Карта ролевой игры "Фантазм"

Две недели назад

Оплывшие свечи почти догорели, и огонь в камине погас.
- Ты не останешься? – Вивьен со вздохом вытянулась на кровати, без стеснения демонстрируя роскошную фигуру.
- Разве я оставался когда-нибудь? – спокойно спросил Джон, застегивая запонки на рукавах. Страсть схлынула, оставив после себя ленивое чувство сытости. Хотелось спать, но засыпать и просыпаться он предпочитал в своем доме. Хотя, и этот дом был в некотором смысле его – именно он платил за его аренду.
- Нет, - из-под опущенных ресниц она смотрела, как одевается любовник. – Но я подумала, что, может быть, сегодня… - Вивьен не спеша поднялась и села на кровати, скрестив ноги. – Неужели тебе хочется выходить на улицу в предрассветный час? Там так холодно, - она передернула плечами, черные кудри рассыпались по белой коже.
Джон повернулся к окну. Там, за бесконечной неровностью крыш начинал светлеть край неба, предвещая скорый восход.
- Я думаю, без меня ты выспишься гораздо лучше, - сказал он и встал на ноги. – К тому же, у меня с утра есть дела.
- Расскажи, - мурлыкнула Вивьен, поднимаясь на колени, - что за дела?
- Нужно встретить новую компаньонку моей матери, она прибудет утренним дирижаблем.
- Леди Блакмер нужна компаньонка? – оживилась девушка. - Возьми меня?
- Вив, - Джон вздохнул, протянул руку, пропустил сквозь пальцы скользкие черные локоны, - ты ведь просто актриса, и эта роль тебе не подходит. Ну, не дуй губы. Ты же и сама знаешь.
- Черт бы подрал ваши высокородные приличия, - буркнула она, отворачиваясь. – Ты совсем меня не ценишь, - пожаловалась она через плечо.
Иногда со спины она ему напоминала Анну. Особенно, когда молчала, но это случалось редко. Как только она открывала рот, сходство пропадало. Все чаще Вивьен становилась навязчивой и совала свой нос куда не следует.
Джон закончил одеваться. Шейный платок оказался невозможно измят, поэтому пришлось просто сунуть его в карман.
- Еще как ценю, и ты это знаешь. Быть может… - в его руках появился бумажник, - новая шляпка поправит твое настроение?
Вивьен стрельнула глазами и прикусила губу.
- Новая шляпка, туфли, перчатки и веер из страусиных перьев – такой же огромный, как был у маркизы Харрингтон на премьере, - перечислила она.
Мужчина усмехнулся и выложил на стол несколько банкнот.
- Зачем тебе такой?
- Пока не знаю, - дотянувшись до купюр, она аккуратно сложила их в подобие веера. – Но хочу быть не хуже маркизы.
- Ты гораздо, лучше, милая, - Джон наклонился и поцеловал ее в лоб. - И уж точно красивее. А маркиза просто прячет за веером свой выдающийся нос.
Вивьен хихикнула и спрятала деньги под подушку, ее настроение явно улучшилось.
- Ты придешь на спектакль?
Мужчина помедлил на пороге, обернулся.
- Нет. Я его уже видел.

На улице лорд Блакмер подумал о том, что Вивьен была права – и в самом деле холодно. Зря он ночью отпустил свой экипаж. Он поднял повыше воротник пальто, сунул руки в карманы и не торопясь зашагал вниз по мостовой. В такой час улицы Брайбурга были почти пустынны. Тускло горели газовые фонари, не в силах разогнать густой смог с туманом, тонкая изморозь покрывала карнизы крыш, водосточные трубы и стальные переплетения решеток на тёмных окнах нижних этажей, ниши с дверными проёмами скрывала тень. Пройдет еще час, и на улицах появятся первые служанки, спешащие по делам, загрохочут колесами повозки молочников и зеленщиков, звонкоголосые мальчишки на перекрёстках станут зазывать купить свежую газету, покатятся экипажи с еще сонными извозчиками. Город заживет своей обычной жизнью.
А пока – густые сумерки, жёлтые пятна фонарей и редкие звуки, тонущие в тумане. Идеальные, кстати, условия для совершения преступления – возможность появления свидетелей сведена к минимуму. Лорд Блакмер не удивился бы, узнав, что похищения и убийства тех самых девушек происходили именно в такой час.
На одной из центральных улиц ему повезло наткнуться на кэб и дремавшего на облучке кучера. Растолкав его и назвав адрес, Джон забрался на потёртые кожаные сиденья и хлопнул ладонью по крыше: езжай.

- Доброе утро, - он с удовольствием вдохнул тёплый воздух дома.
- Вы сегодня… - мажордом поколебался, выбирая слово, - поздно, милорд. Позвольте пальто.
- Скорее, рано. Прикажи подать кофе в столовую. Я переоденусь и спущусь.
- Папа? – маленькая фигурка в белом слетела по лестнице.
- Лили, ты не спишь? – Джон подхватил на руки дочь. – Томас, почему она не спит? – требовательно спросил он.
- Не могу знать, милорд, - мажордом был сама невозмутимость.
- Юная леди, почему ты не в постели? И босиком!
- Я проснулась и не смогла снова уснуть, - пожаловалась она, уткнувшись лицом отцу в шею.
- А где твоя гувернантка?
- У мисс Эббот вчера был выходной, и она еще не пришла.
- Понятно. Пойдем-ка, - Джон зашагал к столовой. – Томас, распорядись насчет какао, - крикнул он на ходу.
- Откуда ты пришел? – спросила Лили, болтая ногами, когда отец усадил ее на диван.
- Занимался важными… кхм, делами. Где твои туфли? – перевел он разговор.
Лили пожала плечами.
- Возле кровати, наверное.
- Постарайся не забывать про них. Ты и так слишком часто болеешь.
Девочка подобрала под себя ноги, обняла колени руками.
- А те девушки, которых похищали, - спросила она громким шёпотом, - у них тоже было слабое здоровье, да?
- Кто тебе об этом сказал? – насторожился Джон.
- Мисс Эббот.
Мысленно отметив, что надо поговорить с гувернанткой, он сел рядом с дочерью.
- Лили, давай договоримся, что ты не будешь верить всяким слухам.
- Это же не только слухи, - возразила она. – Все об этом говорят… И в газетах писали.
- Газетам тоже не всегда стоит верить. На прошлой неделе написали, что из зоопарка украли слона – и никаких следов.
- Как можно украсть незаметно целого слона! – засмеялась Лили, с легкостью отвлекшись от мрачной темы.
- А ты сама придумай, - подмигнул он ей. – И потом расскажешь мне.

Заложив руки за спину, лорд Блакмер стоял на пассажирской платформе воздушного причала и вместе с остальными встречающими наблюдал, как «Изумрудная леди» заходит на посадку. Массивная туша цепеллина казалась невесомой в воздухе, делая плавный разворот, заходя с подветренной стороны. Тень от гигантской зеленой сигары в посеребренном оплете скользила по городу. Глухо ворчали моторы, тормозя движение.
Корабль медленно приближался, и вот уже отчетливо можно рассмотреть пассажирскую гондолу с рядом окон, за которыми виднелись взволнованные лица.
Надо же… столько лет прошло со дня крушения «Брайбурга», и конструкции дирижаблей с тех пор стали гораздо совершеннее и легче, и полностью поменялась система управления – а всё так же любой полет вызывает волнение у всех: и у экипажа, и у пассажиров. Люди, прильнувшие к иллюминаторам, думают о том, насколько тонка газонепроницаемая ткань баллонов, и что легкая конструкция каркаса из алюминиевых сплавов не способна защитить от пробоины. И хотя они знают, что утечка из всех отсеков одновременно невозможна, и даже в случае аварии «Изумрудная леди» будет опускаться медленно, - всё равно волнение берет верх.
С причальной мачты команда скинула гайдроп, и теперь пилот стопорит рули.
Тонко взвизгивает лебедка, натягивая канаты.
Всё.
Платформа взрывается аплодисментами и радостными возгласами.
Рядом с Джоном деловито ставит треногу фотокамеры журналист: завтра фото «Изумрудной леди» украсит первые страницы газет.
От гондолы протягивают узкий металлический трап, по которому начинают спускаться люди – джентльмены с саквояжами в руках, леди в дорожных платьях, придерживающие от ветра шляпки.
И в этот момент Джон понимает, что, пообещав Себастьяну встретить его дочь, он забыл спросить, как она выглядит.


Брайбург. Особняк "Маргарита"
20 ноября 1896 года.

Раньше, когда был моложе, Джон Эгертон любил бывать на балах и приемах и даже неплохо танцевал. Впрочем, после смерти Анны уже больше десяти лет он перестал находить удовольствие в подобных мероприятиях, хотя посещать их время от времени приходилось, и этот пропустить он никак не мог. Балы у графа Ромни всегда славились размахом и собирали весь цвет общества. Идеальное место, чтобы представить молодую леди.
«И не только представить, а попытаться найти ей хорошую партию», - подумал Джон.
Это лучшее, что он может сделать как опекун для девушки и как друг для Себастьяна.
Опекун. Мысль была… непривычной и странной и вызывала какое-то смутное беспокойство. Может, потому что он не ожидал, что у друга окажется такая взрослая и красивая дочь. Это заставляло особенно отчетливо ощущать свой собственный возраст. Нет, он был в курсе, конечно, что Диана уже давно не ребенок, но одно дело знать, и совсем другое – видеть перед собой молодую леди. В том, что мисс Стентон красива, Джон имел возможность убедиться еще там, на причале. А глаза… глаза у нее в точности как у ее отца – серые и прозрачные, как лёд на зимней Диуре.

Бал в особняке «Маргарита» был стилизованный, и сразу с порога гостей встречали необычные музыканты в ярких одеждах. Официанты разносили бокалы на расписных подносах вместо обычных серебряных и кроме вина и шампанского подавали незнакомые напитки, пахнущие ягодами и мёдом.
В бальной зале сверкало всё – от хрустальных люстр, стекающих с высокого потолка с лепниной, до пряжек на туфлях дам. Леди Блакмер, чьей компаньонкой теперь являлась мисс Стентон, подцепила девушку под локоть и сразу же устремилась с ней в одну из гостиных, к гадалке, а Джон влился в толпу, и она понесла его по широкому кругу. Он раскланивался с приятелями, отвечал на кивки и улыбки, сам кивал, скользя взглядом по знакомым и незнакомым лицам. Знакомых было немало.

Джон лишь надеялся, что музыка останется привычной. В конце концов, мисс Стентон обещала ему танец, и хорошо если этот танец будет из тех, которые он еще не забыл, как танцевать. Осталось только ее найти в этой толпе.

И кто только придумал, что яркие цвета платьев приличествует носить лишь замужним дамам или вдовам. В этом вихре пастели можно блуждать бесконечно, так что Джон даже удивился, внезапно найдя мать на одном из диванчиков в глубине залы, хотя её темно-лиловое платье было хорошо заметно. Она что-то увлеченно рассказывала компаньонке, помахивая веером. В другой руке держала бокал с шампанским, фамильные кольца с крупными камнями сияли на морщинистой руке.
- Леди Блакмер, - Джон коротко кивнул. – Я уже отчаялся вас найти.
- А мы с Дианой начали думать, что тебя похитили эти… - сложенный веер описал полукруг, - цагани…
- Я слышал, матушка, что их больше интересуют кони, а не лорды.
Леди Блакмер иронично подняла бровь и сжала губы, чтобы не рассмеяться.
- Нет-нет, молчите, - предупредил Джон, сам сдерживая смех. – Позвольте пригласить вашу компаньонку на танец.
Она склонила голову набок, будто раздумывая, затем кивнула.
- Позволяю.
- Мисс Стентон? – Джон протянул руку.
Спустя несколько долгих секунд на его ладонь легли пальцы в тонкой лайковой перчатке. Он легко их сжал и повел девушку в круг танцующих.
Джону даже в голову не пришло спросить, умеет ли она танцевать, и лишь коснувшись напряженной спины, вдруг подумал… да нет же, глупости - не мог Себастьян сделать такое упущение в воспитании дочери. Даже к Лили, в ее одиннадцать, уже приходит учитель танцев.
- Всё в порядке? - вполголоса спросил он.
Танцевать Диана, к счастью, умела, это Джон понял сразу после первых па. Ее легко было вести, она слушалась малейшего движения. Вот только излишне волновалась. Он смотрел вниз, на юное красивое лицо, на губы и опущенные ресницы, и ему хотелось, чтобы она подняла глаза. Хотелось убедиться, правильно ли он запомнил их цвет там, на воздушном причале.
- Вы сегодня прекрасно выглядите.
Это было правдой. Он знал, что на Амалию Блакмер можно полностью положиться в этом вопросе, потому как сам вряд ли смог бы разобраться во всех мелочах, которые следует учесть молодой леди при выходе в свет. А в вопросах этикета и моды мать разбиралась куда лучше него. И все-таки немного жаль, что наряд для Дианы полагался светло-голубой. Ей бы очень пошел… - Джон задумался и кивнул своим мыслям, – темно-зеленый… да, изумруд.
Круг по залу, еще один. Широкая юбка с лентами кружилась вместе с девушкой. Тонкая кисть на его плече немного расслабилась. Кажется, мисс Стентон стала чувствовать себя увереннее.
- Я хочу извиниться, что с вашего приезда не уделял вам внимания. Возникли неотложные дела. Но я планирую исправить это упущение. У нас ведь с вами… есть что обсудить.
Диана вдруг подняла взгляд, и лорд Блакмер от неожиданности едва избежал столкновения с другой парой. Он повернул резче, чем следовало, Диана охнула и споткнулась, но музыка, к счастью остановилась.
- Простите, это моя вина, - произнес Джон. – Мне давно не приходилось танцевать на балах. Спасибо за этот вальс, вы чудесно танцуете. – Он посмотрел поверх голов. – Не вижу леди Блакмер там, где мы ее оставили. Придется ее поискать, но после того, как вы немного отдохнете. Желаете что-нибудь... вина? Или один из тех необычных напитков, которые подают здесь сегодня?

Никогда не пила вина? Джон недоверчиво прищурился. Как такое могло случиться, Стентон держал дочь взаперти?..
Но почему же она заранее уверена, что не понравится? У графа Ромни всегда подавали превосходные вина, и Джон уже открыл было рот, чтобы сказать об этом, но вдруг передумал.
Пусть будет так, как леди желает. А прекрасное вино подают и у него самого в доме.
Лорд Блакмер прищелкнул пальцами, подзывая одного из слуг с подносом, уставленным высокими стаканами из тонкого стекла.
- Лимонад? - уточнил он у него. Слишком много незнакомых напитков сегодня подавали, на вид можно и не угадать.
Лакей немного замялся, будто не понял вопроса, и пришлось повторить.
- Да, милорд, - наконец ответил он и отвел взгляд. - Лимонад.
Джону послышалось, будто тот в сторону добавил: «наверное». Он еще раз внимательнее взглянул на слугу. Тот стоял с самым безмятежным видом.
И впрямь послышалось.
- Ваш лимонад, - он подал стакан Диане.
- А вы? – спросила она.
- Никогда не пил лимонада и боюсь, что он мне не понравится, - скопировал Джон ее интонации и тихо рассмеялся. Повернув голову, он увидел знакомое лицо. – Лорд Вильерс! – окликнул он. – Рад вас видеть. Не знал, что вы в Брайбурге. Говорят, вам удалось превратить свое поместье в нечто совершенно потрясающее. – Джон опустил глаза на девушку. - Позвольте представить мою спутницу. Мисс Диана Стентон, дочь виконта Стентона. Недавно прибыла в столицу, и я надеюсь, нашла ее приятным местом.

- Благодарю за приглашение, милорд, и с радостью им воспользуюсь при случае.
- От чего бы и нет? Я тоже наслышан о необычном меню,- лорд Блакмер предложил руку спутнице. - Мисс Стентон, надеюсь, вы успели проголодаться. - Он обернулся на слугу, все еще стоящего рядом. - Пойдем, проводишь нас, - велел он и показал жестом на поднос. - Только избавься от этого.
В обеденной зале, куда уже стягивались другие гости, Джон приметил молодую даму, смутно казавшуюся знакомой. Возможно, они уже где-то встречались, но он не мог вспомнить, где именно. Похоже, что она была одна... хотя как такое могло случиться... может, кто-то из ее сопровождающих просто отлучился?

- Леди, вы позволите к вам присоединиться? - он поклонился. - Лорд Блакмер, к вашим услугам. Леди Стентон и его сиятельство маркиз Вильерс, - представил он спутников.

Меню на белоснежной плотной бумаге с вензелями действительно впечатляло, как и было обещано. Эгертон даже не все названия смог бы выговорить.
- Пойди сюда, - подозвал он лакея, склонившегося над столом, и показал строчку. - Что есть... ку-лье-бя-ка? Что это? Из чего? Интереса ради я буду это. Мисс Стентон?
Джон моргнул. Показалось, или в рукаве слуги мелькнула серебряная ложечка?

«Надо же, у парня прекрасное произношение, - подумал лорд Блакмер. – Любопытно, где граф Ромни нанимает слуг».

- Мясное желе? – поднял бровь Джон. – Звучит чудовищно, откровенно говоря. Желе это ведь десерт. Остановимся на чем-нибудь не столь поражающим воображение.
- Я буду то же, что и вы, лорд Эгертон. Доверяю вашему вкусу.
Джон встретился с ней глазами над раскрытым меню.
- Хороший выбор, мисс Стентон.

А вот маркиз Вильерс оказался гораздо смелее в выборе, и, кажется, не прогадал. Расспросить о впечатлениях Джон не успел, поскольку, кроме экзотической кухни, маркиз оказался и ценителем музыки, поэтому, заслышав из бальной залы звуки скрипки, поспешил туда.


- Джон, я обязательно поправлюсь, обещаю тебе, - Анна говорила с трудом, сухие губы потрескались и кровь заполняла мелкие трещинки. – У нас ведь такая чудесная малышка, я ради нее…
- Шшш, молчи, милая. Береги силы, - он приложил влажное полотенце к ее лбу. Лоб горел жаром. Длинные волосы разметались по подушке, спутались, сбились.
- Непременно поправлюсь…. – дыхание вырывалось хриплое, свистящее.
- Конечно, как иначе, - ложь горчила на языке.
Доктор ушел час назад. Сказал, что Анна не переживет эту ночь.
Джон не умел молиться да и, сказать по правде, не слишком верил, что Бог существует. Но эту ночь он провел на коленях, отчаянно молясь о чуде.
Медленно таяли толстые свечи, оседая наплывом в подсвечниках, настольные часы равнодушно считали минуты. Незадолго до рассвета Анна сделала последний вдох.
Чуда не случилось. И здесь была только его, Джона, вина. Врачи запретили Анне рожать из-за слабого здоровья, но она так хотела ребенка, так мечтала о нем… И он позволил.

- Удивлен вашей прямолинейностью, мисс Стентон. Это очень… необычно для молодой леди. – Вилка тихо звякнула о тонкий фарфор, Джон отложил приборы. – Моя жена умерла через несколько дней после родов. Лили никогда не знала своей матери, и я решил, что чем меньше она будет знать, тем меньше скорбеть. Нужно жить настоящим и будущим, а не прошлым. Но для меня новость ваши слова о том, что Лили не хватает матери или… подруги. – Джон нахмурился. - Иными словами, женского общества. Она ведь общается со своей бабушкой, и у нее есть… гувернантка, и учитель хороших манер тоже дама. Этого достаточно.
Или нет? Он вдруг подумал, что никогда не задавался вопросом, есть ли у дочери подруги. В воображении возникла Лили в окружении безликих девочек, размытая бело-розовая картина.
Господи боже, у него два заседания парламента в неделю, угроза обвала шахты в Блусберри, забастовка в литейном цехе и монтаж новой сталеплавильной печи – просто нет времени думать о таких мелочах, как наличие у Лили подруг! Она никогда не жаловалась ему на это...

Джон обнаружил, что смял в кулаке салфетку, и с усилием разжал пальцы. Внутри бушевала какая-то дикая смесь противоречивых эмоций, так легко разбуженных этой девушкой напротив. Хотелось встряхнуть ее за плечи и рявкнуть, что это не ее дело. Хотелось поблагодарить за внимание к Лили. Хотелось спросить, уж не думает ли она, что Джон плохой отец. Хотелось сказать, что так оно и есть. Признаться, что нахлынула волна злости, но злость эта на себя.
Он прикрыл на секунду глаза, восстанавливая контроль над собой. Всегда ведь гордился своим самообладанием, что же произошло сейчас?
- Раз уж я упомянул в разговоре будущее, - медленно произнес он, тщательно контролируя голос, - то хотел бы тоже кое-что спросить. В своем недавнем письме Себастьян сообщил мне одну вещь о вас, про которую ранее не упоминал. Он сказал, что вы увлекаетесь… механизмами? До этого дня я не мог себе представить леди, которой было бы интересно нечто подобное. Не журналы мод, не украшения, не рукоделие – а механика? – Лорд Блакмер обвел глазами обеденную залу, полную гостей. – Однако здесь стало слишком шумно. Не желаете пройтись, мисс Стентон?

В особняке графа Ромни оказалось слишком много переходов и галерей, в которых легко заблудиться. В надежде найти за очередной дверью зимний сад, о котором ходило столько восторженных рассказов, Джон повернул медную ручку, пропустил вперед Диану и шагнул вслед за ней. Оглядевшись, увидел какие-то подсвеченные тусклыми светильниками полки с предметами непонятного назначения, каменную клепсидру на возвышении, увеличенные в несколько раз часовые механизмы на стенах – сияющие шестеренки бесшумно вращались, отсчитывая время.
- Снова не угадали, - развел он руками. – Надо вернуться назад, пройти по коридору с гобеленами и спуститься по лестнице. Постойте… но где же дверь? – Джон провел ладонью по совершенно гладкой стене.
- Милорд… - прошептала за его спиной Диана. – Смотрите!
Он повернулся.
В углу, в прозрачном стеклянном ящике сидела закутанная в разноцветный шелк фигура, голова в замысловатом тюрбане была низко опущена. Джон подошел ближе, пригляделся, немного присел, заглядывая фигуре в лицо.
Тонкие губы на морщинистом восковом лице застыли в улыбке, длинный нос нависал над сложенными руками - тонкими, как птичьи лапы. В руках был зажат веер древних потрепанных карт.
- Это механическая гадалка, - сказал Джон, выпрямляясь. – Я видел подобные на ярмарках, только эта очень старая. Не уверен, что она работает. Тут внизу есть прорезь для денег, кинете сент – гадалка оживет, поднимет голову и выдаст предсказание. – Он нашел в кармане монетку, протянул ее Диане. – Хотите попробовать?

Механическая комната


Лорд Эгертон недоверчиво следил за девушкой, все больше убеждаясь, что она не притворяется, ей действительно нравятся все эти механические диковинки, и весь ее восторг – настоящий и искренний. Но разве бывает такое, что глаза молодой леди горят не от драгоценностей, не от ярких лент или духов и пудры, а от искусно соединенных пружин и шестеренок? Мисс Стентон удивляла его всё больше. Какие еще секреты она хранит?
И заметно было, что ей ужасно хочется все потрогать, изучить, но вместе с тем она боится сломать или как-то иначе повредить сложный механизм. Даже отказалась прикоснуться к ящику гадалки, что позабавило Джона. Это ведь всего лишь устройство для развлечения, не боле.
Он все же решил уговорить Диану попробовать погадать, но ее внимание привлек некий шум.

Так они не одни здесь?
Комната была заставлена предметами, углы тонули в темноте, и рассмотреть что-либо издали было невозможно.
- Мисс Стентон, держитесь позади, - велел он, подхватил с одной из полок фонарь в кованом корпусе и двинулся на звук.
Его источник обнаружился быстро, за колонной.
- Как, вы тоже здесь? – с веселым изумлением спросил лорд, узнав того парня с французским акцентом. – Неожиданная встреча. И что же вы тут делаете, позвольте узнать?
Парень принял самый безмятежный вид и развел руками:
- Заблудился.
- Заблудился, - внятно повторил Джон и поднял фонарь повыше, чтобы лучше рассмотреть застрявшую в люке ногу. – Интересно. И как зовут этого заблудшего? Пора бы это узнать, раз мы постоянно оказываемся в вашем обществе.
- Ник Жаме, милорд, - неохотно ответил тот, безуспешно пытаясь высвободиться. – А вас я знаю, и леди тоже.
- Тогда будем считать, что знакомство состоялось. Не дергайте ногой, вы себе что-нибудь сломаете. Мисс Стентон, будьте добры, подержите фонарь. - Он присел и осмотрел люк. – Похоже, крышка сместилась и ее заклинило. Попробую сдвинуть.
Спустя пару минут ему это удалось.
- Вы свободны, мистер Жаме.
- Благодарю, - со вздохом облегчения он пошевелил ногой и выпрямился.
- Итак, если уж вы непременно находитесь рядом сегодня, то искать выход отсюда тоже будем вместе, - подытожил лорд Эгертон. – Дверь, через которую мы сюда попали, странным образом исчезла, и остается только гадать, как отсюда выбраться. Гадать… - он прищелкнул пальцами. – А давайте спросим у того, чьей работой является гадание.

Монетка, дребезжа, провалилась в прорезь в основании будки, и некоторое время было тихо. Джон уже начал сомневаться в том, что механизм рабочий, но в недрах будки что-то зажужжало, тонко зазвенело, и зазвучала скрипучая мелодия, как в старых музыкальных шкатулках. Шёлковый тюрбан затрясся, и гадалка медленно подняла голову, заставив зрителей отшатнуться от стеклянной стенки – глаза на восковом разрисованном лице были сделаны столь искусно, что казались живыми. Смотрелось это несколько… жутковато.
Улыбающийся рот приоткрылся и послышался механический голос:
- Что почтенные господа желают узнать у скромной мадам Мирелы?
- Как нам выйти из этой комнаты?
Плечи гадалки затряслись, раздался кудахтающий звук, и Джон не сразу понял, что это смех. Он оборвался так же резко, как начался, и мадам вдруг взмахнула ресницами – плавно, как живая женщина. Рот снова приоткрылся.

Четыре предмета откроют вам двери
Один вы найдете в мечте этой леди, -

нараспев произнесла она и в упор посмотрела на Диану.

Найдете в глазу второй вы предмет,
Пусть даже потратите тысячу лет, -

Из ее рук рассыпался веер карт.

Кто слушать умеет – тот и найдет:
Про третий предмет вам птица споет.
Ищите четвертый средь стрелок часов
Поможет открыть он старый засов.

Гадалка развела руки в стороны.

А кто посчитает всё шуткою глупой,
Тот станет и сам механической куклой!

Она хлопнула в ладоши, и за стеклянной стенкой упал красный бархатный занавес, скрывая мадам Мирелу от глаз зрителей.

Механическая комната.


- Ваша светлость , и вы здесь, - Джон с удивлением узнал в подошедшем мужчине герцога Клевского. – Дайте угадаю. Вы тоже не можете найти выход из этой комнаты, верно? Как и все мы, впрочем. Позвольте представить моих спутников, леди Стентон, мистер Жаме. Присоединяйтесь к решению головоломки, которую нам задала механическая кукла. Первый ключ, к примеру, как-то связан с мечтой леди Стентон, - он перевел на девушку внимательный взгляд.

Лорд Эгертон даже не ожидал, что ему будет настолько интересно узнать о мечте Дианы. По его мнению, девушки в этом возрасте должны мечтать… например, о браке с молодым состоятельным аристократом приятной внешности. Вот, кстати, герцог Клевский прекрасно подходит как объект мечтаний.
Джон нахмурился от этой мысли, она ему не слишком понравилась, и он даже не мог понять, почему. Да половина девиц в Империи наверняка засыпают с такой мечтой!
Ну, хорошо, допустим. Но тогда что же… Гидеон фон Марк сейчас достанет им из-за пазухи ключ и выложит на стол? Было бы превосходно, конечно, но маловероятно.

Вот так. И никаких аристократов в мечтах. Джон сдержал улыбку.
Настроение вдруг беспричинно улучшилось, даже несмотря на то, что они по-прежнему были заперты в этой странной комнате. А может, настроение поднял задорный вид летательного аппарата, никак не дававшегося в руки, но все же плененного рукой мисс Стентон. Она с таким восторгом рассматривала его, качая в ладонях, что-то ласково приговаривая ему, как живому, и лорд Эгертон наконец поверил, что Диана нисколько не преувеличивала, когда говорила о своей любви к механическим изобретениям. Поистине странная девушка.
И красивая, - добавил он про себя. Здесь, в слабом освещении комнаты, ее глаза казались не серыми, а голубыми, того светлого оттенка, какое имеет небо в марте. И ресницы у нее золотые.
Джон засмотрелся и не заметил, что именно сделала мисс Стентон, но корпус маленького дирижабля внезапно раскрылся, и в ее руке оказался ключ.

- Браво, мисс Стентон, - он улыбнулся ей в ответ. – Осталось найти дверь, которую этот ключ открывает.
Будто в ответ на эти слова у него за спиной послышался тихий скрежет, и массивная колонна сдвинулась, открывая лестницу вниз. Проём светился неярким светом. – Что это, как не приглашение, господа? Идемте?

Новая комната не имела углов, была абсолютно круглой – и большую часть ее занимал огромный стол. А на столе раскинулся город. Уменьшенный в сотни раз Брайбург. Улицы, кварталы домов, площади, скверы, золотой шпиль ратуши, река – настоящая, с водой! – всё было выполнено в мельчайших деталях, настолько искусно, что можно было узнать каждое здание.
Все склонились над столом, рассматривая совершенное творение неведомого мастера. На реке покачивались лодки и пароходы, медленно вращалось колесо обозрения с крошечными кабинками, на улицах замерли запряженные экипажи и фигурки людей. Посреди парка расположился дворец Императора, вдоль ворот выстроились гвардейцы в меховых шапках.
- Невероятная работа, - вполголоса сказал парень-француз. – Взгляните, тут есть увеличивающее устройство.
Над столом на длинной подвижной лапе было установлено то, что Джон поначалу принял за нечто, символизирующее солнце над городом. Какая-то хитроумная система круглых линз, надвигающихся одна на другую, всё вместе это напоминало этакий гигантский глаз.
- Найдете в глазу второй вы предмет, пусть даже потратите тысячу лет, - продекламировал Ник Жаме.
- Я, конечно, люблю столицу, - проворчал лорд Эгертон, прикладываясь к окуляру линз, - но восхищаться ей тысячу лет не готов. Давайте найдем особняк графа Ромни, любопытно взглянуть, как он выглядит здесь.
Особняк вскоре нашелся и выглядел весьма натуралистично. Мастер воспроизвел буквально все: и резные перила балконов, и ряды широких окон, фронтоны, белую парадную лестницу, каждую черепицу на крыше и даже маленькие слуховые окна.
- Как вы считаете, - прошептала мисс Стентон, - внутри там тоже все как настоящее?
- Сейчас проверим, - отозвался Эгертон и потянул крышу вверх.
- Сломаете! – Диана в волнении прижала пальцы к губам.
Крыша внезапно легко снялась вместе с верхним этажом, и под ней обнаружился лабиринт комнат, коридоров и галерей. Джон придвинул линзы максимально близко.
Лишь только одна комната была словно сама по себе, без входа и выхода, в окружении замкнутого коридора. И в комнате стояли… четыре фигурки. Три мужчины и одна женщина. А на столе перед ними лежал ключ – крошечный, чуть больше булавочной головки. Джон даже не сумел подцепить его.
- Мисс Стентон, поможете?
Она заглянула в линзы и аккуратно взяла кончиками тонких пальцев маленький медный ключик.
Лорд Эгертон обвел глазами присутствующих.
- И как вы думаете, что он открывает?

Оказаться в ярко освещенной зале после механической комнаты было по меньшей мере странно, и лорд Эгертон чувствовал себя немного оглушенным. Бал шел своим чередом: играла музыка, кружились пары, смех, шепотки, стук каблуков, звон бокалов – всё выглядело ровно так, будто ничего не произошло. Наверняка так и было – средь шумной толпы никто не заметил чьё-то отсутствия, да и мало ли кто куда мог отлучиться.

- Я тоже надеюсь на это, ваша светлость. – Джон коротко поклонился. – Ваша помощь было неоценима и своевременна. Хочу рассчитывать, что череда странных событий иссякла сегодняшним вечером.

Впрочем, кое-кто даже выиграл от этого внезапного приключения: мистер Жаме получил предложения места, да не от кого-нибудь, а от самого герцога. Кто бы на его месте отказался? Согласился ли на это француз с плутовскими глазами (настоящий ли, вот еще вопрос), лорд Эгертон не услышал: к нему подошел лакей с запиской.
- Это от леди Блакмер, - сказал он мисс Стентон, пробежав глазами знакомый почерк. – Пишет, что ужасно разболелась голова, и она вынуждена покинуть бал, оставляя вас на мое попечение. Полагаю, она уже давно дома. – Он поднял глаза на девушку: та была немного бледна, но в целом выглядела хорошо, хоть и немного уставшей. – Я бы предложил и нам отправиться домой, если не возражаете. Уже довольно поздно.

- Милорд… леди… - дворецкий принял пальто и шерстяную накидку. – Как прошел вечер?
Интересно, как ему удается безупречно выглядеть в любое время дня и ночи? Не спит же он в ливрее…
- Превосходно, Томас. Очень… насыщенно. Леди Амалия дома?
- Да, милорд. Вернулась пару часов назад и сразу отправилась к себе. Мисс Лили тоже спит.
- Хорошо. Мисс Стентон? – Джон повернулся к девушке, отметив, что та зябко обхватила себя за локти. - Не сочтите за бестактность просьбу уделить мне еще немного своего времени этим вечером. Обещаю не задержать вас надолго. Томас, прикажи подать в библиотеку подогретого вина с пряностями.

Библиотека лорда Эгертона была его гордостью и занимала довольно большое помещение. Часто здесь же он и работал, устроившись за широким письменным столом у окна. Сама атмосфера библиотеки настраивала на рабочий лад: тяжелые дубовые стеллажи, уставленные книгами, бронзовые часы на каминной полке, передвижная лестница для доступа на самые высокие полки, запах чернил и воска, плотные портьеры и толстые ковры, скрадывающие звук…

- Садитесь, - Джон показал на глубокое кресло, сам снял сюртук и закатал рукава рубашки. Не дожидаясь слугу, опустился на колени перед камином, переложил в него поленья из кованой корзины подле, зажег огонь. Некоторое время смотрел, как язычки пламени лижут дерево – сначала несмело, затем все более разгораясь. Желтые отсветы легли на его лицо, заплясали на полу и по стенам. Он придвинул на место каминную решетку, поднялся на ноги.

Лакей коротким стуком известил о прибытии, подал два глубоких кубка из толстого фарфора. От вина шел легкий пар, в полутьме оно гляделось черным. Кубок приятно грел руки. Джон занял соседнее кресло, вытянул ноги, устало пристроил затылок на подголовник.
- Пейте, мисс Стентон, вам нужно согреться. Я помню, что вы не пили вина ранее. Сейчас самое время попробовать.

Сладкое. С горчинкой цедры. С запахом красного яблока и корицы. Растекается внутри теплом, остается пряным привкусом на губах, кружит голову. Заставляет прилипать взглядом к девушке напротив. Опасно.

Джон закрывает глаза в надежде избавиться от мысли, что у нее сейчас во рту тот же самый вкус, что и у него. Цедра, яблоко, корица. Тщетно, с закрытыми глазами представляется ярче. Зимний лед на Диуре, мартовское небо. Отвлечься, черт подери, сейчас же.

- Я хотел отдать вам книгу, мисс Стентон.
- Книгу? Сейчас? – в ее голосе легкое удивление.
- Да. Потом забуду. – Он поднимается из кресла, идет вдоль стеллажей. – Это… редкое издание. Ее написал барон Бреслау, она вышла мизерным тиражом. – Пальцы скользят по корешкам книг – кожаным, бумажным, бархатным, шелковым. Джон вынимает небольшой том, буквы золотом блестят на обложке. – «Занимательная механика». – Он протягивает книгу девушке. – Вам будет интересно, там много иллюстраций. Можете посмотреть.

Джон опирается локтями на спинку кресла позади Дианы, смотрит, как она осторожно пролистывает страницы. Ее ресницы снова золотые, как тогда в механической комнате. Прядь волос выбилась из прически, и тянет ее убрать.
Он сжимает ладони в кулаки, чтобы не наделать глупостей.

- Мисс Стентон… - голос немного сел, - я хочу, чтобы вы понимали. Это важно. Не все мужчины спокойно отнесутся к тому, что у их невесты… может быть столь необычное увлечение. Многие даже посчитают это довольно… вредным занятием для будущей жены. – Он с трудом подбирал слова. - Поймите меня правильно… так не принято.

Джон не обернулся, когда она уходила. Пусть и хотелось. Дверь не хлопнула, нет, мягко закрылась, и послышались торопливые шаги. Что это, если не бегство? От него? Или от реальности? Как это было по-детски… Лили тоже так делала – убегала, когда он начинал не слишком приятный для нее разговор. Он мог бы остановить, просто добавив металла в голос. Но такого тона в отношении Дианы лорд Эгертон не желал.

Он обошел ее кресло, опустился в него, со вздохом ослабил узел шейного платка.
Мисс Стентон сама поймет со временем то, что он пытался ей сказать. Возможно, очень скоро.
Если бы она осталась, он рассказал бы ей, чего ждет от будущей жены большинство мужчин. Красота, воспитание, приличествующее положению образование, способность вести дом и дарить супругу наследников – вот краткий список, и где-то в нем обычно есть какое-то милое хобби, вроде выращивания цветов или музицирования, но какой мужчина захочет жену, пропадающую в мастерской вместо супружеской постели? Или, может, есть желающие отпускать ее раз за разом в небо, не зная, вернется ли она назад?

Конечно, исключения бывают, как без них. Но шанс выдать мисс Стентон замуж именно за такого мужчину, да чтобы тот еще и оказался удачной партией, крайне невысок. А ведь он обещал Себастьяну приложить все усилия, чтобы устроить судьбу его дочери. И что теперь делать?

Его взгляд упал на томик «Занимательной механики». Джон с грустной усмешкой повертел его в руках, положил снова на журнальный стол. Не взяла. А ведь он просто хотел сделать что-то приятное ей.
Лорд Эгертон поднялся на ноги, глотком допил остывшее вино, поморщился: теперь оно чуть горчило. Пора спать, в самом деле поздно. Наутро у него встреча с министром промышленности и еще множество забот, в которых нет места упрямым леди с глазами цвета льда в пасмурный день.

«Надо же, как сильно похолодало за последние дни», - подумал лорд Эгертон, выдохнув облако пара в морозном воздухе. Пахло углем, немного мазутом и почему-то – яблоками. А еще – первым снегом, который кружился в воздухе.
В этот день на Брайбургском вокзале было удивительно мало народу. То ли в отправлении поездов был перерыв, и никто никого не встречал и не провожал, то ли длина состава, стоящего у самой дальней платформы, не предполагала большого числа пассажиров. В любом случае, никакой суеты и толчеи не наблюдалось, и лорду была хорошо видна невдалеке его подопечная, остановившаяся вместе с горничной Сьюзан возле лотка с яркими праздничными открытками с видами столицы. Мальчишка-разносчик нетерпеливо ждал выбора, тер красный нос и переминался с ноги на ногу, поглядывая на связку газет, лежащую рядом на скамье: торопился убежать в более людное место, где выручка будет больше.

- Это всё, милорд? – спросил носильщик, поправил фуражку и поудобнее взялся за ручки тележки, заполненной чемоданами.
- Да, можешь грузить, - рассеянно отозвался Джон. Он сделал несколько шагов и негромко свистнул, привлекая внимание газетчика. Показал глазами на леди с горничной и кинул мелкую монетку. Мальчишка ловко поймал ее на лету, широко улыбнулся и вручил леди сразу полдюжины открыток.

Сьюзан оглянулась, увидела лорда и заторопилась. Подобрав юбки, подхватила корзинку и поспешила к последнему вагону, где были выделены места для прислуги. В последний момент Джон послушал совета матери и взял с собой горничную: мисс Стентон в любом случае понадобится помощь с одеждой и прической, да и общество еще одной девушки ей не помешает – лорд Эгертон предполагал, что Диана чувствует себя неловко и скованно рядом с ним. Иногда даже мелькала мысль, что она немного побаивается его, но не находил тому причин. Вроде бы ничего плохого он ей не сделал.

Сама леди Блакмер вынужденно осталась дома, хотя поначалу развила кипучую деятельность по сборам в поместье маркиза Вильерса, приглашение от которого принесли наутро после бала у графа Ромни. Несмотря на преклонный возраст, Амалия обожала охоту и хоть в силу возраста не участвовала, но с удовольствием наблюдала издали. Однако приступ ревматизма, уложивший ее в кровать накануне отъезда, не дал ей никакого шанса отправиться в дорогу как, впрочем, и рекомендации доктора, настаивавшего на постельном режиме. Леди Блакмер заявила, что так просто не сдастся, обложилась грелками и пообещала, что непременно прибудет через день или два, потому как «немыслимо пропустить такое событие».

И вот они с Дианой на платформе.
- Прошу, мисс Стентон, - Джон посторонился, пропуская ее вагон, сам вошел следом.
Купе, разумеется, класса люкс, и оно было уютным настолько, насколько это вообще возможно в путешествии: мягкие диваны с бархатной обивкой, яркие лампы в хрустальных плафонах, белоснежные накрахмаленные занавеси и маленький хвойный венок на столе, украшенный ягодами остролиста и мелкими шишками. Всё, чтобы пассажиры чувствовали себя комфортно.
Снаружи раздался оглушительный свисток, возвещающий о скором отбытии.
- Добираться куда бы то ни было поездом несомненно гораздо удобнее, чем трястись несколько часов в экипаже, вы согласны, мисс Стентон? Особенно, зимой. - Здесь было тепло, и лорд Эгертон с удовольствием стянул перчатки, бросил их рядом на сиденье. – Я, кстати, не спросил вас, хорошо ли вы держитесь в седле? И планируете ли принять участие в охоте?

поезд - поместье

Джон со вздохом выпутался из пальто, повесил его на специальный крюк у двери.
Нет, она в самом деле его боится, не показалось. Ему случалось сталкиваться с тем, что люди его боялись: некоторые недоброжелатели в Парламенте, кое-кто из управления завода, порой собственные слуги, особенно недавно нанятые. Но редко они боялись его лично, скорее его имени, влияния и власти, с ними связанной. И уж точно он не хотел бы внушать страх кому-то вроде девушки, застывшей на диванчике напротив.
Лорд Эгертон, не скрывая, рассматривал свою спутницу, отмечая напряженные плечи и выпрямленную спину. Словно ученица в классе. И отвечает строго выученный урок. Да, милорд, вы правы, милорд, конечно, милорд – примерно так она старалась отвечать все дни после бала. И не поднимала глаза. Как сейчас, когда смотрела на сложенные на коленях руки и иногда – в окно. Серые или голубые? Он никак не мог для себя решить. Зачем ему, ведь это совершенно неважно…

- Маркиз Вильерс держит обширную конюшню и славится любовью к лошадям. Говорят, у него превосходные особи лучших пород. Думаю, у него найдется подходящая для вас.
Джон поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть мисс Стентон на охоте, после долгого гона – уставшую, довольную, с чуть растрепанной прической. Настоящую, живую. Интересно, как она выглядит, когда смеется. Не просто улыбается, а…

У нее дрогнули губы, а у Эгертона что-то дрогнуло внутри. Наверное, ей нелегко приходится вдали от дома и всего, что ей дорого. И ей совсем не до смеха. Он наклонился вперед и накрыл ее сплетенные пальцы ладонью.
- Все мы что-то теряем, Диана, - негромко сказал Джон. - Рано или поздно это касается каждого. А пережитое делает нас теми, кто мы есть. К тому же, те, кто уходят, оставляют нам часть себя. У кого-то остается только память. У меня осталась Лили. А у вас… наверняка улыбка матери, потому что на Себастьяна вы похожи только глазами.

Он отпустил ее руку и вновь откинулся на спинку дивана. Поезд набирал ход, покинув столицу, и за окном проносились заснеженные ели, перелески и крошечные станции, на которых не предусматривались остановки. Снегопад усилился. Мерно стучали колеса, иногда коротко мигали лампы. Где-то за дверью купе, в коридоре, слышались приглушенные голоса.

- Какие вещи? – непонимающе переспросил он, сдвинув на мгновенье брови, затем его лоб разгладился. – Ах, вы про это… Пустое. Не думайте об этом. Поместье Нордварт находится близ гор, там значительно холоднее, чем в Брайбурге. Вам все равно понадобилась бы более теплая одежда. Что до платьев - будем считать, мне доставляет удовольствие видеть рядом спутницу в красивых нарядах. А на своих удовольствиях я не экономлю. Слышали, как говорят, что женщина – лицо мужчины? Стало быть, - Эгертон сдержал улыбку, - в этой поездке мое лицо – вы.

- Письма? - Джон пожал плечами. - Почему же я должен возражать, никак не возьму в толк? Разумеется, мисс Стентон, хоть каждый день. В чернилах и бумаге у нас недостатка нет. В Нордварте, я уверен, почта работает исправно. И знаете, что? Вы меня натолкнули на мысль и самому написать Себастьяну, когда мы вернемся. Давно ему не писал, и мне есть, что сказать. – Он немного помолчал, раздумывая. - Хочу кое-что у вас спросить, коли разговор зашел о виконте. Скажите… насколько плохо сейчас обстоят дела в вашем поместье? Только честно. Да, вы иногда рассказывали за обедом, но при этом настолько подбирали слова… Вы совсем не умеете хитрить, верно? Я знал, что последние годы дела у Стентона идут не слишком хорошо, но мы давно не встречались, а переписка довольно редкая. Пару лет назад я предложил ему ссуду, но он отказался. Расскажите, что происходит на самом деле. Только прежде, - Джон потянул за шнурок звонка, - давайте попросим горячий чай.

На перроне маленькой станции их ожидал один из экипажей, что доставляли гостей маркиза Вильерса в его поместье. Здоровенный молчаливый детина в овчинном полушубке без лишних слов погрузил чемоданы, одной рукой подсадил ойкнувшую Сьюзан на облучок, а после терпеливо ждал, когда усядутся господа.
- Усадьба или отель? – уточнил он.
- Отель, разумеется, - отозвался лорд Эгертон. – Не будем стеснять его сиятельство сверх необходимого.

Здание в роскоши не уступало лучшим гостиницам Брайбурга. Джон поразился, как маркизу удалось выстроить такое великолепие в этой глуши. Поистине немалые усилия, но результат превосходил ожидания. Лобби отеля сверкало сочетанием золота и белого; в полированном мраморе пола можно было увидеть свое отражение; в окружении диванов на низких столах стояли хвойные композиции; и широкая лестница, застланная ковром, плавной дугой уходила на галерею, опоясывающую верхний этаж.
- Выбирайте, мисс Стентон, - лорд Эгертон повернулся от стойки регистрации и придвинул ключи от номеров. – Двадцать пять или двадцать шесть?

Эгертон дождался, пока в его номер занесут багаж, захлопнул дверь и швырнул в ближайшее кресло шарф и пальто. Затем упал поперек широкой кровати, застланной темно-зеленым покрывалом, и нервно расхохотался, со стоном оборвав смех, растер руками лицо.
- В монастырь, - негромко повторил он, уставившись в расписной потолок. – Господи помилуй, в монастырь!

Ну вот что ему делать с этой девочкой? Она что же, думает, если станет монахиней, все ее проблемы решатся сами собой? А о поместье она подумала? Или она хочет все продать и преподнести на блюдечке то, что удастся выручить, монастырю? О, тот несомненно будет счастлив принять подобный дар! А Диана? Неужто она хочет провести на коленях всю оставшуюся жизнь? Если бы туда уходили все, кто не нашел партию в первый же сезон, то в божьих домах яблоку некуда было б упасть!

Джон сел, уперся локтями в колени. Желание написать Стентону сменилось желанием навестить его лично.
Какого чёрта Себастьян не сказал ему раньше? Зачем тянул до последнего, на что надеялся? А теперь с таким положением дел приходится разбираться его дочери, которая совершенно не представляет, как с этим быть и что делать! Замуж… Она и флиртовать-то не умеет. Хотя Джон искренне полагал, что это искусство доступно все женщинам от рождения. Даже Лили уже умеет стрелять глазами и смотреть из-под ресниц – Джон лично видел, как она такое проделывала с юным сыном садовника. Садовника пришлось сменить.

Он встал, прошелся по комнате. Машинально отодвинул штору и тихо присвистнул. Может, из номера Дианы через коридор напротив и был виден какой-то водопад, но из его окна потрясающий вид был на горы, покрытые заснеженным лесом. Ледяные шапки сверкали на солнце так, что больно было смотреть. Высоко в небе кружилась крупная птица, раскинув длинные крылья.

Некоторое время Эгертон стоял, созерцая красоту, которой перехватывало дыхание. Очнулся только, когда в дверь постучали: горничная принесла поднос с чаем и какими-то закусками, и Джон почувствовал, что голоден: с утра он выпил только чашку кофе с тостом.
- Вашей спутнице я уже отнесла обед, - горничная опустила глаза в пол и коротко присела.
- Благодарю. С нами была еще девушка, Сьюзан. Где ее разместили?
- У нас есть комнаты для прислуги, милорд. Там есть все необходимое. Чуть позже ваша девушка поднимется к леди, чтобы помочь ей с прической и одеждой. Что-нибудь еще?
- Нет, ступай.
Джон не любил есть в одиночестве. Он представил, что сказала бы мисс Стентон, если он сейчас взял бы свой поднос, вышел из комнаты и постучал в ее дверь. Целую минуту он даже всерьез размышлял над этой идеей, но все же передумал: наверняка Диана вновь испытала бы неловкость, боялась сказать что-то не то и почти ничего бы не ела. Джон все понимал, нервы, но… с этим надо что-то делать.

Одеваясь, лорд Блакмер обычно предпочитал обходиться без помощи камердинера, доверяя тому только подготовку одежды. А галстуки и шейные платки любил завязывать сам, находя в этом некое эстетические удовольствие. Пропустить меж пальцев скользкую ленту из шелка или тончайшей шерсти. Накинуть на шею, под поднятый воротник, с легким шелестом выровнять концы, перекрестить – и не спеша завязать простой Ганновер, Балтус или Платтсбург для особых случаев. Опустить ворот и подбородок. Не найти изъяна и остаться довольным.
Он встретился глазами с собственным отражением.
Время ужина. Время держать лицо. И помнить, кто он есть. Выше голову. Осторожнее в словах. Как, впрочем, на любом публичном мероприятии. Знает ли кто-нибудь его настоящего? Чего он хочет, о чем мечтает? Как он сжимает переносицу, когда думает? Какие тени залегают у глаз, когда он не спит до утра?
Никто не знает. Никому не важно.

- Мисс Стентон. Чудесно выглядите, - заученная вежливость, въевшаяся в подсознание.
Но девушка и впрямь выглядит прекрасно – нарядное платье, изящный полушубок, меховая шляпка. Ей идет все это, еще больше пошла бы улыбка.
- Я бы хотел прогуляться перед ужином. Мне сказали, здесь недалеко, четверть часа неспешным ходом.
Снег хрустит под ногами – белый, нетронутый, он искрит в свете заходящего солнца россыпью искр. Вокруг озер вьется утоптанная тропинка, петляя между деревьев. Здесь невероятно красиво, и Джон надышаться не может чистым воздухом – так разительно отличается тот от воздуха столицы. Диана держится за его локоть, внимательно смотря под ноги, чтобы не поскользнуться.
- Смотрите, - на вековых соснах предусмотрены маленькие платформы для кормления птиц и белок – медная рукоятка приводит в действие механизм, поднимающий кормушку повыше на ствол. Диана хочет рассмотреть его поближе, но… сдерживается?
- Я не хотел бы, чтобы вы думали мне не по душе ваш интерес к… механике, мисс Стентон. Но вы должны понимать, что… он может быть не по душе вашему избраннику. Вы понимаете? – Эгертон останавливается посреди утоптанной снежной дорожки, разворачивается к девушке всем телом. – И мне не дает покоя ваши слова про монастырь. Не могу поверить, что вы сказали это всерьез. Ваш отец… он ведь был счастлив в браке, не так ли? Почему же вы не хотите себе этого счастья? Диана, вы… - он притянул ее за локти ближе, впился взглядом в лицо, - почему вы так быстро сдаетесь? Почему убегаете и закрываетесь, едва разговор затрагивает неприятные вам темы? Возразите мне, - он провел рукой, затянутой в перчатку, по ее спине. – Спорьте. Повысьте голос. – Его пальцы обхватили ее подбородок. – Пошлите меня к черту.
С этими словами он склонил голову и поцеловал ее.

На поцелуй мисс Стентон не ответила, да Джон и не ждал. Глядя в ее распахнутые глаза, лорд подумал, что, вполне возможно, это был ее первый поцелуй. Наверное, он должен был предназначаться одному из тех, кто претендовал бы на ее руку и сердце. Но Джон не жалел. Это стоило того. Хотя бы чтоб полюбоваться лихорадочным румянцем на ее щеках и растерянным взглядом. На мгновение кольнула совесть, что он воспользовался ее зависимым положением, но Эгертон умел заглушать это чувство.

- Успокоить? – усмехнулся он и догнал ее в два шага. – Вовсе нет. Я хотел вывести вас из равновесия. Хотя бы ненадолго. Надо отдать вам должное, мисс Стентон. Вы… прекрасно владеете собой.
Даже слишком, - добавил он про себя.

Званый ужин в поместье маркиза Вильерса лишь немногим уступал по размаху недавнему балу у графа Ромни. Богато украшенная бальная зала. Роскошная столовая и вышколенные слуги. Струнный квартет с тщательно подобранным репертуаром.
Сам хозяин с видимым удовольствием представлял свою спутницу, приветствуя прибывающих гостей. Из приглашенных было очень много знакомых лорду Блакмеру лиц, с тем лишь отличием от приема у графа, что здесь блистала баронесса дю Роз. Маркиз оказывал ей настолько пристальные знаки внимания, что с самого начала вечера пошли шепотки о грядущей помолвке. Саму леди дю Роз лорд Блакмер нашел совершенно очаровательной, хоть и заметно смущенной. Джон хотел было пригласить ее на танец, но получил отказ – правда, со столь милой улыбкой, что ничуть не расстроился.

Твердо решив помнить о своих обязанностях опекуна, он представил Диану нескольким наиболее подходящим, с его точки зрения, молодым джентльменам и, кажется, баронет Грейсток всерьез заинтересовался, немедленно пригласив мисс Стентон на вальс. Молодой, едва ли старше Дианы, он был в чине капитана. Все мужчины в их роду строили военную карьеру, и весьма успешно.
Джон потягивал колючее шампанское из узкого бокала и следил за тем, как пара беседует после танца у стола с напитками.
- Вы в ней дыру взглядом протрете, милорд, - мурлыкнул женский голос рядом и на его плечо легла рука в белой атласной перчатке.
Джон с улыбкой повернулся к давней знакомой.
- Миледи, - он склонился к руке для поцелуя. – Вы тоже тут.
- Как же иначе? – пожала она обнаженными плечами. - Весь свет здесь, разве можно пропустить такое событие?
- Графиня де Варенн ищет нового мужа?
- Помилуйте, я ведь дважды вдова, - ее глаза лукаво блестели над раскрытым веером. – Мужчины боятся брать меня замуж. Разве только вы рискнете?
- Нет, увольте, Элизабет, - Джон искренне рассмеялся. – Мы с вами уже обсуждали это пару лет назад.
- Ах, с тех пор могло многое измениться! – Графиня покачала головой, бриллиантовые серьги в ее ушах рассыпались искрами. – Тогда я была вдовой единожды.
- С тех пор вы еще больше похорошели, - Эгертон от души любовался ею. Эта женщина умела себя подать.
- О, льстец, - она шутливо хлопнула его по руке сложенным веером. – Так кто эта девочка?
- Леди Стентон. Я ее покровитель.
Графиня вопросительно подняла аккуратную бровь.
- В самом деле? Покровитель в смысле… - она многозначительно покрутила тонким пальчиком в воздухе.
- Нет, - ответил он на невысказанное. – Опекун.
- О… - отозвалась она и тоже с интересом посмотрела в сторону стола.
Баронет что-то рассказывал улыбающейся Диане, поглядывая на лорда Блакмера. Джон допивал шампанское и думал о том, что ему мисс Стентон не улыбалась никогда.
- Если вы и в самом деле собрались выдавать ее замуж, пойдемте танцевать, милорд, - сказала графиня. – А то под вашим взглядом бедный мальчик не знает, куда деваться.
- Бедный мальчик, - фыркнул Эгертон, но позволил себя увести.

- Ваше сиятельство, мы с леди Стентон благодарны за приглашение. - Вечер был еще в разгаре, но те из гостей, кто планировал наутро отправиться на охоту, начали покидать веселье. Джон подошел поблагодарить хозяина особняка. - Жаль, что леди Блакмер не смогла присоединиться, но она обещала непременно приехать позже. У вас потрясающей красоты поместье, и я очень жду завтрашней охоты. Надеюсь получить от нее истинное удовольствие. А сейчас позвольте откланяться: следует отдохнуть перед предстоящим днем. Увидимся утром.

*
В особняке было тепло, и даже жарко, а вот снаружи поднялся сильный ветер, и это не понравилось Джону: ненастье могло испортить предстоящую охоту. Хоть и было недалеко до отеля, но пешком было решено не идти, поэтому их с Дианой отвез небольшой экипаж.
Отель встретил их сиянием окон и тишиной – по сравнению с шумно веселящимся поместьем маркиза здесь было очень тихо. Далеко не все постояльцы успели вернуться в свои номера, и портье за стойкой откровенно скучал, оживившись при появлении лорда со спутницей.
- Ваши ключи, милорд, леди.
Их шаги на покрытой ковром лестнице были бесшумны.
- Надеюсь, вечер не слишком утомил вас, мисс Стентон. - Джон остановился возле двери в номер Дианы. – Позвольте помочь. - Он зазвенел ключами, отпирая замок, толкнул дверь в темную комнату. – Завтра будет долгий день. Постарайтесь выспаться.
Девушка помедлила, будто хотела сказать что-то, но передумала и просто кивнула головой.
Пауза начала затягиваться.
- Я пришлю вам горничную, - наконец сказал Эгертон. – Доброй ночи.

Он закрыл за собой дверь своей комнаты и прислонился к ней затылком. Его номер заливал лунный свет, и в нем отчетливо видны были качающиеся тени деревьев. За окном гудел ветер – видно, и впрямь непогода грядет.
В кармане Джон нащупал ровный прямоугольник гладкого картона. Грейсток все же вручил ему свою визитку. Эгертон отлепился от двери, зажег лампу и посмотрел на изящно выписанные буквы. Капитан гвардии Его Императорского Величества. Баронет Грейсток.
Визитка полетела в мусорную корзину.

Ему снилась охота. Кавалькада всадников, ржание разгоряченных коней, оглушительный лай собак и скрипучий звук охотничьего рожка. Взрытый копытами снег, запах дамских духов в морозном воздухе мешается с запахом дубленой кожи и мокрой шерсти. Кровь на снегу… Яркая, алая, как летние цветы. И далекий женский крик.
Джон просыпается, резко открыв глаза.
Одного взгляда в окно хватает понять, что его предчувствия оправдались: охоты не будет.

*
Ненастный день он коротал в баре. Мисс Стентон спускаться не стала, передала через горничную, что будет писать письма. Джону было интересно, только ли отцу. Или кому-то еще?
Снег и ветер утихли к вечеру, даже потеплело, и лорд Блакмер получил записку от маркиза, в которой тот сообщал, что парк с аттракционами открыт и можно его посетить, если у гостей будет такое желание. Желание имелось, Джон порядком устал сидеть без дела, развлекаясь лишь беседой с другими постояльцами, в которой те сетовали на метель.
Он поднялся на свой этаж и постучал в дверь номера мисс Стентон.
- Милорд, - она открыла, отступила на шаг.
И снова опустила глаза.
Эгертон сунул руки в карманы брюк, привалился плечом к дверному косяку, не входя в комнату. Рассматривал девушку, отмечая простое домашнее платье и волосы, заплетенные в слабую косу – без всяких изысков, только чтобы не мешались. Немедленно захотелось увидеть, как они выглядят распущенными, но Джон не сделал ни одного движения. Зацепился взглядом за крошечное пятно чернил на щеке: и впрямь писала письма.
- Погода улучшилась, и его сиятельство маркиз Вильерс приглашает нас посетить парк. Из моего окна можно разглядеть колесо обозрения, с которого должны быть видны все окрестности. Пойдете со мной? – Он немного помолчал и добавил: - Обещаю не целовать вас больше.

Тусклое солнце быстро садилось все ниже, от деревьев протянулись тени, и сгустились сумерки. Вечерело. Но парк был ярко освещен фонарями, в свете которых снег переливался искрами, и дорожки каким-то чудом успели расчистить.
Эгертон предложил своей спутнице руку, и они не спеша зашагали по заснеженному парку. После целого дня вынужденного безделья было приятно прогуляться, и не только им – гости поместья то и дело попадались им на пути, лорд раскланивался со знакомыми и слушал, как Диана делится впечатлениями от вчерашнего вечера. Баронета Грейстока, впрочем, она не упомянула ни разу, и это было Джону странным образом приятно. Девушка сегодня была необычайно разговорчива, и это сбивало лорда с толку, ведь порой из нее слова не вытянешь. Соскучилась по общению? С ним или вообще? А может, это от волнения? Джон незаметно покосился на свою подопечную. Она чуть раскраснелась от мороза и выглядела оживленной. Интересно, что было, если б он поцеловал ее сейчас еще раз, нарушая обещанное? Испуганно смолкла? Или… ответила бы вдруг?
Мысль обожгла, и Эгертон поспешил отогнать ее. Опасно думать в таком ключе о той, кому ищешь брачную партию.

Колесо обозрения работало, как и обещал маркиз Вильерс. По размерам оно было немного меньше, чем в Брайбурге, но зато в столице не было таких видов, которые должны открыться им сейчас. Самого маркиза Джон заметил тут же, помогающего расположиться в одной из кабинок баронессе дю Роз. Их кабинка уже оторвалась от земли, поэтому лорд Блакмер просто кивнул им, решив поприветствовать после катания.
- Не боитесь высоты? – тихо спросил он, помогая Диане пристегнуться. На щеке он чувствовал ее теплое дыхание.
- Нет, - она покачала головой. - Это чем-то похоже на дирижабль. – Кабинка медленно поползла вверх, где-то внизу качались фонари, а наверху – звезды. Стемнело, и над парком поднималась луна. - Красиво здесь, но как-то... Не знаю даже как назвать. Как будто эта идиллия обманчива. - Она подняла взгляд на собеседника. - Вы чувствуете что-то такое?
- Идиллия никогда не бывает настоящей. Всегда есть какой-то изъян. А если его нет… значит, плохо искали, - Джон пожал плечами и улыбнулся краем рта. – Но вы правы, вид отсюда – как с рождественской открытки, которые вы выбирали на вокзале. Будто нарисованное всё. – Он потянул за стальное колесо посреди кабинки, которое заставляло ее вращаться, но не рассчитал, и кабинка закрутилась слишком быстро, Диана охнула, схватившись за поручни. – Простите. – Джон перехватил колесо крепче, замедляя вращение.
- Даже голова закружилась, - она прижала руку ко лбу, прикрыла на мгновение глаза.
- Не думал, что оно так легко крутится. Всё в порядке?
- Да, просто… не ожидала. Хорошо, что мы уже снижаемся. Хочется почувствовать под ногами твердую землю.
- Еще пару минут – и круг завершится.

Кабинка поравнялась с посадочной платформой, и Эгертон выбрался из нее сам и подал руку Диане. Убедившись, что она уверенно стоит на ногах, он спустился со ступеней и оглянулся вокруг. Кажется, недавнее вращение сыграло с ним злую шутку – он никак не мог вспомнить, с какой стороны они пришли. Впереди была освещенная аллея, но та, по которой они с мисс Стентон шли от отеля, была с иными фонарями. А другой аллеи здесь не было. Да и каменной чаши заснеженного фонтана тоже не наблюдалось, хотя Джон хорошо помнил центральную композицию из тройки лошадей со снежными шапками на гривах.
Он снова увидел маркиза Вильерса.
- Милорд, рад вас видеть, - поприветствовал он, подходя ближе. – Леди дю Роз, мое почтение. Как славно, что погода позволила выйти на прогулку, верно? Хоть я и мечтал об охоте, но стихия спутала нам все планы. Чудесный парк, ваше сиятельство. Должно быть, такая территория требует много усилий по уходу. К слову, я немного потерял ориентиры… Не подскажете, в какой стороне отель? Та аллея выглядит совсем не знакомой мне.
Однако выяснилось, что маркиз Вильерс ничем не мог помочь – он и сам будто впервые видел это место. Куда-то исчезли гуляющие гости, стихла музыка, деревья стали будто бы выше, потемнели боковые дорожки – теперь они были занесены непролазными сугробами. И только аллея светло и празднично сияла, уводя вглубь парка.
- Что ж, стоять на месте толку мало, - сказал Эгертон. - Предлагаю пойти вперед и выяснить, куда ведет эта дорога. В любом случае, дальше поместья мы не уйдем, - усмехнулся он. – А вы, милорд, быть может, пока расскажете о дичи, которая водится в окрестных лесах? Я слышал, в этом году как никогда много лисиц…

Лорд Блакмер увлек своих спутников по аллее. Идти было приятно. Снег похрустывал под ногами, нескончаемая гирлянда фонарей ярко сияла. Пожалуй, даже слишком ярко: по бокам аллеи всё было черным-черно, ничего не разглядеть кроме стволов деревьев. Маркиз с удовольствием рассказывал об охотничьих угодьях, но чем дольше они шли, тем сильнее он хмурился и тем длиннее становились паузы в беседе.
Аллея всё не кончалась.
- Послушайте, мне кажется, мы довольно долго ходим кругами, - не выдержав, он остановился. – Вот эта скамья выглядит очень знакомой.
Откровенно говоря, у лорда Блакмера было схожее чувство.
- Эта? – он подошел к ближайшей скамейке, абсолютно обыкновенной на вид – они одинаковые тянулись по обе стороны дороги. Смахнул с одного края снег. Перевел взгляд на скамейку вдалеке. – Идемте дальше, - предложил он. – Что там было про черно-бурых лис?
На следующей скамейке не хватало части снежной шапки. Как раз с той стороны, с какой смахнул ее Эгертон. И на третьей тоже. И на четвертой.
- Черт, - прорычал он, сгребая одним движением весь снег.
На всех следующих скамейках теперь не было снега. Разговоры стихли, и повисло тревожное молчание.
Маркиз попытался было свернуть в сторону, но провалился в сугроб чуть не по пояс, так что эту идею оставили. Пришлось идти дальше. Дамы храбрились, уверяли, что ничуть не замерзли, однако Джон чувствовал, что у него самого стали замерзать в перчатках пальцы. Становилось холоднее. Если поначалу мороз приятно пощипывал щеки, то теперь от него немело лицо, а дыхание вырывалось изо рта густым облаком.
Сколько они будут тут еще ходить, прежде чем кто-то себе отморозит что-нибудь?
- Может, присядем ненадолго? – устало спросила мисс Стентон.
- Если не будем шевелиться, замерзнем, - отозвался Эгертон. – А впрочем, давайте отдохнем немного. – Леди расположились на скамье, а Джон, понизив голос, спросил у маркиза: - Что происходит? У вас есть какое-нибудь предположение?
Тот покачал головой.
- Это что-то необъяснимое.
- Где-то играет музыка, - Диана подняла голову. – Слышите?
В самом деле, откуда-то издалека доносилась мелодия, похожая на те механические, которые играют в каруселях или шарманках.
Музыку сочли добрым знаком, и решено было идти вперед. Вскоре, к всеобщей радости, в конце аллеи показался дом, при ближайшем рассмотрении оказавшийся трактиром «Заводной орех» - об этом оповещала вывеска над входом и именно оттуда доносилась негромкая музыка. Надо ли говорить, что заведение оказалось незнакомым маркизу Вильерсу, хотя должно было быть расположено в пределах его владений. Но все так устали и продрогли, что без колебаний направились к двери.

Маркиз Вильерс, леди - дайте знать, если нужно что-то поправить.

Лорд Блакмер не спеша потягивал слишком сладкий на его вкус глинтвейн из высокого стеклянного бокала, осматривался вокруг и думал, выстукивая пальцами ритм на столе.
Музыка была немного навязчивой. Незатейливая механическая мелодия повторялась и повторялась, и хотя звучала вроде бы негромко, но начинала действовать на нервы.

Заказанную еду принесли быстро. Пожалуй, слишком быстро, будто знали, что выберут посетители, и приготовили заранее. У них даже нашелся горячий шоколад, который попросила мисс Стентон. Хотя сам Джон не чувствовал аппетита, поэтому сделал заказ для Дианы, а себе взял только сэндвичи, да и те лежали перед ним нетронутые.
Интересное место.
Официанты, похожие друг на друга как две капли воды. Пустой и идеально чистый зал, будто таверну построили только вчера. Словно… декорации в театре. И кто же, любопытно, автор этой постановки?
Вот и леди дю Роз обратила внимание, что здесь что-то не так, и поделилась мыслями с маркизом.


- Право же, не знаю, что и сказать. Если вспомнить, как мы сюда попали, то это похоже на чью-то злую шутку. Но дело в том, что для шутки подобного рода требуется настолько много усилий, что это никак не прошло бы мимо вашего внимания, верно, милорд? Незнакомая аллея, внезапно возникшая в вашем поместье, вела лишь в единственное место – сюда. Надо предположить, что кому-то очень было нужно, чтобы мы здесь оказались.

Звездочка корицы в бокале медленно вращалась, будто шестеренка в часах, гипнотизируя.
Джон засмотрелся, а потом встрепенулся и вынул карманные часы в золотом корпусе, положил их на стол. Стрелки не двигались. Он встряхнул их, поднес к уху.
-Не знаю почему, но я не удивлен. Милорд, у вас есть часы? Посмотрите, идут ли они?

На противоположном конце зала ярко пылал огонь в камине, а выше, на каминной полке, стояли бронзовые часы. Эгертон прищурился, потом тихо чертыхнулся – пора, наверное, купить лорнет. Он отодвинул стул, встал и прошел к камину.
Да, эти часы тоже не шли. Джон задумчиво побарабанил пальцами по каминной полке. Его внимание привлек огонь, и он присел перед камином, присматриваясь, а потом позвал, обернувшись через плечо:
- Мисс Стентон? Подойдите, вам будет интересно… - Он подождал, пока она встанет рядом, и потянул за руку вниз. – Огонь ненастоящий, - поделился он открытием. – Это имитация, видите? Хотя тепло от него идет. Механический камин?