Возлюбленная распутника (ИЛР 18+)

Вика, я все равно не понимаю, почему ты пишешь, что Альфред попал в тюрьму ни за что.
согласна, что религия в данном вопросе это политика. Но Эшби хотел короля протестанта из-за веры или он поддерживал определенные силы, которые стояли за Монмутом и другими (то есть - против Ватикана)?
Альфреду и Ко не удалось посадить на трон нужного им претендента. Теперь они придумали надавить на реального короля, чтобы тот не вел политику в пользу Европы и Ватикана, но Яков не пошел у них на поводу. И тут Альфред начал мутить общественное мнение со своей петицией - получается, не мытьем, так катаньем заставить короля плясать под нужную мелодию. А это и есть та самая гражданская война в перспективе, против которой якобы Альфред выступал. (типа, шантаж: не послушался нас, так послушай народ иначе получишь бунт)
Если Альфред продолжал интриговать в пользу сил когда-то поддерживавших Монмута, то и теперь он интригует в пользу тех же самых сил. А значит, он изменник. и сел в тюрьму за дело. Яков не желает подчиняться этим силам и имеет на то полное право как король.
Почему Альфред не виноват?
_________________

Ирина, большое удовольствие читать твои отзывы, и по делу, и с юмором комментируешь!
Да, стараюсь к месту упоминать исторические факты, ведь я пишу исторический роман , но так пишу, чтобы они проходили как фон, чтобы не утомлять читателей, жанр-то больше историко-приключенческий.
Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
Ириш, время было такое, не щадили даже женщин. К тому же, если я напишу по-другому, то я выставлю Альфреда Эшби либо болваном, либо мерзавцем. который ради удовлетворения своей похоти придумывает несуществующие опасности для Сары, чтобы на законном основании избавиться от жены и жениться на любовнице. Прости!
_________________

Нат, потому что подавать коллективную просьбу в письменной форме властям - это не преступление.


Он сам протестант и англичанин до мозга костей, у него в крови поддерживать национальную политику своей страны, патриотизм такой.


Нат, этот мятеж организовал не Альфред, это зреет недовольство народа и протестантской знати. Альфред всего лишь выражает общественное мнение, и он отличается от других тем, что не боится провозглашать свои взгляды открыто.


Англичане имели на этот счет совершенно противоположное мнение, и три года спустя свергли этого Якова с престола в результате "Славной революции". Но об этом я буду писать чуть позже.


Если Альфред виноват, то виновна вся английская нация, восставшая против своего короля. Яков наступил на те же самые грабли, что и его отец, казненный Карл Первый.
_________________

Это с моральной точки зрения.
Но формально он способствовал очередной революции и смуте.
по-моему, тут как раз тот случай, когда у каждого своя правда. Когда хотели "как лучше", а получили "как всегда".
Но я поняла теперь, что, как романист, ты стоишь не на стороне законной власти. в принципе, ничего не имею против. Пусть борцы будут героями.
_________________

Нат, я всегда стою на стороне народа. Кстати, английский парламент имел право менять порядок престолонаследия, и с удовольствием пользовался этим орудием давления на королей. Это сильно ограничивало власть короля, что было причиной вековых конфликтов, начиная еще со Стефана и Матильды. Яков Второй мечтал восстановить абсолютную монархическую власть на английской земле, но не тут-то было.
_________________

У вас тут такая дискуссия интересная, что даже как-то неудобно влезать...





Ой... ну я-то, конечно, прощаю! Автору всегда виднее! И, наверное, ты и права, вот когда ты разъяснила, я поняла, что этого и впрямь требует сюжет. Знаем, проходили.
Но всё равно Сару чертовски жаль...!
___________________________________

Ириш, мне тоже жаль Сару. Всегда грустно, когда судьба жестока к прекрасному человеку.
Уже подобрала актрису, которая будет представлять мою Сару, это Инна Чурикова.
_________________

Вика, можно я уточню?
Во времена Стефана и Матильды парламента не существовало еще. Он появился лишь в четырнадцатом веке (официально в 1295 году, но изначально его функция была только совещательной) и не занимался свержением монархов до семнадцатого века, для этого хватало аристократов.
Говорить о том, что протестантизм - народная религия... народу было неплохо и с католицизмом, недаром Генриху Восьмому пришлось повесить и сжечь немало его сторонников. Католицизм как таковой - вполне хорошая ветвь христианства, просто король (помимо зуда развестись и жениться на Анне Болейн) завидовал богатству церкви, да и в те времена папская власть очень уж себя дискредитировала. Но это люди, а не религия виновата.
Что библия на латыни - так они и по-английски читать не умели в своем большинстве. Разве вот только десятину было жалко в Рим отдавать.
А уж за уничтоженные по всей Англии церкви и монастыри Генрих вообще, наверное, попал в не самое лучшее небесное отделение.

Инна Чурикова, кстати, очень хорошо подходит на роль Сары.
_________________

Вика,спасибо за долгожданное продолжение!
Инна Чурикова великолепно подходит на роль Сары,такая мудрая и величественная
Мне тоже как-то неудобно влезать в такие серьезные дискуссии по поводу лорда Эшби Могу только сказать,что пока для меня он фигура неоднозначная... Не могу прочувствовать его персонажа...
Мейбелл же настолько любит его,что готова сделать для него все. Она пожертвовала своей репутацией,а сейчас еще и деньгами хочет помочь... Эх,молодое горячее сердце!Надеюсь,эти люди,которые похитили ее,не сделают ничего плохого с ней!
_________________

Я думаю, лорд Альфред искренне верил в правоту своего дела, наподобие декабристов. Хорошо, что у него есть собственные взгляды, чем вовсе никаких)).
А вообще, глава получилась насыщенной на события и очень "вкусно" описанной - смаковала каждую деталь.
_________________

Мариночка, приветствую!
Да, я не совсем точно выразилась насчет роли парламента в английской истории, но можно сказать, что неоднозначная ситуация с английским престолонаследием сложилась еще со времени Вильгельма Завоевателя, который завещал трон не старшему сыну Роберту, а среднему Вильгельму, что создало исторический прецедент, благодаря которому право первородства могло быть оспорено. Подданные английской короны с удовольствием пользовались правовой коллизией, и поддерживали того претендента, который был для них выгоден. Вот почему история Англии так сильно отличается от истории Франции, она буквально насыщена войнами за английский престол.
Спасибо за комплимент, очень приятно получить его от тебя! Альфред вовсе не бездумный прожигатель жизни, если он и вел жизнь светского повесы, то только потому, что общество не могло предложить ему иного образа жизни, как Онегину.

Даша, спасибо за отзыв!
Альфред Эшби конечно не святой, но определенные нравственные принципы у него имеются, в отличие от прочих прожигателей жизни. Мейбелл чувствует в нем этот внутренний стержень, внутреннюю силу, и этим он для нее привлекателен не меньше, чем своей внешней красотой. В ближайшее время ей придется не легко, но лето 1685 года было трагическим для многих англичан.

Девочки, рада, что вам понравилась моя Сара в исполнении Инны Чуриковой!
_________________

 » Глава 10

Мейбелл поначалу онемела от неожиданности, но когда ее втолкнули в карету, она опомнилась и бросилась к дверце экипажа, намереваясь выпрыгнуть из него на ходу, пока запряженные в карету лошади не разошлись как следует. Но, к ее отчаянию, дверь была крепко заперта, и девушка упала на скамью, задыхаясь от бессильных слез.
Карета долго петляла по улицам вечернего Лондона, и через час достигла фешенебельного западного района города, лежащего между Темпл Баром и Черинг-Кроссом. В этом месте привыкла селиться знать; и состоятельные богачи охотно строили здесь свои дома, стремясь быть поближе к сливкам общества.
Экипаж, в котором везли Мейбелл, заехал за высокую каменную ограду одного из этих домов, и остановился у парадной двери. Прежде чем вести девушку в здание, похитители связали ей руки, поскольку она кричала и вырывалась от них. Но вскоре девушка затихла; ее силы быстро истощились в неравной борьбе, и она покорно вошла в дом, в который ее вели.
Сперва Мейбелл попала в просторный холл, из которого открывались двери в другие комнаты. Об их назначении можно было только догадываться. Пара винтовых лестниц с каждой стороны холла вела в огороженную перилами небольшую прихожую наверху, где царил мягкий полумрак.
Все, что окружало Мейбелл, свидетельствовало о богатстве и своеобразной мрачной роскоши: в помещении были прекрасный паркетный пол из ценных пород деревьев, темная дубовая мебель, обитые фламандскими гобеленами стены, картины испанских художников, изображающие муки святых. Обстановка вызывала тоску, и угнетала настолько, что Мейбелл догадалась о том кто хозяин дома еще до того, как услышала его голос за дверью, распекающий своих слуг.
- Ну, смотрите, негодяи, если вы снова притащили мне не ту бабу, вас найдут в Темзе с распоротыми брюхами. Все равно от вас, бездельников, нет никакой пользы! - Эта угроза, пронзительная как удар шпаги, заставила задрожать и Мейбелл словно она была адресована непосредственно ей. Девушка без сил опустилась на бархатную скамеечку для ног. Конечно же, ее похитил барон Вайсдел, но теперь у Мейбелл не было надежды, что ей удастся от него избавиться.
- Господин барон, молодая особа сама назвала себя леди Уинтворт, мы отчетливо это слышали, - раздался чей-то нерешительный голос.
- Посмотрим, - хмыкнул барон, и, резко распахнув дверь, стал на пороге, пожирая Мейбелл своим взглядом.
Мейбелл задрожала от страха как пойманный заяц; пристальный, пронзительный взгляд желтых глаз барона Эразма Вайсдела не предвещал ей ничего хорошего. Так могла бы смотреть безжалостная змея на свою беспомощную жертву, прежде чем насмерть задушить ее. Затем губы барона искривились в глумливой усмешке, и он, отдав шутовской поклон насмерть перепуганной его появлением Мейбелл, язвительно произнес:
- Наконец-то вы изволили почтить меня своим визитом, леди Мейбелл. Нехорошо невесте так надолго покидать своего жениха, не по правилам это!
Его слова вызвали внутренний протест у Мейбелл, и она быстро возразила:
- Я не ваша невеста, сэр Эразм. Да, велись разговоры о нашей свадьбе, но я вам слова не давала, так что извольте отпустить меня, пока вас не обвинили в моем похищении!
- Достаточно того, что мне дал слово ваш отец! - глаза Вайсдела гневно сверкнули. - Как хорошая дочь, вы должны подчиниться воле вашего отца. Он точно обещал мне вашу руку, если я найду вас. И, как видите, я вас нашел.
- Боюсь, что даже моей дочерней почтительности к своему отцу будет недостаточно, чтобы дать свое согласие на наш брак, - Мейбелл минуту поколебалась, затем решила сделать все возможное, чтобы нежеланный жених отказался от нее даже рискуя стать жертвой его гнева. Она выпалила: - Вы мне слишком отвратительны, барон! Так отвратительны как ползучий гад пресмыкающийся в подземелье. Я никогда не соглашусь по доброй воле связать свою жизнь с вами!
- Ну, это мы еще посмотрим! - с зловещим спокойствием произнес барон Вайсдел, но на этот раз отпор Мейбелл разозлил его не на шутку. Он выхватил из-за пояса одного из своих приспешников пистолет, взвел его курок и направил дуло на грудь Мейбелл со словами: - Клянусь рогом Вельзевула, если вы через пять минут не дадите мне слово стать моей женой, я выстрелю вам в сердце.
Девушка смертельно побледнела. Она всегда инстинктивно ощущала, что барон Вайсдел опасен, но все же не думала, что он способен убить безоружную женщину. Теперь ей осталось жить считанные минуты, если она не даст своего согласия на ненавистный брачный союз. Неужели ей придется покупать себе жизнь ценою своего пожизненного рабства у откровенного негодяя, который с удовольствием выставляет напоказ свою жестокость?! Мейбелл представила себе как изо дня в день она будет вынуждена смотреть в ненавистные глаза барона Вайсдела, терпеть его отвратительные прикосновения, и содрогнулась. Нет, даже ради своей жизни она не желает быть женою этого мерзавца.
- Сэр Эразм, делайте, что хотите, но моего согласия вы не получите, - коротко сказала она, и в ужасе закрыла глаза, ожидая выстрела, который оборвет нить ее короткой жизни.
Барон Вайсдел застыл, изумленный такой стойкостью и бесстрашием своей жертвы. Затем он коротко рассмеялся, и бросил уже ненужное ему оружие слуге, которому принадлежал пистолет.
- Ладно, убить вас я всегда успею, но прежде испробую все средства воздействия на вас. Завтра с вами будет говорить ваш отец, - небрежно проговорил он, и дал знак увести Мейбелл.
Девушку привели в небольшую спальню, которой было суждено на долгие дни стать ее тюрьмою, затем ею занялась мрачная экономка барона. Мейбелл пробовала было заговорить с этой миссис Стоукс, но в ответ получила лишь мрачный взгляд. Мейбелл даже решила, что экономка немая, но впоследствии узнала, что эта женщина была предана барону Вайсделу душой и телом. Некогда барон спас эту женщину, виновную в воровстве и убийствах от смерти на виселице, и благодарность ему Марты Стоукс поистине не знала границ.
Мейбелл едва притронулась к принесенному ей ужину, до того ее угнетало невыносимое положение, в котором она очутилась. Девушка прекрасно сознавала, что вполне может стать жертвой подпольной женитьбы, при котором даже не требовалось согласие невесты. В Лондоне шла настоящая охота за богатыми наследниками и наследницами, совершенно беззащитными перед таким насилием. Часто при похищении в ход шли спиртное и наркотик: юные наследницы и богатые вдовы просыпались утром уже женами незнакомых им мужчин, успевших воспользоваться бессознательным состоянием невольных невест в своих похотливых целях и лишить их чести. Замужние женщины могли спокойно гулять по Лондону, в то время как богатые наследницы были вынуждены вести жизнь затворниц из-за осаждавших их своры мошенников, плутов, картежников и других подобного рода людишек. Если наследницы осмеливались без надежной охраны выйти на улицу, то их моментально впихивали в карету и увозили, а дальше сомнительная личность в облачении священника завершала церемонию священным соглашением на брак от имени невесты.
Мейбелл забылась тяжелым сном, а утром ее ожидал сюрприз в виде визита ее отца, лорда Уинтворта. Девушка без раздумий бросилась в объятия своего отца, который обнял ее дрожащими от волнения руками.
- Батюшка, простите меня за то горе, которое я вам причинила, но я не могу стать женою барона Вайсдела, уж слишком он мне противен, - взмолилась Мейбелл, с тревогою и болью глядя на лорда Уинтворта. Как же постарел ее отец, он стал совсем дряхлым стариком! Видно, он страдал в разлуке с нею еще больше, чем она это представляла себе.
- Мейбелл, дитя мое, я и не намереваюсь принуждать тебя к браку с ним, - с глубоким волнением произнес лорд Уинтворт. - Теперь я понимаю, что этот человек негодяй и подлец, он тайный шпион короля Якова, который выдал властям немало моих друзей. Не беспокойся, рано или поздно я освобожу тебя от его власти.
Верный этим словам лорд Уинтворт после свидания с дочерью пошел в кабинет барона Вайсдела и потребовал немедленно ее освободить.
-Но, милорд, вы же обещали мне руку своей дочери, - возразил барон Вайсдел, неприятно изумленный таким поворотом дела.
- Я передумал, и готов выплатить вам материальную компенсацию за свой отказ, - коротко сказал лорд Уинтворт.
- Нет. Леди Мейбелл либо выйдет из этого дома моей женой, либо вообще отсюда не выйдет, - выйдя из себя пригрозил барон Вайсдел. От гнева с него слетел весь его светский лоск, и перед глазами лорда Уинтворта появился даже не зверь, а нечто похуже - подлинное чудовище, готовое ради своих целей хладнокровно совершить любое преступление.
Лорд Уинтворт содрогнулся, но овладел собою, и сказал:
- В таком случае я обращусь к королю, я обращусь ко всему английскому дворянству с тем, чтобы мне вернули мою дочь! Барон, вы не имеете никакого права держать Мейбелл тут против нашей воли!
- Раз так, то попробуйте сделать это, милорд, - равнодушно отозвался барон Вайсдел, и незаметно повернул свой перстень на правой руке камнем вниз. Этот перстень был примечателен тем, что имел отравленный флорентийским ядом шип, с помощью которого барон избавлялся от неугодных ему людей. И прежде чем старик успел что-либо сообразить, он со словами: - Позвольте на прощание пожать вам руку, - крепко сжал руку отца Мейбелл.
Лорд Уинтворт с негодованием откинул руку барона, но шип уже успел поранить его кожу и яд попал в кровь. При выходе старый лорд зашатался, и барон Вайсдел кликнул своих людей, чтобы они помогли сесть в карету его гостю - трупы в его доме были барону ни к чему.
Наблюдая из окна как отравленный им человек, шатаясь, садится в экипаж, барон Вайсдел презрительно сказал:
- Прощай, старый глупец! Теперь твою дочь уже никто не сможет вырвать из моих рук.
_________________

Просьба всем девочкам, которые читают, оставлять пару слов отзыва. Дорогие леди, мне предстоит написать две очень сложные и напряженные главы. Ваше внимание и дружеская поддержка мне очень помогут в их создании.
_________________

Викуся, леди, всем приятных выходных!
Вот теперь стоит серьёзно поволноваться за судьбу Мейбелл - теперь открылось, кто и зачем похитил её, но от этого только страшнее за бедняжку. Неужели никто ей не поможет, и в следующий раз она встретится с Альфредом будучи женой барона? И безумно жаль её отца - вероломство барона поистине не знает границ.
___________________________________

Викуля, девочки, всем сердечный привет!

Вика!!! До чего страшная глава...! Сначала Мейбелл узнаёт, что её похитил ненавистный Вайсдел, а затем финальная сцена с отцом...
Ну и дела!
А батяня-то меня поначалу порадовал - "Не буду тебя неволить, доченька, силой замуж не отдам, Вайсдел мерзавец!"
Да только поздновато ты спохватился, старина!

Остаётся только надеяться, что прекрасный рыцарь спасёт нашу красавицу из лап чудовища.
Но чегой-то вот эта твоя фраза мои надежды убивает на корню:


Надеюсь, ничего такого уж страшного не предвидится! Впрочем, если и так, я всё равно с тобой, Вика! Смирюсь с любым твоим авторским ходом и постараюсь сильно не ругаться!
___________________________________