Maniaka:
07.10.16 09:27
» Глава 4
Была не была! Засунув изученную вдоль и поперек фотокарточку под солнцезащитный козырек, Лена выбралась из автомобиля. Думала, хотела, рвалась – так вперед! Смысл тянуть? Подтверждение само не придет, не постучит в окно, не скажет – прошу любить и жаловать. Тем более что уже позвонила, договорилась, приехала…
Лена открыла заднюю пассажирскую дверь.
- Давай, сынок. Сейчас пойдем к Надежде Филипповне, – Ваня задремал по дороге и теперь никак не мог сориентироваться. – Ты же хочешь увидеться с Ириной? - когда сын воспротивился ее попытке добраться до защелки. – Будете с ней играть…
Уловка подействовала: сонливость как рукой сняло. Иван засуетился, стремясь самостоятельно выпутаться из ремней безопасности. Девушка помогла.
Поставив сына на тротуар, Елена забрала пакет из машины. В нем сменка для Вани и запасные колготки с кофтой – на всякий случай. Точно знала, если обольется или испачкается, заставит переодевать – ее маленький чистюля!
Внезапно уволенная няня на удивление обиды не таит. Лена утвердилась в этом мнении еще при дистанционном общении, а сейчас, когда Надежда Филипповна, приветливо распахнув дверь, стала зазывать на чай с плюшками, окончательно убедилась.
- Спасибо большое, но я тороплюсь. В другой раз, - помогая сыну избавиться от верхней одежды, девушка на ходу сочиняла оправдания. - У меня важная встреча. А еще добраться нужно. Сами знаете – пробки наше все.
Хозяйка квартиры подтверждающе закивала.
- Да, да… Конечно. Но быть может, тогда по возвращении отужинаете с нами. Я фарша накрутила. Котлет нажарю. Пюре сварю, - Елене показалось что взволнованно. Или она проецирует собственное состояние на других?
- Там видно будет, - стараясь не смотреть на бывшую наемную работницу.
Собственно, она и сама не понимала, с чего вдруг принялась отказываться. Ведь явилась сюда с вполне определенной целью – пересечься с мужчиной, заснятым камерой видеонаблюдения. Удостовериться в своих подозрениях или же наоборот - разочароваться. Так где, как не здесь, искать с ним встречи, если симпатии последнего очевидны?!
И все же остаться не смогла. Повторила с мысленной оговоркой.
- Будет видно...
Пообещав вернуться как можно скорее, Елена закрыла за собой дверь и уже на площадке тяжело привалилась к стене, чтобы в который раз задаться одним и тем же вопросом – зачем она это делает? Почему увидеть отца вдруг стало для нее острой необходимостью? Столько лет не вспоминала о нем, а сейчас думает непрестанно. В чем причина этого навязчивого желания?
Хотя, конечно, кривила душой – причина очевидна. Очень хотелось посмотреть в глаза, спросить, каково это без сожаления отказаться от собственной дочери? Вычеркнуть ее из жизни, точно ничего не значащий пустяк? Забыть?
Даже мать в этом отношении лучше него! Пусть не любила, толком не заботилась, иногда предпочитала не замечать, но не бросила. Растила, как умела. Или хотела, что, в общем-то, значения не имеет. Важен результат.
Лена на мгновенье смежила веки, отгоняя образ задыхающейся матери. Вздохнула. С ответными действиями она явно переборщила. Воспоминание, рождающее дрожь в руках. Даже не подозревала, что способна на подобное!
Этажом ниже хлопнула входная дверь. Кто-то стал спускаться по лестнице, и Лена заставила себя оторваться от бетонной опоры. Смысл здесь стоять, точно караулящий врага подросток? Нужно либо вернуться и спросить в лоб, либо уходить. Выбрала второе. Пусть сын немного порадуется – он скучал.
Уже в лифте вновь задумалась об отце. Интересно, он знает, в чьем доме встречал новый год? С чьим сыном сидел за одним столом? С кем водил хоровод вокруг елки? Очень хотелось, чтобы не знал. Чтобы можно было выплюнуть правду в лицо. Обвинить еще и в этом!
Лена точно знала, что скажет ему при встрече. Не раз прокручивала обличительную речь в голове, подогревая тем самым собственную злость. И даже представляла его реакцию – шаг за шагом, во всех красках: от растерянности до глубочайшего сожаления. Она мечтала причинить ему боль не меньшую, чем он ей! Мечтала, но причинила себе. Стоило услышать взволнованное «Лена» и узнать – внутри что-то оборвалось.
***
- Что ты делаешь? Почему свет горит? Время половина двенадцатого!
Лена, дернувшаяся навстречу матери, закусила губу и осталась сидеть на кровати.
- Тебя жду. Хотела пожелать спокойной ночи, - потупившись.
Ольга нахмурилась еще сильнее.
- Что за детский лепет? Тебе лет сколько? Живо - гаси свет и спать! - Она подошла к столу, выключила лампу и показала на ту, что возле кровати. - Давай, давай…
Лена потянулась выполнять. Одеяло сползло с колен, открыв взгляду матери то, что лежало рядом.
- Подожди… А это еще что такое? – Ольга остановила дочь. – Я тебе что говорила?! Ну-ка давай сюда!
Лена схватилась за фотокарточки.
- Я что – непонятно выражаюсь? Немедленно!
Трясущимися руками дочь протянула снимки, но мать не смягчилась.
- Запомни раз и навсегда – мы ему не нужны. Ты ему не нужна. Он нас бросил! Теперь твой отец Климент! Понятно?!
Лена кивнула, изо всех сил сдерживая набежавшие на глаза слезы, но мать продолжала смотреть требовательно. Девочка сглотнула.
- Да, мама. Я больше не буду, - тоненько и тихо. Стараясь не смотреть за зажатую в материнской руке стопку.
Ольга довольна.
- А теперь спать. И смотри – не проспи завтра. Не успеешь к завтраку, будешь голодная до обеда. В девять мы выезжаем, - назидательно.
Еще один поспешный кивок, и мать направилась к выходу из комнаты. Когда дверь закрылась, Лена вновь потянулась к выключателю. Под ладонью что-то зашуршало – фотография. Не сдержав слез, девочка прижала ее к груди.
- Папа… Папочка… Забери меня домой, пожалуйста… - слизывая соленые капли с губ. – Я буду хорошей, обещаю…
Никто не ответил.
***
Удивительная вещь – память. Иногда целая жизнь укладывается в миг настолько краткий, что не успеваешь даже моргнуть. Так было и с Леной. Едва она взглянула на окликнувшего ее мужчину, осознала кто это, как заново прожила каждую минуту воспоминаний о нем, заново пролила все слезы, снова прошла длинный путь от бесконечной любви до неизбывной ненависти. Все нутро скрутило в тугой комок.
А он спускался. Шаг за шагом сокращал расстояние между ними. Лена расцепила зубы.
- Все-таки не ошиблась. Это был ты.
Сказано скорее себе, нежели ему. Высказанное вслух подтверждение собственных ожиданий.
Он рванулся вперед.
- Лена… Ленточка… - Ощущалось точно пощечина, данная наотмашь – хлесткая, болезненная, которую еще долгое время чувствуешь кожей.
Лена мысленно дернулась.
- Выйдем на воздух, - сквозь зубы, на выдохе.
Ей вдруг стало невыносимо тесно, словно многоквартирный жилой дом, в подъезде которого они находились, в краткий миг уменьшился до размеров собачьей будки и теперь выталкивал ее из себя, дабы освободить пространство для настоящего жильца.
Она не стала дожидаться его согласия, оглядываться, смотреть… Рванула прочь, превозмогая внезапную окостенелость собственного тела – чужое! Все чужое – руки, ноги, мысли, она сама! С жадностью глотнула зимнего воздуха, благодарная именно за его морозность. Чуть-чуть, самую малость отпустило.
А далее, не останавливаясь, к припаркованному совсем рядом автомобилю – сесть на водительское сидение, коснуться ногами педалей, почувствовать руками руль. Что-то знакомое и понятное – точка опоры. И несколько мучительных мгновений ожидания, прежде чем он устроится рядом.
- На воздух?
В этом абсолютно незнакомом голосе какое-то вселенское спокойствие.
Лена подавила истеричный смешок. Ну просто ангел!
- Не люблю замкнутых пространств. Тебе машина задешево не нужна? Продаю. Срочно, - постфактум удивившись сорвавшемуся с языка предложению.
О чем это она?! Что за бред?! Заставила себя собраться, и все же заговорила не о том, о чем планировала изначально. Каким-то непостижимым образом важным стало другое – а вдруг все не просто так? Вдруг он здесь все-таки из-за нее?
- Что ты делаешь в Москве? Как ты нас нашел? Что тебе нужно? – Даже для самой себя вопросы звучат странно, но назад пути нет. Ждет ответа.
Просто необходимо видеть выражение его лица, только посмотреть страшно – эдакое имманентное противоречие, из которого на данный момент состоит вся она. И хочется и колется…
Не видя, продолжила смотреть в окно.
Сердце стучит везде – в груди, в висках, в ушах. Оглушает! Хорошо есть руль – бездушный громоотвод: все стерпит, все выдержит, обо всем промолчит. Жаль, что ей подобного не дано!
- Я здесь работаю. Живу. Недавно переехал. Лен, я очень виноват перед тобой…
Воображаемый ожог на лице взорвался свежей резкой болью. Лена вздрогнула, чуть было не схватившись за щеку. Затопил гнев.
Он серьезно думает, что банального извинения достаточно?! Что им можно замолить любой грех?! Что она вот так легко обо всем забудет?! Как бы ни так!
- Ой, вот только не надо! Все эти покаянные речи… Они никому не нужны! Ясно?! – облекая гнев в слова, подкрепленные прожигающим взглядом.
Он как будто не слышит, хотя и подтвердил:
- Ясно. А что тебе нужно? Я могу помочь…
Лена не поверила своим ушам. Он? Помочь? Издевается?
- Помочь? Ты? – Это был неприкрытый сарказм. Его всепонимающий взгляд неимоверно бесит! – И вообще с чего ты взял, что мне нужна помощь? – с вызовом.
Рассчитывала поставить на место, но в итоге спасовала сама. Он как будто и правда все понимал. Не отвернулся, не изменился в лице. Даже не моргнул! Елена, запаниковав, вернулась взглядом к окну.
- Сама справлюсь, - бесконечно злясь на себя. – Думаешь, после стольких лет имеешь право вмешиваться в мою жизнь?! Да кто ты вообще такой?! – Обличительной речи не получилось. Стало тошно. Посетила мысль – зря все это. Почти забыла, пережила, так зачем ворошить прошлое?
Но основательно задуматься об этом не успела.
- Я твой отец, - как нечто значимое. Будто провел рядом годы и имел право голоса.
Лена истерично расхохоталась, до слез. Смахнула влагу с ресниц.
- Отец?! - Да как он только посмел! - Мой отец умер! Давным-давно! Когда отказался от меня!
Показалось, что, наконец, смогла пробиться сквозь броню невозмутимости. Ненадолго.
- Я тебя не бросал. Это Ольга меня бросила и увезла тебя.
Стремление приплести мать, попытка переложить ответственность на ее плечи была настолько предсказуемой, что Лена растратила весь свой пыл. Стало обидно до слез.
- Ну да… Конечно. Твоей вины в этом нет. Кто бы сомневался.
Скрыть того, что на душе не получилось. Боль прорвалась в словах.
Он вроде бы вздохнул.
- Я этого не говорил. И своей вины не отрицаю, - завозившись. - Вероятно, прозвучит банально, но тогда мне казалось, что тебе будет лучше с матерью, - настолько проникновенно, что помимо воли хочется посочувствовать.
Лена сцепила зубы. Ну уж нет… Жалеть его она не станет! И пытаться понять тоже. Она достаточно натерпелась – от матери, от жизни, от мужа, теперь его очередь.
И все же по новой завести себя не получилось. Хочется забыть, сбежать, перечеркнуть.
Последнее возобладало.
- Зря я все это затеяла. Не нужно было, - обеими руками вцепившись в рулевое колесо. – Выходи, - после паузы.
На самом деле так даже лучше. Меньше боли, меньше сомнений, меньше всего!
- Лена, пожалуйста…
Нет! Она не слышит!
- Выходи! – насколько смогла жестко. – Я должна забрать Ванечку. Сейчас же… - схватившись за ручку дверцы.
Но он опередил ее, первым выбрался из машины. Преградил путь.
- Давай поговорим. Мне, правда, очень жаль, что так вышло. Если бы я знал, как все сложится, я бы…
- Раньше надо было думать! – Она изо всех сил пыталась высвободиться, но он удерживал. - Когда дальше жил – без нас! Когда повторно женился! Настрогал себе новых «ленточек»! Вот и катись к ним! - злыми словами подпитывая физическую силу. Получилось! Вырвалась!
Лена отшатнулась. Бросилась к подъезду. В голове только одно – прочь. Как можно скорее. Без жалости, без сожалений, также как он когда-то. И не вспоминать никогда. Больше никогда!
Она уже давно не та запутавшаяся, одинокая девочка, которая лила слезы, не понимая мать и скучая по отцу. Она выросла, перетерпела, смирилась. Теперь у нее есть Ваня – кнопка, сынок! Его достаточно. А все остальные – чужое, лишнее, ненужное. Им будет лучше без них! Им будет лучше…
...