Peony Rose:
21.05.16 14:05
» Моя зубастая фантазия
Предупреждения: пародия на ЖФ, черный юмор, почти что триллер, только для взрослых!
Граф Вульфиус, потомок древнего и славного рода оборотней, ждал к ужину своих дорогих друзей.
Он слегка нервничал, хотя, конечно, тысячелетнему существу с его опытом это не пристало. Однако возраст – возрастом, а характер – характером. Чрезвычайно чувствительный к шуму любого рода и скверным запахам, а также к женской неверности граф имел еще одну слабость. Он ценил хорошую кухню, слыл гурманом и сейчас опасался, что новый шеф-повар, приобретенный не так давно в столице королевства Сказиленд за бешеную сумму денег, не справится с парадным обедом.
- Антонетти!
- Да, ваше мрачнейшество? – промурлыкал его мажордом, возникнув словно из воздуха и обнажая блестящие белоснежные клыки, сделавшие бы состояние любому цирюльнику-зубодеру.
- Повар все сделал?
Мажордом опустил глаза.
- Он… эм… кое-что не доделал. Спутал банки на кухне, уснул…
И Антонетти досказал подробности.
Граф застонал, потом обратил на него измученный взор и шепнул:
- Так и не привели в чувство? Как смел это мерзавец раб перепутать стигийскую пыльцу с ванилью? Как он смел уснуть прямо посередине изготовления десертов? Как, спрашиваю я тебя?!
Антонетти покачал головой в шикарном напудренном парике с бантиками.
- Увы, слишком молод и порой увлекается процессом, ваше мрачнейшество. Но основные блюда и закуски готовы и будут поданы вовремя, будьте уверены. А пока, может, сушеную лапку летучей мыши? И бокал красного вина с капелькой летейской водички, для забвения части неприятных ощущений?
- Только не переборщи, - хмыкнул, насупясь, красавец-граф. Из-под широких бровей вспыхнули свирепые очи с ярко-красными зрачками, в которых, как в адском пекле, мелькали силуэты его многочисленных жертв. Широкие плечи украшала белая рубашка, на поясе красовался алый кушак, мускулистые ноги в облегающих штанах подергивались от волнения. Вульфиус заставил себя сесть прямо и сдвинул ноги вместе, потом бросил на колени салфетку. Она прикрыла изрядно выпиравшую мужественность, послужившую причиной восемнадцати его браков и стольких же разводов.
Пока мажордом приказывал лакею обслужить хозяина, граф погрузился в воспоминания о последней жене – крикливой и ревнивой баньши Леонории. Она прожила с ним дольше, чем остальные, и единственная не изменила со слугой, тем не менее, эта истинная представительница подлого женского племени сумела нанести супругу удар в спину.
Леонория был страстной коллекционеркой человеческих ушей. Каждый раз, когда она улетала из замка, чтобы терроризировать людишек, те предпочитали отрезать себе уши – так ужасали вопли графини. И вот однажды супруга увлеклась: из очередного путешествия она приволокла не что-нибудь, а уши великана Ильфрика Чернорожего из соседнего герцогства. Великаны тоже плохо переносят баньши. А поскольку его многочисленная родня легко вычислила террористку и явилась в замок по горячим следам, графу ничего не оставалось, как начать войну.
Война оказалась долгой, кровопролитной и нудной. Настолько, что Вульфиус успел заскучать от вида выставленных на кольях, на защитном валу, голов великанов и великанш. Когда все окончилось его блестящей победой и мирным договором, благодаря которому граф выцыганил немалый гешефт, Леонорию взяли под белы ручки и с почетом выпроводили из замка. Навечно.
Вслед ей раздалась напутственная речь бывшего мужа: «Женщина должна быть надежным тылом, а не боевым фронтом!»
В окрестностях замка Вульфиус громыхала гроза. Такая, о которых пишут в готических книжках: черная, зловещая, с раскатами грома и ветвистыми молниями, низвергающими столетние дубы.
Карета герцога Бладдера неслась во всю мочь, кучер вовсю хлестал шестерку породистых жеребцов и напевал веселую песенку. Он так распелся, что герцог вынужден был постучать тростью по корпусу, чтобы прекратить безобразие.
- Слушаюсь, вашество! Но душа играет, поймите! – откликнулся Йохан.
- Какая душа, спятил? – негромко поинтересовался из глубин кареты хозяин. – Ты такой же вампир, как и я, у нас нет душ! А также совести, чести и прочего хлама.
- Вечно вы придеретесь, - проворчал Йохан, но петь перестал. Тем более, что уже показались башенки мрачного, огромного замка графа Вульфиуса.
И вдруг на дорогу что-то упало. Это было похоже на чудовищную птицу с лохматыми крыльями, оно билось и орало что-то непонятное, и, судя по интонации, плохое.
Йохан едва успел дернуть левую вожжу, карета свернула и не сразу, но остановилась.
- В чем дело? – герцог начал тревожиться. Его верный Йохан никогда бы не прервал пути без веской причины.
- Воистину никогда такого не видел, а уж я много чего повидал, - кучер слез с облучка и уставился на пришелицу, разинув рот.
Он так и стоял, пока рассерженный хозяин выбирался из кареты и, ругая лужи и ветки, кое-как пробирался вперед. Но стоило взгляду Бладдера упасть на незнакомку, как и он встал столбом.
- Маму вашу за все ноги-руки! – верещала она дурным голосом. – Я спать ложилась, только кремом намазала морду! Даже пряники не успела взять в кровать и книжку любимую про МЖМ в антураже волшебной сказки! А тут бабах – и меня сюда! В какую-то хрень неминучую! Чтоб вас всех поносом прихватило и тазом сверху накрыло! Чтоб кризис экономический вас сожрал с потрохами! Чтоб виагра на вас никогда не подействовала!!! Мать-клять-перемать!
- Что это, ваше мерзейшество? – благоговейным шепотом спросил Йохан.
Герцог сглотнул, вытянул вперед трость и осторожно ткнул отвратительно ругающуюся незнакомку.
Она перестала орать и воззрилась на двух мужчин. Попыталась встать, но ноги разъехались, ночнушка задралась, и Йохану с герцогом впервые в их долгой жизни довелось увидеть толстые небритые ноги настоящей русской попаданки.
- Меня зовут Маня Курякина, я из Баборедькино Фердипердыщенской области, - радостно сказала она. Ее покрасневшие небольшие глазки замигали, а пышная грудь выпятилась и едва не вывалилась из выреза ночнушки. – А вы ваще кто такие? Местные или так, мимо пролетали? И что это у вас за хайр дурацкий и штаны не от дольчей-габбанов?
- О майн готт, - глаза Йохана стали закатываться, кучера повело к плебейке, но хозяин остановил его железной рукой. – Это невыносимо. Дайте я ее убью. Умоляю. И поедем дальше.
- Тише, дружок, - герцог сощурился и усмехнулся. Если бы Маня была умной, она бы в этот момент уже замолчала и сделала земной поклон новым знакомцам, умоляя их ехать дальше по своим темным делам.
Но умной Курякина как раз и не была.
- Леди Маня, - нежно промолвил герцог, поклонившись в лучших традициях аристократии, - я герцог Бладдер Третий. Еду в гости к своему давнему приятелю графу Вульфиусу. Не соблаговолите ли сопровождать меня и украсить своим присутствием скромную холостяцкую обитель?
Из всей речи Маня Курякина уловила только три слова: «герцог», «граф», «холостяцкий». В ее развращенном воображении мгновенно возник страстный образ менаж-а-труа, а также райская жизнь на пуховых подушках с горой шоколадных конфет и покорными служанками, которых иногда можно ради разнообразия сечь и пинать ногами.
- Да, миленький, - и она наконец сумела встать и одернуть ночнушку, а также отбросить за плечи длинные жидковатые волосы. – Едем! Быстрее!
Когда она первой влезала в карету, Йохан дернулся было следом, раздув ноздри, но герцог был настороже и не дал слуге вонзить ей в шею клыки.
Остаток пути совершали в тягостном молчании. Точнее, молчали двое из трех путников – Маня громко щебетала о том, как ей повезло, что шикардосный мужик подобрал ее на большой дороге и везет на офигительную пати. Герцог меж тем терпеливо нюхал смоченный любимыми ароматами платочек и считал про себя от ста до одного, а затем от одного до ста. Просто чтобы не сорваться и не испортить задуманный сюрприз.
Вульфиус после вина с каплями Леты успокоился и развеселился.
Он встретил друга со всеми почестями и сразу же повел к столу. На его спутницу граф, разумеется, тоже обратил внимание.
- Кто она? – шепнул граф по дороге к столовой.
- Десерт, - улыбнулся герцог.
Вульфиус хлопнул себя по лбу.
- Я идиот, дорогой мой. Или это вода забвения так повлияла на разум. Конечно! И как кстати!
- Тс-с! – герцог повел глазами на Маню, которая уже вовсю хамила лакеям и служанкам. – Только не пугай. От этого вкус у десерта портится. А я только вылечил гастрит, и мой врач рекомендовал диетическое питание. Ничего, кроме свежей молодой крови, полной эндорфинов.
- О-о, - промычал хозяин замка. – Понимаю, понимаю…
Ужин проходил беспокойно. Мане подавали, конечно же, человеческие блюда, она к ним почти не притрагивалась и говорила. Говорила. Говорила.
У графа уже остекленели глаза, алые зрачки мутила жажда убийства. Герцог ерзал и бил себя по белым ледяным рукам с длинными когтями, так как они сами собой удлинялись и ползли через весь стол к Курякиной.
Антонетти бдительно следил за слугами и вовремя отдавал им приказы.
К десерту напряжение в столовой достигло апогея. Уже не сдерживая себя, оба аристократа одновременно встали и приблизились к Мане. Та как раз увлеклась обсасыванием жареной куриной ножки.
- Йоу, зайки, - она разглядела их бледность и услышала судорожные вдохи и выдохи. – Вы что-то хотите от бедной маленькой бэби? Может, устроим тройничок?
И Маня гаденько захихикала. Граф зарычал и потихоньку стал превращаться. Он обрастал шерстью и отращивал зубы. Длинные. Острые.
- Обязательно, - прохрипел герцог, срывая с шеи салфетку и кладя руки на полные манины плечики. – Я всегда делюсь с дорогим Вульфиусом… едой. Это наша традиция со времен Второй войны Междумирья.
Маня поняла все и заорала. Не прекращая орать, она поудобнее схватила острый нож, которым разделывала курицу, и со всей дури вонзила его в правую длань герцога.
Вопль, потрясший стены древнего замка, был громче знаменитых криков бывшей графини Леонории.
- Аа-а-ар-р-р-р!!!
- Ты подняла руку на священную особу! – ужаснулся мажордом. Его клыки от ярости полностью вышли наружу. – Смерть тебе!
- Стоять! – кинувшихся к Мане слуг остановил возглас Вульфиуса. Точнее, рычание, он ведь уже стал волком. Но они его прекрасно поняли, как родня.
Курякина взвизгнула и попыталась смыться через открытое окно, наплевав на расстояние от подоконника до земли – а оно было солидным. Но увы. Это только в самом тупом фэнтези у бездарных девиц с лишним весом прорезаются магические способности, и они левитируют со скал аки орлицы.
Спустя месяц грязную Курякину в цепях препроводили к позорному столбу, где палач Вульфиуса дал ей ровно пятьдесят плетей. После этого лекарь графа вылечил ее спину, и девицу на телеге отправили в ближайшую каменоломню – не рубить камень, ей это было бы не по силам, а прислуживать работникам.
Манина мечта об МЖМ осуществилась, правда, совсем не так красиво, как она любила читать в романчиках русскоязычных и зарубежных авторов. Все же порнография в реальности далеко не так безболезненна и приносит куда меньше удовольствия, чем на страницах этих нетленных произведений.
Автор этих строк хотел проявить милосердие и написать, что все это было не более, чем манин дурной сон. И Маня Курякина очнулась утром и с замиранием сердца поняла, что жива и здорова.
Но потом автор вспомнил о том, сколько сейчас мань берется за перо и фантазирует. И решил все переиграть, дорогие читатели.
Маня умерла в каменоломнях, ее тело сожгли во избежание инфекции, а прах развеяли по ветру. И только ее бывшие мужчины плакали на похоронах, но недолго, потому что жалеть о таких вот манях долго никто, даже последний раб-каторжник с целым букетом судимостей, не станет.
Граф Вульфиус тоже кончил плохо. Он женился в девятнадцатый раз. На младшей сестре Леонории, Иммараэнии, в чьих жилах текла не только зеленая кровь баньши, но и голубая кровь водяных. Говорят, скоро начнется новая война графа – на сей раз с обитателями местных речек и озер…
Герцог Бладдер и Йохан решили повидать миры и уехали странствовать. Об их наиболее жутких приключениях вы, дорогие читатели, сможете узнать примерно в пятой части одиннадцатого тома новой эпической саги «Бладдер наносит ответный удар», выйдет она годиков через десять – судя по темпам написания. Йохан ее публикует на СИ, отвлекаясь от своей настоящей работы, так что сами все понимаете…
Вот и сказочке конец. А выводы делайте сами. Чай, не маленькие уже.
...