Алхимия Крови

В баре движение людей напоминало броуновское. Пары то сходились, то расходились, рассыпались на единицы, отходя от барной стойки к столикам, где опять складывались в пары. Кто-то говорил тихо, кто-то с надрывом, в каком-то голосе даже послышалась угроза, и мне показалось, что вот-вот назреет скандал.
Наблюдая за посетителями бара, я все-таки нашел систему в, казалось бы, хаотическом передвижении жаждущих выпить масс. Существовало некое ядро, вокруг которого и происходили пляски.
Чем же примечательна хрупкая девушка, вызывающая столько эмоций? Причем эмоции не несли положительный заряд.
Все на свои места поставила кинутая, возбужденным до ненависти молодым человеком, фраза:

Все сразу встало на свои места.
Ну, честное слово, была бы пресловутая Макинтайр светской львицей - лощеной и надменной, мне бы захотелось повыщипывать у нее перья из гузки, но от тоненькой девочки со смущенным взглядом не только перьев не надо, но и извинения за злую статейку брать не хочется.
Я глотнул виски и обжег рот. Пока я отвлекся на ссору, лет подтаял и пойло перестало быть приятным. Драло глотку так, словно садовник прошелся граблями по жухлой листве.
Отставив стакан, я вернулся к созерцанию.

Хм, а девочка не дает себя в обиду. Трусит, но хорохорится.
Нет, определенно мне захотелось ближе познакомиться с мисс Макинтайр. С ней точно не соскучишься.
_________________

Ей как и прежде приходилось задирать голову и смотреть на него снизу вверх. Чёртово подчинение! Она опять была слабее его. Во всём. Кестер наклонился, согревая дыханием её ухо, и Исдис до боли прикусила губу, пытаясь сдержать стон. Его слова ядом потекли в сознание. 

Она почувствовала, как кровь, начиная свой разбег, окрашивает румянцем грудь, шею, щёки. Из-за чёрной ткани, обтягивающей её тело, он мог видеть лишь покрасневшее лицо. Но и этого было достаточно.
А она, дура, надеялась, что он поцелует. Хотя бы быстро коснётся губами. Она постарается его оттолкнуть, но сначала прижмётся к его рту, заново узнает их вкус. Исдис уже сходила с ума от желания узнать, как царапает кожу его щетина. Она снова ему подчинялась. Помимо воли. Помимо желания. Опять была слабой. Только одно желание давлело над ней: принадлежать ему.
Она промолчала. Отчаянно надеялась, что он порадуется своей очередной победе и уйдёт. Оставит её здесь - безвольную и в очередной раз предложившую себя. Но Кестер никогда не останавливался на полпути. Он всегда шёл вперёд и добивался желаемого. Всегда. Без исключений.

Он снова показал, кто из них хозяин, а кто - послушная вещь. Она в очередной раз была брошена и растоптана им. Столько лет она потратила на то, чтобы стать сильной. Но рядом с ним хотелось быть просто его послушной рабой. 
Вдруг Исдис вспомнила фото в журнале. Семь лет назад он бросил её, чтобы спустя пару месяцев жениться на другой. Она не может позволять ему разрушать себя и дальше. От неё и так ничего не осталось. 
-Да, Кестер, я приобрела кое-какой опыт. И если хочешь, могу дать пару советов твоей жене, как удовлетворить твои... особенные потребности. 
Она откинула назад волосы, чтобы хоть чем-то себя занять. Он отстранился. И можно было вздохнуть с облегчением. Но Исдис чувствовала лишь злость на саму себя. Она нуждалась в нём. Чего ему стоило прикоснуться к ней?! Хотя бы раз! Пусть докажет и самому себе и ей, что она тряпка, что она по-прежнему хочет его, что она обычная шлюха! Но пусть только коснётся... Исдис сжала зубы и, прищурившись, взглянула на Кестера. Он всегда был победителем. А она уже устала вести войну, исход которой был известен им обоим. 

-Ну, почему же? Сейчас ты стал намного откровеннее, не скрываешь, что пользуешься услугами нашего дружного общества любовниц. 
Исдис сделала шаг в сторону. Ветер подул прям ей в лицо, донося аромат Кестера - какой-то, наверняка, безумно дорогой парфюм.
-Твой запах тоже изменился. Раньше ты пах по-другому. 
Исдис обошла его, зацепившись юбкой за куст роз. Чёрт возьми! Она даже уйти достойно не могла. 
_________________

Отчего-то внутри Киарана зашевелился червячок тревоги. Он не понимал причины: ужин проходил хорошо, спутница была довольна и та ямочка постоянно мелькала на бархатистой щеке.
Он попытался проанализировать обстановку, как делал всегда в таких случаях. Обычно это помогало.
Возможно, все дело в мрачноватой пышности интерьера? Как истинного кельта, Киарана это никак не могло смутить или обеспокоить.
Или гости? Наблюдая за ними и параллельно работая ножом и вилкой, ирландец особенное внимание уделял не тому, что говорилось, а тому, как говорилось - выражениям лиц, взглядам, жестам, позам.
Внезапно его привлекли наполненные страхом глаза молодой женщины, сидевшей поодаль. Цвет ее лица мог смело посоперничать с накрахмаленной льняной скатертью, украшавшей стол. Неужели одна из Спенсеров? Но она совершенно одна, явно не в себе. Где же братья, Айзек и Тобиас? Обычно они кружили вокруг сестры, как планеты-спутники вокруг Солнца.

Киаран утер губы салфеткой, положил вилку с ножом и встал.
- Я ненадолго, Николь. Там знакомая, которой, похоже, не помешает срочная помощь. Если хотите, можете пока выбрать для нас десерт. На ваш вкус, вам я доверяю.


Он приблизился и кашлянул.
- Вивиан? Мисс Спенсер? Я, возможно, не вовремя, если так - просто скажите, но... мне кажется, вы нездоровы. Вам что-то нужно? Быть может, принести воды? Или проводить вас в номер? Или же можете присоединиться к нам с мисс Доре.
Он оглядел зал с досадой. Где же ее защитники, женщина вот-вот свалится со стула от изнеможения?
_________________

- Пожалуй, здесь я с Вами полностью соглашусь. Работа, еще и журналиста тяжелый труд, не думаю, что это было намеренно. Думаю в том, что с Вами произошло есть и Ваша вина. Если не хотите, чтобы о Вас упоминали на желтых страницах прессы, будьте аккуратнее или просто выбирайте правильный круг общения.
Я уловила его взгляд и замерла утопая в теплоте его глаз, которые напоминали тягучий горячий шоколад. Возникало такое чувство, как будто я, как тот самый шоколад, начинаю таять от одного взгляда этого мужчины. Я чуть встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли.

Я увидела как он с оценивающим видом смотрел на меня потом на картину и это меня слегка повеселило. Что ж я сыграю в вашу игру мистер Дженкинс, шептал мой внутренний голос, мечтая остаться в его компании чуть дольше положенного.
-Не то, чтобы я была рада - я тяжело вздохнула и подойдя к мужчине вплотную взяла его под локоть - Но мне кажется вы будете интересным собеседником.
Мы пошли в сторону главного каминного зала, там должны были подавать ужин. Всю дорогу разговор был о различных пустяках, на тему истории замка или какой-то милой картины увиденной по пути. Войдя внутрь зала мы заняли в отдаленном углу столик на две персоны. Нам подали меню и винную карту. Я бросила взгляд на спутника и решила кое-что проверить
- А знаете - отложив меню в сторонку - я бы хотела, чтобы сегодняшний выбор за меня сделали Вы. Пожалуй я доверюсь Вашему вкусу.
Такие поступки я делала редко, но иногда заказанные блюда многое говорили о человеке. Вот и мне захотелось узнать кое-что о Гарете.
- Гарет, и все же, зачем подсыпать девушке возбудитель? Мне кажется Вы и так в состоянии завести кого угодно - я откинулась на спинку стула и прищурив глаза тихо произнесла - Или... Вас подставили? Мне кажется этот вариант более подходящим.
_________________

Глоток виски. Еще один. В ушах звон голосов и стекла. Смотрю, как бармен мастерки разливает напитки. Когда уничтожал второй стакан, к бару подходят двое. Делают заказ, о чем-то воркуют.





От неожиданности сделал резкий вдох и поперхнулся горючей жидкостью. Внутрь как-будто сыпанули горсть углей из камина. Начал кашлять. Девушка поспешила на помощь, несколько раз ударила ладонью по спине. Так, будто я ей что-то сделал. Плохое.
- Не сгореть бы от скуки, - ответил ей наконец.
Рядом сидела хрупкая девушка в черном платье. Стакан виски казался слишком массивным в ее тонкой руке. Ей больше подошел бокал шампанского или мартини. В глазах озорные бесята. Вот это я понимаю, человек приехал развлекаться и, похоже, по полной.
- Обычно, когда девушка мерзнет, мужчина предлагает ей свою одежду. В данном случае... я бы, конечно, помог вам раздеться, но, боюсь, ваш друг этого не одобрит.
Хохотнув на собственную идиотскую шутку, я прикончил виски и заказал новую порцию.
_________________

Проследив взглядом за тем, куда указывал ее собеседник, увидела привлекательную темноволосую девушку, которая держала в руках стакан с янтарной жидкостью, делая из него глоток и глядя в сторону своего спутника. Но она тут же повернула лицо в сторону мужчины, что сидел рядом, привлекая к себе его внимание.
Роуз вновь перевела взгляд на лицо своего, как оказалось, неслучайного собеседника напротив и не отводила глаз, гадая, какова причина интереса к ее скромной личности. Желание досадить своей девушке или благоверной супруге, с которой, вероятно поссорился, и сейчас желает вызвать ревность? Или тут скрывается что-то другое?
- Интересна природа желания составить мне компанию, особенно учитывая, что рядом с вами такая красавица. И я сейчас говорю отнюдь не о своей персоне. - Роуз заправила за ухо прядь, которая так некстати вылезла из прически. - Неужели компания незнакомки гораздо интереснее компании той, что была рядом с вами всего пару минут назад? Как-то мало верится в подобное, мистер Эдгарс. Или, быть может, - Роуз понизила голос, практически переходя на шепот и вынуждая мужчину наклониться к ней, - вы ищите кого-то третьего? Жаль вас разочаровывать, но вы явно не по адресу.
Губы растянулись в улыбке еще больше, хотя Роуз изо всех сил старалась не улыбаться. Но уж очень повеселили ее собственные мысли, которые приняли подобный поворот. Чтобы не расхохотаться, Роуз сжала губы, касаясь их пальцами и прикрывая улыбку.

- После того, что я тут озвучила, уместнее всего было бы выпить русской водки. - Роуз приняла вполне благопристойный вид, снова возвращая на лицо маску спокойствия, и только уголки губ чуть вздрагивали от едва сдерживаемой улыбки. – Извините, не знаю, что на меня нашло. Видимо, таково влияние того странного места, в котором мы очутились. И вы угадали – шампанское, пожалуйста. Подделок в нашей жизни и так хватает.

Вивиан подняла глаза. Взгляд сфокусировался не сразу, но лицо было знакомым... Где же... ах да, Киаран О`Кейн, они виделись в английском обществе историков в Лондоне. Удивительно умный мужчина. И обходительный. А она, видимо, настолько плохо выглядит, что это бросается в глаза. Виви из последних сил натянула на лицо улыбку и ответила:
- Киаран, добрый вечер. - Как же глубоко вбиты в ее голову условности! - Со мной все хорошо. - Она изобразила на лице оживление. - Не беспокойтесь, пожалуйста. Просто немного устала от путешествий - приехала сюда сразу после Родоса... - Виви болтала первое, что приходило на ум, лишь бы показать то, чего вовсе не чувствовала. - Благодарю вас за приглашение, но не хочу мешать вам с мисс Доре. - Она вежливо улыбнулась. - Я жду своих братьев, у них... дела. - Вивиан соврала. Она понятия не имела, где сейчас Тоби и Айзек. И не была уверена, что хочет их видеть. - Спасибо вам еще раз. Очень рада видеть вас здесь. - Она продолжала улыбаться, а в голове вертелось: уйти или остаться - что хуже? Если у нее такой ужасный вид, ей не стоит привлекать к себе внимания. Ее руки нервно мяли салфетку, но Виви этого даже не замечала.
_________________

- Лично нет, - он снова прошелся взглядом по стройной фигуре, которая теперь стояла на двух ногах...
Но перед мысленным вором Шона по прежнему поза была другая, и он не мог, да и не хотел прогонять это виденье.
Дама вскинула брови на его пристальный взгляд. И тут пришлось представиться.
- Шон Макгрит, к вашим услугам, миссис Вебер.
Ему нравилась её прямота, нравилось, как взгляд темно серых глаз прошелся по его телу, словно ласкающее прикосновение. А потом эта потрясающая женщина, вместо того чтобы быстро ретироваться, как делали больше половины дам, осталась с ним в одной комнате, но на вопрос так и не ответила, что Шон заметил, хотя и осознанно не стал заострять внимание.
Ему нравилось просто находиться рядом, чувствовать тонкий аромат её духов, да просто смотреть на неё.
Но когда достал сигарету, дама нахмурилась, не отрывая взгляда от Мальборо...

Шон в свою очередь откинулся на мягкую спинку кожаного дивана. И Эда пояснила:

- Аааа... - он стал убирать сигарету обратно в пачку. - Прошу прощения...

- Не так быстро, миссис Вебер, - Шон, быстро выбросив руку, поймал женщину за ладонь.
Просто не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. От этого касания по телу мужчины словно прошла дрожь...
Он опустил глаза на свою руку и её кисть, и отдёрнул ладонь, нахмурившись.
Это не хороший признак, его не должно с такой силой тянуть к мало знакомой женщине, пусть она и выглядит так, словно сошла со страниц PB.
- Миссис Вебер, так что вы искали в под столом у моего друга Кестера Дугласа?
Встав с дивана, мужчина присел на край рабочего стола Кестера, ожидая как эта плутовка будет объяснять ему, что делала в такой соблазнительной позе в кабинете, в то время когда все гости, включая хозяев находились в Каменном зале.
_________________

- Вы скучаете? - В голосе Анны послышалось неподдельное участие. Бросив последний раз взгляд на Тони, она повернулась всем корпусом к незнакомцу и сосредоточила всё своё внимание на нём. - Как думаете, стоит ли воспринять ваши слова как личное оскорбление? - притворно нахмурившись, поинтересовалась она. - Я рядом с вами, а вам хочется сгореть от скуки... Я начинаю разочаровываться в своих способностях завладеть вниманием мужчины. Пусть и незнакомого.
Она могла протянуть ему ладонь для знакомства или просто назвать своё имя. Но не сделала ни того, ни другого. Просто лукаво смотрела, игнорируя желание бросить взгляд-другой на Энтони.

- Вы обычно предлагаете девушкам согреться путём раздевания? - Анна хихикнула и прикончила виски, с сожалением отставляя пустой бокал. Стоит ли пить ещё - нужно было поразмыслить. - Нет, это, конечно, очень интересно, и моё воображение тут же подбросило мне парочку ярких картинок. Но... - Она чуть подалась к нему и добавила так, чтобы слышал только он: - Но смею вас заверить, мой друг, кошмар и страсть всего моего существования, совершенно точно одобрит любое моё развлечение.
Анна отстранилась и, как ни в чём не бывало, заказала новую порцию виски. На этот раз безо льда.
_________________

Как только машина брата остановилась, моб грудную клетку словно сжали невидимые клешни страха. События того дня пролетали кадрами в моей голове, а сердце делало медленный удар при каждой смене этих кадров. Уже захлопывая дверцу машины, я посмотрел на своих родных, который в одну секунду стали мне буквально самыми далекими людьми. Огромная пропасть разделяла нас вот уже десять лет и мне начинало казаться, что она не зарастет никогда. Она незаметно, день за днем, изменяла каждого из нас, но больше всего досталось мне: из того веселого и беззаботного человека я превратился в молчаливого и угрюмого старика. Именно таким я себя и чувствовал.

Я удивленно моргнул, все еще пребывая в царстве своих мыслей: голос сестры прозвучал для меня до боли знакомо, но там, десять лет назад, она говорила совсем другое.
Я взял ее руку в свою, переплетя пальцы. Эта глупая привычка осталась у меня с самого детства и ходил я так только со своей сестрой. Ни одна другая женщина не была этого достойна. Она попыталась вырваться, но я лишь молча сжал ее руку в молчаливом протесте: сейчас мне было это необходимо. Мне нужна была хотя бы малейшая капелька в бескрайнем океане памяти, которая вернула бы меня в здесь и сейчас. Со стороны мы казались странными, но сейчас это волновало меньше всего не только меня, но и сестру. Взгляд Айзека, брошенный на нас явно говорил о том, что он знает наши мысли. Как и мы его. Как мысли каждого из нас. Мы все переживали один и тот же ад, не в силах выбраться из него. Проклятое место, которое я, мы все, клялись забыть, сново напомнило о себе в весьма извращенной форме.
Каждый шаг до дерева давался мне все тяжелее. На ногах словно прибавлялось по еще одним невидимым кандалам, буквально приковывая к месту, а душа в это самое время рвалась вперед, к дереву.

В веселую интонацию сестры никто бы не поверил, но я мысленно похвалил ее за попытку разогнать над нашими головами смертоносные тучи, пусть и напускным весельем. Из нас троих лишь сестра, наша маленькая сестра сейчас была крепче всех духом и давала нам свою поддержку. Я улыбнулся одним уголком губ. Он приподнялся лишь на пару миллиметров, но в данной ситуации это было как улыбка очеьн веселого человека. Большее я не мог из себя выдавить.
Уже оказавшись у себя в номере я подошел к окну и открыл его , вдыхая свежий воздух. Словно невидимые руки душили меня, перекрывая кислород, руки, которые появлялись снова и снова вот уже десять лет. Надышавшись и немного придя в себя, я прошел в ванную, оставляя за собой дорожку из одежды. И снова мое тело омывали ледяные струи, будто льда, бушующего внутри меня было недостаточно. Каждая клеточка моего тела молчаливо протестовала против самого пребывания тут, распаляясь все больше и больше. И если мне казалось, что внутри меня ледяное царство, то снаружи я был словно охваченный лихорадкой. Так оно и было, но лишь одна часть пребывала в ней: мозг. Он был одновременно и самой главной жертвой, перенося немыслимые страдания каждый день, и величайшим злодеем, подкидывая мне все новые и новые подробности случившегося здесь долгих десять лет назад. Десять лет, полных боли, презрения, ненависти и страха. Сменив температуру воды, я тут же вернул ее обратно. Если в холодной воде мне казалось, что я в лихорадке, то теплая превратила мою кожу в расплавившийся воск, стекающий по моему телу.
Выйдя из ванной, я снова подошел к окну и только сейчас заметил довольно пухлый конверт, стоявший около горшка с цветком. Ничего не подозревая, я открыл его, достав оттуда плеер. Пожав плечами, я нажал на "Play" и это стало моей роковой ошибкой. Ни крик сестры, ни звук пощечины не могли уже оторвать меня от пола. Каждая нота мелодии впивалась в мое тело раскаленным гвоздем, а каждое слово проникало в сердце кипящей кислотой, буквально выедая его изнутри, оставляя лишь жалкую оболочку. Все же я нашел в себе силы и вышел из своей комнаты, теперь казавшейся мне клеткой, без стука вошел в комнату сестры и с диким ужасом в глазах посмотрел на брата и сестру. Мне было все равно на наши разногласия, я был сбит с толку, ошарашен и озабочен происходящим. Я также чувствовал, что кислота звучавшей в голове мелодии продолжит и дальше разъедать мое тело, расползаясь по венам с теперь уже мертвой кровью. Ни звука не произнеся, я все так же нажал на "Play" и по реакции обоих я понял: они помнят эту песню. Вивиан села на пол, буквально превратившись в статую, брат дернулся, а я не мог произнести ни звука. Мы слушали эту адскую симфонию до тех пор, пока брат ее не выключил: у меня не это уже не было сил. Полная пустота теперь царила во мне. Невольно я подумал, что нажми на мою кожу кто-нибудь сейчас и она сложится подобно древнему пергаменту: с легким шорохом разрушающихся страниц чьей-то жизни и развеятся пылью по воздуху, оседая после на всех и вся. Но если бы пыль страниц жила бы дальше, то я бы уже не смог. Я не уверен, что смогу и сейчас.
Мой мозг все прокручивал в голове эту проклятую песню: пока мы выходили из номера, пока ждали с сестрой у дуба Айзека, пока копали с братом. Эта заевшая пластинка заставляла меня с каждой секундой все больше и больше терять самого себя, превращаясь в того юнца, каким я был когда-то. Минуло много лет, изменившие меня, но одна лишь песня была способна вернуть меня к течке невозврата. Мне никогда не стать прежним, никогда я не буду смотреть на мир чистым взглядом, а не сквозь призву произошедшего.
- Здесь ничего нет, - охрипшим голосом сказал я брату, оглядев изрытый участок, чем заслужил бешеный взгляд брата. - Я сказал: хватит! - мой глос разрубил тишину словно тупой клинок, причиняя всем боль. Моя рука, лежащая на руке брата слегка дрожала, выдавая моё беспокойство. Слегка повернув голову, я посмотрел на сестру. На ее лице отражался веер эмоций, постепенно раскрываясь и становясь все богаче: надежда, отрицание, неверие. Еще один робкий луч надежды и кульминацией этого стал страх. Страх на грани смерти и жизни.
Приведя землю в порядок, мы отнесли обратно лопаты, после чего Айзек сказал идти к нему в номер, но сестра резко дала отпор.

Бросившись прочь, сестра быстро исчезла из виду, оставив нас с братом вдвоем. Перепачканные, удивленный и испуганные, мы молча переглянулись, решаясь как быть дальше.
- Пойдем проберемся через черный ход, - предложил я, представляя реакцию на наше появление в таком виде.

Перед дверь своего номера я сжал брату плечо, стараясь хоть как-то его поддержать. Этим были удивлены мы оба, но если Айзек просто не верил происходящему, то я снова замкнулся в себе, ровно как и в тот раз. Ситуация повторялась, только уже на другой сцене и не в созданном нами сценарии. И это пугало больше всего.
До самого вечера я просидел в комнате наедине с ветром, нежно поглаживающим занавески своими ласковыми пальцами. Еще раз приняв душ - уже в четвертый - приняв душ, я оделся и спустился вниз. Я увидел сестру, но идти к ней не хотелось. По мне было видно, что все то, что я пеерживал в тот раз, происходит и в этот, а мне не хотелось еще больше расстраивать свою сестру, тем более она была занята. Устроившись на стуле, я стал крутить в руках пустой стакан, считая блики на его гранях. Ни есть, ни пить сейчас совсем не хотелось, но мне нужно было себя заставить и прийти в норму. Легко сказать, но трудно сделать, но иначе я рисковал испортить всем вечер. Музыка совершенно меня не интересовала, она лишь представляла собой напоминание об адской симфонии, все еще звучавшей в моей голове.
- Вы не против? - раздалось над моей головой после легкого тычка пальцем в плечо. Резко повернув голову, я посмотрел на незнакомку, державшую соседний стул на некотором расстоянии от стола. Я хотел ей отказать, но ничего не могло казаться более нормальным, чем разговор двух людей.
- Садитесь, - кивнул я, и задал интересующий меня вопрос, - А почему именно этот стол? Простите, это прозвучало грубо. Я хотел сказать, что вокруг полно полупустых столиков, почему именно этот?
- Я его увидела еще до того, как вы за него сели и даже вошли в помещение. Так что формально это я вас должна спрашивать почему этот столик.
Пару раз я открывал рот, порываясь что-либо сказать, но в глову ничего не шло. Улыбнувшись кривоватой улыбкой, я снова открыл рот, чтобы сказать, что могу и уйти, но она явно поняла ход моих мыслей.
- Я не буду вас прогонять, раз вы все же признали стол моим. Давайте лучше подумаем чего бы мы хотели съесть. Что вы любите? - спросила воинственная незнакомка, полностью сбивая меня своей активностью с толку. Но уже через пару секунд до меня дошло: я совсем не думаю о произошеднем сегодня, это отошло на второй план. И по довольной улыбке незнакомки я понял, что она пытаалсь исправить мое настроение. Благодарно улыбнувшись, я в ответ спросил ее что она будет пить. Так и продолжался наш диалог.
_________________

Проводив глазами быстро удаляющуюся мисс Макинтайр, я глянул на часы. Пора переодеваться к ужину.
Вернувшись в номер, я нашел костюмы отутюженными, туфли начищенными, носки, как я люблю, отдельно от галстуков и носовых платков. Каждой вещи свое место. Горничная заработала щедрые чаевые, которые я и оставил на тумбе вместе с оплатой по счету за услуги, вложив их в специальную книжицу в мягком переплете.

Глянул на лицо, провел рукой по трехдневной щетине. Нет, бриться не буду. Я собираюсь произвести неизгладимое впечатление.
Приняв душ, быстро оделся, завязал галстук-бабочку, застегнул запонки на белоснежной рубашке.
Куда идти даже не пришлось спрашивать. Живая музыка звала и поднимала настроение. Людской гомон, разбавляемый смехом и стуком столовых приборов, говорил о том, что званный ужин в самом разгаре.

Проходя мимо зеркальных стен, увидел себя застегнутым на все пуговицы, к чему явно не подходила физиономия, на которой расплылась улыбка браконьера, предвкушающего славную охоту.
Я остановился у широко распахнутых дверей и поискал глазами мисс Макинтайр. Она сидела одна. Отлично.
Не обращая внимания на удивленные взгляды людей, я рванул узел, и безупречная бабочка повисла безжизненной лентой. Запонки покинули свои гнезда и недовольно звякнули в моей ладони.
Теперь я похож на мужчину, которому срочно требуется женское внимание.

- Простите, леди, - обратился я к мисс Макинтайр, сев напротив нее. - Не могли бы вы мне помочь? Мой верный Тоби, получив носок в подарок, на радостях надрался. Теперь некому завязать галстук и застегнуть запонки. Не могу же я в таком виде пригласить даму на танец?
Я продемонстрировал расхристанные манжеты и дохлую змею, которой прикинулась моя бывшая бабочка. Повертев одну из запонок в своих неловких пальцах, я конечно ее выронил. Она, сверкнув бриллиантовым глазом, покатилась по столешнице и замерла у бокала мисс Макинтайр.
_________________

7 мая 2015 года, около 19 часов вечера
Габриэль Макгиллис защелкнул крышку дорогого дорожного несессера и еще раз придирчиво осмотрел себя в напольное зеркало.
«Точность – вежливость королей. А также настоящих джентльменов», - сказал он про себя уже в который раз за сегодняшний день.
Увы, точным он быть не может. И, похоже, явится вообще последним. Но это значит, что он должен выглядеть еще более безупречным, чем обычно.
Собственно, его вины здесь не было – просто Фрида позвонила ему только сегодня утром и самым неожиданным образом пригласила в новый отель, открываемый ее мужем в Шотландии. Зачем, почему – он не знал и сначала вообще хотел отказаться, хотя особых дел у него в Лондоне сейчас и не было.
Но потом решил, что все же поедет. Во-первых, он никогда не был в так любимой его Элизабет Шотландии; во-вторых, Фрида все же была кузиной его покойной жены... Да и на роскошный отель, перестроенный из старинного замка, о котором много слышал, хотелось посмотреть. Говорят, это что-то совершенно феерическое...
Габриэль застегнул серебряные запонки, поправил галстук и привычным жестом провел по груди: там, под рубашкой, висел медальон с локоном и портретом Элизабет.
- Прости, - сказал он. И повторил: - Прости меня, дорогая.
Он говорил это так часто, что это стало почти его мантрой. «Прости!» Если б это было возможно... Но он знал: она никогда не простит.
Он обращался к медиумам. Ходил к гадалкам и экстрасенсам. Сколько ушло на это денег, времени, нервов... Но все эти люди либо не видели Элизабет, либо твердили одно: она не хочет общаться с ним, она отказывается говорить.
Габриэль знал, почему. Но не мог поверить, что все кончено. Нет, Элизабет не может не простить его!.. Она всегда была такой тихой, кроткой, нежной... И такой доброй. Она никогда никому не отказывала в помощи, занималась благотворительностью, она плакала, если видела по телевизору, как страдают не только люди, но звери...
Он снова провел рукой по медальону:
- Элизабет, сегодня я приехал в Эдинбург. Помнишь, ты мечтала попутешествовать по Шотландии? Увидеть старые замки, горы, озера, Лох-Несс... Увы, дорогая, любимая моя, нам не суждено было приехать сюда вместе. – Он вздохнул и продолжил: - Сегодня я увижу твою кузину Фриду. Она, бедняжка, тоже бездетная, как и ты...
Тут с улицы раздался гудок автомобиля. Затем – звонок по телефону отеля.
- Мистер Макгиллис? За вами прислали машину из отеля «Фалам Кнок».
- Благодарю вас, - ответил в трубку Габриэль.
Через минуту он спустился по ступеням к машине. Черный лимузин ждал его, шофер приветливо распахнул дверцу.
Еще через минуту автомобиль вез Габриэля по холмистым дорогам к знаменитому отелю...

08 мая 2015 года, около половины первого ночи
Габриэль очень жалел, что не увидел замок при свете дня. Но даже ночью отель «Фалам Кнок» представлял собою грандиозное зрелище, особенно когда неожиданно открылся взору запоздавшего путешественника из окна автомобиля: стоящий на склоне высокого холма, при свете полной луны и ярких огней, горящих в окнах, он казался мрачно-призрачным и одновременно таинственно-волшебным.
Габриэль сразу вспомнил страшные слухи, ходившие о замке. Самоубийцы... Исчезновения... Привидения... Он поежился и снова прикоснулся к медальону на груди. «Прости!»
Вскоре Габриэль был уже внутри. Он назвал себя на ресепшне, и ему тут же выдали ключ. Слава богу, Фрида не забыла о нем, а ведь могла, с ее рассеянностью.
Портье донес чемодан Габриэля до отведенных ему комнат и сказал, что торжественный ужин проходит в каминном зале. "Значит, я не совсем опоздал", - подумал Габриэль.
Номер поражал воображение: в нем изумительно сочетались стиль и дух истинно шотландской старины и самые новомодные приспособления и электроника.
Габриэль швырнул в рот большую спелую клубничину и отправился в ванную комнату, скорее, напоминавшую размерами гостиную вполне приличного дома.
Он принял душ, переоделся и отправился искать каминный зал, чтобы присоединиться к гостям.
_________________

Вытянув шею, как гусыня, я поворачивала голову из стороны в строну. Старательно растягивала губы в надменной усмешке роковой леди и нервно крутила в руке бокал шампанского. Я искала…искала неприятностей на свою дурную голову. С чего вдруг я решила, что мне найдется место на чужом празднике?
Гости окружили появившихся в зале Дугласов плотным кольцом и я потеряла из виду высокую фигуру Кеса. Оно и к лучшему. Что я скажу ему при встрече? Здравствуй? Как дела? Передам привет от Генри и Элизы? Что дальше?
А дальше мы вновь разбежимся в параллельные реальности: он окунется в свой праздник, я - погружусь на самое дно упиваться горечью неразделенного чувства.
Необходимо смириться и жить дальше. Прекратить разыгрывать обиженную девочку, которой отказали в покупке дорогой куклы с витрины. Откровенно поговорить с Генри и уехать во Францию, как планировала сразу после окончания колледжа.
«Ты сможешь все»
Прикрыв глаза, я вновь сжала в ладони свою половинку солнца, сильно, чтобы острые грани отпечатались на коже. Глубоко. Как воспоминания о прошлом, прочно засевшие в памяти.
Извинившись перед новыми и старыми знакомыми , я допила шампанское и удалилась из каминного зала, чтобы вернуться к себе в номер.
Дверь оказалась приоткрытой.
- Эй, здесь есть кто-нибудь? – осторожно заглянув внутрь, пожала плечами. Наверняка горничная неплотно захлопнула дверь, когда убирала ванной.
В номере все оставалось точно так же , как и до моего ухода, с той лишь разницей, что я не могла отделаться от настойчивого ощущения, будто на меня смотрят. Внимательно следят за каждым движением, каждым шагом.
Когда я нервничала, воображение могло сыграть со мной злую шутку, особенно в грозу, я часто отчетливо слышала тихий шепот.
Вот и сейчас, когда окно было плотно закрыто, мне показалось, что тяжелые занавеси колыхнулись, как от сильного сквозняка.
Может кошка забрела? Я видела в замке парочку.
-Кис-кис. Иди сюда, не бойся.
В двух шагах от окна я остановилась, чувствуя, как неприятный холодок ползет по позвонкам сверху вниз. Рядом находился кто-то еще. Теплые чуть шершавые ладони опустились на плечи и слегка надавили, окончательно пригвоздив к полу…

Вечер переставал быть скучным. Я повернулся к девушке и посмотрел на нее еще раз, пытаясь разглядеть то, что не видно с первого взгляда. Столько самоуверенности на красивом личике, столько наглости. Притворство или образ жизни? И если первое, то как далеко готова зайти в своей иллюзии смелой девчонки, которая может себе позволить что угодно?
- Вот как? - произношу вслух короткую репродукцию своих мыслей. - Так это меняет дело.
Слезаю со стула, беру ее за руку и увожу за собой из зала. Ставлю сто к одному, что она струсит на первой же ступеньке главной лестницы. Не струсит... брошу курить. И пить. Нет, пить не брошу, хоть один порок должен во мне присутствовать...
_________________

Он долго учился тому, чтобы призвать всю свою выдержку, и не позволить ни единому мускулу дрогнуть на лице, даже если кто-то обыгрывал его. Что, впрочем, было крайней редкостью. Это как сохранить лицо в покере, дав сопернику ложную или ошибочную информацию. Только одна беда - это была не партия в покер. И Исдис была не его соперником. Хотя, стоило признаться, на мгновение он об этом пожалел. Слова стоящей перед ним женщины вызвали внутри Дугласа настоящий пожар. Он давно не испытывал ничего подобного. Слишком давно. Семь долгих бесцветных лет.
- Ты забыла о том, как я быстро учусь сам, сладкая, - растянув губы в кривой усмешке, ответил Кестер. - Прошло слишком много времени, ты не находишь? Мои особенные потребности стали особенными пристрастиями, которые я предпочитаю практиковать с другими.
Он и сам не знал, зачем говорит ей всё это. Почему так желает обидеть и задеть. Лишь только от близости губ Исдис, находящихся от него так близко, по телу его проходили волны жажды, щедро замешанной на адской страсти. Он до сих пор помнил вкус поцелуев Исдис. Горько-сладких, скромных и развязных. Таких, какие у него были только со стоящей подле него женщиной. Такой далёкой в эти мгновения. И такой до боли близкой и родной.

- Это давно не тайна для всех, кто читает жёлтую прессу, - отрезал Кестер, начиная злиться. Не на Исдис, а на то, в какой идиотской ситуации они оказались из-за его порыва. Но если бы сейчас кто-то спросил у Дугласа, хочет ли он повернуть время вспять и изменить что-то в своём прошлом, он бы ответил категоричное "нет".

- Раньше я пах тобой, - выдохнул Кестер, наблюдая за тем, как Исдис, зацепившись одеждой за куст, обходит его и направляется к замку. И сейчас он ненавидел собственный отель и ревновал к нему. Ему хотелось, чтобы Исдис услышала. Каждое его слово, рвущееся с губ. Чтобы только поняла, как сильно он нуждался в ней все эти годы. И каким идиотом был, когда врал - прежде всего, самому себе - что сможет существовать без неё.
Дуглас нагнал Исдис, когда она почти входила в замок. Грубо обхватив её ладонью за предплечье, он буквально втащил её внутрь отеля и потащил, словно безвольную куклу по одному из безлюдных коридоров, пока не впечатал спиной в стену и не вжался в её тело своим. Он испытывал в ней потребность. Жгучее желание обладать только ей.
- Я тебя ненавижу, ты же знаешь? - хрипло выдохнул прямо в губы, ощущая, как каменная эрекция распирает ткань брюк. - Ненавижу за то, что так сильно люблю.
Его рот жадно впился в губы Исдис. Сколько раз он представлял себе их поцелуи. Они казались давно забытыми, но вкус губ Исдис Дуглас помнил всегда. Сколько бы равнодушных минут ни разделяло его прошлое и его настоящее.
Язык Кестера скользнул в тепло рта Исдис, нежно погладил её язычок, втянул его в рот и пососал. Она сводила его с ума. Одним фактом своего существования. Но если он задержится возле неё хоть на мгновение, если останется рядом - просто поднимет на руки и грубо трахнет, вжимая её тело в стену. И пусть их видят хоть все обитатели Фалам Кнок вместе взятые.
Вместо этого Кестер отступил. Сделал шаг назад, скользнул быстрым взглядом по лицу Исдис. По её губам, которые он жадно целовал мгновением ранее, по румянцу на её щеках и по мерцающим в полумраке глазам. А после резко развернулся и ушёл. Сбежал. Потому что остаться рядом с нею было равносильно собственной казни.

Он шёл к комнате Фриды Дуглас, намереваясь поговорить с ней начистоту и сообщить, что он просит у неё развод. Нет, требует. Потому что Кестер Дуглас привык... требовать. А Фрида привыкла подчиняться. И так будет в этот раз. Он захочет, а она подчинится.
- Фрида! - Толкнув дверь в спальню, Кестер замер на пороге, ощущая, как по спине его пробежал холодок. Будто он знал, что увидит в следующее мгновение. Пальцы сомкнулись на металле ручки двери, ведущей в ванную комнату. Дуглас рывком распахнул её и замер на пороге.
Она была прекрасна. Фрида Дуглас. Вся в алом. Алой была кровь в ванне, алыми были следы от крови, стекающей по её запястью. Алым был и взгляд его супруги, направленный на него.
Кестер попятился, вытаскивая из кармана пиджака сотовый. Это было безумие. Иллюзия. Морок, который кто-то наслал на него. Он нажал несколько цифр, поднёс телефон к уху, но услышал только ватную тишину. На губах всё ещё был вкус поцелуя Исдис, а перед глазами - мёртвое лицо Фриды. Извращение, которому бы позавидовал даже Маркиз де Сад.
Выбежав из спальни, Дуглас промчался по коридорам Фалам Кнок. Ему был нужен свежий воздух. И возможность набрать номер чёртовых спасателей.
Он распахнул входную дверь отеля... и снова замер. Прямо перед ним находился холл Фалам Кнок.
Кестер тряхнул головой. Он определённо сходил с ума. Откуда-то послышался смех и звон бокалов и посуды. Дуглас снова промчался через холл, взялся за ручку двери, распахнул её... и снова оказался в холле отеля.
Выхода не было. Он застрял в замке Фалам Кнок. В том месте, которое стало его губительной страстью.
_________________