сольвейг:
19.10.10 18:21
» Глава 14 часть вторая
Я немного зависла над одним кусочком, а без вдохновения писать не люблю, иначе мне все не нравится. Вот выкладываю немного, потому что дальше не достает одного события, после которого дальше уже все написано... ну вот как-то так
У меня руки чесались от неудержимо растущего желания расшвырять всех этих горе ухажеров по углам. Меня била гневная дрожь после ритуала приветствия, каждый присутствующий здесь самец счел своим долгом приложиться губами к тонкой кисти, затянутой в перчатку. Даже Фицджеральд не упустил момента, хоть и скривил мину, как при великом одолжении с его стороны. А мне захотелось размозжить ему лицо в кашу за то, что посмел оскорбить Джерома даже взглядом. А еще было желание схватить своего вновь обретенного беса и укрыться с ним на необитаемых землях. И это желание росло с каждой секундой.
Разговор зашел о последних убийствах, потрясших Англию. О Джеке Потрошителе еще с утра кричал мелкий разносчик газет на углу моей улицы. Слишком часто в Ист-Энде случались убийства, это место прогнило до основания, это гангрена на теле Англии, и её можно только отсечь. Моя жизнь слишком богата на события, и я не буду кривить душой, скажу начистоту – эти события «зверских убийств» меня не трогают. В моей душе не осталось ничего, что могло бы дрогнуть от деяний этого буйнопомешанного. Но, собравшиеся в клубе джентльмены, очень оживленно обсуждали эту тему, только Джей сидел с видом абсолютной незаинтересованности, будто его душа - сестра-близняшка моей.
Где же ты был, мой маленький Гаденыш? Что же там с тобой сделали?
- Баронесса, - вдруг перебил присутствующих Риджерстоун. Джером перевел на него скучающий взгляд и окатил ленивым призрением. Надо отдать должное Фицджеральду, парень почти не дрогнул. – Вам что-нибудь известно об, скажем так, анатомическом аспекте этого дела?
- Что конкретно Вы имеете в виду, мистер Риджерстоун? – голос Джея был эмоционально бесцветным.
На лице юноши появилась улыбка, едва скрывающая ехидство тона.
- Чтобы раскрыть дело Джека Потрошителя, Скотланд-Ярд привлек лучших хирургов Лондона, неужели Вы, с Вашими талантами на этом поприще, не удостоились внимания со стороны полиции?
Одна черная бровь, все с той же скучающей ленцой, поползла вверх. Джей улыбнулся Фицджеральду очень искренне и почти ласково. Улыбнулся так, как только змеи умеют, перед тем, как укусить. Но что-то подсказывало мне, что он впрыснет свой яд под кожу этого дурочка не сейчас.
- Совершенно верно, меня не позвали в круг блистательных умов Лондона. Я не стремлюсь занять призовое место на пьедестале, мне это все равно, дорогой мой Фицджеральд. – Джером обвел отсутствующим взглядом замерших в ожидании вокруг него мужчин и потом добавил, вернувшись к Риджерстоуну. – Но мне ненужно их снисхождение, чтобы узнать, что произошло с убитыми проститутками.
Тишина была почти театральной. Жадное любопытство, повисшее в воздухе, ощущалось кончиками пальцев. Протяни ладонь и ты коснешься его.
- Что Вас конкретно интересует, м, мистер Риджерстоун? – голос Джерома стал тихим, гипнотическим, его черные глаза поймали взглядом разум Фицджеральда, и бедный юноша замер, распахнув большие невинные очи. – То, что убийца вырезает внутренние органы: матку, придатки, часть почек, раскурочивает влагалище, или то, что горло последней жертвы было опутано её же кишками? Такое знание Вас устроит? Думаю и так всем известно, что горло жертв разворочено от уха до уха? Это ведь для Вас не секрет, дорогой мой Фицджеральд?
- Н…нет, - еле выдавил юноша дрожащими губами. Мне стало его почти жалко, Джером умел быть пугающе эффектным. Раньше за ним я не наблюдал подобного психологического садизма, направленного на окружающих.
О-о, какие глаза были у присутствующих: отвращение, любопытство, страх, гадливость. Просто палитра чувств. И лишь расслабленная поза Джерома, уютно устроившегося в своем кресле, не вязалась с общим напряжением.
- Эти нечестивые женщины заслужили подобную смерть! – выпалил вдруг Фицджеральд.
- Да? – черные глаза вновь взяли на прицел Риджерстоуна, но Джей, как сидел слегка боком, облокотившись о подлокотник и подперев щеку кулаком, так и не шолохнулся. – Почему Вы так считаете? Потому что они не соответствуют религиозным стандартам? Если так рассуждать, то каждый здесь сидящий должен вертеться в Аду на сковородке. Или Вы считаете себя эталоном верующего, соблюдающего все десять заповедей? Или кто-то здесь из присутствующих таковым себя считает? – Джером обвел взглядом стушевавшихся мужчин, и на секунды дольше задержал на мне взгляд. Я поднял бровь и слегка кивнул в одобрении. Джей опустил взгляд, и по его губам скользнула едва заметная улыбка. - Потрошитель считает так же, как и Вы, Фицджеральд, вероятно, Ваши идеи совпадают. Так что же Вы не идете резать нечестивых шлюх? Почему не присоединитесь к нему? Вместе вы сможете очистить город от скверны в два раза быстрее.
- Да что Вы такое говорите, как Вы смеете? – заблеял Риджерстоун. – Этот человек сумасшедший!
- Именно, - кивнул Джером, - и как тонка грань сумасшествия, Фицджеральд. Вы знаете, где она проходит? Нет. И я не знаю. Может его убеждения в том, что все люди, которых жизнь заставила оступиться, опуститься на дно, заслуживают подобной кары, находятся за этой гранью. Может все, кто так считает, ошибаются, и их заблуждения подталкивают их к пропасти безумия.
- Неужто Вы жалеете жертв Потрашителя? – вклинился в диалог мужчина средних лет, который мне был абсолютно не знаком.
- Жалею? – Джей стал задумчиво разглядывать потолок. – Нет, не жалею. Но у моего отсутствия жалости другие корни, чем у большинства присутствующих. Мое безумие лежит в другой плоскости, и совершенно не соприкасается с религиозными догмами.
Он вдруг неожиданно поднялся и, улыбнувшись отстраненно, распрощался и поспешно удалился, оставив своих поклонников удивленно перешептываться. Я кинулся за ним, и если в холле клуба я еще пытался вести себя подобающим образом, то по лестнице спускался, перескакивая через ступеньки. Вылетев из здания, я обнаружил Джея в открытом ландо, собирающегося отъезжать.
- Стой! – крикнул я.
Джером резко повернул голову в мою сторону, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Идеальное застывшее изваяние, выточенное из мрамора и вулканического стекла.
- Джером…- позвал я, сократив расстояние. Вглядываясь в любимое лицо, я отметил раздувшиеся ноздри, с побелевшими краями и поджатые губы. – Нам необходимо поговорить.
Темные глаза едва заметно прищурились.
- Сэр, Вы совершаете ошибку, называя меня чужим именем, - его уверенный, спокойный голос мог поставить в тупик кого угодно, но только не меня. Я помнил его до мелочей, несмотря на то, что прошла уйма времени. – И у нас нет общих тем для разговора… мистер О’Нелли.
Последние слова он буквально выплюнул мне в лицо.
- Трогай! – приказал Джей вознице.
Ландо дернулось и быстро скрылось за поворотом.
Вот…Гаденыш! Придется снова брать штурмом.
Джей
Я быстрее пули влетел в свой городской особняк, кинув дворецкому манто, и не останавливаясь ни на секунду, кинулся по лестнице в свою спальню. Захлопнув за собой дверь, я беспокойно закружил по комнате. Казалось, во мне клокочет от гнева самое мое нутро, хотелось крушить, кусать, кричать, наконец-таки. Кулаки ныли от еле сдерживаемой злости и негодования, десна зудели, заставляя скрежетать зубами.
Что происходит, черт возьми?! Что там, наверху, о себе возомнили, так играясь с человеческими судьбами?! Хватит меня уже препарировать, как лягушонка – отрезать лапки и наблюдать, как они дергаются!
Зачем?! Для чего?! Сколько можно?!
Я застыл перед туалетным столиком, глядя на собственное побледневшее отражение. Лицо белое как мел, брови сведены, глаза блестят лихорадочно.
Я ухмыльнулся. «Что, баронесса Торнфильд, блистательная светская львица, скандальная Черная Вдова, не ожидали?»
Злобный, отчаянный рык вырвался сквозь стиснутые зубы, и я в гневе смел рукой все, что было передо мной на столике и со злорадством прослушал, как бьются склянки об пол.
- Ну, - я облокотился руками о столешницу и, сгорбившись, обратился к невменяемому оппоненту в зеркале, - что будем делать?
Мой собеседник был явно не в себе, всхлипнул и осел на колени.
Господи… Дерек…Здесь. Вернулся.
А мне, что делать? Что он хочет? Он такой…такой…все такой же, дьявол его побери! Такой же невозмутимый, все с тем же ироничным взглядом. А мне, как и раньше, тяжело дышать рядом с ним. Это одержимость какая-то, столько лет прошло, я думал все, отболело, зажило, оставив шрамы. Но я ошибся, не шрамы остались, а раны, покрытые тонкой коркой, которую, оказалось, так легко содрать.
Тихий стон в ладони. Дышать, дышать, дышать… Чертов ком не глотается.
Ну не надо больше! Я не хочу! Я боюсь…
- Мэм? – стук в дверь.
Марта.
- Что ты хотела? – не поднимаясь с колен, проглотив боль в горле.
- Мэм, к Вам, - заминка, - к Вам гость.
- Только не говори мне, что это - мистер О’Нелли! – прорычал я в сторону закрытой двери.
- Хорошо, не буду, - молчание, - так Вы спуститься?
Пара секунд на решение.
- Да, - коротко.
- Хорошо, - одно слово, произнесенное с австрийским акцентом и удаляющиеся шаги.
- Ну же, - зашипел я на собственное отражение, - соберись, тряпка!
...