Нора Робертс "Танец мечты"

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Спасибо огромное за продолжение!
___________________________________

Столкновения характеров конечно было не избежать. У обоих взрывной темперамент. Удивительно как Ник всегда замечает когда Рут танцует на автомате.
Но обвинить Рут в том, что она после происшедшего между ними потребует себе каких-то привилегий - это уж слишком! Хорошо хоть признал, что был не прав и извинился.
___________________________________

Спасибо за продолжение! ))
___________________________________

Большое спасибо!

Спасибо за продолжение
_________________

 » Глава 11

Перевод - moonshine
Бета-ридинг - Talita
Редактор - Королева


Шли дни – изматывающие дни, полные взлетов и падений. Рут работала с Ником; они разучили свое па-де-де из «Корсара» под счет и оттачивали его до совершенства. Хореография должна подходить для съемок, говорил он. Если танец должен быть записан на камеру, его нужно исполнить перед камерой. Это совсем не то, что танцевать перед зрительным залом. Даже во время их первой, почти импровизированной репетиции Рут поняла, что Ник справился со своей задачей. Он работал в тесной связи с телережиссером, обговаривая все ключевые моменты и выстраивая сюжетный ход.
Днем Рут разрывалась между занятиями и репетициями, ночами же чаще всего оставалась одна. Ник со своими обязанностями хореографа и арт-директора минуты свободной не имел. Нужно было наблюдать другие репетиции, ставить новые танцы, проводить деловые встречи и ночные заседания с сотрудниками телевидения. У них почти не оставалось времени друг для друга кроме как на репетициях. Здесь они работали как партнеры или как балерина и хореограф, подгоняя движения под музыку. Они то горячо спорили, то приходили к соглашению. С «Алой Розой» почти никаких трудностей не возникало, хотя Ник изменил некоторые мелкие детали, как требовала новая ситуация. Больше всего времени занимал «Корсар». Эта партия была как будто создана специально для Ника, представляя безграничный простор для полета его фантазии. Он танцевал, как никто, и глядя на это, Рут не могла избавиться от желания стать еще лучше. Они работали, не щадя себя.

Он подвергал беспощадной критике любые мелочи, даже положение ее пальцев, оценивал наклон головы и становился все более требовательным. Его энергия казалась неиссякаемой; он точно, сгорая, возрождался из пепла, подобно фениксу, и ей приходилось продолжать без передышки, чтобы не отстать. Иногда Рут задавалась вопросом, как ему это удается – бесконечно танцевать и, едва закончив репетицию, переходить к решению деловых вопросов.
Ник говорил ей, что у них еще будет ночь друг для друга, но пока случая не представлялось. Впервые после переезда в эту квартиру, Рут осталась в одиночестве. Она уже не могла вспомнить, когда ей приходилось с кем-нибудь общаться. Рут подошла к окну и раздвинула жалюзи, чтобы выглянуть в темноту. И вздрогнула, услышав внезапный стук в дверь.
Нет, это не мог быть Ник, напомнила себе Рут, направляясь через комнату к двери. Она знала, что на эту ночь у него запланированы две встречи. Она бросила быстрый взгляд в глазок, потом несколько секунд стояла неподвижно, держа руку на дверной ручке. Наконец, глубоко вздохнув, открыла дверь.

- Привет, Дональд.
- Привет, Рут. – Он широко улыбнулся. – Можно войти?
- О, конечно. – Она отступила, пропуская его в комнату, и закрыла за ним дверь.
Его одежда – кожаная куртка и саржевые брюки – казалась небрежной и в то же время выглядела безукоризненно. Рут вдруг поняла, что прошли недели с тех пор, как они виделись в последний раз.
- Как дела? – спросила она, не придумав ничего лучше.
- Прекрасно. У меня все прекрасно.
От нее не укрылась некоторая неловкость в его голосе под этой маской самоуверенности. От этого стало легче.

- Проходи, присаживайся. Хочешь чего-нибудь выпить?
- Да. Скотч, если можно. - Дональд пододвинул стул и сел, наблюдая, как Рут достает бутылку. – А ты не присоединишься?
- Нет. - Она протянула ему бокал и уселась на диван, рассеянно поглаживая Нижинского. - Только немножко чаю выпью.
- Я слышал, ваша группа что-то там готовит для телевидения? – Дональд взболтал скотч в бокале и выпил.
- Быстро слухи расходятся.
- Вам шьют новые костюмы, - пояснил он. – Так и узнал.
- Я об этом не подумала. - Рут уютно подобрала ноги. - Как твой бизнес – удачно?

Подняв глаза от бокала, Дональд встретил ее взгляд:
- Да. Собираюсь в Париж в конце месяца.
- В самом деле? – Она дружески улыбнулась. - Надолго?
- На пару недель. Рут… - Он еще немного поколебался, потом отставил в сторону бокал. - Я хочу извиниться за то, что наговорил тебе во время нашей последней встречи.
Она взглянула в его глаза – спокойно, испытующе. Наконец удовлетворенно кивнула:
- Все в порядке.
Дональд с облегчением вздохнул. Он не надеялся так легко получить прощение.

- Я скучал по тебе. Может быть, мы сможем вместе поужинать?
- Нет, Дональд, - ответила она как можно мягче. Он нахмурился.
- Рут я тогда был расстроен и раздражен. Я понимаю, что нагрубил тебе, но…
- Дело не в этом, Дональд.
Некоторое время он внимательно разглядывал ее, потом глубоко вздохнул:
- Понимаю. Место занято. Этого следовало ожидать.
- Мы с тобой всегда были только друзьями, Дональд. - В голосе Рут не было ни сожаления, ни гнева. – Почему теперь что-то должно измениться?
- Давыдов? – Он усмехнулся, заметив ее удивление.

- Ну да, Давыдов. Откуда ты знаешь?
- Я же не слепой, - резко ответил Дональд и сделал еще глоток скотча. - Видел, как он на тебя смотрел. Думаю, вы друг друга стоите.
Рут заставила себя улыбнуться:
- Это комплимент или наоборот?
Дональд покачал головой и встал.
- Не знаю. - Пару мгновений он пристально смотрел на нее. Она твердо выдержала его взгляд. – Прощай, Рут.
Она не двинулась с места:
- Прощай, Дональд.

И смотрела ему вслед, пока он шел через комнату и закрывал за собой дверь.
Через пару секунд она отнесла его полупустой стакан в кухню. Выливая скотч в раковину, Рут думала о времени, проведенном с Дональдом. Ей было хорошо с ним - ни больше, ни меньше. Правда ли, что некоторые женщины созданы только для одного мужчины? А она – из таких?
Новый стук в дверь прервал ее мысли. Она закусила губы. Чего ей точно не хотелось бы – так это откровенничать с Дональдом. Рут твердо шагнула к двери с дежурной улыбкой.
- Ник!
Он принес две коробки – одну плоскую, одну побольше – и бутылку вина.
- Privet, milenkaya, - сказал Ник и, шагнув через порог, умудрился дотянуться и поцеловать ее через свои коробки.

- Но у тебя же сегодня вечером встреча. - Рут закрыла дверь, а он в это время свалил ношу на обеденный стол.
- Я все отменил, - улыбнувшись, Ник притянул ее к себе. - Я же говорил тебе, что артистам можно немного покапризничать. - Если первый поцелуй получился коротким, то второй восполнил этот недостаток с лихвой. - У тебя какие-то планы на сегодняшний вечер? - мурлыкнул Ник ей на ушко.
- Ну… - Рут сделала вид, что колеблется. - Думаю, я могла бы их изменить, если найдется подходящая причина. - Так чудесно было находиться в объятиях Ника, чувствовать прикосновения его губ. - А что в коробках?
- М-м… То да се. - Он ее выпустил и указал на большую коробку: - Вот это оставим на потом. Начнем с этого. - И широким жестом сбросил крышку с плоской.
- Пицца!

Ник наклонился над коробкой и, жмурясь от удовольствия, вдохнул аромат:
- За такое и жизнь отдать не жалко! Ну-ка, давай тарелки, пока не остыло.
Рут бросилась исполнять.
- Завтра на репетиции я все это из тебя выжму. - Он взялся за бутылку. - Нужен штопор.
- А что в другой коробке? – крикнула Рут, гремя тарелками.
- Потом. Я есть хочу. - Когда она вернулась, нагруженная тарелками и стаканами, Ник, все еще с бутылкой в руках, наклонился, чтобы поприветствовать Нижинского: - Тебе тоже кое-что достанется.
Рут смотрела на любимого, чувствуя, как сердце ее распускается, точно цветок.
- Я так рада, что ты здесь.
Ник выпрямился и улыбнулся.

- Почему? - Он взял из ее рук штопор.
- Обожаю пиццу, - ласково сказала Рут.
- То есть я нашел путь к твоему сердцу через желудок, так? Это старый русский обычай.
Пробка с глухим хлопком вылетела из бутылки.
- Точно. - Рут деловито перекладывала пиццу из коробки в тарелки.
- После этого ты будешь подпрыгивать на сцене, как маленькая кругленькая тефтелька. - Ник занял место напротив и разлил вино по бокалам. - Кажется, у нас останется время для «Карнавала». Ты будешь Коломбиной.
- О, Ник! – Рут с полным ртом пиццы изо всех сил пыталась проглотить ее и говорить одновременно.
- Ничего, назначим дополнительные репетиции, чтобы ты не стала толстушкой.
- Толстушкой?!

- Мне бы не хотелось сломать спину при поддержке. - Он одарил ее зловещей ухмылкой.
- А как насчет тебя? – сладко спросила Рут. - Кому понравится Арлекин с брюхом?
- С моим обменом веществ, - самодовольно заявил Ник, - этого никогда не случится. – Он жадно поглощал пиццу, потягивая вино, и вдруг сообщил: – Я пересмотрел несколько фильмов. Фред Астер, Джин Келли. Такое движение… Если камера настроена правильно, можно видеть всю фигуру танцовщика. Весь секрет в правильных ракурсах.
- Видел бы ты «Американца в Париже»! – Рут расправилась со своей порцией и отхлебнула вина. - Мне бы попасть в те времена!
- Взглянуть на танец по-другому, совсем по-новому, - задумчиво пробормотал Ник, глядя куда-то сквозь нее, - это было бы интересно.
- О чем ты думаешь?

Его взгляд снова обратился к ней.
- Новый балет с некоторыми вашими чисто американскими движениями. Это на будущее. - Он встряхнул головой, точно пытаясь отогнать мысль. - Так, добавочки. - И плюхнул на тарелку Рут еще кусок. - Гулять так гулять.
- Еще один русский обычай? – усмехнулась она.
- А как же! – Ник подлил ей вина.
Они закончили с пиццей, отдав целый кусок коту. Ник подробно рассказал о том, как идут репетиции, прибавив парочку услышанных тут и там сплетен, чтобы повеселить Рут. Потом начал расспрашивать ее о последовательности движений в танцах из незнакомых ему фильмов, и Рут постаралась описать все как можно точнее.
- Ты хочешь поставить новый балет, именно для телевидения? - спросила она, когда они мыли посуду. - Это один их тех двух других твоих проектов?
- Возможно, - рассеянно отозвался Ник. - Надин хотелось бы еще снять документальный фильм о труппе. Сейчас обдумывают эту мысль. Я кое-что узнал, когда записывали Ариэль и другие сцены, но камеры всегда находились в стороне. Э-э… далеко? - Удовлетворенный выбранным словом, Ник продолжил: - На этот раз они будут повсюду, а этот режиссер понимает в танцах больше чем кто-либо, с кем мне приходилось работать. Совсем другое дело, - заключил он и улыбнулся Рут, протянувшей ему вымытую тарелку, которую следовало вытереть. - Я по тебе соскучился.

Рут взглянула на Ника. Они каждый день проводили вместе по четыре часа, но она знала, о чем он. Что-то удивительно надежное было в том, чтобы вот так вместе стоять на кухне.
- И я по тебе.
- У нас будет немножко времени, когда все закончится, перед началом новых репетиций. Несколько дней. - Ник поставил тарелку и коснулся ее волос. - Поедешь со мной в Калифорнию?
«У него дом в Малибу», - вспомнила она и улыбнулась.
- Да.
Забыв о тарелках, Рут обвила его талию руками и прижалась к нему. Они немного постояли молча, потом Ник наклонился и поцеловал ее в макушку.
- Не хочешь взглянуть, что в другой коробке?
Рут застонала:
- Я больше ни кусочка съесть не смогу!
- А вина? - шепнул он ей на ухо.
- Нет, - вздохнула она, - хочу только тебя.

- Тогда идем. - Ник мягко отстранился и предложил ей руку. – Я и так долго ждал.
Они вышли из кухни, но взгляд Рут вдруг привлекла нераскрытая коробка.
- И что же там?
- Я думал, тебе не интересно.
Не в силах справиться с любопытством, Рут приподняла крышку. И не смогла ни отвести глаз, ни произнести хоть слово.
Нет, там лежали не искусно украшенные пирожные, не огромный торт, как она ожидала - а нежный пышный мех песца, та самая шубка, в которой она изображала манекенщицу в «Саксе». Чуть коснувшись подарка кончиками пальцев, Рут подняла глаза на Ника.
- От этого точно не поправляются, - заметил он.
- Ник! - Рут беспомощно покачала головой.
- Она тебе удивительно идет. Этот цвет прямо создан для твоих волос. - Он собрал в горсть пряди Рут и стал любоваться, как они струятся меж пальцев. - Мех такой нежный... Как ты.
- Ник. - Рут взяла его ладони в свои. - Я не могу...

Он удивленно приподнял бровь:
- Мне нельзя дарить тебе подарки?
- Можно, наверное. - Рут вздохнула. - Я не это хотела сказать.- Ник улыбнулся, глядя, как она старается найти логичное объяснение. - Подарки - да, но не такие.
- Я купил пиццу, - напомнил он и поднес ее руку к губам. - Ты не возражала.
- Но это не одно и то же. - Она раздраженно прищелкнула языком, когда Ник принялся ласкать ее запястье. - И ты половину слопал сам!
- Мне было приятно это сделать, - просто сказал Ник. - И будет очень приятно видеть тебя в мехах.
- Но это слишком дорого.
- А, так я могу покупать тебе только дешевые подарки? - Ник задрал ее рукав и принялся целовать сгиб локтя.

Она нахмурилась:
- Прекрати выставлять меня дурочкой!
- Ты и сама прекрасно справляешься. – Не дожидаясь ответа, он притянул ее к себе, заставив замолчать. - По-твоему, этот мех некрасив?
- Да нет же, нет. Он великолепен. - Рут со вздохом опустила голову ему на плечо. - Но ты не обязан мне ничего дарить.
- Обязан? Нет. – Ник провел ладонью по ее спине вниз, к изгибу бедра. - Я знаю, что обязан. Но кое-что делаю просто потому, что сам так решил. - И выпустил ее, вновь улыбаясь. - Ну же, примерь ее для меня.
Рут внимательно его разглядывала. Такое внезапное, неожиданное проявление щедрости абсолютно в духе Ника! Как она могла отказаться?
- Спасибо, - сказала Рут так серьезно, что он рассмеялся, крепко ее обняв.
- Ну вот, ты опять смотришь на меня, как сова, так мудро, так спокойно. А теперь, пожалуйста, давай узнаем, насколько тебе к лицу эта шуба.
Если бы у Рут оставались какие-либо сомнения, перед этим «пожалуйста» она бы ни за что не устояла. Ей хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать, сколько раз он обращался к ней с этим словом. Не колеблясь больше, она опустила руки в коробку. Пальцы погрузились в мягкий мех.

- Это великолепно, Ник. В самом деле великолепно.
- Только не на этот халатик, milaya, - возразил он, когда Рут попыталась накинуть шубку. - Песца не носят с синим плюшем.
Рут стрельнула взглядом в нахала, развязала пояс, сбросила халатик и быстро скользнула в шубку. У Ника все внутри сжалось при виде ее мелькнувшего обнаженного тела. Темные волосы Рут рассыпались по белому с голубым отливом меху, глаза возбужденно сияли.
- Хочу на себя посмотреть. - Рут повернулась, готовая броситься к зеркалу в спальне.
- Я люблю тебя.
Его слова точно приковали ее к месту. Дыхание перехватило, как будто она только что неудачно приземлилась на сцене. Легким не хватало воздуха. Она закрыла глаза. Пальцы стиснули пушистый мех и не было сил их разжать. Медленно, очень медленно Рут повернулась к Нику. Горло ее сжалось; казалось, слова слишком велики, чтобы сквозь него протиснуться.
- Что ты сказал?

- Я тебя люблю. Это по-английски. По-русски я тебе уже говорил: «Ya tebya lyublyu».
Рут вспомнила, что он шептал ей ночью на ушко, когда они занимались любовью, когда Ник крепко прижимался к ней, засыпая. У нее задрожали колени.
- Я не знала, что это значит. Теперь знаю. - Охваченная трепетом, она смотрела на него. - Мне страшно, - шепнула Рут. - Я так долго ждала, что ты это скажешь, а сейчас так боюсь, Ник. - Она сглотнула, глаза наполнились слезами. – Не уверена, что сумею сдвинуться с места.
- А ты хочешь ко мне или от меня?
Этот вопрос ее успокоил. Может быть, Ник тоже волнуется? Она шагнула к нему. Немного подождала, стараясь справиться с чувствами, и заговорила вновь только тогда, когда была уверена, что голос не подведет:
- Как это сказать по-русски? Я хочу сначала по-русски.

- Ya tebya lyublyu.
- Ya tebya lyublyu, Nikolai, - старательно произнесла Рут и увидела, как вспыхнули его глаза, а потом он схватил ее и стиснул в объятиях. - Ya tebya lyublyu, - повторила она, и уже по-английски: - Я тебя люблю.
Ник покрывал поцелуями ее волосы, щеки, глаза, властно, до боли впился губами в ее рот.
- Ty moya, - произнес он почти ожесточенно. - Ты моя.
Меха соскользнули на пол.
___________________________________

Девочки, СПАСИБО ОГРОМНОЕ за новые главы, прочитала сразу две. Просто счастье, такой красивый слог, как песня льется текст, читать просто, необыкновенное удовольствие.

Спасибо огромное за продолжение!
___________________________________

Девочки, спасибо за новую главу!
_________________

Ну вот, танцы до изнеможения, тяжелые репетиции, новые проекты... А еще красивое признание в любви и шикарный подарок. Так и знала, что Ник подарит Рут эту шубу.
А Дональд пришел, чтобы ее вернуть. Он конечно давно все понял про Давыдова. Удивляюсь, как еще в труппе ничего не заметили.

Спасибо за перевод!
___________________________________

Очень трогательно!

Спасибо за продолжение!

Спасибо

Они точно друг друга стоят, Дональд не ошибся.
Николай с песцами и пиццей и Рут с повторениями трех русских слов - мимишно
_________________

Спасибо за продолжение
_________________

 » Глава 12

Перевод - moonshine
Бета-ридинг - Talita
Редактор - Королева


Никогда в жизни Рут не приходилось так напряженно работать.
Профессиональный балет и без того дело нелегкое, а тут еще четыре камеры уставились прямо на нее. Короткие комбинации шагов приходилось повторять снова и снова, так что движения становились механическими, настроение почти невозможно было удержать. К свету прожекторов она привыкла, но эти провода, эти камеры на сцене… От них просто некуда деться!
Мотор – стоп! Мотор – стоп! У нее уже все мышцы судорогой сводило. Для крупного и дальнего планов ее каждый раз гримировали заново. Телезрителям ни к чему видеть пот на коже прекрасной балерины. Когда ты на сцене, расстояние помогает сохранить иллюзию, будто все движения выполняются без малейшего усилия, точно сами по себе. От камеры же пощады не жди.
Вновь и вновь они повторяли сложные композиции субресо и пируэтов. Ник, казалось, не знал усталости, точно камера его околдовала. Он с ангельским терпением переносил заминки из-за неисправности аппаратуры – просто останавливался и беседовал с режиссером, пока техническая команда приводила оборудование в порядок. И тут же с удвоенной энергией принимался оттачивать движения.
Более двух часов ушло на то, чтобы записать эпизод, длившийся около трех минут. Только Ник мог так танцевать – виртуозная пластика в сочетании с вихрем чувственной страсти. Рут вновь закружилась в тройном пируэте, и вдруг внезапная вспышка боли заставила ее рухнуть на пол. В тот же момент рядом с нею присел Ник.

- Всего лишь судорога, - выдавила она, с трудом переводя дыхание.
- Здесь? – Он взял ее ногу, нащупал тугой болезненный ком мышц на икре и принялся его разминать.
Рут кивнула, хотя боль становилась невыносимой. Она уткнулась лбом в колени и закрыла глаза.
- Пожалуйста, десять минут, - услышала она голос Ника. - Ты ничего не повредила, когда падала? – шепнул он, продолжая растирать ее икру. Рут смогла только покачать головой. – Плохо дело, - нахмурился он, - ты ногу застудила, трудно работать.
- Я не могу это сделать! – Она вдруг ударила кулаком по полу и подняла лицо. - Я просто не могу сделать это правильно!
Глаза Ника сузились.
- Что за чушь?
- Это не чушь. Я не могу, - яростно продолжала Рут. - Это просто невозможно. Снова и снова, туда и сюда… Я уже ничего чувствовать не могу, мне даже времени на это не дают! Люди, везде люди, только соберешься сделать прыжок – они прямо под нос лезут.

- Просто танцуй и ни на кого не обращай внимания, - сухо сказал он. - Так нужно.
- Нужно? – Она резко откинулась назад. - Я тебе сейчас скажу, что нужно. Нужно на пот изойти. Так мне и этого не дают сделать! Если этот мужик еще раз сунется ко мне со своей пудрой, я закричу! - Рут задохнулась: судорога свела вторую ногу. Ступни уже онемели. Она вновь уронила голову. – О, Ник, я так устала…
- Ну и что ты собираешься делать? – резко оборвал он. - Сбежать? – И принялся массировать вторую ногу. - Мне нужна партнерша, а капризная девица.
- Я не капризная! – Рут вскинула голову. - Но и не машина.
- Ты – балерина. - Ник чувствовал, как напряженные мышцы расслабляются под его пальцами. - Вот и танцуй.
Она вспыхнула, оскорбленная резким тоном:
- Благодарю за понимание.

И, оттолкнув его, вскочила. На миг показалось, что колени сейчас подогнутся, но Рут заставила себя выпрямиться.
- Понимание – вещь уместная. - Ник тоже поднялся. - Но не здесь. У нас еще полно работы. А теперь найди этого мужика с пудрой, пусть он тебе лицо подправит.
Несколько мгновений Рут сжигала мучителя взглядом, потом круто развернулась и без единого слова удалилась со сцены.
Когда она ушла, Ник тихо выругался, снова опустился на пол и принялся разминать натруженные мышцы собственных ног.
- Грубиян ты, Давыдов.
Подняв глаза, он увидел, что Надин встала со своего кресла в зрительном зале.
- Да. - Ник вновь сосредоточился на ногах. - Ты мне уже говорила.
- За это я тебя и люблю. - Она поднялась по лесенке и направилась к нему через сцену, постукивая каблучками; звук ее шагов разбудил гулкое эхо. - Но она так молода…

Надин опустилась рядом с Ником на колени и, взяв его ногу, принялась профессиональными движениями массировать сведенные судорогой мышцы.
- Прекрасные ноги, просто чудесные, и как чувствуют музыку! - Она усмехнулась. - Девочка еще не так закалена, как мы с тобой.
- Тем лучше для нее.
- И хуже для тебя, потому что ты ее любишь. – Ник недоуменно поднял бровь. - Нет ничего такого, чего я бы не знала о своих танцовщиках, - продолжала Надин. - Иногда раньше, чем они сами. Ты уже давно в нее влюблен.
- Вот как? – откликнулся Ник.
- Танцовщики часто образуют пары. У нас общий язык, общие проблемы. - Надин села на пол. - Но когда мой премьер и художественный руководитель вступает в связь с прима-балериной, меня это, конечно, беспокоит.
- Нет повода для беспокойства, Надин. – Его снисходительный тон не мог скрыть раздражения.
- Никогда не знаешь, чего ждать от любовных отношений, - пояснила она. - Поверь, уж я-то знаю, - чуть печально улыбнулась Надин. – Люди балета слишком эмоциональны, Ник. Я не хочу терять ни одного из вас, если вдруг вы поссоритесь. Этой девочке самой судьбой суждено стать примой ассолютой.

Голос Ника был холоднее льда.
- Считаешь, я перестану встречаться с Рут?
Он осторожно поднялся на ноги, мрачно глядя ей прямо в лицо.
Надин задумчиво смотрела на него:
- Сколько мы уже знакомы, Давыдов?
Он сдержанно улыбнулся:
- Пожалуй, сколько себя помним, Надин.
Она согласно кивнула и протянула руку. Ник легко поднял подругу на ноги.
- Довольно долго. Достаточно долго, чтобы хорошо тебя узнать и не строить предположений. – Взгляд ее стал насмешливым. - Я годами наблюдаю за вереницей твоих любовниц.
- Spasibo.

- Это не комплимент, - возразила Надин, - а констатация факта. – Затем немного помолчала. - Баннион не такая.
- Да, - просто согласился Ник. - Рут не такая.
- Будь осторожнее, Давыдов. Танцовщики не переносят поражений. – Она развернулась, видя, что техническая бригада снова направилась к сцене. – Какое-то время она будет тебя ненавидеть.
- Что ж, придется это пережить.
- Разумеется, - согласилась Надин. Ничего другого она и не ожидала.
Рут шагнула из-за кулис, высоко держа голову, с подчеркнуто невозмутимым видом. Пока ей поправляли макияж, она постаралась выбросить из головы все, кроме своей танцевальной партии. Пока все не будет записано, она не позволит себе чувствовать ничего, кроме переживаний своей героини. Рут подошла к Нику:
- Я готова.
Он взглянул на нее сверху вниз. Ему хотелось спросить, прошла ли ее боль, хотелось признаться, как он ее любит… Однако вместо этого Ник сказал только:
- Ну что ж, тогда начнем.

Часа через два Рут стояла под душем. Онемевшее тело уже не чувствовало боли. Мысли путались от усталости. Ясно было только то, что она ненавидит танцевать перед камерой и что Ник отвернулся от нее именно тогда, когда был ей так нужен. Он говорил с нею так грубо, точно она – лентяйка и неженка. Она и без того опозорилась, при всех потеряв над собой контроль, а тут еще эти его резкие слова…
Рут всегда гордилась своей силой и выносливостью. И вот такой позор – упасть прямо на сцене, показать всем свою слабость и боль! Ей хотелось, чтобы кто-нибудь ее утешил, а Ник ответил презрением.
Рут вышла из-под душа и успела закутаться в полотенце как раз, когда вошла Лея. Еще не сняв уличную одежду, блондиночка прислонилась к раковине и улыбнулась.
- Привет. - Она внимательно рассматривала бледное от утомления лицо Рут. - Тяжелый день?
- Да уж, нелегкий. - Рут направилась к своей сумке, чтобы вытащить свитер.
- Я слышала, у вас сегодня возникли какие-то проблемы?
Рут как раз натягивала свитер через голову, и это дало ей пару мгновений, чтобы собраться и принять невозмутимый вид.

- Ничего особенного, - холодно ответила она, хотя и эти простые слова дорого ей дались. - Закончили записывать «Корсара».
- Не могу дождаться, когда же наконец это увижу, - улыбнулась Лея и, достав щетку, лениво провела по своим чудесным волосам. - Ты такая бледная, - заметила она, глядя, как Рут натягивает джинсы. - Хорошо хоть у тебя будет пара дней отдыха, прежде чем вы начнете записывать «Алую Розу».
Рут рывком затянула «молнию» джинсов:
- А ты держишь нос по ветру.
- Я взяла за правило знать все, что происходит в труппе.
Рут уже успела сесть и вытащить свои кроссовки. Сунув ногу в одну, она устремила на Лею долгий задумчивый взор.
- Что тебе нужно?

- Ник, - немедленно ответила та. И улыбнулась еще слаще, видя, как сверкнули глаза Рут. - Я не об этом, дорогая, хотя звучит заманчиво. Похоже, положение его любовницы дает определенные преимущества.
Рут с трудом подавила желание запустить в гадину второй кроссовкой и, не вставая, закончила обуваться.
- Наши с Ником отношения – наше личное дело и никого больше не касаются. - Она поднялась на ноги, чувствуя, как кровь стучит в висках.
- Однако есть еще кое-что. – Лея перехватила Рут, когда та уже собралась выходить из комнаты.
Рут сама была поражена охватившим ее порывом слепой, безудержной ярости. Никогда еще она не была так близка к тому, чтобы полностью потерять самоконтроль. Сумка с шумом шлепнулась на пол.
- Что же?
Лея присела на край раковины, скрестив ноги.
- Я собираюсь стать примой ассолютой.
- Какая новость. – Рут насмешливо приподняла бровь.

- И я прекрасно понимаю, - спокойно продолжала Лея, – для этого мне нужно, чтобы Ник был моим партнером.
- Что ж, в таком случае у тебя проблемы. - Рут смотрела сопернице прямо в лицо. - Потому что Ник – мой партнер.
- Сейчас – да, - легко согласилась Лея, - но однажды ему надоест спать с тобой и тогда он, конечно, тебя бросит.
- А уж это – не твоя печаль, - негромко ответила Рут.
- У Ника ни одна любовница надолго не задерживается. Это все знают - он то страстно влюбляется, то остывает. Помнишь, месяцев шесть или восемь назад у него была одна изящная дама. А до нее - модель. Обычно он не заводит романов ни с кем из труппы. Он такой разборчивый, наш Николай.

- Мой Николай. - Рут подняла свою сумку. - А тебе лучше бы заняться теми партнерами, какие тебе достались.
- Сколько он еще останется танцовщиком – пару лет, не дольше. Уже сейчас Ник больше работает как хореограф. Два года – все, что мне нужно, - сдержанно ответила Лея.
- Два года! – Рут расхохоталась и вскинула сумку на плечо. - Я стану примой ассолютой за шесть месяцев. - Она больше не могла сдерживать свой гнев, слова сами рвались с языка. - Когда шоу выйдет на экран, вся страна будет знать мое имя. Если боишься конкуренции¸ можешь поискать другую труппу.
- Конкуренция! – Глаза Леи сузились, - Ты еле-еле вытянула свой первый выход. А ведь Ника могут уговорить сократить для тебя два других или передать их кому-нибудь другому, более способному.
- Вроде тебя.
- Именно.

- Мечтать не вредно, - снисходительно откликнулась Рут и, отодвинув Лею в сторону, вышла прочь.
После этого совершенно незначительного жеста стало немного легче, но она все равно оставалась в напряжении, на грани нервного срыва. Потрясенная, Рут шла по лестнице, не замечая боли в ногах. И, кипя негодованием, направилась к выходу.
- Рут! - окликнул Ник, но она не ответила, и тогда он поймал ее за руку. - Рут, ты куда?
- Домой, - коротко отозвалась она.
- Отлично. - Он вгляделся в ее раздраженное лицо. - Я провожу.
- Я знаю дорогу. - Рут вновь повернулась к выходу, но Ник не собирался ее отпускать:
- Я сказал, что провожу.

- Прекрасно. - Она пожала плечами. - Делай, как посчитаешь нужным.
- Обычно я так и делаю, - холодно ответил он и потащил ее на улицу, а потом к машине.
Рут забилась в угол, напряженно вцепившись в свою сумку. Ник откинулся на спинку сидения, даже не пытаясь начать разговор, очевидно, целиком поглощенный собственными мыслями. Рут тоже молчала - просто из упрямства. В памяти вновь всплыла ссора во время записи, а потом - разговор с Леей. Ее гнев нашел выражение в гробовом молчании.
Когда машина остановилась возле дома, Рут выскользнула со своей стороны, приготовясь бросить Нику холодное «Прощай!». Однако он выскочил и, обойдя машину сзади, снова поймал Рут за руку. Держал нежно, но крепко. Ни слова не говоря, Рут вместе с ним вошла в дом. Она чувствовала, что вот-вот сорвется. Пусть только он даст ей повод, хоть самый ничтожный… Гнев так и кипел в ней. Она отперла дверь своей квартиры и бросилась внутрь, предоставив Нику самому выбирать - войти или отправляться на все четыре стороны.

Разлегшийся на диване Нижинский поднялся ей навстречу, потянулся, выгнул спину и беззвучно спрыгнул на пол. Отдал дань вежливости хозяйке, покрутившись у ее ног, и перешел к гостю. Она услышала, как Ник тихонько поздоровался с котом.
Все еще отгораживаясь стеной молчания, Рут прошла в спальню и принялась разбирать сумку – нарочито медленно. Аккуратно разложила пуанты на комоде. Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Распустила волосы, старательно, одну за другой вытаскивая из них шпильки. Голове стало легче, боль ослабла. Долго, тщательно расчесывала волосы. В квартире стояла абсолютная тишина.
Целых десять минут Рут провозилась в спальне, находя себе тысячи мелких занятий. Нервное напряжение росло. Наконец, решив, что необходимо немного поесть, она вышла из комнаты.
Ник крепко спал на тахте, дыша глубоко и ровно. Он лежал на спине, а Нижинский мерно рокотал, уютно свернувшись калачиком у него на груди. От негодования Рут и следа не осталось.
Как же он вымотался, поняла она. По лицу можно было легко догадаться. Почему же она ничего не заметила? Должно быть, слишком увлеклась собственными переживаниями, виновато подумала Рут.
Какие глубокие морщины у него на щеках. И эти чуть заметные лиловатые тени под глазами… Рут вздохнула, чувствуя, что сейчас расплачется. Но нет, никаких слез, строго приказала она себе.
Сняв со спинки кресла мохеровый плед, она укрыла Ника. Он не шевельнулся. Нижинский открыл один глаз, с укоризной взглянул на хозяйку и снова задремал. Рут устроилась в кресле, поджав ноги, и стала смотреть, как спит ее любимый мужчина.

Когда Ник проснулся, уже стемнело. Он долго тер глаза, не понимая, где находится. Что-то мягко давило на грудь. Ник протянул руку и нащупал теплый меховой ком. Глубоко вздохнул, когда сонный Нижинский вонзил в его грудь когти. Вяло ругнувшись, Ник отодвинул кота в сторону и сел.
Из дверей кухни на пол падала полоса света. Ник еще немного посидел, потом встал и пошел туда.
Рут стояла у плиты. Волосы ее были откинуты назад, и Ник хорошо видел профиль любимой – тонкие черты, приподнятый подбородок, чуть раскосые глаза. Одного взгляда на приоткрытые губы ему хватило, чтобы вспомнить, какие они теплые и нежные. Тонкая лебединая шея настоящей классической балерины. Он без ошибки мог найти на ней самое чувствительное местечко.
В резком свете кухни Рут выглядела такой юной – еще более юной, чем в тот раз, когда он впервые ее увидел, на ослепительно блестящем снегу на автостоянке перед школой Линдси.
Внезапно, почувствовав его присутствие, Рут обернулась. Взгляды их встретились. Она облизнула губы.

- У тебя был тяжелый день. Я подумала, наверное, ты есть хочешь. Омлет подойдет?
- Да. Замечательно.
Он прислонился к косяку, а она вернулась к готовке. Взглянув на часы, Ник понял, что еще нет и девяти. Он проспал всего лишь два часа, однако чувствовал себя таким бодрым, точно прошла целая ночь.
- Тебе помочь?
Рут не спускала глаз с яичной смеси, поднимавшейся тугой пеной на сковороде.
- Можешь достать тарелки. Уже почти готово.

Рядом с нею на столе заклокотала кофеварка.
Ник вытащил тарелки и чашки.
- Хочешь еще чего-нибудь? – спросила она с какой-то неестественной вежливостью.
- Нет. Все прекрасно.
Рут ловко переложила омлет со сковороды на тарелку.
- Иди пока начинай. Я сейчас присоединюсь. - Взбитые яйца вновь с шипением полились на сковороду. – И принесу кофе.
Ник забрал свою тарелку в комнату. Рут продолжала колдовать у плиты, полностью сосредоточившись на готовке. Кофеварка заурчала ласковее. Рут выложила яичницу со сковороды, отключила кофеварку и кофейник в комнату. Когда она вошла, Ник поднял голову.

- Что-нибудь не так? – Рут поставила свою тарелку на стол, потом разлила кофе по чашкам.
- Все хорошо. - Он отправил в рот еще один кусок.
Избегая встречаться с Ником глазами, Рут села напротив него, примостила кофе на подставку и принялась за еду.
- Спасибо, что дала мне поспать. - Ник смотрел, как она гоняет яичницу по тарелке. - Мне этого не хватало. И вот этого тоже.
- Ты выглядел таким уставшим, - прошептала Рут. - Мне и в голову не приходило, как тебе тяжело.
- А, - весело откликнулся он. - Давыдова не сломаешь!
Рут вновь подняла на него глаза:
- Да. Именно так я о тебе и думала. Мы все так о тебе думаем.
Взгляд его был спокоен.

- Но ты – не все.
В глазах Рут блеснули слезы, и у Ника внутри что-то болезненно сжалось.
- Тебе нужно поесть, - бодро заявил он. - Сегодня был долгий трудный день.
Она взялась за чашку, стараясь овладеть собой. Хватит с нее сцен на сегодня.
- На самом деле я не голодна.
Пожав плечами, Ник вернулся к еде.
- Что-то горит, - заметил он вдруг.
С отчаянным криком Рут вскочила и бросилась на кухню.

Над сковородой поднимался плотный столб дыма, поверхность ее треснула от жара. Проклиная все на свете, Рут погасила оставленный в задумчивости огонь и яростно пнула плиту.
- Осторожнее, - предупредил Ник с порога. – Что я буду делать с партнершей, у которой на ноге пальцы сломаны?
Она повернулась к нему; ей нужно было на кого-то выплеснуть свой гнев. Но Ник улыбался. От этой улыбки где-то в душе Рут точно плотину прорвало.
- О, Ник! – Она бросилась в его объятия и прижалась к груди. - Я сегодня ужасно танцевала. Просто отвратительно.
- Нет, - возразил он, целуя ее волосы, - ты танцевала чудесно. А когда злилась на меня - еще лучше.
Подняв голову, Рут взглянула в его лицо. Она хорошо знала, что он не станет лгать ей из жалости.
- Я не имела право на тебя злиться. Я была так занята собой, своими чувствами, что даже не подумала, что для тебя это тоже трудно. Всегда кажется, будто тебе все по плечу.
- Тебе не нравится камера.

- Ненавижу ее. Она просто ужасна.
- Однако без нее не обойтись.
- Я знаю. - Рут отодвинулась и встала перед ним. - Ненавижу себя за то, что сегодня устроила. Раскричалась при людях, с тобой ругалась…
- Ты же артистка. Так бывает, уж поверь.
- Ненавижу, когда все на меня смотрят, - вздохнула Рут. - И совсем уж терпеть не могу, когда сама оказываюсь эгоисткой, которой на всех наплевать.
- Ты слишком строга к себе, Рут. Моя любимая не может быть эгоисткой.
- Уже была, - покачала она головой. - Сегодня. Я все время думала только о себе, пока не увидела, как ты спишь, такой измученный… Я же знаю, как много тебе приходится работать – не только над нашим танцем, но и репетициями руководить, а еще все эти встречи и составление программы на целый сезон. А я думала только о том, как это противно, когда все эти камеры нацелились на тебя и как у меня болят ноги. - Рут тихонько вздохнула. - Дональд как-то говорил, что я дальше собственного носа не вижу. Неужели я в самом деле такая?

- Ну, хватит. - Ник крепко взял ее за плечи. - О себе тоже заботиться надо, иначе не выживешь. Глупо думать, что это плохо и недостойно. Разумеется, мы отличаемся от других. Мы такие, какие есть.
- Эгоисты?
- Тебе обязательно это так называть? – Он легонько встряхнул ее и отодвинул от себя. - Ну хорошо, пусть эгоисты, если хочешь. Фанаты. Одержимые. Да какая разница! Разве это изменит тебя? Разве это изменит меня? – Внезапно его губы прижались к ее губам.
Рут застонала, отвечая на поцелуй. Ник был ласковым и властным, разжигая в ней пламя страсти. Он подтягивал ее ближе и ближе, пока они не слились воедино.
- Вот так я хотел поцеловать тебя, когда ты сидела там, на сцене, когда злилась, и тебе было больно. Ты и сейчас ненавидишь меня за то, что я этого не сделал?
- Нет. Нет, но мне так хотелось, чтобы ты меня утешил. - Рут прижалась к нему крепче. - Так хотелось!
- Ты никогда не довела бы эпизод до конца, если бы я тебя пожалел. – Ник отстранился и заглянул ей в глаза. - Я знаю это, потому что знаю тебя. Я – бесчувственный эгоист?
- Ты – Давыдов. - Рут вздохнула и улыбнулась. – И это прекрасно.
- А ты – Баннион. - Он снова склонился к ее губам. - И это тоже прекрасно.
- Когда ты говоришь, кажется, что все так просто. Это и в самом деле просто?
- Сегодня – да. – Ник поднял ее на руки.
___________________________________