Туманы острова Кэррис

Джин очень порадовало появление мистера Маккейна.
-Хвала всевышнему, вы живы! - она одарила его теплой улыбкой. С трудом подавив желание обнять этого мужчину, Джин пришла в некоторое замешательство. Да, он рисковал собой, и заслуживает уважения, а не фамильярности с ее стороны.




- Я чувствую себя в полной безопасности, во многом благодаря вам. - покраснела Джин и поспешила добавить, - И вам, миссис Доусон. Вы и ваши люди столько хорошего сделали и так храбро нас обороняли. А вы, мистер, простите, я забыла ваше имя, очень ловко дали демону выпить. С огоньком! Мы живы и это главное. - Джин ощутила резкий прилив усталости. Она прикрыла дрожащие губы ладошкой, чтобы вволю зевнуть. Ей захотелось упасть в любимую, мягкую, теплую кроватку и хорошенько выспаться. Но домой ведет неблизкий путь, а злоупотреблять гостеприимством миссис Доусон сверх меры - непозволительно.



- Мистер Маккейн, как вы себя чувствуете? Не ранены ли? Эти создания вас не обидели? - Джин подошла к мужчине, обеспокоенно разглядывая его и вычисляя какую помощь можно оказать.

Когда мистер Маккейн возвратился в таверну, Эдана испытала невероятное облегчение. Их план сработал, хотя это казалось немыслимым. Молочная пелена тумана за окном развеялась, ночь отступила, а вместе с ней остались в прошлом эти жуткие существа. Действительно ли они приняли подсунутых им индюшек за людей, или просто были согласны на любую жертву, уже было не столь важно. Все обитатели таверны остались живы и, насколько Доусон могла судить, относительно здоровы, не считая расшатавшихся нервов.

Эдана улыбнулась в ответ на слова мисс Макферсон.
– Думаю, в том, что мы сейчас в безопасности, есть заслуга каждого из нас. Без вас, Джин, мы бы не догадались подсунуть глаштигам птиц и отвлечь их внимание. Я очень рада, что все вы сегодня оказались здесь, боюсь, что в одиночестве я бы чувствовала себя и вела совсем иначе.
В этот момент она почувствовала аромат кофе: Рой смирился с потерей инвентаря для будущего рождественского ужина и, повздыхав немного, отправился готовить завтрак. Это было более, чем кстати, голод и усталость давали о себе знать. Эдана обратилась к гостям:
– Я понимаю, что после пережитого каждый из вас мечтает как можно скорее оказаться подальше от этого места. Но все же возьму на себя смелость предложить вам задержаться и позавтракать: подкрепить силы никому из нас не помешает. И теперь, когда не надо ни от кого обороняться, вы можете воспользоваться номерами наверху и как следует выспаться. Там тепло и уютно и так сильно не воняет – Доусон поморщилась, наконец, признаваясь себе, как ее утомил этот запах, – полынью.
Она и сама мечтала как можно скорее добраться до кровати. И крепко-крепко уснуть.

Пока Джо не вытер все следы моей крови в школе, если таковые имели место быть.

В кабинете директора.

Кеннет обвёл взглядом весь собравшийся небольшой отряд. Вместе с ним пять человек, не считая собаки. И Джо непонятно где шлявшийся по школе. Может, он нашёл укрытие или стал жертвой этих тварей. Об участи собутыльника у Робба не было времени думать. Необходимо позаботиться о безопасности людей, собравшихся в кабинете директора школы.

- Мистер Монтгомери и мистер Макфарлан, забаррикадируйте немедленно дверь, чтобы твари не смогли проникнуть сюда. Рассыпайте соль и рисуйте знаки, - процедил Кеннет, сквозь зубы.

- Вы прирожденная сестра милосердия, мисс Грант, - сказал Кеннет, вынужденно терпя боль и наблюдая, как девушка обрабатывает ему рану из подручных материалов. – Благодарю вас за помощь.
Кеннет постарался переключиться на что-то другое, чтобы не концентрироваться на боли. Он посмотрел на мисс Форд и Патрика, которые в это время тщательнейшим образом пытались защитить их укрытие от нечисти. Мужчина слегка озадачило странное обращение мистера Монтгомери к мисс Форд в классе. Но чтобы там ни было, если мисс Форд сочтёт нужным, то всегда может написать в отделении полиции заявление…
Кеннет прислушался к шепоту, доносившийся из-за двери. Эти мерзкие чудища предлагали им выйти и сдаться. Они учуяли запах человеческой крови, который распалил самых ретивых из них. Самые смелые броллаханы ринулись к двери, просовывая под щель свои жуткие щупальцы. Но наткнулись на рассыпанную соль. Раздались их страшные предсмертные вопли. Другие твари пытались просочиться сквозь стены, на которых были нарисованы кресты и стояли оттиски с амулета мисс Грант. Смерть сородичей только разозлила нечисть. Они хотели отомстить людям и напирали всей толпой. В какой-то момент стены кабинета заходили ходуном, и Кеннету показалось, что их убежище не выдержит такой массированной атаки. Но меры защиты действовали. Броллаханы умирали, пронзительно шипя. Может, они проклинали на прощание своих убийц. Перевязанный Кеннет подошёл к двери, сжимая в правой руке пистолет. Если дверь всё-таки падёт, то он встретит тварей огнём. И плевать не рикошет. Пока полицейский стоял в напряжённой стойке, Кеннет упустил момент, когда мисс Грант успела хлебнуть директорские виски. Мужчина в немом изумлении смотрел на девушку, заливающимся пьяном смехом. Очнулся он после того, как за спиной Энджелы возник монстр. Всё произошло в считанные секунды. Не помня себя и забыв про свою ледяную выдержку, Кеннет бросился к мисс Грант. Лишь бы успеть. Но девушка опередила его, прицепив монстру свою брошь.

- Мисс Грант, я думаю, вы не захотите показываться на глаза своим родителям в столь непотребном виде, - заметил Кеннет, усаживая девушку в директорское кресло и забирая у неё свою флягу.
Робб понял, что на правах полицейского ему придётся провести с ней воспитательную беседу. Мужчина присел на краешек стола.
- Энджела, посмотрите на меня. Мы все отдаем должное вашей смелости и поступку, - Кеннет аккуратно стал подбирать слова, помятую о том, сколько пришлось пережить несчастной девушке. Он сделал паузу, ожидая, когда её взгляд встретиться с его пристальным взором. – Но, если вам страшно, то лучше говорите о своих чувствах, чем держать в себе и пить, - Кеннет вертел в руках её брошь. – Хотя я считаю позволительным напиться один раз в жизни, такой славной девушке, как вы. Для опыта. Утром вы будете мучатся похмельем, и поймёте, что это была не самая лучшая идея в вашей жизни, - полицейский положил правую руку на плечо девушки. – Вы мне обещаете, больше не будете злоупотреблять виски? – он склонился к ней. – Вы дороги для меня.
Занимался рассвет. Патрик приоткрыл окно, и в комнату проникли едва уловимые потоки прохладного воздуха. Кеннет с жадностью впитывал себя предрассветную свежесть. Они выстояли.
- Вам необходимо проспаться, чтобы прийти в себя, - говорил он, убрав свою руку. – После того, как рассветёт, мы все вместе покинем школу. Вы можете вернуться в отель. Думаю, мистер Монтгомери не откажет уступить вам свою комнату, чтобы выспались, и никто не посмел потревожить ваш сон. Или вы отправляетесь со мной в участок, и спите на диване в моём кабинете подальше от любопытных глаз. Выбор за вами. В любом случае ваши родители будут оповещены, что с вами всё в порядке, и вы вернётесь к ним чуть позже.
Кеннет услышал за спиной шаги, и обернулся. Похоже, Патрик решил первым покинуть стены школы.

- Мистер Монтгомери, не рекомендую вам одному покидать школу, - окликнул Кеннет управляющего отеля. – Давайте выпустим первой Молли для разведки.
Их маленький отряд вышел из кабинета директора. Во главе шёл Дилан, который держал за ошейник Молли. Собака не рычала, а довольно виляла хвостом. Видимо, ей очень хотелось размять свои лапы и не меньше остальных покинуть здание школы.
Рассвет полыхал над городом, окрашивая стены зданий очистительным цветом огня, сжигая всё зло. Как будто обещая всем, что их беды закончились. И впереди будет только длинная и счастливая жизнь.

Во времена, когда по земле ходили боги, а сама земля еще не была отравлена людьми, кельты не делили духов на добрых и злых. Тогда всемогущие друиды творили обряды, не ограничивая свою магию человеческой моралью.
Колдуны древности стояли на страже жизни, защищали и вели вперед. При этом они тонко и умело манипулировали, подчиняли и убивали. Но никто не боялся смерти, принимая ее как часть бытия, как необходимый этап в перерождении и движении вперед. Нет смерти – невозможна и жизнь.
Маленький остров, рожденный там, где море сошлось с океаном, стал вместилищем особенной силы. Эта сила привлекла колдунов, и на острове возник один из самых могущественных друидических орденов. Они творили магию, черпая силы у звезд, ветра, воды, огня, воздуха, земли и даже у вереска и блуждающих над торфяными топями огоньков.
Здесь, разводя ритуальные костры на вершине горы, друиды собирали в мешки попутные ветра и отдавали их морякам, направляя и помогая вернуться к родным берегам с богатым уловом.
Здесь землю поливали жертвенной кровью, чтобы урожай был богаче, чтобы прогнать мор, чтобы дети рождались здоровыми и сильными.
Шли века. Менялась жизнь на земле, менялись люди. Они все меньше верили в чудеса, а свою историю рассказывали как сказки.
Но орден друидов продолжал существовать, свято сохраняя свое многовековое наследие, оберегая свои тайны и маленький остров с живущими на нем людьми.

***

«Она боится». Оказывается, это дико неприятно, когда тебя боятся хорошие люди.
Джозеф поморщился, почувствовав, как Розмари старается не показывать свой страх.

Розмари верила Доунану. А если и боялась его, то не потому, что он мог причинить ей боль.
Джозеф посмотрел на друга и будто впервые увидел его таким, каков он был на самом деле. Не тот отчаянный мальчишка, каким был в детстве, и не взрослый мужчина, не подпускавший к себе никого близко, нарочно отталкивающий людей.
Рейд был совсем другим. Носил в себе боль, о которой никому не рассказывал. И лишь Джо сейчас понимал, что Рейд именно тот, кто сможет сделать что-то для Розмари и тогда ее жизнь изменится, станет спокойней и светлее, давая надежду на счастливое будущее без отца-тирана.
Джо стиснул зубы – с этим пониманием теперь уже ничего не поделать. Вряд ли у них будет возможность сесть и просто поговорить.

Рейд вышел из паба вместе с Розмари. Джо и Кэтрин остались одни.
Девушка молча стояла у окна.
- Пойдем, Кэти.
Он бегло огляделся, запоминая место, в котором закончится его пребывание в Уистене. Паб, которому так и не суждено будет открыться.
Мысленно сказав всему и всем «прощай», Джо развернулся и вышел первым.
Словно чувствуя их с Кэти настрой, туман расступался перед ними, а монстры, наводнившие город в ночь Самайна по их общей вине, не трогали их, не решались приблизиться. Но Джо чувствовал, как сотни глаз, налитых нездешней злобой и жаждой крови, следят за ними из тумана.
- Прости за то, что я был так груб с тобой, - сказал Джо, шагая сквозь туман рядом с Кэти. – Никак не могу смириться с тем, что нас лишили выбора. А, увидев тебя, какая ты… у меня просто все крепления сорвало. Прости.
Он дотронулся до ее руки, сжал тонкие пальцы
Теперь уже бывший учитель английской литературы в Уистенской школе вместе со своей спутницей свернули с улицы и направились к склону каменистого холма, с которого недавно сошел камнепад, и стали взбираться все выше и выше.
Джо становился лишь раз, чтобы обернуться и посмотреть на город. И ничего не увидел – Уистен был скрыт туманом.
На востоке начинало светлеть, ночь уходила, но она не уносила с собой угрозы и надо было спешить.
Чем ближе они подходили к нужному месту, тем сильнее бежала кровь по жилам, тем горячее она становилась. Сердце снова застучало гулко и быстро, и вовсе не от быстрого подъема в гору – сила, таящаяся в этих горах, узнала их, устремилась навстречу, проникала сквозь кожу, наполняла каждую клеточку тела.
- Я вижу Доунана, - произнес Джозеф, физически чувствуя приближение к черте, от которой не будет возврата.

Верит ли он в судьбу? Неожиданный вопрос после пережитой ночи.
- Я всегда считал, что человек сам творец своей судьбы и нет правильных или ошибочных решений. Есть только сделанный выбор и его последствия. Я никогда не думал, что в какой-то момент моя привычная жизнь перевернется с ног на голову, ведь травмы - это то, что происходит с другими, но никак не со мной. Ошибался. Случайность или закономерность, но это произошло. Так я оказался с тем, что имею сейчас. И здесь. С тобой. О последнем ни капельки не жалею и не хотел бы ничего менять. Разве что только убрал бы фуа из этой истории. Даже плыть согласен еще раз от парома до берега, - Морис невесело улыбнулся, вспомнив прошедшие события. - Давай поговорим за... завтраком. Уверен, что в таверне найдется что-то помимо виски. Когда в крови бушует адреналин не до еды, а сейчас я понимаю, что голоден до ужаса.
Морис попросил принести им еды и расплатился. За столом, за чашкой горячего чая говорить было приятнее. Бессонная ночь давала о себе знать, но Стюарт не спешил покинуть таверну и вернуться в коттедж. Он хотел задать несколько вопросов Илэйн, ещё хотя бы какое-то время насладиться ее обществом. Конечно, потом будет отдых и сон. Потом. Чуть позже. Сейчас же Морис торопился сделать то, что не успел раньше.
- Ты спрашиваешь меня о судьбе, а мне хочется спросить тебя о том, что волнует меня. Ты ничего не говорила, но мне нужно знать. Свободно ли твое сердце, Илэйн? Я должен знать, не ждет ли тебя кто-то в Глазго. О себе могу сказать, что не имел особо серьезных отношений за свои двадцать пять лет, частые разъезды мешали и жил спортом... А теперь ловлю себя на мысли, что готов менять свою жизнь. Не только в плане карьеры и из-за травмы, но и личную жизнь тоже, по собственному желанию. Мне кажется, что я готов к чему-то серьезному. - Морис боялся делать подобное признание, но игра стоила свеч.
В таверне возвращалась обычная жизнь. Вместе с ночью уходил страх. Пережитое воспринималось кошмарным сном.
- Я не знаю, веришь ли ты в любовь с первого взгляда, но могу сказать за себя, что не верил. В симпатию и желание - да, но не в любовь. Мне казалось, что для того, чтобы она родилась, нужно лучше узнать друг друга, нужно больше времени провести вместе. А сейчас меня не покидает ощущение, что эта ночь с тобой была эквивалентна году. Это так странно... Скажи...
Морис говорил, а сам смотрел на Илэйн в поисках подобных чувств. Ему не хотелось бы торопиться, но что делать? Он не знал, когда девушка собирается вернуться домой. Он не знал, когда сам поедет назад. Ведь с одной стороны хотелось убраться подальше из этого места, все вроде бы для себя решил, а с другой есть Илэйн, которую ему уже не хочется потерять.
- Ты хочешь поехать со мной? В самое ближайшее время. Когда снова поплывут паромы. Я познакомлю тебя с папой и Монстром Джеки. Покажу тебе свой дом. Хочешь?

11.01.1962

Окрестности Уистена. Ферма Макмарсенов.

Первая мысль, которая появилась в моем воспаленном сознании: “Почему после смерти так плохо?” Потом накатило осознание того, что было вчера. Начиная от страшных тварей в доме и заканчивая попойкой здесь в конюшне. Я почти не помнила, что было, зато теперь четко осознавала, что лежала под боком мужчины, и его руки вжимали меня в сильное тело крепче. Воняло от него, надо сказать, ужасно, да и ощущение мерзости у меня во рту не улучшало эту нелепую ситуацию. Но попытка отодвинуться не принесла должного эффекта. Наоборот, я оказалась прижата ещё и ногой к земле.
- Дэн! Черт, слезь с меня, - постаралась оттолкнуть мужчину, а на его ответные невнятные звуки только сильнее начала вырываться, теперь уже отчетливо понимая, почему мне так надо выбраться из-под тяжести мужского тела, хотя оно и пришлось кстати в этот промозглый период. Всё-таки большая грелка намного лучше согревала, чем все пледы вместе взятые.
Наконец, мне удалось освободиться от хватки Даниэля, но первое же резкое движение заставило застонать в голос.
- Я же говорил, храбрая мисс не умеет пить, - раздалось за спиной, и я злобно глянула на Дэна, который хоть и выглядел помятым, но явно чувствовал себя намного лучше.
- А кто-то не умеет держать язык за зубами, - ворчала я, продвигаясь по стене к открытому окну.
Туман ушел с холма, спустившись в низину, и хотя город ещё был в дымке, дом Макмарсенов больше не плыл перед глазами. На фоне серых холмов хорошо было видно его разрушенное состояние. Осторожно ступая по земле, я стала подходить к крыльцу. Труп Майкла уже приобрел серо-желто-синий оттенок, а с разрезанным горлом он, словно комическая пародия, на тех ужасных тварей стал похож. Запах, что исходил от уже начавшего разлагаться трупа - такой же, как от моих рук и лица, - только поспособствовал тому, что мой желудок сжался, и меня стошнило прямо на крыльце.
- Надеюсь, после такого ты не скоро начнешь прикладываться к бутылке, - мужской бодрый голос раздражал сильнее прочего. - Просто слышал, что из бывших агентов часто получаются алкоголики, а ты, хоть и милашка, когда напьешься, но утро подтвердило, что опыта у тебя маловато.
- Помолчал бы ты, - еле отдышавшись после очередного спазма, злобно глянула на мистера Смита/Эванса. - Лучше сходи проверь дом, а не издевайся, весь такой бодренький, над бедной девушкой.
- Вот уж бедной тебя бы никогда не назвал, и дважды раненный затылок тому пример, - он притворно вздохнул, но хотя бы оставил меня в покое.
Поднимаясь следом за мужчиной в дом, я наткнулась на ведро и остатки воды разлила прямо по полу.
- Да чтоб оно все в аду горело, - голова словно раскалывалась пополам. Наверняка мне хуже, чем Эвансу с его двумя ударами.
- Да она ещё и бранится, - хохотнул Даниэль.
- Принес бы лучше воды, чтобы смыть с себя всю эту грязь и вонь. От тебя несет даже через всю комнату.
- Ну вот ты и вернулась прежняя, - мужчина взял ведро и вышел на улицу.
Я же отправилась к своим вещам и достала из потайного кармана документы. Если мистеру агенту нужны доказательства, он их получит. Спустилась как раз в тот момент, когда Дэн принес ведро. Над огнем в камине подвесила чайник, который перед этим наполнила принесенной водой, и продолжила рвать на тряпки местные шторы. Когда вода нагрелась, я стащила с себя выпачканные кровью штаны и кофту, оставшись в одних трусах и майке, и налив в тазик горячей воды, разбавила её холодной. Затем, намочив ткань, начала смывать с себя кровь и остатки гадости, оставленной тварями ночными.
Обернулась через плечо, вытирая ручьи с шеи и рук:
- Ну что ты встал на пороге? Раздевайся, ты не менее грязный и вонючий, чем была я.
- Не терпится увидеть меня обнаженным, мисс?
- Что я там не видела, сэр, - отпарировала я, но всё равно пристально рассматривала, пока он одну за другой снимал все детали своей одежды, оставшись в носках и трусах. - Хм.
- Нравится? Я мог бы расхаживать так долгое время, но слишком уж здесь холодно.
- Мечтать не вредно, Дэн, - усмехнулась я. - Тело у тебя накаченное, но вот язык самый развитый орган явно.
В ответ мужчина только расхохотался, начиная смывать с себя кровь и черную грязь, и теперь, развернувшись ко мне всем телом, предоставил потрясающий вид на свою мускулатуру, по которой бисеринками стекали капли воды. Рассматривая его сейчас, я почувствовала, что мне не хочется расставаться с ним просто так, не испытав головокружительных эмоций от присутствия подобного мужчины в жизни. Он умный, достаточно добрый и красив, словно греческий атлет.
Поднявшись с обшарпанного стула, я сделала шаг к Даниэлю, затем второй и остановилась вплотную, рассматривая его плечи, грудь, лицо и заглядывая в глаза, эти пронзительно-голубые глаза. Подняв руку, я провела пальцами по плечу, к шее, и обняв Дэна, наклонила к себе, накрывая губами его губы. Пусть это и безрассудный поступок, но чем бы не закончилось наше пребывание на этом туманном острове, я хотела почувствовать себя женщиной с настоящим мужчиной.

Утро Самайна
Паб Доунана О’Рейда – Дом Доналда Макларена


Я так и не поняла, что имел в виду мистер О’Рейд. Возможно, он говорил о том, что в пабе твари появились раньше, чем на почте? Но я вообще мало что поняла из этого странного разговора: какие-то знаки, огонь, который чувствует мистер О’Рейд… Впрочем, мне не было дела до чужих секретов. Я ведь тоже не спешила рассказывать правду о своей семье. Главное, что драться мужчины не начали.

Когда мистер О’Рейд предложил отвезти меня домой, я с облегчением кивнула. Я просто хотела, чтобы эта затянувшаяся ночь уже поскорее закончилась.

Мистер О’Рейд куда-то вышел, но вскоре вернулся и принес пальто.

Я была не особо чувствительна к холоду, наверное, с детства привыкла подолгу бродить по улице в довольно легкой одежде, но спорить не стала, тем более, что сам мистер О’Рейд надел куртку. Пальто было мужское, и таких, как я, в него можно было завернуть сразу двоих. Наверное, я смотрелась в нем ужасно нелепо, но я уже и так выглядела как огородное пугало: вся перемазанная сажей и пеплом. Как только я кое-как затянула пальто поясом, чтобы оно не сваливалось с меня на ходу, мистер О’Рейд намотал мне на шею еще и толстый шарф. И опять я почувствовала примерно то же, что и в таверне, когда мне на плечи легло тяжелое одеяло: мне было приятно от нежданной заботы, но при этом все равно немного неловко.
Мистер О’Рейд решительно вывел меня на улицу, я даже не успела попрощаться с мистером Флемингом и Кэтрин, только мазнула по ним растерянным взглядом. Да и что можно было сказать? Пожелать хорошего дня? Среди творящегося вокруг разгрома это выглядело бы как минимум странно.
Не теряя времени, мужчина открыл передо мной дверцу машины и велел садиться. Я послушно уселась, стараясь двигаться пошустрее, хотя все равно путалась в полах просторного пальто. Потом мистер О’Рейд занял водительское сиденье и протянул мне сверток.

Я даже удивилась, как он успевает обо всем помнить. В свертке были несколько сэндвичей. Я съела один, а оставшиеся аккуратно завернула обратно в шуршащую бумагу. Мистер О’Рейд тоже всю ночь ничего не ел, а мужчинам надо куда больше еды.
- Спасибо большое, я уже сыта, - вежливо поблагодарила я, стараясь не отвлекать водителя от дороги. И так вокруг летали клочья тумана, не хватало еще врезаться во что-нибудь.
Нам повезло, мы добрались до места назначения без происшествий. После того, как мистер О’Рейд помог мне выбраться из машины, я аккуратно положила сверток с сэндвичами на сиденье. Больше было некуда.
В доме было темно, но тихо. В полумраке мне показалось, что все предметы на своих местах, но я все равно настороженно вслушивалась в звенящую тишину, стараясь уловить хоть какие-то звуки.
И хотя я этого ждала, звуки раздались внезапно и почти оглушили.
С треском откинулась крышка погреба, зажегся свет, от чего я в первый момент почти ослепла, а потом раздался рев отца. Кажется, я его недооценила. Или он от страха потерял даже чувство самосохранения. Никогда бы не подумала, что у Доналда Макларена достанет духу кинуться с кулаками на того, кто может ответить ударом на удар.
Дальше все произошло мгновенно: мистер О’Рейд ловко ухватил отца и от души ткнул его головой в стену. Кажется, от удара отец потерял сознание. По крайней мере, мистер О’Рейд подхватил его и уложил на пол. Я была абсолютно уверена, что отец жив, потому что его грудная клетка явственно вздымалась и опадала в ритм неровному дыханию.

Мистер О’Рейд был прав, первым делом следовало убедиться, что с мамой все в порядке. Отцу и раньше в пьяном виде доводилось приложиться головой о притолоку, и ничего ему не делалось. Отлежится и встанет.
Первым делом я бросилась в родительскую спальню, но там никого не оказалось. Горелыми трупами в доме не пахло, значит, порождения Тьмы здесь если и появлялись, то давно ушли. Я бестолково металась по комнатам, окликая маму, но та не отзывалась. Неожиданно со двора раздался звук мотора. Я кинулась к окну и увидела отъезжающую машину мистера О’Рейда. Что случилось? А отец что делает?
Я со всех ног устремилась обратно в кухню. Там никого не было. Я окончательно перестала понимать происходящее. Это что: отец уехал вместе с мистером О’Рейдом? А куда? И, самое главное: зачем? Это было совершенно не похоже на Доналда Макларена. Я ошарашенно переводила взгляд с того места на полу, где лежал отец, когда я видела его в последний раз, на небольшое пятно крови, марающее светлые обои.
И вдруг у меня перехватило дыхание.
А если… Если отец ударился головой слишком сильно и перестал дышать, пока я там заполошно металась по дому? Тогда… Тогда получается, что мистер О’Рейд, защищая меня, невольно убил человека. А это… это же виселица! Из-за меня! Дура! Ты же знала, на что способен Доналд Макларен! Ты что, не могла одна добраться до дома? Я чуть не взвыла от ужаса, но вовремя зажала себе рот руками. Если я права… Если я права, то мистер О’Рейд, наверное, выкинет труп отца в море. Или в болото. Или закопает где-то, я не знаю! И мне тоже надо что-то сделать, чтобы отвести подозрения от мистера О’Рейда! Надо говорить всем, что отца мы сегодня не видели! Да! Мистер О’Рейд меня подвез, проводил в дом, но отца здесь не было! А кровь? Я пока не знала, что делать с кровью. Ее, конечно, можно замыть, но пятно все равно будет видно еще долго.
Я машинально протянула руку к пятну, но отдернула пальцы, не коснувшись обоев, лишь отметила про себя, что пятно оказалось как раз в том месте, где могла бы я сама опереться на стену рукой. Надо как-то объяснить кровь. Но сначала – найти маму!
Я попыталась взять себя в руки. Возможно, я вообще паникую раньше времени, и вечером отец войдет в дверь – живой и невредимый! Но если вдруг я права, надо сделать все, чтобы спасти человека, который защищал меня, от виселицы!
Вспомнив, как откинулась крышка погреба, я бросилась в подвал.
Мама! Мама сидела в углу, завернутая в плед, и испуганным шепотом бормотала молитвы. А этот мерзавец, конечно, защищал от врагов самое дорогое, что у него было – запасы спиртного! Я с ненавистью покосилась на бутылки с виски и рухнула рядом с мамой на колени.
- Мама, мамочка, ты цела? Все хорошо? Почему ты не отзывалась, я же звала тебя?
- Рози! – мать открыла глаза и тихо застонала: - Спасибо, тебе, Господи! Уберег мою девочку! Где ты была, Рози? Тут ночью творилось что-то невероятное! Эти твари завывали разными голосами! Звали и кричали, но в подвал никто из них не сунулся. Я думала, это все еще они кричат. А ты, Рози, ты как? Где ты провела ночь?
- На почте. Мы сидели в круге из соли, в общем, это долго объяснять…
- Ты видела отца? Он выскочил куда-то совсем недавно.
- Нет, мы с ним, наверное, разминулись. Наверху никого нет, мама, можно выходить.
- Слава Богу! А что ты говорила про соль, я ничего не поняла…
И тут меня осенило! Соль! Как же я сразу не подумала! В нашем доме соль тоже хранилась в большой жестянке, чтобы не промокала, только жестянка эта была из-под кофе. И один край у нее был очень острый. Мы все об этом знали, поэтому всегда пересыпали соль из пачки в жестянку или из жестянки в солонку, не хватаясь за края руками.
- Соль помогает от этих тварей. Мама, подожди здесь еще немного, я сейчас сделаю так, что эти твари больше не смогут войти в дом!
Только бы мама дождалась меня в подвале!
Я опрометью бросилась на кухню и выхватила из шкафчика жестянку. Щедро насыпав соли вдоль порога черного хода, через который мы с мистером О’Рейдом сегодня и заходили, я сунула руку внутрь жестянки, закусила губу и старательно разодрала себе кожу на ладони острым краем. В первый момент даже боли не почувствовала. Потом, конечно, начало саднить, но не так чтобы очень сильно. Терпеть вполне было можно. Иной раз приходилось терпеть и боль посильнее. Ладонь тут же окрасилась кровью, но я этого и добивалась. Кровь на руке. Кровь на стене, в том месте, где я вполне могла бы коснуться стены рукой… Ничего не знаю – это моя кровь! Решила защитить дом солью и поспешила! Так всем и скажу! И отцу тоже, если он придет вечером домой. Он не всегда помнил, что происходило, когда он был пьян. Если самой верить в то, что говоришь, тебе поверят и другие.
Осторожно отставив поцарапанную руку, я прошла к парадному входу и досыпала остаток соли на порог.
Только потом я позвала:
- Мама! Мама, поднимайся! Мне нужна твоя помощь! Я порезалась!
Мама причитала и переживала, обрабатывая и перевязывая мою рану, а я лишь пожимала плечами и устало оправдывалась, что с перепугу начала зачерпывать соль из банки рукой, за окном что-то мелькнуло, я испугалась, вздрогнула, запуталась в полах пальто, оступилась, вцепилась в стену, сама не поняла, в какой момент обрезалась. Все так быстро получилось. Да рана-то пустяковая, ничего страшного, кровит только сильно.
Закончив завязывать бинт, мама проверила, плотно ли держится повязка, потом воровато огляделась и шепотом предложила:
- Давай я замою пятно, пока отец не увидел?
Я с благодарностью сжала ее руку здоровой ладонью:
- Хорошо. А потом я помогу тебе прибраться. Здесь все почти нормально, только кое-где осталась сажа.
Мысли путались, я еще и сама не могла понять, чего хочу больше: чтобы отец вернулся, или чтобы больше никогда не входил в нашу дверь.
Пока мама отмывала пятно на обоях, я неловко, одной рукой, начала разматывать шарф, надетый на меня мистером О’Рейдом. Ткань коснулась носа, я втянула в себя запах… такой странный, непривычный… наверное, это был запах того бесстрашного мужчины, который дважды спас мне этой ночью жизнь… Сегодня отовсюду доносился только запах сажи, да зловоние обугленной плоти. Собственного запаха мистера О’Рейда я раньше и не чувствовала. И не была уверена, что когда-нибудь почувствую, если… Об этом поганом «если» мне даже думать не хотелось.
Я бессильно привалилась спиной к стене и заревела в голос.

- Да, мисс Макферсон, - согласился Барри. – Мы все смогли перебороть страх, не позволили кошмарам взять над нами верх. Спасибо вам за вашу находчивость.
- Миссис Доусон, если вам понадобится помощь, я к вашим услугам.
- Мисс Грэм, Стюарт, это может показаться странным, но наш остров гостеприимен и даже бывает скучным. Любят и за меньшее. Удачи вам.

Маккейну была приятна забота Джин, она согрела его и мужчина улыбнулся:
- Все в порядке. Дайте мне несколько минут, я приведу себя в порядок и смогу проводить вас до дома.

С этими словами Барри отправился на поиски повара миссис Доусон. Он промок насквозь и этот вопрос предпочел решить с мужчиной. Рой вошел в его положение, но предложить на замену смог только традиционный наряд, подготовленный им к празднику.
Завязывая килт, Барри убедился, что гольфы закрывают поврежденную когтями фуа ногу, на которую он наложил повязку, а за отворот сунул нож.

Он вошел в общий зал и обратился к хозяйке гостиницы:
- Спасибо за приглашение, но нам с мисс Макферсон нужно добраться до дома, успокоить родных.

Они с девушкой вышли на предрассветную улицу. Барри предложил ей руку и втайне обрадовался, когда та ее приняла. Некоторое время они шли молча. Маккейн глубоко дышал, очищая легкие от удушливых запахов и смотря как навстречу им поднимается огненный шар солнца в легкой дымке, которая не имела ничего общего с вязким ночным туманом.
- Мисс Макферсон, - он помолчал. – Джин. Разрешите вас так называть. Признаться мысленно вы давно для меня Джин. Джинни.
Маккейн неловко замолчал. Разве вчерашний день был давно? Но столько событий вместилось в эту бесконечную ночь, что он чувствовал себя другим человеком, как бы банально это ни звучало.
- Я восхищаюсь вашим мужеством и изобретательностью. Разрешите мне видеться с вами, - бухнул он. – Вы удивительная.

Квартира Уэйлина
Странно, но проспал он лишь пару часов. Первым делом Уэй отправился на кухню, включил газовую колонку, чтобы нагреть воды и помыться. В раковине со вчерашнего дня стояла грязная посуда, в стакане с водой плавала дохлая муха, всюду были крошки от еды. Обычная картина в квартире холостяка. В холодильнике, правда, нашлась кое-какая еда, так что без завтрака он не останется, решил Уэй. Поставив на плиту чайник, он подумал про Лили и отчетливо припомнил события прошедшей ночи. Он надеялся, что радио прояснит хотя бы что-то, и покрутил ручку приемника, но безрезультатно. Ну и черт с тобой, беззлобно произнес Уэй и направился в ванную.
Вымывшись и надев чистую одежду, Уэй взялся наводить порядок. Проще всего оказалось вымыть посуду и подмести пол на кухне. На комнату он затратил больше времени: пришлось перестелить постель, вычистить остывший камин, вымыть пол и все расставить на свои места. На каминную полку, которую он тщательно вытер от пыли, вернулись фотографии. Это мать настояла на том, чтобы они были здесь, как напоминание о его корнях. Уэй считал это проявлением излишней заботы, но спорить не стал. Он и так не забывал о том, что он сын ткача и медицинской сиделки.

* все жду, когда тайное станет явным*)))

Ещё в пабе


Поразительное самомнение!
Кэти мысленно фыркнула, хотя старалась не показывать, что слова Джо её задели. Она здесь совсем не для того, чтобы пикироваться с кем бы то ни было, даже если это желание выходит на первый план. Сложив руки на груди, она отвернулась от них всех. Пусть делают что угодно - пьют виски, препираются, пугают ни в чём не повинных белокурых девушек. Как только дойдут до дела, она примет участие во всём, что будет от неё требоваться.

- О, в этом наши желания совпадают, - буркнула Кэти, провожая взглядом Розмари и Доунана. Последний так и оставался для неё тем, о ком она не могла составить даже мало-мальского впечатления.

Она вздрогнула, когда Джо обратился к ней. Ушла мыслями так глубоко в то, что её сейчас занимало, что не сразу откликнулась. Кэтрин же так и не увиделась с дядей. А ведь именно он был той причиной, по которой она оказалась здесь, вернее, сила, что текла в венах дядюшки Гордона. Когда Кэти поняла, что унаследовала её, испытала столь много всего, что это откликалось внутри неё яркими всполохами до сих пор. Страх, восторг, отрицание. А потом появилось клеймо. Само по себе. Оно было выжжено под левой лопаткой, там, где билось сердце. Кэти не сразу заметила его, и не могла с точностью сказать, как давно является его обладательницей. А после... после остров стал её звать. Близилась эта ночь, наполненная туманом и страхом. Ночь Самайна. И Кэтрин не смогла оставаться вдали от Уистена...
Они с Джозефом покинули паб. Странно, но Кэти казалось, что она видит его в последний раз в жизни. Не Джо - паб Доунана. И это казалось ей единственно верным.

- Я самая обычная, Джозеф, - передёрнула плечами Кэтрин. - И я одна из вас. Этого не изменить.
Они шагали по вымершим улицам Уистена. Там, за стенами домов, должно быть, прятались обессиленные люди. Сегодня им пришлось сражаться с тьмой. Тьмой, которая выбралась из самого адского пекла из-за них троих. Но теперь у Кэтрин, Джозефа и Доунана была возможность завершить всё, что случилось. И когда ладонь Кэти покоилась в руке Джо, на душе становилось легче.

- Тогда давай закончим это как можно скорее, - проговорила Кэтрин, глядя на профиль Джо. - Время уже давно пришло.

Джин ожидала мистера Маккейна, когда к ней подошел молодой человек, укутанный в одеяло.
-Прошу прощение, но я случайно услышал как вас зовут. - Он был высоким, кудрявым блондином с умным взглядом. И по всей видимости являлся одним из спасшихся пассажиров парома. Джин немного смутило его внимание и она не нашла что ответить.
- Я Джордж Уолисс. Понимаю, что ночные события не поддаются логическому объяснению, но сейчас, когда они позади, и вы так удачно попались мне на пути. В общем, я из банка и прибыл обсудить с вашим братом его долг. Где я могу найти мистера Макферсона?

Значит на плечи Джин свалилась ответственность Джеймса? Чудесное завершение ужасной ночи. Надо было быстро соображать что ответить, и при этом не подставить братца.
- О чем вы? - Она изобразила удивление, будто впервые слышит о долгах Джеймса.- Я ничего не знаю о делах брата. А если вы хотите с ним поговорить, то ищите его в гостинице. Вчера он относил туда одеяла.
- Если мне не изменяет память, вчера в гостиницу действительно отправили часть одеял, но относил их совсем другой джентльмен, не мистер Макферсон. - ушлый пристав прощупывал ее насквозь. Джин было неприятно врать, но и сдаваться она не собиралась.
- Мой брат направился в гостиницу из ателье, а мистера Смитта отправил со мной для сопровождения. - Заприметив возвращение мистера Макейна, Джин сделала вид, что торопится.
- Эта ночь была для всех очень тяжелой. На меня чуть не напала полумертвая тварь, я не знаю что с Джеймсом, напугана, голодна и очень устала. Прошу, дайте мне спокойно пойти домой и не вмешивайте меня в ваши с братом дела. - Она отошла от мужчины и услышала тихую угрозу вслед себе:
- Если вы его покрываете, вам грозит тюрьма, мисс Макферсон.
Джин вздрогнула. Пустые ли угрозы? Может все рассказать? Остаться без крыши над головой, но с чистой совестью? Нет уж. Она не предаст Джеймса, как он это сделал с ней.




-Спасибо вам, миссис Доусон. До свидания.



Джин вздыхала, перебирая в голове невеселые мысли о будущем. Вторая попытка дойти домой, и во второй раз ее ладонь оказалась в теплой мужской руке.

- Сейчас, я смею надеяться, вы меня-таки доведете до дверей дома?



Начало разговора Джин насторожило. Она напряглась. Только брат и родители ее звали Джинни, но дело не в этом! У мистера Маккейна был странный тон, а взгляд и вовсе показался заинтересованным. Но что могло этому сопутствовать? Подобное внимание для Джин было вновинку и она нещадно трусила, робея как школьница.



- Видеться со мной? - Джин опешила и резко остановившись, выдернула свою руку из его ладони. Покраснев, она искренне не понимала, куда себя девать? Комплименты в свой адрес Джин слышала редко, тем более от взрослых мужчин.
- Я сейчас не в состоянии здраво мыслить, переживаю за Джеймса, да и вы устали. Давайте дойдем до моего дома и выпьем чаю? А этот разговор продолжим на свежую голову, так сказать. - Джин не стала предупреждать о том, что с вероятностью в 99%, Джеймс сбежал еще до тумана. Она слишком сильно устала и ее клонило в сон. Потом придумает, как выкрутиться и подумает как воспринимать слова мистера Маккейна.
- Я безумно хочу спать, давайте поторопимся. - она прошмыгнула вперед.

Когда они прибыли, Джин лишний раз убедилась в том, что брат так дома и не появился. Сдать бы его по хорошему и не мучиться! Она оставила мистера Маккейна в гостиной, а сама отправилась на кухню за чаем. Вернувшись, Джин обнаружила, что мистер Маккейн уснул. В расслабленной позе он лежал на диване.
- А он весьма мил. - подумала она, накрывая мужчину одеялом. - Отдыхайте.
Сама Джин, борясь с усталостью, едва успела добраться до кровати, но добравшись, наконец позволила сну себя одолеть.

Уистен. Дом тетушки О’Фаррел.
На мою искреннюю благодарность Уэйлин ответил как-то странно, приписывая все лавры мистеру О`Рейду. Но возможно все дело в скромности?

Я не успела этот ответ как следует обдумать, и хоть как-то на него отреагировать и опровергнуть, как мой спаситель попрощался и ушел. Хотя и я понимала, что он беспокоится за свою родню и близких ему людей. А может и за свою девушку. Ведь может же быть у него девушка? Хотя, думаю, если бы у него с кем-то было что-то серьезное, то моя тетушка бы наверняка знала и еще вчера мне четко дала понять, что этот парень занят. А так она наоборот всячески способствовала нашему общению и приглашала его в дом.

Кстати о тетушке.
-Тетя, а как ты себя чувствуешь? – я внимательно посмотрела на мою деятельную родственницу, и демонстративно подозрительно прищурилась.
-Хорошо, - коротко ответила моя тетя, быстро отворачиваясь к, и без того уже чистому, камину.
-А как же вчерашняя температура и слабость? - о ее ночных хождениях я решила умолчать.
-Прошла, - тихо себе под нос буркнула тетя, до блеска наполировывая литую каминную решетку.

Э нет, я на такое не поддамся. Она упрямая, но я еще упрямее.
-А покажи-ка мне, здоровая ты моя, свои глаза. – С этими словами я начала наступать на эту упрямицу, перекрывая пути к отступлению.- И лоб, - добавила, нависая над ней.

Вид моя тетушка имела самый что ни наесть жалобный, но меня таким не проведешь. У меня трое племянников, которые те еще шкодники. А уж в актерском мастерстве им просто нет равных, особенно когда они набедокурят.
Глаза у тетушки и без того светлые от возраста сейчас были буквально серо-прозрачные. Как капли холодного дождя. И это мне очень не понравилось. А лоб, между тем, был сухой, и повышенной температуры не ощущалась – это уже был отличный признак. Я критично осмотрела во что была одета моя упрямая тетушка и отметила, что на ногах у не только плотные шерстяные гольфы, но и толстые носки.
-Значит так, красота красотой, но в теплую шаль тебе укутаться надо. И не возражай! А еще отвар сейчас сделаю и прослежу, чтобы все-все выпила, - объявила я о своих намерениях.

Отобрав ведро и тряпку, я вытолкала свою тетушку из спальни, отмечая, что черепков на полу уже нет. Прихватив ее теплую шаль, я повела эту упрямицу вниз.

Тетушка громко вздыхала, но все же безропотно пошла на кухню, где позволила себя укутать.

Занявшись завариванием трав, я обнаружила, что на кухне появилась большая глиняная миска, в которой обычно отдыхало тесто. Не веря своим глазам, я аккуратно приподняла полотенце, укрывающее миску, и к своему удивлению действительно обнаружила там поднимающееся тесто.

Невероятно! И когда только она успела? Я точно помню, что вечером, когда я тут готовила тетушки отвар, ни какого теста не было.
-Тетя, ты, в таком состоянии, еще и пироги печешь? – не удержавшись, воскликнула я, пораженная увиденным.
-Да, - приосанилась гордячка. – А ты что своего Уэйлин пустым чаем угощать собиралась? – коварно улыбнулась эта сводница.
-Он не мой, - от чего-то смутившись, буркнула я, обмяв тесто и укрыв его снова.
-Ну, не знаю. Мне показалось, что он тебе симпатичен, да и он тебя так ласково Лили называл, - тихо хихикнула тетя. – Но может мне только показалось? И ты его совсем не ждешь? – Она подошла и убрала с огня уже закипевший отвар, о котором я уже успела забыть.

Налив себе в большую глиняную чашку травяной отвар и накрыла его небольшой глиняной крышечкой, чтобы травы настоялись.
-В любом случае, мне кажется, что он заслужил мой фирменный пирог с мясом. Тем более что я ему обещала, а я, как ты помнишь, пустых обещаний давать не привыкла.

Тетушка подала мне две луковицы и рядом с ними положила морковку, и два клубня картошки.
-Вот давай займись овощами, пока я нарежу мясо кусками. Ни один мужчина не откажется от мясного пирога, это я тебе из личного опыта говорю, - она улыбнулась, и я ей улыбнулась в ответ. Не удержавшись, я обняла свою любимую тетушку и поцеловала ее в щеку.
-Спасибо!

Сперва тетушка отправила меня умываться и переодеваться в чистое, а уже потом разрешила ей помогать. Дело сразу заспорилось. Я старалась сделать всю сложную работу сама, помня, что моя тетушка хоть и хорохорится, но все еще очень слаба.

Начинку мы готовили вместе, а вот сам пирог тетушка собирала уже сама. Признаться, я с детства считала, что то как моя тетушка лепит пироги – это просто колдовство. У нее в руках тесто становилось таким податливым и живым, что просто само выкладывалось и заворачивалось, превращаясь в невероятно красивый круглый пирог. Магия!

А еще, под руководством тетушки, я замесила овсяное печенье. Ведь какое чаепитие без сладкого?
Пока мы с тетушкой колдовали над пирогами, дом наполнился теплом и вкусными запахами. Я так увлеклась процессом создания кулинарного чуда, что совершенно перестала думать о том, что пережила ночью. И только когда, убирая со стола, и приводя в порядок кухню, я увидела те самые черепки от разбитой чашки, я вспомнил все снова.

Воспоминания больно кольнули где-то в области сердца, и я чуть не потеряла равновесие, вовремя схватившись за край столешницы.
-Лили? Деточка, что с тобой? – Обеспокоенность в голосе тетушки сразу привело в чувство. Меньше всего мне хотелось ее пугать.
-Я просто вспомнила это чудовище ночью. Ну, которое забралось сюда в дом, - сглотнув, я повернулась к тетушке и посмотрела ей в глаза. – Тетя, я же прекрасно понимаю. Что вы знаете, что это было. Да? Мне так было страшно. А когда ты пропала. Я не знала что делать. И… - договорить я не успела, меня затопили слезы.
Тетушка крепко обняла меня, и начала гладить по голове и слегка укачивать как в детстве, приговаривая:
-Все хорошо, моя родная. Все уже хорошо. Ты со мной. И все уже хорошо.

Выплакав свой страх, я все же спросила, что произошло ночью и тетушка, чтобы не объяснять долго повела меня в кладовку рядом с кухней.

Я прекрасно знала это маленькое глухое помещение без окон и дверей, где дядюшка Олоф хранил старую мебель и свои инструменты, а тетушка Бэрэбэл сушила свои травы, развешивая их пучками под потолком. Мы с братцем тут часто прятались.
-Ты права, моя родная, - с этими словами тетушка пропустила меня в кладовку, зашла сама, включила свет и заперла за нами массивный засов, который закрывал дверь изнутри. – Я знала об этих жутких тварях, которые приходят вместе с Туманом. Просто не хотела тебя пугать. Глупая. Я такая старая и глупая. Думала, что смогу сама уберечь свою девочку. – Она устало опустилась на один из многочисленных старых стульев, которые тут хранились. – Но не смогла. Понимаешь, Лили, мы не знаем, почему они приходят, но это происходит. Пусть раз в семь – десять лет, но всегда приходят. И мы научились с этим жить. – Она тяжело вздохнула, и машинально потерла правую руку. – Мой замечательный Олоф сделал для нас эту комнату, в которую не проберется ни одна нечисть.

Я удивлено обвела взглядом такую знакомую кладовку, только теперь уже рассматривая ее по-новому. Оказывается, травы висят не так уж и беспорядочно, а преимущественно по углам. А в глиняной чаше лежат несколько десятков свечей и рядом спички. И вдоль стены какая-то толстая грубая бечевка. Такая же бечевка прибита под потолком, и по контуру двери.
-Он весь дом обезопасил. Может ты не обратила внимания, но у нас везде по косякам и по оконным рамам, и вокруг вентиляционных решеток, и у камина, прибита бечевка, которую я сплела их конского волоса с добавлением отпугивающих нечисть трав. А Олоф ее еще вымочил в крепком соляном растворе. Да, понимаю, что в наше время это звучит как-то глупо и наивно, но оно работает.

-Я верю, - честно ответила я, крепко обняв тетушку за плечи.
-То что пыталось проникнуть через камин… Оно не смогло попасть к нам. Но грязи наделало, - тих продолжила рассказ тетя.
От облегчения я выдохнула.

-Все. Хватит разводить тут сырость, - быстро пришла в себя тетушка. – Лили, я пойду доставать наши пироги и печенье, а ты переоденься во что-то нарядное. Ты же не собираешься встречать мистера Райделла в этом домашнем платье?

Я смутилась, и ушла переодеваться. И когда спустилась, то еще успела помочь тетушке обжаривать шотландские яйца в панировке. Мне всегда нравилось это сытное блюдо. И я в детстве любила объедать мясную «шкурку».
Надеюсь, что Уэйлину нравится это блюдо. Хотя мне кажется, что его любят все шотландцы.

Бедная девочка! Так и хочется защитить от всех невзгод. Старик польщён, но думает, что старшего Макларена надо отдать в жертву на Самайн, чтобы чудища оставили в покое остров)
Патрик, чудесные стихи, Макфарлан прослезился.
Кеннет Робб, большое спасибо за сохранение тушки пастуха! С меня пояс из отборной овечьей шерсти. Ещё потом пригодится. Вспомнишь о старике добрым словом.
Всем спасибо за то, что старый пастух чувствует себя, как в семье)

Макфарлан сейчас соберётся с мыслями и напишет пост.

*Цитаты вставлю позже*
Пока мистер Робб что-то мне говорил, старалась делать вид, что все понимаю. На самом деле его голос доносился как через вату. Веки налились свинцовой тяжестью, и держать глаза открытыми было практически невозможно.
Если мистер Монтгомери не врет, то скоро будет утро, значит мы пережили эту ночь и живы. Даже относительно здоровы.
Как уходим? Уходить не хотелось. Здесь тепло, уютно и мягкое кресло. Никуда я не пойду.

Когда компания стала выходить из дверей, за их спинами раздался всхрап, а потом сопение. Мисс Грант спокойно спала в директорском кресле, утомленная приключениями и пьяная от виски. На попытки растормошить ее, вдруг открыла глаза и сказала:
- Все равно уеду на континент. Буду маникенщицей. И ноги у меня не кривые!
Выдав столь неожиданную тираду, мисс снова заснула крепким сном.

1-е ноября, утро, таверна

Странно, но пережитая ночь не только не отбила аппетит, а наоборот, словно обострила чувства и усилила желания. Хотелось есть и спать, и слушать голос Мориса, смотреть на него, а потом забыть обо всем и отправиться бродить по городку и по острову, увидеть его таким, каким он бывает без тумана, без страхов, порожденных ночью Самайна. Хотелось заходить в магазинчики и пабы и просто смотреть на людей, тоже переживших кошмар, увериться, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.
И хочется, чтобы рядом был Морис.
- Знаешь, живя обыденной жизнью изо дня в день, перестаешь многое ценить. Стирается острота восприятия. И стоит, наверное, пережить какое-то невероятное потрясение, чтобы понять, прозреть, услышать. Вот как сегодня. Ночь закончилась, я слышу, как за дверью таверны по улице ходят люди, слышу их голоса, вижу в окно, что наступило утро и туман потихоньку рассеивается. И мне хочется задаваться вопросом – а на самом ли деле ночью все это случилось? Но дело в том, что наше приключение не кажется мне бредом, а лишь подтверждением того, что после плохого всегда приходит хорошее.
Илэйн взглянула на Мориса и тихо добавила:
- И вот доказательство - утро наступило, и я встретила… тебя.
Завтрак показался необыкновенно вкусным, а чай - самым ароматным.
Илэйн положила в чашку ложечку сахара, помешала и отпила – чай пах травами и медом, и чем-то еще, навевающим мысли о волшебстве.
- Свободно ли мое сердце? – Илэйн задумалась на мгновение. – В моем сердце живет любовь к родным – маме и братьям. А теперь там еще навсегда поселится что-то, связанное только с тобой. Что бы ни было дальше, я никогда не смогу забыть ни тебя, ни остров.

Слушая Мориса, Илэйн старалась услышать и свое сердце, понять свои чувства, не эйфория ли смущала ее, заставляя ощущать что-то временное, обманное, что растворится в крови без следа, как только она покинет остров.
Илэйн отложила ложечку и замерла, глядя на молодого человека. И только теперь смогла по-настоящему разглядеть его. Проследить взглядом черты красивого лица, задержаться на губах, снова, но с каким-то новым ощущением взглянуть прямо в глаза – чистые и искренние. Смутиться от желания коснуться волос и пропустить между пальцами слегка спутанные пряди.
Она протянула руку через стол и положила свою ладонь поверх руки Мориса. Провела пальцами, впитывая и запоминая ощущение от этого легкого прикосновения.
- А если я отвечу тебе да? Да, я хочу поехать с тобой, хочу увидеть твой дом, хочу познакомиться с твоим папой и подружиться с Монстром Джеки. Я не представляю, что будет дальше, но очень хотела бы узнать о тебе больше. Стать ближе…
Илэйн посмотрела в окно, давая себе возможность перевести дыхание, унять охватившее волнение.
- Но мне нужно немного времени, чтобы завершить здесь то, зачем приехала, - сказала девушка. – Я не могу просто уехать, не поставив точку. Даже если ничего толком и не узнаю, то хотя бы попрощаюсь и попытаюсь отпустить прошлое. Ты останешься со мной еще на день или два? Я была бы очень рада, если бы ты был рядом.