Карта ролевой игры "Туманы острова Кэррис"

29 октября 1962 года
Как и другие жители Уистена, Эдана была немного суеверной. Особенно в эти дни. Не только потому, что наступил канун Самайна, но и из-за того, что вместе с праздником приблизилась очередная годовщина смерти Линси. Она давно уже не оплакивала мужа, прекрасно осознавая, что жизнь продолжается, несмотря ни на что, а впереди еще много доброго. Но каждый год в это время невольно окуналась в воспоминания.
Вот и сегодня с раннего утра перед работой отправилась на берег, к месту, куда прибило их баржу в тот сумасшедший день.
Она плохо помнила, в какой момент испортилась погода. Внезапно стало так темно, словно наступила ночь. Но заглянувший в каюту Линси выглядел спокойно – и Эдана тоже успокоилась.
Послышались раскаты грома.
– Пойду, закрою окна. Похоже, надвигается буря. А ты побудь здесь, дождись меня. И не высовывайся – того и гляди, ливанет дождь. Я запру дверь, чтобы ее не сорвало от ветра.
В словах мужа не было ничего необычного или пугающего. Она прилегла отдохнуть – утро выдалось ранним, и сама не заметила, как задремала, а проснулась от доносящегося снаружи страшного шума. Баржа дрожала так, будто вот-вот должна была развалиться на кусочки. Эдана распахнула иллюминатор на корме и закричала, стараясь побороть страх:
– Линси!
В следующий момент баржа накренилась, ее закачало со страшной силой, мебель и вещи покатились по полу. Что-то захрустело. Дернув дверь в безуспешной попытке открыть, она вернулась к окну и снова закричала, в надежде услышать в ответ голос мужа, и только тогда увидела его. Но не на палубе.
Линси, изо всех сил взмахивая руками, взбирался на одну огромную волну и исчезал под следующей. Он был отличным пловцом и какое-то время мог сопротивляться, но это мало утешало. Его уносило в открытое море, и вскоре вдалеке можно было разглядеть лишь точку, появляющуюся на поверхности и исчезающую под нахлынувшей волной. Появляющуюся и исчезающую до тех пор, пока она не потеряла ее из виду.
Она завопила, но голос утонул в порывах ветра. А потом наступила темнота.
Когда Эдана пришла в себя, все было кончено. Буря стихла, пощадив маленькое суденышко, на котором она оказалась заперта. Рабочие в порту, хорошо знавшие Линси, обшарили весь берег, но тело ее мужа так и не нашли. Море, которое он так любил и с которым был на «ты», стало его последним пристанищем.
Теперь, по прошествии нескольких лет, вспоминать о случившемся получалось уже почти спокойно. Почти – потому что размышлять о смерти всегда нелегко, если это касается твоих близких. Но жизнь продолжалась, и боль, поначалу невыносимая, постепенно стихала, оставляя лишь горький осадок где-то в самой глубине души. Глядя на темнеющую воду, Эдана прошептала: «Покойся с миром!» Пусть он и не услышит, но ей хотелось верить в то, что Линси действительно обрел покой.
А теперь пора отправляться на работу. С утра в «Рисковом моряке» почти никого не бывало. Но скоро прибудет паром, и таверна наполнится посетителями. Поэтому задерживаться никак нельзя.

29 октября 1962 года
Ветер усилился, и пока Эдана добралась до работы, успела изрядно замерзнуть. Хорошо еще, что в таверне, как она и предполагала, было немноголюдно. Местные жители редко приходили так рано, а прибывающие на остров туристы, несмотря на неуютную погоду, предпочитали сначала прогуляться и запастись сувенирами, так что большинство гостей пожалует в «Рисковый моряк» ближе к вечеру.
Убедившись, что единственный посетитель в зале уже получил свой заказ и с аппетитом обедает, отправилась на кухню – поздороваться с поваром и остальными работниками и выпить что-нибудь горячее.
Старик Рой жил в этом же здании, наверху в маленькой мансарде, оттого и появлялся на кухне самым первым. Иногда казалось, что он вообще никогда не спит, все время простаивая возле плиты и изобретая какой-то очередной кулинарный шедевр. А в этом, надо сказать, ему не было равных.
Но сейчас Эдана застала повара у окна.
– Не нравится мне этот туман! – Рой задумчиво обернулся к ней. – Не к добру это. Еще и в канун Самайна. Что скажешь?
Она пожала плечами. Ей самой сгущающиеся на улицах Уистена тени не внушали страха, но проговориться об этом было никак нельзя: иначе придется в очередной раз выслушивать жуткие легенды, большинство из которых она знала почти наизусть.
Куда лучше отвлечь Роя от подобных мыслей. А для этого не было ничего более подходящего, чем сыграть на его тщеславии.
– Скоро прибудет паром. Представляю, сколько людей сегодня соберется здесь. Наверняка, многие из них с прошлого года вспоминают приготовленные тобой угощения как лучшую часть праздника.
– Скажешь тоже, – попытался возразить старик, но на его пухлом лице тотчас заиграла довольная улыбка: услышанное явно пришлось по вкусу.
Эдана тоже улыбнулась. Что с того, что пришлось немного польстить? Зато он позабыл все эти глупости о надвигающемся тумане.
Говяжьи ребрышки скворчали на чугунной сковороде, распространяя дивный запах жареного мяса. От картошки вился парок, на ее белых бочках плавился желтый кус масла. А пирог, дожидающийся гостей на дальнем столе, вообще был верхом поварского искусства, ибо требовал многочасового приготовления, начиная с обработки теста, получавшегося многослойным, нежным, тонким, но плотным, способным удерживать восхитительную мясную начинку с сыром и пряностями.
– Поешь что-нибудь? – накормить всех работников «Моряка» Рой считал своим первостепенным долгом, постоянно повторяя, что прежде чем потчевать посетителей, сначала надо наполнить собственный желудок.
– Горячий чай с травами – то, что мне сейчас нужно, – Эдана с наслаждением сделала глоток ароматного напитка. Это помогло окончательно согреться, а пара овсяных лепешек утолила голод.
Закончив свой поздний завтрак, она вернулась в зал, к барной стойке. Здесь, в отличие от кухни, царил полумрак, но благодаря мягкому свету ламп тени становились глубже, а краски казались ярче. Бутыли блестели, будто натертые воском. Нигде, разумеется, не было никакой пыли – за этим она следила очень тщательно, но, пользуясь имеющимся временем, решила еще раз протереть поверхность столов.
В это время звякнул колокольчик над входной дверью, оповещая о приходе посетителя. Точнее, посетительницы.

Девушка была незнакомой, вероятно, из числа туристов, прибывших на праздник. Эдана приветливо улыбнулась в ответ.
– И вам доброго дня, мисс. Эдана Доусон, к вашим услугам. Добро пожаловать в Уистен и в "Рисковый моряк".
Положив перед гостьей меню, она пояснила:
– Могу предложить кокки-лики* или кален-скинк**, если вы желаете согреться после нашей непогоды. На второе есть хаггис*** с клапшотом****, копченый лосось, говяжьи ребра или мясной пирог. А если желаете десерт, то краханан***** на всем Кэррисе никто не делает лучше нашего повара.
Будь на ее месте Рой, он бы уже засыпал незнакомку вопросами. Как зовут? откуда? куда? Не то, чтобы Эдана не отличалась любопытством, но она, как никто другой знала, насколько неуместным может быть чужое внимание. Поэтому ограничилась лишь упоминанием:
– Захотите что-то узнать о нашем городке или ком-то из жителей – я могу рассказать. Приятного вам отдыха!
И вернулась к барной стойке, чтобы дать девушке время определиться с заказом.

*Кокки-лики – вкусный и очень сытный суп, на курином бульоне с луком-пореем, морковью, сельдереем, рисом и белым вином.
**Кален-скинк – суп из копченой пикши.
***Хаггис – блюдо из бараньей или телячьей печени, сердца и легких; заправляется мукой, салом, луком и перцем и варится в бараньем или телячьем рубце.
****Клапшот – овощное пюре из отварного картофеля и репы с ндобавлением сливочного масла.
*****Кранахан - овсяные хлопья со взбитыми сливками, медом и свежими ягодами. В крем добавляется шотландский виски.

Приняв заказ у мисс Кэмпбэлл, Эдана поспешила передать его на кухню. Непогода разгулялась не на шутку, а горячий обед после такого холода, еще и в исполнении Роя, станет прекрасной возможностью согреться. Увидев, что девушка перебралась поближе к камину, она незаметно кликнула мальчишку-разнорабочего, велев ему подкинуть туда дровишек. Пусть будет теплее, а когда пламя разгорится, это только добавит уюта в зале.
Появление нового посетителя напомнило о том, что время движется к вечеру и вскоре здесь будет множество народа.

Она поздоровалась в ответ и отправилась передать повару очередной заказ, а заодно напомнить помогающим Рою девицам, чтобы были порасторопнее.
А вернулась в зал как раз в тот момент, когда ее окликнула мисс Кэмпбэлл.

Вопрос застал Эдану врасплох. Нет, она очень хорошо знала, где находится место, о котором упомянула девушка, вот только, как любой другой житель Уистена, предпочитала не только обходить его стороной, но и не говорить о нем лишний раз. Однако она ведь сама предложила рассказать посетительнице что-то о городке или его жителях. Поведав то, что ей было известно о заброшенной ферме Макмарсенов, Доусон мысленно пожелала гостье удачи. Не важно, зачем ей понадобилось это странное и страшное место, удача в любом случае не повредит.
Вскоре пара новых посетителей, очень замерзших и не очень довольных с виду, потребовала к себе внимания. Тоже из приезжих, похоже, супруги, которые никак не могли определиться с выбором блюд, названия которых были им незнакомы. Эдана снова подробно рассказала о том, что включало в себя меню «Моряка», не забыв расхвалить таланты Роя.

30 октября 1962 года, после крушения парома
Люди в таверне все прибывали и, погрузившись в работу, Эдана потеряла счет времени. Это было вполне привычным: в праздники почти весь день приходилось проводить на ногах.
Обслужив очередных посетителей, она отправилась к погребу вместе с мальчишкой-разнорабочим, чтобы принести еще виски и эля: многие из гостей предпочитали согреваться не горячим супом, а чем-то покрепче.
Стоило Эдане оказаться на улице, как ее тотчас бросило в дрожь, но не от холода, а от того, как сильно изменился окружающий мир всего за несколько часов.
Над морем нависали облака, стало моросить, ветер сек больно и отрывисто. А потом Доусон вдруг показалось, что она очутилась среди облаков.
Отчего-то пришли на память жуткие легенды, что передавались из уст в уста среди жителей Уистена. Последний раз такое случалось довольно давно: Эдана и вспомнить не могла, когда именно. Линси еще был жив и успокаивал ее, уверяя, что ничего страшного в этом нет. Тогда и правда все обошлось, небо вскоре прояснилось и пережитые страхи стали казаться нелепыми. Теперь мужа не было рядом, и слова поддержки и утешения никто не произносил. А ей было страшно, и с каждой минутой делалось все страшнее. Туман прямо на глазах продолжал сгущаться, поглощая окружающий мир, придавая домам, деревьям, прохожим призрачную расплывчатость сновидений. Или, скорее, ночных кошмаров. Вскоре видимость в крутящейся дымке снизилась ярдов до двадцати. Стало еще холоднее, словно наступающий на город туман принес лютое дыхание зимы.
Эдана поспешила укрыться от непогоды в стенах таверны, но, стоило только вернуться в зал, как она тотчас наткнулась на повара, стоявшего у самых дверей.
– Он вернулся! Слышите? И принес с собой беду! – пробормотал Рой, вслушиваясь в доносившийся из города колокольный звон. Лицо старика побледнело и будто осунулось от волнения. Казалось, он даже дышал через силу. Только паники им еще не хватало! Эдана прикрыла глаза, приказывая себе успокоиться. Никому не станет легче, если они все здесь ударятся в истерику и начнут дрожать от ужаса.
– Возвращайся на кухню! На улице стало еще холоднее, и люди, которые придут к нам, будут замерзшими и голодными, – Эдана старалась не думать о том, почему городской колокол звонит так настойчиво, не смолкая ни на минуту. – Возможно, кому-то из них понадобится помощь. У нас все должно быть готово.
Рой сглотнул, рассматривая ее со смесью ужаса и надежды на лице, потом закивал и начал медленно пятиться назад, в сторону кухни. Глядя на растерянного, перепуганного старика, Эдана едва не рассмеялась: совсем недавно мечтала о том, чтобы кто-то ее поддержал, а теперь вынуждена утешать других. Что же, лучше так, чем самой сходить с ума от страха.
Убедившись, что старик вернулся к плите и занялся своим делом, женщина окликнула помощницу:
– Пусть принесут еще дров, чтобы камин не угасал ни на минуту. И отправь кого-нибудь в город, пусть узнает, что там случилось.

Отправлять в город с расспросами никого не пришлось. Появление в таверне суперинтенданта Кеннета Робба многое прояснило.

– Приветствую вас, мистер Робб. Хотела бы сказать: добрый вечер, но думаю, вы согласитесь, что он отнюдь не добрый.
Эдана невольно поежилась, представив, что пережили оказавшиеся в воде после крушения люди, но тут же одернула себя. Пострадавшим сейчас нужно не сочувствие и не жалость, а реальная помощь, теплая еда и место, где они смогут согреться и восстановить силы.

– Таверна и наши работники к вашим услугам, – она кивнула в ответ на слова полицейского. – Я сейчас распоряжусь, чтобы принесли горячие напитки и еду. Еще наверху есть несколько свободных комнат, там можно разместить нуждающихся.

– Да, это я заметила, - последние слова Эдана произнесла уже самой себе, отправляясь на кухню, чтобы помочь девушкам разнести заказы. Сейчас ей казалось, что туман обрел черты какой-то реальной личности, пришельца из иного мира, посетившего их городок с какой-то зловещей целью. Ну вот, опять! Она тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли, и откликнулась на слова мистера О’Рейда.

– Запасов продуктов у нас достаточно, поэтому можете взять с собой столько, сколько нужно. Я сейчас распоряжусь, чтобы собрали все необходимое.

Не таким Эдана представляла этот вечер. Собиралась работать допоздна, обслуживая жителей Уистена и приезжих туристов. Однако в ее планах не было этого жуткого тумана и кошмара, последовавшего за ним. Таверна наполнялась людьми, но они мало походили на желающих отдохнуть или развлечься на празднике. Испуганные, промокшие, они стремились к теплу, но, даже обогревшись у огня, некоторые из них продолжали дрожать, уже не от холода, но от пережитого ужаса.
Хорошо, что здесь находится начальник полиции: в произошедшей трагедии виновата стихия, но присутствие суперинтенданта наверняка добавит людям спокойствия.

Эдана кивнула:
– Это то немногое, что я могу сделать для пострадавших.
Все обсуждали случившееся, откуда-то доносилась ругань и плач. В таверне посетители редко оставались на ночь, но сейчас Доусон была уверена, что несколько пустующих номеров придется очень кстати. Вернувшаяся с верхнего этажа девушка подтвердила, что закончила уборку и комнаты готовы принять гостей.
С кухни принесли очередную порцию еды. Надо было отдать Рою должное – он быстро сориентировался в сложившихся обстоятельствах, приготовив помимо основного меню еще множество простых, но сытных блюд. Сейчас людям не до кулинарных изысков: утолить бы голод побыстрее и прийти в себя.
Эдана рассмотрела в толпе людей управляющего отелем «Черный тюлень» – мистер Монтгомери как раз направлялся к ней.

Выполнив просьбу мистера Монтгомери, Эдана оставила у барной стойки помощницу, а сама решила вновь спуститься в погреб. Продуктов на кухне пока предостаточно, а вот виски стремительно убывало: стремление людей взбодриться или, наоборот, расслабиться с помощью крепкого напитка, было очень понятно. Надо принести еще несколько ящиков.
Ветер ударил в лицо, обжигая кожу, стоило лишь оказаться за стенами таверны. Подвал находился совсем недалеко, но путь показался длиннее в несколько раз. Парнишка, которого она взяла с собой в качестве грузчика, ушел вперед, его шагов уже не было слышно. Вообще ничего не было слышно, кроме завываний ветра и какого-то странного гула, определить происхождения которого у Эданы не получалось. Неожиданно возникло чувство, будто все это уже происходило с ней, и холодный туманный сумрак уже укрывал вот так, с ног до головы. «Глупости какие, – подумала она, но ей стало не по себе. – Нервы разыгрались». Однако возникшее ощущение не проходило, исподволь завладевая ее сознанием. Женщина озиралась вокруг, а ощущение нарастало, нереальное, но такое знакомое, что она ускорила шаг, желая поскорее выполнить свою задачу и вернуться в таверну.

Это все напоминало сон, тяжелый и напряженный, который хочется разорвать поскорее, возвращаясь в спасительную реальность. Вот только проснуться никак не получалось.
Одни посетители в таверне сменяли других, обогревшись и насытившись, некоторые уходили, другие же, напротив, жались поближе к огню. До Эданы доносились обрывки их разговоров. "Вода была такой ледяной, что я едва мог дышать…" "Там совсем ничего не видно, туманная мгла поглотила земля…" "Они вернулись, духи…" "Этот Самайн никому из нас не пережить…"
Мужчина с перевязанной головой, набравшись виски, начал горланить песни. В шумной суете таверны его голос звучал хрипло и надрывно, странно созвучный с завывающим за окнами ветром, и от этого становилось еще более жутко.
Надо прийти в себя. Хотя бы немного, а то я не то что работать – на ногах держаться не смогу! Она добралась до уборной, на удивление оказавшейся свободной, и плеснула в лицо прохладной воды. Здесь было значительно холоднее, чем в зале: днем видимо кто-то из работников неплотно закрыл окно и крохотное помещение успело выстудиться. Эдана потянулась к задвижке, и в этот момент фрамуга дернулась от порыва ветра, больно ударяя по пальцам. Женщина вскрикнула, машинально одергивая руку, однако было поздно: на рассеченной коже проступила кровь. Но боль, как ни странно, отрезвила. Неприятное онемение в поврежденной руке сменилось злостью: на себя, за то, что поддалась слабости и позволила страху заполонить ее сознание. Линси любил повторять: "пока человек боится, он раб своей судьбы, когда же ему удается преодолеть страх, он становится господином". Сейчас, как никогда, не хватало здравомыслия и силы мужа. Ей бы так хотелось уткнуться ему в грудь и забыться хотя бы на короткое время, чтобы не сгибаться под тяжестью происходящего. Но это было невозможно. А значит, придется справляться самостоятельно. И со страхами, и со всем остальным, что бы не принесли еще наступающая ночь и туман.
Эдана осторожно обмыла разбитые пальцы, перевязав руку платком, и, дождавшись, пока ветер немного стихнет и фрамугу перестанет трясти, все-таки захлопнула окно, убедившись, что закрыла задвижку до упора. Потом заглянула на кухню, убедившись, что там по-прежнему кипит работа. Рой, к счастью, не только сам больше не ударялся в панику, но еще и подбадривал работниц, пересказывая им одну за другой какие-то смешные истории. Девушки не особенно веселились от его слов, но хотя бы не плакали и не бросали работу.
Эдана вернулась в зал как раз в тот момент, когда в таверну вошла незнакомая девушка, и поспешила к ней.

– Меня зовут Эдана Доусон, и я хозяйка этой таверны. Располагайтесь, пожалуйста. Сейчас принесут горячую еду и эль. А наверху есть свободные комнаты, если захотите, там можно отдохнуть в относительной тишине.

Проводив взглядом убежавшую на второй этаж девушку, Эдана в изнеможении опустилась на стул. Разбитая рука противно ныла, а от напряжения в висках пульсировала тупая боль. Попытка вселить спокойствие в окружающих с треском провалилась: судя по тому, как посмотрела на нее Кэтрин перед тем, как скрыться наверху, ее слова звучали донельзя неуместными.
Доусон и сама это знала. Она почти ничего не ела с самого утра, кроме двух лепешек, а сейчас уже время ужина миновало, но мыслей о еде даже не возникало. И хотя у нее от усталости нещадно ныли спина и ноги, представить какой-то отдых, пока не закончился весь этот кошмар, она не могла. А Кэтрин, похоже, видела что-то куда более ужасное, раз сказала, что нужно заменить окна и двери. Вот только как это сделать?
О том, чтобы все окна наглухо закрыли, Эдана уже и так распорядилась. Но двери? Если забаррикадироваться изнутри, как к ним смогут попасть те, кто нуждается в помощи и приюте? А если этого не сделать, кто еще, помимо пострадавших, сможет проникнуть в таверну? И что же делать со всеми этими вопросами?
Она не только не нашла ответов, но и самих вопросов стало больше с появлением еще пары посетителей, ввалившихся в таверну так, словно за ними неслись ужасные и неведомые силы.


Выходит, это не россказни суеверных стариков, и эта нечисть в самом деле существует? И больше: находится поблизости? Эдана в ужасе взглянула на закрытую входную дверь. Засов на ней был массивным и крепким, но хватит ли его, чтобы не позволить проникнуть внутрь? И девушка - что с ней? Доусон опустилась на колени рядом, всматриваясь в лицо незнакомки. Она хотя бы жива?
- Принесите воды, - крикнула помощнице. - И помогите ее поднять, кто-нибудь!

Девушку перенесли на скамью у камина. Эдана осталась поблизости: она хотела дождаться момента, когда та придет в себя. И одновременно пыталась осмыслить услышанное.
Неужели это все происходит на самом деле? Ведь она совсем недавно размышляла об умерших душах, вспоминая погибшего мужа и убеждая себя, что это всего лишь легенды. Но то, что творилось сейчас за окном и о чем говорили те, кто волею судьбы оказался в стенах таверны, мало походило на вымысел. Вот только если с душою Линси она, быть может, и не оказалась бы встретиться, то появления водных демонов хотелось избежать любыми мыслимыми и немыслимыми путями.
Ей вдруг вспомнился разговор, услышанный на кухне несколькими днями раньше. Рой наставлял, как правильно нужно готовиться к Самайну. Утверждал, что за свою жизнь поведал всякого и, настаивая на том, что осторожность им не помешает, показывал запасенные для праздника охапки полыни. Тогда суеверная болтовня о том, как полынь, собранная на третьей фазе Луны, по вечерней росе после заката Солнца, обретает магическую силу, звучала забавно, и Доусон почти не придала значения его словам.
Теперь же предосторожности повара уже не казались такими смешными. Тем более что других средств противостать этим тварям у них пока не предвиделось.
Эдана перевела дыхание. Она сама с трудом верила в то, что говорит и предлагает подобное вслух.
– Есть полынь… ее довольно много, можно разложить во всей таверне, возле дверей, окон, на столах. И вереск, мы приготовили его для праздника, чтобы украсить зал.

В дверь загрохотали, да так, что она заходила ходуном, но донесшиеся снаружи голоса убедили, что это всего лишь очередные путники, ищущие приют и укрытие посреди разбушевавшейся стихии. Эдана невесело усмехнулась собственным мыслям: вряд ли бы та нечисть, что заполонила сейчас улицы Уистена, стала бы стучать.

- Думаю, никто из нас не отказался бы, окажись все происходящее чьей-то шуткой. Но увы, похоже, все гораздо серьезнее. Говорят, эти твари относятся к водяным духам, но наверно это все, что известно о них. Я так и вовсе до недавнего времени была уверена, что они существуют только в легендах и сказках.

В этот момент лежащая без чувств девушка пришла в себя, и Эдана вздохнула с явным облегчением. Врача среди посетителей таверны нет, и сложно представить, что им пришлось бы делать, если бы кому-то понадобилась серьезная помощь.

- А мне ваша идея не кажется глупой. Уж точно она не глупее, чем разбрасывать по таверне траву. Нам надо использовать любые возможности, вдруг что-то да и сработает. Вот только статуэток в «Моряке» нет, ваз найдется, от силы, несколько штук. Да и одежда только та, что на нас, – Эдана задумалась, вспоминая. – У нас как-то останавливался моряк из Глазго. Он оставил ларец с заморскими сувенирами. Вроде как для подарков вез, да только планы его изменились. Говорил, что на обратном пути вернется и заберет, но вот уже несколько месяцев о нем ни слуху, ни духу. Там какие-то костяные фигурки и немного украшений. Я, правда, плохо представляю, чем они могут заинтересовать этих существ, – она поежилась, взглянув на запертую дверь, – но мы можем попытаться.

– Вы правы, мисс Макферсон, лучше, если мы все будем находиться вместе. Почти все посетители таверны здесь, наверх поднялась только одна девушка… Она из приезжих, представилась, как Кэтрин Гордон. Наверное, стоит позвать ее сюда.


Расскажи ей кто-нибудь совсем недавно, что она всерьез станет размышлять о том, как глаштиги относятся к алкоголю, Эдана сочла бы такого человека сумасшедшим. Но теперь сама совершенно серьезно размышляла на словами мистера Маккейна и последующим за ними вопросом Джин.
– Виски у нас достаточно, только недавно доставили из погреба несколько ящиков. Давайте попробуем.

Когда вода зашипела, будто живое существо, отступая под действием горящего виски, это немного ободрило. Правда, вряд ли получится использовать этот метод чересчур активно – или придется во время изгнания духов спалить всю таверну.
– У нас есть свечи. Если фуа боятся огня, мы можем расставить их по подоконникам и у двери, там где есть какие-то щели, через которые может просочиться вода. Тогда не придется больше ничего поджигать.

– Вы можете использовать светильники на стенах. Делайте с ними, что сочтете нужным, если это принесет нам какую-то пользу.

Эдана тоже услышала удаляющиеся шаги. Она представить не могла, для чего мисс Гордон понадобилось покидать таверну еще и таким странным способом, но спросить об этом было уже некого. А вот услышав вопрос мистера Стюарта, она вздохнула.

– Погреб есть, но чтобы попасть туда, нужно пройти через двор. Не думаю, что в сложившихся обстоятельствах кому-то из нас стоит рисковать и покидать помещение. Я уже отправила людей наверх. Они закроют дымоходы и запрут двери, ведущие на чердак. А нам безопаснее всего остаться здесь. Здесь горит камин и свечи. И, – Эдана закашлялась, склонившись к окну и вдохнув запах трав, – полынью пахнет так, что она перебила даже запах еды с кухни. Надеюсь, это заметно не только нам, но и этой нечисти.

– Овцы? – Эдана растерянно посмотрела на мисс Макферсон, пытаясь осмыслить сказанное девушкой. – Нет, овец нет. И кур тоже мы не держим.
Но тут в голову пришла неожиданная идея, заставившая женщину радостно всплеснуть руками. И одновременно представить обиженное лицо Роя, смотрящего на нее с явной укоризной. Но со стариком она разберется, сейчас главное – справиться с глаштигами и пережить эту кошмарную ночь. – Есть три индюшки. Наш повар не доверяет местным торговцам и завел их, чтобы собственноручно откормить к Рождеству. Его комната наверху, в мансарде, а к ней примыкает крошечный садик, где он держит птицу. Оттуда есть выход во двор, достаточно только открыть клети, и птицы окажутся прямо в руках фуа. Или не в руках... - думать о том, чем именно духи удерживают свою добычу, Эдане не хотелось. - Правда, я плохо представляю, как можно спутать индюшку, пусть и наряженную в человеческую одежду, с кем-то из людей, но надеюсь, что фуа не станут искать сходства и различия.

Когда мистер Маккейн возвратился в таверну, Эдана испытала невероятное облегчение. Их план сработал, хотя это казалось немыслимым. Молочная пелена тумана за окном развеялась, ночь отступила, а вместе с ней остались в прошлом эти жуткие существа. Действительно ли они приняли подсунутых им индюшек за людей, или просто были согласны на любую жертву, уже было не столь важно. Все обитатели таверны остались живы и, насколько Доусон могла судить, относительно здоровы, не считая расшатавшихся нервов.

Эдана улыбнулась в ответ на слова мисс Макферсон.
– Думаю, в том, что мы сейчас в безопасности, есть заслуга каждого из нас. Без вас, Джин, мы бы не догадались подсунуть глаштигам птиц и отвлечь их внимание. Я очень рада, что все вы сегодня оказались здесь, боюсь, что в одиночестве я бы чувствовала себя и вела совсем иначе.
В этот момент она почувствовала аромат кофе: Рой смирился с потерей инвентаря для будущего рождественского ужина и, повздыхав немного, отправился готовить завтрак. Это было более, чем кстати, голод и усталость давали о себе знать. Эдана обратилась к гостям:
– Я понимаю, что после пережитого каждый из вас мечтает как можно скорее оказаться подальше от этого места. Но все же возьму на себя смелость предложить вам задержаться и позавтракать: подкрепить силы никому из нас не помешает. И теперь, когда не надо ни от кого обороняться, вы можете воспользоваться номерами наверху и как следует выспаться. Там тепло и уютно и так сильно не воняет – Доусон поморщилась, наконец, признаваясь себе, как ее утомил этот запах, – полынью.
Она и сама мечтала как можно скорее добраться до кровати. И крепко-крепко уснуть.