yulechka asgard:
23.10.17 16:49
Привет, Диана, Леди!
Добралась я и до "Солнца!" я на 3 главе
Все очень понравилось. Описание природы, ГГ-достаточно милые, певучий текст.
Обожаю романы о Руси
Диана Казанцева:
23.10.17 21:51
yulechka asgard писал(а):
Привет, Диана, Леди!
Юля, привет!
Спасибо за отклик, рада тебя видеть)
yulechka asgard писал(а):
Добралась я и до "Солнца!" я на 3 главе wink: wink: wink:
Все очень понравилось. Описание природы, ГГ-достаточно милые, певучий текст. :tender tender: tender Обожаю романы о Руси
Все очень понравилось. Описание природы, ГГ-достаточно милые, певучий текст. :tender tender: tender Обожаю романы о Руси
Мне приятно
Благодарю за похвалу! Надеюсь, скучать тебе не придется)
Riana Kysnet:
24.10.17 14:32
Диана, спасибо за твой роман. Я совершенно неожиданно попала в твою тему, о чем совершенно не жалею. Прочитала все , что выложено и поняла, что нравится. Можно присоединиться к твоим читателям ?
Диана Казанцева:
24.10.17 16:41
» Коллаж к 6 главе от Марьяши
Добрый день!
Riana Kysnet писал(а):
Диана, спасибо за твой роман.
Риана, рада приветствовать и с удовольствием принимаю в читатели) Рада, что начало романа понравилось. Надеюсь, впоследствии не разочарую.
Девочки, завтра выложу новую главу, а сегодня по традиции несу коллаж от дорогой Мастерицы!
Марьяша, спасибо, солнышко!
Марьяша:
24.10.17 18:24
Дианочка , я уже жду главу!!! Очень уж интересно узнать, что нас ожидает на этот раз!
alenatiptop:
24.10.17 18:30
Машенька, у тебя очень красивые коллажи в этой теме!
Жду не дождусь новой главы! 
Диана Казанцева:
24.10.17 19:16
Всем доброго времени суток!
Девочки, Нат, Вика, Алена, спасибо, что отметили работу Маши!
Мне самой очень нравится! Коллажи просто восхитительные!
Марьяша писал(а):
Очень уж интересно узнать, что нас ожидает на этот раз! :flowers
надеюсь, кое-что интересное...
)
Riana Kysnet:
24.10.17 21:19
Очень атмосферный коллаж получился. Спасибо Марьяше за такую красоту в теме !
digori:
24.10.17 21:41
Марьяша, здорово!
Коллаж просто заряжен энергией завоевателей!
Диана, с нетерпением
жду главу!
Диана Казанцева:
25.10.17 15:28
Всем привет!
Малинка писал(а):
Очень красивый коллаж! ! ! wo:
Riana Kysnet писал(а):
Очень атмосферный коллаж получился. Спасибо Марьяше за такую красоту в теме ! -D
digori писал(а):
Марьяша, здорово! Коллаж просто заряжен энергией завоевателей!
Малинка, Риана, Тата, спасибо, что оценили работу нашей Мастерицы!
digori писал(а):
Диана, с нетерпением жду главу!
Глава уже на подходе)
Диана Казанцева:
25.10.17 16:14
» Глава 6
Сияна тяжело переживала потерю сородичей, погибших в неравном бою, и тех раненых, которых безжалостно порубили после. Ей горестно было осознавать, что никогда более не увидит их лиц, никогда не услышит их смеха, не заговорит с ними. Каждого она знала по имени, делила с ними хлеб, вместе они устраивали гуляния по случаю, готовили подношения, славили богов, а после жатвы, собрав урожай, заводили хороводы, пели песни.
Поля ли мои, поля чистые,
Лужки мои зеленые,
Травушки шелковые,
Цветки мои лазоревые!
Любила я по вам гулять,
Я по вам гулять, красоватися,
Своей путевою косой выхвалятися.
Она зажмурилась. Ничто теперь не будет прежним. Все изменилось безвозвратно. Хазары разорили и сожгли их селение дотла, а людей вместе с живностью захватили и увели с собой. Всех, кого смогли отыскать…
Девушка подавила вздох облегчения, когда поняла, что больше половины женщин, стариков и детей схоронились в лесу, степняки не добрались до них. Не смогли они обнаружить хитрых извилистых тропок, терявшихся где-то в глубине чащобы, не удалось им миновать лесных завалов-засек, устроенных осторожными селянами. Много бы времени пришлось потратить на объезды и порубку деревьев, что лежали на их пути. И усилия эти не могли послужить порукой, что остальные русы попадутся им в руки, ведь лес огромен. Не рискнули чужеземцы пойти через болота и заросшие овраги, чем славилась эта земля, побоявшись завязнуть в незнакомых местах, гиблых для них. Почли за лучшее скорее убраться восвояси. Как знать, вдруг кто-то из селян успел сходить за подмогой. Куда лучше хазары чувствовали себя на бескрайних просторах степи, где дули вольные ветра, что колыхали жесткую сорную траву, где поднималась пыль из-под крепких копыт, где их встречали табуны диких лошадей и туров. Там был их дом, там дышалось свободнее. А поживились они на землях уличей и так недурно.
Сияна не увидела среди пленников ни отца, ни матери, что стало утешением для нее. Не иначе мольбы помогли, защитили берегини! Несмотря на существенные разрушения все те, кто избежал злой участи, еще успеют возвести очаг до холодов, отстроить временные землянки. И голод спасшимся не грозит. Слава Матери-Сырой Земле! Слава кормилице! Удалось уберечь часть домашнего скота, а в лесу полно грибов, ягод и пушного зверя, в реке водится рыба, болота изобилуют дичью.
Так она думала, покуда брела по лесу вместе с другими пленниками, все дальше отдаляясь от родимых, близких сердцу мест. До тех пор, пока не стихло щебетание птиц, пока алое солнце не опустилось за высокие деревья, прорезая последними закатными лучами вековые стволы. За это время они миновали и ту небольшую рощицу, где прошлой ночью ее соплеменники впервые столкнулись с хазарами. Кое-где на листьях все еще виднелись следы запекшейся крови, а поломанные кусты малинника и вытоптанная местами трава говорили, что здесь прошел не один десяток сапог. Размышляя о том, что ждет их впереди, как поступят с ними иноземцы, Сияна не заметила, как следуя по тропе через поросшую ельником рощу, неглубокие овраги и петлявшие между деревьев ручьи, они вышли на поляну. Где паслись хазарские кони, терпеливо дожидаясь своих хозяев. Чуть поодаль стояли телеги с высокими колесами почти в человеческий рост, рассчитанные, видно, на дальние расстояния. Такие легко проедут по густому мелколесью, не застрянут и в мягкой жиже после дождя.
Степняки действовали четко и слаженно. Еще до того как стемнело, они сложили награбленную добычу в телеги, туда же погрузили раненых, которых помогли перетащить пленники, а скот оставили пастись у кромки леса, расставив вокруг лагеря дозорных, чтобы ночью ни четвероногий зверь, ни двуногий враг не смогли подобраться к ним незамеченными. Кто-то принялся тут же кухарить, те, кто помладше собирали хворост для костра, разводили огонь, другие занялись уличами. По приказу шада Уруша до поры до времени детей решили не разлучать с их матерями, крепко прижимавших к груди своих чад, тихонько всхлипывающих и утирающих украдкой слезы. Им отвели место возле телег. А молодых пугливых девиц отделили ото всех остальных полонян и словно стайку встревоженных соек согнали в центр поляны. На миг, среди всей этой толчеи, в сполохах разгорающихся костров, Сияне удалось разглядеть Радомира. По его широкой спине, как и по спинам других мужчин, хазары прошлись плетьми, дабы те скорее угомонились и присмирели, перестали рваться к своим женщинам. Она мельком увидела и лицо Путислава, искаженное гримасой ярости. Их, связанных по рукам и ногам одной крепкой веревкой оттащили под двойной охраной ближе к скоту. Пленниц же не связывали, наиболее привлекательных из них, красивых и статных, оставили, чтобы учинить более детальный осмотр. Остальных сгрудили в кучку и увели куда-то под поднявшийся шум русов.
Баркут, которому повелели оценить новый товар, сверкая черными, как уголь глазами, неторопливо приблизился к Сияне, лишь подошла ее очередь, собираясь сполна отыграться за свою недавнюю обиду. Он медленно провел рукояткой хлыста по ее лицу, сказав что-то на своем языке, едва не касаясь носом ее щеки, и довольно усмехнулся себе в усы. Предвкушая, что она, как и другие полонянки будет кричать от испуга и умолять не трогать ее. О, как в этот миг он упивался собственной властью! Как ему хотелось сломить ее гордый дух, увидеть в глазах страх! И вот когда он уже ухватил ее за пояс, намериваясь сорвать его, стянуть с плеч рубаху, под которой угадывались очертания округлой груди, в этот самый момент рядом с ним возник Курт. Всем видом показывая, что делать этого не стоит. Хватит и того, что едва ли не половина их отряда скопилось возле молоденьких русоволосых славянок, будто зрелище это было ново для них, отпуская грязные шуточки, отвлекаясь от насущных дел.
- Оставь ее, она целительница, - сказал он сухо, не повышая голоса средь всеобщего гомона.
- Разве парни не заслуживают своей награды? Все они жаждут увидеть достоинства этой девы, как скрытые, так и явные, – запальчиво бросил Баркут, за широкой улыбкой скрывая досаду, не желая так просто выпускать из рук лакомую добычу. Ведь он сам не прочь позабавиться со сребровласой славянкой. Разумеется, после того, как она наскучит шаду Урушу. – Так пусть все узреют, чего она стоит.
- Ее достоинства поболее оценят раненые, - отрезал Курт без малейшего желания продолжать перепалку. Подхватив Сияну за руку, он вывел ее из кружка под шутки и грубый смех собратьев, недовольных, что не увидят эту горделивую полонянку во всей красе. Про которую уже прошел слух, что она как дикая кошка набросилась на младшего сына тудуна (прим. наместник) Херсонского и исцарапала ему лицо, да так, что после его и родная мать не узнала бы, случись ей ныне появиться тут, а одного из лучших воинов изваляла в пыли, чего еще никому не удавалось сделать до этого дня.
Сияна не знала, стоит ли благодарить коренастого хазарина до боли сжимавшего ее локоть за то, что избежала прилюдного унижения, но сразу же решила, не стоит. Ведь там, среди мерзко ухмыляющихся лиц остались ее подруги. В числе них были и совсем юные, Горица тринадцати весен от роду и Дарёна двенадцати. Совсем потерявшиеся от страха, льющие слезы и прикрывающие тонкими ручками, словно прутиками свои не оформившиеся худенькие тела.
Внезапно прежние мысли вылетели из головы. Она остановилась как вкопанная. Перед ней будто из-под земли вырос Тогрул, в сумерках нависнув своим мощным телом, заслоняя собой все вокруг. Сияна подняла на него глаза и замерла. Он глядел на нее, прищурившись, в глубине синих глаз мелькнул опасный огонек, но лицо с резко очерченными скулами на фоне темнеющего неба казалось бесстрастным. Она поняла, он зол, однако ей было невдомек, что его неудовольствие вызвано оплошностью его же людей. Как они могли допустить, чтобы деву, кою он выбрал для себя, поставили в ряд с другими полонянками? Чтобы кто-то чужой пожирал алчным взглядом то, что уготовано для него одного! Он едва не зарычал в голос, когда мельком взглянув в ту сторону, откуда доносились одобрительные возгласы и смешки, заметил ее среди девиц, некоторых из которых раздели донага, открывая жадным мужским взорам их женскую красу.
- Курт сопроводит тебя к раненым, - сказал он отрывисто, желваки на скулах напряглись. - Таков был наш уговор.
Она вспыхнула. Неужто он думал, ей доставляет удовольствие стоять перед лютыми ворогами, ловить на себе похотливые взгляды и слышать их насмешливый тон? Но он ее удивил. Сияна молча кивнула, собираясь последовать за коренастым степняком, как Тогрул неожиданно коснулся ее руки. Она испуганно вскинулась, ее бросило в жар. Заметил ли он, как она задрожала? И ведь не от страха, нет. То было нечто иное, неведомое, неясное покамест.
- Не бойся, тебя здесь никто не тронет, - молвил он уже спокойнее, проведя пальцами по ее ладони, задержавшись на запястье, где под нежной кожей билась тоненькая жилка.
- И даже… хазарский шад?
Зачем она спросила это, сама не поняла. Только слова сорвались с губ прежде, чем успела осознать, что говорит. И ей стало неловко. Не примет ли он ее за беспутницу? Но потом разозлилась на саму себя. Да какая теперь разница, если она все равно полонянка! Ничего не изменить!
- А ты хотела бы этого, русоволосая дева? – внезапно спросил он низким хрипловатым голосом, впившись в нее взглядом, стараясь по лицу прочесть, что она думает. Сбивая с толку своим вопросом.
- Нет, - вконец растерявшись, ответила она, выдергивая ладонь из его сильной руки. Не понимая, отчего вдруг дыхание сбилось, будто она бежала долго.
По его лицу прошла тень. Он нахмурился и резче, чем собирался, обронил:
- Мы теряем время. Поторопись, знахарка, - а мгновение спустя растворился в густых сумерках.
Приближаясь к телегам, Сияна все отчетливее слышала стоны раненых, их хриплое бормотание, болезненные вскрики. В теплом вечернем воздухе висел тяжелый запах запекшейся крови и пота. Она тряхнула головой, пытаясь вернуть ясность мысли, перестать думать о шаде и его руках, сосредоточиться на тех, кто лежал в телегах и нуждался в ее помощи. Однако вся ее сущность запротестовала, едва она взглянула на их лица в свете запылавших костров. Как она может спокойно обрабатывать раны чужакам, зная, что они повинны в разорении ее родного селенья? Зная, что их собратья ныне веселятся и пьют медовуху, когда ее сородичей, попавших в неволю, ждет тяжкая и постыдная участь, как и ее саму?
Сияна до боли закусила губу, почувствовав во рту солоноватый привкус. Но что ей оставалось делать? Теперь она связана обещанием. По крайней мере, удалось спасти две жизни, и кто знает, быть может, ей удастся что-то еще? Глубоко вздохнув, она взялась за дело. После беглого осмотра стало ясно, кое-кому из увечных невозможно помочь, раны были столь серьезны, что для них не осталось надежды на исцеление. Таким тяжелораненым она давала лишь снадобья, ослабляющие боль, и сон-траву для покоя. Остальным, а их было около двух десятков, вместе с подоспевшей Лыбедь, которую привел и всюду сопровождал Буга, они омывали раны водой из близлежащего ручья, смазывали мазями, делали примочки и поили отварами, приготовленными на костре. У некоторых хазар порезы и вовсе оказались незначительными. После перевязок они с благодарностью кивали зелейницам (прим. лекарки) и уходили к своим товарищам, припадая, кто на ногу, кто, поддерживая перебинтованную кисть или плечо.
Позднее, почти падая от усталости, врачевательницы, наконец, закончили свою работу, после чего им позволили отдохнуть. К этому времени совсем стемнело. По усеянному звездами небу медленно плыл молодой месяц. У костра тихонько переговаривались степняки, подкидывая сухие ветки в огонь. В лагере было тихо, только в траве пели сверчки. Сияну и Лыбедь проводили к длинной крытой телеге, стоявшей рядом с теми, что были доверху набиты добром и, откинув грубую холстину, помогли взобраться внутрь. В свете зажженного факела, что держал в руках Курт, они увидели Миронегу с дочерьми, Горицей и Дарёной, ближайшими родственницами Радомира. В глубине возка ютились еще три девушки, признанные красавицы селенья - Весела, Любица и Млада, бросавшие боязливые взгляды на возникших перед ними хазар.
Однако кроме них здесь находились еще две полонянки. Как выяснилось, из селения, что располагалось несколько южнее, в трех днях ходьбы отселе. Там, где Славутич был широк и полноводен, а пологие берега сплошь покрыты лесом. Жители селенья платили хазарам дань, но в этом годе у них случилась беда. От неизвестной болезни пало почти все поголовье скота, да и зверя пушного из-за продолжительного половодья поймали немного. И вот, получив из скудных запасов мед, шерсть и кожу, в качестве уплаты хазары потребовали отдать им двух самых пригожих девственниц.
- Старейшина Всемысл сказал, это великая честь. Ибо так мы спасаем от гибели и разорения свое племя, - закончила рассказ одна из двух молодиц, голубоглазая Неждана с толстой рыжевато-золотистой косой, которую она любовно перебирала маленькими пальчиками. Судя по говору и обереговой вязи на вороте рубахи и по низу подола, Сияна заключила, что обе принадлежат, как и они, к уличам.
- Это верно, - подхватила ее подруга и горделиво тряхнула головой, блеснув в тусклом свете лучины височными кольцами. Звали ее Беляна, была она стройна и подвижна, румяная, круглолицая. – Нас предупредили, ежели мы понравимся хазарскому шаду, никогда не будем знать нужды, будем жить в достатке и довольствии. Отказаться нельзя. Хазары все равно возьмут свое. Уж лучше подчиниться им, целее будем.
Миронега, невысокая светловолосая женщина с добрыми светлыми глазами, взглянула на своих любимых дочерей Горицу и Дарёну и, заметив на их милых личиках недоумение, поспешила разъяснить:
- Убереги нас Доля, (прим. добрая богиня, ткет счастливую судьбу, помощница Макоши), но такое случается, голубки мои. В лихое время приходится идти на жертвы ради своего рода, - она грустно улыбнулась и провела рукой по волосам младшей Дарёны, сидевшей к ней ближе. – До сей поры все у нас было ладно, ведь наше селение хорошо сокрыто от чужих глаз. Мы не ведали ни голода, ни лишений. Если у кого случалась беда, все приходили на выручку, все делили поровну. Но есть другие селенья, многие лета они живут под иноземным гнетом. И вынуждены платить дань, ежели желают сохранить свой род.
Вскоре пленницам принесли еду — густое варево с кусочками жесткого вяленого мяса, сухие лепешки и воду. Ели в полном молчании. Никому не хотелось говорить ни о том, что произошло нынче, ни о том, что грядет. Все были подавлены. Когда же миски опустели, полонянки уснули прямо там, на жестких досках, покрытых тонкой соломой, утомленные долгим днем и пережитым несчастием.
Margot Valois:
25.10.17 16:59
Диана, дорогие Леди, всем добрейшего и благодарю за продолжение!
Тяжелая эмоционально глава - разрушение и опустошение в сочетании с болью утраты и страхом перед неизвестностью и собственной судьбой. Однако, даже женщины тут умеют держать лицо и мужественно встречать жизненные испытания.
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение