Тери Браун "Порожденная иллюзией"

Лорик, Нафиса, рада видеть вас в теме
Продолжение на подходе
_________________

 » Обложка от Anastazia

Не поверите, но уже сегодня вас ждет продолжение истории
А пока, обложка от чудо-мастера Настеньки-Anastazia!

_________________

Красота!
_________________

 » Глава 18 (окончание)

Перевод: gloomy glory
Редактирование: KattyK, Королева

Едва мы заходим в «Коттон», я понимаю, что и в другом Оуэн прав: клуб, безусловно, именно то место, где можно повеселиться от души. Воздух здесь густой и дымный, а музыка – громкая и напористая. Оуэн ведет меня по краю зала в форме подковы мимо множества столиков и искусственных пальм. Я верчу головой, разглядывая женщин в ярких цветных платьях, пелеринах и шляпках. Некоторые шляпы поистине поразительные: украшенные перьями и столь блестящим бисером, что глазам больно.

Оуэн подводит меня к длинному столу, за которым уже собралось человек шесть или семь. Парни бурно приветствуют моего спутника, а девушки бросают на меня любопытные, но не совсем дружелюбные взгляды.

– Это Анна, я вам о ней рассказывал! – кричит Оуэн, когда мы втискиваемся на пару свободных стульев, возникших словно из ниоткуда. – Анна, это все.

Я мельком улыбаюсь. Как по волшебству передо мной появляется напиток, а одна из дам предлагает мне сигарету. И я беру, хотя вообще-то не курю. Но все остальные за столом курят, мне неловко отказываться.

Сидящая рядом девушка подносит мне зажигалку, я затягиваюсь и задыхаюсь от едкого дыма, проникшего в легкие. Отпиваю из стоящего передо мной бокала и снова закашливаюсь – теперь уже жидкость прожигает себе путь до моего желудка.

Моя соседка по столу смеется:
– К местному пойлу нужно привыкнуть. – Затем протягивает руку: – Я Адди. А это Присси, Элла и Мэриэн.

Пожимаю ее ладонь и машу остальным – ослепительным в своих блестящих платья и облегающих шляпках. У всех дам, как и у меня, стрижки «боб» и прядки уложенные завитками перед ушами.

– Здесь с трудом верится, что «сухой закон» существует! – пытаюсь я перекричать музыку.
– В том и суть! – отвечает Присси. – Здесь его не существует.
Остальные хохочут, будто в жизни не слышали ничего забавнее.

– Как они это проворачивают? Почему копы не закроют это место?
Смех становится еще громче.
– Видишь того толстяка? – указывает Адди.

Проследив за ее пальцем, я нахожу взглядом круглолицего мужчину рядом со столь же полной женщиной. На ее голове повязка с кучкой торчащих из нее черных перьев. Сидит парочка возле темноволосого незнакомца и ослепительной миниатюрной блондинки в сетчатом вечернем платье, отделанном стеклярусом.

Я киваю.
– Это начальник полиции и его жена. А рядом с ними – Нико «Нож» Джулианни, большая шишка из группировки Морелло. «Коттон» никто не тронет.

Я таращу глаза от изумления, и Адди снова смеется:
– Какая ты наивная! Не волнуйся, малютка, сегодня облав не будет.

Я смущенно ерзаю. Теперь все в курсе, что для меня это внове. Я опять осторожно отпиваю из своего бокала. На сей раз напиток проскальзывает внутрь гораздо легче, что, наверное, хорошо. Или не очень.

Внезапно Оуэн рядом застывает.
– Что она здесь делает? – слышу я его бормотание. Он поворачивается ко мне: – Я ненадолго.
Затем вскакивает со стула и исчезает, оставив меня в компании чужаков.

Я вижу, как переглядываются Присси и Адди.
– Что? – вертит головой Мэриэн. – Что я пропустила?
– Лоррейн, – одними губами говорит ей Адди.

Глаза Мэриэн расширяются.
– О!
– И она ужасно рассержена!

Девушки тянут шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит, но мой обзор перекрыт. Наконец высокий мужчина отходит, и я вижу, как Оуэн спорит с белокурой незнакомкой. Она стоит ко мне спиной, так что лица не разглядеть, но Оуэн взбешен. Он яростно жестикулирует и хватает собеседницу за руку. Внезапно блондинка вырывается и выбегает из зала. Поправив галстук, Оуэн возвращается к столу, а я отвожу глаза, чтобы он не понял, что я подсматривала.

Лицо заливает румянец, я чувствую себя как никогда неуютно. Оуэн усаживается рядом и делает большой глоток из бокала.
– Все в порядке? – спрашиваю, притворяясь, будто наблюдаю за танцующими.
– Конечно. Моя бывшая подружка явилась устроить сцену. Я с ней расстался несколько недель назад. – Он кладет руку мне на плечо. – Вообще-то, сразу же, как только встретил тебя.

Оуэн улыбается, ямочки на его щеках становятся глубже, и я чувствую облегчение. Пока не замечаю очередное переглядывание Адди, Мэриэн и Присси. Этим и занимаются нормальные девушки? Приходят в бар и портят другим настроение? С меня хватит. Я встаю и беру Оуэна за руку:
– Мы разве не танцевать сюда пришли?

Мгновение он выглядит удивленным, но тут же смеется:
– Вот это моя девочка!

Мы выходим на переполненный танцпол и начинаем двигаться. Поначалу я очень скована, но мелодия такая заводная, стучать ногами в ритме по полу так здорово, и вскоре я уже танцую шимми вместе со всеми. В помещении почти невыносимо жарко, однако слепая решимость повеселиться оказывается крайне заразительна. Оуэн – отличный танцор. Он улыбается мне, будто счастлив, что я все еще с ним в паре.

Музыка замедляется, я собираюсь уйти с площадки, но Оуэн хватает маня за руку и притягивает в свои объятия, подмигнув:
– Не так быстро, Просто Анна. Я ждал этой песни весь вечер.

Он прижимает меня еще ближе и поднимает мою правую руку в основной позиции вальса.
– Это медленный фокстрот, но на танцполе нет места для длинных проходок, так что мы называем его просто «медляк», – говорит Оуэн, и его дыхание щекочет мне ухо.

Я чуть отстраняюсь, чтобы лучше разглядеть его лицо. Яркие голубые глаза, обычно насмешливые, теперь лучатся восхищением.
– Ты ведь понятия не имеешь, как сейчас прекрасна?

Я опускаю взгляд, смущенная и довольная одновременно. Тепло от его ладони, прижатой к моей спине, разливается по всему телу. Эмоции Оуэна, как всегда, несколько спутанные, но на сей раз сильнейшая из них – радость. Счастье исходит от него, будто жар от дровяной печи, и я придвигаюсь поближе, чтобы погреться в ореоле этого волшебства. Украдкой смотрю на Оуэна, и у меня аж дыхание перехватывает – какой же он красивый! Я закрываю глаза, и мы раскачиваемся в такт музыке, которая вьется вокруг нас, словно шелковые ленты.

Оуэн обнимает меня сильнее, прижимается своей щекой к моей.
– Я бы вечно вот так с тобой танцевал, и пусть весь мир подождет.

Сердце мое трепещет. Я, кажется, тоже мечтаю, чтобы этот момент не кончался, чтобы я вечно кружилась в крепких мужских объятиях, а вокруг, будто бриллианты, сверкали огни. Внезапно перед глазами вспыхивает образ Коула, стоящего с цветами у меня на пороге, и я заливаюсь румянцем. Кем надо быть, чтобы испытывать подобные чувства к двум разным мужчинам? К тому же на Коула я до сих пор злюсь.

Мелодия заканчивается, я замираю, но, прежде чем уйти с танцпола, Оуэн подносит мою руку к губам.
– Спасибо за танец, – шепчет он. И целует костяшки моих пальцев, глядя на меня своими голубыми глазами.
Я сглатываю. Во рту так сухо, что ответить я не могу, лишь слабо улыбаюсь, и Оуэн ведет меня обратно к нашим местам.

Я залпом выпиваю свой коктейль, забыв, как он обжигает горло, и в итоге выпрыскиваю половину напитка на стол. Владельцам стоило бы нанять маминого поставщика. По-прежнему откашливаясь, я склоняюсь к Оуэну:
– Я бы сейчас не отказалась от стакана воды со льдом.
– Все, что угодно, для Просто Анны! – Он театрально вскидывает руку и уходит за чем-нибудь холодным для меня.

За столом никого – все, должно быть, на танцполе, – и я веселюсь, наблюдая, как народ пьяно пошатывается и слишком громко смеется. Похоже, половине Нью-Йорка завтра обеспечено похмелье. Музыканты объявляют перерыв, и остальная часть нашей компании возвращается обратно. Молодые люди, обливаясь потом, сбрасывают пиджаки. Девушки обмахиваются ладошками. Оуэн приводит с собой чернокожего парня и важно провозглашает:
– Напитки за мой счет.

– Это последний лед, так что наслаждайтесь, – говорит официант, выставляя перед нами бокалы.
Затем уходит, а я с наслаждением делаю большой глоток воды. Мэриэн вылавливает из своего коктейля осколок льда и прикладывает ко лбу:
– Здесь жарче, чем в аду! Может, пойдем в «Кони Инн»?[1] По крайней мере, остынем по дороге.

Адди недовольно качает головой:
– Нет, лучше в «Райскую Аллею».
– Мы могли бы остаться здесь и посмотреть представление, – предлагает один из парней. – Следующее начнется в час.

– Вы делайте, что хотите, – вмешивается Оуэн, – а нам пора. Я обещал маме Анны, что приведу ее не слишком поздно.
Все смотрят на меня, и я чувствую себя младенцем со слюнявчиком на груди. Оуэн ловит эти взгляды и добавляет:
– Да нет же. Просто у нее завтра выступление.

Насмешка на их лицах сменяется чем-то сродни уважению.
– О, точно. Оуэн говорил, что ты иллюзионист. Как так вышло? – интересуется Присси.
– Моя мать – медиум. Это вроде как семейное.

Оуэн фыркает:
– Ясное дело, как! Ее отец – Гарри Гудини.
У меня сердце уходит в пятки.

– Но Гудини давно женат, и детей у него нет, – смущенно замечает кто-то.
– Они с мамой познакомились в Европе, много лет назад, – объясняю я, чувствуя, как зудит и пылает лицо, и взмахнув рукой, будто тем самым могу прекратить этот разговор.

Смысл моих слов доходит до всех одновременно.
– О! Так ты его внебрачная дочь? И тоже иллюзионист? Как поразительно! – восклицает Мэриэн.
– Как романтично, – вздыхает Адди, хватая меня за руку. – Ты точно не можешь пойти с нами?

Все смотрят на меня с бо֜льшими теплотой и интересом, чем проявляли весь вечер.
Я убью Оуэна.
– Простите, но правда не могу, – качаю я головой.

Мужчины достают бумажники и бросают на стол купюры. Оуэн хмуро смотрит в свой.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Я думал, у меня есть еще десятка. Потому и сказал, что оплачу последнюю порцию напитков.

Он проверяет карманы, все больше впадая в отчаяние.
Остальные спокойно собираются, не обращая внимания на уныние друга.

Я тянусь к своей сумочке:
– Кажется, у меня есть немного денег.
Оуэн берет протянутые купюры и шепчет:
– Боже, мне так стыдно…

С красными от смущения щеками он машет официанту.
– Хлюст,[2] – закатывает глаза Адди.
Я хочу спросить, что она имеет в виду, но Оуэн, кажется, торопится уйти.

Оказавшись на улице, вся толпа направляется к одному автомобилю, а мы с Оуэном идем к нашему, который оставили чуть поодаль.
– Тебе понравилось? – с тревогой спрашивает Оуэн.

Вздрогнув от холода, я сильнее кутаюсь в палантин.
– Да.

Прошедший вечер кажется нереальным, будто это происходило с кем-то другим. Но есть и черное пятно – разговор о Гудини. Ну зачем Оуэн все испортил, рассказав о нем своим друзьям?

Оуэн обнимает меня за плечи, и я улыбаюсь в темноте, вспомнив тот волшебный миг, когда он прижимал меня к себе. Ладно, вечер не совсем провальный. Были и чудесные мгновенья.

– Я рад. Ради таких вот ночек я и сбежал из душного старого Бостона.
– Ты там вырос, да?
– К сожалению, – фыркает Оуэн.

– Почему к сожалению?
Я вдруг осознаю, как же мало о нем знаю.

Наступает тишина, и на какой-то миг мне кажется, что Оуэн не собирается отвечать, но тут он начинает говорить, и в голосе его не слышно обычной беспечности:
– Мой отец происходит из старинного бостонского рода. Ну, знаешь, из тех, у кого денег куры не клюют, но они никогда об этом не говорят.

Он смотрит на меня, и я киваю. Я действительно знаю. Это одна из причин, по которым мы никогда не совались в Бостон: жители слишком прижимистые и подозрительные.

– Они лишили отца наследства, – продолжает Оуэн, – когда он женился на моей матери. Мол, она какая-то коварная танцовщица-француженка, которая обманом заманила его в брачные сети. Кажется, отец тоже так считает. По крайней мере, если судить по его отношению ко мне.

Он бросает на меня косой взгляд, и до меня доходит:
– Ах…
– О, они оплатили мое обучение в хороших школах. Это же немыслимо, чтоб Винчестер учился в государственном учреждении! Но отец и мои многочисленные кузены не упускали случая напомнить мне, насколько я второсортная личность.

Я вздрагиваю от горечи его слов.
– Прости, – сокрушается Оуэн, – не стоило портить наш прекрасный вечер разговорами о моих проблемах. К тому же, все это неважно. Когда-нибудь я разбогатею и вернусь с триумфом. – Он крепче стискивает мои плечи. – Я правда хотел бы, чтобы эта ночь длилась вечно.

Мое сердце сжимается, созвучное тоске в его голосе. Я знаю, каково это – сомневаться в родительской любви. Я поворачиваюсь к Оуэну, и он обнимает меня за талию обеими руками. Нас окутывает свет фонаря. Миссис Линдсей, Гудини, моя мать и мои видения исчезают под воздействием теплоты мужского взгляда.

На мгновение я понимаю, что значит быть обыкновенной девушкой, наслаждающейся обществом обыкновенного парня.
– Я действительно замечательно провела время. Огромное спасибо за все.

Оуэн пальцами приподнимает мое лицо. «Сейчас он меня поцелует», – думаю я. Но он лишь говорит:
– Это было мне в радость. Анна, ты чудесная девушка.

Мы идем дальше, и мне не нужны никакие способности, чтобы знать: Оуэн так же счастлив, как я.
Но тут по спине пробегает холодок дурного предчувствия, и я спотыкаюсь.

Оуэн смеется и подхватывает меня под руку:
– Переборщила с алкоголем? Мне показалось, ты почти не пила.

Я не отвечаю. Вместо этого останавливаюсь и замираю, сосредоточившись. Над верхней губой выступают капельки пота, и я дрожу.
Происходит что-то ужасное.

...продолжение следует...

__________________________________

[1] Ночной клуб в Гарлеме, основан в 1923 году, закрыт во время Великой депрессии, в 1934 открыт вновь под названием «Club Ubangi», став пристанищем для геев, лесбиянок и бисексуалов.
[2] Жулик, плут, обманщик, шулер, мошенник, присваивающий себе чужое.
_________________

Эх, и кто говорил, что ждет в засаде?
ИМХО, Оуэн скользкий тип, Анна, возвращайся и поговори с Коулом.
_________________

Видимо, мы добирались сюда слишком долго, и бойцы невидимого фронта в той же засаде и полегли
_________________

Да уж, мутный типчик этот Оуэн, все на жалость давит, а реального-то ничего за душой и нет. Где там Коула носит, когда он так нужен...

Обложка шикарна
___________________________________

Ага, Оуэн мне не нравится. Не доверяю я ему. А нехорошее предчувствие у Анны возникло, по-моему, из-за матери. Какая-то опасность грозит матери. Мне так кажется.

Спасибо за перевод!


Замечательная обложка!

Ну вот, накинулись на Оуэна, а парень всего-то деньги забыл
Мало ли что про него всякие девицы говорят. Может, просто завидуют

Не забывайте, что Анна чувствует эмоции людей. Вряд ли Оуэн способен обмануть такой "радар", значит, она ему правда очень нравится.
_________________

А шо не поцеловал тогда? Шибко застенчивый? (да, я всегда найду, к чему придраться )
___________________________________

Ну он же старше, работает уже. А тут девчонка шестнадцатилетняя. Может, сознательный просто
_________________

Девушки спасибо за перевод и редактуру
Ой, не нравится мне этот Оуэн, мне больше буку Коул по душе
Компашка своеобразная и вечер далёк от совершенства, но Анна девушка наивная и в таком обществе не была, по сему для неё черный момент это вопрос об её отце, хотя на самом деле там куча косяков

Обложка потрясающая, очень насыщенная и атмосферная
___________________________________

Дабожежмой, хоть в щечку-то. Или контрольный, в лоб Прям хроническая сознательность какая-то
___________________________________

ура! продолжение! да, вечеринка так себе... а мне не понравилось, что Оуэн забыл деньги...

Во время вечеринки ждала подвоха от Оуэна. Насторожила бывшая девушка.
И вообще не понимаю зачем надо было тащить несовершеннолетнюю девушку в клуб со спиртным и знакомить со своей великовозрастной пьюще-курящей компанией. Не понравилось, что Анна от сигареты не отказалась.
Какое жуткое предчувствие на Анну накатило.

Спасибо за продолжение!
___________________________________