Свет-Лучик:
26.07.17 09:40
[quote="SantaAna"]Девочки, вот такой арт к обложке. Или обложка к арту
Полностью отражает суть
SantaAna:
26.07.17 12:15
Свет-Лучик, суть даже я не знаю, а арт отражает
Наядна, любимый мной минимализм во всей красе.
Karenn:
26.07.17 22:10
SantaAna писал(а):
Девочки, вот такой арт к обложке. Или обложка к арту
Просто и со вкусом!
Стася, мастерица и тут и там
SantaAna:
30.07.17 16:33
» Нина Ивановна
На этот раз из тумана на пирсе я увидел вековую бабушку. В цветочном платье она сидела на краю и болтала ногами над бездной. Мне нравятся такие пассажиры, ведь они сразу понимают, куда попали и на их лицах я вижу облегчение, а не испуг или растерянность.
Бабушка заметила меня и улыбнулась, самой доброй и искренней улыбкой. Такую не увидишь на лице человека в деловом костюме или туфлях из крокодильей кожи. Такие улыбки бывают только у тех, кто душою своей стремился свет дарить. Я называю этих людей несовершенными. Почему так? Потому что они несовершенны. У них не идеальная прическа и зубы не белые как снег на Эвересте. Они хмыкают и гмыкают, когда говорят, ошибаются в определениях слов и вообще в жизни. Будь они статуей или картиной, то пропорции тела были бы неверны, мазки не точны, линии не вымерены. Но несовершенные люди – живые, настоящие. Они спотыкаются, падают, встают и идут дальше. Когда я с ними говорю, то понимаю, что равен им, а они равны не только мне, но и даже королю, а то и Богу и Дьяволу. Жаль только одного, я встречаю все меньше таких людей.
Нина Ивановна, так звали вековую бабушку, встала, когда моя лодка подошла. Мы знали имена всех наших пассажиров, но лично я старался этим не бравировать. Люди и так боятся здешней серости, а когда невиданное ранее существо называет по имени, то и вовсе можно голос потерять.
Я помог Нине Ивановне сесть в лодку. Хрупкое тело расположилось напротив меня, и тонкая рука, для опоры, легла на скамейку, скорее по привычке, чем по необходимости.
- Внучек, - обратилась она ко мне, когда лодка отходила от пирса, - Это мой последний путь?
- Да, Нина Ивановна. – почему-то мне очень захотелось назвать ее по имени.
- Ну хорошо. – с облегчением сказала бабушка.
Я не удивился такому ответу, я даже знал, почему для нее смерть – это облегчение. Когда годы близятся к вековой отметке, человек начинает уставать жить. Организм изнашивается настолько, что каждый день превращается в мучение. Моменты радости и счастья уже не перекрывают боль в суставах, глаза затмевает белая пленка, а звуки становятся далекими. Наверняка, Нине Ивановне уже было сложно складывать и доставать из ящичков памяти многие моменты жизни.
- А знаешь, внучек, - интересно, а какого быть настоящим внуком, подумал я, - мне ведь уже сто два года. Я-то думала лет на двадцать, а то и тридцать раньше встречусь с тобой, но видишь, Бог меня задержал на земле, чтобы я свою праправнучку увидала. Моя Любочка родила ее две недели назад, назвали в мою честь – Нина. Больше века жизни! Родилась, еще император был и империя, а умираю, уже демократия. Хотя, не понимаю я этой демократии, черт голову сломит пытаясь разобраться, что сейчас в мире творится. Но главное, чтобы войны не было. У меня в сорок втором первый муж погиб, Федечка мой. Скажи, внучек, я его там увижу?
- Увидишь, Нина Ивановна. – мне очень нравится ее имя. Нина Ивановна. Ей подходит, и правда, царица, только своей семьи, большой и счастливой. У Нины Ивановны за плечами два брака и дважды она вдова. Четверо детей, семь внуков, одиннадцать правнуков и одна праправнучка. Все потомки ее уважали, советовались с ней, а Нина Ивановна говорила мудрые слова.
- Я расскажу Федечке про Колю, он ведь его один раз видел, не успел понянчить сына. И Катенька за ним очень скучала, это моя старшая доченька, ты, наверное, ее уже видел. Умерла моя доченька два десятка лет назад, замучил рак.
Я помню Катеньку, взрослую женщину в идеальном костюме. Добрую и деловую. Такую же настоящую, как Нина Ивановна. Катенька посвятила свою жизнь просвещению, учила молодых людей истории, а мне рассказала про Византию. Я видел Византию и людей возил оттуда, но Катенька меня тогда погрузила в далекие воспоминания. Мы, лодочники, не отличаемся сентиментальностью, но мне было приятно слушать бархатный голос Катеньки.
- Видел. – ответил я.
- Красивая она у меня была. – с тоской произнесла Нина Ивановна, не мне, а в пустоту, – А ее тоже встречу?
- Конечно.
Нина Ивановна улыбнулась. Она ждала встречи со всеми, кто давно ее покинул. Любимые люди не перестают быть любимыми, когда навсегда уходят оттуда, чтобы на моей лодке переплыть в другой мир.
- Внучек, я в деревне жила, - снова в пустоту говорила Нина Ивановна, она словно и не видела меня, - а дети потом меня к себе в город забрали. Я среди этих серых улиц, как в клетке была, дышать нечем и глаз не радуется. Вот как ты тут, в этом тумане и серости?
- Я другого и не видел.
И правда, ведь каждый день меня окружают серые камни, черные лодки, белый туман. Даже у меня самого кожа серая, а глаза черные. Только мои пассажиры придают цвета моей жизни. Я задумался и понял, меня никогда не волновала бесцветность моего мира.
- У меня в деревне поля бескрайние, зеленые сначала, а потом золотые. Воздух, прозрачный и чистый, вдыхаешь, и грудь жизнью наполняется. И звуки четкие, приятные, а не шум бесконечный. А у тебя здесь тихо, так, что слух режет. Женечка, еще один мой сын, тоже в деревне жил, я его схоронила, как и Катеньку. Вообще негоже родителям детей хоронить. Больно на сердце, я бы все отдала, чтобы они еще пожили. Бога просила – меня забери, их оставь, но не послушал. Не нужна ему я была, а деток моих прибрал. – глаза заблестели слезами у Нины Ивановны. У нее была такая длинная жизнь, в которой не место фальшивым событиям. Все настоящее, любовь к праправнучке и скорбь по ушедшим детям.
Мы подходили к пирсу, на котором стояли Федечка, Катенька, Женечка и Боря, второй муж Нины Ивановны. Все улыбались доброй улыбкой, от чего на лице вековой женщины появилась радость. Бабушка, наконец, обрела покой и теперь будет жить в окружении любимых людей. Новый дом ее стоит в золотом пшеничном поле, где по колосьям гуляет утренний ветер. Я помог Нине Ивановне подняться на пирс, где она тут же принялась обниматься со своими детьми, потом заключила в объятия мужа, одного и второго. На прощание бабушка взяла мою руку в ладони и посмотрела в черные глаза.
- Внучек, спасибо, что привез меня к моей семье. Дай Бог тебе счастья. – сказала она и медленно, скорее по привычке, чем по необходимости, пошла к двери.
Счастье. Мало кто желал мне счастья. Почему? Может, потому что мне не нужно счастье? Я нахожусь именно там, где и должен. Счастлив ли я? А что такое счастье? Я каждый день встречаю новых путников, которые рассказывают мне свои жизни. Для них я попутчик в поезде, со мной можно поговорить и про меня можно забыть. А они для меня – знания о человеческой жизни.
Свет-Лучик:
30.07.17 23:10
Все мы там будем...но грустно((
Ани:
31.07.17 06:03
Спасибо за рассказ.
Karenn:
31.07.17 21:57
Стася, спасибо большое за рассказ и за эмоции, которые он вызывает.
Прослезилась...
Продолжай обязательно этот сборник!
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение