Барышня по особым поручениям (ИЛР)

Margot Valois: 29.08.18 10:11

Катя, приветствую и благодарю за продолжение!
Неужели Катя умрет? Написано, как всегда, грамотно, образно и изысканно. С интересом буду ожидать твоих новых историй.

...

Кейт Уолкер: 29.08.18 19:00

Рита, привет! Как всегда, рада твоим отзывам! Надеюсь увидеть тебя в своих темах "Спектакль окончен", "Опасный проект", "Шантаж как искусство". Как только закончу выкладывать "Барышню по особым поручениям", постараюсь создать новую тему - "Вуаль мечты", ну а пока нужно закончить с этим романом. Не волнуйся, Катя выживет, но для Саши эта ситуация, увы, не самая страшная, впереди её ждёт ещё более трудное испытание... Хотя, кажется, большей беспросветности и представить невозможно, и тем не менее...

...

Кейт Уолкер: 30.08.18 01:45

 » Часть тридцать восьмая

- Мы с вами нигде раньше не встречались? – голос, такой же, как остальные, с нотками притворства и флирта.
- Боюсь, что нет, - сладкая улыбка, опущенные глаза, несмелый взгляд затем.
- Тогда, позвольте представиться, мадемуазель. Князь Лавров, Алексей Фёдорович, - чуть приподнятая ладонь в ожидании руки.
- Княжна Забелина. Александра Илларионовна, - протянутая вперёд рука, а вслед за этим сухое прикосновение безразличных губ, - рада знакомству, князь.
- И я, княжна, несказанно рад нашему знакомству. Не окажете ли честь пригласить вас на следующую кадриль?
- Простите, но кадриль я обещала графу Разумовскому, - неглубокий реверанс и чуть склонённая набок голова.
- Быть может, мазурку?
- О, с удовольствием, - лёгкая улыбка и план будущего разговора в голове.
И так почти каждую неделю на протяжении полутора месяцев. Между этим занятия в фехтовальном зале, быстрые и практически ничего не значащие встречи с князем Воронцовым, во время которых он чаще всего говорил только о зашифрованном письме, разгадка которого продвигалась теперь значительно быстрее; встречи с Каульбахом и его агентами, ожидание новых заданий.

- Прибыли к дому Урусовых, барышня, - негромкий и слегка взволнованный голос кучера вернул меня к реальности. На коленях лежала голова княжны Урусовой. Изредка она открывала глаза, но не проходило и полминуты, как снова надолго закрывала их. Из её раны вытекло немало крови, лоб стал горячим, но она была жива.
- Хорошо, немедленно позови на помощь. Но ничего не говори семье, я сама им всё объясню.
Про себя я молила Бога, чтобы в доме оказался Илья Фёдорович или Пётр Константинович. Они меня поймут, они всегда понимали.
Через некоторое время подоспели двое крепких молодых людей. При виде раненной барышни, лица их сильно побелели, но я вернула их к реальности, напомнив, что Катя умирает. Они аккуратно взяли её с двух сторон, и понесли в дом. Переступив порог, я немедленно приказала нести барышню в её комнату, минуя гостиную и всякие людские комнаты, а затем послать за семейным лекарем. Сама же я направилась прямиком в гостиную, напоследок крепко сжав Кате руку и сказав:
- Всё будет хорошо.
В гостиной сидели княгиня Урусова и Илья Фёдорович.
- Что-то Катиш задерживается, - произнесла Дарья Матвеевна спокойным и ровным тоном.
- Не беспокойтесь, маменька, наверняка встретила приятельницу и сплетничает, - ответил Илья отстранённо, погрузившись в изучение каких-то бумаг.
- Ах, Илюша, нельзя ли заниматься этим делом в кабинете, где никто не видит?
- Маменька, если вы не будете всё время напоминать и произносить вслух, никто не заподозрит неладное.
- Простите, - вмешалась я, спешно проходя в гостиную, - простите, если помешала, но…
- Боже, Александра Илларионовна, что с вами? – Дарья Матвеевна удивлённо уставилась на меня. И ей было чему удивляться. Ведь платье разорвано, лицо перепачкано кровью, грязью и потом, выбившиеся из причёски волосы прилипали к щекам, капор повис где-то на спине, а пальто нет вовсе, - где вы были?
Княгиня Урусова не знала о моей причастности к заговору, но видела, что её сын, а также Пётр, относятся ко мне вполне хорошо, поэтому и старалась следовать их примеру. Встретив меня на балу, она непременно подходила и справлялась о здоровье отца, обменивалась положенными по правилам этикета любезностями. Но она даже догадываться не могла, что я знала о её роли в заговоре почти всё, до самых мельчайших подробностей.
- Дарья Матвеевна, я должна вам кое-что сказать, эта весть может вас глубоко шокировать, но прошу вас не паниковать, я верю: всё будет хорошо.
- Да что стряслось, наконец? – в присущей ей манере спросила она, даже не предложив присесть.
- Дело в том, что ваша дочь…
- Боже мой, что случилось с Катериной? – её глаза расширились от ужаса и волнения. Я не сомневалась, что её интуиция и материнское чутьё уже давно заподозрили неладное.
- Прошу вас, выслушайте меня до конца. Я увидела её в парке, когда сама прогуливалась там. Она стояла за деревом и, очевидно, подслушивала какой-то разговор, потому что, когда вышла, двое говоривших немедленно спросили её об услышанном. Обрывки их беседы долетали до меня, и я поняла, что было что-то секретное, о чём обычные люди знать не должны. Катерина Фёдоровна уверяла, что никому ничего не скажет, но люди были непреклонны. Один из них выстрелил из пистолета и…
- Она ранена? – спросила Урусова, схватившись за виски.
- Да, княгиня, но насколько я могу судить, рана не такая серьезная, я уже доставила девушку в дом, и послала за врачом, вам не о чем волноваться…
Дарья Матвеевна всё сильнее потирала виски, её тело тряслось.
- Принесите воды! – послышался взволнованный крик Ильи.
- Александра Илларионовна, она у себя в комнате? – задыхаясь, спросила Урусова.
- Да, княгиня.
- Спасибо вам, - вдруг произнесла она, длинными ноготками вцепляясь мне в руку. На лице сильной и волевой женщины я увидела слёзы, - если бы не вы, Катюша, наверное, не выжила бы.
- Что вы, не стоит, так поступил бы каждый на моём месте. Я думаю, вам сейчас нужно поспешить к ней, доктор наверняка уже пришёл.
- Да-да, вы правы, - Дарья Матвеевна с силой закачала головой, но выпустила мою руку и, подобрав юбки, заспешила вверх по лестнице.
- А теперь правду, - сказал Илья.
- Да, я думаю, это будет лучше всего, - отозвалась я, усаживаясь на диван, - это был Андрей Разуваев, один из новичков. Обедневший дворянин, отчаявшийся в императоре. Он передавал мне послание от Петра Константиновича, когда ваша сестра нас подслушивала. Видит Бог, я хотела его остановить и уберечь её. Но не могла же я прямо сказать, что она ваша сестра!
- Вы поступили разумно, Александра, - ответил Илья, сплетя пальцы в замок, - а вот этот самый Разуваев понесёт наказание. Но не слишком строгое. Мы растеряем всех людей.
- И вас нисколько не заботит ваша сестра?
- Ну, с ней же всё в порядке, не так ли? – Илья поднял голову и со слабой улыбкой посмотрел на меня.
Я не могла ответить ему тем же. Я поразилась жестокости этого человека. И внезапно осознание того, что я сама становлюсь похожей на него, на Петра, на сотню других агентов и сторонников во всей империи, проникло в голову. Становилось душно, трудно дышать, а кровь пульсировала в висках. Боже мой! Весь прошедший месяц и даже больше я была бесчувственной, пустой, холодной. Была живым оружием в руках Петра и сторонников. С этим надо было что-то делать, надо было бороться, но я не могла.
- Простите, Илья Фёдорович, я, пожалуй, поднимусь к Катерине Фёдоровне, - сдавленным голосом произнесла я, и поспешила к лестнице, приложив руку к грудной клетке, сдерживая тем самым подступившую к горлу тошноту.

...

Margot Valois: 30.08.18 19:49

Катя, приветствую и благодарю за такую напряженную и драматическую главу.
На следующей неделе я планирую дойти до трех твоих тем, в которых я еще не отмечалась.

...

Кейт Уолкер: 30.08.18 21:57

Рита, привет! Как всегда, рада твоему визиту! Конечно, твоё мнение для меня очень важно, я всегда с улыбкой включаю ноутбук, потому что знаю: меня ждёт твой очередной комментарий! Поэтому я коварно решила в ближайшее время создать новую тему, чтобы по-прежнему постоянно читать твои комментарии. Сейчас засяду за очередной рассказ о бравом гусаре, потом надо подумать насчёт "Дороги без возврата", и ещё мне надо дописать очередную главу для третьей части "Опасного проекта". Скорее всего, сил сразу на всё это не останется, придётся выбрать что-то одно. А ведь ещё надо дописать "Барышню по особым поручениям". Хорошо хоть, что с "Вуалью мечты" у меня на данный момент всё нормально и никаких проблем нет.

...

Кейт Уолкер: 31.08.18 01:49

 » Часть тридцать девятая

- Добрый день, Александра Илларионовна, - князь Воронцов наклонился для того, чтобы поцеловать руку.
- Добрый, князь, - последовал ответ.
- Вы сегодня очаровательны, Саша.
- Вы говорите мне это всегда, как только видите в фехтовальном зале без парика. Берите же маску.
- Что поделать. Ваши ниспадающие роскошные рыжие локоны сводят меня с ума, - он улыбнулся одной из тех улыбок, которые раньше дарил нечасто.
- О, вы преувеличиваете. Не слишком ли много эпитетов в одном предложении?
- Ничуть, - Михаил натянул маску, отчего его голос стал чуть приглушённым, - к барьеру, месье Александр Забелин с прекрасными волосами.
- Принимаю вызов, - такой же приглушённый голос из-под маски.
Выпады чередовались с мастерски выполненными блоками. Теперь время поединков увеличивалось с каждым разом, противники ни в чём не уступали друг другу.
- Я уже говорил вам, что давно мечтал о таком противнике, как вы? – весело осведомился Михаил, переводя дыхание и открывая окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.
- Каждый раз говорите. Смотрите не простудитесь. Мартовский воздух обманчив. Мне так Аннушка всегда говорила.
- Волнуетесь?
- Разумеется. Я не могу потерять такого противника. Тогда незачем будет приходить сюда, - невольная улыбка под пристальным взглядом бездонных серых глаз.
- У вас острый язычок, Саша.
- Сочту за комплимент, - в следующее мгновение громкий и радостный смех. С одной стороны, искренний, с другой, слегка притворный.

- Саша, вы меня слушаете? – громкий голос прямо над ухом начисто стёр улыбку с лица и заставил меня вздрогнуть.
- Простите, Дарья Матвеевна, что вы сказали?
- Я понимаю, у вас шок, но будьте добры, слушайте внимательнее, - через несколько часов после того, как я принесла шокирующую новость, княгиня немного успокоилась. Во-первых, от вида широко распахнутых глаз дочери, хоть и искажённых болью. Во-вторых, от заверений доктора, который сообщил, что княжна пойдёт на поправку, как только тот вытащит пулю, которая, благо, зашла недалеко и не задела жизненно важных органов. А для этого нужна была подготовка. Следовало хоть немного облегчить боль Екатерины Фёдоровны.
- Я слушаю, - отозвалась я. Голос потухал. На улицу спускался вечер, а я так ничего и не поела с самого утра. Но никто, казалось, даже не думал обратить на это внимание. Все были увлечены княжной. И это правильно – ведь ей так нужно было внимание и забота, чтобы пойти на поправку.
- Я предложила вам пойти домой, чтобы отдохнуть. Или хотя бы чего-нибудь поесть, - княгиня словно прочла мои мысли.
- О том, чтобы отправиться домой, не может быть и речи. Я буду здесь, пока доктор не покажет мне пулю.
- О, вы весьма своенравны.
- Это от матери, - отозвалась я, не поднимая глаз и по-прежнему глядя в одну точку, - но, признаться, что-нибудь поесть я не откажусь.
- Так намного лучше, - Дарья Матвеевна взяла колокольчик и позвонила. Через несколько секунд в дверях показался слуга, - принеси барышне поесть. И заодно графин вишнёвой наливки. Ступай, - слуга покорно кивнул и вновь исчез за дверью.
- Вы выглядите довольно спокойно, Дарья Матвеевна.
- Это опыт, девочка моя. За много лет я научилась не показывать свои чувства. Пожалуй, такие перемены произошли со мной после гибели моего мужа. Теперь никто не видит, что творится у меня на душе, хотя, признаться, сейчас там кошки скребут, - княгиня показала некое подобие улыбки, - знаете, вишнёвка весьма недурна. Я бы и вам советовала. Очень поможет снять усталость и напряжение. Я часто прибегаю к её помощи, - заговорщески сказала Дарья Матвеевна.
- Благодарю, но не стоит. Я бы предпочла сохранить ясность мысли, - я тоже попыталась улыбнуться, но вышло не очень. Слишком велика была усталость.
- Скажите всё же, как я могу вас отблагодарить за спасение дочери? Вы столько сделали для неё, сами могли подхватить простуду или ещё чего похуже.
- У меня есть только одно желание, но, боюсь, его не под силу исполнить никому.
- И что же это за желание, позвольте поинтересоваться?
- Разумеется, только, я уверена, оно ещё больше повергнет вас в шок. Не проще ли подождать немного?
- Как угодно. Но всё же, Сашенька, я постараюсь его выполнить.
- Я была бы вам очень благодарна за это, - теперь улыбка получилась искренней.
Двери распахнулись, и на пороге гостиной появился слуга с подносом. На нём стояла тарелка с супом, столовые приборы, а также графин с вишнёвой наливкой и две рюмки.
- Может, всё-таки попробуете? – спросила княгиня, жестом указывая на графин.
- Нет, благодарю, - ответила я, взяв в руку ложку, - суп просто чудесный, - продолжила я после нескольких ложек супа.
- Непременно передам это повару. Куда же подевался Илюша? Только недавно был здесь, и вот уже нет, несносный мальчишка.
- Может, у него дела? – спросила я как можно более невозмутимым тоном, хотя прекрасно знала, где он сейчас. Яростно брызжа слюной, наверняка докладывает Каульбаху о произошедшем событии, сильно приврав действительность.
- Да, вы правы, Александра, наверное, мне не стоит беспокоиться по пустякам.
- Это было бы весьма разумно.
В коридоре послышались спешные и прерывистые шаги. Спустя несколько секунд в гостиную вошёл доктор. Его сюртук был расстёгнут, а галстук сильно ослаблен.
- Всё готово, - на одном дыхании выпалил он, - пора начинать.
Княгиня опёрлась о подушки локтями и с волнением переводила взгляд с доктора на меня.
- Я бы посоветовал вам остаться здесь, внизу, потому что княжна всё же будет испытывать боль, и возможно, будет кричать.
- Дарья Матвеевна, вы сидите здесь, а я всё же поднимусь. Аркадий Павлович, вы позволите, если я буду присутствовать в комнате рядом с Катей?
- Да, я думаю, ей нужна поддержка близких друзей.
Эти слова словно эхом прокатились в моей голове, и больно ударили в виски.
Княгиня Урусова всё ещё сидела на диване, опрокидывая в рот одну рюмку за одной. Да, должно быть, для неё это был единственный выход из ситуации.
- Ещё раз благодарю вас, Сашенька, я в вечном долгу перед вами.
- Не стоит, Дарья Матвеевна, однако своё желание я всё же поведаю вам, но немного позже. С вашего позволения, - я встала с дивана и направилась вслед за доктором наверх, где предстояло важнейшее дело, после чего Катерина Фёдоровна непременно пойдёт на поправку, и всё будет хорошо.

...

Виктория В: 31.08.18 16:17

Кейт, привет!

Последние главы заставили меня поволноваться за княжну Катю Урусову. Насколько я поняла, она тоже чей-то агент и должна следить за людьми, связанных с Каульбахом. Андрей Петрович, получается, не зря опасался, что она может его с Александрой выдать и застрелил княжну. Но, к счастью, Саша очень великодушный и сострадательный человек сделала все возможное, чтобы Кате вовремя оказали помощь. Теперь врач извлечет пулю и княжна поправится.
Очень понравилось описание сцен занятий Саши с князем Воронцовым в фехтовальном зале. Он явно неравнодушен к ней и меня это радует.

...

Кейт Уолкер: 31.08.18 22:57

Виктория В, рада приветствовать в теме! Интересная версия насчёт княжны Екатерины Урусовой. Конечно, она выживет, хотя, разумеется, девушку очень жаль, всё-таки она не заслужила такой жестокой судьбы. Но с самого начала было очевидно, что её романтическая влюблённость в блестящего покорителя женских сердец князя Михаила Воронцова ничем хорошим, увы, закончиться не могла. Конечно, Кате повезло, потому что Александра считает её своей подругой, а значит, она просто не могла поступить иначе. Но впереди Сашу, увы, ждёт ещё более трудное и серьёзное испытание.

...

Margot Valois: 31.08.18 23:07

Катя, от души приветствую и благодарю за новую главу!
Очень волнительно было читать. Отличные и образные описания и грамотный авторский слог.
Надеюсь, что с понедельника смогу полноценно вернуться на форум и рада буду видеть тебя и в других своих темах

...

Кейт Уолкер: 31.08.18 23:27

Рита, привет! Мне всегда приятно читать твои комментарии. Кстати, именно благодаря тебе я решила попробовать писать комментарии по всем главам, уже практикую это в темах Марьяши (правда, не всегда удавалось писать свои впечатления от КАЖДОЙ прочитанной главы) и "Роковая дуэль" Виктории Ворониной. Сейчас опять пытаюсь читать "Шоколадницу" Анны Смирновой. Твои комментарии, вероятно, всё-таки помогут мне осилить эту историю. Честно говоря, я всегда начинаю читать этот роман с большим энтузиазмом, но потом внезапно и неожиданно интерес пропадает. В ближайшее время постараюсь прочитать "Сказку сказок". А потом, вероятно, загляну и в другие незнакомые мне пока ещё темы.

...

Кейт Уолкер: 01.09.18 15:04

 » Часть сороковая

- И вы не боитесь приходить в дом мужчины одна, без сопровождения?
- Интересно, как это будет выглядеть со стороны. Молодой князь Забелин идёт по улице под руку со своей служанкой? К тому же, никто в доме не знает про мой маскарад. Да и моей репутации нет никакого вреда. Саша Забелина, наверняка, сидит дома и делает стежок за стежком.
- А вы всё продумали до мелочей, - Михаил Воронцов сидел в кресле в своей неизменной позе хозяина всего, что видит.
- И всё же, я пришла к вам по делу, - не дожидаясь приглашения, я уселась в кресло напротив, тут же стянув парик, высвобождая тем самым свои волосы, которые теперь небрежно спускались по плечам.
- Весьма любопытно, - князь запрокинул ногу на ногу, ослепительно улыбнувшись.
- Это касается той бумаги, помните, с зашифрованным посланием? – я научилась контролировать себя. С того дня, когда по неожиданности произошёл поцелуй, прошёл почти месяц. Глаза князя Воронцова по-прежнему продолжали гипнотизировать, заставляя тонуть в их глубине. Но, если не смотреть на него, оглядывать всё вокруг, становится проще совладать с эмоциями и чувствами. Впрочем, разговоры о чувствах были бессмысленными. В то время я искренне полагала, что их нет.
- Странное дело, - тихо и медленно произнёс Михаил.
- Что для вас странно? – рассматривая замысловатый рисунок каминной полки, спросила я.
- Прошёл почти месяц, но мы ни разу не говорили ни о чём, кроме дела, кроме той бумаги, будь она проклята. Скажите, Александра Илларионовна, если бы её не было вовсе, вы бы и не разговаривали со мной?
Этот вопрос заставил меня всерьёз задуматься. Я действительно не была уверена, что продолжала бы знакомство, не будь этой бумаги. Она была как бы связующей ниточкой в наших отношениях с князем. Именно благодаря ей мы часто виделись, фехтовали в гимнастическом зале, а иногда просто вели беседы. Я заглянула в глаза князя, но увидела лишь странный блеск. Выражение же их было мне непонятно вовсе.
- Но она же есть, - попыталась сказать я как можно более беззаботно, но выражение его лица не дало мне сделать этого.
Повисло неловкое молчание, заставившее меня подумать о многих вещах. Странно – но ведь моё поведение сильно изменилось. Я стала более холодной, не способной на чувства. Ведь то, что меня непреодолимо тянуло к этому человеку, и с каждым днем всё больше, было очевидно. Но, тем не менее, продолжала сопротивляться. В Михаила Воронцова влюблялись все девушки, он был предметом обсуждения всех светских сплетниц. Он был красивой картинкой – это и притягивало всех, словно магнитом. Но ведь за картинкой скрывалась яркая, интересная душа авантюриста, способного пойти на что угодно ради чести своих друзей. Эта бесконечная преданность государству, этот ни с чем не сравнимый огонь в глазах, когда речь идёт об опасности. Всё это не могло привлечь кисейных барышень, но привлекало меня. Дотронувшись рукой до щеки, я поняла, что она холодная, как лёд. Наверное, с моего лица исчезла вся краска.
- Что с вами, Саша? – озабоченно спросил Михаил, тут же встав с кресла и подбежав ко мне, - вам нехорошо?
- Нет, со мной всё в порядке, просто… Голова немного закружилась. Простите, мне пора идти, дома наверняка волнуются, и… - я встала, медленно продвигаясь к двери, стараясь не смотреть на князя, - прощайте! – крикнула я, и со всех ног побежала домой, успев на ходу кое-как натянуть парик.
Катерина Фёдоровна вынесла все муки очень мужественно. По её лицу было видно, какую боль она испытывает, но она стискивала зубы, стараясь не выпустить ни единого звука наружу. Всё это время она крепко сжимала мою руку, глотала собственные слёзы, но не проронила ни звука.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как пулю вытащили из тела княжны Урусовой. Сейчас она спала, перевязанная бинтами. Доктор дал ей снотворное, и она тут же заснула. Я же чувствовала себя разбитой. Больше всего хотелось спать, под глазами, я готова была поклясться, залегли тени. От причёски не осталось ничего, а платье, казалось, испачкалось ещё больше. Кроме грязи, оно было всё в крови.
- Александра Илларионовна, - из Катиной спальни вышел доктор, вид у него был ещё хуже, - княжна проснулась, желает вас видеть.
- Благодарю, - я поднялась с кресла, на котором мне удалось немного вздремнуть, но этого всё же было недостаточно. Пошатнувшись, я облокотилась о перила лестницы.
- Вам следует отдохнуть, у вас очень усталый вид.
- Теперь, когда всё хорошо, я скоро отправлюсь домой.
- Александра Илларионовна, - голос доктора окликнул меня, когда я уже не спеша поднималась по ступеням, - вы сделали большое дело. Если бы не вы, я сомневаюсь, дожила бы княжна до этой минуты. Спасибо вам.
- Вы ошибаетесь, доктор. Она сильная, несмотря на внешнюю хрупкость. Сегодня я поняла это.
- Всё равно, Урусовы должны быть обязаны вам.
Едва заметная улыбка тронула уголки моих губ. Ничего не ответив, я повернулась и продолжила подниматься по лестнице, придерживая подол грязного и помятого платья.
Толкнув дверь комнаты, я увидела княгиню, она сидела на кресле возле кровати дочери, держала её руку и поглаживала пальцы.
- Проходите, Александра Илларионовна, - тихо сказала она, заметив меня около порога спальни.
- Благодарю, - в тон ей ответила я, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь.
- Маменька, - прошептала Катя не своим хриплым голосом, отчего женщина вздрогнула, - прошу вас, оставьте нас с Александрой наедине.
- Да, Катенька, - Дарья Матвеевна медленно поднялась с кресла, придерживая подол платья, чтобы не создавать лишних звуков. За окном был уже глубокий вечер, и вся комната освещалась только несколькими свечами, отчего создавался приятный для глаз полумрак.
Когда дверь за княгиней закрылась, я опустилась в то же кресло около кровати. Первые несколько минут мы молчали. Ни одна из нас не знала, что сказать.
- Как вы себя чувствуете? – спросила я первое, что пришло в голову.
- Благодарю вас, немного лучше, - каждое слово давалось княжне с огромным трудом, но она всем своим видом старалась не выдать этого.
- Доктор сказал, вы скоро пойдёте на поправку, и вполне вероятно, что сможете танцевать на предстоящем приёме Великой Княгини Марии, о котором говорит весь Петербург.
Катя улыбнулась, прекрасно понимая, что пролежит на кровати ещё долго, и о приёме сможет прочесть только в колонке светских новостей в газете.
- Саша, спасибо вам за мою жизнь, - произнесла она очень серьёзно.
- Я не устану повторять, что на моём месте так поступил бы каждый.
Снова повисло молчание, но через несколько секунд я вдруг неожиданно произнесла:
- Быть может, вы не понимаете, Катерина Фёдоровна, но это именно вы спасли мне жизнь.
На её лице, несмотря на все перенесённые муки, ещё способном выражать эмоции, заиграло удивление.
- Да, вы спасли меня от чёрствости и бессердечия. Теперь, когда вы всё знаете, я могу рассказать вам больше. Я начала чувствовать себя такой же, как они, как все эти люди, но вы доказали мне, что это не так. Дали второй шанс. И поверьте мне, я его не упущу.
- Я верю вам, Саша. Но что мне делать теперь? Теперь, когда я знаю точно, что мой брат и этот ужасный человек замышляют заговор…
- У вас нет доказательств. Как не прискорбно это звучит, но вам никто не поверит. Вы знаете, что князь Воронцов ведёт расследование. Возможно, ему удастся что-то доказать.
Её глаза мгновенно наполнились печалью, она закрыла их, чтобы собравшиеся слёзы смогли скатиться по щекам.
- Простите, - прошептала я, опустив глаза.
- Не вините себя, продолжайте, - попросила Катя.
- Я могу помочь, но если кто-то из них заподозрит неладное, они убьют моих родных, - каждое слово об этом давалось мне с огромным трудом, я поняла, что по моим щекам тоже катятся слёзы.
Как же я была глупа всё это время! Последние месяцы не способна ни на что, кроме холодного расчёта и точного выполнения заданий, кроме сухого и притворного кокетства, кроме лжи, окружившей меня настолько, что, казалось, я вот-вот захлебнусь. Не задумываясь о том, что меня ждёт дальше, я слепо выполняла любые указания Петра Каульбаха, с надменной улыбкой смотрела на всех его агентов, чувствуя себя равной ему. Но это было далеко не так. Какую бы маску я не носила, как не старалась бы убедить себя в чём-то, я была не настолько сильна, чтобы стать безжалостной. Во мне были чувства. И эти чувства руководили мной всё время, пока я старалась с ними бороться, но в конце концов поняла, что это бесполезно.
- Вам не стоит рисковать, Александра Илларионовна, - голос Кати был мягким, способным вернуть меня в реальность, - я уверена, дело разрешится. Всё будет хорошо.
Катя крепко сжала мою руку, заглянув прямо в глаза. Кто бы мог подумать, что с этой девочкой мы станем настолько близки всего за один день.
Стук в дверь прервал мои мысли.
- Войдите, - негромко проговорила Катя, поднимаясь чуть вверх на подушки.
- Я пришёл, как только узнал о случившемся, - тихо, сохраняя общую атмосферу комнаты, произнёс вошедший в комнату Михаил Воронцов.

...

Margot Valois: 01.09.18 21:58

Катя, доброго времени суток и благодарю за такую эмоционально сильную главу. Написанное хорошо раскрывает внутренние переживания героев.

...

Кейт Уолкер: 01.09.18 22:12

Рита, привет! Я как раз сейчас закончила писать 45 главу, правда, она оказалась не последней, вопреки моим ожиданиям, намерениям и надеждам. Последние главы будут небольшими, но я думаю, что это не самое главное. Гораздо важнее довести эту историю до логического конца.

...

Кейт Уолкер: 02.09.18 14:51

 » Часть сорок первая

- Я тотчас же велел заложить карету, - повторил князь, переводя дыхание, - как узнал.
- Михаил Павлович? – Катин голос по-прежнему был тихим, но в нём отчётливо слышались нотки удивления, - зачем вы здесь?
- Я хотел справиться, всё ли благополучно. Подробностей я не знаю, но новость о случившемся уже облетела весь город. Признаться, я глубоко шокирован.
- Спасибо, мне уже лучше. Но доктор велел оставаться в постели ещё долгое время.
Я поймала на себе Катин взгляд. Она смотрела на меня так, будто всем своим видом хотела показать, что в данный момент не хочет видеть князя здесь. И я понимала её, ведь она знала, что Михаил никогда не ответит на её чувства, хотя в душе и лелеяла надежду.
- Михаил Павлович, - начала я, и князь перевёл глаза на меня. Его взгляд тут же наполнился непонятным блеском, который отсутствовал, когда Михаил смотрел на Катю.
- Я слушаю вас, Александра Илларионовна, - его голос стал мягким, отчего-то так он говорил только со мной, и я одновременно хотела и пугалась этого.
- Катерина Фёдоровна очень много перенесла за этот день, я думаю, будет лучше, если мы оставим её…
- Да, конечно.
- Благодарю вас, - отозвалась Катя, - Саша, поезжайте домой, отдохните, за этот день вы перенесли почти столько же, сколько и я.
- Позвольте мне навестить вас завтра, - попросила я не из вежливости, а потому, что действительно хотела видеть, всё ли благополучно у княжны.
- О, конечно. А вас, князь, я позову, когда отдохну, мне тоже нужно с вами поговорить.
- Я буду ждать внизу, - ровным голосом сказал Михаил, но из комнаты не вышел, дожидаясь меня.
Я подошла к Катерине и, крепко пожав ей руку и пожелав скорейшего выздоровления, вышла из комнаты. Следом вышел и князь Воронцов, почти бесшумно, но плотно закрывая за собой дверь. Было очевидно, что он хочет поговорить и со мной, но не решается. Я тоже сохраняла молчание. Подойдя к окну, я обхватила себя за плечи и потёрла их ладонями. Вот уже несколько часов меня бил озноб, а лоб стал горячим. Было очевидно, что у меня жар, я простудилась от пронзительного апрельского ветра, когда там, в парке, сняла пальто, чтобы подложить его под голову Кати.
- Вам холодно? – произнёс Михаил, становясь рядом.
- Не стоит беспокоиться, скоро пройдёт, - я вглядывалась в окно. В такой довольно поздний час по улице проходили молодые люди или семейные пары. Все о чём-то оживлённо беседовали, даже не догадываясь, что происходит сейчас в доме Урусовых, во всех окнах которого горел свет.
- Вы выглядите очень уставшей, - продолжал князь, - вам и правда стоит отдохнуть.
Я промолчала, продолжая смотреть в окно. Несмотря на то, что уже была середина апреля, и многие деньки выдавались довольно тёплыми, сегодняшний стал исключением. Весь день дул холодный ветер, а сейчас шёл лёгкий мокрый снег.
- Вы ведь хотите, чтобы я всё рассказала вам, не так ли? – голосом без всяких интонаций сказала я, продолжая смотреть в окно, скрестив руки на груди.
- Простите? – переспросил Михаил. Я не знала, смотрит ли он на меня или продолжает смотреть в окно, потому что не могла повернуть голову.
- Вы хотите, чтобы я рассказала вам о событиях этого дня, - повторила я, - о том, почему я вся в крови, растрёпанная, грязная и простуженная, а также из-за чего Катя получила ранение.
- Это сделали люди Каульбаха, не так ли? – судя по шуршанию одежды, он поворачивался ко мне лицом.
- Это очевидно, - негромко произнесла я, а потом, чуть помолчав, добавила, - но я же не могу знать их в лицо.
- Я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне обо всём. Я понимаю, вы сейчас устали и вам тяжело будет вспоминать произошедшее, но ваши слова помогли бы мне. Я бы мог доложить цесаревичу Александру…
- Вам не стоит мне объяснять, - прервала я Михаила, чуть повысив голос при этом, - я расскажу всё, что смогу вспомнить, стараясь не упустить ни одной детали, - я развернулась, чтобы посмотреть князю в глаза.
- Благодарю вас, Александра Илларионовна, - в его глазах снова появился тот блеск, то тепло, которым он постоянно одаривал меня.
В какой-то момент я поняла, что молча стою и смотрю в глаза князя, но потом быстро переключила внимание на брошь его галстука, и произнесла:
- Не стоит благодарить раньше времени.
- И тем не менее… - закончил он, и снова воцарилось молчание, - быть может, присядем? – Михаил рукой указал на стоявший в коридоре диван.
Не говоря ни слова, я медленно прошла к дивану и села на него, расправив при этом юбки платья. Князь Воронцов устроился на том же диване, тем не менее, на довольно большом расстоянии, сохраняя требуемые правила.
- Я шла по парку, когда увидела, что разговаривают двое. Оба в чёрном, у обоих – довольно странный вид. Я хотела пройти мимо, как вдруг услышала выстрел. Катерина Фёдоровна, стоящая чуть в стороне, начала медленно оседать на пол. Со всех ног я подбежала к ней, и увидела расползающееся пятно крови. Кровь просачивалась сквозь пальто. Очевидно, те люди меня не заметили, иначе выстрелили бы и в меня тоже. Я позвала на помощь, вместе с каким-то господином мы доставили Катю в дом. Вот, пожалуй, всё.
- А вы не можете вспомнить, как выглядели те двое?
- К сожалению, я смотрела на них не больше нескольких секунд, и не смогла запомнить черты лица, - всё это я говорила, как заученную речь, уже отрепетированную перед княгиней Урусовой.
Князь смотрел в одну точку, лишь изредка поглядывая на меня. Он, казалось, задумался, и анализировал всё сказанное мной.
- Жаль. Тем не менее, я, наверное, не буду оригинален, если скажу, что вы поступили очень храбро. Другая на вашем месте упала бы в обморок или, что ещё хуже, закричав, убежала к маменьке.
Я слегка прищурила глаза, пытаясь разгадать выражение лица Михаила.
- Помните, что я сказала вам на том балу, где мы впервые встретились? Я не похожа на остальных.
- Это невозможно забыть, - загадочно произнёс князь, - с каждым днем я всё больше убеждаюсь в этом.
Прикрыв рот ладонью, я легонько зевнула, потому что сдерживаться больше не было сил. Усталость брала своё.
- Александра Илларионовна, вам сейчас следует отдохнуть. Позвольте отвезти вас домой. Моя карета стоит внизу, всегда готовая к отправке.
- Но как же Катерина Фёдоровна? Она хотела поговорить с вами…
- Это не займёт много времени, к тому же Катя сейчас отдыхает, и вряд ли позовёт меня в ближайший час.
- В таком случае, не стану спорить с вами, - я вновь прикрыла рот рукой и часто-часто заморгала глазами, прогоняя дрёму, - это было бы весьма кстати.
- Позволите? – спросил Михаил, вставая с дивана и протягивая мне руку.
Моя ладонь скользнула в его ладонь. Она была тёплая и мягкая, в отличие от моей ледяной. Князь непременно почувствовал это, но вида не подал, только чуть крепче сжал ладонь, стараясь согреть её. Потихоньку его тепло передавалось мне, я начала чуть расслабляться, перестав ёжиться от холода. И, когда я встала с дивана, Михаил выпустил свою руку, а я в глубине души испытала разочарование. Надев своё, не менее грязное, пальто, которое, ко всему прочему, оказалось ещё и мокрым, я вышла на улицу вслед за Михаилом. Ветер тут же пронзил меня насквозь, а снег, падая на непокрытую голову, мочил волосы. Добравшись до кареты и сев в неё, я испытала некоторое облегчение, но теплее мне не стало.
Несколько минут мы ехали молча. Я разглядывала тёмно-синие шторы на окнах кареты, пытаясь не думать о том, что мне очень холодно. Перчаток не было на руках, пальцы, казалось, уже посинели.
- Знаете, - вдруг произнесла я прежде, чем успела подумать.
- Я слушаю, - отозвался Михаил, и чуть подался вперёд, так, что я смогла ощутить тепло его дыхания.
- Пустяки, - произнесла я, но поняла, что Михаил ждёт, когда я продолжу, - сегодня утром, когда Катя думала, что умирает, она сказала мне одну вещь, - я замолчала, собираясь с мыслями. Нелегко было говорить, но и промолчать я не могла. За этот день я поняла Катю, её чувства, эмоции. Мы стали ближе друг к другу, я должна была что-то сделать, как-то помочь ей.
Михаил молчал. Он тоже словно собирался с мыслями, готовился услышать то, что я собиралась сказать.
- Она любит вас, - прошептала я, часто моргая глазами, пытаясь отогнать подступившие слёзы, - любит до слёз.
Князь вздохнул. На мгновение он показался мне таким грустным и задумчивым, его глаза были полны сожаления.
- Я не хотел, чтобы так вышло, - наконец сказал он после некоторого молчания, - возможно, я сам виноват в этом.
- Я прошу вас, поговорите с ней, она всё понимает о ваших чувствах к ней, быть может, она хочет просто продолжать знакомство с вами. Бедняжка так страдает.
- А что делать, если взаимного чувства нет? – спросил Михаил, заглядывая мне прямо в глаза. Они были так близко ко мне, такие тёмные и глубокие, в который раз заставляющие тонуть.
- Можно подумать, вы верите в любовь, - я грустно усмехнулась, поспешно отводя глаза.
Но внезапно почувствовала обжигающее тепло на своих руках. Переведя взгляд на колени, я увидела, что мои ладони накрыты сверху ладонями Михаила, он даже не пытался отводить взгляда, а смотрел туда же, где несколько секунд назад отвечали ему взглядом мои глаза.
- Тот, кто разбивает девичьи сердца и даже не задумывается о последствиях, не может верить в такое чувство, - я снова посмотрела в его глаза. Сейчас в них не было ничего, кроме боли.
- Иногда люди меняются. Даже такие, как я, вернее, кем я был раньше. Всё это - словно страшный сон. В омуте однообразия, блеска и фальши трудно найти ту единственную женщину, которая понимала бы меня, которую понимал бы я. Всё это казалось невозможным до того момента, - Михаил вздохнул, поскольку до этого всё произносил на одном дыхании, - до того момента, когда я встретил вас на том балу.
Я была не в силах даже моргнуть. Не в силах сопротивляться тому, что Михаил крепко сжимал мои ладони, большими пальцами рук поглаживая их. В горле словно пересохло, я не могла вымолвить ни слова.
- Сколько раз вы повторяли эти слова? – откашлявшись, произнесла я, и почувствовала, что по щеке катится слеза.
- Я совершил много ошибок в своей жизни. Ты вправе не поверить мне, Саша, но такие слова я говорю впервые. Ты изменила мою жизнь. С момента того поцелуя, того сказочного танца не прошло и минуты, чтобы я не думал о тебе. Я до сих пор помню сладость твоих губ, нежность объятий…
- Хватит, - я перешла на шёпот, моргая глазами, заставляя слёзы всё быстрее и быстрее стекать по щекам, - я не должна тебе верить, не должна…
- Но почему? – одну руку он убрал с моей ладони, и теперь пальцем нежно смахивал со щёк мои слёзы, - поверь мне, я говорю искренне, Сашенька, ты сводишь меня с ума, - его жаркие губы касались моих щёк, туда, где ещё недавно катились слёзы.
Я закрыла глаза. Я верила ему. Верила от первого слова до последнего. Но я не должна была делать этого, давать волю эмоциям. Я бесконечно твердила себе, что он - мой враг. Мы находимся по разные стороны баррикад, и просто не можем быть вместе.
Он коснулся своими губами моих, мягко и осторожно раздвигая их. Все мысли прервались в то же мгновение. Весь мир исчез, остались только эти жаркие и желанные прикосновения.
- Все эти дни я мечтал обнять тебя, поцеловать и получить ответный поцелуй, - прошептал Михаил мне на ухо, мягко перебирая волосы.
- Мы не можем, - продолжала твердить я, пытаясь убедить себя саму в том, что произношу, - не можем…
- Но почему?
- Я не могу объяснить этого, прости.
Только сейчас я заметила, что карета стоит на месте, а значит, кучер доставил меня домой.
- Спасибо за карету, я признательна вам, но мне пора, - я открыла дверцу и, прежде чем выскользнуть на улицу, посмотрела на Михаила. На его щеках блестели мои слёзы, а глаза были полны грусти, но в то же время счастья.

...

Margot Valois: 03.09.18 11:40

Катя, от души приветствую и благодарю за столь эмоциональное продолжение!
С огромным удовольствием читаю красивые и образные описания и диалоги

...