Anonymous Writers' Club

Словно в насмешку второй день сентября выдался удивительно солнечным и ясным. И казалось, будто лето решило задержаться подольше, не давая прохладному дыханию осени оголить деревья и застудить воду в прудах.
Замок и главная улица города были пышно украшены дорогими тканями и цветами. Повсюду царило возбужденное оживление. Все пестрило, сверкало и переливалось, утопая в гуле нервных, радостных голосов. Там, где должна была висеть простая черная материя, а люди должны были быть облачены в скромные, темные одежды. Там, где никакое оживление не могло потревожить печальной тишины. Там, где еще несколько месяцев должен был царить траур – возмутительно пышно и ярко проходила свадьба.
Но не смотря на показушную радость придворные были недовольны. Выскочка из дома Уландов становилась королевой Адэрона. Однако, Ричарда мало волновали слухи и шепотки у него за спиной. И пусть все в нем было против этого брака, он в полном молчании прибыл в церковь, окруженный своей свитой и десятком разодетых мальчиков-пажей. Его взгляд спокойно и равнодушно скользнул по розам и белоснежным лилиям, которые, вперемешку с вербаскумом, украшали алтарь. Перед его взором все смешалось и превратилось в одну сплошную багряную пелену, и это было немного забавно. Красный цвет – королевский цвет Гордонов, сейчас казался ему как никогда схожим с кровью. Лишь светлое личико его маленького сына, отчетливо проступало в этой мешанине. Эдуард старался сохранить терпение и держаться столь же величественно и спокойно, как и его отец. Но малышу было всего три года и восторженное нетерпение светилось в его небесных глазах. Наследный принц стоял рядом с лордом Ретелем, который ни на минуту не спускал с мальчика глаз. Король едва заметно улыбнулся Эдуарду и лицо ребенка озарилось радостной ответной улыбкой. Ричард души не чаял в своем сыне, так похожем на его покойную жену, и маленький принц отвечал отцу столь же беззаветной любовью и привязанностью.

Церемония была торжественно напыщенной, а слова священника банальны и лицемерны. Все в этой свадьбе до тошноты напоминало фарс, представление, разыгрываемое менестрелями на потеху толпы. Только этот спектакль отныне будет продолжаться всю его жизнь, а толпой будет являться два королевства.
Ледяными руками, храня на лице выражение прежней мрачной отстраненности, Ричард взял руку своей нареченной и надел на ее палец тяжелый перстень с гербом королевского дома. Затем священник соединил их руки – мужчины и девочки, чьи души были столь же далеки друг от друга, сколь близки были их тела. Быстрый, лишенный каких-либо чувств поцелуй, и церемония завершена. Отныне эта маленькое, тихое создание является его женой перед Господом и всеми людьми. А он даже не может вспомнить ее лица, хотя всего секунду назад касался ее губ.

Помпезное шествие, сопровождаемое музыкой, и возгласами сотни людей и вот они уже в королевском зале. Праздник продолжался до глубокой ночи, и в помещении стояла ужасная духота, в которой витал тяжелый аромат лилий и мускус вспотевших, разгоряченных тел. Король ни разу за вечер не подошел и даже не посмотрел на свою новоиспеченную супругу. Презрев все традиции новобрачные не танцевали. Все время праздника Ричард провел за разговорами с наиболее приближенными к нему вассалами. В его кубке постоянно плескалось вино, но он почти ничего не ел.
Впрочем, не одному ему эта поспешная свадьба была поперек горла. Он знал, что его родные, друзья и придворные так же не одобряют ее. И как ни странно, именно это придавало ему сил. Ричард чувствовал небывалое единение со своим народом. Его люди смотрели на чужеземную принцессу столь же жестко, как и их король. И лишь гости из Уланда, казалось, радовались от души. Что ж, они сплавили свою змею в пасть льва и еще неизвестно кто больше потеряет от такого союза.

Согласно обычаю принцесса первая удалилась с праздника, и в сопровождении своих дам направилась в покои погибшей королевы. Некоторое время спустя, следом за ней отправился и Ричард. Выйдя из душного зала он испытал облегчение. Из огромной свиты, которой полагалось сопровождать его до покоев новобрачной, Ричард оставил лишь несколько человек, велев остальным возвращаться к празднику. Никто спорить не стал, равно как и выказывать удивления. А король, вместо того, чтобы направиться прямо к супруге зашел в свои покои, где смог скинуть, наконец, роскошное облачение жениха. Его свита терпеливо ждала за дверью, пока Ричард освежался, а слуга помогал ему надеть простую одежду темное-серых и черных тонов. Но и из своих покоев, король не направился к юной принцессе, которая уже достаточно долгое время ожидала новоиспеченного супруга. Сперва он навестил своего сына, заставив многочисленных нянек и служанок вздрогнуть от неожиданности. Не обратив на них никакого внимания, Ричард подошел к кровати, забранной темно-синим пологом и присев на ее край, всмотрелся в лицо маленького принца. Эдуард мирно спал, и ничто не могло потревожить его спокойствия и умиротворения. Подавив улыбку, король нежно коснулся светлых кудряшек малыша. Его маленький ангел, единственное, что оставила ему Адриана, его сын и наследник, который отныне будет в постоянно опасности. Эта мысль вновь вернула короля в мрачное настроение, напомнив ему, что никому из Уланда нельзя доверять. И эта девчонка, которую он вынужден был взять в жены станет постоянной угрозой для самого дорогого человека в его жизни.

Было уже достаточно поздно, когда король покинул комнату своего наследника, и, наконец, приблизился к покоям новой супруги. Кто-то из его малочисленной свиты резко распахнул двери и Ричард переступил порог комнаты, которая ничуть не изменилась со дня смерти Адрианы. Он приказал не менять обстановку и сейчас юная, незнакомая девушка, ставшая его женой, казалась ему особенно чужой и неприятной, в окружении вещей женщины, к которой он до сих пор испытывал самые нежные чувства.
Сухой взгляд скользнул по маленькой фигурке, а затем обратился на прислужниц, разноцветной стайкой окруживших свою госпожу, словно защищая ее от какого-то зверя.
- Выйдите,- коротко бросил Ричард, и этот приказ распространялся так же и на его собственную свиту.
Когда за мужчинами и женщинами закрылись двери, король и принцесса остались совершенно одни. Ричард прошелся по комнате и остановился перед ней – этой хрупкой девочкой, наряженной как невеста. В душе король так и не признавал ее своей женой. И сейчас, перед молодой королевой стоял не муж в роскошном одеянии, но вдовец, облаченный в траур.
- Анна Моранд,- это имя прозвучало из его уст резко и хлестко, как звук бича. - Добро пожаловать в мою жизнь.

Политическая ситуация не позволяла. Ричард уже вел войну с другим королевством, плюс в его собственных владениях бушевала чума. Т.е. у него банально не хватило бы средств для ведения войны на два фронта. А королевство врага вместе с рукой принцессы предлагало военную поддержку и прочие плюшки. Вот королю и пришлось выбрать из двух зол меньшее. Пришлось поступиться личными чувствами, для урегулирования ситуации в стране. К тому же, знать, то он знает, но доказать не может. А ведь всегда остается крооооохотный процент ошибки. И ставить под угрозу целое королевство в угоду своим эмоциям? Для этого Ричард слишком рационален и сдержан. К тому же, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, теперь в его руках будет любимая дочь врага:

(Змея изображена на гербе Уландов, лев - на гербе Гордонов.)


Шантажом. "Не женишься, мы на тебя тоже войной пойдем. Перекроем порты, задавим с запада (а второй враг был на востоке), перекроем торговые пути и т.д." много чего там было, чем его можно было задавить. К тому же, Ричард у меня был человеком со своими слабостями, а не идеализированным героем из баллад. Он счел разумным наступить на горло своей ненависти, чтобы справится с насущными проблемами. Но при этом, никто ведь не гарантировал его новой жене долгой и прекрасной жизни. *кивнула* Просто именно в тот отрывок я не могла впихнуть всего его планы и мысли.
К тому же, из этого отрывка мало что можно узнать о характере героя (ненавидеть и подчиняться обстоятельствам может человек любого склада характера, это еще ни о чем не говорит), но то, что можно выудить - сложившейся ситуации не противоречит. Например, он хладнокровно и спокойно ведет себя на самой церемонии, молчалив и сдержан на пиру, явившись (наконец) в покои супруги (заставив ее изрядно понервничать долгим ожиданием, кстати) говорит спокойно, а не бросается душить неугодную женушку. Из всего этого можно предположить: персонаж привык держать свои чувства при себе, скорее сдержан, чем импульсивен, следовательно, сгоряча действовать не будет, предпочитает все обдумать. Полагаю, что если бы Ричард, пылая праведной местью, бросился крушить врага, забыв про плачевное состояние собственного королевства, это бы и явилось противоречием. (Тут, конечно, моя оплошность в том, что выбрала больше описательный отрывок. Но, я не думала, что понадобиться разбирать суть. Все вышеперечисленное было упомянуто дальше по тексту, в мыслях и описании, пока сам Ричард вел "милый" разговор со своей супругой.)


Знать была недовольна, но она понимала все причины. А мнение простых людей и раньше никто не спрашивал.


О, да, это было очень трагишшно)) Но ребенок был не под прямой угрозой. Просто Ричард предполагал, что если новая супруга родит ему сына, то ее папочка (то бишь, враг злобный и ужасный)) захочет посадить на трон своего внучка. Получалась, что угроза была, но в перспективе. Однако, не стоит забывать, что речь идет о временах близких к нашему Средневековью. Тогда никто не мог дать гарантии, что сын Ричарда вообще доживет до совершеннолетия, а не умрет, банально, от лихорадки. К тому же, здесь опять пришлось выбирать: либо благополучие страны, либо паникерство на почве возможного убийства сына в будущем.


Увы, это всего лишь издержки все того же Средневекового антуража) В те времена еще не было дворцов, а замки представляли собой больше укрепленные крепости, чем комфортабельное жилище с кучей красивостей. Т.е. это были единственные покои в которые Ричард мог поселить новую супругу, без ущемления гордости ее родни. Будь его воля Анна ночевала бы на псарне))

Надеюсь, смогла немного пролить свет на ситуацию. Пусть это была всего лишь игра, я прониклась персонажем и его окружением. А администрация очень въедливо подходила ко всем историчностям. Там не позволялось просто взять меч, оседлать коня и пойти крушить врага в капусту.) Было очень много "если", которые приходилось учитывать. И именно это мне и нравилось, если честно.)