Туманы острова Кэррис

Уистен. 30 октября 1962 года. Ночь. Дом тетушки Бэрэбэл О’Фаррел.

-Он зовет меня, - тихо проговорила тетушка, ни к кому не обращаясь. - Олоф, я иду к тебе!

Внезапно откуда-то повеяло сквозняком, и морозный воздух буквально окатил меня, пробежавшись по позвоночнику и пошевелив волосы на затылке. Заставляя вздрогнуть. Тетушка же будто не чувствовала того, что резко упала температура. Она протянула вытянутые руки к окну. Непонятно откуда взявшийся ледяной ветер разметал ее седые тонкие волосы и сорвал ночной колпак, раздувая длинную ночную рубаху.

Все закружилось, словно в торнадо. Странный мощный поток студеного ветра распахнул окно изнутри и вылетел наружу.
Керамическая кружка со стола упала и разбилась. Этот звук подействовал как спусковой крючок - я схватила тетушку двумя руками поперек тела и оттащила от распахнутого окна, ближе к очагу. Я ожидала сопротивления, но его не было. То ли тепло от еще тлеющих углей подействовало, то ли что, но тетушка не пыталась вырваться, а напротив начала шептать на каком-то непонятном наречии.
Все еще распахнутая оконная рама глухо ударила о стену, и стекло в раме жалобно задребезжало.

Убедившись, что тетушка не собирается больше выпрыгнуть со второго этажа, я оставила ее, а сама поспешила закрыть распахнутое окно. Силуэта мужчины в тумане уже не было.
Плотно закрыв окно на все щеколды. И все проверила. Окно было закрыто хорошо.

У кровати тетушки я заметила черепки от разбитой кружки. На одном из них хорошо сохранился выведенный рукой тетушки «Кельтский узел защиты». Странно что он уцелел.

Вдруг какая-то сила ударила по окну с наружи. Я обернулась и заорала.

Там снаружи был кто-то и он бил раскрытыми ладонями по стеклу.

Икая от страха, я попятилась к тетушке, которая сгорбилась у очага и что-то причитала все громче и громче на каком-то непонятном кельтском.
Я пятилась, не отрывая взгляда от страшного черного существа за окном, которое все било и било по стеклу.
Запнувшись ногой о что-то, я чуть не потеряла равновесие и не упала. Я всего на миг отвлеклась от ужасного окна, а через миг там уже ничего не было.
-Это все просто плод моих фантазий и страхов, - тихо проговорила я в слух, стараясь взять себя в руки. - Просто фантазии, - повторила я.

Тут из дымохода посыпались мелкие камешки и хлопья сажи. Испугавшись, что чудовище решило пробраться через дымоход, я схватила тетушку за руку и буквально оттащила ее к двери. В камине начал клубиться какой-то неестественный черный вонючий дым. И когда из этого дыма показалась длинная черная обгорелая рука с неестественно длинными когтями, я завизжала и поволокла тетушку вниз. Туман каким-то неведомым образом заполнил дом, и уже лежал на лестнице.

Подстегиваемая ужасом от увиденного, я ринулась вниз. В какой-то момент рука тетушки вырвалась из моей, и я осталась в этом зловещем тумане совсем одна.
-Тетушка! - заорала я, оглядываясь. Но вокруг был только плотный туман и все. А еще где-то тут было то обугленное чудовище из камина.

Надо выбраться отсюда. На улицу. Там много места. И наверняка чудовище не сможет подобраться незамеченным. Вот только тетушка. Как ее спасти? Я одна точно с этим не справлюсь. Надо найти срочно помощь.

Выбравшись на улицу, я побежала, ища хоть какого-то живого человека.
Путаясь среди тумана, и спотыкаясь, я добежала до какого-то здания. В черноте я смогла прочитать «Почта». Это было глупая надежда, но вдруг там мистер Райделл. Во всяком случае мне показалось, что там кто-то есть.


Уистен. 30 октября 1962 года. Ночь. Здание почты.

Дверь оказалась открытой, хоть и слишком скрипучей.
Внутри действительно оказались люди, хотя лиц я толком и не смогла рассмотреть.
-Помогите. Пожалуйста. Там моя тетя, и это… оно из камина…. - Найдя глазами Уэйлина Райделла, я, не выдержав, разревелась. - Мистер Райделл, оно там …

Мисс Макферсон забросала его вопросами, что было неудивительно учитывая чрезвычайную ситуацию на острове.
- Нет, Джеймса со мной не было, но многие помогали пострадавшим. Когда он закончит, то должен вернуться домой. И будет сильно волноваться, если не застанет вас там. На улице сильный туман, давайте я провожу вас, - добавил Барри, открывая дверь таверны и пропуская девушку вперед.
Он сочувствовал девушке, оставшейся без покровительства брата, и чувствовал ответственность за нее. Тем более он старше ее в два раза и его заботу вполне можно принять за отческую. По крайней мере он надеялся, что со стороны это именно так и выглядит.

Туман сгустился еще больше, стемнело и едва они сделали несколько шагов прочь от здания, то плотная пелена окружила их со всех сторон, скрывая ориентиры и искажая звуки. Барри крепко схватил девушку за руку, наплевав на приличия и негромко сказал спутнице:
- Не отходите от меня далеко.
Они двигались медленно, Маккейну казалось, что туман словно живой, неохотно пропускает их вперед и мгновенно смыкается позади них. Ему приходилось делать физические усилия, чтобы двигаться дальше. Но небольшая ладонь, доверчиво лежащая в его руке, давала смелости двигаться дальше.
Внезапно мужчина понял, что пространство вокруг них наполнено разными звуками, кто-то ходил, вздыхал, слышался шорох волн. Творилось что-то странное. Они же были в центре города, а не на морском берегу, откуда здесь прибрежные звуки? Он остановился, и глядя под ноги, понял, что ботинки заливает вода. И она все прибывала.
- Наводнение, - быстро сказал он. - Нужно возвращаться.
Но мисс Макферсон казалась его не слушала. Барри оглянулся на нее. Расширенными глазами девушка смотрела вперед, а затем вырвав руку, с коротким вскриком кинулась вперед.
- Черт возьми, - крукнул Барри и кинулся было за ней, но путь ему преградила темная фигура.

Человеческий силуэт постепенно приближался и перед ошеломленным Барри возник Уилл, Уилл Мюррей, без вести пропавший почти 30 лет назад.
У мужчины пересохло в рту, он несколько раз пытался что-то сказать, но получилось только с третьего раза.
- Ты живой?- простонал Барри - Господи, Уилл, ты выжил? Но как? Откуда?
Вопросы теснились в голове. Сумасшедная радость, смятение, непонимание.
Уилл подходил к нему, протягивая руки.
- Приятель, - услышал Маккейн, - давай поцелуемся при встрече.
Потрясенный Барри не сопротивлялся, когда вновь обретенный друг его обнял, но взглянув ему в глаза, увидел что радужка почти не имеет цвета, а в открывшимся для поцелуе рте блестит заостренный ряд зубов.
С проклятием мужчина дернулся из захвата. По плечу, порывая рукав куртки, полоснули когти и Барри с ужасом увидел, что это вовсе не Уилл. Существо ухмылялось и тянуло к нему руки.
"Бежать, немедленно бежать", - билось в мозгу. Раскаленным кипятком обожгла мысль, что мисс Макферсон в опасности.
Барри кинулся в ту сторону, куда побежала девушка. Слава Богу, преследовавший его Уилл двигался как обычный человек, так что у Маккейна оказалась небольшая фора.
Девушке не удалось далеко уйти, буквально через несколько метров Барри наткнулся на нее, она тянула руки к еще одной твари.
- Это не люди, - крикнул Маккейн. - Бежим.

Он бежал, припадая на ногу, молясь, чтобы она не отказала в последний момент. В голове все смешалось, главное надо было оторваться от преследователей. Спрятаться получилось бы только в доме, твари прекрасно ориентировались в тумане и они с девушкой были легкой добычей.
Благодарение небесам, кто-то открыл дверь таверны и оттуда заструился неяркий свет. Для Барри он был самым ярким маяком. Они ввалились внутрь, буквально снеся того, кто хотел выйти наружу.
- Беда, - крикнул Маккейн, не заботясь, что его посчитают чокнутым. - На улице ходят опасные твари.

Это все напоминало сон, тяжелый и напряженный, который хочется разорвать поскорее, возвращаясь в спасительную реальность. Вот только проснуться никак не получалось.
Одни посетители в таверне сменяли других, обогревшись и насытившись, некоторые уходили, другие же, напротив, жались поближе к огню. До Эданы доносились обрывки их разговоров. "Вода была такой ледяной, что я едва мог дышать…" "Там совсем ничего не видно, туманная мгла поглотила земля…" "Они вернулись, духи…" "Этот Самайн никому из нас не пережить…"
Мужчина с перевязанной головой, набравшись виски, начал горланить песни. В шумной суете таверны его голос звучал хрипло и надрывно, странно созвучный с завывающим за окнами ветром, и от этого становилось еще более жутко.
Надо прийти в себя. Хотя бы немного, а то я не то что работать – на ногах держаться не смогу! Она добралась до уборной, на удивление оказавшейся свободной, и плеснула в лицо прохладной воды. Здесь было значительно холоднее, чем в зале: днем видимо кто-то из работников неплотно закрыл окно и крохотное помещение успело выстудиться. Эдана потянулась к задвижке, и в этот момент фрамуга дернулась от порыва ветра, больно ударяя по пальцам. Женщина вскрикнула, машинально одергивая руку, однако было поздно: на рассеченной коже проступила кровь. Но боль, как ни странно, отрезвила. Неприятное онемение в поврежденной руке сменилось злостью: на себя, за то, что поддалась слабости и позволила страху заполонить ее сознание. Линси любил повторять: "пока человек боится, он раб своей судьбы, когда же ему удается преодолеть страх, он становится господином". Сейчас, как никогда, не хватало здравомыслия и силы мужа. Ей бы так хотелось уткнуться ему в грудь и забыться хотя бы на короткое время, чтобы не сгибаться под тяжестью происходящего. Но это было невозможно. А значит, придется справляться самостоятельно. И со страхами, и со всем остальным, что бы не принесли еще наступающая ночь и туман.
Эдана осторожно обмыла разбитые пальцы, перевязав руку платком, и, дождавшись, пока ветер немного стихнет и фрамугу перестанет трясти, все-таки захлопнула окно, убедившись, что закрыла задвижку до упора. Потом заглянула на кухню, убедившись, что там по-прежнему кипит работа. Рой, к счастью, не только сам больше не ударялся в панику, но еще и подбадривал работниц, пересказывая им одну за другой какие-то смешные истории. Девушки не особенно веселились от его слов, но хотя бы не плакали и не бросали работу.
Эдана вернулась в зал как раз в тот момент, когда в таверну вошла незнакомая девушка, и поспешила к ней.

– Меня зовут Эдана Доусон, и я хозяйка этой таверны. Располагайтесь, пожалуйста. Сейчас принесут горячую еду и эль. А наверху есть свободные комнаты, если захотите, там можно отдохнуть в относительной тишине.

Приступ какой-то необъяснимой ярости вдруг улетучился, как и порыв ветра, взявшийся неизвестно откуда.

- Ты называешь это работой? - устало хмыкнул Джо. - Да ты от этого кайф ловил всегда. А вот ей... - он кивнул в сторону Кэтрин, - ей от силы лет восемнадцать, и она уже...
Джо смотрел на Доунана, словно не желал верить своим глазам.
- И если ты надумал... - он бросил короткий взгляд в сторону Розмари, - я найду способ тебе помешать, Донни.

Джозеф смотрел на старое фото, узнавая каждого на нем. Смотрел и ждал, что где-то в душе что-то сейчас шевельнется, придет какое-то озарение. Или избавление. Но ничего.
- Ты готов быть рабом, мой друг, - едва слышно проговорил Джозеф, продолжая смотреть на фотографию, а не на Доунана, - а я не хочу слепо подчиняться. Это - не мой выбор. И того, что случилось сегодня сам знаешь где, хватит с лихвой.
Джо отвернулся от друга, обошел барную стойку и встал возле камина.

- Кэтрин! Постой! - Джо рванулся за ней, но девушка, словно стремительная птичка уже выскочила за дверь и через секунду исчезла в тумане.
- Кэтрин! - заорал Джо в каком-то бестолковом отчаянии.
И в этот момент его крик перекрыл ужасающий грохот. Звуковая волна всколыхнула туманную пелену. И все стихло.

Поначалу растерявшись, не понимая, что происходит, Джо сделал несколько шагов вперед. Он находился на главной улице, позади него паб Доунана, напротив магазин, где-то справа почта, а слева - школа. В чертовом тумане ничего не видно, еще и почти все освещение на улицах погасло, лишь кое-где сквозь мглу просвечивали одиночные огоньки. Из глубин памяти, откуда-то из детства вдруг возникло воспоминание: дед и бабка, да и многие другие жители острова иногда рассказывали байку, как однажды в каком-то седом году, в ночь Самайна случился камнепад, заваливший главную дорогу и перекрывший множество других улиц и подходов к Уистену. Тогда творилась настоящая чертовщина - по улицам бродили духи, решившие поглумиться над людьми.
Почему-то сейчас верилось, что никакая это была не байка, а самая настоящая правда. С твердым намерением найти Кэт и вернуть ее, Джозеф двинулся по улице.
Пройдя десяток шагов, Джозеф разглядел в заполненной дымкой темноте, как возле одного из домов стоит кто-то и тихонько скребется в окно.
- Впуссссти... Бонни, впусссти...
В этом доме жила вдова Макрори, потерявшая мужа лет пять назад и ее действительно звали Бонни. А неясный силуэт возле окна подозрительно походил на ее усопшего мужа - та же рыбацкая шапка, куртка и даже голос был похож, если бы не свистел, как застрявший в расщелине ветер. Но это существо никак не могло быть умершим Макрори.
Джозеф остановился, существо тоже прекратило стучаться в окно и замерло. Оглянувшись на Джо, "гость" вдруг утратил четкие очертания, словно расплываясь в тумане и исчез.
Точнее не исчез, а обернулся вдруг камнем и укатился в темноту.
Все произошло так быстро, что Джо не успел даже удивиться.
Джо инстинктивно отступил назад и в этот миг на него налетел кто-то, едва не сбив с ног.

Джин не испытала облегчения от слов мистера Маккейна. Ее пугал туман, но ужас наводило приближение ночи. Она знала, что именно во тьме кроется зло, использующее ночь как прикрытие для своих злодеяний. И Джеймс, ее милый брат, проявляющий заботу и выдержку, не будет о ней волноваться, не будет выражать раздражение из-за одеял или отсутствия ужина. Потому что Джеймс не вернется домой. И по всей видимости, на острове его тоже нет. Осознание низкого поступка собственного брата еще больше усилили в Джин неуверенность. Она не могла объяснить внезапно нахлынувшее шестое чувство, словно с приходом Самайна, в ней проснулись неординарные способности предчувствовать. Они не походили на привычку додумывать и принимать решения за других. Джин четко осознавала, что брат сбежал, словно сама была свидетелем этого гнусного поступка. И тем сильнее зародилось в ней отчаяние. Предательство ранит куда хуже ночных кошмаров.
Джин позволила мистеру Маккейну проводить себя домой. Она молчала. Внутри её переполняла горечь обиды и непонимание как жить дальше, когда туман рассеется?
Будучи девушкой неглупой, Джин обратила внимания на особые условия в договоре: если ее брат погибнет или будет признан пропавшим без вести, то страховая компания покроет долг за него, без конфискации имущества. Но учитывая их экономическую систему (а Джин и в этом кое-что понимала), банк сначала назначит тщательное расследование и если вердиктом будет мошенничество, то Джеймс лишиться не только дома с ателье, но еще и свободы. Сама Джин окажется на улице. Про то, какими их семья предстанет в обществе и подумать страшно.



Джин сначала опешила от такой фамильярности, но смягчилась, угадав в поступке Маккейна добрые намерения. Удивительно, надо заметить: посторонний человек занимается тем, что являлось прямой обязанностью Джеймса. Туман на фоне личной драмы, теперь не казался зловещим.
"-Возможно, я слишком сильно боюсь туманов и моя привычка додумывать эволюционировала до небывалых размеров. Вот приду домой, а там Джеймс весь взволнованный, уже собирался бежать меня искать. И мне будет стыдно за свои грязные мысли и обиды." - услышала Джин голос своей совести. Лучше отвлечься.
Джин пыталась разглядеть в тумане силуэт своего сопровождающего. Мистер Маккейн был любопытным человеком. Впрочем, новые знакомства всегда сопряжены с любопытством или интересом. Сложно сказать, интересен ли ей сам господин, но Джин хотелось узнать, почему он такой отрешенный что ли. Будто находится в обществе без энтузиазма, и в тоже время, часть его находится где-то в другом мире, прячется и не желает быть обнаруженной. И Джин велась на эту спрятанную сущность его личности, как светлячок ведется на свет вдали. Вопросы? Диалог можно завязать с вопросов, не связанных с братом. О Боже, если б только она знала, какие вопросы уместно задавать. Лучше промолчать и сойти за рассудительную девушку, чем сморозить чушь и сгорать от стыда до конца своих дней.



Они шли очень медленно. Джин за долгие годы, чувствовала себя спокойнее. Поспособствовало ли этому общество мистера Маккейна или возможное предательство брата, судить ей было сложно. И даже когда ей показалось, что они каким-то необъяснимым образом приближались к морскому берегу, Джин не забила тревоги. В самом деле, не собирается же мистер Маккейн ее куда-нибудь затащить со злым умыслом? Но откуда ей знать о его умыслах, если она в упор не разбирается в людях? И страх вернулся.
Ледяная вода нахлынула внезапно, будто ее готовились завести в морскую пучину. Стопы промокли, а окружающие звуки активно свидетельствовали в пользу того, что ее привели на пляж, а никак не к дому.

"-Глупая! Глупая! И где только был мой разум?" - бранила себя Джин, планируя варианты побега. И тут она увидела знакомую фигуру под шесть футов роста. Джеймс!
"-Джини, я пришел тебя спасти. Беги от него скорее! Он хочет тебя обидеть" - отчетливый голос брата раздался в ее голове, отметая последние сомнения.



Джин как завороженная или как послушная сестра, исполнила волю брата - ринулась к нему.
- Джеймс! Куда ты пропал? Я вскрыла письмо, прости. Почему ты не сказал про долги? - тараторила Джин, но легкий ожог в области груди заставлял голос замедляться. Она машинально погладила место, которое болело и тут до нее дошло, что обжигал ее собственный нательный крестик.
"-Джини, умница моя. Обними меня, я так соскучился" - слезно умолял "братец". А Джин теперь осознавала, что голос звучит у нее в голове, а в реальности она слышит лишь звуки моря. Как же она перепугалась в этот момент! Ее лицо перекосило от страха (наверное), душа извернулась несколько раз, а бедное сердце остановилось на целую вечность (как ей показалось), и если бы не крохотный кусочек металла на груди, Джин наверняка бы потеряла сознание. Крестик продолжал жечь ее кожу, и с каждым новым витком неприятной боли, она возвращалась в себя.
"-Обними меня, сестра" - не унималось приближающееся существо, якобы изображающее ее брата. Джин действовала инстинктивно, вспомнив все тексты о нечисти, когда-то прочитанные из интереса и без него. Она осторожно прислонила ладонь к оголенной шее. Какое счастье, что в спешке она не стала надевать шарф. Прочно схватив тонкую цепочку указательным и большим пальцами, которые от холода едва ощущались, Джин со всех сил дернула украшение и осторожно порвав звенья цепочки, вытащила ее на свет. Крестик, словно спасительная соломинка, придал Джин смелости. Она плотно сжала его в правой ладони, ощутив как та согревается от горячего металла, что позволит быть более проворной. Она притворилась будто готова обнять приближающуюся тварь, но на самом деле намеревалась вонзить в ту крестик. Было ли ей страшно? Да словами не выразить весь тот ужас, страх, шок и потрясение, которые ее переполняли! Да она и за крестик взялась только потому, что ноги от страха оцепенели и отказывались повиноваться.



Синюшная рука, просматриваемая даже в тумане - последнее что запомнила Джин. Как они бежали и как оказались вновь в таверне, выпало из памяти, словно перенеслись они туда по волшебству, а не на своих двоих. Ладонь болела, но уже не от жжения. Она плюхнулась на первый попавшийся стул, и разомкнув ладонь, увидела что сжала крестик чересчур сильно и тот впился в кожу до крови. Слишком потрясенная пережитым, Джин едва могла соображать. Ее всю трясло, она не чувствовала ног и даже в помещении, ей казалось что туман и сюда проник.



Значит она не сумасшедшая! И тогда, десять лет назад, тени ей не привиделись. Почему от осознания этого как-то нерадостно?
- Это глаштиги. - подала она дрожащий голос в ответ на воззвания мистера Маккейна. - Или фуа. Кому как нравится. Запирайся, не запирайся - они превращаются в воду и все равно проникнут в дом, если только мы не примем меры, надо срочно... - Джин с грохотом упала на пол. Накал страстей достиг своего апогея и она даже для самой себя внезапно потеряла сознание. Щелк -и темнота.

Когда глаза привыкли к темноте, Уэйлин разглядел в помещение почтамта смутные силуэты людей. Сначала он подумал, что каминные чудовища сюда проникли вслед за ним, но это были люди. Он узнал Розмари Макларен. У него отлегло от сердца. Похоже, что не он один спасается от нечисти, наводнившей город. Уэй хотел расспросить их, но тут входная дверь снова предательски скрипнула, впуская человека. Нужно запереть эту чертову дверь, подумал Уэйлин и шагнул вперед.
-Помогите. Пожалуйста. Там моя тетя, и это… оно из камина….
Он узнал этот голос, он принадлежал Лили Броуди. Девушка приблизилась к нему в полумраке и вдруг разрыдалась.
-- Мистер Райделл, оно там …
- Уэйлин обнял ее за плечи и прижал к себе, стараясь успокоить.
- Кто оно?.. Что вы видели? Чудовище в камине? – догадался он. – Ваша тетя осталась в доме, я правильно понял?
Она кивнула, продолжая всхлипывать.
- Послушайте, Лили, нам пока не следует покидать здание почтамта. – Это звучало жестоко по отношению к пожилой женщине, но броситься на помощь сейчас было полнейшим безумием.
Уэйлин внимательно посмотрел на остальных.
- Вы тоже видели что-то ужасное? – спросил он, хотя по их лицам можно было догадаться об ответе.
*буду вечером, тушкайте*

вторник, 30 октября 1962 года, туман

Туман оказался не выдумкой, и он все сгущался, к вечеру превратив воздух в плотную влажную мглу, в которой было трудно не только передвигаться, но и дышать.
…Вчера, покинув таверну, в которой распрощалась с мистером Роббом, Илэйн словно очутилась в каком-то кошмарном сне. Вместе с другими жителями Уистена она бежала
к пристани по окутанным туманной дымкой улицам Уистена и отовсюду слышалось: «Паром! Паром затонул!».
- Да что же здесь творится? – вырвалось невольно.
В порту люди бегали в тумане, кричали, звали кого-то, кто-то отдавал распоряжения. Илэйн, не помня саму себя, включилась в происходящее – поила пострадавших горячим чаем, укутывала пледами, что-то говорила, успокаивая, отдала кому-то свой свитер и шарф.
Не запоминала лиц, просто старалась хоть чем-то помочь, все еще с трудом веря, что все это творится наяву.
Позже, когда паника утихла и всех спасенных доставили в город, у обессиленной Илэйн мелькнула мысль остаться в Уистене, подыскать место в каком-то отеле. Но, оказалось, что в пылу всего творившегося она потеряла сумочку с деньгами и, мo chreach, документами. В кармане пальто осталось лишь немного мелочи и (хвала ее привычке всегда убирать ключи от дома в карман!) ключи от коттеджа возле вискикурни.
Усталая, разбитая, напуганная Илэйн сама добралась до гостевых домиков, пару раз уточнив дорогу у прохожих.
Войдя в домик, сбросила пальто и сапожки и рухнула на кровать. Уснула мгновенно, словно выключилась.

Канун Самайна, гостевой коттедж при вискикурне "Олегер"

…Оказалось, что проспала она почти до обеда следующего дня. Выглянув в окно, Илэйн увидела только белую пелену: в полнейшем безветрии туман завис над горным склоном, обосновавшись, казалось, здесь надолго.
Илэйн приняла душ в крошечной душевой, попыталась заказать в коттедж обед, но телефон молчал. Пришлось пробираться к зданию администрации и обедать в небольшом ресторанчике вискикурни. Все еще чувствуя усталость, девушка вернулась в свой домик и снова прилегла. Открыла глаза, когда на улице уже стемнело.
Туман колыхался за окном, иногда словно прилипая к стеклу. Илэйн на миг показалось, что это вовсе не туман, а чье-то бледное лицо приникло к окну и смотрит на нее.
Илэйн отшатнулась в испуге и принялась быстро одеваться. Слава Богу, в сумке у нее были не все деньги, что она взяла с собой в дорогу. Девушка помнила поговорку о том, чтобы не класть все яйца в одну корзину.
Оставаться в коттедже в одиночестве было страшно и Илэйн решила дойти до здания администрации и там, среди людей переждать какое-то время.
Илэйн огляделась, взяла с небольшого столика тяжелый подсвечник – подделка под старину, но весьма неплохая. Вооружившись таким образом, выглянула наружу.
Пройдя несколько шагов, девушка остановилась возле еще одного домика, пытаясь сориентироваться и не заблудиться в тумане. За спиной послышались еще чьи-то шаги, странные, словно кто-то шел в мокрой обуви, хлюпавшей при каждом шаге.
Оглянувшись, Илэйн поначалу никого не увидела, но потом прямо на нее из мглы будто выплыл кто-то высокий, бледный, с длинными, неопрятными волосами, с застрявшей в них травой или чем-то еще. Незнакомец приблизил свое ужасающе бледное лицо к лицу девушки и пробормотал:
- Пойдем со мной…
Илэйн задохнулась от ужаса, заметив мерзкие, острые и черные зубы незнакомца, и от невыносимого запаха тины и еще чего-то отвратительного, чем вонял этот тип.
- Пойдееееем…
Он протянул руку с невероятно длинными ногтями и коснулся лица Илэйн. Ледяное, мокрое прикосновение словно заморозило кожу. Илэйн закричала, замахнулась подсвечником и огрела им незнакомца. Он зашипел и исчез во мгле, а девушка заколотила в дверь ближайшего домика и истошно закричала:
- Впустите меня! Пожалуйста, впустите!

Сколько проспал - не знает. Разлепил глаза и не сразу понял, что видит перед собой. В гостиной плотным кольцом стоял туман. Он не остался за дверями коттеджа, а проник внутрь, скрывая очертания мебели. Это было странно. Разве такое вообще возможно? Морис встал, на ощупь нашел свою одежду и натянул ее на себя, наверняка не слишком правильно, но плевать. Походил, чтобы размять ногу, таблетки и отдых сделали свое дело. Стал думать над ситуацией. Стоило выйти отсюда, чтобы найти людей, спросить, что происходит, узнать, есть ли способы борьбы с этим. Местные должны знать. Если нет, то дело - дрянь. В одиночестве туман стал восприниматься агрессивной средой, варевом, в котором бульон делают из тебя самого. Это было необычное, незнакомое ощущение, которое липло к коже и никак не хотело уходить, как бы Морис его не прогонял. Он взял свою сумку и уже было направился к двери, выставив вперед руки, чтобы ни на что не наткнуться, как вдруг кто-то стал требовать впустить его.

Голос был женский и очень испуганный. Морис открыл засов и повернул ручку, впуская в коттедж еще больше тумана и девушку. На ней не была лица. Точнее, оно, конечно, было, и очень даже симпатичное, но в широко открытых глазах отражался ужас, бледная кожа контактировала с темными волосами, а губы дрожали. Она задыхалась. У Мориса возникло ощущение, что ей пришлось долго бежать. От кого-то или чего-то. Не от тумана, потому что, похоже, что от него уже не спрятаться нигде.
- Что случилось, мисс? Вы в опасности?

таверна "Рисковый моряк" - гостиница "Чёрный тюлень"
Ну что ж, в группе мистера Робба, так в группе мистера Робба. В такой туман потеряться очень легко, а уж нездешнему - и подавно, но я готова проводить людей и помочь им разместится, если рук в гостинице не хватит. Возможно, персонал ушел по-домам, беспокоясь за родных и близких. Благодаря шефу полиции я была сыта, платье и куртка успели просохнуть, и очень хотелось спать. Но стоило выйти из таверны, как сон слетел, осталось только чувство тревоги. Темные клубы тумана окружали людей и душили в своих плотных и холодных объятиях. И хоть до гостиницы было рукой подать - путь мне показался вечностью. Люди постоянно скользили по мокрым от тумана камням, которыми была вымощена улица. Вдобавок, ребята-служащие принялись рассказывать страшные небылицы, пугая еще больше и без того напуганных людей. К счастью, окрик мистера Монтгомери заставил их замолчать.
Рука все время тянулась потрогать брошь-чертополох - подарок миссис Брайон. Мне казалось, что от брошки исходит тепло, наверное, все же казалось, ведь я считаю милую старушку чудесной мастерицей и рассказчицей, ни никак не ведьмой, хотя многие на острове пытаются убедить в обратном. Вот и мисс Форд тоже считает, что на миссис наговаривают.
Вдруг послышались странные звуки, но никто не подошел, не окликнул, стало не по себе. Пока я испуганно застыла, мистер Монтгомери кинул камень.

Собака... Пусть будет собака. Хотя за всю жизнь на острове я не встречала беспризорной собаки. В животным тут было строгое, но бережное отношение, и численность их контролировали местные власти. Что же такое страшное приносит этот туман или это страшное - сам туман, чтобы собака решила кинуться на людей? Я не смогла вспомнить ни одного такого случая, кроме когда глупые мальчишки решили подразнить пастушью собаку, но и тогда она их скорее напугала, чем всерьез хотела покусать.
Все же как хорошо, что с ними есть мистер Робб - он все же шеф полиции и при оружии.
Спустя несколько тревожных минут, все благополучно вошли в холл гостиницы.

- Ох, мистер Робб, вы мне льстите, чтобы я опять не устроила потоп! - но все же было приятно, что суперинтендант не считает меня глупой курицей, разводящей панику. Чтобы не доставлять еще больше проблем, которых итак сейчас очень много, я ответила: - Я подожду, сколько будет нужно. Обещаю сидеть смирно и не выходить из гостиницы. Как только сможете, тогда и проводите меня домой.

Как бы мистер Робб не старался держаться бодряком, но лицо осунулось, весь вид его выражал усталость. Еще бы - столько всего случилось, и еще может случиться, а спрос с него будет очень строгий, ведь он - защита всех на этом острове. Так что я буду тут тихонько помогать и никуда не полезу.

Мимо нас прошла, наверное, экономка гостиницы, странно глянула на меня и устремилась по лестнице вслед за мистером Монтгомери. Весь персонал гостиницы оказался на местах и моя помощь не требовалась. Так как размещали сначала пострадавших, я села в удобное мягкое кресло возле камина. Всего несколько минут на улице - а я снова озябла и одежда отсырела. Приятное тепло убаюкивало и я начала дремать.


Объятия Морфея уже окутывали меня, когда меня окликнула эта дама.
- Мисс Грант? Вы же мисс Грант? - и дождавшись утвердительного кивка она продолжила: - Можете звать меня Маргарет, я помощница мистера Монтгомери. Ох, сегодня столько всего произошло! Как вы себя чувствуете? Вам удобно? Я сейчас прикажу принести вам чаю! Знаете. мистер Монтгомери такой хороший человек! И характер у него замечательный, и гостиницей управляет хорошо, а уж как внимательно относится к персоналу! Никогда не кричит, все у него по делу и по правилам.

Маргарет продолжала рассказывать и рассказывать о чудесном мистере Монтгомери, как будто... сватала? Ее суета вокруг моей скромной персоны уже начала раздражать. Я всего лишь хочу вздремнуть. В тепле и под защитой.

- Маргарет, - я взяла экономку за руку, - буду благодарна за чашку чая. Если возможно - то с молоком. Большего не нужно, в таверне я поела. Когда разместите пострадавших, если найдется диван, то я с удовольствием прилягу. Если все будет занято - обойдусь этим чудесным креслом, - и постаралась улыбнуться женщине как можно приветливее.

Экономка отправилась куда-то вглубь гостиницы, до меня донеслось лишь "какая славная мисс... чудесная девочка... будет хорошей парой..." Кому я буду хорошей парой думать не хотелось. Наконец я задремала под уютный треск камина.
И проснулась как будто сразу, но дрова почти прогорели, свечи и лампы погасили, а вот на груди лежал раскаленный уголек. Дотронулась до броши, она была горячая, придачу узелок на шее стал тянуть и мешал дышать. Резкий укол в друг заставил подпрыгнуть, по полу покатилась чашка с остывшим чаем, я смахнула ее со столика рядом с креслом. Через секунду раздался грохот.

Показалось, что все рушится и сейчас меня погребет под обломками. Неожиданно все стихло и пришли голоса. А затем тени. Туманные бесформенные тени заглядывали в окна, внушали ужас. Брошка горела, узелок мешал дышать, неожиданно захотелось туда, в туман, на воздух. Еще один стон и я рванула к двери.

Туман стал подобен киселю, а из него тянуло ко мне свои щупальца нечто. Закричав, чуть не сорвав голос, я выбежала из гостиницы, ударившись бедром о машину полиции рванула по дорожке в строну дома. Мне так казалось. Бесплотный фигуры перетекали со всех сторон от меня, я бежала и бежала, сил уже не осталось, хотелось забиться в угол и закрыть руками глаза. За очередным поворотом я во что-то врезалась. Когда это "что-то" схватило меня, я снова закричала, а рука зажала мне рот.

- Тише, тише, все хорошо, я человек. Меня зовут Джозеф Флеминг - я школьный учитель.
После этих слов я впервые повела себя как дура и невоспитанная девушка - кинулась на шею мужчине.
- Джо, это я - Энджи. Джо, их много! Они гонятся за мной! Я не знаю куда спрятаться! Помоги мне! Что-то страшное творится в этом тумане! А грохот? Ты слышал? Что это было?

Уистен. 30 октября 1962 года. Ночь. Здание почты.


Когда мистер Райделл меня обнял, мне как-то сразу стало легче. Паника и страх начали отступать. Я среди людей и сейчас это важно.

Я кивнула на его вопросы, так как еще не могла сформулировать четко свои мысли и описать увиденное.

-Да. Я все понимаю, - смирившись с неизбежным, ответила я.
Мысли Уэйлина были логичны. Хоть мне и было очень страшно за тетушку. Но вряд ли я одна смогу ей помочь. Мне было явно не справиться с тем, что попало в дом.

Тем временем Уэйлин начал расспрашивать собравшихся в здании.

Видя, что остальные как-то не очень хотят распространяться об увиденном, я решила поделиться своими страхами первой:
-Нас с тетушкой разбудило что-то в тумане. Оно было похоже на дядю Олофа, но от него веяло какой-то жутью, - я машинально передернула плечами, сбрасывая липкий страх воспоминаний. - А потом оно начало стучаться в окно. А потом вдруг исчезло, как и не было. И начало лезть в дымоход, - голос непроизвольно задрожал, от нахлынувших воспоминаний. Я плотнее прижалась к Уэйлину, ища у него защиты.

Через некоторое время я нашла в себе силы продолжить:
-Я не знаю, что это было. Но оно очень воняло и было каким-то обугленным. Будто горело где-то. А может и вымазалось с сажу. Но эти ногти! Эти невероятно страшные длинные ногти. Просто ужас, - я невольно всхлипнула. - Мы начали убегать, но тетушка где-то отстала, и я ее потеряла где-то в доме. Я не знаю за что все это. Не знаю, она же такая хорошая, - закрыв глаза я расплакалась.


Вдруг здание содрогнулось. Какой-то непонятный зловещий гул снаружи начал нарастать. Предметы начали мелко дрожать, а стекла в шкафах жалобно дребезжать…

И вот когда казалось, что неведомая лавина сметет нас с лица земли все резко затихло. Это была очень оглушающая тишина. Будто лопнули ушные перепонки, и ты оглох.
-Что это? - тихо прошептала я, но звук показался слишком громким.

гостиница "Чёрный тюлень", личный номер Монтгомери

Как случилось. что я живу в отеле? Вот вы скажете - у каждого добропорядочного гражданина есть свой дом, гнездо так сказать. Тот кусок пространства, который он получил от предков и после завещает потомкам, энергетический центр его астрального тела, куда оно прилетает подзарядиться.
Я лично подзаряжаюсь в "Тюлене". Помните я вам рассказывал о том, как стары эти стены, эта земля, на которой может быть даже кто-то похоронен? Представьте сколько тут энергетики. Да, это не фамильная энергетика, но тут можно взять количеством. Вот ещё спросите меня - на кой чёрт мне плотник ремонтировать эти обветшалые деревянные балки, перекрытия, ступени и прочее? Замени на новый материал, делов то. Думаете аутентичность? Я вас умоляю. Приложите руку к этой стене, этим деревянным панелям двести лет. Вы ведь знаете, что Кэррис не богат древесиной, её везли сюда морем на судне с парусом, строгали, полировали. Её выглаживали руки мастера, а после эта доска жила тут, дышала событиями, аккумулировала их, а теперь раздаёт. Нужно просто уметь брать то, что тебе даёт история. Главное не хватать лапищами, как я давеча схватил мисс Грант. А трепетно и нежно впитывать дыхание времени. С людьми у меня явно получается хуже.
За этими мыслями я скидывал с себя грязную одежду, пиджак, рубашка полетели в корину для белья. Зеркало в ванной отразило бледность моей шотландской кожи.
Да уж, красавец, как раз под стать изысканной мисс Грант. Что ж я так часто про неё думаю. Разве это единственная девушка на острове, что привлекает внимание? Но вышло так, что в последние дни высшие силы именно с ней сталкивают меня постоянно, и я как будто перечитываю взрослую книгу, которую читал в глубоком детстве. И тогда, многое было не понято, не замечено, упущено. А теперь имею ли я право?
Я с удовольствием погрузился в горячую ванну на миг с головой. Кожу покалывала уходящая усталость, я вынырнул, откинул назад мокрые волосы. Слышно было как на чердаке гуляет ветер. Мой номер был самым крайним в восточном крыле и его стены граничили с бесконечной стройкой. Великолепные башни "Чёрного тюленя" обваливались от старины. Вокруг были установлены леса, стены подпирались здоровыми брёвнами и дело было за малым - отыскать исходный материал. Идентичный родному. Это же были не просто кирпичи. В общем всегда проблемы. А сейчас я услышал такой звук, как будто целая башенная стена осыпалась и камни катятся вниз к земле. Усталость к чёрту! Колючей мочалкой я натёр тело, чтоб кожа горела. Кровь стала бегать быстрее, я ощутил бодрость.
Стена обвалилась. Конечно, - хмыкнул себе по нос и усмехнулся.
Я тщательно выбрился, облился одеколоном, чтоб вытравить запах крови, зачесал волосы. В шкафу меня ждали свежие рубашки. Я выбрал костюм из тёмного твида, тройка, пиджак с подбоем. Из комода достал пару кожаных перчаток в цвет чёрных ботинок.
Машинально снял очки и убрал их в нагрудный карман.
- Так что там с Энджи? - наглая ухмылка в зеркале, зрачки расширены. - Привет, Патрик, ты снова в седле. Ну не ты конечно, но всё же.
Злобный гад соскучился в кабинете серого вещества и вышел погулять. В карман опустился аккуратный металлический предмет.

Ночь Самайна
Почта

Из черного тумана меня попросту вытолкнуло в туман белый. Ощущение было такое, как будто на меня выплеснули ведро ледяной воды. Визг оборвался, в голове слегка прояснилось. Я стояла на улице перед пабом, холодный, пропитанный влагой воздух противно лип к коже. Рядом стоял мистер О’Рейд. Видимо, это он и вытолкнул меня из заполненного жуткими телами паба.

Схватив меня за руку, мужчина уверенно двинулся куда-то по улице, не давая мне отстать. Я вертела головой, стараясь разглядеть, идут ли за нами мистер Флеминг и Кэтрин, но ничего не могла разобрать в заволокшей город молочной пелене. Я истово взмолилась, чтобы мистер Флеминг с девушкой тоже выбрались из паба, ибо, видит Бог, я ни за что не смогла бы туда вернуться. Это было выше моих сил. Да, я оказалась жалкой трусихой, но те горящие жаром угольев глаза мертвецов были еще страшнее, чем налитые кровью глаза Доналда Макларена. Зря я думала, что на свете нет зла страшнее моего отца. Есть. И оно вполне реально. А я-то думала, что это просто бабушкины сказки.
Стоило мне вспомнить об отце, как меня будто плетью хлестнуло: «Мама! Мама осталась дома! А если там то же самое? Если отец пьян и не поможет ей выбраться?» Я дернулась в ту сторону, где должен был быть наш дом, но мистер О’Рейд держал меня крепко и продолжал тянуть вперед.
Я уже хотела попросить отпустить меня, чтобы я могла разыскать маму, но почти сразу тяжелой волной отчаяния накатило понимание: если мама не успела выскочить из дома в первые же секунды, я ничем не смогу помочь. Просто ничем. Слезы брызнули из глаз, мешая разглядеть даже то немногое, что проступало сквозь туманный морок.
Я старалась только переставлять ноги, чтобы не упасть, бредя вслед за мужчиной, упорно тянущим меня куда-то. Где-то что-то грохотало, откуда-то доносился свист и завывания, отовсюду тянуло запахами гари и какой-то гнили. Не держи меня мистер О’Рейд за руку, я бы, наверное, просто села на землю и тихо плакала, даже не пытаясь сопротивляться охватившему город ужасу, а так старалась хотя бы не слишком задерживать мужчину. Еще не хватало, чтобы из-за меня до него добрались те жуткие твари.

Наконец мы добрались до какого-то здания. Мистер О’Рейд велел мне держаться позади и не шевелиться лишний раз. Да я даже не понимала, куда мы попали.
Внезапно из темноты донесся громкий звук:
- Апчхи!
Я вздрогнула, но почти сразу с радостью поняла, что потусторонние существа бы не чихали. Значит, там кто-то живой. Всмотревшись в мутную мглу, я опознала здание почты. Возможно, это был кто-то из сотрудников. Почти сразу рядом со мной раздался незнакомый голос, и какая-то женщина назвала имя нашего почтальона – мистера Райделла. Он тут же отозвался, и мне стало немного спокойнее. Значит, кто-то еще успел выбраться. Значит, где-то может прятаться мама…
Сейчас искать ее было невозможно. В такой непроглядной тьме мы можем всю ночь метаться по улицам в паре шагов друг от друга и ни разу не столкнуться.
Почтальон и девушка что-то говорили, но я не вслушивалась. Я вдруг вспомнила легенды, которые мне рассказывала бабушка.
От воспоминаний меня отвлек тяжелый гул где-то за стенами и дребезжание окружающих предметов. На минуту мне даже показалось, что здание почты сейчас обрушится, но вскоре все стихло. В наступившей тишине прозвучал вопрос незнакомки:

Я понятия не имела, что ей ответить, поэтому не стала терять время:
- Мистер Райделл, у вас на почте нет соли, случайно? Надо закрыть все окна и двери, в первую очередь с западной стороны, заткнуть дымоходы, задвинуть вьюшки и закрыть чем-то камины. Хотя бы столами. Так они… - я не желала произносить вслух их нечистое имя, чтобы не накликать незваных гостей, - … не смогут к нам пробраться.

Уистен. 30 октября 1962 года. Ночь. Здание почты.
И тут заговорила еще девушка, которую я плохо могла рассмотреть в темноте. Мне кажется, что мы раньше не встречались. Она попросила соли. Обычной соли, но в такой ситуации уже перестаешь чему-то удивляться.

Судя по всему, эта девушка знала, что говорила. Во всяком случае я готова была ей помочь. Это хоть как-то меня займет, и отвлечет от жутких мыслей.

Но у меня не было с собой соли, а в кармане старого шерстяного платья нашелся только кусочек воска, которым я обычно разминала пальцы перед лепкой.

Почта. Ночь
В мертвой тишине слышались шорохи, шаги и странный шелест. Затем кто-то чихнул. Дверь снова скрипнула, отворилась и впустила незнакомую девушку. Доунан успел задвинуть Розмари за спину. Но мутный свет снаружи осветил двух вполне обычных людей: местного почтальона и, видимо, приезжую.
Дверь пришлось закрыть, отрезав жуткий шум снаружи и жалкие потоки хоть какого-то света. Доунан провел рукой по стене. Должен же здесь быть выключатель?! Наконец, он нащупал небольшой рычажок и сдвинул его вверх. Почта озарилась бледным светом. От непривычки пришлось несколько раз моргнуть.

— Да. Даже не знаю, на кого они были похожи… Обуглившиеся тела, но не похожие на человеческие.

Доунан удивленно взглянул на Розмари. Откуда такие познания? Впрочем, остров пропитан страхами и суевериями. Наверняка, многие из местных знают способы борьбы с… да с кем угодно!
— Мы с мистером Райделлом займемся столами. А вы поищите что-нибудь пригодное для заслонок.
Уэйлин запер дверь. И присоединился в Доунану. Вдвоем они начали таскать мебель – столы и небольшие шкафчики к дверям и окнам.
Здание почты постоянно содрогалось от резких толчков. Похоже, камнепад продолжался.

Туман смешался с тьмой и породил монстров – так думала Илэйн, отчаянно колотя в чью-то дверь. Она прижалась к ней спиной, расширенными от ужаса глазами глядя перед собой.
И в тот самый миг, когда дверь открылась, и девушка почти ввалилась в коттедж, Илэйн увидела, как из мглы выступили несколько силуэтов и стали стремительно приближаться.

- Скорее! Скорее закройте дверь! – закричала Илэйн.
Молодой человек, отозвавшийся на ее крик, явно ничего не понимая, все же закрыл дверь. Отступив на шаг, он вопросительно смотрел на незваную гостью.
Илэйн никак не могла перевести дыхание, и сердце неровно колотилось прямо в горле, мешая говорить.
- Я… Там, в тумане кто-то есть, - наконец, смогла проговорить она. – Не люди. Точно не люди, - Илэйн затрясла головой, только сейчас понимая, что столкнулось действительно не с человеком. Но тут же засомневалась: – Может быть, это ряженые с дурным чувством юмора, не знаю. Но один странно двигался, он подошел ко мне очень близко и от него так мерзко пахло. Тиной, стоялой водой, тухлой рыбой. А его зубы… Как рыбьи кости – длинные, тонкие, острые.
Немного отдышавшись, Илэйн подняла взгляд на обитателя коттеджа, терпеливо слушавшего ее невнятное бормотание.
- Простите за вторжение, я действительно очень испугалась. – Илэйн инстинктивно прикоснулась к своей щеке, к тому месту, куда дотронулись липкие и холодные пальцы чудовища. – Мне очень неловко, что я устроила истерику и потревожила вас, но этот туман…
Илэйн привалилась спиной к двери и на миг прикрыла глаза, а когда открыла, увидела, как на узком подоконнике образуется лужица воды. Лужица росла, и вот уже вода стала стекать на пол.
- Мистер…
Илэйн подняла руку, указывая на окно, но не успела больше ничего сказать, онемев от ужаса, когда на ее глазах, из пролившейся на пол лужицы, стало вырастать прозрачно-водянистое нечто. Оно быстро обретало формы, имевшие сходство с человеческим силуэтом, и тянулось все выше и выше, норовя вырасти под самый потолок.