Карта ролевой игры "Прииск Long Jons`а"

Эх, ну и жизнь у меня пошла. Мало того, что пришлось на своей шкуре испытать пребывание шамана во мне, вернее его духа, так еще после этого мне приходится мириться с побочными эффектами. И нет, чтоб какая-нибудь мигрень или тошнота, с этим я как-то смирился бы. Но нет. Теперь я самый необычный конь во всех этих прериях, твою мать. Говорящий конь. Хоть в цирк уродов отправляй. Ах да, я же не представился - Аццкий Сотона Печенька. Прошу любить и жаловать. Угораздило же меня жевать кактус прямо рядом с вигвамом Мамбы. Теперь я ее жилище за три километра обхожу. И вам советую. Иначе вселиться в вас ее дух, а потом будете говорить на лошадином языке, а чо, раз можно коню по человечьи разговаривать, то почему бы человеку не заговорить на моем родном языке. Иго-го… У Мамбы не заболуешь. Ну ничего, зато теперь не только я страдаю. От моей болтовни вянут уши у вождя племени Токамака и его сынков. Хотя сынки и мне житья не дают. Один постоянно тырит мой хавчик, прикидываясь немощным и беспомощным, но я то знаю, что таят эти его голубые бесстыжие глазенки. А второй не просыхает и пристает со своими стихами. Вот и сейчас я слышу под собой пьяную возню и бормотание, странно смахивающее на рифму. Тьфу, рифмоплет несчастный. Раз я говорящий так что, мне теперь слушать всю эту муть. Старший сын вождя был высок и статен, когда не пьян и не с бодуна, как сейчас. Сейчас он плелся едва-едва и был похож на сморщенную ватрушку. «Иди-иди, аплодисментов не будет» хочется сказать, а отчего-то молчу. Да, старею. В иные бы времена.

Но вспомнив, о чем думал всю ночь, я все же отправился таки в жилище вождя нашего, чтобы поведать ему одну приинтереснейшую историю. Тормознув у самого входа в вигвам, огляделся. Нет ли никого поблизости. Разговор предстоял серьезный, если конечно он поверит мне. Где-то вдалеке уловил перья Бэ и кожаные штаны Вэ. Слава богу, мальчики отвлеклись и про мою шкуру несколько счастливых минут и не вспомнят. Я повел мордой и сморщился. Мой нюх уловил запах очередного пойла. Видимо Мамба опять что-то варила в своем котле. Ох не к добру это, не к добру. Просунул морду в вигвам и фыркнул. Токамак сидел полураздетым на своем излюбленном месте и чистил стрелы.
- А я то думал, что застану тебя с какой-нибудь скво, любвеобильный ты наш. Хотел полюбоваться на твой зад.
- Говори, зачем пришел, - продолжая чистить стрелы, произнес вождь, - а мой зад оставь в покое.
- Ладно-ладно, - мирно протянул я, махнув хвостом, пытаясь отогнать мух, - вобщем мне тут одна кобылка давеча одну новость сказала, думаю тебе надо знать.. хотя навряд ли тебе будут интересна тема панталончиков, ты же у нас ни-ни.. – вижу, как в меня летит начищенная стрела, ловко уворачиваюсь и бурчу, - а если бы попал, кто бы тебя возил? Тощая Кефирина? Или изнеженная Сметанина? Думай вождь, прежде чем делать.
- Кончай чушь нести, Печеня. Говори дело. Что за пантолончики и почему они меня должны заинтересовать.
- Вобщем слушай.
И я рассказал Токамаку историю, поведанную мне одной кобылкой, хозяин которой был очень не прост. Но бедняга отбросил копыта, вернее покинул этот мир скоропостижно. Печалька. Ну да бог с ним. Так вот, этот хозяин накануне своей скоропостижной смерти сделал подарок своей нареченной невесте. Подарок в виде пантолончиков. Конечно подарок прямо скажем фривольный и невесте из приличной семьи не дарится. Но то пантолончики были совсем не простыми. По словам кобылы в них была изображена карта, по которой можно найти клад.
- Что в этом кладе никому не известно, - продолжал я рассказ, - но думаю попробовать узнать что там, нам не помешает. Племя давно требует денежных вложений. Вон стрелы все отсырели да и твоим хлопцам нужны новые одежды. На выданье как-никак. – тут мне пришла гениальная идея, - Слушай, а давай Мамбу продадим? А на вырученные деньги купим мне новые подковы? – с надеждой в голосе и с преданностью во взгляде произнес я. Отомстить Мамбе была моя самая заветная мечта и я постоянно выдвигал идеи как бы насолить ей.

Я мчался во весь опор. Не уставая бурчать о том, что надо было говорить о кладе чуть позже, на полный желудок. Ну кто ж знал, что мой рассказ так подействует на Токамака.
- Будешь пинать в бок, высажу. - продолжаю ворчать на вождя. Только мне позволялось так с ним разговаривать. Он знал мой паршивый характер, но к его чести мирился с ним, а я жутко пользовался этим.
- Вон Кефир тебя обгоняет. Неужели так трудно мчатся впереди всех?
- А смысл? Пусть сынок твой повозглавляет чуток, ему не помешает. Вон гляди как трепыхают его перья. - впереди нас пронесся младшенький из племени, тот что с ясным взором и с огромным аппетитом, - Слушай Мак, а тебе не кажется, что не помешало бы ему провериться на предмет живности в организме. А то аппетиты у малого растут с геометрической прогрессией. Подозрительно как-то. Не иначе как Мамба намудрила. Это все ее рук дело - не упустил возможности упомянуть я шаманшу, хоть какая-то радость.
- Так шевели булками, обгоняй Кефира и хорош трындеть. - не выдержал вождь.
- Не слишком ли много указаний сидя на моей спине? - бурчал я, но прибавил ход и у самого въезда в город обогнал Кефира.
В город мы въезжали все вместе ибо у самой границы я наступил на колючку и нас успели догнать сыны вождя на своих гнедых Кефире и Йогурте.

При въезде в город все разом притормозили и гарцуя вошли на улицу этого славного городка. Картина маслом "Три богатыря" только в перьях. Вместо Ильи Муромца конечно же Токамак на мне, своем преданном жеребчике, чуть хромающем, но зато шевелюра моя ничуть не хуже коня Ильи Муромца, справа, аки Алеша Попович - старший сын Бэ на белом Йогурте статен и суров, хорошая подмога отцу, а слева ...нет не Тугарин Змей, хотя похож, кошусь своим еловым глазом, а всего лишь младшенький Вэ. Любимчик всего племени да и бледнолицые девицы на него пялятся, чо. Вот и сейчас ехали мы гордо никого не трогая. Но жители расступались перед нами, как берега перед Моисеем. Молоденькие дамочки с интересом разглядывали Вэ и Бэ, не каждый день им приходится видеть мужчин в перьях. Мальчики гордо взирали на весь этот люд. Эх молодцы ребятки! Я спиной чуял как гордится ими их отец. Так молча и гордо мы дошли до бакалейной лавки.
- Здесь и остановимся, - сказал Токамак и мягко спрыгнул с меня.
Через минуту трое мужчин вошли в Лавку, а я с Кефиром и Йогуртом остались стоять привязанными у самого входа.

Я стоял возле лавки гробовщика и прислушивался. Кефир и Йогурт стояли рядом и бессмысленно жевали траву.
- Ну-ка перестали цокать копытами и шевелить челюстью - заржал я на лошадином.. - Оба замерли.
За что люблю этих лошадок, так это за то, что они слушались меня беспрекословно. Повел ухом и внимательно вслушивался в диалог Токамака с гробовщиком, со странным именем Высокая гора. Интересно он и правда так высок? Когда речь зашла про аукционы я от нетерпения уже переступал ногами и ругал на чем свет стоит Токамака и его сынов. Ну вот чего они медлят. Пригрозили скальпелем и всё, так нет же цацкаются с этим стариканом, с которого разве что песок не сыпется. И тут в моей голове что-то заверещало и зашумело, это как знаете помехи на радио, вот вот зеленый человечек вылезет и скажет: "Привет, мы пришельцы. Мы пришли с миром." Конечно же никаких человечков я не увидел, а вместо голоса из другой цивилизации я услышал голос из дома старика Трахтенберга. Век бы мне этот жуткий голос не слышать. "Хватай трусы и беги. Они в гробу что стоит у самого окна справа" Я замотал головой как от проказы. Но голос продолжал говорить "Да-да милок, ты не ослышался. Как тебе моя новая забава? Я теперь могу говорить с тобой находясь на расстоянии" И я услышал злобный смех Мамбы. Ах вот какое зелье она сегодня утром готовила. Вот почему от него так мутило голову и был панический страх. "А ну брысь из моей головы индейское отродье, а то я не знаю что с тобой сделаю" Я мотал головой как только мог. И наконец наступила тишина, лишь был слышен лязг сбруи Йогурта, да фырчание Кефира. Быстро придя в себя я просунул морду в окно, благо погода стояла солнечная, я бы даже сказал знойная и окна были открыты. И увидел эту самую Высокую гору. Хотелось расхохотаться в голос. Это ж надо придумать такое прозвище, когда макушка старика едва-едва доставала плеча Вэ, а Вэ хоть был и высок, но пока не дорос до Бэ и Токамака. Трахтенберг стоял спиной ко мне и что-то говорил Токамаку, который, казалось тоже полностью был занят беседой, хотя я уловил его знак, что тот меня увидел. Не медля ни секунды, я увидел тот самый гроб, о котором в голове мне скрежетала Мамба, которая кстати сказать стояла позади Бэ и жестами мне что-то показывала. По ее утвердительному кивку я понял что на верном пути и не мешкая ни секунды мордой отодвинул крышку гроба и вытащил эти самые злополучные панталоны, которые кстати сказать источали совсем не свежий аромат. Схватив их я помчался во весь опор подальше из города. Сам не зная куда, но туда где меня не поймают и где я смогу, наконец, выплюнуть и избавиться от них. Вот какая жизнь у коня на службе у вождя. Надо будет просить прибавку к жалованью, вернее к еде. Все эти мысли проносились в моей голове пока я бежал как самый быстрый рысак на ипподроме. Когда город был давно позади, я чуть замедлил шаг, прислушиваясь нет ли погони. Все тихо, но для проформы еще пробежал несколько миль и наконец остановился прямо у границы с племенем, где варилась еда и полным ходом шла уборка. Как же я люблю слышать эти звуки мирной возни у костра или у вигвамов.

Колхоз «Путь Монтесумы». Площадь Большой Еды – река АбыКирдык – границы племени. Ночь и рассвет.
После прибытия Токамака с сынами в наш родимый стан, вождь племени взял свое веское слово и дал задание младшенькому, как самому умному, узнать, что изображено на карте. Самый умный почесал затылок, огляделся по сторонам, взял труселя повертел их и так и сяк, и сославшись на солнце в зените, вернул оные отцу, пробормотав что-то про горы. Вот и верь после этого в науку. Эх Вэ, Вэ, племя на тебя надеялось. Попроси у меня еще морковки.
А потом.. а потом было самое приятное, что испытывает конь, нет это не то что вы подумали, то конечно тоже приятно, но купание это приятность другого толка. Чувствовать как по твоей шерсти проходит ершистый скребок, почесывая все тело, как растекаются струи воды по шее и разбегается из гривы вся живность, которая накопилась за день ...ух как же я ненавидел мошек, комаров и мух, давить гадов надо.. скребок делает свое дело.. каааайф... и сразу же куда-то девается твоя язвительность, и ты любишь эту жизнь, этого вождя, который не смотря на все каверзы ухаживает за тобой, любишь его сынков за стихи и за украденный хавчик..
- Еще-еще, вот здесь чуток, да-да - подставляю бок мокрому скребку.
- Хорош, - мужская увесистая ладонь шлепает по заду, - хватит с тебя.
Дорога от ручья в стойло тоже приятное время. Вождь что-то напевает, а я махая хвостом, пытаюсь подпевать. Но всему хорошему приходит конец. Как только мы вернулись в племя тут же пошел разговор о том, как бы укрепить границы. То, что за пантолонами придут никто не сомневался. И пошли разные идея как это сделать. В ход шли все версии и были розданы задания. Даже меня не забыли. Было решено к подступам в нашей границе расставить кактусы ну а пустые места пометить лошадиным навозом. Вот тут-то и вступала моя конница с их орошением. Задача была ясна пометить всё, где только можно, чтобы ступить было негде никому ни человеку ни лошади. И самое главное, чтоб это все не успело засохнуть. А вот тут проблема. Нет конечно покакать один или два раза можно, но вот за ночь все может засохнуть. Как сделать так, чтобы все это было предельно свежим. Оставалось одно принимать чертово зелье Мамбы, ох уж эта невыносимая женщина, каждые четыре часа, после чего бежать на пустое место и какать.. какать.. какать.. После того, как раз в седьмой я опустошил себя и глаза мои были на выкате, от потуги, я уже материл на чем свет стоит и вождя и все его племя, не забыв матюкнуть ту кабылу, что рассказала мне про трусы из-за чего собственно все это началось.
Светало. А мы продолжали какать. Йогурт и Кефир возмущались вместе со мной, но оба шли и какали. Тут и там везде были наши метки. Славно поработали. Молодцы. Наконец, усталые и опустошенные в прямом смысле этого слова, мы поплелись домой. Мыслей о придуманной мести уже не было. Желание было одно - спать.
Племя приготовилось к визиту бледнолицых.

Утро. Раннее утро. Колхоз "Путь Монтесумы"
У вас бывало когда-нибудь состояние, когда глаза видят сон, уши слышат все звуки в округе, тело так измождено, что нет сил пошевелится, а желудок бурчит от того, что пустой и требует еды. Если вы в курсе такого состояния, то наверняка меня поймете. А если к этому еще и добавить то, что не поспав и часа тебя будит истошный крик вождя становится еще и тошно. Что там происходит? От чего так орет Токамак? Таких криков я от него никогда не слышал, даже когда он злился на очередную жену, когда та принесла ему вместо супа из кактусов, простой куриный бульон, вернее не куриный, а голубиный. Слава богу не страусиный. За своего страуса Мамба любого удавит. Крики продолжались, хотя и переместились из вигвама вождя в до боли знакомый вигвам шаманши. О любопытстве Печени слагали легенды. Именно из-за него я попадал во всякие переделки, которые подстраивали эти охломоны Бэ и Вэ. Придут как-то оба и начнут беседу между собой о том, какое замечательный табун лошадей они видели у каньона. А говорят так громко-громко, чтобы я слышал. Конечно вместо табуна строптивых лошадок, я попадал в ловушки, устроенные этими прохвостами. И мало того, что тело мое страдало от их изуверства, ибо эти ловушки были напичканы всевозможными ингредиентами в виде колючек и кактусов, а то и другое больно, так еще выслушивал от вождя кучу нелестных слов, куда я пропал, что приходится тратить время на поиски никчемного меня.
Но что-то я отвлекся. Итак, меня разбудили крики вождя. Любопытство сделало свое мерзкое дело и я направился к вигваму Мамбы. Бубен Мамбы я услышал за пять вигвамов до сего действа, а голос Токамака за семь вигвамов до. Что же такое могло произойти? Неужели Мамба опять экспериментирует и вселилась в вождя? Если так, то я больше его не повезу. Еще я Мамбу не возил. Пусть ищет другого коня. все тело передернуло от таких дум и я нерешительно приоткрыл вход в вигвам.
Что сразу бросилось в глаза, это бубен Мамбы и взъерошенный вождь, полный негодования и возмущения. Он чуть ли не танцевал вокруг предмета валяющегося о ног бледнолицего падре, который со страхом смотрел на все это действо. Рядышком примостилась Мэкки и с любопытством переводила взгляд с вождя на падре и на тряпку. На меня никто не обратил внимания, ибо все взоры были устремлены на розовую тряпку. Уж не их ли я вчера держал во рту и всю дорогу нюхал их тщедушный запах? пригляделся. Точно, они. И как это понимать. Они за ночь стали священными, что вождь выплясывал вокруг них? Или опять проделки Мамбы. Вот чую, что это все она. Все беды от нее. Гнать ее из племени. Вместе с ее прихвостнем страусом. Только хотел выдать свою версию происходившего, как услышал:
- Чо уставился? Иди травку пожуй. - взоры разом переместились на меня. От неожиданности переступил копытами и попятился, - иди-иди, как вспомню твой запах изо рта, так и воротит, это надо же так измять меня и слюней напустить.
Я недоверчиво оглядел всех присутствующих. Они тоже слышали это?
- Мак, я же говорил, что Мамба не остановится ни перед чем. Вон даже труселями не побрезговала.
- Печень, подвинься, - это Бэ весь напомаженный и готовый к новому дню. - что тут у вас происходит?
Вслед за ним зашел и младшенький.

После того как все познакомились с новым чудо аттракционом, под названием говорящие трусы, все разошлись по своим делам, а мы остались с вождем тет-а-тет. Потрепав меня за гриву и выудив из нее три колючки он возмущенно произнес:
- Ну вот скажи, только вчера тебя купал, откуда у тебя в волосах колючки? Ты что специально лазил по колючкам, чтобы мне насолить? - назидательно говорил вождь и стал плести мне косички.
- Ай больно, потише, не себе плетешь, - стал ворчать я, - вобще-то, ночью по твоему приказу, создавал различные вариации куличиков сам понимаешь из чего, и мне было совсем не до моей гривы, - при воспоминании о том, что мне пришлось пережить этой ночью в области таза зазудело, а внутри все сжалось, я взмахнул хвостом, как-бы отгоняя непрошеные воспоминания. И вобще, я целую ночь трудился, мне полагается молоко за вредность..
Глядя на отрешенное лицо вождя я понял, что он давно меня не слушал. Я мордой уткнулся в его плечо.
- Эй там, на палубе. Вы в зоне доступа сети. Прием-прием, вас вызывает Печень. Прием.
Ответить вождю не дали. Ибо совсем близко послышался характерный шум, издаваемый только бледнолицыми, в этом шуме улавливался смех и голоса людей, ржание и звон сбруи лошадей, и спустя какое-то время мы услышали победный клич Бэ. Не медля ни секунды Токамак вышел из своего вигвама. А я уставился на свое отражение в корыте с водой. Вот какой я красавчик! Все лошадушки будут моими! Я вертелся и так и этак любуясь косичками.
Но не успел я как следует налюбоваться собой, как вернулся вождь и без экивоков произнес.
- Слушай внимательно. План такой. Нам необходимо отвлечь наших гостей. А посему мы организуем свадьбу.
При слове свадьба я обрадовался. Это означало, что мне могло что-нибудь перепасть из вкусненького.
- А кто жениться? Бэ? Ну конечно старшенький. Ты знаешь давно пора.
- Угомонись, Печень. В качестве жениха мы доверили выступить тебя.
- Что? - я моргнул раз.. потом еще раз.. хлоп, хлоп ресницами. - Ты наверно шутишь? - но увидел серьезное выражение лица Мака, я протестующе заржал, - Нет. И слушать не хочу. - завертел головой так, что косички разлетались в разные стороны и больно ударялись о шею, - Я не женюсь. Мне еще мало лет и вобще я прирожденный холостяк.
Вождь поймал мою морду и глядя мне в глаза произнес.
- Ты женишься. Это приказ вождя. Ты рискнешь ослушаться?
Даже если бы я и рискнул, но глядя сейчас в грозные глаза вождя, я понимал, что шампанское мне вряд ли перепадет и, вздохнув, склонил морду.
- Вот и молодец. Хороший мальчик - потрепал он меня за косы.
- Что ты с ним цацкаешься, - заверещали трусы на голове вождя, - это же просто глупая скотинка, по жестче с ним, по жестче..
- Хорошо, а где невеста? Кому посчастливится стать моей женой? А какое приданое за нее дают? - мои глаза алчно заблестели, - Так запоминай: я хочу новые подковы, парчовую накидку на круп и кожаное седло.. а последнее желание перед свадьбой исполнишь? Я придумал как избавиться от Мамбы и от ее страуса... Смотри...
Мою болтовню давно никто не слушал. Меня подвели к белесой лошадке, которая даже ухом не повела при виде меня такого красавца.
- Знакомьтесь, я скоро подойду. - произнес Токамак и оставил меня одного с этой крошкой.
- Привет крошка, меня зовут Аццкий Сотона Печенька. Для тебя просто Печеня. А как зовут эту знойную милашку - говорил я с ней на лошадином.
Дама не двинулась с места, даже не посмотрела на меня. Видимо глухая на правое ухо. Обойдя её с левой стороны, я выкрикнул ей абсолютно те же слова, но и тогда она не ответила. Лишь чуть отодвинулась и отвернула морду в противоположную от меня сторону. Глухая и немая к тому же. Ну спасибо удружули ироды. Хотя в этом есть и свои плюсы.
- Ну вот и хорошо. Глухонемые невесты у нас нынче в цене. Да и грива у тебя ничего. И шкура блестит. Видимо хозяин ухаживает за тобой. Покажи зубки и если они здоровы, то так и быть, я сделаю тебе одолжение и стану тебе мужем. - заржал я, тыкаясь мордой в ее морду, намереваясь рассмотреть её оскал.
- Отстань от меня, - вдруг заговорила глухонемая. - Кончай петушиться. Ты не в моем вкусе.
Я онемел от такого отпора. Я - конь вождя, говорящий конь, имеющий свое положение в племени, меня слушалась вся живность нашего племени, включая страуса Мамбы, та не хотя, но все же исполняла мои поручения. Да за мной любая лошадка помчится, а тут какая-то обычная кобылка дает мне отворот-поворот. Нет, я конечно тоже против этого брака, но, чтобы так от меня отказались.
- У меня уже есть жених. ..
А дальше последовала фраза, от которой мне захотелось подпрыгнуть до потолка, ибо она спасала меня от этих брачных никому не нужных уз.
- Токамак, ты долго, мн нужно кое-что тебе сказать.
- Мне некогда с тобой разговаривать. Идем.
- Послушай, но мне надо тебе сказать что-то очень важное.
Я не успел договорить ибо увидел всех присутствующих на столь важном событии, как лошадиная свадьба. Все были наряжены и разукрашены в самых лучших традициях нашего племени. Тут были все и местные и гости наши бледнолицые, которые впрочем сейчас сливались с местным населением ибо их тоже разукрасили перьями и нанесли соответствующий макияж, лишь только поросль на щеках гостей выдавала в них бледнолицых. На наших мужчинах почти отсутствовал волосяной покров и считалось неприличным по улицам ходить со щетиной на щеках. Увидев меня, ко мне подошла одна из скво и нацепила мне венок на голову. Токамак отвлекся на какого-то бледнолицего и не обращая на меня внимания разговаривал с ним. Я чуть надкусил его плечо, и лишь только тогда он скривившись от боли повернулся ко мне.
- Что тебе надо? Ты женишься и это не обсуждается.
- Выслушай и не перебивай. Я не могу на ней жениться, потому что невеста не девственна.. и у нее были жеребята. Не станешь же ты коня вождя женить на кобылке не первой свежести. Это противозаконно.
Вождь нахмурился и подозвал своих сынов. Я же незаметно ретировался из вигвама и помчался к ближайшему каньону, намереваясь там переждать время. Авось пронесет.

Пощипывая травку у излюбленного каньона, я поглядывал по сторонам, не идет ли кто за мной, чтоб вернуть на эту чертову свадьбу. Кому вобще такая идея пришла? Не иначе Мамбе. Это все она, коварная. У мальчиков бы до такого мозгов не хватило. Нет они конечно изощренно надо мной шутили, но вот чтобы так, с размахом. На такое только шаманша и способна. Все беды от нее. За версту чую ее происки. А Токамак не верит. Все что-то раскуривает с ней и беседы ведет. Ох запудрит она ему мозги, запудрит. Он же у нас доверчивый, хотя и грозный с виду. Чует моя задница, что не к добру это все не к добру.
Так рассуждая сам с собой и поедая вкусный и сочный буерак я и сам не заметил как заснул. Да, эта ночь с обороной границы далась не легко. Припекло на солнышке, вот сон и сморил. Снилось мне как я скачу по красному маковому полю в золоченой сбруе, на спине сверкает под лучами солнца кожаное седло, а внизу под копытами стучат новые подковы. Я доволен и счастлив, что еще коню надо - здоровый хавчик, новые подковы, да хозяин, который все это предоставит. Да, для полного счастья в этом сне мне не хватало Токамака. А вот же и он, стоит улыбается своим щербатым ртом, беззубой улыбкой. Говорил ему не стой под правой задней, рефлекс у меня. Не послушался. После этого дня три не показывался ему на глаза. Грозил сдать на конефабрику. Ничего пронесло. И вот стоит значит он, улыбаясь и подзывает меня своим фирменным знаком бровями, протягивая морковку. И я мчусь во весь опор к вкусному и сочному овощу, пока откуда не возьмись не выскочил Вэ и не сожрал её опережая меня, как бывало не раз наяву. Вот чертяка, так меня выдрессировал, что даже во сне боюсь его тощего зада из-под кустов. И вот я почти уже у цели, осталось только морду протянуть. Но тут на шее сжимается лассо и тянет куда то в сторону и я моментально просыпаюсь, вставая на дыбы, спросонья, закричав "Аааа, демоны" . Но я был уже пойман. Каким-то перемазанным бородатым бледнолицым всадником. Он довольно ухмылялся и тянул меня за собой вернее за своим конем. Пытаясь выяснить что это за тип, я старался задними ногами притормаживать, но сколько бы я не старался все без толку. Мы все дальше и дальше отходили от границ племени. Решив сменить тактику, я стал выпытывать, что ему от меня надо и в голове уже зрел план побега. Но когда я услышал, что Токамак меня отдал за просто так, только за то, что я отказался жениться, во мне что-то внутри сломалось. Нет, он не мог! Хотя за все мои проделки в его сторону, а может надоел ему. Нет. Я никому не могу надоесть. Я же такой перец. Единственный в своем роде. Нет. От таких коней не отказываются. А может Мамба навела порчу. Точно она. Ну берегись несносная женщина. Ей наконец-то удалось уговорить вождя избавиться от меня. Но на каких условиях, интересно.
- Эй служивый, долго еще нам рвать когти? Вон твоя кляча уже совсем уморилась, может остановимся?
- Скоро будем на месте.
Где-то неподалеку сверкнули задницы коней с всадниками такими же чумазыми и бородатыми.
- Вас, что не учили бриться? Это же не прилично ходить с такой мочалкой на лице. А еще цивилизованные люди называетесь. А эти ваши шляпы. Это же диву даешься, как еще вы не облысели все разом. Хотя может лысина бы вам пошла. Эй, красавчик, а ну ка улыбнись что ли. Я научу тебя как выглядеть хорошо нравится женщинам. Ты же хочешь нравится женщинам.
Я нес всякую фигню ибо не в силах был молчать. Всегда когда меня одолевали не приятные мысли, рот мой не замолкал. Где ты племя мое родненькое? Где ты вождь мой сладкоголосый? Где сыны твои залихватские? Где ты Мамбушка наша родимая? Тоска меня съедала. Сейчас мне было тошно думать думать, что меня верного и боевого коня в расцвете сил, так сказать, отдали этой шайке головорезов.
- Лу, а вы многих уже убили? Расскажи, а как вы убиваете, револьвером или ножичком. Если ножичком, то наверно ты метать его хорошо умеешь. Покажешь как-нибудь? А ты знаешь как правильно лучше кидать ножичек. Сейчас расскажу. Надо вот встать в позу...
- Слушай заткнись, а? Тошно тебя слушать. - процедил Лу и смачно сплюнул.
Таким макаром мы доехали до самого города.

Не знаю, помогла ли махорка, которую мы на двоих раскурили с красавчиком-бандитом или же насыщенный день, связанный со свадьбой и похищением жениха, то бишь меня (конечно обычно похищают невесту, но я ведь единственный конь в целом свете, такой распрекрасный и замечательный, поэтому ничего удивительного в моем похищении не было) или может это угарный дым от пожарища так подействовал на меня, но спал я как убитый. А потому не проснулся я ни на шорох бумаги, по которой корябал обмусоленный карандаш, ни на звон золотишка, несколько раз скрупулезно пересчитанный. Не разбудило меня и нежное поглаживание по морде. Все эти звуки были в моем сне, но в другом роде. Не знаю как долго я проспал, но разбудила меня жужжащая муха, что летала вокруг морды и зудела, зудела, зудела. Ох, кто ж придумал этих тварей. Видимо тот, кто терпеть не мог лошадей. Ну вот скажите как нам от них спасаться, если к примеру они летают вокруг твоей морды, а у тебя конечности не тем местом вставлены и ты не можешь её поймать и раздавить. У тебя нет рук, как у человека, нет ласт, как у моржей, чтоб с размаху их припечатать к стене, да что говорить, мы даже языком, как лягушки, поймать их не можем. Вобщем, жизнь коней не сахар. Ой не сахар. Кстати о нем родимом. Сахарочек бы сейчас не помешал. Стал оглядываться и что я вижу. Прямо у моей морды, чуть в стороне лежала котомка, вернее маленький свернутый носовой платочек набитый чем-то на вид тяжелым. Интересно, что там может быть? Надеюсь, что-то полезное, а не то, что обычно бывает в носовых платках. Скосив глазом заметил еще одну странную вещь. Лассо было с меня снято, но я точно помню как меня вчера старательно привязывали, так чтобы я не вздумал бежать. Ё-моё, побег! Вот же идиоты, оставили меня не привязанным. Всегда считал, что человек глуп как пробка. Кто ж так привязывает коней? Схватив носовой платок, а-ля котомку я как ошпаренный выскочил на волю. Солнце светило в глаза и я прищурился. Ляпота!! Как хорошо быть свободным. Скоро племя я буду с вами! С этими мыслями я помчался вдоль дороги к воротам из города. Косички слегка распутались, но по прежнему украшали мою гриву и теперь они развевались по ветру и слегка ударялись друг от друга, издавая приятные звуки. До чего же жизнь прекрасна! В животе заурчало. Голод это вам не тетка, пирожка не поднесет. И тут моему взору открылось чудесное видение - в виде цветов на подоконнике. Хммм, вот чем не мешало бы полакомиться. Подобравшись к открытому окну я сожрал все цветы, что были в горшках. Вкусно и аппетитно. А это что? Рядом с одним из горшков лежала большая пятиконечная звезда из желтого металла. Она так красиво переливалась в лучах солнца, что я не мешкая ни секунды сгреб её языком и подхватив котомку поскакал прочь из города на встречу своим родненьким индейцам. До чего ж красивы они, не то что эти бледнолицые. Бэ и Вэ ждите, Печеня идет, чтобы донимать вас различными науками. Токамак, знаю испереживался по своему коняке, вот несу тебе звезду пятиконечную, для чего-нибудь да сгодиться. Мамба несносная и к тебе бегу, не печалься, скоро буду. С этими мыслями выскочил я из города и резво помчался домой, туда где пахло кактусами, барсучьим жиром и отварами.

Выбегаю значит я из ворот этого чудного городка, с котомкой и шерифской звездой в зубах и встаю на перепутье. Ехать мне короткой дорогой домой или длинной. Короткая хороша тем, что я естественно домчусь быстрее до своих, но в тоже время надо было плыть через грязную почти отмелевшую речушку и идти по кактусовому полю, а это больно скажу я вам. Если выбирать длинную дорогу, то опять же ноги мои не казенные итак целыми днями на ногах. Хотя я в последнее время все чаще порожняком бежал: сначала в город на аркане, теперь вот назад. Возить вождя на хребте это вам не пальцем об асфальт. И если бы он спокойно сидел на седле, но нет, этот вождь был особый вождь. Он просто так сидеть не мог. Он постоянно то подпрыгивал на мне, то твердыми пятками мял мои бока, чтоб мне жизнь раем не казалось. Ну а когда он торопился то хватал за гриву и дергал на себя, так, что у меня глаза чуть ли из орбит не выпрыгивали и я бежал, а куда деваться: в бока мнут, за гриву хватаются, да еще тугим задом по хребту ударяются. И чего это мне вдруг вспомнился его тугой зад? Не иначе та Герань, что слопал с утра была удобрена какой-то хренью. Ну что, долго ты еще стоять будет, Сотонинушка? Давай скорее решай, а не стой как истукан.
Решай не решай, а идти надо. Решил всё-таки идти длинной дорогой, но не торопиться. Пусть еще поволнуются обо мне. Приятно осознавать, что тебя ищут. Иду я значит никого не трогаю, и тут крупом чую, как зашевелились кусты где-то сбоку. Поворачиваю морду и что я вижу. Из куста торчит поломанное перо, потом оно исчезает и с криком
буквально на меня мчится Кефир и Йогурт со своими наездниками. Кони, как увидели меня, заржали. Хорошо так заржали, даже оглох чутка. Подмигнул дружкам и перевел взгляд на мальчиков. Что это с ними? Побитые, изможденные, у одного глаз подбит, у другого щека распухла. Красавцы одним словом. При виде них так что-то легко на душе стало. Своё, родное. Подбежал к Бэ и всунул ему котомку со звездой, я конечно гениальный конь, но с набитым ртом говорить еще не научился.
- Привет, архаровцы. Вы ведь за мной? Как же я рад вас видеть. Бэ ты что пчел гонял, что щека так распухла. А ты Вэ где заработал этот фингал?
Но тут меня отвлекли страусиные напевы и странный звон и я перевел взгляд в сторону. Прямо на меня неслась Мамба на своем Гоги.
- Мамба, и ты здесь? Что соскучилась по мне? Я знал, что ты ко мне не ровно дышишь. Но ко мне не подходи, по запаху чую, что ты опять что-то задумала.
Шарахнулся я от страуса и встал за Кефиром и Вэ.
- Ну что ребят едем домой?