Капкан для простушки

Юлиана: 11.04.18 14:19

Спасибо за продолжение!

...

Багира: 12.04.18 15:26

Дорогие читательницы. От всей души благодарю вас за внимание и посты. Я рада, что нашла читательниц на этом форуме. Если честно - мне было страшновато выкладывать свой опус на таком большом форуме, поэтому ваше внимание меня очень радует. Я обещаю выкладывать эту работу дальше и постараюсь не разочаровать вас.

...

Багира: 13.04.18 13:33

 » Капкан для простушки Глава четвертая

Прошло несколько дней. Проблемы, вопреки ожиданиям, больше не возникали, словно повинуясь какой-то невидимой силе. Так бывает, когда океан затихает после губительного шторма и наступает полный штиль, радующий своим покоем и безмятежностью.
Именно такие покой и безмятежность в моём доме и семье. Леночка радовала новыми проказами, мужа больше не мучили приступы ревности, и даже ремонт вступал в завершающую стадию – всё становилось на свои места и хаос, уступая нашей бурной деятельности, постепенно исчезал из комнат. На душе становилось спокойно, появилась надежда на то, что все неприятности остались в прошлом и больше ничего и никогда не помешает тихому течению жизни.
Из всего задуманного оставалось выполнить самое трудное – уговорить нашу бабулю отправиться в санаторий. Ей давно пора было отдохнуть и поправить здоровье, но будучи человеком старой закалки, она считала санатории пустым времяпровождением и была уверена в том, что её возрасту и хворям уже никакое лечение не поможет. Вот поэтому нам с Володей пришлось потратить на уговоры полгода, прежде чем мы вытянули у неё согласие на отдых. А поскольку постоянством решений наша старейшина не отличалась и запросто могла передумать, то мы решили заняться оформлением документов для поездки в ближайшее время, о чём бабуля рассказала забежавшей ко мне Галке.
Вообще подруга была какая-то странная – расспрашивала меня, как обстоят дела на личном фронте, шныряла по дому, восторгаясь ремонтом, хотя было заметно – результаты штукатурно-малярных работ ей абсолютно безразличны и в комплиментах она рассыпалась лишь из вежливости. Мне даже стало казаться, что явилась она сюда вовсе не для погляда, а с какой-то определённой целью, грубо говоря, на разведку. Оживилась подруга только во время разговора с бабулей, разговорившись с Галкой, она сразу выложила ей всё про предстоящий отдых, и хотя никакой тайны мы из этого не делали, мне всё же было неприятно бесцеремонное любопытство подруги. Устроив допрос в буквальном смысле этого слова, она выведала всё о предстоящей нам послезавтра поездке в областной центр, время, место, цены, сроки – словом, всё со всеми подробностями, объясняя своё любопытство желанием тоже куда-нибудь съездить отдохнуть. Впрочем, её можно понять: свободная, привлекательная, молодая, почему бы не рвануть в санаторий или на курорт, если финансы позволяют, а там, глядишь, и роман со счастливым концом завяжется, и всё будет прекрасно, так что злиться на Галку, пожалуй, глупо, пусть себе отправляется отдыхать хоть на Северный полюс. Почирикав ещё немного, подруга упорхнула, сказав, что у неё мало времени и много мест, куда надо успеть, а следом за ней ушли и бабуля с Котёнком пройтись по улице да посудачить с соседками, и на меня, оставшуюся в полном одиночестве, что бывает крайне редко, нахлынула странная ностальгия. Вспомнились первые годы нашей с Галкой дружбы, то, как мы делились секретами и тайнами, строили планы на будущее, радовались успехам друг друга, а теперь жизнь всё больше и больше разводит нас в разные стороны. Под влиянием воспоминаний я принялась листать альбом с фотографиями, на которых в основном были запечатлены мы с Галкой. И вдруг! Меня точно взрывом подбросило с дивана! Влетев в кухню и открыв шкаф, где валялся злополучный «компромат», я схватила фотографии и, вернувшись в гостиную, сравнила их с лежавшими в альбоме. Так и есть! На всех фото в верхнем правом углу еле заметная темная полоска, результат дефекта объектива, но самое интересное в том, что фотоаппарат которым они сделаны, принадлежит Галке. Точно это помню! Значит, эта подленькая выходка – её рук дело! Ну, подруженька! Ну, гадина! Подожди у меня! Дай только время, всё из тебя вытрясу, расскажешь, зачем тебе понадобилось лезть в мою семью, и не просто лезть, а разрушать её.
К вечеру, немного поостыв, я решила мужу о фотографиях не говорить и разобраться с Галкой сама. Мало ли что могло случиться с фотоаппаратом за эти годы. Она могла его продать, обменять, подарить и даже выбросить за ненадобностью, если купила новый. В общем, ясно одно, с Галкой надо поговорить, всё узнать и дальше уже действовать по обстоятельствам. Одно радует – хоть какая-то зацепка в этом лабиринте бедствий у меня появилась, глядишь, шажок-другой, и до правды доберусь, а там, как говорится, видно будет.
Следующий день пролетел в хлопотах и беготне между плитой, стиральной машинкой, посудой, которую надо было за всеми помыть, и сбором всего необходимого для бабулиной поездки, да и Леночка капризничала весь день, так что к вечеру у меня оставалось всего одно желание – поскорей добраться до подушки и уснуть. Однако ночь покоя тоже не принесла, Котёнок хныкала, ворочалась, пришлось вставать несколько раз для того, что бы успокоить её, в результате чего мой сон превратился в какие-то отрывочные провалы сознания, когда реальность и сон сложно различить, будто одновременно находишься в двух параллельных мирах сна и яви. Именно в таком состоянии я пребывала всю ночь, и когда под утро мне показалось, что у нас во дворе кто-то ходит, я приняла это за наваждение, вызванное бессонной ночью, и ничего больше. Устроившись поудобней, я наконец-то крепко уснула, а проснувшись утром, была в полной уверенности, что всё это мне точно приснилось. Да и думать об этом было некогда, особенно если учесть «великое переселение народов», начавшееся в нашем доме с самого раннего утра. Добираться нам было не близко, поэтому в сборах надо было не забыть ничего, и выезжать мы решили пораньше, чтобы избежать пробок на дорогах и в городе. Поскольку второпях всё получается не так, как надо, то в доме творился настоящий ералаш. Бабуля постоянно спрашивала, взяли ли мы всё необходимое, муж требовал завтрак, Леночка, которую мы брали с собой, доставала из тумбочки свои вещи, приносила и поочерёдно подавала мне со словами «вот». Свою лепту в общую суматоху внесла даже Тереза, сиамка откуда-то выкатила флакон с валерьянкой, тот самый, который Котёнок вытащила из моей сумки. Он тогда закатился Бог весть куда, да так, что не нашёлся даже во время ремонта. А теперь кошка катала пузырёк по дому, веселя Леночку. Дочка оставила свои вещи в покое и со звонким смехом бегала вслед за животным, хлопая в ладоши и лопоча «поймаю, поймаю». Впрочем, веселье продолжалось недолго, стукнувшись обо что-то твёрдое, пузырёк слабо здынькнул, осколки посыпались на пол, а Тереза принялась жадно подлизывать его содержимое. Отогнать её было невозможно, и поскольку кошки больше всего неравнодушны к валерьянке, то она подлизала всё за считанные секунды. Мне ничего не оставалось, как убрать осколки стекла и продолжить подготовку к поездке, благо оставалось совсем немного, только одеть Леночку.
Именно переодеванием мы были заняты, когда из спальни донёсся испуганный крик бабули. Влетев в её комнату, я остолбенела от жуткой картины представившейся моим глазам: несчастная сиамка билась в конвульсиях, мордочка её была вся в пене, льющейся изо рта, а когти судорожно цеплялись за ковёр. Первым опомнился Володя, муж схватил покрывало, осторожно завернул в него кошку, я взяла её на руки и мы, прыгнув в машину, помчались в сторону ветеринарной клиники. Час был ранний, поэтому, оказавшись первыми посетителями, мы сразу попали к врачу, который, осмотрев Терезу, выгнал нас из кабинета, сказав, что позовёт, когда будет нужно. Примерно через полчаса нам разрешили войти, и мы увидели свою сиамку, неподвижно лежавшую на столе, но к нашей огромной радости, живую.
- В общем, животное мы спасли, – сказал ветеринар, – но советую вам оставить её здесь ещё на два-три дня, её силы надо поддержать, а здесь мы обеспечим ей соответствующий уход. Кстати, – продолжал врач, – можете сказать, чем её кормили?

При этих словах у меня неприятно засосало под ложечкой от странного чувства тревоги, словно произошедшее с Терезой было не случайностью, а продолжением череды тех пугающих событий, которые в последнее время свалились на мою голову. Стараясь сдержать дрожь в голосе, я спросила:
- А почему Вас это интересует?
Ответ последовал незамедлительно:
- Потому что ваша кошка отравилась сильнодействующим наркотическим препаратом, это я могу сказать с полной уверенностью. А попасть в организм яд мог только с едой, значит, скорее всего, её отравили намерено, и ей ещё повезло, что она выжила. Кошки самые живучие из всех домашних животных, – продолжал он, – окажись на её месте человек, летальный исход был бы обеспечен.
Всё время, пока врач говорил, память услужливо подсовывала мне одну и ту же картину – пузырёк с валерьянкой, выпадающий из моей сумки. Выходит, не закатись он в какой-то потаённый уголок, на месте Терезы оказалась бы я, ведь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – отраву в пузырёк подсыпали вовсе не для кошки. Получается, мои догадки и предположения были вполне обоснованными, а не плодом воспалённого воображения. Кому-то моя персона сильно помешала или мешает, но это сейчас не важно, важно другое: что с этими догадками и предположениями делать дальше? Ну, не в полицию же обращаться, они ведь меня на смех поднимут, да ещё и к психиатру обратиться посоветуют. Честное слово, на их месте я бы так и сделала! Мало ли чем могла отравиться кошка, а всё остальное просто неподтверждённые догадки. Раздумывая обо всём этом, я направлялась к выходу из клиники в самом мрачном расположении духа, но, по-видимому, судьбе этого оказалось мало, и она вновь обрушила на меня свою тяжёлую длань. Когда до входной двери оставалось всего ничего, с улицы донёсся грохот взрыва, где-то в здании звякнули стёкла, а мы с мужем, выскочив на улицу, замерли при виде нашей старенькой «Ауди», ярко полыхавшей на фоне разгорающегося летнего дня. У Володи вырвалось несколько крепких словечек, мне же пришлось схватиться за дверную ручку – ноги подкашивались. Дело даже не в потере машины, хотя, конечно, без неё придётся тяжко, приводило в ужас сознание того, что не случись несчастье с Терезой, мы бы сейчас всей семьёй, включая Леночку, находились в этой горящей железяке без какой-либо надежды оттуда выбраться. Ведь по идее, мы должны были быть уже на полпути к областному центру.
В таком состоянии я плохо понимала, что и как мы говорили приехавшей полиции, не помню, о чём расспрашивали мужа прибывшие на место взрыва страховщики, в голове стоял какой-то туман, мысли путались и до сознания доходило только одно: мы чудом остались живы.
Немного прийти в себя мне удалось только дома, куда муж препроводил меня после всех формальностей, а сам отправился дальше воевать со страховой компанией. Оказавшись в своей крепости, я стоически выдержала и бабулины причитания, и капризы дочки, требовавшей «биби», которые прекратились только к полудню, когда, устав от всего пережитого, они отправились отдохнуть, а у меня появилось время для раздумий. Яснее ясного, что были эти раздумья далеко не весёлыми, ведь даже идиоту понятно – меня пытаются сжить со света, но вот почему и зачем, для меня это по-прежнему оставалось загадкой со многими неизвестными. Получалось как в той поговорке про чёрную кошку в тёмной комнате – надо искать, но вот что искать и как искать, не знаешь. А искать придётся, и чем скорей, тем лучше, не то в самом деле вскоре можно будет услышать «со святыми упокой» над своим бренным телом. До сих пор не могу понять, откуда в этот момент брались силы, чтобы сдержаться, не впасть в истерику и даже подтрунивать над своими страхами, видимо, пережитый стресс уступил место здравому смыслу, который вкупе с холодной рассудительностью поможет мне докопаться до правды. Итак, возьмём листок и попытаемся составить список тех, кто мог бы мне насолить. Получается всего четыре человека: Лярош, Галка, незнакомый иностранец, которого видела баба Шура, и та неизвестная личность, следившая за мной по пути из школы, потом забравшаяся ко мне в дом, а вчера ночью расхаживавшая во дворе. В том, что это была не сонная галлюцинация, а человек из плоти и крови, я теперь была уверена на все сто процентов. Кстати, этой личностью мог быть и Лярош или неизвестный иностранец или же кто-то совсем другой. Галка здесь полностью выпадает, так как её я бы сразу узнала, хотя бы по шагам. Значит, ставим против Неизвестного жирный вопрос и переходим к другим. Теперь Лярош. Он, конечно, мог бы следить за мной по дороге с работы, да и залезть в дом для него вряд ли было проблемой, если следил за мной, то адрес он наверняка знает. Закавыка в другом – зачем ему это надо? Из больших чувств? Сомневаюсь. Воровать ему у нас нечего, выходит, интереса никакого, за исключением разве мести за то, что дала от ворот поворот, но убийство – это слишком, даже если я довела его до белого каления. Получается, что сбрасывать со счетов его не стоит, мало ли какие тараканы копошатся у него в голове и мало ли какие тайны он скрывает. Ляроша подчеркнём и постараемся встречаться с ним как можно реже. Теперь неизвестный иностранец. Тут вообще полный туман с неразберихой, ведь это мог быть и Лярош, но он очень удивился, когда я сказала ему об этом. Значит, скорее всего, это не он, но это мог быть и тот, кто залез в дом и следил за мной, то есть неизвестной личностью, а может быть просто вымыслом соседки, словом, человек-фантом. Значит, и против него тоже ставим жирный вопрос, авось что-нибудь выясним позже. Ну, а с дорогой подругой и вовсе не стоит церемониться. Я мигом вытрясу из неё всю правду, стоит мне только до неё добраться. И доберусь, будьте уверены! Завтра же она мне за все свои гадючьи выходки ответит! Тишина и методичная работа всё-таки подействовали благотворно на мою психику, поэтому остаток дня и вечер наша семья провела относительно спокойно, если не считать злости мужа на страховую компанию, под угрозой смертной казни не желающую выплачивать полную стоимость нашей машины.

...

Мальвинка Маг: 13.04.18 20:10

С интересный капкан угодила наша героиня . Кто же так целенаправленно пытается изжить её со свету ?
Подруга здесь явно замешана на все сто . А вот зачем ей это надо , большой вопрос . Может у неё шашни с её мужем ?
Опять же если бы они взорвались в машине пострадала бы вся семья . Есть ещё какие-то родственники ? Которые в случае чего будут претендовать на наследство ?
Молодец Ириша , интригу держишь .
Спасибо , жду продолжение .

...

Ликан: 14.04.18 17:11

Спасибо за продолжение!
Получается, что кошка спасла всю семью, такое удивительное стечение обстоятельств. Галина точно замешена в покушении, иначе зачем ей было надо выспрашивать все подробности будущей поездки.

...

Багира: 17.04.18 17:38

Девочки, спасибо вам большое за внимание и интерес. Извините, что задержала проду, но сегодня выкладываю очередной кусочек.

...

Багира: 17.04.18 17:42

 » КАПКАН ДЛЯ ПРОСТУШКИ Глава 5

Насколько бы я не привыкла к сюрпризам за это время, но утром была поражена, когда взглянув на вибрирующий мобильник увидела. Что звонит не кто иной, как Галка. Поначалу мне страшно захотелось разразиться потоком ругани с первых секунд, но голос подруги был каким-то взволнованным, она с трудом подбирала слова и, похоже, была сильно испугана. Из всего ею сказанного мне удалось понять только просьбу побыстрей к ней приехать, у неё ко мне, видите ли, важный разговор и не телефонный. Пообещав сегодня приехать я, в первую очередь, занялась домашними делами, и только в обед, одевшись в белые брюки и топик да накинув кружевной свитер, поскольку было прохладно, отправилась к подруге.
Понятно, что выяснять отношения с лучшей подругой – занятие не из самых приятных, вот и пришлось всю дорогу настраиваться на разговор в тоне ля минор с рыданиями и оправданиями. Знать бы заранее, что ожидало в Галкиной квартире, шагу бы из дома не сделала! Но все мы задним умом крепки, и ни о чём не подозревая, я спокойно ехала в нужном направлении, обдумывая на ходу детали разговора. Доехав до нужной остановки, от которой до Галкиного дома было всего несколько метров, я так же спокойно вышла из автобуса, прошла мимо ларьков и киосков со всякой мелочёвкой, вошла в подъезд, поднялась на второй этаж и подошла к двери, на которой красовалась изящно отлитая из бронзы цифра 7. Да, нравятся подруге вещи с претензией на роскошь, ничего не скажешь, хотя могла бы и понять, что такая вещичка больше подходит к воротам дорогого особняка, чем к двери скромной квартиры. Рассуждая таким образом, я взялась одной рукой за ручку, а другой потянулась к кнопке звонка, как в этот самый момент дверь, тихо скрипнув, приоткрылась. Вот это гостеприимство! Подруга-то, оказывается, даже дверь не заперла, меня поджидаючи, значит, действительно виновата! Эх, а ведь сколько раз мне говорили, что любопытство сгубило кошку! Мне бы, дуре, сразу догадаться, что тут произошло что-то очень нехорошее и бежать без оглядки, так нет – вошла, да ещё и во все комнаты заглянула с возгласом: «Ну, где ты? Выходи, хватит прятаться!» Не получая никакого ответа на свои призывы, я добралась до кухни и тут, наконец, поняла причину и незапертой двери и тишины в квартире. Моя несчастная подруга лежала на полу возле плиты, а вокруг её головы растекалась кровавая лужа. Даже не будучи медиком, можно было понять, что Галке уже ничем не поможешь – она мертва, а самое страшное – скорее всего, убита. Сказать, что в этот момент мне «поплохело», значит не сказать ничего. Только побывав в подобной ситуации, можно понять, почему люди, обнаружив труп убиенного, ведут себя, с точки зрения здравого смысла, как последние идиоты. А потому что нет в этот момент никакого смысла и мыслей тоже нет, всё словно куда-то провалилось, в пустоту! Сначала на меня нашло какое-то оцепенение, а уж потом навалился невообразимый страх. Это был не привычный выброс адреналина, который мы испытываем довольно часто, а тошнотворная слабость, парализующая полностью, отключающая мозг и вызывающая такую дрожь во всём теле, словно тебя подключили к линии высокого напряжения.
Кое-как, на полусогнутых, я вышла, вернее, вытащилась в коридор, и только там, сползя по стенке, плюхнулась на пол. Сколько времени мне пришлось так просидеть – не помню, но думаю, недолго, так как после стукнувшей мне в голову «светлой мысли», что надо позвонить в полицию я, вытащив мобильник, обнаружила, что нахожусь в квартире где-то 15 минут. Выйдя из квартиры и дозвонившись до стражей закона, а так же до «скорой», я осталась стоять на лестничной клетке, войти в квартиру, где остывало тело подруги, у меня не хватило решимости. Полиция и врачи приехали почти одновременно. Галку после констатации смерти увезли, а оперативники приступили к исполнению своих обязанностей. Сначала допросили меня, выясняя время и цель моего прихода, а так же интересуясь нашими с подругой отношениями, даже проверили мой сотовый, действительно ли она звонила мне незадолго до смерти. Сотовый и ноут Галки забрали, осмотрели всю квартиру и пошли по соседям, хотя чем они могли помочь – одни из них находились на даче, поскольку отпуск, другие на работе, ведь на дворе только полдень. В самом конце осмотра один из оперативников взял в руки фотоаппарат, лежавший на журнальном столике, включил его и, пожав плечами, положил на место, после чего все направились к выходу из квартиры. Не знаю, какой бес меня попутал, но я, даже не понимая, для чего это делаю, быстро схватила « фотик» и спрятала его в свою сумочку. И как оказалось потом – не зря, впоследствии именно он поможет разобраться во всей галиматье, возникшей около меня за последнее время, разрушающей мою жизнь. Но это будет гораздо позже, теперь же меня окружали только страх, неуверенность и ощущение того, что кто-то очень сильно желает моей гибели, поэтому следующей после Галки могу стать я.


* * * *

Войдя в кабинет, он опустился в кресло, следуя многолетней привычке – за долгие годы, прожитые в замке, кабинет стал его убежищем и любимым местом отдыха. Здесь он мог остаться наедине со своими мыслями, эмоциями, проблемами, не беспокоясь о том, что кто-то может ему помешать. Входить сюда мог только Шарль, да и то предварительно постучав, остальным же вход сюда был закрыт, и даже покойная жена не решалась нарушать его уединение в этой комнате.
Он устало закрыл глаза. Боже, как беспощадно быстро летит время, ему уже почти 90 лет, всё безразличней становиться окружающая роскошь, бизнес-успехи и фальшивое восхищение бомонда. Он слишком стар, чтобы радоваться реалиям жизни. Всё чаще и чаще он возвращается в своих воспоминаниях в прошлое, в большую и дружную деревенскую семью, вспоминает, как работал с отцом в поле, чувствует запах скошенной травы, слышит шорох сжатых стеблей пшеницы. Это были самые светлые годы его жизни, наступившие потом голод и нехватки научили выживать в самых трудных условиях, бороться за жизнь, добиваться желаемого. Тогда он даже не представлял себе, что где-то есть другая жизнь, а та, какой он живёт сейчас, не снилась ему даже в самых красочных снах. И всё чаще мучают угрызения совести. А что он мог сделать? Ничего! Но даже от понимания этого на душе не становиться легче. Тяжело, ох как тяжело! Он открыл потайной ящик стола, вытащив полуистлевшую фотографию.
- Прости меня! – прошептали губы. – Я постараюсь исправить то, чего не смог изменить в прошлом. Я знаю, это не может вернуть тебя, не искупит твоего горя, но надеюсь, что ты простишь меня.
Только бы успеть завершить начатое, иначе все его старания пойдут прахом.

* * * *
По возвращении домой я долго не могла найти себе места. Неожиданная смерть Галки выбила меня из колеи и окончательно разрушила слабую надежду на то, что всё происходившее в последнее время было всего лишь стечением обстоятельств и не более того. И в ушах звучал встревоженный голос подруги, умолявшей меня приехать побыстрее. Что же она хотела мне рассказать? Почему творила эти пакости с фотографиями? Какой ей был от этого прок? Или, может быть, это делала не она? Тогда почему её убили? В голове окончательно всё перемешалось, факты, подозрения, вопросы и ответы складывались в какую-то кучу-малу, из которой всё надо было расставить по местам, но сделать это никак не удавалось. Слава Богу, мои домашние, которых смерть Галки повергла в шок, оставили меня в покое. Муж молча ушел возиться в пустом гараже, видимо, по привычке, бабуля, поохав над Галкиной судьбой, взяла Леночку и пошла обсуждать новость с соседками, а я осталась одна.
Побродив какое-то время бесцельно по дому, я присела на диван, и тут мой взгляд упал на брошенную в углу сумочку. Да, фотоаппарат! Как же я могла про него забыть!? Интересно, почему следователь положил его обратно, не проявив никакого интереса, и тот ли это фотик, которым были сделаны снимки, присланные мне и Володе? Выяснить удалось всё и сразу. Фотоаппарат не представлял собой интереса для оперативников, потому что из него вытащили флешку, а при внимательном рассмотрении я обнаружила на объективе небольшую царапину, она и была причиной дефектов на фотографиях. Значит, фотографии сделала Галка, но зачем она вытащила флешку и куда её дела? А может, тут никакого криминала нет, флешка могла просто нахвататься вирусов и заблокироваться или совсем пришла в негодность. Или всё-таки её забрал убийца, заметая следы? Вопросов опять много, но ответы на них можно найти. Например, пройдусь завтра по фотосалонам и интернет-кафе, благо их единицы, и поспрашиваю, не приносила ли Галка флешку с просьбой разблокировать её. Городок у нас маленький, почти все друг друга знают, и если подруга в какое-то из них обращалась, то мне об этом обязательно станет известно. Это пока единственная зацепка, и я использую её обязательно.
Новый день не принёс ничего интересного. Я действительно обошла интернет-кафе и фотосалоны, но ни в один из них Галка не обращалась, выходит, что моя последняя версия была наиболее правильной – флешку, скорее всего, забрал убийца. В очередной раз догадки и размышления привели меня в тупик, но больше никаких мыслей по этому поводу у меня не было.
А жизнь тем временем продолжалась. Мне пришлось успокаивать рыдающую Галкину мать, совсем обезумевшую от горя, ведь подруга была единственным ребёнком Анны Васильевны, и оказывать ей всяческую помощь. Жила она в небольшом посёлке недалеко от нашего города и там же собиралась похоронить дочь. Оставлять несчастную женщину одну в такой беде было бы, по меньшей мере, бесчеловечным, поэтому мне пришлось хлопотать о перевозке тела из городского морга в родной посёлок и помогать Анне Васильевне с похоронами. Переехать в городскую квартиру дочери мать категорически отказалась, а при прощании передала мне ключи, чтобы я поливала цветы, пока она не решит, как ей поступить с этой жилплощадью.
Вернувшись с похорон, я выслушала все новости, скопившиеся за три дня моего отсутствия, сразу из трёх уст, даже Котёнок пыталась рассказать маме о том, что происходило. Бабуля, конечно же, сообщила о самых насущных проблемах, скопившихся за эти дни, таких как пустой холодильник, генеральная уборка и звонок из ветклиники с просьбой забрать поправившуюся Терезу. Володя всё больше говорил о своих перипетиях со страховщиками, которые никак не хотели выплачивать полную стоимость нашей машины.
- Представляешь, – кипятился он, – нам они платить отказываются, а семье нотариуса, пожалуйста! Конечно, ведь иначе их компанию его друзья-крючкотворы по судам затаскают!
- Какого нотариуса? – рассеянно спросила я.
Муж махнул рукой:
- Ну, в общем, в тот день, когда сгорела наша машина, взорвалась и машина известного в городе нотариуса, правда, ему повезло меньше, чем нам – он как раз находился машине и сгорел заживо. Теперь страховая компания выплачивает его семье полную стоимость дорогущего автомобиля, а нам шиш да маленько, вот где справедливость а?
- Да, бывают же совпадения, – вздохнула я. – Ладно не сердись, Бог с ними с деньгами, главное – мы все живы и здоровы. Как говорят евреи: «Спасибо, Господи, что деньгами взял».
Наверное, после всего пережитого мой мозг стал хуже соображать, но ничего подозрительного в одновременном взрыве нашей машины и автомобиля нотариуса я не заметила и вскоре совсем перестала об этом думать. Жизнь уже в который раз стала потихоньку налаживаться и входить в привычную колею. Ничего не нарушало размеренность бытия, даже чувство утраты после смерти Галки стало притупляться, но где-то в глубине сердца копошился червяк страха и безнадёжности – я знала, я чувствовала, что это далеко не все испытания, предназначенные нам судьбой и таинственным недругом.

* * * *
Ночи давно стали для него длинными. Он уже позабыл те времена, когда голодный и уставший валился на узенькую жесткую кровать в маленькой, нищенски обставленной комнате и засыпал мёртвым сном. Теперь же, ворочаясь на роскошном ложе, он с нетерпением поглядывал на тёмные окна, ожидая наступления утра. Сон всё никак не шёл к нему, и если даже удавалось провалиться в некое подобие забытья, то это был, скорее всего, не сон, а воспоминания, которые в последнее время всё чаще тревожили его. Отсутствие новостей от доверенного лица вызывало беспокойство, с каждым днём усиливая чувство ожидания чего-то неизбежно-горького и, хотя он пытался гнать эти мысли прочь, они не проходили, а наоборот, становились всё навязчивей. Задремать удалось лишь перед рассветом, но даже измученный бессонницей он, по привычке, открыл глаза в 6 часов утра.
В 6.30 дверь спальни распахнулась, и старый лакей подошёл к кровати, держа в руках халат.
- Доброе утро, Шарль! – губы привычно растянулись в улыбку, которой он уже много лет встречал верного слугу семьи.
- Доброе утро, мсье граф! – Шарль привычным движением надел на него халат.
«Надо же, – усмехнулся он про себя, – не зря говорят, что слуги гордятся родословной своих хозяев больше, чем они сами». Семья Шарля более двухсот лет была в услужении в замке, и старинное почтительно-трепетное отношение к хозяевам у них, наверное, в крови. На дворе 21 век, Франция – республика, давно отменившая все сословия, а Шарль, как когда-то его предки, обращается к хозяину исключительно по титулу, хотя какой он граф, у него только и есть, что графский лоск, да и то стараниями покойной супруги. Но вот скажи об этом Шарлю, он обязательно обидится. Виду, конечно, не подаст, но несколько дней будет смотреть с упрёком: мол, не дорожите, Вы, хозяин, родословной, а знатному человеку так нельзя – Вы же не простолюдин какой-нибудь, а посему надо знать своё место. Может, поэтому старый лакей относится с такой заботой и любовью к племяннику графини: этот сноб, хотя и без гроша в кармане, кажется ему настоящим наследником и продолжателем графского рода, который рано или поздно унаследует колоссальное состояние с родовым поместьем в придачу.

После завтрака он, как всегда, занялся делами, просматривая одну за другой привезённые ему бумаги. Из-за больного сердца работать в офисе становилось всё тяжелее и осуществлять руководство, по большей части, приходилось из домашнего кабинета, что, впрочем, не сказывалось на его прибылях, они стабильно росли, увеличивая и без того огромное состояние. К полудню, когда почти все дела были закончены, в кабинет после короткого стука вошёл Шарль, неся на серебряном подносе письмо. Чувство тревоги, не покидавшее его уже несколько дней, усилилось. Вскрыв пакет, он вздрагивающими пальцами холёных рук развернул находящийся в нём листок, пробежал глазами по строчкам, и его тело безвольно обмякло в кресле.

...

Мальвинка Маг: 18.04.18 13:01

Ириша , спасибо за продолжение .
Убили Галку , видать она была замешана во всей этой истории , кто-то был её сообщником . Который пока для нас остаётся загадкой . Что же произошло на самом деле ? И кем является этот старый граф ?
Вопросы , одни вопросы .

...

Багира: 18.04.18 19:36

Мальвинка Маг, добрый день. Спасибо тебе за отзыв. Я рада, что тебе нравится.
Да, вопросы , а ответы в самом конце. Обещаю интересную разгадку! Необычную!

...

Багира: 21.04.18 14:46

 » КАПКАН ДЛЯ ПРОСТУШКИ Глава 6

Не скажу, что этот звонок стал для меня полной неожиданностью, ещё там, на квартире Галки мне сказали, что мне придётся являться к следователю для уточнения моих показаний, если понадобится, и быть свидетелем в суде, но то, что я услышала в кабинете следователя, разозлило и окончательно вывело меня из себя. Поначалу назойливые вопросы относительно наших с Галкой отношений меня просто раздражали, но когда полунамёки перешли в почти неприкрытые обвинения в убийстве, моё терпение лопнуло.

- Послушайте, – сказала я, глядя в лицо допрашивающего, – если Вам нужен козёл отпущения, то не на ту напали. Я сумею себя защитить, можете в этом не сомневаться, Вы бы лучше настоящего убийцу искали, а то, что именно мною был обнаружен труп, ещё ничего не доказывает, моя подруга позвонила мне и попросила прийти, или Вы об этом забыли?
- Помню, конечно, – усмехнулся следователь, – но вот о чём был ваш разговор и просила ли она Вас прийти, это всего лишь Ваши ничем не доказанные слова. Да и алиби как такового нет, ведь никто не видел, когда Вы приехали в квартиру убитой, можно было приехать часа на два раньше, убить подругу, подчистить всё за собой и спокойно вызвать полицию. И ещё, – острый взгляд в мою сторону, – гражданка Семёнова, объясните следствию, почему некоторое время назад Вы интересовались в фотосалонах флешкой от фотоаппарата, которую там якобы оставляла потерпевшая?
Это был удар, как говорится, под дых. Действительно, а как я смогу это объяснить? Не говорить же ему об этих чёртовых фотографиях, которые получил мой муж, тогда уж точно попаду из разряда подозреваемых прямиком в убийцы. И самое интересное, как они об этом узнали? Хотя я не особо шифровалась – видеть меня мог кто угодно.
- Так что Вы скажете? – следователь по-прежнему в упор смотрел на меня. – Зачем Вам понадобилась флешка?
- Да всё очень просто, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответила я. – Во время нашей последней встречи мы сделали несколько снимков, вот я решила выяснить в фотосалонах, не приходила ли к ним Галина, ведь в её квартире фотографий не нашли, значит, она их или не напечатала, или не успела забрать, а мне очень хотелось их получить на память о подруге.
Уф, похоже, получилось правдиво! Только бы они не вздумали изъять фотоаппарат из Галкиной квартиры, пока я его туда не верну, иначе мне действительно придётся туго, ведь ключ от квартиры только у меня.
- Ну что ж, может, и так, – мой собеседник кивнул головой, – однако я убедительно прошу Вас, Татьяна Викторовна, не покидать город до выяснения всех обстоятельств этого дела. Давайте я попишу Ваш пропуск.
Не покидать города! Мог бы об этом и не говорить, куда это, интересно, я поеду? Не на Бали же успокаивать расшатанные нервы, моих доходов не хватит и на полдороги туда, так что будьте спокойны, «гражданин следователь», ловить меня с Интерполом по всему миру Вам не придётся. Шутки шутками, а положение у меня действительно не ахти, кажется, что вокруг меня опять собираются неприятности, и моя жизнь, начинающая налаживаться, опять пойдет кувырком. И хоть человек я не суеверный, может, мне всё-таки сходить к одной из тех многочисленных гадалок, чьи объявления печатаются в газетах каждую неделю. А вдруг меня действительно сглазили?!



Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Открывшаяся взгляду картина белых стен и потолка никак не вязалась с привычным интерьером спальни, и только несколько мгновений спустя до него дошло, что это больница. Вспомнилось сразу всё – конверт, его содержимое, и сердце снова пронзила сильная боль. Неужели он опоздал?! Неужели судьба отказала ему в этом последнем утешении?! Господи, в чём же я провинился перед тобой, что ты не позволил исполнить моё последнее желание, и мне придётся умереть с этим тяжким грузом вины?! Боль в сердце усилилась, перед глазами всё поплыло, и словно сквозь туман он смотрел на то, как суетились возле его кровати прибежавшие врачи, боль же всё сжимала и сжимала сердце, ей, казалось, не будет конца и края, а потом наступила темнота.

В себя он пришёл только на следующее утро, сердце болело гораздо меньше и дышалось свободнее, но ему казалось, что жизнь медленно покидает его тело. Безразлично было всё, даже мысли о собственной смерти уже не пугали, для него всё в прошлом, и цепляться за своё существование в этом мире больше нет никакого интереса. Перед глазами вновь встал листок, вынутый из конверта. Стоп! Память заработала как проектор, отматывающий киноленту назад. Неужели это правда?! Ошибка! Надежда шевельнулась в многострадальной груди тёплым комком. Немедленно проверить, задействовать все свои связи, влияние, всё что можно, но только добраться до истины, он не имеет права умирать, не выяснив, как обстоят дела на самом деле. Голос его обрёл прежнюю силу и решительность, когда от прибежавшей на его звонок медсестры он потребовал немедленно пригласить сюда его поверенного в делах и адвоката.



Не скажу, что до этого дня моя жизнь была мёдом, в последнее время произошло столько всего пугающего и неожиданного, все как-то шло вкривь и вкось и дома и на работе, со стороны могло показаться, что меня уже ничем не проймёшь и не удивишь, но после этого звонка я впала в самый настоящий ступор. И было от чего, представьте себе картину – вам звонят и спрашивают, Вы ли это, а потом просят подтвердить Вашу личность. Сначала мне вся эта галиматья показалась если не смешной, то, по крайней мере, не заслуживающей никакого внимания, но когда уже в знакомом мне отделении полиции вежливый мужчина попросил меня показать документы, удостоверяющие личность, а так же поинтересовался, кто бы мог подтвердить, что я это я на самом деле, мне стало не до шуток. Этот зануда так долго рассматривал и чуть ли не пробовал на зуб мои документы, словно это были не обыкновенные паспорт и свидетельство о рождении, а акции какой-нибудь золотодобывающей компании. Да они сговорились, что ли, портить мне жизнь? Мало им обвинений в убийстве подруги, так теперь собственную личность надо подтверждать, можно подумать – у меня дома спрятан станок по изготовлению фальшивых документов, а я меняю свою личность раз в полгода, как агент израильского Моссада или английской Ми-6.
- Значит так, – прошипела я, когда мой визави в очередной раз стал листать мой паспорт, разглядывая каждую страничку, – можете не сомневаться, документы подлинные, и я не Джеймс Бонд на пенсии, а если это ваши новые методы по раскрытию убийства, на меня они не подействуют, будьте уверены, поэтому ищите убийцу в другом месте.
- Ценю Ваш юмор, Татьяна Викторовна, – мужчина пристально меня разглядывал, – но видите ли, наш с Вами разговор никак не связан с убийством. Просто нам стало известно о факте документального свидетельства смерти гражданки Семёновой Татьяны Викторовны, то есть Вас.
- Как это смерти? – поперхнувшись, спросила я.
- А вот так. Существует официально выписанное свидетельство о Вашей смерти, а Вы очень даже живы, если сидите передо мной. Вот мы и собираемся разобраться в том, что произошло. Бывают, конечно, совпадения, однако данные, указанные в свидетельстве, полностью совпадают с Вашими документами, поэтому потрудитесь назвать имена и адреса людей, которые могут подтвердить Вашу личность.
Когда всё было оформлено и записано, а меня наконец-то отпустили, я сама себе казалась каким-то зомби: мозг, будто зависший компьютер, ни на что не реагировал, мыслей не было, накатывался панический страх, и всё окружающее казалось одним злобным пауком, оплетающим меня смертельной паутиной, вырваться из которой было невозможно.
К вечеру стало немного лучше, но здраво рассуждать ещё не получалось, поэтому я решила съездить на квартиру Галки, развеяться дорогой, цветочки полить и… О, чёрт, как же можно быть такой дурой, фотоаппарат всё ещё у меня! Вернуть, вернуть его на место немедленно, пока бдительные стражи закона ничего не обнаружили.
Когда я выходила на улицу, уже темнело, но это было даже к лучшему, меньше народу будет видеть мой визит на квартиру подруги. Мне повезло, такси остановилось практически сразу, движение в городе в пятничный вечер гораздо меньше, не то, что в будние дни, поэтому я уже через десять минут стояла возле знакомого подъезда. Поднявшись по лестнице и отрыв дверь, я вошла в квартиру с непонятным чувством тревоги и страха. Казалось, в ней по-прежнему лежит мёртвой моя несчастная Галка, а царящая здесь тишина была сродни кладбищенскому скорбному покою. Включив свет и осмотревшись кругом, я нашла на кухне лейку, наполнила её водой и отправилась поливать цветы в гостиной, но вернулась с полдороги, вспомнив про злосчастный фотик, ради которого я сюда приехала. Пришлось вернуться в коридор, вытащить фотоаппарат из сумки и, протерев его своим платком, как в детективах, даже смешно, положить эту технику туда, где она лежала – на журнальный столик возле дивана.
Не знаю, что на меня повлияло, пережитый стресс или нахлынувшие воспоминания, но мелькнувшая в голове мысль была ясной и отчётливой. Почему это фотоаппарат лежал на столике, когда его место где-нибудь в ящике или на полке?! Выходит, Галка держала его в руках незадолго до смерти, а зачем держала? Скорее всего, чтобы взять флешку, но куда она могла её подевать? Конечно, могла сломать, выбросить в окно, спустить в унитаз, сделать всё, что угодно. Однако в мусорном ведре оперативники ничего не нашли, в унитазе искать теперь поздно. А если предположить, что подруга её спрятала? Куда спрятала и зачем!? Если исходить из местоположения фотоаппарата на момент убийства, то похоже, флешка где-то в гостиной. Но вот где?! Про тайники в своей квартире подруга мне ничего не рассказывала, и у меня даже предположения нет на тот счёт, где может находиться пропажа. И тут память оказала мне поистине неоценимую услугу, перенеся меня, будто на машине времени, на несколько лет назад в тот самый момент, когда я зашла к Галке посмотреть на её только что купленный диван. Диван оказался симпатичным и довольно дорогим, поскольку был сделан из дерева, а не прессованных опилок и обтянут натуральной кожей. Точно картинки из комикса, вставали перед глазами сцены Галкиного негодования по поводу того, что неловкие грузчики, затаскивая тяжеленный диван в квартиру, отломили одну из планок на спинке дивана. Подруга была вне себя от злости, хотя дефект был пустячный, планка, если её не тянуть со всей дури, держалась крепко, и ничего не было заметно, но если её убрать, то между стенкой и обивкой дивана появлялась небольшая пустота, вполне подходящая для тайника.
Помню, как я успокаивала расстроенную подругу, говоря, что нет худа без добра, ведь теперь в её квартире есть тайничок, куда можно припрятать энную сумму на чёрный день и не один грабитель денег там не отыщет. Может, там и находится исчезнувшая флешка? Недолго думая, я встала коленями на диван и потянула за планку, она легко отошла, открыв небольшое углубление, ещё несколько секунд – и вот он, заветный кусочек пластика, лежит у меня на ладони. Наконец-то! Может, теперь найдется ключ ко всем загадкам, окружающим меня с недавнего времени. Ведь недаром Галка так основательно спрятала эту вещь, значит, она действительно очень важна. Мои размышления прервал тихий шорох за спиной, но обернуться я не успела: голову обожгла боль, в глазах засверкали звёзды, а потом меня окутала темнота.

...

Мальвинка Маг: 21.04.18 20:29

Во копец !
Наша Таня самоотважная героиня , не побоялась пойти в квартиру , где недавно было совершено убийство . Святая простота , сама ходит по краю , а в сыщика играет .
Кто же там её ударил ?
Спасибо Ириша , за продолжение .
Разгадка еще не предвидится .

...

Багира: 26.04.18 14:05

 » КАПКАН ДЛЯ ПРОСТУШКИ Глава 7 и Эпилог.

Когда первые проблески сознания стали возвращаться ко мне, в мозгах копошился вопрос как из детективного сериала «Где я?» Хотелось, очень хотелось верить, что это всего лишь кино, но реальность оказалась совсем не киношной, а очень даже «всамделишной», по выражению моих учеников. Сначала мне показалось, что я ослепла от удара, поскольку меня окружала непроглядная тьма, но постепенно глаза к ней привыкли и мне удалось разглядеть стены большого помещения, которое, судя по сырости и холоду, было подвалом или чем-то вроде того. Так! Значит, я каким-то образом переместилась из квартиры в подвал, или точнее сказать, меня переместили во время моей отключки, наступившей после удара по голове. А ударили очень даже ничего, голова до сих пор гудит, в горле ком тошноты, в общем, сотрясение мне обеспечено. К тому же крепко связанные руки затекли, вот и получается, что нахожусь я на этом, с позволения сказать, «курорте» достаточно долгое время. Интересно, как же события развернутся дальше, ведь даже дураку понятно – тот, кто ударил меня, является и виновником всех моих злоключений, будь они неладны, а найденная мною флешка была ответом если не на все, то на большую часть вопросов этой тайны. Мои дедуктивные размышления продолжались бы, наверное, очень долго, но громом среди ясного неба прозвучал незнакомый мне тихий голос:
- Здравствуйте, мадемуазель.
Вот это здорово! Выходит, что я здесь не одна! Чувство страха мгновенно сменилось радостью, значит, есть надежда выбраться отсюда живой и здоровой. Только кто он, мой компаньон по несчастью? И точно компаньон, а не компаньонка, голос явно принадлежал мужчине, причём говорил он со странным, знакомым мне акцентом, где-то я такой уже слышала. Где?! Ну точно, Лярош! У него точно такое же произношение, но голос принадлежал не ему – значит, ещё один француз? Везёт же мне на них в последнее время! И откуда он тут мог взяться? Пытаясь разглядеть невидимого собеседника я спросила :
- Вы кто?
Из темноты послышался вздох:
- Тот, кто должен был отыскать Вас, Татьяна Викторовна, и, к сожалению, не успел.
Ошарашенная его словами я, тем не менее, продолжала расспросы:
- Откуда Вы знаете, как меня зовут и зачем Вам понадобилось меня разыскивать? И вообще, кто Вы такой?!
Из темноты снова зазвучал тихий голос:
- Вам не стоит меня опасаться, мадемуазель. Меня зовут Морис, я сотрудник известного во Франции детективного агентства. Недавно к нам за помощью обратился один из самых влиятельных в нашей стране людей – граф де Бонье, и попросил разыскать в вашем городе некую Семёнову Татьяну Викторовну. Мотивов граф не объяснил, но попросил провести поиск как можно тщательней и, судя по тому, как он заплатил нам, результаты были для него очень важны. Ваши поиски заняли у меня немного времени, мне удалось достаточно быстро отыскать Вас и узнать адрес – я даже нанес Вам визит, но дома никого не оказалось .
- Так это Вы разговаривали с моей соседкой,– прервала я рассказ сыщика.
- Да, мадемуазель. Я собирался прийти к Вам на следующий день, но господин Лярош, с которым я познакомился незадолго до этого, пригласил меня к себе в гости, за разговором мы с ним выпили, и больше я ничего не помню. Очнулся уже в этом подвале, и сколько нахожусь здесь, не знаю, впрочем, вряд ли меньше месяца, а может и больше. Лярош приносит мне воду и кое-что из еды, причин своего поведения не объясняет, хотя теперь они мне понятны – он не хотел допустить нашей с Вами встречи.
– Да почему Вы так решили? Уверена, ни я, ни мои родные не имеем никакого отношения к французским аристократам, имя графа мне не знакомо, какая между нами может быть связь? Вы оба ошибаетесь, мсье, вот получается, что я случайная жертва всей этой нелепости и не знаю, как из неё выпутываться.
Наш разговор прервал скрип ржавой двери, и за те несколько секунд, пока чей-то высокий силуэт, появившийся в проёме, не загородил дневной свет, мне удалось рассмотреть обросшего измождённого мужчину, сидящего у противоположной стены. Потом дверь захлопнулась, по грязному полу скользнул луч фонарика, и в его слабом свете я увидела Ляроша. Никогда в жизни мне не приходилось видеть столько злобной радости. Лицо француза искажала гримаса то ли ненависти, то ли торжества, а взглянув в его лицо, я поняла значение книжной фразы «глаза горели дьявольским огнём», они действительно «горели», и даже казалось, что свет фонарика, отражаясь в этих глазах, становился ярче, как отблеск адского пламени. Видимо, от сильного волнения наш мучитель напрочь позабыл русский язык, который столь усердно учил, и говорил только на родном, медленно переводя фонариком с лица мсье Мориса на моё. Так продолжалось ещё какое-то время, потом вновь заскрипела дверь и тюремщик удалился. Дождавшись, когда шаги Ляроша затихнут, я спросила:
- О чём он говорил, мсье?
- О своих планах относительно нас, – ответил детектив. – Вы знаете, я был прав – он действительно не хотел допустить нашей с Вами встречи, ведь тогда, согласно воле графа, Вы бы стали его наследницей и владелицей огромного состояния, а с этим мсье Лярош не может смириться, поэтому он и запер нас здесь, а потом убьёт, когда обдумает, как получше совершить убийство или ещё лучше – несчастный случай. После этого наследство достанется ему. Вот и всё.
- Мсье, не могу я получить никакого наследства, повторяю Вам это ещё раз! Я не знаю графа и никогда о нём не слышала. Спрашиваю опять, Вы уверены в том, что ни Вы, ни Лярош не ошибаетесь и я именно тот человек, который Вам нужен?
– До последнего момента у меня не было сомнения в этом, мадемуазель, но когда я увидел Вас при свете… Мне кажется, Вы не можете быть той женщиной, которую разыскивает господин де Бонье, но документы указывают на то, что это именно Вы Семёнова Татьяна Викторовна. Других женщин с таким именем, отчеством и фамилией в вашем городе нет, я всё проверил.
Семёнова Татьяна Викторовна! На меня словно снизошло озарение. Господи, твоя воля, так вот в чём дело, оказывается! Мне стало ясно всё – ясно до жути, до боли, до обморока! Словно с моих глаз сняли повязку и я, наконец, увидела свет. Горло защекотали пузырьки истерического смеха. Бедный Лярош! Столько усилий и всё впустую! Не видать ему наследства как своих ушей, ведь граф действительно разыскивал не меня! Я только открыла рот, чтобы поделиться своей догадкой с детективом, как дверь снова заскрипела. Уверенная в том, что это явился Лярош для завершения начатого злодейства, я забилась в угол, готовая отбиваться до последних сил, лишь бы не позволить ему убить себя. Но, видимо, Бог не без милости и обороняться нам не пришлось: дверь распахнулась настежь и на пороге я увидела Володю



То, что происходило, потом казалось каким-то фантастическим сном. Всё перемешалось, как в калейдоскопе – солнечный свет, полицейские, Лярош с фингалом под глазом и в наручниках, сопровождаемый людьми в форме к машине, и многое другое.
В полицейском отделении, немного успокоившись, мы с господином Петье, а именно так звали Мориса, смогли более или менее подробно поведать о наших злоключениях. Мы рассказали только о том, что с нами произошло по его вине, а мотивы преступлений, я думаю, из него вытрясут без нашей помощи, и получит он по заслугам. Как бы то ни было, но убийства и покушения потянут на солидный срок, значит, можно не сомневаться в том, что мы его больше никогда не увидим.
- Ну, вот и всё позади, – вздохнул Петье, когда мы дружной компанией вышли из отделения. – Все свободны, виновный арестован, только что мне сказать господину графу? Задание не выполнено – нужную ему женщину мне отыскать не удалось.
С этими словами он собирался откланяться, но я схватила его за руку.
- Не спешите, мсье! Мне кажется, я знаю, кого Вы ищите и смогу помочь в поисках. Только выслушайте меня, и господин де Бонье будет доволен Вашей работой, можете не сомневаться!
По мере моего объяснения лица Володи и Мориса вытягивались всё больше, а к концу повествования их челюсти отвисли буквально до земли. Такого поворота событий не ожидал даже умудрённый жизненным опытом детектив, но не согласиться со мной не мог. А дальше была бешеная гонка на такси по улицам городка, вторжение всей толпой в наш дом и возня Петена с моим ноутбуком, правда, недолгая.
И до конца своих дней мне не забыть тот момент, когда старый больной человек, глядя с монитора на мою бабулю, плача сказал:
- Здравствуй, сестра! Я жив!




Наш микрорайон обсуждал это несколько недель. Ещё бы! Такой сенсации в нашем захолустье никогда не было, у всем знакомой бабы Тани родной брат оказался французским аристократом, да к тому же с огромным состоянием! В общем, местному «сарафанному радио» было о чём сплетничать. История эта быстро обросла множеством слухов и домыслов, хотя и без них казалась абсолютно неправдоподобной. Только после разговора с графом и допросов Ляроша всё наконец-то разъяснилось и стало на свои места.
Граф оказался старшим братом моей бабули, пропавшим без вести в годы войны, похоронка на него пришла в январе 1943 года из-под Сталинграда, когда там шли самые тяжёлые бои, поэтому, несмотря на то, что он значился пропавшим без вести, родные не сомневались в его гибели.

Мне это было известно, так как бабуля часто рассказывала нам о своей семье, и я хорошо знала всю мою родословную. Её родители, являясь выходцами из очень бедных крестьянских семей, были достаточно долго деревенскими батраками, но в начале двадцатого века ценой неимоверных усилий разбогатели превратившись в «кулаков». Семья была большая, у прабабушки было шестеро детей, два сына и четыре дочери, и подросшие дети работали день и ночь вместе с родителями, увеличивая своё хозяйство, которое с каждым годом становилось всё больше и крепче. Всё складывалось просто замечательно, но с началом коллективизации семья в результате «раскулачивания» потеряла всё до нитки и была сослана в наш город. Вдобавок ко всем бедам прадед, избитый колхозными «активистами», стал стремительно терять зрение и вскоре ослеп. Оказавшись на новом месте и фактически без ничего, прабабушка взвалила на себя все заботы о слепом муже и детях, но в 1931 году в городе вспыхнула эпидемия тифа, и выжить удалось только трём из них – старшим сыновьям и младшей дочери Татьяне, моей бабушке. Незадолго до войны сыновья устроились рабочими на завод, дочь помогала матери по хозяйству, и жизнь снова начала потихоньку налаживаться. Всё рухнуло в июне 1941 года. Сыновья ушли на фронт и больше родители их никогда не видели. Первая похоронная на самого старшего сына – Василия пришла в ноябре 1941 года, он погиб под Москвой в двадцать один год. С тех пор прабабушка боялась появления почтальона в доме, ведь второй сын по-прежнему где-то воевал. Но правду говорят – беда в одиночку не ходит, и в январе 1943 года пришло известие, что младший – Петр пропал без вести под Сталинградом. Для отца это было последним ударом судьбы, он умер через несколько месяцев, и прабабушка с дочерью остались совсем одни. Они действительно испытали все муки ада, голод, холод, болезни, пока бабушка не подросла и стала самостоятельно зарабатывать себе и матери на жизнь. Вспоминая этот кошмарный период своей жизни, бабушка до сих пор удивляется, как они с матерью могли это пережить, но видимо, такова она, человеческая натура, «можно и к аду привыкнуть», по выражению одного из героев когда-то прочитанного мною романа.
И вот, по прошествии стольких лет Пётр нашёлся, вернее сказать, нашёл нас. Он не погиб, а попал в плен под Сталинградом, прошёл все ужасы гитлеровских концлагерей и выжил только чудом. В 1945 году лагерь, где он находился, был освобождён союзниками, но возвращаться домой Пётр побоялся. Он знал, что его, попавшего в плен к фашистам, да ещё и сына раскулаченного, на Родине опять ждут «места не столь отдалённые», однако больше всего ему было страшно за судьбу матери, слепого отца и маленькой сестрёнки, ведь если он вернётся как «предатель», они будут арестованы вслед за ним. Петр остался в Германии, но через два года перебрался во Францию, где ему удалось сменить имя и фамилию, превратившись во француза.
Крестьянская смётка, врождённое трудолюбие и выносливость позволили ему сколотить небольшой капитал, который он весьма выгодно пустил в оборот, а со временем так преуспел, что из нищего эмигранта превратился в одного из самых влиятельных банковских воротил Франции. Достигнув успехов в бизнесе, он добился и высокого положения в обществе, женившись на представительнице знатного, но обнищавшего рода. Став мужем Эмилии де Бонье, Пётр выкупил родовое поместье своей жены вместе с правом на графский титул, и с тех пор стал именоваться графом де Бонье. Несмотря на различие в своём происхождении, супруги жили, как говорится, душа в душу, и единственным обстоятельством, омрачавшим их семейное счастье, было отсутствие детей. Поэтому Эмилия всю свою материнскую нежность перенесла на сына своей покойной сестры – Рене Ляроша. Мальчика растили в холе и неге, баловали, ни в чём ему не отказывая, надеясь, что он вырастет достойным продолжателем рода. Но всё обернулось иначе, уж очень много унаследовал этот ребёнок от своих родовитых предков, промотавших за последние сто пятьдесят лет огромное фамильное состояние. Его много и хорошо учили, но он так ничему и не научился, колледж бросил, из университета его вышибли за безделье и неприглядные выходки и, разменяв третий десяток своей жизни, он по-прежнему оставался бездельником на попечении богатых родственников. Менять свою жизнь или взяться за ум Рене даже не пытался, уверенный в том, что рано или поздно унаследует их колоссальное состояние, а пока довольно безбедно жил на те средства, которыми ссужала его тётушка тайком от своего мужа. Но Фортуна дама переменчивая, и все надежды Ляроша разбились, как хрустальная ваза, после смерти графини Эмилии, тогда-то ему стало известно, что все деньги семьи принадлежат не ей, а её мужу, которого праздная жизнь племянника супруги раздражала всё больше и больше. После очередной ссоры граф пообещал Рене не оставить ему ни одного евро, поскольку деньги всё равно не пойдут ему впрок, значит, максимум на что он мог рассчитывать после смерти дяди, это графский титул, но стать графом только при титуле ему было вовсе не интересно. Надежды завоевать благосклонность денежного родственника окончательно исчезли, когда старый слуга семейства Шарль рассказал Рене о случайно подслушанном им разговоре графа с поверенным в делах семьи. Из частично услышанного он сделал вывод, что граф намерен отыскать в России некую Семёнову Татьяну Викторовну и передать ей всё своё имущество, о чём Шарль поставил в известность Ляроша. Опасаясь потерять время и деньги, Рене решил опередить графа в его поисках и найти наследницу первым, а там уже действовать по обстоятельствам. Став волонтёром, он отправился на поиски почти вслепую – ему были известны только имя и название города, но судьба неожиданно улыбнулась ему. В первой же школе, где он сбирался работать, ему представили Семёнову Татьяну Викторовну, а том, что это не просто совпадение, его убедил мой медальон. С этим медальоном вообще получилась странная, почти мистическая история. Он принадлежал когда-то прабабушке и был единственным из ценных вещей, оставшихся в семье после всех мытарств. Прабабушка почти никогда не расставалась с ним до самой смерти, в комнате бабули даже висит её портрет с этим медальоном на шее. Такое же фото, только гораздо меньшего размера, графу де Бонье удалось сохранить при себе за всё время его злоключений, даже в плену и концлагерях ему каким-то чудом удалось сберечь этот кусочек бумаги. Оказавшись на чужбине, он никому её не показывал – даже жене, как никому и никогда не говорил о своём русском происхождении и о том, как мучат его угрызения совести из-за оставленных на произвол судьбы старых родителей и маленькой сестрёнки. Граф даже понятия не имел, как сложилась их судьба, но видя собственное благополучие, он не находил себе места, представляя, насколько тяжело приходится самым близким для него людям, и только страх навредить родным ещё больше удерживал его от поисков. В один из таких моментов раскаяния, когда он держал в руках фотографию матери, Лярошу удалось мельком увидеть её. Лица женщины он толком не разглядел, однако хорошо запомнил украшавший её шею медальон. Увидев такой же на мне, Рене сложил два и два – решив, что у него получилось четыре. Он даже тайком наведался в мой дом и нашел подтверждение своих догадок в виде портрета, висевшего на стене.
С этого момента и началась охота на конкурентку в борьбе за наследство, то есть на меня. Сначала Лярош решил обойтись малой кровью и просто жениться на дядюшкиной наследнице, очаровав провинциальную простушку. Но первоначальный план не сработал, так как очарованию я не поддалась, и даже компрометирующие меня фотографии, сделанные Галкой по его просьбе, не разрушили моего брака. Перепробовав всё возможное и потерпев поражение на любовном фронте, француз пришёл к выводу, что наилучшим вариантом для него станет моя смерть. Первым шагом в осуществлении этой мечты была какая-то гадость, подлитая им в мой пузырёк с валерьянкой, и если бы не его величество Случай, то всё бы так и получилось. Ну разве мог он себе представить, что злосчастная склянка выпадет из моей сумки, потом будет мирно где-то лежать, пока до неё не доберётся кошка. Вторым происшествием, чуть не разрушившим его планы, стало появление в нашем городе мсье Петена, которому почти удалось найти меня. И тут судьба преподнесла ему воистину королевский подарок в виде моей глупой болтовни, ведь узнал он о появлении детектива именно от меня, когда я, думая, что это он говорил с бабой Шурой, потребовала от него больше не подходить к моему дому. Почуяв неладное, Лярош бросился на поиски соотечественника и преуспел в этом, благо французов в нашем городке меньше чем пальцев на одной руке. Пригласив детектива в гости и опоив его снотворным, он запер его в подвальном помещении брошенной властями недостроенной больницы. Место было выбрано просто идеально, стройка здесь давно была остановлена, а жители близлежащих домов сюда не ходили, опасаясь обрушения стен и перекрытий, значит, и криков узника никто не мог слышать.
Второй план Лярош разработал куда более тщательно и с учётом всех своих промахов, чтобы избежать провала наверняка. Здесь ему понадобилась помощь Галки, которой он к тому времени уже основательно забил голову обещаниями жениться и перспективами сказочной жизни с ним во Франции. Для начала он, подкупив нотариуса, получил фальшивое свидетельство о моей смерти, копию которого отправил во Францию от имени Петена. Теперь у него оставалась главная задача – устранить меня. Придуманная им идея была практически беспроигрышной, Галка сообщила ему день и время нашей поездки в санаторий, а дальше в дело вступал он сам. Всего-то и требовалось – пробраться ночью во двор нашего дома и опустить в бензобак машины кусок латексной перчатки с насыпанной в него марганцовкой. Кстати, обрубая концы, то же самое он проделал и с машиной нотариуса. Расчёт был верен, резина растворяется бензином не сразу, значит, и взрыв должен был произойти не ночью, а утром, когда мы должны были находиться в дороге. Всё бы так и вышло, но Тереза, налакавшись отравленной валерьянки, задержала наш отъезд, поэтому машина взорвалась в тот момент, когда мы с мужем находились в ветклинике. А вот продажному нотариусу повезло меньше, он действительно сгорел в своей взорвавшейся машине.
Во время допросов Лярош признался, что его, конечно, огорчило моё спасение, но не очень. В конце концов, у графа слабое сердце и свидетельство о смерти вполне могло свести его в могилу, однако Рене и здесь не подфартило. Граф обратил внимание на годы моей жизни, указанные в свидетельстве, а ведь даже дураку понятно – у меня и бабули они очень разняться. Увидев разницу, де Бонье решил узнать правду, какой бы она ни была, и задействовал для этого все свои связи – над племянничком стали сгущаться тучи, впрочем, он этого пока не знал. Зато у него возникли серьёзные проблемы с Галкой. Видимо, подруга устала от обещаний француза и стала шантажировать его фотографиями, которые сделала тайком от него. Может быть, раскаявшись, а может, испугавшись за свою жизнь после покушения на мою семью, она решила всё мне рассказать, но не успела. Лярош размозжил ей голову – только компромата не нашёл, флешки в фотоаппарате не было, про тайник же он ничего не знал.
Уверенность в успехе сменилась тревожным ожиданьем, вестей о смерти дяди не поступало, и в довершении ко всему наличие опасных фотографий не давало ему покоя. В надежде найти флешку он пробрался в квартиру Галки, благо запасные ключи у него имелись, и тут черти принесли меня. Лярошу пришлось спрятаться в спальне, откуда он и наблюдал за моими поисками, а дождавшись, когда нужная ему вещь была найдена, просто треснул меня по голове и отнёс туда, где держал Петье, оставалось только правильно расправиться с нами – и всё.
Спасла нас обыкновенная мужская ревность. Володя, узнав, что я отправилась на квартиру подруги и не вернулась, решил проверить, не встречаемся ли мы там с французом. Добравшись до места, он увидел, как Лярош направляется к известному в городе долгострою, находящемуся в двух минутах ходьбы от дома, где жила Галка, и отправился следом за ним. Увидев, как тот входит в подвальное помещение, Володя заподозрил неладное и, встретив, потребовал объяснений. Началась драка, в результате которой моему мужу удалось «вырубить» француза и выпустить нас из подвала.
И всё же самым интересным во всей этой истории была путаница, связанная со мной и моей бабулей, которая свела на нет все усилия Ляроша. Дело было в том, что меня назвали в честь бабушки – Татьяной, а своего сына – моего отца она назвала именем прадеда – Виктор, вот так и получились мы – две Татьяны и обе Викторовны. Что же до фамилии, то свою девичью – Семенова она поменяла, выйдя замуж, я же, наоборот, по какому-то роковому стечению обстоятельств, выйдя замуж, стала Семёновой – по мужу. Граф, ничего не зная о судьбе сестры, назвал детективу её девичью фамилию, а семейный медальон ещё больше добавил неразберихи во всём происходящем.
Кому-то подобное сходство между родными людьми может показаться, возможно, забавным, однако мне оно едва не стоило жизни. Хотя всё хорошо, что хорошо заканчивается: брат встретил сестру, Лярош остался без наследства, но со сроком, а я благополучно вернулась к мужу и дочери.




Эпилог.



С тех самых дней прошло несколько месяцев. Наступил Новый год, который был нашим самым любимым праздником. Мы встречали его непривычно для нас, втроём – Володя, Котёнок и я. Бабули в этот раз с нами не было, она уже два месяца гостила во Франции. Они с братом всё ещё находились в Париже – Петру требовалось наблюдение врачей, но вскоре собирались поехать в замок на Луаре. Мы частенько переговаривались по скайпу, делясь своими новостями, и весело смеялись, слушая рассказы бабули о жизни в чужой стране. Она говорила, что очень соскучилась по Котёнку, обещала скоро вернуться, а пока они с братом предавались воспоминаниям, смотрели отснятое нами видео о родном городке и были абсолютно счастливы. Бабушка потчевала его своими разносолами, как то борщи, сдобные пироги и малосольные огурчики, вызывая при этом ужас графских поваров, до которых никак не доходило, что же такого вкусного находит утончённый француз в этих, по их мнению, варварских блюдах. В общем, всё складывалось просто замечательно, и огорчало нас только отсутствие бабули – скучно было без неё не на шутку.
Незадолго до полуночи мы вышли в колючий холод новогодней ночи, чтобы полюбоваться праздничными фейерверками и поздравить соседей. Котёнок, мечтавшая весь вечер посмотреть «как стреляют», уснула, не дождавшись этого, и даже Тереза, объевшаяся праздничными блюдами, мирно спала, свернувшись в кресле, поэтому нас было всего двое. Дождавшись, когда праздничные всполохи утихнут, мы ещё немного постояли на улице.
– Смотри, звезда падает, – муж показал на небо, – загадай желание.
– Загадала!
– О чём?!
– А знаешь, – глядя ему в глаза, сказала я, – может, рванём на Рождество в Париж?
– Втроём?
– Втроём. С новой роднёй познакомимся, да и бабуля обрадуется.
– Что ж, давай рванём, помнится, у нас не было свадебного путешествия, может быть, поездка в Париж исправит эту ошибку?
– Может быть, – кивнула я.
Мы рассмеялись и, обнявшись, пошли к дому.
Конец.

...

Мальвинка Маг: 27.04.18 00:02

Ириша , поздравляю тебя с завершением твоего рассказа !
Извини , но на роман не тянет - по объему маленький , а так он мне очень понравился .
Действительно , ирония судьбы. Как жажда денег едва не стала причиной гибели целой семьи . Но хорошо , что хорошо кончается . Злодея и убийцу поймали , жаль только Галку , но она видать не смогла усыпить бдительность Ляроша , чем и поплатилась .
Желаю вдохновения и творческих успехов на написание новых историй .

...

Ликан: 27.04.18 16:57

Автору большое спасибо за интересную детективную историю!

...

Багира: 02.05.18 18:16

Дорогие леди!Уважаемые читательницы, я благодарю вас за добрые слова и внимание. Работа действительно маловата для романа по объему, но пока это все на что хватило моей фантазии, надеюсь, что моя Муза все-таки наберется фантазии и я напишу полноценную работу. Спасибо Вам большое еще раз.
Я начала выкладывать на форуме свой новый детектив " Преданья старины глубокой". Буду рада вашему вниманию.

...