Переводчики, которым хочется сказать СПАСИБО!

Джейн Остен. Гордость и предубеждение
Перевод с английского Анастасии Грызуновой

ТОМ ПЕРВЫЙ

Глава I

Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой - все на свете признают сие за истину.

Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.

- Дорогуша господин Беннет, - в один прекрасный день молвила его супруга, - слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?

Г-н Беннет отвечал, что о сем не слышал.

- Однако же он сдан, - сообщила она. - Только что у нас побывала госпожа Лонг - она-то мне обо всем и рассказала.

Г-н Беннет не почтил сие откликом.

- Ужель не хотите вы узнать, кто его снял? - в нетерпеньи вскричала его жена.
- Это вы хотите мне о том поведать, и я не возражаю выслушать вас.

Сего побужденья ей вполне достало.

- Так вот, дорогуша, да будет вам известно, что госпожа Лонг сказала, будто Незерфилд снят весьма состоятельным молодым человеком с севера Англии; будто он прибыл в понедельник в запряженной четверкою карете и был столь очарован, что договорился с господином Моррисом тотчас же; будто он вступит в права пред Михайловым днем, а иные слуги прибудут в дом к концу будущей недели.
- Как зовут его?
- Бингли.
- Женат, холост?
- Ах! холост, дорогуша, еще как холост! Холостяк, да к тому ж богач - четыре или же пять тысяч в год. Какой дивный подарок нашим девочкам!
- Это как же так? при чем тут они?
- Дорогуша мой господин Беннет, - отвечала его жена, - отчего же вы так занудливы? Я помышляю о том, чтобы он женился на ком-нибудь из них, чего вы не можете не понимать.
- И он поселился здесь с подобным замыслом?
- Замыслом! какая ерунда, что вы такое говорите! Но крайне вероятно, что он может в одну из них влюбиться, а потому, едва прибудет, вам надлежит его навестить.
- Не вижу повода. Вы с девочками можете отправляться, или же пошлите их одних. Сие, пожалуй, будет и к лучшему - вы, любезная моя, соперничаете с ними красотою, и из всей делегации можете приглянуться господину Бингли более всех.
- Дорогуша, вы мне льстите. Я, разумеется, красотою обделена не была, однако теперь вовсе не притязаю на незаурядность. Даме с пятью взрослыми дочерьми надлежит оставить помыслы о собственной красоте.
- В подобных случаях дама зачастую красоты лишена, а стало быть, и помышлять не о чем.
- Однако, дорогуша, когда господин Бингли приедет, вам следует его повидать.
- Уверяю вас, сие выходит за пределы моего долженствованья.
- Но подумайте о дочерях. Только подумайте, сколь замечательна станет для одной из них такая партия. Сэр Уильям и леди Лукас намереваются посетить господина Бингли исключительно из подобных соображений - они, знаете ли, не имеют обыкновенья навещать приезжих. Вам безусловно следует отправиться, ибо, коли вы откажетесь, его не сможем навестить мы.
- Вы чрезмерно щепетильны. Полагаю, господин Бингли будет вам рад; я пошлю ему пару строк, заверю в искреннем своем согласьи на брак, какую бы дочь мою он ни выбрал; впрочем, надо бы замолвить словечко за мою крошку Лиззи.
- Нет уж, извольте ничего подобного не делать. Лиззи ни капли не лучше прочих; и уж точно и вполовину не так красива, как Джейн, и вполовину не так жизнерадостна, как Лидия. И однако же вы всегда оказываете предпочтение ей.
- Хвалить прочих особых резонов нет, - отвечал г-н Беннет. - Они глупы и невежественны, как всякие девицы; Лиззи же сообразительна поболе сестер.
- Господин Беннет, как можете вы подобным манером оскорблять своих детей? Вы дразните меня и тем наслаждаетесь. Вы вовсе не питаете сочувствия к расшатанным моим нервам.
- Вы ошибаетесь, любезная моя. К вашим нервам я питаю глубочайшее уваженье. Мы с ними давно приятельствуем. По меньшей мере двадцать лет я слышу, сколь любовно вы о них отзываетесь.
- Ах! вам не понять моих страданий.
- Надеюсь, однако, вы оправитесь и доживете до того дня, когда в окрестностях станут кишеть толпы молодых людей с четырьмя тысячами в год.
- Нам это без толку, даже если прибудет двадцать молодых людей, ибо вы не желаете их навещать.
- Можете не сомневаться, любезная моя, когда их станет двадцать, я навещу каждого.

Г-н Беннет являл собою столь диковинную мешанину вспыльчивости, остроумья саркастического сорта, холодности и чудачества, что на постиженье нрава его г-же Беннет не хватило и двадцати трех лет. Разгадыванье ее характера не представляло такого труда. Г-жа Беннет обладала недалеким умом, немногими познаньями и неустойчивым темпераментом. Будучи недовольною, она полагала себя нервной. Делом жизни ее было устройство дочерних браков; отрадою - визиты и сплетни.

...

Глава XX

Г-н Коллинз недолго пребывал в безмолвных размышленьях об успехе своей любви, ибо г-жа Беннет, коя околачивалась в вестибюле, ожидая конца совещания, едва увидев, как Элизабет открывает дверь и бежит мимо к лестнице, вступила в утреннюю столовую и поздравила гостя и себя со счастливыми видами на грядущее родственное сближенье. Г-н Коллинз принял и ответил на сие ликованье с равным удовольствием и затем в подробностях пересказал беседу, результатом коей, по его предположенью, мог быть совершенно доволен, ибо отказ, каковым племянница упорно ему отвечала, разумеется, проистекает из ее кроткой робости и подлинной тонкости ее натуры.

Сии сведенья, однако, всполошили г-жу Беннет - она бы и рада была успокоиться на мысли, что дочь ее отказом своим намеревалась поощрить двоюродного дядю, однако не смела сему верить, о чем и проговорилась.

- Но не сомневайтесь, господин Коллинз, - прибавила она, - уж мы Лиззи урезоним. Я сей же миг с нею поговорю. Она девчонка весьма своенравная и глупая, не сознает своего блага, однако уж я-то ей объясню.
- Прошу прощенья, что перебиваю вас, сударыня, - вскричал г-н Коллинз, - но если она поистине своенравна и глупа, я не уверен, что она станет желанной супругою человеку моего положенья, кой, разумеется, ищет в браке счастья. Посему, если она настаивает на отказе, вероятно, лучше не понуждать ее к согласью, поскольку, обладая подобными недостатками темперамента, она не сможет поспешествовать моему блаженству.
- Сударь, вы неверно меня поняли, - взволновалась г-жа Беннет. - Лиззи своенравна лишь в подобных вопросах. В остальном же она добрейшая девочка, какие только жили на свете. Я немедля отправлюсь к господину Беннету, и мы вскоре все с нею уладим, не сомневайтесь.

Она не дала г-ну Коллинзу ответить, тотчас поспешила к супругу и воззвала к нему из дверей библиотеки:

- Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.

Едва она вошла, г-н Беннет оторвал взор от книги и вперил оный в лицо супруги с невозмутимым равнодушьем, сей тирадою не поколебленным ни на гран.

- Не имею удовольствия вас понимать, - молвил он, когда она завершила свою рацею. - О чем реченья ваши?
- О господине Коллинзе и Лиззи. Лиззи утверждает, что не выйдет за господина Коллинза, а господин Коллинз уже заговорил, что не женится на Лиззи.
- И что, по-вашему, я в силах совершить? Предприятье видится мне безнадежным.
- Поговорите с Лиззи сами. Скажите ей, что настаиваете, дабы она вышла за него.
- Пусть ее позовут. Она выслушает мое мненье.

Г-жа Беннет позвонила в колокольчик, и г-жу Элизабет призвали в библиотеку.

- Подойди ко мне, дитя мое, - вскричал ее отец, едва Элизабет появилась. - Я послал за тобою касательно дела сугубой важности. Я так понимаю, господин Коллинз сделал тебе предложенье. Правда ли сие? - Элизабет отвечала, что правда. - Превосходно - и сие предложенье ты отвергла.
- Отвергла, сударь.
- Превосходно. Теперь мы подходим к сути. Твоя мать убеждена, что сие предложенье ты должна принять. Так, госпожа Беннет?
- Да, или я не желаю ее больше видеть.
- Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за г-на Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь.

Элизабет не сдержала улыбки, услышав подобный финал подобной завязки, однако г-жа Беннет, уверившая себя, что супруг глядит на сие дело желанным ею образом, была бесконечно разочарована.

- Как вас понимать, господин Беннет? Вы обещали, что будете настаивать на их браке.
- Любезная моя, - ответствовал ее муж. - Я хотел бы просить о двух мелких услугах. Во-первых, дозволь мне единолично воспользоваться собственным умом, а во-вторых, сей комнатою. Я буду рад, если библиотеку при первой же возможности предоставят мне одному.

Невзирая на разочарованье в г-не Беннете, жена его, однако, стараний не бросила. Чередуя мольбы и угрозы, она заговаривала с Элизабет снова и снова. Она попыталась вовлечь в свою стратагему Джейн, однако та наимягчайшим манером отказалась вмешиваться - а Элизабет отражала материны атаки с подлинной серьезностью и игривым весельем попеременно. Тон ее менялся, однако решимость пребывала неизменной.

Г-н Коллинз тем временем в одиночестве размышлял о случившемся. Он слишком высоко себя ценил, чтобы постичь, какие резоны заставили племянницу ему отказать, и хотя гордость его была задета, он более никак не пострадал. Его расположенье к ней было вполне измышленным, а вероятность того, что Элизабет заслужила материн упрек, не дозволяла г-ну Коллинзу терзаться сожаленьями.

Пока семейство пребывало охвачено подобной смутою, в Лонгборн на весь день явилась погостить Шарлотта Лукас. В вестибюле она встретилась с Лидией, коя ринулась к ней и полушепотом вскричала:

- Я так рада, что ты пришла, тут так забавно! Как думаешь, что утром стряслось? Господин Коллинз сделал Лиззи предложение, а она господина Коллинза не желает.

Шарлотта не успела толком ответить, ибо к ним с той же вестью прибежала Китти; едва они втроем вступили в утреннюю столовую, где в одиночестве сидела г-жа Беннет, последняя заговорила о том же, взывая к сочувствию юной г-жи Лукас и умоляя ее уговорить подругу Лиззи исполнить желанья всего семейства.

- Прошу вас, помогите, дорогуша госпожа Лукас, - меланхолически прибавила она, - ибо все меня оставили, никто не сочувствует мне, меня жестоко используют, никому нет дела до моих расшатанных нервов.

Появленье Джейн и Элизабет избавило Шарлотту от необходимости отвечать.

- Да-с, а вот и она, - продолжала г-жа Беннет, - вся из себя равнодушная, кабы жили мы в Йорке, она б о нас столько же думала, - только бы по-своему поступить. Но я вот что тебе скажу, госпожа Лиззи, коли ты намереваешься таким манером отвергать всякое предложенье, тебе вообще не видать никакого мужа, а уж я точно не знаю, кто станет тебя содержать, когда твой папенька скончается. Я тебя содержать не смогу, так и знай. С меня теперь довольно. Я, хочу напомнить, сказала тебе в библиотеке, что не желаю больше с тобой разговаривать, и увидишь, что я слово свое держу. Мне никакой нет радости беседовать с непочтительными детьми. Не то чтоб мне много радости беседовать с кем угодно. Люди, кои, подобно мне, страдают нервными расстройствами, к беседам не склонны. Никому не понять моих страданий! Но это как обычно. Тех, кто не жалуется, никогда не жалеют.

Дочери молча слушали сие излиянье, сознавая, что любая попытка урезонить мать или же утешить только усугубит раздраженье. Посему г-жа Беннет беспрепятственно болтала, пока к ним не присоединился г-н Коллинз, каковой вошел с миною еще величавей обычного, и увидев какового, г-жа Беннет молвила дочерям:

- А теперь я настаиваю, чтобы вы, все вы, прикусили языки и дали нам с господином Коллинзом спокойно поговорить.

Элизабет тихонько вышла из комнаты, Джейн и Китти последовали за нею, однако Лидия не отступала, вознамерившись услышать все, что возможно, а Шарлотта, поначалу задержанная любезностями г-на Коллинза, чьи вопросы о ней самой и ее семействе были крайне обстоятельны, а затем легким любопытством, удовлетворилась тем, что отошла к окну и притворилась, будто не слушает. Скорбным голосом г-жа Беннет открыла намеченную беседу нижеследующим:

- Ах, господин Коллинз…
- Дражайшая моя сударыня, - отвечал он, - станемте хранить по сему поводу строжайшее молчанье. Я далек от того, - вскоре продолжал он голосом, кой подчеркивал его неудовольствие, - чтобы сердиться на поведенье вашей дочери. Смиренье пред неизбежным злом - наш общий долг, и в особенности долг молодого человека, кой был, подобно мне, удачлив на заре карьеры; я уверен, что смирился. Вероятно, сему я не менее обязан сомненьям в безусловном моем счастии, удостой моя неотразимая племянница меня согласьем, ибо я не раз наблюдал, что смиренье совершеннее всего, когда благословенье, в коем нам отказано, начинает отчасти терять свою ценность. Вы не сочтете, надеюсь, будто я являю неуваженье к вашему семейству, моя дражайшая сударыня, ныне отрекаясь от моих притязаний на милость вашей дочери и не оказывая вам и господину Беннету чести, прося вас во имя моих устремлений навязать госпоже Элизабет вашу власть. Боюсь, я повел себя недолжным образом, восприняв отказ из уст вашей дочери, а не из ваших. Но все мы порою ошибаемся. Намеренья мои были определенно благими с самого начала. Целью своей полагал я найти милую спутницу для себя, не забывая о преимуществах для всей вашей семьи, и если манеры мои хоть сколько-нибудь достойны были порицанья, я умоляю меня простить.