Жаклин Рединг "Белый рыцарь"

Evelina, Мока, Фро, СПАСИБО вам за продолжение!

Бедняжка Грейс...
Интересно, получится у них что-то этой ночью?
_________________

_________________

Неужели Кристиан посмеет воспользоваться не совсем трезвой девушкой? Или Грейс так после "чая" расхрабрится, что не даст ему сбежать???
_________________

А что делать? Ложе готово. Девушка сгорает Даже печеньки просит,

Скорее всего Кристиан таки выполнит эту семейную традицию. Его настроение в течение этого дня говорит о том, что он не оттаял, он взбешен. Только Грейс , бедняжке, придется на себе испытать его настроение.

Evelina, Москвичка, Фройляйн, спасибо за главу, замечательно!

Evelina, Москвичка, Фройляйн спасибо за замечательный перевод!!!!!!!
___________________________________

Да. У меня те же мысли. Что он, зря что ли крюк делал

Evelina, Москвичка, Фройляйн, спасбо огромное за новую главу в чудесном переводе!!!

_________________

а теперь представьте, что после всех мучений у них родится двойня. Девочек!
Я б на месте автора обязательно бы так и поступила, в наказание всяким Кристианам, чтобы впредь неповадно крюки было делать.
_________________

Нет, там, по моему, парень родился. Это ведь не последняя книга в серии. Не помню точно, но кажется, отношения между Кристианом и Грейс изменились уже после свадьбы Элианор. Но почитаем.

Судя по его настрою... для него это не было бы наказанием.
А наоборот: сделать так: своему деду.

Evelina, Москвичка, Фройляйн, спасибо!
пьяненькая невеста - это тоже традиция? хе-хе.
_________________

Большое спасибо за новый перевод!!!
Уволокла к себе на склад...
_________________

 » Глава 9

Перевод - Evelina
Бета-ридинг - Москвичка
Вычитка - Фройляйн


Глава 9

Кристиан шёл к Грейс, глядя прямо на неё. Он понимал, что час уже поздний, и в глубине души полагал, что она уже спит. Он не ожидал, что так задержится.
Последние несколько часов Кристиан провел по большей части с бутылкой бренди, убеждая себя, что даёт Грейс время подготовиться к неминуемому исходу этого вечера, когда на самом деле именно он был тем, кто в этом самом времени нуждался. Пожалуй, он не чувствовал себя столь неловко и неуверенно с тех самых пор, как был ещё пятнадцатилетним юнцом, чьей собственной невинности довелось столкнуться с семнадцатилетней дочкой лорда Уитби на сеновале в конюшнях Уэстовера.
Вскоре ему придётся закрепить брачный союз на супружеском ложе, но в то же время он поступит по-своему.
Едва ли какой-либо девятилетний мальчишка способен в полной мере понять, к чему приведут его поступки. В этом возрасте действуют не задумываясь, с какими последствиями придётся столкнуться через пять, десять, или даже двадцать лет. Поэтому, когда спустя всего несколько часов после того, как стал свидетелем смерти отца, он стоял перед своим дедом, герцогом, то мог думать лишь о том, как защитить ту семью, которая у него ещё осталась – мать и пока не родившегося брата или сестру. Он бы согласился отрезать себе левую руку, если бы потребовалось, но у герцога были свои мысли на этот счёт.
«Ты проживёшь такую жизнь, какую я для тебя выберу, Кристиан. Ты будешь следовать тому курсу, что я для тебя наметил: женишься, когда я решу, и, как только придёт время, ты отдашь мне своего сына-первенца».
Сколь простым это казалось Кристиану столько лет назад, сколь неблизким, и сколь справедливым. Две жизни взамен двух жизней: его матери и ребёнка, что она вынашивала, за его собственную и младенца, которого он тогда не мог даже попытаться себе представить. Всё выглядело едва ли не так, словно он от этой сделки только выигрывает, и хотя мать умоляла его не соглашаться, Кристиан заключил с герцогом договор, нацарапав свою детскую подпись на документе, поспешно составленном дедом. Да и какой у него был выбор? Если бы он этого не сделал, герцог бы их всех просто уничтожил.
Поэтому Кристиан провёл следующие два десятилетия, ведя такую жизнь, какой от него ожидали. Теперь вот он женился на женщине, которую для него выбрал дед, и должен был исполнить свой долг, на самом деле и в полной мере сделав её своей женой – но будь он проклят, если согласится играть роль племенного жеребца Уэстовера и произведёт на свет следующего горемычного наследника, пока жив этот злобный старик. Так что у него созрел план. Он лишит жену девственности, выполнив тем самым обязательство перед герцогом, но он никогда не доведёт их соитие до его обычного завершения, излив своё семя в её лоно. Таким образом, его дед не получит жизни ещё одного невинного ребёнка. Для Кристиана это был единственный способ вынести то существование, на которое он обрёк себя, заключив эту сделку, единственный способ продолжать каждый день встречаться взглядом со своим отражением в зеркале. И по этой причине, помимо всего прочего, он был уверен, что ничего не почувствует, исполняя свой долг, заключающийся в том, чтобы лишить жену девственности.
Кристиан пересёк комнату и, не произнеся ни слова, остановился рядом с кроватью. Грейс не шевельнулась, не издала ни звука – просто смотрела на него в упор с того места, где лежала, зарывшись в подушки, потерявшись в этой огромной кровати. Её распущенные волосы вились вокруг плеч, мерцая подобно жидкому золоту, пролитому на постельное бельё. Кристиан подавил в себе внезапный порыв протянуть руку и ощутить их мягкость. Вместо этого он сосредоточил всё внимание на её широко раскрытых глазах.
Грейс моргнула.
– В-вы не горничная, – пробормотала она, произнося слова слишком быстро, из-за чего ей не удавалось внятно их выговорить. – В-вы лорд Найтон.
– Да, миледи, но, думаю, будет лучше, если вы станете звать меня Кристианом.
– Крис-тин, – медленно кивнув, повторила она. Его жена на мгновение закрыла глаза, а затем посмотрела на него и улыбнулась. – А я Грей-с.
Он едва сдержал ответную улыбку.
– Грейс, я правильно понимаю, вы выпили весь чай, что я отправил вам? – вместо этого спросил он.
– Ммм, – кивнула она, – вас так долго не было.
– Мне жаль. Дела отняли больше времени, чем я ожидал.
По сути, Кристиан никогда прежде даже не задумывался, что первая брачная ночь требует такой тщательной подготовки. Всё то время, что он провёл внизу, Кристиан старался придумать, каким же образом лучше всего подойти к выполнению этой задачи, сравнивая один способ с другим, пока, наконец, не составил своего рода «добрачный список», представлявший собой практическое руководство для незадачливых женихов. Для начала, он распорядился добавить в её чай немного бренди, дабы избавить жену от девичьих страхов. Дальше ему потребуется темнота, чтобы уберечь её скромность...
Склонившись над прикроватным столиком, Кристиан задул последнюю ещё горевшую свечу, и теперь их освещал лишь слабый свет камина.
– Вы почти не притронулись к ужину.
Грейс потрясла головой, а затем сдвинула брови, словно вдруг обеспокоившись чем-то.
– Что-то не так?
– Просто интересно, почему комната продолжает двигаться, даже когда я совершенно уверена, что лежу неподвижно.
Кристиан нахмурился. Возможно, придумка с бренди оказалась не такой уж удачной. Теперь его жена была почти пьяна.
– Вам пришлось не по вкусу то, что приготовил повар?
– Да. Я хочу сказать, нет. Мне понравилось. Всё было прекрасно, по крайней мере, то, что я попробовала, но я просто... Я просто... Я...
Увидев, как Кристиан идёт к противоположной стороне необъятной кровати, Грейс забыла всё, что хотела сказать. Он присел на край матраса, прямо рядом с тем местом, где из-под покрывала высовывалась её нога, и перешёл к следующему пункту своего списка – выяснить, как много Грейс известно о половых отношениях.
– Грейс.
Она бросила на него настороженный взгляд, когда он придвинулся ближе.
– Я знаю, что в-вы хотите сделать. В-вы хотите взять мою 'винность, ведь так?
Опершись на один локоть, Кристиан навис над ней.
– Да, Грейс, вы правы.
Положив руку на бант, которым был завязан поясок её халата, он медленно ослабил узел. Грейс едва заметила этот манёвр. Она была слишком занята, вглядываясь в его глаза, с лицом, выражающим вовсе не страх, и даже не волнение, а крайнее любопытство. Эта открытость в её взгляде привела Кристиана в замешательство. Он вовсе не такого ожидал от своей целомудренной жены. Он убеждал себя отнестись к этой ночи, просто как к заданию, которое необходимо выполнить, подобно множеству бесконечных философских лекций, которые ему пришлось отсидеть, будучи в Итоне. Но как, чёрт побери, размышлял маркиз, он собирался уподобить занятия любовью Декарту?
– Грейс, что вы знаете об отношениях между мужчиной и женщиной?
Медленно моргая, Грейс улыбнулась.
– О, больше чем вы думаете.
Он приподнял бровь.
– В самом деле?
Грейс уверенно кивнула.
– Вы думаете, я зблужд... зблуж... збл... – Она оставила свои тщетные попытки, вместо этого сказав: – Думаете, я не знаю, что вы собираетесь сделать... чтобы взять мою 'винность. – Грейс улыбнулась. – А я знаю.
– Знаете?
– Угу.
Она опустила взгляд, посмотрев прямо на пояс его собственного халата и, как ни в чём не бывало, продолжила:
– Нитка и иголка.
Кристиан насмешливо изогнул губы в полуулыбке.
– Вы сейчас только что сказали «нитка и иголка»?
Она уставилась на него, казалось, крайне потрясённая его ответом.
– Хотите сказать, вы не знаете? Бабушка говорила, что мужчины знают о таких вещах с рождения. – Грейс хихикнула. – Кто бы мог подумать, что мне придётся вас учить. – Она села на кровати и, посмотрев на него, совершенно серьёзно продолжила: – Понимаете, всё происходит так, словно я иголка, а вы нитка...
Кристиан изумлённо воззрился на жену.
– ... без одного, другой не сможет сделать стежок.
Боже милосердный, подумалось Кристиану, положение ещё более безнадёжное, чем он себе представлял. Она не имеет ни малейшего представления о том, в чём заключается соитие. Нитка и иголка...
– Грейс, сколько раз тебя целовали мужчины... я не имею в виду членов семьи, чмокавших в щёчку, выражая свою привязанность.
Грейс внимательно посмотрела на мужа, тщательно обдумывая его вопрос.
– Считая вас?
В голове у него, вспыхнув, пронеслось воспоминание об её визите в его гардеробную в ночь бала Элеанор.
– Да.
– Один раз.
Ему многое нужно было обдумать. Кристиан поднялся с кровати. Вероятно, изучение философии, в конце концов, сослужит ему маленькую службу. Если он посвятит её во все подробности, подготовит к тому, что должно произойти, это может предотвратить истерический припадок как раз перед тем, как он по-настоящему сделает её своей женой. Он протянул к ней руку:
– Грейс, подойди ко мне.
Грейс встала, сделала несколько шагов от кровати, и наконец остановилась перед ним, рассматривая его в отблесках пламени. Волосы её были спутаны после сна, а ночная рубашка застёгнута на все пуговки до самого подбородка. Поджатые пальчики босых ступней зарывались в толстый ковёр, пока Грейс стояла в ожидании того, что он собирался сделать, чем бы то ни оказалось. Кристиан наклонился к жене и коснулся губами её губ, стараясь не замечать исходившего от неё нежного цветочного аромата. Спустя мгновение он отстранился.
Грейс распахнула глаза и заморгала:
– Теперь всё? Вы уже забрали мою невинность?
– Не совсем.
Решительно настроенный придерживаться исключительно философской беседы, Кристиан продолжил:
– Грейс, могу предположить, что прежде тебе не доводилось видеть мужского тела.
Она молча кивнула, но затем рассудила, что это не самый лучший ответ, и затрясла головой.
– Мужское тело сильно отличается от женского. Они устроены так, чтобы иметь возможность соединиться – физически. – Грейс продолжала молча таращиться на него. – Я не хочу, чтобы ты испугалась. И потому мне бы хотелось, чтобы ты взглянула на меня, на моё тело, прежде чем мы окончательно скрепим наш брак.
Кристиан ослабил пояс своего халата. Не сводя с неё пристального взгляда, он распахнул полы халата, и позволил ему тяжело упасть к ногам. Само собой, под халатом ничего не оказалось, а её поцелуй возбудили Кристиана больше, нежели он желал признавать. Он следил за тем, как взгляд девушки скользнул по его груди и опустился ниже – туда, где из паха восстало его естество. Она изогнула бровь, словно озадачившись его видом, и тем, как всё должно между ними происходить. Кристиан увидел, как в её глазах промелькнуло осознание того, что именно вскоре должно случиться. Но она не отпрянула, и не воззрилась в страхе на него. Вместо этого, медленно и осторожно, она протянула руку и двумя пальцами коснулась его твёрдости. Кристиан отозвался на её прикосновение, содрогнувшись всем телом. Грейс быстро отдёрнула руку.
– Простите, – прошептала она.
Кристиан оглядел её и тяжело сглотнул в попытке обуздать участившееся биение сердца. Сейчас он был благодарен темноте.
– Ты не причинила мне боли, Грейс. Тело мужчины порой откликается даже без его на то воли.
Разумеется, она ничего не поняла, а он в тот миг был не в состоянии объяснять – и потому вместо этого увлёк её к кровати и уложил спиной на подушки.
Кристиан пытался одержать верх над пробуждавшимися в нём чувствами. Он вытянулся возле Грейс и вновь поцеловал её, только на этот раз, накрыл её рот своими губами, и, притянув девушку к себе, прижался к ней всем телом. Мыслью он, однако, уносился в прошлое, в Итон, где час за часом выслушивал мудрые сентенции и нудные поучения. Кристиан углубил поцелуй, медленно лаская её язычок своим. Он ощутил вкус чая и того бренди, что велел туда добавить. Её волосы мягко упали ему на щеку. Кристиан уже понял, что Грейс никогда прежде не знала таких поцелуев, однако она до сих пор не попыталась уклониться, как он того ожидал. Вместо этого его маленькая невинная жёнушка возвращала ему поцелуи. Он почувствовал, как губы Грейс приоткрылись под его натиском, а сама она ещё крепче прижалась к нему. Что-то глубоко внутри него дрогнуло.
Взволнованный больше, чем он хотел бы признать, Кристиан отстранился от Грейс и внимательно посмотрел на неё.
– Мы сделаем это медленно, – сказал он больше себе, нежели ей. Он пришёл к ней этим вечером, настроившись исполнить свой супружеский долг, но лишь настолько, сколько потребуется, чтобы оставить в качестве доказательства – а он знал, что слуги станут осматривать простыни – её девственную кровь. Кристиан убеждал себя, что в его силах заставить тело слушаться разума. Однако теперь эта задача не казалась лёгкой, потому как кровь уже закипала у него в венах – и только потому, что он один раз её поцеловал.
Он принялся воскрешать в памяти философские изречения, лишь бы хоть чем-то отвлечь своё внимание, пока расстёгивает пуговки её ночной рубашки. Его пальцы скользили от одной к другой, продвигаясь через крошечные застёжки вниз к её животу. Разведя складки ткани, он судорожно втянул в себя воздух при виде нетронутой белизны её кожи, и затвердевших розовых сосков. Она была идеальна во всех отношениях. Её лоно будет туго сжиматься вокруг него, когда он войдет в неё, Кристиан знал это, и эта мысль раздразнила его. Обнажая её ноги, он задрал и собрал у самой талии сорочку, захваченный видом золотистых волосков в том месте, где соединялись бёдра. Мысленно он обдумывал диалоги Сократа в попытке остудить своё нарастающее вожделение.
Кристиан напомнил себе, что всё пройдёт легче, если девушка будет, по крайней мере, хоть немного возбуждена, и потому он снова поцеловал её, скользнув губами ниже, к холмикам груди, и наконец, накрыл ртом сосок. Грейс выгнула спину, со свистом втянув в себя воздух, захваченная первыми страстными ощущениями. Она подняла руки и запустила пальцы в волосы Кристиана, когда он привлёк её к себе, сжала кулаки, пока он уносил Грейс дальше и дальше в мир её собственной чувственности.
Когда Кристиан отстранился, подняв голову, чтобы взглянуть на неё, она открыла глаза, уставившись ему в лицо в молчаливом недоумении. В отблесках колеблющегося пламени, игравших в блестящем рыжеватом золоте её волос, во впадинке на шее Грейс видно было, как частит, лихорадочно бьётся её пульс. Кристиан почувствовал, что мысли его стали обращаться в туман. Его руки познавали её тело нежным ласканием, губы – поцелуями, он приходил в восторг от её ключицы, в трепет – от легчайшего прикосновения к плечу.
На каждый жест, каждое поглаживание его пальцев, Грейс стремилась ответить взаимностью, нежно проводя пальчиками по его спине, лаская шею. Каждое движение, каждое прикосновение к Грейс лишь усиливало жгучую потребность Кристиана в ней. Он пробежался ладонью по её телу, скользнув вниз по животу, и дальше – вдоль бедра. Медленно и осторожно раздвинул её ноги, соблазняющими прикосновениями к коже готовя к своему вторжению.
Когда его касания стали сокровеннее, достигнув тех чувствительных местечек, о существовании которых она раньше и не подозревала, Грейс с шумом втянула в себя воздух. А неистовое биение его собственного сердца отдавалось в ушах подобно залпу артиллерийских орудий. Стремление Кристиана познать её, утолить свой голод, привело к тому, что он, приподнявшись над Грейс, расположился меж её ног, снова прижавшись ртом к её губам. Сначала одной рукой, затем другой, он приподнял её ноги, согнув их в коленях. Его пальцы нашли её, она была влажной и гладкой, и он отчаянно желал ощутить её тесноту вокруг себя. Кристан устремил взгляд вниз на неё, колеблясь лишь долю секунды, прежде чем Грейс посмотрела на него в ответ, и её глаза сказали ему, что она не ведает страха. Этот взгляд унёс прочь остатки его сдержанности, и Кристиан одним резким движением погрузился глубоко в неё, губами поймав испуганный крик внезапной острой боли, но женское тело легко растянулось, чтобы принять его.
Как только Кристиан вошёл в неё, то для него уже не существовало ничего, кроме ощущения её тесноты вокруг него. Она была такой тугой, такой восхитительной, что Кристиан, не в силах сдерживать ритм своего тела, простонал её имя, крепко зажмурив глаза, в то время как его бедра двигались, пронзая её глубже и глубже. Аромат её тела, тепло и мягкость кожи, её страсть, чувственность захватили его. С каждым толчком его отчаяние нарастало, так что только каждый последующий мог дать надежду обрести освобождение от того томления, в котором удерживала его Грейс. Кристиан уткнулся лицом ей в шею, застонав в пряди волос, вдыхая её аромат, проникая в неё снова и снова, и когда он уже почти не мог этого выносить, то вошёл в неё последний раз, глубже, чем считал возможным.
Кристиан смутно услышал, как закричала Грейс, а затем, сквозь неистовое биение сердца расслышал свой собственный крик, когда достиг пика, и те голод, ярость, мука оставили его, возвратив Кристиана самому себе, в то время как по телу пробежалась дрожь, и он излил в сладкое лоно своё семя.
Всего лишь несколько мгновений спустя Кристиан смог полностью прийти в себя. И лишь тогда осознал, что только что совершил. Он резко отпрянул от Грейс, словно этим мог вернуть то, что было сделано. Но слишком поздно.
Он отодвинулся и сел на край кровати, спиной к Грейс. Вся страсть, желание, что переполняли его несколько мгновений назад, исчезли, оставив после себя опустошённость, оцепенение и неверие в то, что он совершил ту единственную вещь, которой поклялся не делать. Кристиан не знал, что произошло, как могло случиться, что он потерял своё столь непоколебимое самообладание в то время, как твёрдо намеревался оставаться хозяином положения. Это была его первая брачная ночь, и он бездарно всё испортил, не сумев оставить Грейс, прежде чем прольёт своё семя в её лоно. В конце концов, его дед снова одержал победу.
Потерпевший поражение, Кристиан поднялся с кровати. Огонь в камине уже угас, и лишь одинокие язычки пламени лениво мерцали среди тлеющих углей на каминной решётке. Обнажённая Грейс всё ещё неподвижно лежала на кровати, разглядывая его в отблесках от камина. Она подняла руку и поманила его к себе, но Кристиан даже и не подумал возвращаться. Просто смотрел на неё – молчаливый, мрачный, и уже в следующее мгновение она медленно опустила руку на прежнее место.
Не говоря ни слова, Кристиан подался вперёд и, потянув за края сорочки, запахнул её у Грейс на груди. Нахмурившись, он ещё лишь мгновение вглядывался в её лицо, прежде чем накинул халат и направился прочь, произнеся на прощание:
– Спокойной ночи, Грейс.
Закрывая за собой дверь, Кристиан знал, что где бы не находился его дед – сейчас он торжествует.
_________________

Evelina,Москвичка,Фройляйн спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!

Ну и скотина же его дед!!!!!

ну вот, взял и оставил одну Грейс.
___________________________________