Карта ролевой игры "Венецианский карнавал"

- Что я слышу, синьор Контарини! - проходя мимо синьора Контарини, подразнивающе произнесла Диана с улыбкой, - Вы знакомы с таким пикантным предметом дамского туалета? Значит, вы еще не потерянный мужчина для дамской половины общества?

Диана склонилась перед Дарио в церемонном поклоне.

- Синьор Реньер, - произнесла она тихо, тепло улыбнувшись молодому человеку, и протянула свою руку. - Я очень рада...

При виде синьора Реньера брови Дианы сами собой изогнулись от удивления.

Ваша Светлость, - только и сумела произнести она.

- Думаю, это будет весьма актульное предложение, - пряча улыбку согласилась с племянницей Диана . - Кто знает, возможно ваш отец тоже сгласится на таких условиях в участии в соревнованиях



- С удовольствием , синьор Реньер, - кивнула Диана и последовала за Дарио.

Следуя за Дарием Реньером, Диана должна была терзаться муками совести за то, что оставила своих подопечных на синьора Контанари. Определенно, он найдет в этом повод ее уколоть.
И будет, конечно, прав.
Но на Диану, как очевино и на синьора Реньра старшего, внезапно накатила волна беззаботности. Будь, что будет!
Диана тихо рассмеялась.


- Статуя? - весело переспросила Диана, - Уж не та ли самая, о которой предостерегал ваш брат, синьор Реньер?

Почти женат.

"Почти" не считается, хотелось сказать Диане, но она промолчала. Вся ее веселость внезапно куда-то пропала.




- Вы так считаете? - Диана неловко улыбнулась и, бросив быстрый взгляд на Дарио, сказала просто. - Ну что ж, тогда ведите!

- Мой прервый брак, синьор Реньер, - взглянув на Дарио, едва заметно усмехнулась Диана. - Был тоже договорным. Мне было семнадцать, моему мужу шестдесят. Да, я знакома с подобными случами, - добавила она с горечью в голосе.




- Действительно, странно, - тихо и печально произнесла Диана. - Ведь, от этого ничего не меняется. Не так ли, синьор Реньер? Чтобы сохранить честь семьи, вы должны, во что бы то ни стало, сдержать данное вашим отцом слово.

Ей внезапно стало жаль ту улыбчивую девушку на площади. Как было жаль - до слез, до нестерпимой боли в груди - стоявшего перед ней молодого человека. Дарио.

Она безотчетно протянула руку и в порыве нежности коснулась пальцами его щеки.
Мой Король, с грустью подумала она и тут же отдернула руку, - Дарио никогда не был ее и никогда им не будет.

Диана нашла в себе силы ободряюще улыбнуться молодому человеку.

Боже мой, что я делаю! - с каким-то сумасшедшим восторгом пронеслось в голове Дианы, едва она почувствовала прикосновение губ Дарио на своих губах. И в тот же миг поняла, что с той самой карнавальной ночи, "короновавшей" их; с того самого момента, как пальцы Скарамуша впервые коснулись ее маски - все это время подсознательно ждала этого поцелуя и надеялась, что он когда-нибудь произойдет.

Диана потянулась навстречу губам Дарио, - полностью отдаваясь их нежному поцелую и сама отвечая на него, - и, закрыв глаза, чуть слышно застонала....
В тот же миг мужские губы стали более настойчивыми, а поцелуй более требовательным.
И тело молодой женщины тут же откликнулось на этот откровенный призыв.

Но в следущее мгновение в памяти Дианы яркой вспышкой появилось улыбающееся лицо молоденькой девушки - невесты Дарио! - и она в широко открыла глаза.

Боже мой, что я делаю! - с ужасом подумала Диана, невольно отстранясь.
- Нет, - прошепитала она, отрицатиельно качая головой. - Это... Это не правильно... Так не должно быть.

Диана стиснула виски пальцами, словно от нестерпимой боли и, развернувшись, побежала к дому. Точь-в-точь как в то карнавальное утро.

Только в этот раз она знала точно, что надежды у нее нет.

НАКАНУНЕ ВЕЧЕРОМ

Первым порывом Дианы, как только они вернулись во дворец Дожа, было - немедленно уехать. Тут же, не откладывая ни минуты.
Она даже вытащила свои платья и начала их самостоятельно укладывать.
Но спустя некоторое время, не выдержала и, уткунвшись лицом в свое самое любимое, разрыдалсь.


Господи, да за что же ей такое? Что она сделала - или не сделала - что судьба так неласкова с нею?
Почему ее угораздило влюбиться в такого неподходящего для себя мужчину?

Ее губы все еще хранили ощущение поцелуя Дарио - нежного, мягкого, постепнно переходящего в настойчивый - а тело ныло от от невостребованной страсти.

О, Господи! - Диана метнулась к распятию, с мольбой глядя сквозь пелену слез на святое изображение. - Избавь от этой муки... муки, что теснится в груди, причиняя чуть ли не физическую боль... Избавь от воспоминаний, чтобы не страшно было сделать предстоящий выбор,... чтобы не чувствовать себя предательницей, когда чужие губы и чужие руки будут касаться ее тела... о, Господи...

Диана обессиленно упала на пол, - все еще рыдая, но постпенно успокаивась.
Она не могла сказать, как долго так лежала - тихо и неподвижно.

А потом пришла решимость.
Нет, она не вернется. Она доведет задуманное до конца, получит свое вознаграждение и уедет.
Но Дарио постаратся избегать - так будет лучше, для него и для нее - чтобы не мучить ни его, ни себя напрасно. Да, так она и сделает
Прямо с завтрашнего утра...

Через час она уже спала - словно провалившись в темную холодную яму.


УТРОМ

- Синьора! Синьора! - испуганный голос доносился откуда-то издалека, а чьи-то руки бесцеремонно тормошили плечи Дианы. - Беда, синьора! С синьориной Франческой беда!

Эти слова словно выдернули сознание Дианы из липкого полузабытья.

Молодая женщина резко приподнялась и тут же застонала, почувствовав боль - последствие пережитого нервного напряжения.

- Синьорину арестовали, синьора! - тем временем испуганно тараторила служанка, - Вы бы видели, что они там устроили в ее комнате! Они сломали все, что только можно, синьора! они... они...

- Кто они? - Диана уже лихорадочно натягивала на себя платье, веря и в то же не веря словам служанки.
- Как кто, синьора? - удивленно вытращилась на нее служанка и перекрестилась, - Святая Инквизиция, кто же еще?!

Диана удивленно замерла , в свою очередь уставившись на служанку, а потом, подобрав юбки, сорвалась с места и, выскочив в коридор, понеслась в комнату Франчески.


..............


Все было в точности так, как ей это описала служанка.
Даже намного хуже, про себя подумала Диана, с ужасом глядя на рагром, царящий в комнате племянницы.

Книги, платья, вещи - среди прочих, совершенно интимного характера - были бесцеремонно выброшены чьей-то рукой из шкафов и разбросаны по полу.
Постель перевернута, мебель сдвинута с места.

- Куда ее увели? - машинально произнесла Диана.
- Как куда? - удивилаь служанка и без сомнения в голосе заявила. - Конечно же, в темницу!

Диана обернулась к девушке и, невидящим взглядом, уставилась на нее.

- Ну отчего же, - усмехнувшись, глухим голосом произнесла она. - Быть может всё. Но знать - немногие. - и, словно очнувшись, поморгала. - Я к синьору Контарини. По-крайней мере, ему уж должно быть доподлинно все известно.


С этими словами Диана вышла.

Комната синьора Контарини выглядела не лучше комнаты Франчески. Диана даже испугалась, что инкизиторы побывали и у Дожа.
Но вкровь избитые костяшки пальцев синьора Конатрини красноречиво говрили о том, что Дож собственноручно громил свой кабинет - в порыве ярости.

- Синьор Контрини, - вместо приветствия произнесла Диана. - Я полагаю, вам уже известно, что произошло с Франческой? Это правда? То, о чем шушукаются слуги? Как вообще такое могло случиться? франческа, по сути, еще совсем ребенок.

- А я и не снимаю с себя отвтественности, - резко бросила Диана. - Но вы же отец, вы - Дож, в конце концов! Почему бы вам собственной властью не вмешаться в происходящее? Ведь , повторяю, Франческа еще ребенок. Она не могла сделать ничего предосудительного. Такого, что каралось бы рукой инквизиции.

Диана уже не сдерживала себя и носилась по комнате - подобно маленькой въерошенной фурии.

- Но если вы боитесь, - она остановилась перед синьором Контарини и пренебрежительно прищурилась. - Если ваше положение вам дороже вашей дочери, то тогда не остается ничего другого! Я сама встречусь с этими инквизиторами и попрошу... Нет! - ее губы на мгновение сжались в упрямую линию, - Я ПОТРЕБУЮ справедливости! В противном случае...

Диана не успела договорить.

Дверь захлопнулась, и задвижка лязгнула с противным звуком.

Диана не верила собственным глазам - ее только что заперли, словно нашкодившего ребенка. Она подбежала к двери и замолотила кулаками по инкрустированной поверхности.
- Да как вы смеете! - Закричала она, пиная дверь. - Откройте немедленно! Я требую!

Тишина в коридоре говорила сама за себя, и Диана, пнув напоследок еще раз дверь, со злостью запустила обломком какой-то статуи в стену.
Дело принимало очень скверный оборот

Диана еще раз обошла комнату, вернее то, что от нее осталось, и подергала ручку двери.
Как и следовало того ожидать, дверь не поддалась.

Диана оглянулась, и ее взгляд остановился на окне.
Окно! Как же она сразу-то не сообразаила?

Диана подошла к высокому двустворчатому окну и потянула створки на себя. Они поддались, и молодая женщина мысленно вознесла хвалу небу.
Она выглянула наружу - смеркалось, было холодно и сыро.
Поодаль, привязанная у края идущего вдоль всего фасада Дворца Дожей то ли широкого цоколя, то ли узкого тратуара, стояла крохотная лодка.

Если перелезть через подоконник, подумала Диана, то при желании и удаче, можно добраться по цоколю до лодки, и не упасть при этом в воду..
Она прикинула расстояние - справится! Она просто обязана справится.


Диана забралась на подоконник и, став на него на четвереньки спиной к каналу, осторожно опустила сначала одну ногу потом другую - судорожно вцепившись в подоконник и зависнув в таком интересном положении.

Это не страшно! - мысленно уговаривала она себя и, наконец, набравшись смелости, опустила одну руку, а потом... А потом совсем рядом раздалось:




От неожиданности Диана ахнула, разжала пальцы и, неудержавшись, плетела вниз. Прямо в холодную воду.

Вода оказалась просто обжигающе холодной, у Дианы перехватило дыхание. Намокшие юбки тут же потянули девушку вниз.
Но чьи-то сильные руки подхватили ее и удержали на поверхности.

А потом испуганную, мокрую и дрожащую от холода посадили в гондолу, и ее спаситель, прижав ее к себе спросил голосом Дарио Реньера:


- А у меня есть выбор? - с улыбкой спросила Диана, невольно прижимаясь к его большому и теплому телу, и чихнула.