Карта ролевой игры "Чикаго"

- Спасибо.

Тони вышел на сцену. Он смотрел только на Рокси и пел только для нее

Тони спустился со сцены, надеясь, что Рокси поняла и приняла его признание в любви, но

Тони бросился за уходящей девушкой и догнал ее у самой машины

Схватив дверцу такси, он не дал ей закрыться
- Рокси, не уезжай, подожди. Я... не могу без тебя... Рокси. Едем ко мне. Не надо опрометчивых поступков, о которых мы оба пожалеем. Прошу тебя. Киска моя.

Тони хотел что-то ответить, сказать, что она тоже стала ему дорога, что он хочет быть с ней - на важно, в Нью-Йорке или в Бостоне (только не в Чикаго), что они не просто сексом занимались, это было нечто гораздо большее. Что в этой жизни больше всего ему нужна она. Рокси. Его милая Киска. Только его Киска.
Он мог сказать еще много красивых, важных и нужных слов, но Рокси сделала самое правильное, что нужно было сделать - она его поцеловала.
И он ответил, он вложил в поцелуй всю свою страсть, всю свою любовь к этой женщине. Руки обнимали ее, ласкали, прижимали к себе, а губы целовали - жадно, неистово, по хозяйски, словно он хотел оставить на ней свою печать - печать обладания, что она его и только его. Языки сплелись в неистовом танце, и Тони никак не мог оторваться от девушки. Он целовал ее так, словно это последний раз в жизни, словно они больше никогда не увидятся, а ему нужно высказать ей свою любовь, нужно отдать всего себя без остатка, чтобы она поняла, почувствовала, как нужна ему, что он просто не сможет без нее жить, и играть не сможет и петь, потому что все эти дни он играл и пел только для нее.
Тони целовал Рокси, смотрел в ее глаза, тонул в них, словно желая растворится в ней и в этом поцелуе - отдать всего себя. Все равно Она уже завладела не только его телом, но и душой, и сердцем, и отпустить ее означало умереть.
На секунду прервав поцелуй, Тони прошептал в губы девушки
- Поверь мне, прошу тебя, поедем со мной. Если я не смогу тебя убедить, я провожу тебя на вокзал. Сам. Только сейчас поедем ко мне. - И снова припал к ее губам.

Такси быстро домчало их до дому, Тони дал водителю купюру, открыл дверцу и, выйдя из машины, поднял Рокси на руки. Так на руках донес до двери, позвонил, посмотрел на открывшую прислугу таким взглядом, что та сочла за лучшее ретироваться.
И вот они уже в его спальне. Говорит бессмысленно. Слова не убедят. Да и не мог он ничего сказать, слова не шли с языка. Повторяя имя девушки, Тони в мгновении ока расправился ос своей и ее одеждой и уложив Рокси на кровать, стал ласкать ее жадно и неистово, убеждая не только в своем желании, но и в своей любви.
Он всегда считал себя хорошим любовником и все знал, и все умел, но в этот раз то, что он знал и умел, было забыто. Осталось лишь непослушное, рвущееся вперед тело и руки, которые что-то делали – сами, не спросясь его, но, наверное, все было правильно, по крайней мере так казалось. Тихие стоны – его или ее – звучали, как музыка, и Тони балансировал на грани пропасти, упиваясь волшебным ощущением шелковистой кожи под губами.
Всюду – с ним, вокруг, частью его самого – была Рокси, и внезапно захотелось закричать, выплеснуть из себя восторг и ужас, и боль, и наслаждение – потому что он сорвался и летел, и обратного пути уже не было!
Он закричал то единственное, что сейчас билось в голове, оставаясь важнее всего на свете:
– Рокси!.. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя... я... люблю... тебя...
Он называл ее сотнями ласковых имен, повторяя их снова и снова – и одним, вмещавшим в себя их все: «Рокси!» — и ласкал, то нежно, едва прикасаясь к шелковистому хрупкому телу, то неистово вонзаясь в него, выкладываясь до последнего, слыша собственный стон – и сам не понимая, отчаяние или блаженство породило его.
Наслаждение было почти чрезмерным, все чувства обострились, последнее содрогание, и он рухнул, продолжая изо всех сил прижимать Рокси к себе, чтобы не дать исчезнуть, потому что она – его, только его, только с ней он может быть самим собой, только ей доверит свою душу и сердце.
– Рокси, родная моя, любимая, – как же тяжело давалось это слово, я хочу быть с тобой, всегда, понимаешь? Всегда и везде? Ты примешь меня? Я стал эгоистом и циником, казалось, все внутри меня умерло много лет назад, но пришла ты – и все изменилось. Ты вернула мне меня. Не уходи. Рокси. Прошу тебя.
Тони обнял девушку и уткнулся носом в основании ее шеи
– Не уходи…

- Не отпущу, родная, люблю тебя. Завтра мы уедем. А сейчас спи, - Тони поцеловал Рокси, крепко обнял ее и баюкал в своих руках, пока она не уснула.
Потом лежал и смотрел на нее.

Как удивительно, что они встретились и как прекрасно. Она тихо спала рядом - его Киска, его колдунья, его женщина, его любимая, единственная...

Не спалось. Слишком много переживаний, событий. Хотелось выпить, но он не стал этого делать. Лучше утром разбудит Рокси и будет любить ее... А сейчас просто будет рядом. Бессонная ночь - ничтожная плата за счастье любить и быть любимым...

Тони задумался. Он вдруг понял, что не сделал еще одно важное дело в этом городе. Не нашел убийцу Чезаре. Ему не давало покоя оружие, найденное детективом Куинном в кабинете брата. Тони точно помнил, что встречал уже где-то описание этого пистолета Томпсона. Там еще упоминалось, что у него пули особенные.

Это было в дневнике у Чеза. Он писал, что сделал оружие на заказ, на всякий случай. Слишком неспокойно было кругом.

Тони встал и, не одеваясь, прошел к столу. Дневника не было. Тут он вспомнил, что отдал его Теду.

Ох, как некстати

Тони оделся и вышел за дверь, прикидывая, где может сейчас быть Тед, и где Рози.

Надо вернуться к Карбоне, вдруг они на вечеринке.

Тони вышел за дверь и вернулся. Взял карандаш, написал записку для Рокси «Дорогая, я скоро приду, не волнуйся. Люблю тебя, моя сладкая Киска», положил ее на подушку девушки и вышел за дверь.

Через некоторое время он уже входил в ворота особняка Карбоне.

Среди гостей Тони сразу же увидел Теда и Рози и подошел к ним.
- Привет, надо поговорить.

- Да Рози. Я тоже рад тебя видеть. У меня важное дело к Теду, остальное потом. Прекрасно выглядишь.

- Мне нужен дневник, срочно. И одна просьба. Я завтра уезжаю. Если я найду в дневнике, что ищу, оставлю у Бена конверт. Утром забери и отвези то, что в нем будет, в два адреса - в полицейское управление и мэру. А дневник в спрячу в надежном месте. Хорошо? И за Рози присмотри. Очень тебя прошу.

Во время салюта кто-то выстрелил в Дона, Морган подстрелил убийцу. Началась суматоха...

Слава Богу, рана Карбоне оказалась не смертельной и больше никто не пострадал. Приехавший врач сообщил, что состояние раненого стабильно.
Решив, что в его помощи тут не нуждаются, Тони положил в карма полученный от Теда дневник и поехал домой. К Рокси.

Дома Тони долго листал дневник, пока нашел то, что нужно

... бря 1925 года
Получил, наконец, заказанный пистолет-пулемет Томпсона. Нравится мне эта игрушка. С ней спокойнее будет. Красивая. Резьба, монограмма. Заметно, конечно, но зато какая вещь

... ..ля 1926 года
Зачем я связался с наркотиками. Знал ведь, что грязное это дело. Ходи теперь, бойся каждого шороха. И со спиртным надо осторожнее. Пронюхают – крышка.

.... .... 1926 года
…Какого черта… Какого… Кто подстрелил копа?... Они там что, все с ума посходили… Теперь начнутся аресты, проверки, надо срочно лечь на дно…
NB приказать Марко убрать оружие, подальше… Проверить у наших людей в полицейском управлении, какие слухи ходят про убийство… Кого подозревают…


5 августа 1927 года
…Марко – тварь. Продажная шкура. Зачем было убивать копа. Гаденыш. Пригрел на груди змею… Хорошо, ребята постарались… И ведь бежал, тварюга, трус…
NB выследить и убить, а его показания отнести в полицию. Пусть там попляшут…

8 августа 1927 года
Мой пистолет… Надо убрать в тайник и последнюю партию туда же. Завтра пойду в полицию с компроматом. Как Марко кричал, просил пощады, всех сдал… Тварь продажная… Туда ему и дорога…

Тони переписал все выдержки в двух экземплярах, сложил в конверт, оделся и вышел. Подойдя к «Родным Пенатам», он постучал условным стуком в дверь черного хода и отдал конверт Бену с наказом спрятать его подальше и отдать утром Теду Флетчеру.

Вернувшись домой, Тони тихонько вошел в спальню, разделся и лег в постель. Рокси спала. Он легонько обнял ее, чтобы не разбудить, уткнулся носом куда-то в шею и тоже уснул…

Это его дом, его тихая пристань, его женщина… Навсегда…