Окна

Он пытался успокоиться, очень пытался. Как-то перетерпеть боль, совсем не такую сильную, как вчера. Сквозь полуприкрытые веки смотрел на внука, о чём-то спрашивающего, хватаясь изо всех сил за обеспокоенные голоса Германа и Таи...Не закрывать глаза, слушать ребят, не проваливаться в беспамятство...
Ворот свитера душил и он оттянул его. Никак не получалось вдохнуть побольше воздуха.
- Благодарю...- Сумел выговорить перед тем, как положить под язык таблетку глицерина и снова расслабленно откинуться на спинку дивана. - Всё хорошо...
Прошло несколько минут и стало немного легче. Второй сигнал о том, чтобы побеспокоиться о своём сердце, если он хочет поняньчить правнуков..
- Мне уже легче. - Действительно постепенно возвращалась чувствительность к губам, левая рука отходила. Он непроизвольно потёр плечо и грудь и прикрыл глаза.- Сейчас отдохну и покормлю вас... Всё хорошо. - Виноватыми глазами посмотрел на Таю, потом на Германа.- Не хотел вас напугать. - Он поискал глазами подушку, пошарил по дивану рукой. - Вы идите, я сейчас немного приду в себя и встану.

Герман, беспомощно смотрел на деда, пока Тая искала нужные таблетки. Когда деду стало так? А было такое раньше? Гера, точно знал, что при нём нет. Нет же? А если его не было бы дома? Если он принял бы дозу не вчера, а сегодня утром? Да, он правильно решил, он бросит всё!
Тая, наконец, нашла, что нужно и протянула деду.



Дед, поблагодарил и с трудом выпел таблетку. Ну дает, даже умирая скажет «спасибо»… Герман отпустил деда, оставив того на соседку и сделал шаг назад, сам пытаясь отдышаться.



Герман, вновь кинулся к деду, помогая тому найти подушку и подложить за спину. Слова деда и успокоили и разозлили парня.
- Сиди и не двигайся. Я сейчас, - сказал он обращаясь уже к Тае. – Если он встанет, ты – труп.
Герман быстро прошел к себе за телефоном и вернулся. Вызывая скорую, парень наклонился, хотя поднять упавший пиджак деда. Из кармана выполи листовки. Диспетчер что-то спросила, и Герман отвлекся на неё:
- Что? А, да-да. 8 этаж, квартира 174. Я не знаю, было такое раньше или нет. Нет. Не знаю. Да блин, вы врачи там, а не я! Ему плохо! Быстрее!
Отключив телефон, Герман со злости швырнул его на диван. Не глядя на деда и Таю, он наклонился за листовками, собираясь убрать их обратно в карман пиджак и замер…
Если Вы подозреваете…
Бл@! Он сжал листки в руках и посмотрел на деда. Тысяча слов рвались наружу, но все, что Гера смогу это:
- Дедушка…

Про машину Миша рассказывать не стал. Товар, как говорится, лицом. Он не мог гордиться своей машиной. Видел в ней лишь транспорт для перевоза отца и его коляски.
- Кроме компьютеров... Раньше ходил в секцию по каратэ. Больших успехов не достиг, но заразил им Петьку... Потом какое-то время ходил в бассейн. Потом перестал.
Сложно было говорить, что его жизнь - скучная, зацикленная, затворническая. Не хотелось признаваться, но и врать не хотелось.
- Вот наш зал. Пятый ряд. Места 10 и 11.
Начавшееся кино прервало разговор.

Алиса, прости, что коротко. Реал грызет.

Сергей рассматривал отца Михаила, которого сам еще не видел. Не смотря на то, что сосед был прикован к коляске, он выглядел вполне уверенным человеком. Отец Михаила оглядел Морозова с головы до ног, от чего Сергей слегка напрягся, хотя и выдержал взгляд. Профессионал в Сергее взыграл сильнее отцовских чувств. Он стал осматривать неподвижную часть туловища соседа. Пауза слишком затянулась и Сергей произнес.
- Да, я доктор Морозов. Алиса сказала мне, что уходит. Но я не совсем понял с кем. Спасибо, что предупредили. Ваш сын более открыт перед вами. - Сергей слегка замялся, а потом все же спросил, - можно узнать, что с вами случилось? Это не любопытство, а профессиональное. Может я смогу помочь?

Тая как истукан стояла и смотрела, как Василий Сергеевич кладет таблетку в рот, как Герман помогает деду устроиться поудобнее на диване, как старик поглаживает левую часть груди и руку. Она прекрасно в этот момент осознавала, что возможно, если бы ее организм не попросил еды и сразу после работы Тая легла бы спать, то Василия Сергеевича уже могло бы и не быть. Она чувствовала, как губы стали подрагивать, а глаза снова увлажнились, правда теперь повод для слез был.

Она прекрасно понимала, что Чудинов старший бодрится, что он пытается успокоить и ее и Германа, но так же он прекрасно понимала, что старику сейчас нужен покой и отдых, а еще лучше квалифицированная медицинская помощь.

Тая лишь кивнула Герману, ее даже не обидели его слова. Девушке лишь хотелось, чтобы с Василием Сергеевичем все было в порядке.

- Да что вы, Василий Сергеевич, какой покормлю? - Тая осторожно присела на диван рядом с Чудиновым, - Я сама всех покормлю и завтраком и обедом и ужином, а Герман в магазин сбегает, если что-то понадобиться, - Тая взяла старка за сухую ладонь, - Не волнуйтесь только, все хорошо будет.
Тая сама не понимала кого больше успокаивает, Чудинова старшего или себя.
Герман вызвал скорую, а затем что-то стал читать на бумажках, которые выпали из кармана пиджака.

- Герман, это что рецепт? - Тая поднялась и подошла к парню, протянув руку к листочку, крепко зажатому в кулаке Германа, - Дай посмотрю, может нужно еще какие-то таблетки Василию Сергеевичу дать.

Пришлось в клубе тусить в одиночку. А поскольку денег у него не было, взять кредит в ближайшей шарашкиной конторе.
Танцы, выпивка, и снова Костя забыл горести внешнего мира. Словно и не было никакого неудачного брака, унизительного развода и долгих месяцев разлуки с родным ребенком! Безысходность может свалить с ног даже здорового мужика, как он. Кто-то упрекнет в слабости, но Костя предпочитал словосочетание "выдохся из сил и заблудился".
Блуждал он долго по алкогольным полкам, выпил столько, что перестал воспринимать окружающий мир совершенно.

Он шел по радуге, к замку его друга Игоря. Вокруг летали огромные мухи и жужжали так, что в ушах закладывало. А иногда мухи останавливалась прямо с боку от него, и из них выпрыгивали смешные, матерящиеся гномы. Костя со смехом убегал от них. Правда радуга была скользкой и траектория его движений напоминала фигурное катание. И вот перед ним вырос замок. Правда ступени были огромны с его рост.И пришлось ему по ним взбираться, как альпинисту.
Спустя вечность изнурительного марш-броска, он наконец добрел до заветной двери.
-Игггггрьььь, - Костя кое-как (насколько это было возможно), приподнялся по стене. Ему даже показалось, что на ладонях выросли лепучки, как у человека паука, - О, крутттт, я Питэр...мать его Паркер! - и что есть сил, он затрезвонил в квартиру (((вот только это была квартира номер 176)))).

Он со слабой улыбкой пожал тонкую девичью ладонь. Почему-то клонило в сон, но он боролся с ним, внимательно слушая Таю.- Хозяюшка...
- Ничего, я подожду, Гера, пока я никуда не тороплюсь, особенно на тот свет. - Голос уже звучал уверенней. - Вчера как альпинисту пришлось на восьмой этаж подниматься в темноте, так что устал немного, вот сердце и взбрыкнуло. Надо по утрам зарядку делать, - он передохнул немного и продолжил, - а я ленюсь, Таечка, ленивый стал совсем.
- Спасибо, мальчик мой, - это Герману за подушку. Дышать стало гораздо легче. - Гера, не надо скорой. Я в порядке. - Чудинов-старший смотрел на внука, который наклонился поднять вещи с пола.

- Я сам уберу. -услышал слова Таи.- Нет, таблетки я себе сам прописываю. Это так, в ящике почтовом реклама.

- Всё хорошо, мой мальчик, Всё будет хорошо.- Уверенно и с любовью глядя на Германа.

****
дети, может не-надо в больницу?

- Мы с ним довольно близки, - пояснил Николай. И тут же стрельнула мысль, что может быть всё же не очень откровенны. - Не беспокойтесь, ваша дочь с ним в хорошей компании. У Мишки нет плохих привычек и он не связан с дурной компанией. - Вспомнив, что сын вчера подобное высказывание назвал рекламой, притормозил, но всё же пояснил. - У него нет на всё это времени. Много работает и занимается мной.

К подобным вопросам Николай давно привык. Сколько белых халатов он перевидал со дня аварии - не счесть. Чем чаще говоришь об этом тем проще тебе это даётся.

- ДТП, - спокойно глядя в глаза доктора Морозова, - Позвоночно-спинальная травма на уровне поясничного отдела. Диагностирован паралич нижних конечностей. Доктор Пинин, главврач травматологии Центральной больницы, в которой я оперировался, и доктор Проскуров из восстановительного центра, единодушны в том, что надежды нет. Не хотите пройти? - Вдруг спохватился Николай, сообразив, что держит человека на пороге. Он дал задний ход, предлагая соседу самому решить входить или нет. - Но я пока не готов сдаться, - улыбнулся, заметив, что Саша, любопытничая, выглянула из кухни. - Не знаю слышали ли вы о Макаре Степановиче Колове? Нетрадиционная медицина, костоправ, - поталкивал мысли Морозова в нужную сторону, - так вот, Макар Степанович не столь категоричен, он считает, что у меня есть, пусть и небольшой, шанс.

- Почему? Я бы вот с удовольствием ходила в бассейн, да компании нет, а одной скучно.

Они взяли попкорна и колы и заняли места, Алиса с пользуясь моментом разглядывала Мишу. Ей казалось, что он все время напряжен, как будто ждет от нее какого-нибудь подвоха. Так и хотелось провести пальцами по позвоночнику, заставить расслабить плечи и вызвать на лице улыбку. В таком состоянии же просто невозможно отдыхать.
И если с местами им повезло, экран видно было просто отлично, звук тоже был замечательным, то вот с соседями не особо.
Впереди них сидели какие-то гопники, которые очень часто бывают в кинотеатрах, но обычно сиденья Алисы всегда находились от них в достаточной удаленности и ничего не мешало просмотру, в отличии от сегодняшнего дня. Они ржали над какой-нибудь шуткой, еще минут пятнадцать после того как она закончилась, при этом добавляя свои комментарии и совершенно не обращая внимания на то, что из-за их трепа не слышно половину слов фильма.
Алиса наклонилась к Мишиному плечу, кладя руку на его подлокотник и зашептала в самое ухо.
- Как ты думаешь, если я высыплю самому болтливому на голову порцию попкорна и полью сверху колой, мы успеем убежать?

* мой реал тоже несладок, так что я не очень быстрая)

Сегодня Лена честно прошла по всем домам своего участка, заглядывая в каждый подъезд, где был хоть один адресат. Немного открыток, несколько каталогов и журналов, которые люди изредка всё ещё выписывали. И письма, в основном, от всевозможных организаций - всевозможные уведомления и предложения от банков, кредитных организаций, гос.учреждений. Хорошо, что из Пенсионного фонда несколько лет как перестали рассылать "письма счастья", это ж какой массовый спам приходилось таскать! Да ещё и заказными, просто так в ящик не кинуть.
Хотя Лена ни капли не спешила, и не раз останавливалась переброситься словом-другим с многочисленными знакомыми, сумка опустела быстро. Осталось совсем немного - на её дом. Но, прежде чем пойти домой, Лена замерла у окон супермаркета. Там, перед входом в продуктовый раздел, пестрел цветочный отдел. А в кармане куртки лежали забытые там вчера из-за той аварии со светом, деньги. В конце концов, почему нет?

Она медленно вошла внутрь и остановилась, рассматривая цветы. Розы? Банально, и её любимых, жёлтых, нет. Даже нежно-персиковых нет, только ярко-розовые и бордовые. Хризантемы? Нет, их Лена почему-то не любила. Видимо, слишком часто коллеги-мужчины на Восьмое марта выбирали именно эти дешёвые относительно роз, дежурные цветы, массово их вручая всем сотрудницам. Гвоздики? Ну нет, они ассоциируются только с Днём Победы. Что тут ещё? Герберы, лилии... О, тюльпаны! Ещё нераспустившиеся, в плотных бутончиках.

- Подсказать что-нибудь? - улыбка продавщицы, хоть и вежливая, в надежде на покупателя, не сияла верой в то, что ей действительно удастся что-то продать.
- Да, я хочу тюльпаны, - Лена определилась.
- Три, пять? - в другое время продавщица попала бы в яблочко, большее количество Лена позволяла себе купить (или чтобы отец с братом подарили) только на Восьмое марта, когда в супермаркетах продавали тюльпаны по тридцать рублей штучка.
- На две тысячи, - Лена сунула руку в карман, нащупывая деньги. - Много получится?
- Минуту. На партии больше десяти у нас скидки... - Девушка защёлкала калькулятором, вычисляя количество. - У вас даже больше двадцати выйдет, это ещё дешевле. У вас получается двадцать десять тюльпанов, по 65 рублей. Цвета какие набрать? Упаковка, бант нужны?
- Разных, пожалуйста. Жёлтых и белых побольше только. И нет, спасибо, заверните просто в бумагу, до дома донести.

Из магазина Лена вышла счастливой обладательницей плотного и тяжёленького свёртка цветов. У неё ваза-то под них найдётся? А, поставит во что найдёт. Что там ещё надо? Цветы у Лены бывали не настолько часто, чтобы она запомнила, как ухаживать за букетом, и каждый раз заново гуглила. Вроде бы для тюльпанов аспирин нужен в воду? Один стандарт у неё точно есть, потом докупит, если кончится. И обрезать стебли. Как именно - опять надо будет поискать.
Хорошо, что почты осталось мало, не слишком удобно с одной занятой рукой копаться в сумке, держать в руке корреспонденцию и одновременно открывать крышки ящиков. Наконец, рассовав последнее уже в своём подъезде, Лена вызвала лифт.

На площадке над дверью их с Ильиными тамбура висел какой-то мужик. Вроде не знакомый. Пьянющий, насколько Лена могла оценить с первого взгляда. И с первого нюха - от него немилосердно разило перегаром.
- Ээээ... Вы к кому? - Лена не решилась подходить близко и даже с опаской сделала шаг назад, к лестнице, чтобы не попасться ему под руку - с координацией у него явно будут проблемы.

Гера дернулся, отдергивая руку с листками от девушки в сторону. Только этого ему не хватало. Он уже открыл рот, собираясь нагрубить ей, но дед опередил и отвлёк Таю.



Слыша, как дед его успокаивает, видя, что смотрит на него снова, как в детстве, Герману захотелось накричать на старика. Сказать, что он не маленький и коленка у него не побита! Гера, должен был что-то объяснить, заверить, что волноваться не стоит, он лишь пробормотал, сминая листки в кулаке:
- Тупая реклама.



- Пусть приедут. Им платят за это. Пойду, подожду их.
Герман больше не мог стоять рядом с дедом. Парень нашел и поднял свой телефон, который успел уже упасть на пол и ушел на кухню. Он встал у окна, высматривая скорую. Глаза жгло, но Гера лишь на миг прикрыл веки, давая им отдохнуть и снова стал смотреть на светлую улицу.
Скорая приехала.
Впустив бригаду, Герман стоя у двери гостиной наблюдал, как один фельдшер готовил деда к кардиограмме, а второй что-то спрашивал у него и записывал. Гера молчал, ему просто нечего сказать, ибо не хрена он не знал! Гера почувствовал, как начиналась боль в висках. Ему нужно успокоиться…
Пока деду делали укол и что-то выписывали, Гера поймал взгляд Таи и кивнул в сторону прихожей.
- Дай пару тысяч, - без предисловий, тихо сказал он Тае. – Потом верну.


Не будет тебе больницы, дедуль, но постельный режим назначим.

Неожиданное предложение застало меня врасплох, когда-то, в самом начале знакомства, я отказалась. А потом мне самой уже этого хотелось, когда я стала называть его в мыслях по имени, и каждый раз заставляла себя помнить и с опозданием добавлять отчество, но не решалась предложить. Подумав пару мгновений, я согласно кивнула.
- Я с удовольствием буду звать вас по имени. Николай.


- Ситуация в самом деле неловкая, - я согласно качнула головой, глядя, как ладонь Николая накрывает мою руку и пожимает. По телу побежали мурашки, я нервно сглотнула, глядя ему в глаза. Да, объяснений уже не избежать. - Вам не показалось, Николай. - Словно в воду, с головой. - Это мне надо извиниться, что так запутала всё вчера. Но раз уж так вышло... вы всё поняли совершенно правильно. Я и не думала сначала, но потом... это как-то само получилось, я не сразу даже поняла.

На меня напало редкостное косноязычие. Лучше бы это случилось вчера, не наговорила бы лишнего. Я судорожно вздохнула, понимая, что отмолчаться всё равно уже не получится. Как бы ни пыталась я делать вид, что ничего не произошло. Поздно. Я положила вторую руку поверх его пальцев, попыталась улыбнуться.
- Я действительно очень... Вы мне...

Звонок в дверь прервал мои попытки подобрать подходящее слово.


Николай поехал к дверям, а я поднялась из-за стола собираясь... что-то собираясь сделать. Я замерла около кухонного шкафа, прижавшись лбом к холодной кафельной плитке, пытаясь вспомнить, что я хотела, но мысли разбегались в разные стороны. Ах да, беляши. Надо поставить тесто. Но кто там пришёл?
Я выглянула в коридор, прислушиваясь к доносящимся голосам.

Это был странный вечер и странная ночь, так думала Лида. Мужа будто подменили. И она упрямо не хотела, чтобы все возвращалось, как было раньше. Она теперь хочет, чтобы как сейчас. Чтобы чувствовать его рядом и свою нужность ему. Чтобы любить и чувствовать, что любят.
Между ласками ночью, Лида не сдержалась и призналась Толе, что любит его. Он тогда притянул ее ближе к себе, крепко-крепко и поцеловал. Она была счастлива. Она уже даже забыла, что значит, быть счастливой. И вот она снова счастлива. Она старалась сделать ему приятное ночью, экспериментируя тем, что вычитала в любовных романах. Понимала что глупо, но хотела, чтобы муж испытал то удовольствие, что дарил он ей. Он не смеялся над ней, а подхватывал ее начинания, и в итоге Лида растворялась в его ласках.

Утром она снова проснулась рано. Она впервые за долгое время не хотела подниматься с постели, так как не хотела вылезать из под руки мужа, что обнимала ее во сне. Лида перевернулась так чтобы быть к Толе лицом и легко как крыльями бабочки коснулась губами его губ. Муж даже ничего не почувствовал, но Лида улыбнулась.
Она полежала еще рядом с Толей несколько минут и осторожно убрала его руку со своей талии, вытягивая ее вдоль тела мужчины, а сама тихо поднялась. Надевая халат, Лидия потянулась, почувствовав приятную истому во всем теле.
Ой, дуреха, - думала она, прикрывая лицо ладонями, но улыбалась, - как девчонка, веду себя.
Но не могла ничего поделать и, мурлыча себе под нос песню Серова «Я люблю тебя до слез» пошла в ванну.

Когда муж проснулся, у Лиды уже был готов завтрак. Запах свежих блинов витал в воздухе квартиры. Лидия приоткрыла окно, на кухне. Было душно.
Лидия переворачивала последний блин, когда услышала мужа за спиной. Она вдруг испугалась, подумав, а что если всё это было сном. И сейчас он скажет свое холодное и такое привычное «Доброе утро». Но муж, будто почувствовав, что ей нужно, обнял, прижал к себе и поцеловал. Лида не смогла скрыть счастливую улыбку и смущение, и поцеловала мужа в ответ со всей своей страстностью.

- Не кусочничай, - шутливо пожурила она мужа и шлёпнула полотенцем по его руке.
Когда Толя ушел в ванну, Лида вернулась готовке, шепча под нос: «Господи, спасибо и пусть будет так всегда».

Лида с удовольствием наблюдала, как Толя с аппетитом ест завтрак, и подкладывала ему еще блинов. Сама же Лида редко завтракала, ограничиваясь лишь сладким крепким кофе.

Она рассмеялась и насмешливо посмотрела на Анатолия.
- Да-а, - протянула она, продолжая улыбаться, - жигули то я твое помню. Вечно глох в самый неподходящий момент. Хорошо, что Егорка оказался терпеливым и подождал когда папка заведет заново свою машину, а то так бы и родился в дороге в твоем жигули.
Лида рассмеялась, вспомнив ту давнюю историю, хотя тогда ей было не до смеха.
- Давай лучше съездим сегодня в ту чебуречную, на проспекте помнишь? Кажется, она еще работает, - Лида посмотрела мужа, вопросительно приподняв брови. Первое место их первого свидания. - Какие же там были вкусные чебуреки.
- Жаль, что ромашек нарвать уже негде, - снова рассмеялась.
За одно только утро она смеялась чаще, чем за последние годы, но вдруг посерьезнев, посмотрела на Толю и накрыла своей ладонью его руку, в которой он зажимал чайную ложку.
- Толь? – внутри вдруг все задрожало, - я хочу так всегда. Чтобы каждое утро видеть тебя счастливым. И… каждый день. Давай попробуем? Может не поздно еще? Ты не хочешь?
Она с надеждой смотрела на мужа.

* дочь, веди себя осторожно)) береги себя

Сергей слушал внимательно. Он понимал, что всякий родитель будет говорить хорошее о своем ребенке. И он мог бы не прислушиваться к его словам. Однако Сергей верил этим словам. Спокойный голос и уверенность располагала и говорила о правде. А последняя фраза о том, что сын занимается отцом приятно удивила. Не всякий ребенок в таком возрасте будет заботиться о своем родителе. Молодость жестока и эгоистична.

Названные имена и фамилии были известны Морозову. Более того он знал их лично и вот уже три месяца работал с ними бок о бок. Эти врачи считались лучшими в городе. Они поставили на ноги многих. Хотя и у профессионалов бывают сбои. Именно поэтому собирают консилиумы, где слушают всех врачей и принимается единое решение. Надо будет поинтересоваться этим делом и попросить историю болезни у Пинина. Морозов хотел сам удостовериться в его правоте.

- Нет, спасибо. Пойду домой. Тем более я дверь не запер. Хотел лишь познакомиться.

- Шанс есть всегда. Не сдавайтесь. И я бы хотел посмотреть вашу карту. Не буду ничего обещать. Но обязательно посмотрю, что можно сделать, - Сергей сделал шаг назад и проговорил, - Ваш Миша тоже в хорошей кампании. Алиска умная и разносторонне развита. Уверен, Мише с ней будет интересно. И на сколько я знаю, тоже не курит, не пьет. Всего хорошего.
Обратив внимание на то
Сергей переступая через лесенку быстро поднялся на свой этаж.

Видно было, что таблетка помогла и не смотря на бледность, Василий Сергеевич чуть оживился и даже начал шутить.

Тае стало стыдно, что вчера так и не дождалась старика, а ведь хотела, как знала, что понадобиться помощь. а если бы что-то случилось с ним пока их не было дама? Герман то ведь тоже отсутствовал.
- Если хотите, то я могла бы с вами по утрам делать зарядку, если конечно врачи разрешат.
Тая понимала, что если Чудинов-старший согласится, то о сне скорее всего ей придется совсем забыть, но не предложить не могла, чувство вины так и не прошло, а избавиться от него можно было лишь оказав посильную помощь.

Услышав о том, что Василий Сергеевич сам себе таблетки прописывает, тая сразу же забыла о листке в руке Германа, она возмущенно посмотрела на старка, не понимая, как можно так относиться к своему здоровью.
- Как же так Василий Сергеевич? А если таблетки навредят вам? Как можно самому-то?

Тая согласно кивнула, она тоже считала, что даже если не в больницу отправлять Василия Сергеевича, то хотя бы пусть посмотрят его, да и таблетки правильные назначат.
Приехали врачи и пока осматривали Чудинова -старшего Тая, поймав взгляд Германа, вышла за ним в прихожую.

Неожиданная просьба. Тая внимательно посмотрела на Германа, теребя кончик пояса у халата.
- Герман, тебе зачем столько? - Она пыталась вспомнить сколько есть наличных, но даже без этого знала, что двух тысяч не наберется. - Я не уверена, что наличкой столько есть. Ты врачам хочешь дать? Они сами попросили?
Тая не понимала зачем Герману в такую рань понадобились деньги, да еще до того, как выписали рецепт на лекарство.