Карта ролевой игры "Венецианский карнавал"

- Я признательна вам, синьор Реньер, - поблагодарила Диана Дарио, сразу, как только они снова встретились, спустя двадцать минут, в гостиной. - Вы спасли мне жизнь.

В комнате горел огонь в камине, и Диана наслаждалась теплом, - она до сих пор ощущала затягиващий в глубину смертельный холод воды.
Как же она испугалась! Ведь если бы не Дарио... Дарио.

Диана несмело взглянула на молодого человка.
Своим самоотверженным поступком он окончательно покорил ее сердце, которое билось сейчас, словно сумасшедшее, стоило Диане снова увидеть его.

- Я нисколько не преувеличиваю, синьор Реньер, - она попыталась улыбнуться. но улыбка не получилась. - Ведь я совсем не умею плавать.

- Я доверяю вам, синьор Реньер, - Диана поставила свою чашку на стол и взглянула в лицо Дарио. - Поэтому скажу прямо. Сегодня Франческа, восемнадцателетняя дочь Дожа, была арестована по приказу Святой Инквизиции. - она помолчала и тихо произнесла. - Если бы вы видели, во что превратилась ее комната после обыска, то не удивлялись бы так тому, во что превратил в приступе ярости свой кабинет Дож. Дочь, это единственное, что у него есть. Понимаете меня? - так же тихо добавила она.

- То есть, как это? - Диана с удивлением уставилась на Дарио. - Франческа является племянницей моего покойного мужа, поэтому я сегодня же, - тут в гостиной часы пробили десять раз, и Диана, бросив на них взгляд, поправила себя. - теперь уже завтра, пойду в Совет требовать, чтобы ее отпустили. Здесь произошла явная ошибка. Франческа еще почти ребенок и не могла совершить ничего предосудительного.
Диана поднялась и в волнении сделала несколько шагов по комнате. Внезапно она остановилась.

- Скажите, - Диана повернулась к Дарио. - если я обращусь к вашему брату, Его Светлости, он согласится помочь мне в этом?

- Синьору Контарини не понравилось то, что я собралась идти в Совет, - шепотом произнесла Диана. Ее взгляд переместился на губы Дарио, и она покраснела.

Диана ощущала тепло его рук, как ощущала ответную - чувственную - реакцию своего тела, с которым уже не в силах была бороться.

- Дарио... - еле слышно произнесла она.

Краем сознания Диана понимала, что этот поцелуй - ошибка, предательство, соблазн, даже страшный грех. То, от чего нормальные добропорядочные женщины должны бежать, открещиваясь крестным знамением.

Но ничего не могла поделать. Чувство отчаяния, боли одиночества и любви к Дарио внезапно взяли над ней верх, и она безотчетно устремилась всем своим существом навстречу его требовательным губам,.. рукам,.. телу - словно собираясь навеки раствориться в этом поцелуе,.. в самом Дарио,.. в его душе...
Господи, если бы только это было возможно?

Еще никогда в жизни она не испытвала такое страстное влечение к мужчине.
Оно и пугало Диану и одновременно приводило в пьянящий восторг. Оно, казалось, поднимало ее над грешной землей и уносило к сияющим небесам.
И в тот миг ничего не было важнее этого чувства, возникшего между ними.

Разве это прекрасное ощущение может быть греховным? - неожиданно пронеслось в ее голове.




Диана, обняв Дарио и всем телом прижимаясь к нему, слушала как тяжело и часто бьются в унисон их сердца.
- Я тоже хочу ... стать твоей, - тихо сказала она и, подняв голову. посмотрела Дарио в глаза. - Навсегда.

Диана расплатилась с гондольером и, плотней запахнув на себе плащ, начала протискиваться через толпу, собравшуюся на городской площади.
В городе продолжалось веселье
Казалось, оно вообще никогда не кончится, - одно представление сменялось другим, а нескончаемая людская фантазия придумывала все новые и новые.

Вот и сечас на площади, на воздвигнутой деревянной сцене разыгрывалась какая-то пьеса с участием масок.

- Видит небо, - утверждала женская довольно экзотического вида маска
Молва о том, что я жестокосерда, -
Прямая ложь. Глубоко ненавидя
Всех вообще мужчин, я защищаюсь,
Как знаю, как могу, чтоб оградиться
От тех, кто мне противен.

Толпа неодобрительно загудела, а Диана невольно остановилась, заинтересованная происходящей на сцене импровизацией..

-Почему - недоумевала женщина в довольно экзотической маске,
Я не могу располагать свободой,
Которою располагают все?
Зачем хотите вы, чтоб я была
Жестокой против воли?

В толпе послышались язвительные выкрики. Но женская маска продолжала испытывать любовь главного героя и терпение зрителей.




- Мне кажется, я полюбил тебя еще тогда, на маскараде... - вдруг пришли на память Диане слова Дарио. Сказанные им вчера вечером.. - А может быть даже раньше...

Они стояли в его комнате - так близко, что ощущали дыхание друг друга. Диана могла разглядеть на лице любимого каждую черточку, каждую - даже самую - крохотную морщинку
Чувственная интонация, теперь откровенно звучавшая в голосе Дарио, постепенно одурманивая сознание Дианы сладостной пеленой, и она сдалась ей без сопротивления.
Словно во сне, Диана почувствовала, как руки Дарио коснулись кожи ее лица и шеи, и тело женщины тут же затопила жаркая волна чувственного предвкушения.

- Может быть, я всегда любил тебя...

И его губы, коснулись ее губ, накрывая требовательным поцелуем, на который Диана с готовностью откликнулась.

Словно в полузабытье она ощущала, как руки Дарио становятся требовательней, опускаются ниже, прижимая ее тело к своему, будто нарочно демонстрируя тем самым степень его возбуждения, стягивают с ее плеч лиф платья.

Диана тихо застонала, когда губы Дарио, скользнув вдоль шеи, наконец, коснулись ее груди, лаская кожу жадными поцелуями.

В следующую минуту она лежала уже навзничь на постели, а Дарио лихорадочно срывал с нее и с себя одежду…



Взрыв хохота вернул Диану к действительности.

-… и завтра утром, - уже возмущалась какая-то другая женская маска. -
Предстанет всенародно пред Диваном!
Что будет, если, появясь в собранье,
Она ответит глупость иль признает,
Что ей решить задачу не по силам?


Диана целенаправленно шла сквозь толпу.

- Уже я слышу громкий смех народа, - неслось ей вслед. -
Насмешки, шутки над принцессой нашей,
Как над несчастною комедианткой,
Забывшей роль….



Нет, Диана не допустит, чтобы толпа смеялась и издевалась над ее принцессой.

У входа здания она остановилась и, скользнув в тень в арочного входа, приготовилась ждать назначенного часа...

Ждать пришлось долго - очень долго.
Диана прекрасно понимала, что задуманное ею - шаг, продиктованный скорее отчаянием и дерзостью, чем здравым умом, но ничего не могла поделать.
Вернее, она ДОЛЖНА была что-то делать - чтобы не свихнуться от неизвестности и страха за племянницу.


Стоя там, в тени портика, Диана совсем замерзла - февральская погода не баловала теплом.
Как и сама жизнь, с грустью подумала Диана и в какой раз посмотрела на часы на городской башне.

Что-то пошло окончательно наперекосяк в задуманном ею плане.
Да, собственно-то, и план был ненадежный - подкупить одного из тюремщиков, чтобы у нее была возможность проникнуть в камеру к Франческе.
С великим трудом такой был все-таки найден, и Диана в какой раз с горечью подивилась слепому фанатизму этих людей.
Призванные защищать веру, они давно уже служили созданной ими системе, а не Богу.

Бог учил любви, смирению и прощению. В этих же людях любви и прощения не осталось ни на грош, а под смирением понималась слепое повиновение.


Под утро нужный ей тюремщик, все-таки сменился.
Как это было и обещанно, посланный им стражник проводил Диану в подземную темницу, и молодая женщина поспешила воздать хвалу небесам.

Но радость ее оказалась преждевременной: Франческу опять увели на дознание.

Диана мерила шагами свою комнату - все еще не в силах успокоиться - в ожидании приговора Совета Десяти.
Она прекрасно понимала, что у в запасе у нее не так много времени - день, два... если повезет, то три.
А потом приговор в отношении Франчески - а она даже не сомневалась в его жестокости - будет приведен в исполнение.

Если только...
Диана подошла к столу и с задумчивым видом взяла со стола написанное и приготовленное к отправке письмо на адрес Дома Сальвиати во Флоренции.
Благодаря своим гласным и негласным связям, семейство Сальвиати вот уже на протяжении трех веков было и продолжало оставаться одним из сильнейших кланов не только Флоренции, но и Италии.
Вопрос только, захотят ли они ей помочь в обмен на ее покорность? Диана склонялась больше к мысли, что да - Сальвиати нравилось демонстрировать свою силу.

И еще одно обстоятельство мучило Диану - Дарио, вернее, свое совершенно неожиданное и, если признать честно, сумассшедшее по силе чувство к нему.
Свою любовь.

Таким образом, она опять оказалась перед выбором - на этот раз, Франческа или Дарио. Оба были ей дороги. За обоих она бы отдала жизнь, не задумываясь.
Поэтому она медлила, моля проведение вмешаться и не позволить ей сделать такой страшный для себя выбор.


Диана снова - в какой уже по счету раз за сегодняшнее утро! - опустилась перед распятием, жарко произнося молитву о любви и прощении к дорогим ей людям.
Она все еще молилась, когда из коридора, гулко отдаваясь по паркету, раздались чьи-то быстрые шаги, дверь в ее комнату открылась, и на пороге не возникла ее служанка.

- Синьора! - ее лицо сияло ликованием. - Господь оказался милостив! Они отпустили синьорину!

Все еще не веря своим ушам, Диана быстро поднялась с колен и чуть ли не бегом кинулась за свое служанкой. У дверей она остановилась и, оглянувшись, посмотрела на свое неотправленное письмо, потом быстро подошла к столу и, не раздумыая более ни секунды, кинула письмо в огонь камина.

Через несколько минут Диана уже входила в комнату племянницы.



- Франческа! - Диана со слезами на глазах бросилась к девушке. - Господи! Да это просто чудо!

Диана остановилась перед дворцовой лестницей. Как давно и как совсем недавно это было - день ее приезда в Венецию и карнавальный бал, состоявшйся тем же вечером.
Правда, в тот вечер на приехала с семеством Контарини, сегодня же у не было официальное право представлять их - в связи с внезапной болезнью единственной дочери синьора Контарини - самой.

Диана расправила плечи и, приняв соответствующий ситуации - сдержанно-официальный - вид , с достоинтсвом стала подниматься по лестнице.

- Мой Король, - улыбнулась Диана, склонившись перед Дарио в реверансе и, выпрямившись, тихо спросила. - Надеюсь, я вовремя?

Диана тихо засмеялась счастливым смехом и, не удержавшись, нежно провела кончиками пальцев по нижней губе Дарио.

- Не ругай! Я пыталась спасти Франческу самостоятельного. Приготовила ей возможность побега. Но потерпела полное фиаско, - лицо Дианы потеменело при воспоминании о недавно пережитом ужасе. - Когда я добралась, наконец, до ее камеры, ее увели на Суд. Господи, я даже боюсь подумать, что было бы, если бы Франческу не оправдали.

Диана виновато кивнула.

- Я и сама понимаю сейчас, что это было глупо и опасно, но, - она умоляюще посмотрела на Дарио, поймет ли он?. - Я не могла просто ждать. Я должна была что-то делать. Понимаешь? - Диана перевела свой взглядна его губы, потом вздохнула и уткнулась лбом в грудь Дарио.

- Я обещаю тебе, больше никаких подобных глупостей - глухим голосом пообщела она.

- Мммм... - Диана подняла голову, и в ее глазах заискрились смешинки. - Я надеюсь, не радость?



Поцелый был опьянеюще искренним, - казалось, Дарио хотел им передать все, что он испытвал в эту минуту:и обещание томительно-нежных ласк, когда они останутся наедине,.. и страсть, котрую он хотел бы разделить только с ней, ... и то нетерпение, с каким он ждет их близости..

И Диане в ответ тоже захотелось быть с ним предельно искренней.

- Я люблю тебя, Дарио, - прошептала она лишь только губы Дарио позволили ей говорить. - Как я счастлива, что я все-таки пришла вовремя....

Диана слегка повернула голову и поцеловала ласкающую ее лицо ладонь.

- Непременно, мой Король! - так же тихо заверила она Дарио.

Диана сделала вид, что задумалась, смешно подперев щеку пальчиком, а потом не выдержала и засмеялась.

- Да хоть прямо сейчас, мой Король! - прошептала она и, встав на цыпочки, с нежностью поцеловала Дарио в уголок губ.