Карта ролевой игры "Таинственный замок 2. Вампиры"

Надя молчала. Но всеми фибрами своей души не хотела быть чьей-либо прекрасной дамой или дамой сердца.
"Прекрасная Дама - целый культ. Ею могла стать леди благородного происхождения. Рыцарь преклонялся перед ней, посвящал ей свои песни, во имя нее побеждал. Он боготворил свою Даму, питая к ней безответную любовь. Мне кажется, что этот турнир обесценивает "звание" Прекрасной Дамы", - думала она, чувствуя, что сама не против принять участие в этом турнире, а не сидеть на трибуне. - "Ведь были же женщины-рыцари. Они воевали на равне с мужчинами. Были женские ордена".

Не удержавшись, Надя подошла к доспехам. Она взяла в руки шлем и на дела себе на голову.
- Какие интересные ощущения...

Надя опустила забрало и взяла в руки деревянный меч. Девушка закрыла глаза. Она ощущала, что-то смутно знакомое. Хотелось чтобы в руке был настоящий меч, а не деревянный. Хотелось вскочить на коня... Хотелось....

- А еще интересней проткнуть кого-нибудь таким мечом, - сказала она с закрытыми глазами. - Только еще нужно заслужить право быть рыцарем и не осквернить его...
Открыв глаза, Надя с удивлением увидела того консультанта. Она смотрела на него сквозь забрало. Инстинктивно рука сжала деревянный меч. Потом девушка увидела, как мадам Бушар и консультант куда-то идут. Надежда рассеяно смотрела им в след.

Проводив взглядом месье О’Лири, Надя ощутила, как вцепилась в рукоять деревянного меча мертвой хваткой. Она смотрела на меч сквозь забрало шлема. Все мысли сосредоточились на мече. Он притягивал к себе как магнит. Девушка стала вертеть его в своих руках. Казалось, что в нем кроется подсказка на мучавший ее в последнее время вопрос. Девушка чувствовала что-то до боли знакомое. Былое некое ощущение дежавю.
- Что же ты хочешь мне? Что же это за тайна и за гадка? Что? – шептала она, проводя рукой по мечу. – Почему ты рождаешь в моей голове смутные образы? Почему сердце так радостно бьется, держа меч в руке? Как жалко что меч не настоящий. Как хочет взять в руки настоящий меч и спеть с ним в унисоне песнь крови и клинка… Почему?
Вздохнув Надя, поставила на место меч и сняла с головы шлем. Она оглядела собравшихся на ристалище.
"Где Анри?" - мелькнуло у нее в голове.

После того, как поставила на место меч, хотелось спеть что-нибудь. Турнир пока еще не начался. Есть время. По просьбе один служащих персонала гостиницы принес гитару. Можно саму себя развлечь. Девушка заиграла.

Закончив играть, девушка увидела месье О'Лири. Сначала он сидел с закрытыми глазами, а потом открыл их. Девушка подошла к нему.
- С вами все в порядке? Не случилось ли нового приступа болезни? - спросила Надя.

Девушка тактично решила не спрашивать, о чем он вспоминал. Это личное дело месье О'Лири. Надя пристально посмотрела на него и задумалась. Она вспомнила все события в комнате Даниэлы, когда мадам Бушар их расспрашивала.
- До приезда в замок я бы не поверила, но... Некоторые события иначе, чем чертовщиной не назовешь... Хочу я того или нет, но как будто где-то есть нелюди, - говорила она. - Месье О'Лири, что стало с мадам Бушар, когда вы пошли за ней и одним весьма подозрительным консультантом?

Надя не верила своим ушам. Но факт оставался фактом.
- Мадам Бушар сказала, что здесь нашли обескровленный труп девушки, была продырявлена сонная артерия. У одной из постоялец гостиницы тоже есть такой след, который скрывает шарф. Она не имеет право его снимать... С ней тоже случились провалы в памяти.... То о чем вы говорите обычно пишут в книгах ужасов или снимают в страшном кино. Неужели... Неужели такое может быть? - говорила она. - Вы помните, где произошла сцена между консультантом и мадам Бушар? Надо туда вернутся, вдруг с ней что-то случилось? Кстати, вы не видели художника Анри Бонне?
Девушка огляделась. На дворе был вечер.
- Почему турнир решили проводить вечером, а не днем? Ждали, когда рассеяться туман? - задумчиво произнесла она.

- Да, приходится вольно или невольно задаваться вопросами. Как иначе вникнешь в суть, если не будешь задаваться вопросами, анализировать, сопоставлять факты? Увы, у меня тоже нет ответов на все вопросы. А на те, которые находишь из области сверхъестественного, в которое многие люди не верят. Если им рассказать, то нас сочтут психически больными людьми. Нам просто не поверят. Давайте для начала спросим на ресепшене, что они знаю про мадам Бушар и месье Бонне? - сказала Надя.

Надя с изумлением взглянула на него. На фоне происходящих событий трудно было в это не поверить.
- Как это? - спросила она.

Надя услышала повторный звук горна. Наконец! Долгожданный турнир начинается. Девушка вернулась на свое место на трибуне.

Надя была рада, услышав это. Она сама не горела желанием разыгрывать из себя Прекрасную Даму. Этому турниру не передать дух Средневековья, духа Эпохи. Девушка чувствовала, как без этой составляющей лично для нее обесценивается само состязание.
«Да и в чем смысл этого шоу? В чем его эксперимент?» - мысленно спросила его.
Но любопытства ради она взглянула на поединок Стефана и месье Руше. Ее взор был прикован к их деревянным мечам. Девушка следила за тем, как соприкасаются деревянные клинки.
- Надин! Надин! Надин! – услышала она голос.
Девушка искать глазами того, кто звал ее. Но никого не находила. Но голос не смолкал и все настойчивее звал Надя чувствовала, что этот голос ей до боли знаком. Девушка закрыла глаза и прислушалась. Это был ее внутренний голос. Надо всего лишь прислушаться к самой себе. Девушка сосредоточилась. Да, наконец, Надежда почувствовала саму себя. Девушку звала неведомая досели часть ее душу. Эта часть душа с невиданным остервенением рвалась на ристалище. Ей хотелось схватить меч и принять участие в турнире, показать, как надо драться. Но в этом порыве было сокрыто что-то еще. Что-то личное, очень важное.
- Смотри внимательнее на поединок, Надин, - прошептал голос.
Девушка снова сконцентрировалась на турнире. Девушка мертвой хваткой вцепилась в сидение и напряглась. Сердце отчаянно забилось, словно птичка в клетке. Перед глазами стали возникать смутные образы.
Да, это тоже был какой-то турнир. Герольды уже протрубили и надо пускать вскачь коня и сразиться с соперником на копьяъ. На миг взгляд упал на голубоглаза ангела, тайну Даму Сердца. Да, именно тянулось сердца и душа. Именно перед ней одной, этим голубоглазым Ангелом отрадно было преклоняться и благословлять ее. Только ей хотелось петь песни и читать стихи. Только ее одну любить светлой и чистой любовью. Но главное видеть ее, знать, что она живет на этом на свете. Главное, что она есть. Но в тоже время нельзя, чтобы другие узнали об этой запретной Любви. Нельзя запятнать Честь дамы…L'honneur - mon nom (Честь – мое имя).
«L'honneur - mon nom?» - повторила про себя Надя, не понимая, но чувствуя что-то знакомое в этой фразе.
Потом в ушах зазвучали звуки лиры и чарующей голос. Пели по-французски. Откуда-то Надя знала, что именно так пели в старинные времена. Голос певца был таким обворожительным и манящим, порой коварным и ехидным. Голос ласкал слух. Он был таким родным и любимым. Сердце в груди трепетало, слушая песня. Именно этот голос звал девушку…
Волшебная песня прекратилась, и перед глазами поплыли кровавые круги, послышался лязг мечей. Перед внутренним взором предстало поле боя. Шла кровавая сеча. О, нет. Это была не сеча. Это был Ад на земле. Надежда видела справа и слева от себя сражающихся на мечах с ожесточением людей. Но и сама она сражалась с неприятелем. Она пронзала врага мечом, ее не один ранили. Надя физически ощущала боль от кровоточащих ран. А вокруг нее погибали ее товарищи, друзья. Кровь лилась рекой. Это было пиршество Смерти… Это был…
" Азенкур !" - пронзила мысль сознание Надежды.
Девушка очнулась и вздрогнула всем телом. Это было озарение. Это было как вспышка молнии в ночи. Это были воспоминания прошлой о прошлой жизни… Жизни, в которой она сначала была рыцарем Этьеном де Монтегю, а потом приведением Бертраном-миннезингером…


Стараясь сохранить спокойствие Надя встала и ушла. Ей временно необходимо побыть с собою наедине.

Девушка стояла на одном из балконов замка. Она чувствовала себя между небом и землей. Между прошлым и будущим.
«Та девушка на турнире… Это была Изабелла. Только она на небесах, а я на земле, - думала Надя, возводя глаза к небу. По щеке скатилась слезинка. На губах появилась нежная, но в тоже время грустная улыбка. Так Надя прощалась с ней. – Изабелла, ты всегда будешь в моей памяти».
Что еще кроме памяти об Изабелле было у нее из прошлой жизни?
Любовь к Франции. Когда-то эта страна была родиной Этьена Бертрана де Монтегю. Неудивительно, что Надю так сюда манит, почему она так очарована этой страной. Ведь за Францию она сражалась и погибла при Азенкуре. Во имя процветания бывшей родины она пожертвовала тогда своей жизнь. Что же… это было не зря…
Пение. Бертран был менестрелем. Это незримая нить прочно связывала девушку со своим прошлым. Да, пусть у нее нет такого таланта, как у Бертрана. Но ведь это она делает от души, частью которого является привидение-миннезингер. Таким образом, он живет в ней. У Бертрана была лира, у нее – гитара. Значит, они снова часть единого и неразрывного целого.
Книги и библиотека. Бертран и Этьен любили расширять свой кругозор, познавать что-то новое. Значит, еще один привет из прошлого. Еще одна прочная ниточка соединила с ними навеки.
Но самое главное, что их всех троих объединяло это была Любовь. Любовь к своей семье. Сначала любовь рыцаря Этьена к своей семье, потом приведения Бертрана-миннезингера уже к другой семье, потом самой Надежды к своей собственной. Именно эта любовь им всем троим не давала потерять все то лучшее, что было в них.
Всё это позволяло чувствовать себя единым целым с Бертраном и Этьеном. Все эти годы они были с нею рядом. Они по - своему опекали ее.
«Теперь я знаю, почему работа секретарем не приносит мне морального удовлетворения. Это Бертран и Этьен меня предупреждали. В погоне за материальным благом я могу снова потерять саму себя, огрубеть и очерстветь душой. Значит, опять совершить непоправимую ошибку, как сделала 600 лет тому назад», - думала девушка. – «Поэтому мне так было необходимо вернуться назад, к своим истокам, во Францию».
Теперь все пазлы собраны в одну мозаику. Больше нет путаницы в себе. Теперь Надя начинала понимать себя. Девушка закрыла глаза. Необходимо сконцентрироваться, чтобы лучше почувствовать единство с Бертраном и Этьеном. Необходимо вспомнить, как можно подробнее свою прошлую жизнь...
Как во сне передней мелькали картинки из прошлой жизни. Память показывала все то, хорошее и плохое, что она совершила в прошлом. Надя содрогалась, вспоминая своих жертв, которых она мучили, будучи привидением. Она упала на колени, вцепившись руками в балкон и каясь в том, что тогда натворила. По щекам бежали слезы. Она не знала, не понимала, как принять эту часть себя. Как научиться с этим жить?
- Надин! Надин! Надин! – снова раздался голос внутри нее.
Девушка знала, что это был опять Бертран.
- Где Этьен? – спросила она.
- Я велел малышу Этьену не вмешиваться, - усмехнулся Бертран. – Это я грешил, значит, мне отдуваться и объяснять с тобой. Вспомни, мы 600 лет не могли простить себя. Так зачем снова заниматься самобичевание? Лишь простив самого себя и умерев с честью при Азенкуре, мы искупили свои грехи. Значит, наша совесть чиста. Надин, ты должна знать, что после смерти нам был дан шанс, надежда на новую жизнь, в которой можно растратить накопленную за 600 лет любовь и нежность. И эта надежда – ты. Ты – все то лучшее, что есть в нас. Найди в себе силы принять свое прошлое и прожить новую жизнь с умом. Это, конечно, не значит все время быть белой и пушистой. Я не против побалагурить…
На губах мелькнула ехидная улыбка. Этот шутник был как всегда в своем репертуаре и рвался наружу.
- Тогда и Этьену, согласись, нужно давать вольную, - заметила Надя, беря в руки контроль. - Бертран, ты хочешь, чтобы я страдала настроением личности? – сказала она. Девушка прислушалась к себе. Этьен помогал сдерживать душевные порывы Бертрана и не взять верх этим чертам характера. Оказывалось, трудно это делать. Бертрана так и подмывало озорничать и ехидничать. Раз наружу не получалось вырваться, значит, можно в глубине души поострить. На ум пришла одна мысль. – Знаешь, Бертран ты же вроде любил «Укрощение строптивой» Шекспира. Отныне моим любимым произведением будет пьеса Джона Флетчера «Укрощение укротителя»*. Займусь, я тобой на досуге…
- Попробуй, - подразнил Бертран. – Кстати, а слезы иссякли…
Надя рассмеялась. Да, надо не слезы лить, а научиться принимать себя со всеми минусами и плюсами. А также уживаться с Бертраном и Этьеном. А самое главное прожить за троих достойную жизнь.
Девушка вздохнула. Пора возвращаться.

____________________________
* "Укрощение укротителя" - продолжение "Укрощение строптивой". После смерти Катарины Петруччио женился на Марии, кузине покойной супруги. Мария укротила зазнавшегося Петруччио.

Надя узнала, что Прекрасной Дамой выбрана Даниэла. Она искренне за нее порадовалась. Выбрать платье для предстоящего бала не составляло особого труда. Девушка выбрала сочетание белого и синего. Что ж она оденет его на бал, а пока можно одеть современное платье. Не пропадать же платью зря. Она приехала отдыхать.
Девушка остановила свой выбор на черном платье и распустила волосы.

Посмотрев на себя в зеркало, Надя решила, что выглядит очень мило. Она пошла в столовую. Войдя туда, девушка подошла к столу. На столе стояли блюда, которые готовили в Средневековье. От такого обилия яства разбегались глаза. Сервис в замке Драконов был на высшем уровне.
До девушки долетели звуки средневековой музыки. Это играли приглашенные артисты, одетые в костюмы менестрелей.

Надя закрыла глаза, погружаясь в эпоху Средневековья. Да это была именно атмосфера средневековья. Девушка открыла глаза. Потом она стала выбирать, чтобы вкусненькое съесть.

До Нади долетел голос мадам Бушар. Она подошла к капитану полиции.
- Мадам Бушар, прошу прощение, что вмешиваюсь, но зачем тревожить покой умершего человека. Пусть покоиться с миром. По-моему душа человека и потусторонний мир - очень тонкая материя. Зачем лишний раз туда лезть?

- Что вы, мадам Бушар, - заверила ее девушка. - Я во все не переживаю. Просто высказала свое мнение. Считайте, что это дискуссия на тему "Вызывать или не вызывать дух".


- Не отрицаю. А вы? - спросила она, поворачиваясь к нему. Потом шепотом сказала. - Вы ведь говорили, что видели дьявола.