Карта ролевой игры "Карусель"

- Твоими бы устами, да мед пить. Сам знаешь - когда нужна преданность, а когда... - я не договорил и улыбнулся. - Надеюсь увидеть тебя на Карусели.
Маникан вышел, а я лежал, ворочался и думал. Думал и ждал. Как так получилось, что эта женщина завладела моими мыслями, чувствами и сердцем? Не знаю, но сегодня на пожаре я со всем отчетливостью понял, что она нужна мне, и я никуда ее не отпущу, если... да, если она согласится, если я нужен ей.

В конце концов я все-таки уснул, видимо, сказалось напряжение этой ночи, пожар, переживания за Катарину. Мне снился мой собственный недавний разговор с сыном одного старого приятеля. Молодой мальчишка, он был безрассуден и храбр, и главное для него было – поручение короля, Франция, долг. Он готов был отдать за это все – жизнь, любовь, потерять любимую женщину. И я сказал ему тогда – «Я всю жизнь воевал, многим пожертвовал ради чести, ради короля, ради Отчизны. И знаешь, что я выяснил, парень – все эти жертвы и лишения не согреют тебя в ночи. Жизнь слишком короткая и слишком долгая, чтобы идти по ней в одиночестве. Не становись похожим на меня. Выбирай женщину. Бейся за любовь. Франция никуда не денется». И он послушался меня, и остался в выигрыше – любимую женщину не потерял, но и чести своей не уронил. А теперь пришел мой черед биться за любовь…
За любовь? Я неожиданно проснулся и понял, что я в комнате не один. В голове все еще был это разговор, и я опять подумал про любовь. Любовь женщины и любовь к ней…

Тихонько приоткрыл глаза. Катарина сидела рядом. Такая тихая и задумчивая, такая желанная… Но я желал ее не только телом. Мое сердце разрывалось на части, кода я обидел ее, когда сегодня на пожаре я боялся за нее, когда в разговоре с Маниканом я просил его позаботиться о ней. Любовь ли это, я не знал. Но мне хотелось узнать это. А так же узнать, что думает об этом маркиза… Я открыл глаза, взял ладошку Катарины и провел ею по своему лицу к губам. Нежно поцеловал, а потом сказал.
– Катарина, спасибо тебе, не знаю, как бы я выбрался сам. Спасибо тебе за меня и за нашу ночь, и за твое доверие. Я не знаю, что чувствую к тебе, я только чувствую вот здесь, – я прижал ее руку к своему сердцу, - что ты нужна мне, что дальнейшую жизнь я хотел бы прожить с тобой. А ты, кто я для тебя? Нужен ли я тебе? Скажи. Прошу тебя.

Катарина молчала, а я ждал, медленно текло время. Слишком медленно.
Потом она заговорила. Я удивился, каким странным был ее голос, хриплым, неживым. Обожглась или нервничает?

Ты доверилась мне, а это так много - сказал я в зглядом.

Я сжал ее руки и поцеловал ладошки - одну, потом другую. Ласково улыбнулся и посмотрел ей в глаза, но она опустила их, и я ничего не смог прочесть.

Нет, нет, я замотал головой и придержал ее руки, не уходи

- Не уходи, прошу, не убегай, я уже отдохнул. Побудь со мной, просто побудь. Иди сюда, - я подвинулся на кровати, приглашая ее сесть, - и потянул ближе к себе, обнял, - я не тороплю тебя, не говори ничего, просто побудь со мной.

Я откинулся на подушку, прислоненную к спинке кровати и, притянув к себе поближе Катарину, обнял ее. Она уютно устроилась рядом, словно маленький пушистый котенок. Было удивительно хорошо. Мы молчали, но это молчание словно сближало нас друг с другом. Потом Катарина взяла мою ладонь и провела по ней пальчиком, я чуть не дернулся – щекотно. Но мне не хотелось убирать руку. Маркиза вдруг сказала, что я настоящий герой, что меня очень улыбнуло. А потом спросила про Маникана. Сразу все всплыло в памяти – письмо и то, что с ним связано, то, что может произойти. Я не имею права рисковать. Осторожно убрал ладонь у Катарины. Надо рассказать? Или подождать? Так не хотелось нарушать эту идиллию.
Катарина словно что-то почувствовала. Посмотрела на меня.

– Говори, говори, я слушаю. – Пусть говорит, тогда я думаю о ней и забываю о Франции. Франция подождет. Моя маркиза – важнее.

Катарина болтала какие-то милые глупости, я не вникал в их смыл – мне просто нравился ее голос. Но она, похоже, поняла, что я ее не слушаю, и решила привлечь мое внимание другим способом. Ее маленькие пальчики вдруг пощекотали мою ладонь. Я непроизвольно дернулся. Тогда Катарина продолжила – она пощекотала грудь, живот, я попытался схватить ее за руки и отодвинуться к стенке – не тут-то было. Плутовка оказалась ловкой и изворотливой. Пытка щекоткой продолжилась, и вот я уже смеюсь во весь голос, и странное дело – даже голова прошла. Ну и я не выдержал – тоже стал ее щекотать. Началась веселая возня, совсем как в детстве с Дианой. Господи, как давно это было…
Я схватил Катарину за руки, стараясь не дать ей дотянуться до особо чувствительных к щекотке мест моего тела – хорошо хоть она не догадалась пощекотать мои пятки…
В итоге я оказался лежащим на кровати, зажав одной рукой запястья Катарины, другой прижимая ее к себе. Мы оба смеялись. И тут я посмотрел в ее глаза – и смех оборвался – я перевернулся вместе с девушкой и приник к ее губам. Мы целовались как безумные, жадно ловя губы друг друга, словно изголодавшись за много лет или – перед долгой разлукой.
Эта неожиданная мысль если не испугала меня, то отрезвила. Я снова перевернулся на спину и присел на кровати, прижав Катарину к своей груди. Гладил ее по спине, плечам, перебирал шелковистые волосы. Казалось, время остановилось, есть только здесь и сейчас и только мы вдвоем… Хотелось продлить эти мгновения тихого счастья…
Я посмотрел на Катарину, улыбнулся ей и попросил.
– Расскажи мне о себе. Я же о тебе ничего не знаю, хотя у меня такое ощущение, что знаю тебя всю жизнь.

Катарина согласилась рассказать о себе, желая в ответ узнать и обо мне. Придется выдать ей облегченную версию графа Сент-Эньяна, но пока я иначе не могу. Я улыбаясь слушал ее. Похоже, ей хорошо было с мужем, ну и слава Богу, значит, она не так будет страшиться нового замужества. Это меня вдохновило, потому что я не хотел отпускать ее, и женитьба была бы разумным выходом. При условии, ну да, при условии, что меня не отправят в ссылку или на эшафот.

Катарина с таким вдохновением говорила об Италии, что мне вдруг захотелось туда поехать. А может и вправду – выйти в отставку и уехать с ней? Надо об этом подумать, – я улыбнулся.

Я вдруг представил, как Катарина готовит мне ужин и поет. Что-то напевно-лирическое и стало так хорошо и спокойно, как давно не было. Я сильнее прижал ее к себе, целуя в волосы. Она была такая нежная, мягкая, домашняя, моя…
Я глянул на часы на каминной полке – пора было спускаться вниз. Я сам назначил игру, а еще неплохо было бы подкрепиться. Еще раз поцеловав Катарину, я сказал.
– Мне очень понравился твой рассказ, и я хотел бы побывать в твоем доме. Пригласишь? А еще, я рад, что тебе не было плохо в твоей замужней жизни. Это обнадеживает, я улыбнулся и не договорил фразу… - А сейчас нам надо идти вниз – стоит поесть, а потом будет игра. Ты описала того человека, кто тебе достался? Интересно, кто этот счастливец, улыбнулся я и поцеловал Катарину в губы. – Пойдем, родная, иначе я не остановлюсь, а поручать кому-то другому вести задуманную мной игру неудобно. Да и некому – Вержи у нас молодожен, сама понимаешь, а де Гиза я с пожара не видел, хотя, собственно, я никого не видел, кроме Маникана. Хочешь, я помогу тебе убрать волосы, и тогда тебе не придется уходить к себе, а мне тебя ждать.

- Я обязательно тебе все расскажу, мне хочется доверять тебе, - улыбнулся я Катарине и не сдержавшись снова поцеловал ее.
Она встала и оправив платье, посмотрела на себя в зеркало

- Ничего страшнго, радость моя, ты потрясающе выглядишь.
От помощи в укладке волос Катарина отказалась, гневно посмотрев на меня.

ну не буду же я объяснять ей, что причесывать женщин меня учила Диана, просто ей нужен был компаньон в играх. И хоть прошло столько лет, но мастерство, как говорится, не пропьешь, а поддеть Катарину было очень забавно.

Мы спустились в столовую. Там сидела чета де Вержи и мадемуазель Бишоп. Я поздоровался и обратился к маркизу.
- Добрый вечер, де Вержи. Оклемались после пожара? ВЫ с маркизой уже во всеоружии - готовы к игре?
- Здравствуйте, мадемуазель, Ваше описание готово?

- Да что Вы? У Вас и прозрачное - не поверю, улыбнулся я и поздоровался с вошедшим в залу де Гизом.

- Привет, ты переехал в новые покои? Видел твое геройство в ночи, молодец.

- ОООО, призы, а придумайте сами вместе с другими дамами, а то нашей мужской фантазии только на поцелуи хватает, - лукаво улыбнулся я маркизе.

- Я только дал распоряжения. Так что ничего геройского - сомлел как барышня, и спасибо маркизе - все уже в порядке.

- Да, никто не пострадал. Случился только дин обморок - у Вашего покорного слуги, - я рассмеялся.

- Заинтриговали, мадемуазель. И что ВЫ скажете насчет призов? Уверен, у Вас богатая фантазия.

- Замечательно, - обрадовался я, услышав ответ маркиза, - когда начнем?
В зале появился маркиз де Вермандуа я Луизой.

- Добрый вечер, маркиз, Вы готовы?

- Пусть дамы сначала решат с призами, а начать можете и Вы, если не возражаете.

- Мадемуазель, Вы сегодня в ударе.
Я улыбнулся и наплевав на правила приличия, погладил пальчики маркизы, лежащие на моем локте.
- Какого-нибудь пьяного гостя, который опрокинул канделябр на нашем этаже.
- Как только Вы придумаете призы, мадемуазель.

Я хмыкнул и скептически посмотрел на друга.

- Да вот, сомлел как красна девица. Если б не маркиза, - я взял ручку Катарины и поцеловал ее, - у пожара была бы жертва.

- Да, я думаю, так будет интереснее. Дамы, мы ждем.

- Маркиз, у Вас несомненно талант. Итак, о какой Жемчужине речь?

- Маркиз, дама сама должна была себя угадать. А как теперь вручать Вам приз? Если ламы не придумают ничего и будут традиционные поцелуи, - усмехнулся я.