Карта ролевой игры "Венецианский карнавал"

Жанлуиджи просыпался с уже привычным чувством тяжести на душе. Он с трудом разлепил глаза. С некоторых пор все его дни начинались одинаково. Ложась спать, он каждый раз надеялся, что утром его разбудит слуга с добрыми - или нет, но хоть какими-то наконец вестями. Но все было как обычно в последнее время. Ничего. Только тишина. Тишина даже среди шумной толпы огромного города.
Мужчина нехотя поднялся с постели и застыл в задумчивости. С чего начать? В целом, нет разницы - неминуемо будет больно. Он постепенно учился жить с этой болью, сживался с ней, смирившись с тем, что она никогда не исчезнет.
Жанлуиджи позвал слугу, оделся с его помощью и вышел из гостиницы.

<<...Твои везде мне видятся черты...>>

Жанлуиджи направился к площади Сан-Марко. Приблизившись, он объял взглядом собор и окружающие здания и чуть слышно обратился к невидимому собеседнику.
- Я знаю, что ты здесь, со мной. Чувствую твое присутствие во всем вокруг. Посмотри, вот собор святого Марка. Помнишь, как мы вместе стояли там перед распятием Христовым? В тот миг я молил Господа о том, чтобы ты всегда была рядом со мной. Почему же он сделал все наоборот, почему отнял тебя?..
Знаешь, я изо дня в день ломаю голову над вопросом, в чем же я так провинился перед Всевышним, что он лишил меня самого дорогого, что у меня было - тебя? И тем самым лишил всего. О, родная, конечно я не святой, конечно я не всегда вел праведную жизнь, но неужели я настолько грешен, чтобы заслужить такие муки? Какую вину я так тяжко искупаю?.. Господь свидетель, я не знаю.
Сложно знать, что тебя предали. Сложно жить, потеряв смысл жизни. Но труднее всего неопределенность. Когда не знаешь, был ли ты передан самым дорогим человеком или у тебя его отняли...
Где ты сейчас? Что с тобой? Жива ли? Думаешь ли обо мне хоть иногда? Как я хотел бы это знать! Как хотел бы просто знать, что с тобой всё в порядке... Я не могу забыть о тебе ни на секунду, ты беспрерывно живешь во мне...
А если ты предала меня? Что, если все, что было, было с твоей стороны ложью? Тогда я должен ненавидеть тебя... Но во мне нет злости... Лучше пусть будет так, что ты обманула меня, лишь бы знать, что ты жива...

Мужчина оглянулся, повернулся к Гранд Каналу и, прикрыв глаза, продолжил свою сумбурную речь.

- Даже вода в канале несет в себе твое отражение. Я сразу вспоминаю, как мы плыли на гондоле и я чертил сердце на водной глади...то самое сердце, которое вопреки всем страхам и осторожности, подарил тебе. А что ты сделала с ним? Что ты сделала со мной? Посмотри, в кого я превратился, посмотри, как я жалок... Ты довольна? А ведь еще не так давно я был влюблен и счастлив, как последний идиот... Да, mio amore, тебе удалось сделать из меня круглого идиота! А ты еще говорила, что я сильнее тебя... А посмотри, что вышло... Без тебя я словно перестал существовать...
Как я боялся этого... Как боялся попасть в зависимость от тебя, но даже в самом страшном сне я не мог представить, что все закончится так скоро, что жизнь без тебя будет такой пустой... Я думал, что готов к этому, но оказалось, что ты стала значить для меня так много, как я сам и не подозревал... а осознал в полной мере, лишь когда понял, что, быть может, потерял тебя навсегда...

Жанлуиджи замолчал на некоторое время, сглотнул образовавшийся в горле ком и снова заговорил охрипшим голосом:

- В этом городе все дышит тобой. Именно поэтому я здесь... Но как мне распрощаться с тобой, если ты не просто живешь во всем вокруг, но главное - продолжаешь жить во мне?...
Каждый луч солнца, каждая песня, каждое слово - это ты... Mia...mia per sempre...

Прошептав последние слова, Жанлуиджи послал поцелуй куда-то в воздух и, собрав последние душевные силы, зашагал прочь. Но как бы он ни бежал, и куда бы ни бежал, в глубине души он знал, что ему не убежать ни от своей любви, ни от боли, ставшей ее вечным спутником в его жизни...

Жанлуиджи направлялся во дворец Реньеров, куда был приглашен погостить в числе прочих собравшихся на карнавал . Состояние у него было подавленное, но , несмотря на это , он почувствовал, как кто-то, воспользовавшись многолюдностью на улицах, пытается залезть к нему в карман. Граф перехватил руку вора и попытался вывернуть, готовый к сопротивлению, но его не последовало. Не выпуская свою добычу, Жанлуиджи обернулся.
- Ну вот мы и встретились. - спокойно констатировал он и выпустил Алессандро из своих тисков. - Тебе что, жить надоело? Или ты не знаешь, что портреты с твоей рожей висят на каждом углу с обещанием крупного вознаграждения за поимку ?

- Я не рад тому, что ты неосторожно шастаешь по городу, где тебя в любой момент могут схватить, да еще и лазаешь по карманам, словно нарываясь на поимку.

Жанлуиджи бросил на него бесстрастный взгляд.
- И без меня желающих хватает.

- А еще утверждал, что не перепил. То-то мой тихий голос бьет тебе в уши как набат.
Я... - граф не был настроен на откровения. - Я приехал на карнавал. Сейчас направляюсь в палаццо Реньер, чьи хозяева любезно предложили у них остановиться. Не желаешь рискнуть своей шеей еще больше и пойти вместе со мной на ужин во дворец? - в голосе Джиджи прозвучал холодный сарказм.

Кузен был поразительно самоуверен, но раз он так легко относился к своей возможной поимке - что ж, это его дело. Если все закончится попыткой арестовать Сандро, Жанлуиджи конечно поможет ему скрыться и будет только рад, если в итоге возможной заварушки отойдет в лучший мир. Если он вообще существует, этот самый "лучший мир".
- Идем. - коротко обронил граф.
Друзья наняли гондолу и вскоре уже входили во дворец Реньеров. ДжиДжи поискал глазами кого-нибудь из хозяев.

Кузены раскланялись с хозяином дома.
- Buona sera, синьор. Жанлуиджи Романелло, граф Савойский , барон фон Таубе к вашим услугам. А это - мужчина повернулся к своему спутнику и кинул на него предостерегающий взгляд - мой кузен по материнской линии, шведский граф Хенрик фон Эссен. Увы, он совсем не говорит по-итальянски! - ДжиДжи с сожалением покачал головой. Сандро ослепительно улыбнулся Дарио. "Как полоумный" - подумал Жанлуиджи.

Друзей проводили в обеденную залу. Поприветствовав гостей, они сели на свои места рядом с незнакомой, как показалось графу исходя из мимолетно брошенного на Бьянку взгляда, молодой женщиной. Жанлуиджи пожалел было, что сделал Сандро немым, ибо не имел желания развлекать даму разговором, но с облегчением заметил, что эту миссию уже взяли на себя другие кавалеры.

ДжиДжи молча ковырялся вилкой в своей тарелке. Аппетита не было. Он практически ничего не ел с тех пор, как она исчезла. Не ел, не спал...не жил. Просто ждал. Но надежда угасала с каждым днем...

- Когда это ты успел сделать такие успехи в изучении итальянского ? - на языке Ромула и Рема вслух поразился Жанлуиджи.


Алессандро говорил с ним на каком-то невообразимом смешении языков и граф не без труда разобрал, о чем спрашивал его кузен.
- Весь лен Крунуберг в твоем распоряжении. - любезно отозвался Жанлуиджи по-шведски.

- Нам уже не 18 лет...Хенрик. Годы идут, и мы под их бременем становимся серьезнее. - уклончиво ответил ДжиДжи все также по-шведски, даже не подняв глаз от тарелки.

Сандро довольно долго пытался понять, что сказал ему по-шведски Жанлуиджи, а затем пробормотал в сторону брата что-то непонятное, но таким тоном, что, судя по всему, он сыпал проклятия на его голову. "Право, не стоит стараться, кузен, я получил уже вполне..." - грустно подумал граф.
Спустя какое-то время они встали из-за стола и, откланявшись, направились в отведенные им в палаццо покои.

...Он спал как всегда тревожно, даже сон не приносил забытья. Просыпался каждый час и прислушивался - не раздадутся ли знакомые шаги?... Но ничто не нарушало тишины, кроме криков гуляк, доносившихся с улицы. Жанлуиджи чувствовал, что начинает сходить с ума.

Невыспавшийся, с темными кругами под глазами и осунувшимся лицом, он спустился вниз. В доме было безлюдно - видимо, гости отсыпались после вчерашнего вечера. Алессандро еще не нашел его, чтобы "поблагодарить" за Крунуберг и новый титул - значит, тоже еще спал. Жанлуиджи призадумался о том, куда направиться.

Жанлуиджи поклонился старшему Реньеру и незнакомому на вид мужчине явно богемного вида.
- Добрый день, синьоры.

- Рад знакомству, синьор Ди Каччо. Вы знаете, у меня есть некоторые ваши картины. Ваш "Венецианский закат" просто потрясает! Когда я смотрю на нее, мне кажется, что я слышу шорох волн Гранд Канала. Это великий талант так передать живое на неживом.
Названная Жанлуиджи картина хранилась в его палаццо в Турине. ОНА очень хотела приобрести это произведение и граф купил его.

- Я чем-то огорчил вас, синьор Ди Каччо? - спросил Жанлуиджи, заметив, как изменилось лицо художника от упоминания о той картине. - Я из Турина. А вы, должно быть, истинный венецианец, раз ваши картины дышат такой любовью к этому городу?

"Любуетесь красотами?" Если бы... Для него в Венеции тоже на каждом углу были воспоминания. Но Жанлуиджи ничего не стал говорить об этом, и ответил:
- Я здесь, чтобы посетить карнавал, конечно же. Для чего еще люди стекаются в Венецию в эти дни?
Есть ДжиДжи совсем не хотелось, но нужно было проявлять вежливость.
- Завтрак - это великолепно, синьор Ди Каччо. - кивнул граф и они с художником прошли в обеденный зал.

<<...Стоит мне шепнуть твое имя - и уже мы с тобой вдвоем...>>

В очередной раз проковырявшись в тарелке за завтраком и через силу проглотив что-то, вкуса чего даже не почувствовал, Жанлуиджи, закончив беседу с Серджио, откланялся и вышел из дворца, отправившись бродить по улочкам города. Он снова заговорил со своей безмолвной собеседницей.

- Ты помнишь, как мы познакомились ? Мне так нравилось пикироваться с тобой в словесных дуэлях... Я ждал каждой новой встречи , это доставляло мне удовольствие. Я не задумывался об этом, пока на горизонте не замаячила перспектива женитьбы на другой. И тогда я понял, что не могу этого сделать, что должен жениться только на тебе. Позже я осознал, что так было суждено, что уже тогда я знал в глубине души, что не женюсь ни на ком, кроме тебя...
Ты согласилась мгновенно. Но часто спрашивала, почему я женился на тебе? "Я ведь не красавица" - говорила ты раз за разом. А еще постоянно повторяла что любишь меня. Поначалу я не верил...
...Да, возможно ты не была самой красивой женщиной на свете, но постепенно стала для меня прекраснее и желаннее всех. Вопреки всему, что нас разделяло, ты становилась все необходимее мне с каждым днем.
Ты была богаче меня, хоть я далеко и не бедный человек. Ты была чересчур искушена в физической любви. Я знал, что ты можешь быть опасной и не гнушаться в средствах. Знал, что нельзя тебя любить и верить твоим признаниям, но сердце решило иначе. Оно сделало свой выбор.
...Как часто я слушал тебя, порой не вдумываясь в то, о чем ты говорила, просто наслаждаясь звуком твоего голоса, отдававшегося музыкой в моей душе. Ты была моей мелодией. Мелодией моей души. А сейчас без тебя там так пусто и тихо... И я знаю, что никто другой не сможет заставить эту мелодию снова зазвучать. Только ты. Ты одна знаешь эти волшебные ноты...
Знаешь, о чем я жалею сейчас больше всего? О том, что не умея и дня прожить без тебя, так редко говорил тебе о том, что чувствую. Так редко говорил тебе, что люблю...
...Как дорого я бы дал сейчас за возможность сказать тебе эти слова!... Я бы повторял их бесконечно... А вместо этого я мучаюсь мыслями о том, что последнее, что ты от меня слышала, было далеко не словами о любви... Неужели тебя так обидело сказанное мной, что ты сбежала? Или ты воспользовалась моей неосторожной фразой как предлогом... Или все-таки с тобой что-то случилось, и ты так никогда и не узнаешь, что я любил тебя больше собственной жизни?.. Я схожу с ума от предположений, mio amore... Схожу с ума от мысли, что ничего не могу исправить. Я бы отдал полжизни за один только шанс поговорить с тобой и сказать, что без тебя все потеряло смысл... А оставшуюся половину я бы потратил на то, чтобы любить тебя и сделать самой счастливой в мире...
Жизнь не была добра ни к тебе, ни ко мне. Каждый из нас искупал свои грехи и когда мы встретились, нам бы стоило залечить раны друг друга, так зачем же вместо этого мы нанесли себе новые?..
Нет, не думай - я был счастлив с тобой, хоть и недолго... И никогда в жизни я не был счастливее - не был счастливее до тебя и никогда не буду после. Без тебя я вообще больше не смогу быть счастлив...
...Мне так хочется сейчас верить в Бога!... Верить, что он, увидев мои мучения, сжалится надо мной и вернет тебя... Но он меня не слышит. Все мои молитвы уходят в пустоту. Я был бы готов все перетерпеть ради того, чтобы вернуть тебя... Еще долго не есть и не спать по ночам... лишь бы знать, что однажды эти страдания окупятся и ты снова войдешь в мою жизнь... разбудишь сердце и душу... и все вокруг, поблекшее после твоего исчезновения, вновь оживет...
Как легко, моя родная, ты можешь сделать меня самым счастливым человеком... одним лишь своим словом... И как легко - самым несчастным... как теперь, когда тебя нет...

ДжиДжи тяжело вздохнул и замолчал. Затем прошептал чуть слышно:
- Я люблю тебя... Возвращайся... пожалуйста, возвращайся...

Сказав это, он медленно побрел обратно во дворец Реньеров...

Приблизившись к площади, Жанлуиджи заметил слетающую с башни фигурку Коломбины, символизирующую начало праздника. Вся жизнь графа превратилась за последнее время в унылые будни и он совершенно забыл о том, что предстоят всеобщие гуляния и нужно будет представить свою маску.
- Diavolo. - ругнулся ДжиДжи на новую неприятность.

- Загадка уже прозвучала, синьор Каналья. Синьор Реньер спрашивал, какая маска была у него на маскараде. - произнес подошедший к собравшимся Граф Савойский.