Сказки для взрослых принцесс

Всем привет!

MariVi, да уж. Сны, как отражение мыслей, страхов и надежд...

ЮльЧитай, выходит, так.

Думаю, да. Девушка произвела на него впечатление внутренней энергетикой.

Мирна, как ты могла такое подумать? Чтобы я обидела Шотландию? Да по собственной воле? Это невозможно! Ай-ай-ай)))

Это такая история... Когда одно становится более понятным, сразу появляется еще что-то непонятное. В идеале в конце романа понятно должно быть все, и паззл сложиться. Посмотрим, как получится на практике.

Влада, ход мысли правильный , но имя не такое. Сегодня мы его узнаем.

Сейчас я выложу продолжение, и оно будет большим. Я не уверена, что смогу сделать выкладку на следующей неделе, так что это заранее.
_________________

 » Знак бесконечности. Глава 4. Часть 2

3
Аббатство идеально подходило острову. Фея бродила по развалинам и думала о том, что когда-то здесь была христианская святыня, а весь остров – одно большое скопление языческих легенд. Как же все это уживалось на одной земле?
Низкие облака нависали над холмами тяжелым покровом, день был пасмурным, оттого старый камень, потемневший от времени, казался еще более темным.
От некогда процветающего аббатства осталось немного – фундамент главного храма, сквозь который пробивалась трава, фрагменты кое-где мощеного пола, кусок древней стены из грубого камня, сохранившей стрельчатый проем. Разрозненные части некогда единого целого, а вместе с тем легко было вообразить себе, что когда-то здесь стоял высокий собор, и звуки шагов отражались от его плит гулким эхом, а окна были украшены витражами, и стрельчатые окна стремились вверх, к небу. Собор был строг, красив и суров, без декоративных излишеств. Когда-то здесь жили монахи, они каждый день смотрели на тяжелые облака над холмами и чувствовали запах моря. А море частенько штормило. Да, все это очень легко было себе представить. Аббатство идеально подходило острову.
Фея подошла к фрагменту стены и дотронулась до камня рукой. Камень был холодный и влажный. Она не слушала, что говорил Василий, собравший группу у большого валуна. Фее не нужна была информация, ей важны были собственные ощущения от места, его энергетика. То, что потом она сможет передать глине. А для этого необходимо увидеть, услышать, прочувствовать.
К тому же, ей совсем не хотелось сейчас находиться рядом со всеми ними. Слишком больно. Лучше ощущать под ладонью шершавый камень и думать о том, сколько исповедей он услышал, сколько признаний в горестях и грехах. И так ли много камень слышал про счастье?
Заморосил мелкий дождик. Фея оглянулась в поисках укрытия. Но укрыться было негде и нечем, оставалось только накинуть на голову капюшон.
Группа у валуна дружно раскрыла зонты. Лана, стоя под большим черным, жалась к «своему мужчине».

*
Четырнадцать ему исполнилось в январе на новогодних каникулах. Свой день рождения он отпраздновал с родителями на горнолыжном курорте, вернулся загорелый и взрослый. Первый из всего класса получил паспорт.
Ей было интересно взглянуть на его паспорт: какая фотография, какая подпись и вообще… У нее день рождения весной, еще ждать и ждать… Он вспомнил о том, что принес показать паспорт, на уроке литературы, когда Надежда Петровна упоенно рассказывала всем про Чехова. Произведения Антона Павловича не значились в школьной программе за седьмой класс, но планировался коллективный поход в театр – спектакль по рассказам Чехова – поэтому классная руководительница решила всех подготовить. Она с вдохновением рассказывала биографию великого писателя, чьи пьесы ставят в театрах всего мира, а Фея, спрятавшись за подставкой, на которой стоял учебник по литературе, рассматривала паспорт. Фотография получилась очень серьезная, он был на ней похож на себя и не похож одновременно. А подпись слишком короткая, пара каких-то закорючек. Вот когда Фее выдадут паспорт, она уж постарается украсить собственную подпись красивыми завитками.
- Антон Павлович был знаком со многими известными людьми своего времени, он находился в переписке с Львом Николаевичем Толстым и Петром Ильичом Чайковским.
При этих словах Фея чуть не прыснула со смеху, даже закрыла ладонью рот, чтобы не выдать себя. Антон Павлович… ну надо же… и еще ниже наклонила голову, чтобы совсем спрятаться за учебником. А потом передвинула открытый паспорт соседу по парте и показала пальцем на значившееся там имя и отчество. Антон Павлович.
Он забрал паспорт с невозмутимым видом, лишь слегка покраснел.
- Мы с вами увидим спектакль по нескольким рассказам писателя, перед посещением театра настоятельно рекомендую их прочитать. Записываем названия: «Хирургия», «Хамелеон», «Лошадиная фамилия»…
Фея еле дождалась перемены, чтобы от души подразнить своего соседа, называя его Чеховым, а на следующий день принесла в школу карандашный портрет.
- Нам в художке задали нарисовать портрет, я решила сделать твой, - сказала она, хитро поглядывая на Антона.
Портрет был и правда узнаваем, Фея срисовывала его с одной из фотографий. Но подошла к заданию творчески, добавив характерные бородку, усы и очки.
- Очки особенно удались, да? – невинно спросила она.
- Пенсне, - поправил он. – Эти очки называются пенсне.
- Самый умный, да?
Он не ответил, только уголки губ слегка приподнялись в чуть заметной улыбке.
Портрет в итоге она ему подарила, а в театр не попала – заболела и провела две недели дома. Зато он каждый день присылал ей по одной цитате Чехова, типа «Краткость – сестра таланта» и «Не стоит мешать людям сходить с ума».
А когда четырнадцать исполнилось ей, и она пригласила всех своих друзей в боулинг, он единственный из всех мальчиков пришел с цветами. Принес три белые розы.

*
Хмурый день превратился в мокрый и дождливый. Группа, еще немного побродив по развалинам аббатства, повернула в обратный путь.
- Мы в гостиницу, - сказал Василий, подойдя к Фее. – Скоро разыграется непогода, я рекомендую присоединиться к нам.
- Я не задержусь, - пообещала она, - еще минут пять погуляю и последую за вами.
- Ой, - раздалось рядом. – О-о-ой…
Это Ксюша подвернула ногу и чуть не упала на камни.
- Какая я неуклюжая.
Девушка стояла, держась рукой о стену, и беспомощно глядела на гида.
- Наступить сможешь? – спросил Василий, подойдя к ней.
- Наверное.
Пришлось ему поддерживать прихрамывающую Ксюшу.
Стас устремился было к Фее, решив составить ей компанию, но потом вдруг передумал и примкнул к остальным.
Зато, закончив разговор по телефону, к Фее повернулся Тони. Он смотрел, не мигая и пристально, будто звал присоединиться к группе. Она не смогла выдержать этот взгляд – отвернулась, уставилась на камни. Ей хотелось побыть одной, снова сосредоточиться на аббатстве. Только сразу вспомнился вчерашний вечер в баре, где они находились вдвоем. Им ведь даже не нужны были слова. Достаточно было просто сидеть рядом. Сколько лет они вот так сидели рядом…
Утром, когда группа шла к развалинам аббатства, Стас развлекал Фею разговорами, рассказывал про тренировки и выносливость, а она делала вид, что это очень интересно. Она вообще была мастер изображать свой интерес к предмету разговора. С Владом делала это постоянно. И вот теперь со Стасом…
А самой хотелось вернуться в тот вчерашний бар и снова ощутить безмолвную близость тела. Каждой клеточкой ощутить.
Какие же мы с тобой далекие теперь, Антон… И какие близкие… Правда?
Она протянула руку и снова коснулась камня. Закрыла глаза. Стояла так минуту или две, а когда подняла веки - увидела перед собой женщину. Не молодую и не старую, про таких говорят – без возраста. Женщина была в куртке и резиновых сапогах, она совсем не пряталась от дождя, ее рыжие с проседью кудрявые волосы намокли, а на бледной коже блестели капли. Женщина разглядывала Фею светло-серыми, с вкраплениями рыжего, глазами. Этот взгляд завораживал, и, хотя Фее очень хотелось отвернуться – она не могла. Женщина словно заглядывала ей в душу, считывала ее, а потом едва заметно кивнула, и только тогда Фея поняла, что все это время не дышала.
Незнакомка кивнула еще раз, что-то пробормотала себе под нос и, отвернувшись, ушла. В противоположную от группы сторону. Она направилась к холмам. Дождь усилился, он почти размыл ее удалявшуюся фигуру. Капюшон женщина так и не надела. Рыжие с проседью пряди почти достигали пояса.

4
Он совершенно не собирался делать этот звонок, не на экскурсии, где собралась почти вся группа, не под дождем. Можно было бы подождать, сделать все в номере, но, когда он видел Фею, бродящую отдельно от всех, и вспомнил запись Ланы, выдержка изменила.
Вчера Антон долго сидел внизу, уже и бармен ушел, и наступила глубокая ночь, и давно пора было подняться к себе. Непогода за окном продолжалась. Такая же непогода была и на душе. Даже сильнее. Там, в душе, казалось, не осталось живого места.
«Глаза ведь не врут, правда? Вот по ним Фея и поняла, что он не смог ее простить. Она же не сумела и слова сказать в свое оправдание».
Да даже если бы и сумела… красноречивый след страсти на шее был громче любых слов. И его не забыть…
Когда Антон вернулся в номер, Лана уже спала, а утром дула губы и всячески демонстрировала обиду. В принципе, ее можно было понять. Девушка надеялась на романтическое путешествие, которым было бы не стыдно похвалиться перед подругами, а получила сомнительное удовольствие – переменчивую погоду, лазанье по горам и спутников, не соответствующих ее понятию о хорошей компании.
А Антон не мог сгладить ситуацию. Просто не мог. В голове намертво засели слова записи.
«Я стояла и смотрела, как он открывает перед ней дверь автомобиля, что-то отвечает, и она касается его руки и влюбленно смотрит. Они уехали, а я поняла, что мои слова уже ничего не изменят. Слишком поздно».
Она приезжала? Она так же мучилась, как и он? И все из-за чьей-то жестокой игры?
Лана была демонстративно холодна, и Антон не делал ничего, чтобы исправить ситуацию. Зато, когда они спустились вниз, поведение девушки резко изменилось. На людях Лана всегда демонстрировала идеальные отношения. Порой его это забавляло, порой раздражало, сегодня же было все равно.
После того, как Василий закончил свой рассказ об аббатстве, Антон отдал Лане раскрытый зонт, который держал над ее и своей головой, накинул на волосы капюшон куртки, чуть отошел в сторону и набрал номер.
- Привет, как у вас там дела? - тут же откликнулся Никита.
- Нормально. У меня к тебе есть одно дело.
- Даже не сомневаюсь, - хохотнул друг.
С Никитой Антон познакомился в институте. Оба были юными, амбициозными и желавшими доказать всем и каждому, что о них еще будут говорить в бизнес-кругах. Жизнь крылья немного обломала и спустила на землю. Тем не менее, дружба устояла, а мечты немного трансформировались. Они открыли собственное дело и прекрасно работали в паре, продолжая верить, что главный успех у них еще впереди. А небольшая совместная компания однажды вырастет в крупную инвестиционную.
- Послушай меня.
- Слушаю внимательно.
- Меня интересует Борис Берцов. Чем занимается, где живет, с кем общается. Я бы сам пробил, но здесь Сеть не тянет.
- Сделаем, - пообещал друг.
Вот чем хорош Никита – никогда не задает ненужных вопросов.
- Еще раз повтори имя, я запишу.
- Борис Берцов.
- Ага.
Кто-то подошел со спины, пришлось сворачивать разговор.
- Все, говорить больше не могу, позже наберу.
Отключился. Повернулся. Стас. Кто бы сомневался. Много полезного услышал, чувак?
- Впечатляет, - произнес Стас, показывая на уцелевшую стрельчатую арку.
- Очень, - согласился Антон.
- Коть, ну ты там что застрял, наши уже пошли обратно, - Лана стояла под зонтом в нетерпеливом ожидании.
Он ненавидел этого «котю», она это прекрасно знала и сказала сейчас специально, чтобы позлить его. Лана все еще дула губы за его вчерашние уходы.
«Вернемся в Глазго, куплю тебе сумку, успокойся», - хотелось сказать Антону.
Но он, конечно, промолчал.
Вместо этого повернулся и посмотрел на Фею. Дождь усиливался, и в целом погода не предвещала ничего хорошего. А она стояла в отдалении одна и не собиралась уходить. Дуреха.
Упрямица. Совсем не изменилась.
И он не мог подойти к ней, взять за руку и просто потащить за собой, несмотря на протесты и возмущения.
Не мог.
Поэтому стоял и смотрел. И она стояла и смотрела. И разделявшее их расстояние казалось пропастью, потому что…
«Слишком поздно…»
А вот ни фига. Никогда ничего не поздно. Просто сначала надо разобраться с одним делом, а потом…
- Тони, ну мы идем?
Идем-идем…
Антон резко отвернулся и пошел с Ланой, нагоняя группу.
Для этого им потребовалось минут пять, не больше.
- Все же удивительно, - сказал Леня, поднимаясь по дороге, которая вела вдоль холма. – У них здесь такая погода – не подарок, а сельское хозяйство в прекрасном состоянии. У нас, кажется, с погодой все гораздо лучше, а процветания нет.
- Скоро будет, - пообещала Маша. – Вот построят в Нечаеве агрокомплекс, порвем всех.
Точно! Агрокомплекс.
Час спустя, вернувшись в номер и переодевшись, Антон нашел в телефонной книге абонента «Верховный» и написал ему сообщение.
«В Нечаеве строится новый агрокомплекс с большими перспективами».
Ответ пришел быстро.
«Любопытно. Посмотрю. Как дела?»
«Нормально. Но немного задерживаюсь. Нелетная погода».

5
Погода стремительно портилась, и едва группа достигла гостиницы, начался настоящий ливень.
- Ну и погодка, - сказал Леня, когда они всей компанией шумно вошли в небольшой холл.
- Да, здесь такое бывает, - согласился Василий, проводя ладонью по влажному лицу. – Как нога? – повернулся он к Ксюше.
- Уже лучше, спасибо, - нежно улыбнулась она.
На звук голосов вышла Хизер, хозяйка гостиницы. Она начала что-то быстро говорить Василию, а гид отвечать. Даже Маша в этой речи понимала не все, а через пару минут Василий повернулся к группе и объявил, что в связи с форс-мажором и разбушевавшейся непогодой всем присутствующим предлагается ланч в гостинице, правда, за него придется заплатить.
- Да не вопрос, - ответил Стас. – У нас все равно альтернативы нет. Ни до бара, ни до супермаркета под таким ливнем не дойдешь. А это надолго?
- Возможно, до вечера, - ответил Василий.
- Тогда, может, нам и на ужин что-нибудь предложат? – подала голос Маша.
- Я сейчас спрошу, - Василий снова обратился к Хизер, и они начали обсуждать возможность ужина.
Лана нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Она промокла, ей хотелось быстрее в номер, а лучше – вообще убраться отсюда поскорее. Тони же все время смотрел на входную дверь, словно кого-то ждал. Кого здесь можно ждать? В такую погоду? Только водяного или эту их национальную, как ее… селки!
Он даже стал набирать телефонный номер. По памяти! Лана давно не встречала человека, который помнит чей-то телефонный номер. Главное – собственный не забыть. Но абонент оказался недоступен.
Лана вынула из кармана свой телефон и посмотрела на количество делений. Дело не в абоненте, здесь, по ходу, вообще сеть отрубили. Прекрасно! Как в детективной книге или в кино. Они оказались отрезаны от всего мира на маленьком острове…
- Ужин будет, - провозгласил Василий, и все оживленно захлопали, благодаря хозяйку.
Хизер заулыбалась и даже немного покраснела от удовольствия.
- Значит, сейчас у вас есть время подняться к себе, переодеться, высушиться, а минут через сорок спускайтесь вниз, туда, где проходят завтраки. Будем обедать. Правда, должен сразу предупредить, в меню только сэндвичи, отварные яйца, йогурты и фрукты. Гостиница не предполагает трехразовое питание, Хизер делает закупки только для завтраков. На ужин обещала сосиски и картошку фри.
- В принципе, жить можно, - заметил Леня.
- Но вообще, если здесь частые шторма, следовало бы и предусмотреть питание для застрявших, - произнесла Лана недовольным голосом.
- Если честно, такое первый раз в моей практике, - признался Василий. – Не знаю, сталкивалась ли с подобным Хизер, но думаю, в любом случае, нам следует ее поблагодарить.
Лана закусила губу. Кажется, только что Василий поставил ее на место.
- А, вот вы где! – по лестнице тяжело спускался Михаил. – Я уже думал, где вас искать? Связи нет, дозвониться невозможно. Я так понимаю, мы попали.
- Нас будут кормить обедом, - тут же подлетела к нему Ксюша, забыв о поврежденной ноге. – Василий договорился.
- Респект, - ответил Михаил и взял из рук Ксюши влажную ветровку. – Ты вся промокла. Пошли быстро в номер.
Эти слова послужили сигналом для других. Маша с Леней и Стас тоже направились к лестнице. В холле остались только Василий, который продолжал что-то обсуждать с Хизер, присоединившийся к ним бармен и Тони.
Лана потянула Тони за руку:
- Ты идешь?
- Пока нет, - ответил он, продолжая смотреть на дверь. – Иди одна, я скоро.
Лана непонимающе уставилась на Тони, но спорить не стала. В номере ждал теплый душ и сухая одежда. Если Тони хочется стоять в мокром и слушать разговор бармена с Василием – это его право. Но все же было немного обидно, что он не поднимается вместе с ней, не спрашивает, не промочила ли она ноги?
А она промочила!
Вон, Леня радовался, как удачно они на всякий случай захватили с собой теплые носки. А Лана вот не захватила! Кто же знал, что здесь, вместо модных босоножек с тоненькими ремешками принято носить теплые носки и резиновые сапоги.
Хлопнула входная дверь. Не иначе, все-таки селки.
- Фея, ты как? – послышался голос Василия.
- Нормально, - ответила прибывшая девушка.
Лана остановилась на середине лестницы и перегнулась через перила, чтобы посмотреть на эту не от мира сего любительницу виски.
Выглядела Фея неважно, куртка с капюшоном, кажется, ее не спасла. Джинсы девушки были абсолютно мокрые, кроссовки грязные – еще бы, столько шагать по земле и лужам.
- Тебе нужно срочно согреться, - произнес Тони.
Вы только посмотрите на него! Лане, значит, согреться не нужно, а этой – нужно.
Фея бросила взгляд на Тони, но ничего не ответила.
- И, кстати, несколько капель виски не повредит, - подтвердил Василий.
С ума сойти, какой хоровод образовался вокруг одной безмозглой дуры. Сначала отстала от всех по собственному желанию, а теперь устраивает спектакль – окручивает мужиков.
- Наверное, лучше чаю, - ответила Фея.
Правильно, виски ей противопоказан. Она вчера такие сказки после него рассказывала…
- С ложкой виски, - добавил Тони.
- Коть, мне кажется, ключ от номера у тебя, - громко заявила Лана, еще больше перегнувшись через перила, чтобы ее точно все заметили.
Тони поднял глаза, лицо его было бесстрастно, но Лана знала, насколько сильно он недоволен. Ладно бы еще между собой «котя», но при всех… А нечего прыгать вокруг других девиц!
- Иду, - коротко бросил он и, окинув еще раз взглядом промокшую Фею, направился к лестнице.

6
Тони не был любителем выяснять отношения. Обычно, он ограничивался одной фразой, из которой все сразу становилось ясно и понятно. И почему-то дальше не тянуло устраивать скандал. Наверное, где-то глубоко в душе у Ланы было запрятано чувство зыбкости их отношений, страха их потерять. С Тони дела обстояли непонятно, хотя общение казалась довольно надежным. Лана мечтала о замужестве с ним, ясно представляла себе их прекрасную устроенную жизнь со штампом в паспорте. Только бывали моменты, когда Тони был словно не с ней. Лана уверяла себя в том, что это просто такой характер. Далеко не все мужчины выставляют свои чувства на показ. Да почти никто не выставляет! Для них это глупости. К тому же, не все из ее подруг могли похвастаться люксовыми подарками и походами в элитные рестораны. Нет, все было замечательно, все шло по плану. Просто у Тони такой характер и всегда много работы, которая занимает львиную долю его времени.
Лана убедила себя в этом и продолжала строить грандиозные планы на их совместное будущее, однако поездка в Шотландию что-то начала рушить. Даже не в Шотландию, а на этот проклятый остров. Здесь отстраненность Тони превратилась в отчуждение.
У них так и не случилось секса.
С виду Тони был все так же внимателен – на экскурсии зонтик раскрыл, держал над головой, когда начался дождь, страховал Лану за руку на скользкой от дождя тропинке, но мыслями был где-то очень далеко.
- У меня есть имя, - сказал он ледяным голосом, когда они вошли в номер.
- Я знаю, - ответила Лана. – А еще у тебя есть девушка, которая промокла и замерзла, а ты остался внизу.
Она поняла, что на этот раз ее не удержат его холодные замечания. Скандал назревал, он просто требовался.
- Моя девушка должна была уже согреться под горячей водой и выйти из душа. Я дал тебе эту возможность.
- Спасибо большое, - саркастически ответила Лана и поклонилась. – Ты настоящий рыцарь.
- Тебя что-то не устраивает?
Ее не устраивало все: остров, гостиница, шторм, из-за которого они вынуждены остаться, сэндвичи вместо нормального обеда и его равнодушие.
- Ты меня не любишь, - вдруг сказала Лана.
Ей очень хотелось услышать опровержение, очень хотелось, чтобы он сказал, что любит. Но Тони молчал. Он устало провел ладонью по лбу и произнес:
- Иди в душ, а то заболеешь.
Что? Что у них пошло не так? Лана не понимала.
На ланч они спустились в молчании.
Миша, Ксюша и Стас уже сидели за столиками. На тарелках перед ними лежали сэндвичи с ветчиной и соленой рыбой, а также отварные яйца и крекеры. В чашки был налит чай.
Из динамиков раздавалась медленная заунывная музыка. Хоровая песня навевала тоску и наводила на мысли о том, что здесь что-то оплакивают.
Видимо, их с Тони отношения.
Они сели за свободный столик и стали ждать, пока сотрудник принесет тарелки с ланчем. Вскоре показался Василий.
- Вы не против, если я присоединюсь? – спросил он у Тони.
- Конечно, - сделал тот приглашающий жест рукой.
Лана заметила, как недобро в их сторону посмотрела Ксюша. Бедная мышка, все усилия напрасны, мальчики слетаются на ярких бабочек.
- Что это за заунывная песня? – поинтересовалась она у Василия и мило улыбнулась.
Может, если начать флиртовать с гидом, в Тони проснется ревность?
- Это, наверное, самая известная песня о любви в Шотландии, - ответил Василий.
- Какой ужас, - отозвалась Лана и была искренна. – Как может такое скучное песнопение быть песней о любви? Под нее же есть нельзя – кусок в горло не лезет.
Именно в этот момент им принесли ланч.
Василий улыбнулся.
- Приятного аппетита, - пожелал он.
- А попросить выключить этот саундтрек нельзя? – поинтересовалась Лана, стараясь придать голосу игривость.
- Боюсь, что нет. Для вас включили «Энни Лори». Это, считайте, комплимент. Не обижайте хозяев.
- Да, конечно, - пробормотала Лана и приступила к сэндвичу.
Тони пошел наливать чай.
- Тебе чай или кофе? – спросил он перед этим.
- Чай.
Безупречен, как всегда. Ни капли ревности, только хорошие манеры. Может, зря она так взбесилась? Тони такой какой есть.
Пока он наливал чай, Лана улыбалась Василию, а Ксюша сверлила ее недовольным взглядом, появились остальные желающие перекусить – Маша, Леня и Фея. Они остановились на пороге, окидывая взглядом помещение, и решили сесть за столик у стены.
- Ну надо же, «Энни Лори»! - воскликнула Маша. – Я своим ученикам ее ставлю на уроке, когда мы знакомимся с английскими стихами и песнями, а я рассказываю об акцентах разных областей Британии. Это очень известная старая шотландская песня.
- Если честно, я вообще не могу понять, что они поют, - призналась Фея.
Она переоделась, и Лана вынуждена была признать, что в темно-синих джинсах, белой в красную полоску майке, со стянутыми в тугой узел волосами и крупными серебряными кольцами в ушах, которые сочетались с широким браслетом на ее запястье, выглядела жертва несчастной любви очень даже ничего. Может же, когда хочет. Вон, как у Стаса глаза заблестели. Мужик готов.
- Я сама не с первого раза поняла, - призналась Маша.
Все присутствующие повернули головы, прислушиваясь к разговору.
- А вы можете перевести? – спросил Михаил.
- Я знаю ее литературный перевод, - улыбнулась Маша и начала декламировать:
Долины и горы
Росою покрылись,
И мы с Энни Лори
Навек обручились,
Чтоб вместе и горе,
И радость встречать.
Я за Энни Лори
Готов жизнь отдать.

7
Маша читала стихотворение так, как, наверное, читала на уроках детям. Четко, ясно, с хорошей дикцией. И Фея снова вспомнила, как когда-то учила «В горах мое сердце…»
Чтоб вместе и горе,
И радость встречать.
Я за Энни Лори
Готов жизнь отдать.
Очень простые слова, без всяких изысков. Наверное, каждая хотела бы быть на месте Энни Лори. Только в жизни такое встречается слишком редко. Родителям Феи повезло, ей самой – не очень.
Маша закончила декламацию, получила свою порцию аплодисментов и села за столик. Фея замерла в середине зала: никак не могла решить – присоединиться к Маше и Лене, или все же приземлиться за соседний пустой. Мало ли какие разговоры могут быть у семейной пары. В итоге она выбрала одиночество.
У нее вообще в последнее время если с чем проблем и не было, так это с одиночеством.
Песня закончилась, на смену ей пришла инструментальная музыка с ярко-выраженными кельтскими мотивами, под которую легко можно восстановить в памяти замок, аббатство и озеро.
Зал наполнился легким гулом беседы. За тремя столикам звенела жизнь, за ее – воспоминания.

*
К девятому классу он вытянулся и стал тем красавчиком, на которого заглядываются девчонки. Антона миновала подростковая нескладность. Возможно, сказались занятия спортом. Вместо долговязого длиннорукого тощего тинейджера появился вдруг юноша с красивым разворотом плеч и хорошей осанкой. Густые волосы со лба он забирал на физкультуре в забавный хвостик-пальму, а потом выдавал результат. Бег, подтягивание, прыжки в длину, игра в баскетбол – сразу было заметно: человек занимается спортом.
Друзей в классе у Антона было немного, он никогда не изображал рубаху-парня. Ему хватало трех-четырех пацанов, чтобы обсудить с ними новые игры и гаджеты. А еще у него была она. И она так привыкла занимать в его жизни место главной подруги, что здорово удивилась, когда, придя на городские соревнования по легкой атлетике, увидела вдруг вьющуюся вокруг Антона группу девчонок. Они что-то говорили ему, улыбаясь, он отвечал и, кажется, чувствовал себя совершенно комфортно.
А она сидела на трибуне и наблюдала за всем этим безобразием, не имея возможности пройти в зону для спортсменов. Высокая девчонка с длинными стройными ногами и пепельными, убранными в узел волосами, коснулась его плеча и что-то заговорила на ухо. Антон чуть склонил голову и внимательно ее слушал. Увиденное стало открытием. Неприятным.
Потом подошли парни, поздоровались, пожали друг другу руки, разговор стал общим и очень оживленным. Выходит, Антон вовсе не замкнутый, просто основные его друзья не из школы, а из секции. Ей вдруг показалось, что она его совсем не знает, хотя всегда считала наоборот. Она чувствовала растерянность и что-то, похожее на обиду. Такого рода эмоции она испытывала впервые в жизни. Они были новые, незнакомые и очень болезненные.
Начались забеги, но она не смотрела на дорожки, она смотрела в тот угол, где стоял с компанией Антон, от которого не отлипала длинноногая девица. Вскоре появился тренер, и дружная компания распалась. Девчонки удалились в помещения под трибуной, а парни начали разминаться. Она смотрела в угол до тех пор, пока могла видеть Антона, потом он куда-то ушел.
Это были первые соревнования по легкой атлетике, на которых она присутствовала. Просто в школе он сказал, что на выходных выступает.
- Можно я приду? – спросила она, памятуя, как сама несколько лет назад запретила Антону появляться на теннисном корте.
- Если нарисуешь плакат, – ответил он.
- Ничего себе условие! - возмутилась она. – Что, мало поклонниц?
- Если ты придешь с плакатом, то все увидят, что как минимум одна есть.
Она пришла с плакатом и поняла, что про отсутствие поклонниц Антон наврал. Хорошо, что лист не развернула, а то сидела бы как дура.
Когда объявили забег, в котором принимал участие Антон, она почувствовала волнение. Она забыла и про девчонку, и про плакат, лишь бы только он пробежал хорошо. Стометровка. По микрофону объявляли имена участников, и сердце готово было выскочить из груди. Она смотрела, как юноши выходят на свои дорожки, ставят ноги на колодки, руки – на покрытие.
Только бы не фальш-старт, только бы не фальш-старт…
А дальше – крик с трибун, и сама она тоже кричала, подгоняя, даже вскочила с места. От напряжения можно было сойти с ума, все чувства обострились, и только глаза, не отрываясь, смотрели на бегунов.
- Давай! Давай! Давай!
Он бежал сначала третьим, потом вторым, и ей казалось, что бежал Антон не так, как остальные. Его соперники быстро перебирали ногами, увеличивая скорость, а он словно летел, делал шаги и как бы зависал в воздухе. Это было очень красиво и очень похоже на орнаменты с древнегреческих амфор, фотографии которых им показывали в художественной школе. Это ощущение полета и зависания казалось нереальным, потому что сам забег длился всего несколько секунд, и перед самым финишем Антон выбился вперед, закончив стометровку первым.
Она была впечатлена, ошеломлена, опьянена увиденным. Она не сразу поняла, что стоит. И только когда объявили следующий забег, села на свое место.
Антон вышел в финал. Там он финишировал третьим, а она снова пережила непередаваемый вихрь эмоций.
«Поздравляю!» - написала ему в сообщении.
«Спасибо,» - ответил он.
«Ты когда домой?»
«Не знаю. Еще забеги у девочек, а потом церемония награждения».
Она сидела до самого конца и фотографировала Антона, когда ему вручали памятную медаль и грамоту, а потом ждала его у выхода. Они договорились об этом по телефону.
Он появился в компании двух пацанов и все той же длинноногой девчонки, которая, к слову, оказалась неплохой бегуньей, и хоть призовое место не завоевала, в финальный забег попала. Длинноногая шла, цепляясь за локоть Антона и громко смеясь, а в нее будто вселился кто-то другой, кто не стал ждать, пока вся эта компания приблизится. Сама не понимая, что делает, она быстрой походкой направилась к Антону и он, увидев ее, заулыбался и хотел что-то сказать, но она не дала. Обхватила его за шею и, выдохнув: «Поздравляю!», поцеловала в губы.
Это был их первый поцелуй.

8
Расходиться по номерам не хотелось, а о том, чтобы выглянуть на улицу, не было и речи.
Тогда Леня предложил поиграть в уно, при этом выигравший проигравшему дает какое-нибудь задание. Сначала присутствующие восприняли предложение без энтузиазма, а потом как-то пришли к выводу, что это должно быть забавно. В итоге, пока Леня бегал в номер за игрой, все перебрались в зал с баром и сдвинули два стола. Бармен с интересом наблюдал за манипуляцией русских, когда же вернулся Леня и, перетасовав колоду, начал раздавать карты, бармен воскликнул:
- No! No! No!
Он, видимо, решил, что сейчас начнется азартная игра. Кто этих русских знает, о них такое рассказывают… Василий попытался объяснить, что все будет окей, однако шотландец оказался непреклонен. В итоге вызвали Хизер. Василий долго разговаривал с ней, что-то объяснял, показывая на группу за столом, и в итоге, учитывая ненастье и невозможность развлечь себя, хозяйка гостиницы разрешила игру в зале. Под четное слово, что никаких денежных ставок не будет. Если что, бармен ей сразу сигнализирует.
Игра началась. Из-за того, что народа было много, партии заканчивались быстро, и карты тут же раздавались снова. Вскоре выяснилось, что среди присутствующих есть мастера. Во всяком случае, ни разу не проиграли Леня, Маша, Стас и Тони. Зато каждый из них по разу закончил первым, а Леня вообще дважды.
- Ты профи, - заметил Василий. – Тренируешься?
- Периодически, - ответил Леня, и Маша закусила губу, чтобы на лице не заиграла глупая улыбка.
Задания для проигравших были самые разные, и все веселились от души. Даже бармен в роли соглядатая оказался захвачен происходящим и уже, кажется, не думал, что русские решили устроить в гостинице подпольный игорный дом.
Так, Лана танцевала латинский танец. Ей даже включили соответствующую музыку, сохраненную на чьем-то телефоне. Миша изображал кота, и это было уморительно, учитывая его габариты и на удивление мягкую пластику. Он настолько вошел в роль, что заставил девочек смеяться до слез, а уж когда низким голосом произнес: «Мяу!» - в игре настал вынужденный перерыв. На непрекращающийся хохот прибежала Хизер и, увидев происходящее, присоединилась к общему веселью.
Ксюша должна была спеть песню про Ксюшу, у которой юбочка из плюша. Выяснилось, что у исполнительницы слух отсутствует напрочь, поэтому припев исполняли хором.
Когда проиграла Фея, победителем оказался Леня, и он решил задать вопрос:
- Чем вы занимаетесь, Фея?
- Я художник-керамист, - ответила она. – Изготавливаю из глины украшения, чайные и кофейные кружки, горшки для цветов, а потом их расписываю, часто используя технику глазурования.
- Ничего себе, - отреагировала Маша. – И гончарный круг имеется?
- И гончарный круг имеется, - улыбнулась Фея.
- А покупатели? – подала голос Лана.
- Пока не жалуюсь.
- Я бы посмотрела на твои изделия, - Маша явно была впечатлена.
Тогда Фея включила телефон, зашла в галерею и показала фото некоторых своих творений: блюда в виде огромного цветка, набор разноцветных салатников с геометрическим орнаментом, ярко-голубые чашки с блюдцами под капучино, коллекцию брошей в виде листьев, желудей и ягод.
Все захотели посмотреть на творения Феи и остались впечатлены. Маша и Ксюша тут же стали задавать вопросы о том, где можно приобрести такую красоту. Лана, конечно, тоже впечатлилась, но усиленно изображала равнодушие. Мол, «в наших кругах такое не носят». Однако на нее никто не обращал внимания. Зато возникла идея выпить чаю.
В баре продавалась упаковка овсяных печений, которой должно было хватить на всех.
- Попробуем, чем их печенья отличаются от наших, - сказала Маша.
Оказалось, что принципиально – ничем. Если только они более рассыпчатые.
Время проходило легко и непринужденно. Маша и Фея обменялись контактами, Миша интересовался у Василия местными ценами на недвижимость и выглядел при этом очень заинтересованным. Стас не спускал глаз с Феи. Лана демонстрировала за чаепитием хорошие манеры, обсуждая с Ксюшей ужасный местный климат. Соединенное королевство – это чай и разговоры о погоде. Тони в основном молчал, он просто наблюдал за происходящим.
После чаепития вернулись к игре, и на этот раз проиграл Василий. Победительница Маша попросила его рассказать шотландский анекдот. Василий некоторое время думал, наверное, выбирал какой рассказать, а потом заявил, что шотландцы – довольно прижимистая нация. Это, можно сказать, одна из их национальных черт характера и повод для самоиронии, после чего приступил к анекдоту.
- Один из самых знаменитых шотландцев давал интервью, в котором его спросили, как удалось заработать такое огромное состояние. «Это долгая история, - ответил шотландец, - и так как нам не нужен будет свет, пока я буду рассказывать, позвольте задуть свечу». На что журналист ответил: «Я не думаю, что вам еще что-то надо мне рассказывать».
Все дружно рассмеялись.
А потом получилось так, что выиграла Фея. Совершенно случайно – просто выпали удачные карты.
И Тони вдруг стал неудачно ходить. Уже закончили Леня, Маша, Стас, Миша и Василий. Остались только Ксюша, Лана и он. Фея не сомневалась, что проигрывает он специально. Зачем? Хочет узнать, что она от него потребует за проигрыш? А потом она подумала, что если он проиграет, то это будет единственный раз за все время пребывания на острове, когда она что-то скажет ему напрямую. Из всех присутствующих она не разговаривала только с ним.
Лана с довольным видом вышла из игры.
Фея в исходе не сомневалась. И что? Что попросить?
Прокричать петухом? Сплясать «Яблочко»? Продекламировать детский стишок? Спросить, как дела? Как тебе живется с этой красоткой? Какого черта ты поехал на этот остров, когда я в который раз решила начать новую жизнь? А ты сразу лишил меня этого шанса… Что? Что сказать?
- Сними часы, - глухо произнесла Фея, когда партия закончилась и все ждали задание от победителя.
В зале установилась тишина. Часы у Тони были дорогие, и никто не понимал, чего хочет Фея. Забрать их? Но это… неправильно. Это как попросить золотое украшение себе в подарок.
- Ты с ума сошла, - возмутилась Лана.
Фея на нее даже не взглянула. Она смотрела на Тони, и этот взгляд ей давался непросто.
Ну же, давай…
И он, так же не спуская с нее взгляда, стал неторопливо расстегивать ремешок. На несколько мгновений показалось, что в зале они остались одни. Время замедлилось, стало тягучим и вязким, но вот ремешок расстегнулся, и часы легли перед Феей.
Никто не понимал, что происходит, он один знал, чего она хочет, поэтому, протягивая Фее часы, перевернул руку ладонью верх, чтобы она смогла удовлетворить свое любопытство.
- Это все? – поинтересовался он.
Как можно оставаться таким спокойным? Ему бы не в уно, ему бы в покер играть и срывать большие деньги.
- Да.
Фея взяла в руки часы, кожаный ремешок еще хранил тепло тела. Красивая вещь, крупный циферблат, секундная стрелка, окошко с датой, узнаваемый логотип известной швейцарской фирмы. Все очень просто и дорого. Сам купил или родители подарили? И то и другое могло оказаться правильным ответом.
- Зачем тебе часы? – голос Ланы вернул в действительность.
Фея вздрогнула.
- Что ты хочешь услышать? – спросила она, продолжая рассматривать часы.
- Правду.
- Правду? – она подняла глаза на Лану и усмехнулась, чувствуя горечь. – Боюсь, правда тебе не понравится. Правда, знаешь, такая вещь… она не всегда нужна.
С этими словами Фея посмотрела на Мишу и Ксюшу. Нужна ли правда Мише? Если ему откроют глаза на его девушку, скажет ли он спасибо? Или ему удобнее пребывать в счастливом неведении?
А Стас? Историк-любитель Стас, который был в Эдинбурге, но первый замок, который увидел в Шотландии, был здешний замок Дугласов. А как же Холируд, как же знаменитый Эдинбургский замок в самом сердце города? Разве не туда в первую очередь направится любитель истории? Зачем он им всем солгал в первый вечер?
Правда…
- Правда, это такая вещь, которую лучше выдавать дозированно, - сказала Фея и положила часы на стол. – Что-то у меня разболелась голова. Я, пожалуй, пойду к себе.
С этими словами она поднялась из-за стола и направилась к лестнице.
- А как же часы? – раздалось ей в след. Это была Ксюша, которая явно вообще ничего не понимала.
Фея обернулась через плечо.
- Я не сказала, что заберу их. Я попросила их снять.

9
После ухода Феи атмосфера за столом изменилась.
- Очень странная, - сказала Лана, собирая карты. – У нее явно не все дома.
- Если ты не понимаешь человека, это не значит, что он странный, это значит, что ты его не понимаешь, - заметил Тони, надевая часы.
- А ты понимаешь? – повернулась к нему Лана, и в голосе ее прозвучала злость, которую не удалось скрыть.
Тони ничего не ответил.
- Мне кажется, - вступила в разговор Ксюша, – художники все немного не от мира сего. У них собственное видение жизни.
- Ну не знаю, - протянул Миша, - для создания горшков это, может, и полезно, но жить с таким человеком – жесть.
Ксюша засмеялась серебряным колокольчиком, кокетливо посмотрев на Мишу.
- Зато она остается честна и не устраивает игры на за чьей-то спиной, - спокойно парировал Тони.
И все, кроме Миши, поняли смысл сказанных слов. Ксюша покраснела и закусила губу.
- Думаю, мы закончили, - сказала Маша, забирая колоду у Ланы. - Кажется, скоро уже ужин. Я, конечно, надеялась, что нас угостят хаггисом (1), но в наших условиях картошка фри тоже неплохо.
- Хаггис – блюдо не для всех, - вступил в разговор Василий, - и, честно говоря, для туристов его предлагают в сильно измененном виде.
- Вы хотите сказать, съедобном, - уточнила Маша.
- Именно, - улыбнулся он.
Все же у Маши был опыт управления аудиторией, как ловко она перенаправила тему разговора, разрядив обстановку. Все стали обсуждать особенности местной кухни и делиться тем, кто что попробовал.
- Мне очень понравилась местная форель, - заявил Стас.
- Да, неплохая, - согласился Леня.
Тони поднялся из-за стола.
- Ты куда? – удивилась Лана.
- Хочу посмотреть, может, в номере ловит интернет. Надо проверить почту.
- Ты всегда работаешь? – задал вопрос Миша. – Вообще без выходных?
- Специфика моей профессии, - кратко ответил Тони.
Лана собралась было с ним, но тут Ксюша спросила о том, где в Москве можно хорошо посидеть, и Лана осталась. Она обожала рассказывать о красивой столичной жизни.

(1) - Национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов (сердца, печени и лёгких), порубленных с луком, толокном, салом, приправами и солью и сваренных в бараньем сычуге.

10
В номере было душно. Или это ей казалось, что душно. А за окном – непогода. Дождь шел стеной. А что, если к завтрашнему утру он не закончится? Что, если они останутся здесь еще на день? Фея не знала: хочет этого или нет. Ей хотелось одновременно бежать отсюда и остаться.
Невыносимая мука – видеть любимого человека рядом с другой. Такая мука, что хочется кричать в голос.
Фея открыла окно. Сильный порывистый ветер залетел в комнату, раздувая занавески. Она стояла у окна и жадно дышала, не замечая, как по лицу текут слезы. Прошлое вернулось. Как оказалось, в ее жизни нет ничего, кроме прошлого.
В дверь постучали. Кто там? Маша? Горничная?
Торопливо вытерев с щек влагу и чуть прикрыв окно, Фея отправилась отворять дверь.
На пороге стоял Антон. Или, как его теперь зовут, Тони.
- Зачем ты пришел?
- Можно?
Она отступила на шаг, пропуская его внутрь. Дверь захлопнулась.
Они так и стояли у двери молча – смотрели друг на друга. Он пристально, а она… она все же не выдержала и отвела глаза. Снова потянуло на слезы.
- Не боишься? – спросила тихо.
- Чего?
- Что твоя Лана будет тебя искать.
Он не ответил. Лишь протянул руку и коснулся пальцами ее щеки, ощущая стертую влагу недавних слез. Она хотела отстраниться и даже немного дернула головой, но почти сразу же оказалась в его руках и уткнулась лицом в плечо.
Как давно это было, и как сильно она тосковала по этим объятиям. Сама не понимая, что делает, обняла в ответ за пояс.
- Сонька, - прошептал он ей в макушку.
- Что?
- Как ты здесь оказалась?
- Хотела убраться как можно подальше от тебя. Но ты и здесь меня настиг.
- Я такой.
В глазах защипало.
- Ненавижу тебя, - тихо сказала она.
- Я знаю.
- Себя я тоже ненавижу.
Себя она ненавидела за слабость, а он гладил ее спину и шептал, касаясь губами волос:
- Соня-София-Фия-Фея…
И казалось, что все снова стало именно так, как и должно быть, а последние четыре года – плохой сон. Очень плохой.
- Ты не свел татуировку.
- Нет.
- Почему?
- Так получилось.
- А хотел?
Он немного помолчал и ответил:
- Хотел.
Сильный порыв ветра снова раздул шторы и смахнул с тумбочки ночник.
Соня кинулась закрывать окно, но у нее не получилось. Там была какая-то хитрая ручка.
- Давай я.
У Антона, естественно, все легко закрылось. Маленькая лампа с абажуром, слава богу, оказалась целой. Соня поставила ее на место.
Минута слабости прошла, и реальность накатила с новой силой.
- Тебе, наверное, пора идти, - слова давались с трудом.
- Соня…
Она в ответ покачала головой.
- Уже ничего не изменить, Антон, все закончилось. Кто из нас виноват или не виноват… какая теперь разница. У нас разные жизни, ты больше не Антон, ты Тони и… котя… - Соня грустно улыбнулась. – Чехов, ты серьезно позволяешь так себя называть?
- У тебя кто-то есть?
- А разве это имеет значение? У тебя есть девушка, вы поехали вдвоем в путешествие, - вот теперь Соня выдерживала его взгляд, потому что эмоции начали захлестывать. Ей всегда не хватало выдержки, сейчас тоже. – Что ты хочешь услышать? Жила ли я все это время монашкой? Нет, Чехов, не жила. Та, которая после пары коктейлей просыпается в кровати с чужим парнем вообще не способна на одиночество.
- Соня, перестань.
- Это ты перестань! – она повысила голос. – Пришел сюда, устроил допрос. Что ты хочешь услышать? Что, кроме тебя мне никто не нужен, и я сильно пожалела о своем студенческом приключении? Да! Я сильно пожалела, что пошла туда и приняла стакан из рук не бармена, а знакомого парня. Хороший был урок, Антон. Совет на будущее, не бери напитки у кого попало, чтобы потом не просыпаться в неожиданной компании. Но из нас двоих умный всегда был ты, правда? А я всегда сначала делала, потом думала. Зато теперь у тебя есть девушка, которая все продумывает наперед. Уж она таких ошибок не совершит, поздравляю.
- Соня, что ты говоришь?
- Правду.
Соню трясло. Он хотел ее снова обнять, но она предостерегающе оперлась ладонью в грудь Антона и сразу почувствовала, как бьется его сердце. Часто-часто.
Когда-то она на этой груди засыпала. Теперь там засыпает другая.
И теперь другая, а не Соня, водит пальцем по его еле заметному шраму над бровью и целует на ночь, и готовит по утрам кофе.
- Уходи.
Антон поднял руку, чтобы коснуться ее лица, такого измученного, такого несчастного, но взгляд Сони остановил его, и рука опустилась.
Соня подошла к двери и распахнула ее.
Внутри в который раз все умирало.
Уходи-уходи-уходи…
Антон долго и пронзительно смотрел на нее, прежде чем сделать шаг. Он словно еще чего-то ждал, но Соня упрямо подняла подбородок и сжала губы в узкую полоску.
Дождевые капли под напором ветра били в окно.
Хотелось задернуть шторы, лечь в кровать и включить ночник. И не спускаться на ужин. Где-то у нее была книга на английском. Купила в Глазго про тот красивый парусник. Английский у Сони не такой идеальный, как у Антона, но знаний должно хватить.
Можно листать книгу и уговаривать себя потерпеть еще немного. Завтра они все уедут отсюда. Завтра главное – пережить расставание. А потом станет легче. Наверное…
Соня отошла от двери и направилась вглубь комнаты, взялась за край шторы и начала ее двигать к центру окна.
За спиной хлопнула дверь.
Антон ушел.
_________________

Прочла на одном дыхании, эмоционально и проникновенно
, но на мой взгляд имя София совершенно не подходит героине.Не тот характер, не Соня она. В любом случае спасибо за продолжение. ❤
_________________

Очень точно сказано про стены разрушенного монастыря: как часто туда приходили, чтобы поблагодарить за то, что есть? За отменное здоровье, за счастье и благополучие? Пожалуй, единицы.

Два всё ещё любящих друг друга человека. Родных и близких. Горько, что такая сильная любовь пострадала от действий третих людей. Что хочет Антон? Вывести Борю на чистую воду? Уверится, что больше он ему не вредит? Что Стас не работает на Борю? Что??

Так это же та самая ведьма острова! Что она поняла про Фею? Что она на правильном пути?)

Обожаю!
Заметила, что есть герои, которым прощаешь многое, если не всё. Антону я уже простила Лану, Дану Воскресенскому - поцелуй со студенткой, но вот Свиридову так не смогла простить поцелуй с блогершей.

Так-так. Какое интересное имя абонента. Явно речь идёт о близком человеке. Скорее всего он старше по возрасту и имеет авторит у Антона. Мне кажется, такая переписка могла бы быть у Королева-младшего с Королевым-старшем. Думаю, это тот самый папа Антона, который "у него папа круче, чем у Биг Босса".

Сцена в номере Феи получилась очень эмоциональной. На фоне бушующей непогоды, которая вторит состоянию в душах Сони и Антона, получилось особенно надрывно.
Кстати, у меня есть одна маленькая знакомая по имени Соня, которая называет себя Феей))) Красивое имя. Мне кажется, оно очень подходит нашей героине.
Я осталась под большим впечатлением от выложенной части.
Спасибо, Наталья!

Добрый день)))

Владушка, почему?
Какие у тебя ассоциации с этим именем?
Так получилось, что те Сони, которых я знаю - очень живые девчонки. Одна училась в одном классе со старшим - и это такая зажигалочка - просто ВАХ! Когда был выпускной и конкурс-состязание между мальчишками, она играла роль той девушки, которая ходит с табличками раунда. И делала это так - не пошло и ярко.
А вторая учится в одном классе с младшим, и она староста. Это просто командир в юбке)))
Девушки очень разные, и внешне, и по характеру, но очень личностные и яркие.


ЮльЧитай, увидим)))



Да?!

Я прямо чувствую, что фраза понравилась)))


Удивительное совпадение. На самом деле, я смотрела производные от Софии, и один из вариантов был Фия. Очень похоже на "Фея". Так она и родилась.
_________________

Значит, Антон и София. Да, ей Фея больше подходит, чем паспортное ))) Дикая, непредсказуемая, может быть опасной )
Та рыжая женщина интригует.

Спасибо!
_________________

Для меня есть тонкая грань «звуковосприятия» имен София и Софья. Первый вариант воспринимается мною как имя для рослой спокойной девушки, а второй как имя жесткой, способной на поступки особы. Вспоминаются царевна Софья, Софья Ковалевская и Софья Перовская ,Софья Палеолог. А Соня видится сугубо воздушной барышней.
_________________

Всем привет!

Элли, эмоциональная))) Как раз, чтобы слишком уравновешенного радовать.

Влада, поняла))) Да, имена - это очень тонкая вещь. К сожалению родители (я с ними посоветовалась) категорически отказались вставлять в имя мягкий знак)))

Выкладываю продолжение.
_________________

 » Знак бесконечности. Глава 5. Часть 1

Глава 5

1
Собирались они сосредоточенно и почти молча. Да и о чем можно говорить? Лана просто складывала вещи в свой гламурный чемоданчик. Вещи, которые ей практически не пригодились. На острове коктейльные платья оказались не в чести.
Лана не понимала, что происходит, но женское чутье почти никогда ее не подводило. Что-то совершенно точно происходило, и с таким трудом выстроенные отношения с Тони рушились. Иначе, как объяснить тот факт, что он отказался вчера обсуждать странное поведение этой художницы? Потом куда-то ушел, Лана вернулась в номер, и не нашла там Тони. Он пришел позже и на вопрос «где был» не ответил, не посчитал нужным.
Если бы Фея была чуть более вменяемой, Лана даже подумала бы, что Тони пошел к ней. Потому что больше просто не к кому! Гостиница маленькая, на улицу не выйдешь.
Он все время куда-то уходил, называя причиной работу. Только какая работа на острове, где не ловит связь? А практически вся деятельность Тони завязана на интернете.
Это все остров виноват, думала Лана, складывая непригодившиеся вещи, проклятый остров со своими сказками и руинами. Но ничего, уже после обеда они высадятся в Глазго, и больше Лана никогда не увидит ни этого острова, ни людей из их группы.
Романтическое путешествие… Тони даже перестал ее целовать по-настоящему! Ну ничего, вот вернутся в нормальное место, там улицы, рестораны, магазины, приличные отели, связь, наконец! Там все изменится.
Лана посмотрела в окно. Лить перестало ближе к рассвету, и ветер как будто стих. На завтраке Василий подтвердил, что через полтора часа они отплывают, а это значит, что времени на сборы осталось немного. Лана отправилась в ванную забирать с полок шампунь, кондиционер, пахнущие лотосом гель для душа и молочко для тела. Перед тем, как открыть дверь ванной, оглянулась на Тони. Он вертел в руках банку верескового меда и явно раздумывал, куда ее положить.
«Оставь здесь! - захотелось крикнуть Лане. – Кому нужна эта ерунда».
Но он явно был другого мнения и положил баночку в рюкзак.
Лана вошла в ванную и сердито захлопнула за собой дверь.

2
Антон понимал, почему Лана злилась, и, честно говоря, она имела на это полное право. Антон понимал, что ее планы на поездку не оправдались, понимал, что в последние дни не уделял ей достаточно внимания, но ничего не мог поделать. Он не мог изменить себя. И больше не хотел сам себе лгать.
С Ланой было примерно так же, как и с другими. Она строила грандиозные планы на будущее, а он начинал думать, как бы аккуратно и безболезненно для нее прекратить эти отношения, когда на горизонте замаячила поездка в Шотландию. И Антон решил, что поехать вдвоем – это, в принципе, идеальный вариант. Двое путешествующих обеспеченных москвичей захотели потусоваться в Глазго, а затем посмотреть на местный колорит. Лана вообще на незнакомых людей производит впечатление девушки, чья жизнь проходит исключительно в пределах Садового кольца и ее обычный маршрут: салон красоты – элитный ресторан – модная вечеринка или презентация новой коллекции одежды. Кому придет в голову мысль, что им на этот остров надо по делу? Никому. Тем более, что Лана уже всем прожужжала, что, скорее всего дальше они поедут в Лондон.
Да, изначально это был идеальный план.
Но все изменилось, лишь только Антон увидел на палубе Соню.
Она стала другой, но он узнал ее сразу. Да и как он мог ее не узнать?
Было очень сложно сохранить невозмутимость и отстраненность. Антон усиленно смотрел в телефон, хотя связь была ни к черту, он листал какие-то старые файлы и сообщения, делая вид, что очень занят. Он старательно прятался в телефон, чтобы не пялиться, как дурак, на Соню.
Лана что-то говорила, пыталась вызвать его на диалог, но Антон упорно изображал чрезмерную занятость.
Он ее увидел – и весь мир рухнул.
Мир, старательно выстраиваемый последние четыре года, рухнул в одну секунду.
Это был удар под дых. Невозможность сделать вдох. И выдох.
Вот она – здесь, плывет рядом с ним на маленький остров.
Счастье, боль, радость, горечь, почти прощение и острая тоска, желание прикоснуться и что-нибудь сказать – он перечувствовал все за то время, что они находились в пути.
Соня была своя и чужая. Она настолько старательно делала вид, что они незнакомы, что приблизиться к ней и сказать хотя бы одно слово казалось невозможным.
А в его ситуации это было еще и нежелательным.
Зачем она так оделась? Зачем сделала эту цветную прядь?
Соня, ты действительно изменилась? Или я чего-то не понимаю?
Совсем чужая, да?
И только в баре, когда все представлялись друг другу, она вдруг назвалась Феей, именем, которое он для нее придумал. Тем самым Соня дала понять, что видит его. В ее представлении был вызов, а в вызове - прежняя она.
Имя «Фея» Соня произнесла специально для него.
Зачем? Хотела ранить? Так больше некуда. Все то, что долго и мучительно штопалось, снова раскрылось и начало кровоточить.
А на следующий день они пошли на экскурсию, и Антон, плохо слушая гида, незаметно наблюдал за Соней. Просто не мог иначе. Когда-то он знал о ней все. За последние годы – ничего.
Как она жила все это время? Почему изменилась внешне?
У нее кто-то есть?
Он ее узнавал и не узнавал. Соня казалась отстраненной, даже замкнутой. И снова - почему? Уж с чем-с чем, а с общением у нее проблем не наблюдалось никогда. Всегда быстрая, живая, бодрая, насмешливая… Новая Соня была как будто выключенная.
Что не так с твоей жизнью, девочка?
Антон видел бродившую чуть в отдалении от группы Соню и не думал, не вспоминал в тот момент о ее измене. Он хотел подойти к ней и поговорить, прикоснуться, спросить, как она живет, счастлива ли? Хотя… судя по всему, не очень счастлива. И даже не пытается притворяться.
Он тоже несчастлив, он понял это очень отчетливо именно на той экскурсии, и щебетание Ланы начало раздражать, как и ее планы поехать в нормальное место, например, в Лондон.
Какой Лондон? Какие планы?
А потом Антон услышал сделанную Ланой запись, и его просто вынесло, как машину, с управлением которой не справились на повороте, и она улетела на обочину, несколько раз перевернувшись в воздухе.
Совладать с собой удалось с большим трудом.
Антону казалось, что он сходит с ума. Получается… получается, что все эти годы… у него просто украли? Все эти годы, когда он ел, пил, работал, но не жил, были всего лишь результатом одной мастерски разыгранной партии?
Ему еще предстояло все это осознать. Как-то… И постараться остаться вменяемым.
Они сидели вдвоем в баре, бок о бок, как когда-то за одной партой в школе. И не сказали друг другу ни слова. Антон хотел, но не получалось. Слова просто не выговаривались. Оставалось только запивать свою боль виски.
А боль была невыносимой.
И почему-то вспоминался их первый поцелуй. И совершенно отчаянная тогда Сонька.

*
Он почувствовал касание губ и просто остолбенел, стоял истукан истуканом. Зато сразу же услышал улюлюканье парней, а когда поцелуй закончился – совершенно обалдевшие глаза Даны.
- Привет, - широко улыбнулась Соня, - поздравляю!
Антон был настолько парализован происходящим, что даже не сразу ответил «спасибо», как подобает вежливому человеку.
Она его поцеловала. Сейчас. На глазах у всех. Сумасшедшая. И смелая. Он боялся, а она взяла и сделала.
- Эй! – Соня защелкала перед его лицом пальцами под хохот пацанов. – Отомри!
- Я бы тоже замер, если бы меня такая девушка поцеловала, - заявил Игорь. – Может, поцелуешь?
- Перетопчешься, - обрубил друга Антон, к которому вернулась способность разговаривать, и взял Соню за руку. – Мы, наверное, пойдем.
- Эй, а как же пиццерия? – разочарованно воскликнул Игорь.
- В другой раз обязательно, - бросил через плечо Антон, уводя за собой Соню.
Друзей Антон любил, и поход в пиццерию после соревнований они действительно планировали, но именно сейчас не хотелось оставаться в компании, где все будут рассматривать Соню и сыпать разными дурацкими шутками. Хотелось… хотелось повторить поцелуй и удостовериться, что все это правда.
Они быстро шли к выходу и, пока Антон думал, где можно уединиться и поцеловаться, Соня вдруг спросила:
- Кто она?
- Кто? – непонимающе уточнил Антон.
- Девочка, которая была с тобой.
- Девчонка из секции, - пожал он плечами. – Дана. Хорошо бегает, первый юношеский.
- Просто девчонка из секции? – Соня почему-то сердилась.
И он не мог понять, почему.
- Просто. А что?
- Ну… она к тебе так … лезла...
Антон остановился.
- Так ты поэтому меня поцеловала?
- Дурак! – Соня вдруг густо покраснела, выдернула свою руку из его ладони и быстро пошла вперед, не оглядываясь.
- Постой!
Но она делала вид, что не слышит. Ему не стоило труда догнать Соню и подстроиться под ее шаг.
- Я пошутил.
Соня продолжала быстро идти и сердито сопеть. Тогда Антон решился на отчаянный поступок.
Как только они вышли за ворота стадиона, он схватил Соню за руку и потащил в сторону сквера, украшенного забавными фигурами зверей, которые занимаются разными видами спорта.
- Я туда не хочу, - упиралась Соня.
Но Антон был сильнее.
Стояла весна. Май в этом году пришел в апреле, деревья и кусты успели покрыться первой зеленью. Листья были еще крохотными, глянцевыми и липкими. Пахло свежестью. Антон остановился около большого клена, удостоверился, что в этом углу сквера никого нет, обхватил сердитое лицо Сони ладонями и поцеловал в губы. Соня замерла.
Они оба не умели целоваться. Для них обоих это было впервые. Они учились. Самозабвенно и упоенно.
Простые легкие касания губ вызывали дрожь, и глаза закрывались сами. А еще земля под ногами вдруг начинала шататься.
- Сонь, будешь моей девушкой? – вопрос он задал почему-то шепотом.
- Я подумаю, Чехов, - ответила она тоже шепотом.
И он снова потянулся к ее губам.

_________________

Вкрапление школьных воспоминаний так удачно вплетены в сюжетную канву уже взрослой истории героев.❤ и начинаешь лучше понимать их.
Спасибо, Розик! 💕
_________________

Мысли Антона пропитаны тоской и болью, а я с упоением и улыбкой до ушей читала, потому что здорово написано. Восхитительная передача чувств! Обожаааю читать мысли сильных героев-мужчин. Недавно поняла, что и в литературе, и в жизни люблю именно таких людей: волевых, сильных, самодостаточных.

От этого горше всего

Да) Как не странно, но эта маленькая деталь перечеркнула всё. Моим героем, увы, он не стал. Для меня "Арбат" - это не Свиридов и Лара, а про мастерское переплетение судеб героев.

Спасибо, Наталья, за очередное шедевральное продолжение!

Всем привет!

Влада, таких воспоминаний еще будет достаточно и со временам сформируется целостная картина с разными оттенками и нюансами.


ЮльЧитай, Антон сильный, да?)))


В этом романе каждый сам выбирает своих героев. У моей беточки Саши любимая пара оказалась Света и Федя, а у девочки, которая помогала с дизайном сувенирки - Игорь и Юля, так что... Арбат - это разнообразие историй. А читатель сам выбирает наиболее близкую ему.

Я выкладываю продолжение...
_________________

 » Знак бесконечности. Глава 5. Часть 2

3
Соня не спала почти всю ночь. Она лежала, слушала шум стихающего дождя и ветра, считала часы до рассвета. А ладонь до сих пор помнила, как часто билось его сердце под ее пальцами.
Как скучала Соня по этим прикосновениям, как не хватало их!
Можно играть в гордость, говорить себе, что сильная, что выдержишь, что их жизни давно разошлись… и умирать от выкручивающей серой тоски. Она как увидела Антона на корабле, даже шагнуть не смогла нормально – сразу споткнулась. Мир покачнулся под ногами.
На ужин Соня не спустилась – это было выше ее сил. Снова изображать выдержку, спокойствие, снова садиться за отдельный столик и уговаривать себя не смотреть на них - красивую эффектную пару. Что уж… Будем с собой честны.
Ужин принесла заботливая Маша, постучалась, спросила, все ли в порядке.
Пришлось встать с кровати и открыть дверь, рассказать о разболевшейся голове.
- Это, наверное, от погоды, - сразу же откликнулась Маша, протягивая тарелку с едой и приборы. – Такой сильный ветер…
- Наверное, - согласилась Соня. – Спасибо за заботу.
- Не за что. Я сейчас еще чай принесу. Тони внизу собирает тебе все для чаепития. Знаешь, он с виду такой… ну, как все эти успешные столичные мальчики от бизнеса, весь в телефоне, на связи, но это только с виду.
Да, это только с виду.
- Спасибо, - тихо поблагодарила Соня.
Больше ничего произнести она не могла – защипало в глазах. Чертов Чехов! Сидел бы со своей Ланой, ужинал спокойно и не напоминал о себе.
Так нет, он решил проявить заботу.
Маша упорхнула за чаем и вскоре вернулась с чашкой, долькой лимона и шоколадным батончиком «Кит Кат».
В том, что батончик положил он, Соня не сомневалась.
Когда-то давно он пришел на ее соревнования по теннису, а она их проиграла и запретила Антону в будущем приходить на подобные состязания. На следующий день Антон принес в школу эту шоколадку и вручил со словами: «Приз за участие». Соня тогда подумала, что он над ней издевается, а Антон объяснил, что так как на соревнования отбирают не всех, а только лучших, значит, все участники - достойные спортсмены. Просто кому-то везет больше, а кому-то меньше.
С тех пор он приносил ей «Кит Каты», если она заваливала контрольную по алгебре или из-за болезни пропускала поход в кино. Приз за участие стал постоянным утешительным и что самое интересное, он действительно немного улучшал настроение.
- Откуда? – спросила Соня, глядя на шоколадку.
- По ходу, в баре выгребли запасы всех шоколадок и батончиков, которые есть, и желающие взяли то, что хотели. Тебе досталось это, - ответила Маша. – «Кит Кат» для Феи.
Соня-София-Фия-Фея…
Раньше только он ее так называл… А теперь все.
Зачем она так назвалась за столом? Хотела дать о себе знать? Сделать ему хоть чуть-чуть больно? Он там сидел весь такой деловой, взгляд в телефоне, рядом ухоженная довольная собой красотка. А она одна. И все невыносимо ныло внутри от этого контраста. Захотелось укусить.
Оно и сейчас ноет.
Но это ненадолго. Скоро они расстанутся, и потом будет самое сложное – пережить расставание.
Маша ушла. Соня смотрела на закрытую дверь и думала о том, какая Маша хорошая, и какая счастливая. Рядом Леня, дома ждет ребенок. Да и вообще, у них есть дом, свой, с садом и огородом. Не то чтобы Соня мечтала об огороде, но она легко могла себе представить их семейные выходные. Например, субботние завтраки за общим столом или майские шашлыки под цветущими вишнями.
Позже, лежа в кровати и слушая звук дождя за окном, Соня думала о том, что через несколько дней она прилетит в Москву, и надо будет возвращаться к работе, иначе потеряешь и постоянных заказчиков, и связь с магазинами. Соня думала о том, что работа часто лечит. Может быть, и на этот раз работа не подведет.
Соня не заметила, как под утро все же забылась сном. Странным и непонятным. Снился туман, снилось море, снилась лодка. В лодке сидел Антон, он тянул руки к Соне, а она… она плыла за лодкой и была вовсе не человеком, а тюленем. Лодку уносило дальше в море, и Соня плыла за ней, плыла… а вокруг туман, и лодка, теряясь в нем, исчезала, и Соне было страшно, что исчезнет совсем.
Она резко открыла глаза и не сразу поняла, где находится. За окном было тихо.
Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что непогода закончилась, а значит - сегодня они уедут.
Соня заставила себя спуститься на завтрак. Что толку отсиживаться в номере и уехать голодной? Кофе после практически бессонной ночи – лучшее лекарство.
Обертка от «Кит Ката» поблескивала красным в мусорном ведре, напоминая о вчерашнем. Сердце снова болезненно сжалось.
Она завтракала последней и была одна в зале. Последняя же появилась и в фойе с вещами. Но не опоздала. Была ровно в назначенное время.
Гостей провожала Хизер, желала всем хорошего пути, говорила, что море сегодня спокойное, и они легко доплывут до Глазго.
- Хотелось бы верить, - проворчал Миша, которого, кажется, слегка пугал морской вояж после шторма.
Маша на хорошем английском благодарила хозяйку гостиницы за гостеприимство и возможность переждать непогоду.
Стас жал руку бармену, который вместе с Хизер провожал гостей.
Лана нетерпеливо постукивала наманикюренным пальчиком по жутко дорогой сумочке с легендарным логотипом.
Антон снова был в телефоне. Соня старалась на него не смотреть. Но получалось плохо. Она видела его склоненный над экраном профиль. Такой знакомый. Когда-то она видела этот профиль каждый день, он сидел рядом и точно так же смотрел в тетрадь, размышляя над задачкой по физике. И точно так же слегка отсвечивал еле заметный шрам над бровью.

*
Это случилось в самом начале десятого класса. Антон уехал на соревнования, и Соне пришлось самой справляться с алгеброй и вспоминать все то, что она успела забыть за лето.
Они переписывались каждый день, но она все равно скучала. Весенний поцелуй открыл для обоих так много, что они с трудом перенесли летнюю разлуку - отдых на море с родителями, поездки на дачу к родственникам и прочие преграды. Оказывается, можно гулять по улицам, держась за руки, обниматься в кино и целоваться украдкой, сидя на последнем ряду.
Каждая встреча, каждое прикосновение, каждый поцелуй рождал в душе что-то новое, непонятное, волнующее. И предвкушающее.
И ей уже шестнадцать, и она вдруг открыла для себя мир поэзии, и от прочитанных строчек сносило голову и сладко замирало сердце, потому что, кажется, они были написаны про нее. Про них.

Ты берешь меня за руку и не задаешь вопросов
Не скандалишь по пустякам и много знаешь
Аккуратно с глаз моих отодвигаешь волос
И как будто бы в самое сердце ныряешь

Ты герой, ты воин, мне с тобой ничего не страшно
Ты твердишь: «твои проблемы – моя забота»
Ты моя стена, крепостная башня
Ты мой лучший друг, ты моя свобода (1)

И песни тоже были написаны про них. Им по шестнадцать, и они оба учатся целоваться, с каждым разом открывая для себя новые ощущения, и сердце замирает всякий раз от его нового осторожного прикосновения. Им обоим немного страшно, но ужасно любопытно трогать друг друга и очень хочется погладить спину, и плечи, и даже… даже забраться ладонью под футболку, чувствуя ладонями тепло кожи, забывая дышать.
Им обоим по шестнадцать, и любовь кажется чем-то волшебным и сумасшедшим одновременно. Любовь у них особенная. Не такая, как у всех.
Хотя слов признания никто не произносил.
Но Соня была уверена, что это именно любовь. Совсем как у Ромео с Джульеттой, про которых она смотрела кино с Ди Каприо в главной роли, а потом скачала себе песни в плейлист. Песни, конечно, старые, но прикольные.
И вот, пока Антон был на соревнованиях, эти песни спасали.
В тот год к ним в школу перевели нового ученика – одиннадцатиклассника по имени Матвей Лазарев. Лазарев приезжал в школу на мотоцикле, его появление всегда было эффектно. Красивый спортивный пацан с копной темно-русых волос и веселыми наглыми глазами. Конечно, все девчонки школы сразу же стали сходить по нему с ума. А Лазарев, чувствуя свое превосходство, потеснил с пьедестала капитана школьной футбольной команды, быстро нашел друзей и искренне полагал, что любая девчонка, если он только захочет, побежит к нему на свидание.
Соня оказалась не любой. Нет, Матвей не положил на нее глаз – вокруг было достаточно более интересных красоток, но на большой перемене он занял их с подружками привычный столик в буфете, перед этим скинув на пол рюкзак, который «столбил» место.
Вернувшись с чаем и булочкой, Соня обнаружила свой рюкзак на полу, а за столом троих занятых беседой и громко ржущих пацанов, одним из который был Лазарев. Рядом стояли две девушки-одиннадцатиклассницы, которые, как поговаривали, вошли в избранную тусовку Матвея. Один из парней жестом пригласил их присоединиться. Девушки радостно сели за стол.
Соня, держа в руках поднос, с возмущением наблюдала за происходящим. Это их с Людой столик!
Почувствовав жгучий взгляд, Матвей поднял голову и лениво поинтересовался:
- Какие-то проблемы?
- Да! – решительно заявила Соня и поставила свой поднос на соседний стол. – Кто-то скинул мой рюкзак на пол и сел за наш столик.
За спиной послышался сдавленный возглас Люды. Подруга явно не ожидала от Сони подобного выступления. Одиннадцатиклассницы за столиком презрительно и высокомерно хмыкнули. Мол, знай свое место.
- И кто бы интересно это мог быть? – спросил Матвей, оценивающе поглядывая на Соню.
- Наверное, кто-то, кто сейчас разговаривает со мной.
Соня подняла свой рюкзак и села за столик, где уже стоял ее поднос. Люда села рядом.
- Ну ты даешь, - зашептала она. – Решила связаться с этой компанией?
- Мне не нравится, когда мой рюкзак бросают на пол в столовой, - ответила Соня, приступая к чаепитию.
Она чувствовала на себе взгляд Матвея, но делала вид, что не замечает его.
А когда они с Людой выходили, Лазарев бросил ей вслед:
- Завтра, так и быть, сядешь с нами, куколка.
В ответ Соня обернулась и показала наглецу средний палец.
На следующий день в школе появился Антон, Соня так обрадовалась ему, что совсем забыла про случай в столовой. Как выяснилось позже, забыла только Соня.
Матвей Лазарев оказался очень самолюбивым парнем, он не привык, что девушки при всех демонстрируют ему свое презрительное отношение. Лазарев счел поведение Сони оскорбительным и решил ее проучить. После уроков он подкараулил Соню во дворе школы и, схватив за руку, потащил за угол, где отсутствовали камеры наблюдения. Соня сопротивлялась, но что толку? Лазарев был гораздо сильнее. Любопытных во дворе оказалось достаточно, только никто не посмел последовать за ними, зато многие столпились у угла, и оттуда наблюдали за происходящим. Кое-кто даже достал телефон – заснять видео.
- Что тебе от меня надо? – Соня пыталась вырвать свою руку. Бесполезно.
Она должна была дождаться во дворе Антона, которого задержала учитель физики. Они планировали пойти из школы вдвоем, хотели погулять в парке и посидеть в еще работающем летнем кафе. Сентябрь выдался теплый. Антон обещал ей показать какой-то крутой клип на новую песню еще неизвестной группы, которая обязательно станет известной, потому что клип за одну только неделю набрал целых десять тысяч лайков. А она ужасно хотела сидеть с ним в обнимку, смотреть этот клип и отпивать из его стаканчика горячий чай.
- Отпусти меня! – громко заявила Соня Лазареву, и через секунду оказалась прижатой к стене.
Матвей крепко держал ее руки и с мягкой противной улыбочкой произнес:
- Я не люблю, когда меня унижают прилюдно и наедине.
- А я не люблю, когда выбросают мои рюкзаки.
Почему-то в тот момент Соне не было страшно. Парень это почувствовал, и ему это не понравилось.
- Будь хорошей девочкой, иначе пожалеешь. Думаешь, если школа под видео наблюдением, то я не проучу? Есть улицы, по которым ты ходишь, есть дворы, где ты гуляешь, есть много разных мест, дура, где я могу достать тебя. Я или мои друзья.
Соня сглотнула. Об этом она не подумала. Теперь ей действительно стало страшно. И Матвей прочитал это по ее лицу и довольно улыбнулся. Он продолжал прижимать ее своим крепким телом к стене, держа оба тонких девичьих запястья в одной руке, а второй небрежно потрепал по щеке:
- Хорошая девочка… Завтра на большой перемене сядешь за наш столик, поняла?
- А если не сяду? – природное упрямство не сдавалось.
- Тогда пожалеешь.
- Отпусти ее, - послышался знакомый голос за спиной Матвея.
Парень медленно обернулся и увидел Антона.
- Ты кто такой?
- Отпусти ее, - повторил Антон, игнорируя вопрос.
Он вышел из школы, не нашел Соню, зато был быстро просвещен одноклассниками, где ее можно найти.
А дальше все развивалось как-то очень быстро, Соня помнила только, что Матвей, намеренно желая позлить Антона, дернул Соню на себя и снял с ее волос резинку. Волосы, забранные в хвост, рассыпались по плечам, создавая эффект раздевания. Матвей словно демонстрировал кто тут главный. Соня разозлилась и со всей силы наступила Матвею на ногу, благо с этот день она была не в кроссовках, а в туфлях на небольших, но острых каблучках. Матвей от неожиданности заорал и выпустил Соню. Этим воспользовался Антон, засадив обидчику кулаком в лицо. Началась драка. Конечно, Матвей был сильнее и опытнее. Антона никто никогда не видел дерущимся. Мешал рюкзак. Он сбросил его. Матвей поднял рюкзак Антона и, решив забросить его подальше, угодил в школьное окно. Окно на первом этаже разбилось, на землю посыпались осколки стекла. Антон поставил подножку, и оба парня упали. Острый осколок угодил Антону в лицо – чуть выше глаза.
Кровь, крики, кто-то побежал просить о помощи…
- Отпусти его! – кричала Соня, оттаскивая за волосы Матвея.
Тот отвлекся и снова пропустил удар Антона.
Все закончилось разборками в кабинете директрисы с привлечением родителей.
Соне повезло. Мама находилась в отъезде, а папа на лингвистической конференции. Когда папа был на конференциях, он всегда ставил телефон на беззвучный режим и проверял все пропущенные звонки и входящие сообщения только в перерывах.
Зато отцы Матвея и Антона прибыли оперативно и почти одновременно.
Что происходило за закрытыми дверями директорской она не знала, стояла в коридоре, ждала, кусала губы, переживала. Вскоре в кабинет проскользнула бледная их классный руководитель Надежда Петровна, которой эти разбирательства были совсем ни к чему. Все знали, что родители Антона очень непростые люди. И еще неясно, какие родители у Лазарева.
Сжав мокрые от волнения ладони в кулаки, Соня решилась. Она постучалась и открыла дверь директорского кабинета.
- Воскресенская, что тебе? – немного нервно спросила Надежда Петровна.
- Я хочу сказать, что Антон не виноват, - ответила Соня. – Этот… - она презрительно кивнула в сторону Матвея, - мне угрожал. Как он потащил меня за угол, видело полшколы. А Антон… Антон заступился.
Соня почему-то была уверена, что Антон не признается в причине драки, будет молчать, и Матвею все сойдет с рук. А Соня не хотела, что все сошло с рук.
- Если вы мне не верите, - звонким от волнения голосом продолжила она, - можете попросить у кого-нибудь из учащихся видео, многие наверняка снимали, и ролик уже гуляет по школе.
- Нам только видео не хватало, - вздохнула директриса.
Она была немолода, гордилась успехами школы, умела выстраивать отношения с солидными родителями и очень боялась, что в связи со своим уже почтенным возрастом за любую неприятность может удалиться на заслуженный отдых. С цветами, благодарностью и почетными грамотами, конечно.
- Теперь мы хотя бы знаем причину драки, - произнесла Надежда Петровна, и Соня поняла, что оказалась права в своих предположениях. – А то «просто подрались». Я же знаю Антона, он очень воспитанный мальчик.
Антон молчал и смотрел на Соню так, будто говорил: «Ну зачем? Зачем им все это знать?» Его отец, солидный, уже немолодой, но еще довольно красивый мужчина с щедрой проседью в некогда темных волосах тоже молчал, зато смотрел на Соню с интересом. Мол, так вот ты какая, Соня?
- И вы ей верите? – задал вопрос отец Матвея.
Он был сильно загорелым, жилистым и явно предпочитал спортивный стиль в одежде. Говорили, что Лазарев-старший занимается продажей мотоциклов.
- Если существует видео, это легко проверить, - негромко ответил отец Антона.
Матвей с ненавистью посмотрел на Соню.
Повисла пауза.
- Ты можешь идти, - наконец произнесла директриса, обращаясь к Соне и тем самым давая понять, что продолжение разговора не для ее ушей.
Как выяснилось позднее, Матвей признался, что хотел слегка припугнуть девушку, которая накануне ему нагрубила. Но только слегка, он ничего такого не имел в виду! А Антон все понял неправильно! Он подумал, что Соню обижают, и вообще, откуда Матвей не знал, что Соня девушка Антона? Он тут новенький.
В итоге решили все полюбовно. Никто никаких заявлений писать не будет, родители Матвея оплатят школе новое стекло, а у господина Свешникова просят прощение за то, что оторвали важного человека от важных рабочих дел. Ну и за драку с его сыном, само собой.
Пока все это обсуждалось, Соня вышагивала по коридору вперед и назад – ждала.
Сначала директорский кабинет покинули Лазаревы. Соня слышала, как проходя мимо, отец зло выговаривал сыну:
- Сколько раз тебе, придурку, говорил, сначала узнай, с кем связываешься, а потом уже лезь! Еще один такой залет и останешься без мотоцикла. Мне только Свешникова не хватало заполучить во враги. Ты вообще знаешь, кто это?
Потом вышел Антон, один. Вид у него был еще тот. Пиджак порван, брюки грязные, на лице ссадины, и небольшая, но рваная рана над бровью, которая долго кровоточила, пришлось даже идти в медкабинет.
- Ты как? – спросила Соня, глядя в его хмурое лицо.
- Нормально, - ответил он. – Зачем ты полезла?
- Потому что ты бы ничего не рассказал, а Лазареву правда невыгодна, и в итоге ему бы все сошло с рук. А я этого не хочу. Он и так тут ведет себя, как король мира, как Биг босс. Помнишь такого?
Они оба вспомнили про давнюю школьную историю и широко улыбнулись друг другу.
- Знаешь, Сонь, мы с тобой неплохая команда.
- Ага, дружная.
Улыбки перешли в громкий захлебывающийся смех. Наверное, так из них выходило напряжение этого непростого дня. Затянувшаяся ссадина на губе Антона снова лопнула и закровила. Соня достала из кармана свой носовой платок и прислонила его к ране. Смех замер.
Она держала платок у его разбитой губы и завороженно смотрела в голубые как небо глаза. А он коснулся пальцем ее лица, убирая с щеки темную ресницу.
За этим занятием и застал их Свешников-старший, перед которым услужливо растворила дверь кабинета директриса, продолжая уверять, что возьмет случившееся на свой личный контроль и ничего подобного впредь не повторится.
Они не сразу заметили взрослых и вздрогнули одновременно, когда услышали негромкое:
- Думаю, тебе все-таки надо показаться в травмпункте.
Соня торопливо убрала платок и пробормотала:
- Мне, наверное, пора.
Она чувствовала на себе пристальный, изучающий взгляд отца Антона. Взгляд смущал.
- А ты смелая, - сказал он, и Соня покраснела.
Это был комплимент.
В травмпункте Антону на рану наложили шов, который вскоре сгладился, оставив чуть заметный белесый след.

*
Когда группа вышла на улицу к подъехавшему автобусу, произошло странное. Улица была окутана густым, как во сне, туманом. Автобус стоял с включенными фарами. Все по очереди неспешно грузили свои вещи и поднимались в салон. Соня в очереди была последней и, пока она ждала, из тумана вдруг вынырнула женщина, что-то быстро вложила в ее ладонь и так же быстро исчезла. Соня резко обернулась, но увидела лишь удаляющийся силуэт с рыжими волосами, который растворился в тумане. Со спины женщина была немолода. Соня подумала, что, наверное, эта самая вчерашняя дама с развалин аббатства.
Но тут ее окликнул Василий – все уже сидели в автобусе и ждали только Фею.
В ладонь Сони была вложена какая-то тряпочка. Она быстро положила ее в карман – потом посмотрит – и сделала шаг к автобусу.

(1) – Яна Мкр.
_________________

Ура, продолжение!
Как-то непривычно воспринимать героиню уже не как Фею, а как Соню). Как будто две разные девушки. В определенном смысле так и есть, потому что после разрыва с Антоном она изменилась. Какими трогательно милыми кажутся школьники Антон и Соня! Все мы когда-то прошли через стадию взросления, когда бушуют гормоны и мир вокруг вот-вот обрушится на тебя всеми красками жизни. Увы, не только яркими. Наверное, и в самом деле "любовь - смешенье разных красок"
Теперь стала ясна подоплека конфликта между Антоном и Матвеем.

Для поколения Сони - да, эта экранизация. Но лучшая все равно с Оливией Хасси и Леонардом Уайтингом! И да, я как-то говорила, что с возрастом разлюбила это произведение, и мне даже кажется, что и новое поколение старшеклассников вряд ли сопереживает. Хотя я могу ошибаться, тут есть место для моих оппонентов))). Но я способна оценить фильм.

Воу-воу! Соня Воскресенская! Дочка Дана и Жени! Мммм)))))) Какая прелесть! Теперь понятно, в кого Соня такая боевая. Как здорово, Наталья, что Вы продолжаете книгу "Суббота Воскресенского".

Моя любовная любовь! Павел Сергеевич, как я рада Вас видеть!

Как интересно складывается жизнь у литературных героев (в жизни, порой, всё ещё интереснее). Когда-то вам, Павел Сергеевич, нравилась женщина, но близкие отношения не сложились. Много лет спустя ваш сын влюбляется во внучку той самой женщины. Что вы чувствуете? Волнительно?
Спасибо, Наталья!