Карта ролевой игры "Дикий Запад. Невесты колонистов."

- Вижу, - сокрушенно покачала головой Летиция.

- Холли, Холли, зачем ты так, успокойся.

- О, Господи, мистер Маккой, спасибо Вам, спасибо. Я так счастлива, - Летиция вдруг подбежала к Джеку, обняла его и поцеловала, и так и застыла, держа руки у него на плечах.

Услышав слова Холли, Летиция поняла, что она только что сделала
- Боже, простите, я сама не своя от счастья, извините, - подхватив юбки, она пулей вылетела из салуна

Летиция бежала, куда глаза глядят, потом, наконец, присела у чьего-то забора, обняла ноги руками и дала волю слезам, а отплакавшись, стала думать, как быть дальше

- От радости, и... от стыда. Что он теперь обо мне подумает? А Вы?

- Ну, брат Холли. Я его поцеловала. Это было импульсивно, от радости, но он же чужой мужчина, Боже, мне так стыдно. И что Вы теперь обо мне подумаете? - Девушка смущенно подняла глаза на Уэбба.

- Правда? И вы не посчитаете меня похожей на тех девушек, которые танцуют в салуне?

- Спасибо, Вы очень добры ко мне

- Конечно, с удовольствием. А что Вы бы хотели услышать еще? Я все вроде рассказала в салуне.

- Жила, как все, у меня было очень счастливое детство в Англии в поместье у деда. Мы с ним часто вместе гуляли, я люблю природу, лошадей люблю, очень хотела бы покататься. Я давно не ездила верхом - как у нас начались... трудности, папа продал верховых лошадей, а потом и остальных, осталось только два мерина, на которых мы и ехали.
Нравится ли мне здесь, не знаю. Пока я не знала, что с родными, думала, если они погибли, вернуться в Англию. Теперь, если мистер Маккой не ошибся, или его не ввел в заблуждение его друг-шериф, поеду к ним в соседний город, а дальше - не знаю. Я сначала так обрадовалась вести, что все живы, а потом подумала - а как он узнал? Врядли он сам туда ездил, а переданное с чужих слов... Все может быть.
Я теперь умею делать все - мама, когда родила близнецов, много болела, и я смотрела за детьми, стирала, убирала, готовила, хотя до этого меня воспитывали как леди - учили вести дом и командовать слугами, а не обходиться без них.
- А Вы чем занимаетесь, мистер Маунтинн?

На это замечание Уэбба Летти улыбнулась

- Ну он же не сам туда ездил, я думаю, а с чужих слов. Всякое может быть. Я сначала очень обрадовалась, но на сердце нет спокойствия. Не знаю...

- А сейчас нельзя? Если мы на лошадях поедем? Просто, я не усну, пока не узнаю, как все обстоит на самом деле.

- Вы перегоняете скот в другие города? А у моего деда конезавод. Он выращивает лошадей и готовит их для скачек и на племя. Ну не сам, конюхи, наездники. А раньше он и сам ездил и скачки выигрывал. Дерби.

- На лошади? С радостью. В любое время, в любом состоянии. Я люблю лошадей, а они меня, мне кажется, я на лошади только отдыхаю.

Летиция вышла вниз и увидела лошадь, предназначенную для нее: "Ой, какая красавица, у меня дома была такая же" - девушка вспомнила свою любимую Белую молнию, на которой ездила раньше.

- Мистер Маунтинн, а как ее зовут, и долго ли нам ехать?

- Здравствуйте, мистер..., - Летиция на минуту замялась - мистер шериф, мистер Джек Маккой сказал мне сегодня, что мои родители и братья в Вашем городе - ранены, но живы. Это правда? Меня зовут мисс Шелдон, отца зовут Роберт, мать - Мари. Отец был ранен в руку в перестрелке. С ними трое детей, мальчики - Георгу 6 лет, близнецам по 3 годика. Это они? Где они?
- Как Вы сказали? Шелдон? Да, так, но он ранен в ногу, и имя другое, какое-то закавыристое, сейчас, Деджидайя. А дети и вовсе девочки, и возраст больше, чем вы говорите.
- А как они выглядят? Взрослые? - Летиция, как утопающий, цеплялась за соломинку.
- Ну, мужчина с бородой, полный и белокурый, а женщина маленькая и темноволосая.
- А мой отец высокий черноволосый, беленькая мама. А Меттью, Меттью Вы знаете?
- Галлахара? А кто его не знает.
- Он из Англии приехал 10 лет назад?
- Девушка, Вы что, меня за дурака держите? Я с ним вместе молоко у одной мамки сосал, у моей его не было, а у его матери - хоть залейся. Ой, простите, что-то я не то говорю.
- Спасибо. - Почувствовав, что самообладание покинуло ее, и не желая показать свои слезы чужому человеку (если бы тут был только Уэбб, она бы, наверное, не постеснялась, он стал ей близким за эти полтора дня, девушке казалось, что она знает его давно-давно, но чужой пьяный шериф...), Летиция отошла в сторону. Она просто повернулась и пошла, не разбирая дороги, не соображая, где она, и куда идет, смахивая с лица слезы, которые лились потоком и не желали останавливаться. Так горько и больно ей еще никогда не было.

*Боже, что он делает*, - пронеслось в затуманивающемся мозгу Летиции, - *да как он посмел, я порядочная девушка*, но все эти мысли смел водоворот чувств и ощущений - его крепких и сильных рук, которые отогнали все страхи и позволили расслабиться, его теплых и нежных губ, к которым приятно было прикасаться, его языка, который... Летиция никогда не думала ,что там можно целоваться, и поцелуй может быть таким всеобъемлющим и щедрым. У девушки было ощущение, что она купается в волнах нежности, что через губы Уэбба в нее вливается спокойствие и уверенность, и даже боль утраты уже не такая тяжелая. Она как бы явственно услышала голос отца, говоривший "У Бога все живы", и слезы снова полились из глаз Летиции, но это уже не было отчаянием, а как в болезни - кризис прошел, и человек постепенно начинает выздоравливать. Девушка положила руки на плечи Уэбба и слегка запрокинула лицо, чтобы ему легче было целовать ее, и повинуясь какому-то неясному порыву провела язычком по его губам, а потом их языки сплелись, и тепло разлилось по всему ее телу. Эти новые ощущения и пугали Лети, и нравились ей. Ей хотелось чего-то, что она не могла описать словами, и это казалось ей единствено важным и правильным.

- Не надо меня жалеть, - Летиция вырвалась из объятий Уэбба, вскочила на лошадь и, не разбирая дороги понеслась в Пайониртаун. Подъехав к гостинице, девушка прошла к себе по черной лестнице и, рухнув на кровать, разрыдалась.