Два билета в один конец

llana: 17.02.17 19:04

Всем привет!
Так вот как они попали в лапы к дьяволу! Большие, видно, возможности и связи у этого Вельяминова были и есть, и заинтересованы в разработках люди и повыше. Вон, как быстро все тогда "обстряпал". А лекарства и их разработка, оказывается, увлекали Крутова с молодости. Нужно было ему в фармацевтику все же подаваться или микробиологию-генетику, глядишь, и делал бы все законно. Только богат бы так не был...
А в антистигмасе, похоже, знакомые Ивана, не зря он так спокоен был. Это часть его плана по выходу из ордена?
Не везет пока Сергею, но, может, когда до бункера доберутся Ира и Олег ему подфартит?
Иногда мне жалко этих из верхушки, особенно, когда рассказ идет об их детях, но как только ты рассказываешь об их деяниях - волосы дыбом. и хочется их поскорее приструнить!
Большое спасибо, Мариша, за продолжение!

...

latina: 18.02.17 02:05

Марина, спасибо за продолжение!

...

Mari-Mar: 18.02.17 07:25

Возможности есть, а корень зла вообще ведет в события полувековой давности.



Да, погибал в Крутове талантливый фармацевт, а Вельяминов его спас. Конечно, пойди тогда будущий мэр легальный путем, и мэром бы не стал, а отправился бы куда-нибудь... недалеко.



Иван, действительно, причастен. Среди тех людей есть человек, знакомый не только ему, но и всем членам ордена, да давно позабытый.



Вполне возможно)



В них, как и в любых других людях, есть и плохое, и хорошее. Только вот первое значительно перевешивает... А жизнь сама приструнит.

...

Mari-Mar: 19.02.17 01:04

 » Глава 38

«В то страшное утро, когда Лору накачали наркозом, чтобы прекратить ее истерику от потери ребенка, Андреев и Непаридзе метались по больнице в ужасе. Этой же ночью еще одна девушка, такая ж молодая и незамужняя, не смогла благополучно родить, но ее беременность не была здоровой, она даже к врачу ни разу не ходила, будучи несколько маргинальной. Ребенок же Лоры появился на свет слабеньким, но жизнеспособным. Андреев в случаях преждевременных родов обычно грел дитя несколько дней под лампой, прописывал кормление питательной смесью, а потом отправлял в Тулу, где при городской больнице было специализированное отделение для недоношенных детей. Там ребенка доводили до нормального веса и благополучно выписывали домой.
- Что ты натворил! - возмущался он, горя желанием врезать другу по надменному лицу. - Какое право ты имел так поступать?! Это ее ребенок, и мы бы его выходили. Ты понимаешь, что подвергаешь жизнь новорожденного опасности?! Ему нужно тепло, и питание, и...
- Ты забыл, что сказал Вельяминов, - прервал его Непаридзе. Казалось, он и сам ошарашен своим поступком... но назад дороги уже нет. - Нужен именно недоношенный, но здоровый ребенок. Лора молода, она родит еще, если захочет, хоть троих! А сейчас на карту поставлено слишком многое. Ценой жизни этого ребенка мы создадим революционное лекарство, которое спасет многих! И, сам понимаешь, в накладе не останемся...
Андреев схватил друга за воротник и возмущенно тряхнул.
- Я знаю, Сашка: тобой двигало не только указание Вельяминова, но и кое-что другое. Скажи честно: тебя очень разозлило, что Лариса отказала тебе во взаимности. Она верная, и очень любит этого бандита... А тебе ее отказ, как кость в горле. Я помню твое бешенство в тот вечер, когда она разбила об твою голову бутылку из-под вина! И ты решил вот так подло отомстить... Я все понимаю — страсть и гордость, ты ведь считаешь себя мечтой для любой женщины...
Непаридзе посмотрел в угол подсобки. Там, в маленьком кювезе, грелся под лампой тщательно завернутый в пеленки младенец.
- Я знал, что ты будешь в гневе. Все-таки ты медик, и отношение к человеческой жизни у тебя другое. Пойми: мы должны слушаться Вельяминова. У нас будет все: положение, деньги, власть! Ради этого придется поступиться своими принципами. Или ты хочешь, чтобы...
Он многозначительно промолчал. Андреев понимал, что спорить бесполезно. Они уже были в деятельности «Стигмас», являлись самыми молодыми его членами, и успели благодаря Вельяминову переехать из жилых бараков в уютные квартиры, получить в пользование машины, стать любимчиками начальства. К тому же, их всех связывало уже немало темных дел и страшных тайн.
- Алабян ведь может все узнать, - привел Константин последний аргумент. - Он — не последний человек, и имеет такие связи в криминальных кругах, что нам не поздоровится. Представляешь, как он разгневается, когда узнает?
- Ничего, - Александр положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить. - Забыл, какая гадость пролетела с АЭС по всей стране? И сколько здесь умерло детей при родах, не только в твое дежурство?Всему есть логичное оправдание. С Алабяном можно разобраться.
Из комнаты медсестер донеслось сонное бормотание. Это бредила под воздействием снотворного молодая медсестра, впавшая в истерику от жалости к Ларисе.
- Ты опоил меня, ее, и поступил вот так. Если все вскроется — боюсь подумать, что будет с нами.
- Мы под защитой главного. Не переживай...
Рядом с кювезом, где спал ребенок Ларисы, стояла маленькая закрытая каталка. Там, прикрытый клеенкой, лежал трупик младенца второй роженицы. Андреев принял эти роды перед приездом Ларисы и, как ни старался, не мог ничего сделать — у мальчика случилось обвитие шейки пуповиной, он не смог задышать.
- Вот его, - возбужденно заговорил Непаридзе,- мы предъявим Лоре и Алабяну. А чтобы угомонить эту мамочку, тебе хватит сегодняшнего абортивного материала. Ты же вызывал преждевременные роды у недавно доставленной буйной больной? Там вполне всего хватит, а за последнюю никто не обеспокоится.
Андреев схватился за голову. Слишком много ужаса навалилось на него за эту ночь! И, если буйную шизофреничку, которой категорически нельзя было рожать такого же ребенка, еще можно пережить, то вот обман Ларисы и смерть другого мальчика он себе не простит.
- Я больше не буду практиковать родовспоможение, - дрожа от гнева и нервного возбуждения, сказал он. - Если меня еще раз попросят забирать у матерей их детей, я плюну на все, и пусть меня хоть убивают. Уйду в хирургию, а там что с меня взять? Отросток аппендикса, гангренозную ногу? Да пожалуйста, этого добра не жалко!
Непаридзе покачал головой. Нельзя, чтобы Андреев, высококлассный гинеколог-акушер и хирург, снял с себя первую специализацию! Эта его работа будет основным источником материала для изготовления лекарств для слабых недоношенных детей. Ничего, Вельяминов поговорит с ним и направит на верный путь.
Неожиданно, Андреев охнул и подбежал к двери подсобки. Непаридзе, пристально следивший за поведением друга, остановил его, схватив за локти.
- И куда это ты?
- Пусти! Я так не могу. Сейчас разбужу Ларису — примерно через час она и сама проснется, и скажу, что произошла глупая ошибка, и ее ребенок жив... Не только из-за «Стигмас», но и из-за твоей тупой страсти и самомнения мы ломаем ей и ребенку жизнь!
- Успокойся, - Александр крепко обнял его. - Все, что можно, уже сделано и сказано, назад не вернешь. Время пройдет, и ты согласишься со мной.
Между ними завязалась тихая борьба: доктор рвался успокоить несчастную, а оскорбленный воздыхатель и более рьяный член ордена препятствовал в этом. Оба были настроены решительно... Неизвестно, чья бы взяла, если бы ни звонок в дежурном отделении.
- И кто это может быть? - в ужасе прошептал Андреев. - Еще одну роженицу я сегодня не переживу...
- Все нормально. Поправь халат, выдохни и иди открывай. А я пока вывезу ребенка. Нужно доставить его в Тулу!
Андреев с сильно бьющимся сердцем направился в приемный покой, а Александр покатил кювез через запасной выход к своей машине. Тихонько вынув ребенка, он положил его в прикрепленную к сидению маленькую люльку, оставшуюся от годовалой дочери, и поехал к шоссе. Там уже ждал Вельяминов, еще два члена ордена и новый экземпляр лекарства, от которого слабые малыши будут отлично развиваться и набирать вес.
Почти доехав до центра Тулы, Непаридзе чуть не нарвался на неприятности. Очевидно, произошло столкновение трех машин. На дороге уже была постовая служба в составе трех милиционеров, прикатила и скорая помощь. Как назло, в эту же минуту проснулся и заорал голодный ребенок. Ситуация сложилась опасная — он перевозил чужого младенца без всяких документов, и проскочить мимо сотрудников милиции было невозможно.
Решение Непаридзе принял быстро. Он завернул в ближайший переулок, где располагались двухэтажные особняки старой постройки. Там, в основном, находились служебные квартиры конторских работников. В раннее утро выходного дня все спали, и никто его не видел. Подхватив люльку с плачущим малышом, он проскочил в ближайший подъезд и оставил ее у двери квартиры под номером «три». Подъезд он покидал бегом, в ужасе думая о реакции Вельяминова на его поступок... Но, выхода-то не было!
А от крика ребенка проснулись жильцы той квартиры.
- Ну что такое?! - возмущался за дверью молодой женский голос. - Опять Саларьевы свою девочку успокоить не могут? Каждый день с утра пораньше!
А Андрееву в этот момент тоже пришлось несладко. Открыв дверь, он увидел Алабяна. Тот казался очень взволнованным, сжимал руки и топтался в ожидании, пока ему откроют.
- Здорово, доктор, - проговорил он, увидев Андреева. - Тут такое дело: Лариса моя к тебе не приезжала? А то я заехал навестить, смотрю — ни ее, ни машины. Она на сносях же у меня, ты знаешь...
Андреев побледнел и опустил глаза. Взгляд Арсена уперся в участок рядом с палисадником. Там стояла машина его любимой.
- Где она? - взревел Алабян. - И что с ребенком? Ну, говори!
Из глаз Андреева выкатились две натуральные слезы. Ему было действительно жаль.
- Арсен, я все сделал, что даже невозможно. Беременность была осложненная, и...
В итоге, Алабян, убитый горем, поверил во вранье Андреева. Он знал, что и в самой Туле, с улучшенным родовспоможением в больницах, умирали отравленные вредоносными атомами дети, даже родившиеся в срок. Что уж говорить об ослабленном малыше. Арсену казалось, что его жизнь кончена, но нужно держаться ради Ларисы. Он винил себя в случившемся — ведь мог приезжать чаще, быть к ней внимательнее...
Через три часа забрал предъявленные останки ребенка, свидетельство о смерти и увез вялую, ослабшую Лору, которая даже не вполне осознала, что произошло.»

* * *
Урлаков, оставшись дома в одиночестве, обдумывал события сегодняшнего вечера. Кажется, против «Стигмас» развернулась целая кампания! Конечно, эти попытки разобраться с каждым из них по очереди не приведут орден к гибели — возглавляют-то его совсем другие люди! Однако, после того, как Непаридзе били, в Валевскую стреляли, Крутова чуть не переехали внедорожником, а ему самому приставили пистолет к виску, можно не сомневаться: есть сила противодействия, и она принесет ордену немало проблем...
Пять лет назад, когда Ивана повысили в звании до начальника следственного отдела, с ним произошла интересная история. Пришлось поехать в Москву, чтобы перед вступлением в новую, почетную должность пройти краткий курс обучения при Министерстве внутренних дел. Жить Ивану предстояло в небольшой гостинице, а, так как в ту зиму стоял сильный мороз, даже в его уютном, отапливаемом номере к ночи становилось холодно и неуютно. Привыкший к неудобствам во время службы, молодой человек не жаловался — только закупился на ближайшем рынке двумя теплыми одеялами. Предстояло пережить экстремально холодную неделю.
А слушателей курсов возили на экскурсию в Бутырскую тюрьму, устраивали им экскурсии по городу, и они, будучи все из других городов, не могли отказаться от гостеприимства московских организаторов — ведь все это было запланировано еще до нового года, когда никто и не думал о февральских морозах. Иван стоически участвовал во всем, старательно впитывал и фиксировал новые знания на курсах, но в итоге свалился с тяжелым бронхитом — один, в гостинице, в чужом городе, где у него не было родных и друзей. Мобильные телефоны еще не появились в постоянном обиходе, а с городского позвонить он был не в состоянии, так как лежал в своем остывшем номере пластом с высокой температурой и сильным кашлем. Он, надеясь, что выздоровеет сам, не воспользовался вовремя медицинской помощью, и теперь совершенно не имел сил лечиться и даже выйти на улицу в аптеку.
Помощь пришла с неожиданной стороны. В гостинице работала одна уборщица. Персонал сплетничал, что у нее шизофрения, но женщина вела себя спокойно, все время улыбалась и что-то напевала себе под нос. Клиенты не всегда вели себя достойно и не считали администраторов, уборщиков, горничных и портье за людей, не всегда даже здоровались с ними, хотя контингент проживающих был весьма средним по достатку. Иван же был со всеми приветлив, а именно этой уборщице однажды помог донести тяжелое ведро с водой до санузла. Очевидно, она это не забыла.
Женщине этой было тогда около сорока лет. Однажды вечером она, как всегда, намывала до блеска полы на этаже, где располагался номер Урлакова, и услышала оттуда надрывный кашель и стоны. Приоткрыв дверь, уборщица застала молодого человека в плачевном состоянии — у него как раз случился кризис. Она, пользуясь тем, что все спали, притащила к нему в номер горячий чай в термосе, малиновое варенье, шерстяные носки и кучу других вспомогательных средств, но поняла, что это не поможет, и самостоятельно вызвала доктора из районной больницы — ведь в штате гостиницы такового не было. Сначала медик не хотел оказывать помощь Ивану, говоря, что у того прописка не московская, но женщина выложила половину своей полученной сегодня зарплаты, и он согласился.
Ивана положили в больницу, вылечили — благо, что курсы закончились, и свидетельство он получил. Уборщица возмущалась: вокруг куча людей, с которыми он познакомился на обучении, персонал гостиницы — и всем плевать было, что человеку плохо! Иван, когда его выписали, зашел в гостиницу с букетом роз, чтобы поблагодарить спасительницу, решил пригласить ее в кафе и таким образом попрощаться с Москвой, морозы как раз спали... Там он узнал ее запутанную и странную историю. Судьба свела его с человеком, которого он плохо помнил... но они ходили по одним улицам когда-то, и имели немало общих знакомых.
Галина действительно имела приобретенное психическое отклонение, похожее на шизофрению. Но, несмотря на это, она была доброй, неравнодушной женщиной, и даже вполне себе красивой, несмотря на тяжелую жизнь. Урлаков не мог уехать, оставив ее без своей помощи. Через новых московских знакомых он нашел хорошего психиатра, работающего в больнице санаторного типа, и определил туда Галину — к счастью, доход ему позволял платить за ее лечение и содержание.
Женщину продержали там полгода, и результат очень радовал! Уже весной, когда он поехал в Москву по работе, созвонился с ней и приехал в гости, в ее комнатку на окраине столицы. Галина действительно изменилась. Она больше не улыбалась безмятежно, не напевала и не производила впечатление ударенной мешком по голове. Теперь это была шустрая, энергичная и моложавая дама. Работу в гостинице она оставила — устроилась в отель рангом повыше, ее взяли администратором на ресепшн.
Иван был рад оказать хотя бы такую помощь землячке. Она-то его не бросила в трудную минуту!
Полуночный стук в дверь прервал его воспоминания. Это могли быть только они.
- Заходите, - он пропустил двоих нежданных гостей в коридор. - Хвоста за вами не было?
- Нет, - ответила женщина. Она говорила шепотом и поддерживала того самого парня, освобожденного из бункера. - Мы бы к тебе не приехали, но ему нужна помощь. Руслана здорово побили... В местную больницу, как ты знаешь, нам нельзя. А до Тулы путь неблизкий. Твой друг спрятал машину, пересел на другую и ждет нас внизу.
Урлаков, проводив их в гостиную, отправился на кухню, где у него хранилась аптечка. Он, вернувшись к гостям, вгляделся в лицо Руслана, украшенное синяками.
- Я, как могла, оказала помощь в машине, но этого мало, - заметила она. - Как ты считаешь, обойдется?
- Мне не так уж и больно, - возразил Руслан. - Мама, не волнуйся. Ты приехала вовремя, и они не успели меня сильно покалечить!
- Не разговаривай, у тебя губа разбита, - прервал его Иван и приложил к ране примочку. Иди и приляг в моей комнате. Галя, ты тоже можешь остаться на ночь, но завтра рано утром вам нужно уехать. Не нужно, чтобы кто-то видел...
Галина, откинув с лица прядь льняного цвета, покачала головой.
- Не переживай. Мы уедем. Я уже поняла систему, и действую аккуратно. Кстати, ты спрашивал, получила ли я наслаждение от всего происходящего... О да! Оказалась в нужное время в нужном месте, а потом... все было классно, особенно, в первом случае. Можно сказать, я почти удовлетворена. Извини, что не сдержалась и стреляла в Валевскую: она ведь тоже причастна к ордену...
- Я просил ее не трогать, - в голосе Ивана зазвучали металлические нотки начальника милиции, привыкшего командовать. - К твоей беде она точно отношения не имеет! Если уж учитывать все, тебе можно спокойно застрелить меня. Я — такой же член «Стигмас»...
Галина покраснела и погладила его по плечу.
- Нет. Ты — мой хороший друг, тебя не трону! И Наталью тоже. Но, я так довольна, что потрепала им нервы. Единственное — жаль, что позволила сыну ввязаться в это, но он не хотел меня оставлять одну!
Иван, посмотрев вслед покинувшему гостиную парню, улыбнулся.
- Он неравнодушен к бедам других. Весь в тебя!
- Потому что не является сыном сам знаешь кого. Мне очень жаль, что я так дурила в молодости, что у меня забрали сына. Ведь упустила детство его, юность! Если бы ни ты, не видать мне его...
Заметив, что огромные голубые глаза женщины наполнились слезами, он сжал ее руки.
- Только не надо сейчас плакать. Та ли это женщина, что избивает, давит и стреляет? Вот только с Натальей надо было поосторожнее — не дай Бог, я бы не успел. Понимаю, что это — для полной достоверности, но...
- Убивать я ее не собиралась, - отмахнулась Галина. - Хотя, она ведь тоже с ними.
Иван покачал головой.
- Тогда уж и меня. Галя, а как и где вы устроились?
- Нормально. Не пятизвездочный отель, конечно, но и не сарай. Так что, нам есть куда податься из твоей холостяцкой квартиры. Тем более, что скоро здесь появится хозяйка.
Утром Иван проводил Галину и Руслана в предрассветную морозную тишину улицы, а потом долго смотрел из окна в след уехавшей машине...

...

AlAngel: 19.02.17 07:30

Марина, спасибо за продолжение!

...

Аллунчик: 19.02.17 09:52

Марина, спасибо огромное за продолжение!

...

Nimeria: 19.02.17 09:54

Марина, спасибо за новую главу!

...

latina: 19.02.17 10:36

Марина, спасибо за продолжение!

...

llana: 19.02.17 23:47

Всем привет!
Маришенька, большое спасибо за продолжение!
Ух ты, все же это была женщина, правильно некоторые догадывались. Значит. приобретенное психическое расстройство у Галины - тоже дело рук членов ордена? А Руслан - сын одного из них? Ну и дела...
И впрямь, хорошо, что судьба свела Ивана и Галину тогда. Друг другу помогли, и ребенок вновь мать обрел.
А теперь и верхушку припугнули. Смелая женщина!
А сын-то Лоры, получается, жив. К кому же он попал и что с ним стало, узнаем?

...

Mari-Mar: 20.02.17 05:42

Галина - часть группы, и именно она преследовала Крутова и Непаридзе. Орден принес ей много гадостей. Руслан - это ее сын - но к членам ордена отношения он не имеет.



Ну, Руслан уже не ребенок. Взрослый парень призывного возраста)



Их еще и смелые мужчины будут пугать.



Конечно, хотя там все запутано.

...

IrenaIrena: 20.02.17 08:06

в читателях)

...

Mari-Mar: 21.02.17 01:03

 » Глава 39

- Александр Юрьевич, мне нужно с вами поговорить, - заходя в кабинет директора, сказала Оля. - Вы можете уделить мне несколько минут?
- Да, конечно. Присаживайтесь. Что случилось?
Оля, лелея в голове свои планы, на ходу соображала, что именно сказать Непаридзе. Иван с боем выбил у Андреева закрытый больничный, так как чувствовал себя достаточно хорошо... Главный врач, осмотрев его, сдался, но выписал справку с такой кучей ограничений, что молодому человеку оставалось только сидеть в кабинете и писать отчеты по закрытию преступлений за год. А на службе его ждал прямо настоящий новогодний подарок — две путевки на три дня в дом отдыха недалеко от Тулы. Он был один из самых лучших среди своей категории... Перспектива провести пятницу, субботу и воскресенье с любимым, наслаждаясь природой, удаленностью от повседневных забот и целым спектром услуг для отдыха радовала ее. Кстати, молодой человек сказал, что может лично отпросить ее у Непаридзе на один день, но Оля не принимала такое. Хоть уже все знали, что они вместе, зачем демонстрировать это лишний раз?
Так девушка, не имея сил врать, просто объяснила, что ей необходим один день за свой счет.
- День мы вам оплатим, - загадочно улыбнулся Непаридзе. - Не так это и много. Но, Ольга... не забывайте, что в понедельник у ваших ребят новогодний утренник, и необходимо ваше присутствие. А так... Я что, не понимаю? Дело-то молодое!
Она смутилась, поблагодарила директора за понимание и покинула его кабинет. В учительской набрала рабочий номер Ивана. Секретарь попросила подождать и позвала его к телефону.
- Все в силе, - прошептала Оля, еле сдерживая радость. - С завтрашнего вечера я абсолютно свободна для нашей поездки!
Любимый также выразил свою радость и попросил взять все необходимое. Оля с трудом собрала мысли в кучу и довела уроки до конца, представляя, как они с Ваней поедут первый раз вместе отдыхать, и как им будет хорошо вдвоем. А потом пройдет совсем немного времени, и наступит новый год, и тот самый бал, которого она так ждала. И везде они будут появляться вместе, как настоящая пара. Почему как? Оле не с чем было сравнить — Ваня был первым человеком, с которым у нее случились глубокие взаимные чувства.
Пребывая в отличном настроении, Оля попрощалась со своими первоклашками, напомнив, чтобы не забывали повторять стихи к утреннику. Это предстоящее мероприятие заставляло ее переживать: первый раз она принимает участие на празднике у собственного класса! Кстати, Оля совершила революционный, по меркам поселка, шаг: с разрешения директора она пригласила на праздник в школу своих учеников-надомников. А там был и мальчик с ДЦП, и две девочки с расстройствами аутического спектра, и несколько ребят с совсем слабым зрением и слухом. Непаридзе еще осенью заметил, что молодая учительница выводит этих учеников практически на один уровень с обычными школьниками.
Узнав о ее намерении, родители некоторых учеников были в шоке и подходили к ней за объяснениями. Оля, помнившая, что в Самойловке праздники проходили очень весело, и в них принимали участие все дети, независимо от состояния здоровья и особенностей, отвечала, что ни один ребенок не заслужил лишения его атмосферы блеска, подарков и веселящейся толпы ровесников... на это никто из родителей возразить не мог. Каждому из надомных учеников была выделена на утреннике маленькая роль или стишок по силам. Оля, ошарашенная темнотой и нетерпимостью жителей поселка, рассчитывала перебить эту стену перед людьми с особенностями организма своей добротой и прогрессивными взглядами. Самойловка, конечно, была местом жестоким, но имела одно хорошее свойство: там перед взрослыми воспитателями и учителями все равны... А здесь сама среда кого-то выделяет, а другим и головы поднять не дает. Стереотипы, показная мораль — все это бесило Олю, но именно по этим принципам жил поселок. И она, в силу своей молодости, незнания жизни и горячности, собиралась с этим бороться... по крайней мере, в своей деятельности.
Оставшись одна в классе, Оля хотела сделать несколько заметок по урокам в своих тетрадках — ведь оценок в первом классе ученикам не ставили, а просто делали заметки по их поведению и пониманию уроков. Поискав на столе, и в ящиках, и даже на подоконнике, среди комнатных растений, она тетрадок не обнаружила. Зашла в живой уголок, где утром кормила с детьми рыбок и хомячка — не было их и там. Оля подумала, что могла забыть их в директорском кабинете — ведь она пришла туда, держа их в руках. Возможно, оставила на столе у Александра Юрьевича. А он, любивший пошутить над учителями, не упустит возможности подколоть ее! И еще раз упомянет про «дело молодое», как будто специально, чтобы окончательно ее смутить. Как и большинство ребят, выросших в Самойловке, Оля охраняла свою личную жизнь, и то, что в поселке все про всех знали, было ей диковинно, дико и непривычно. Непаридзе ни слова не сказал о ее отношениях с Иваном, хотя был свидетелем трогательных сцен в больнице... но одно то, что он все знает, заставляло ее краснеть.
Как ни странно, директор покинул кабинет, но не запер дверь. Оля знала, что на этом этаже располагаются старшие классы, и все учителя уже разошлись к своим ученикам. Поэтому, воспользовавшись временной тишиной, она проскочила в кабинет, посмотрела на кресло, в котором сидела во время разговора с Непаридзе, на тумбочку и на его рабочий стол...
- Так вот же они! - Оля выдохнула с облегчением. Тетради лежали на директорском столе. Точно, она тут их и оставила. Схватив толстую кипу, девушка собиралась уже покинуть кабинет, когда ее взгляд привлекло что-то...
Прямо под ее тетрадками лежал документ. Оля не любила смотреть чужие бумаги и хотела уже выйти, но еще раз обернулась... и увидела знакомую надпись — на латинском языке, витыми буквами. И от нее заныло сердце. «Стигмас».
- Не буду брать, - Оля закрыла глаза и сжала кулаки. - Не нужно мне в это больше лезть... Не буду, и все!
Однако, мозг подсказал другое. Она уже не была глупой, растерянной девчонкой, какой приехала сюда. Голова заработала тут же... Непаридзе не должен узнать, что сведения куда-то уходят. Поэтому она, пользуясь также отсутствием на рабочем месте секретаря, спрятала документ в своих тетрадках.
Олю так трясло, что она не была в состоянии доехать на автобусе до ученика-надомника и вызвала такси. По дороге девушка пришла в себя, посетила этого мальчика, потом еще почти глухую девочку, и только, оказавшись в одиночестве дома, прочитала документ. Текст располагался на трех листах.
- О Господи, - глотая слезы, прошептала Оля. - Это так давно началось... Боюсь, остановить такую машину смерти невозможно. Мы все в нее попадем...

* * *
В субботнее утро Олег заканчивал двухдневную смену в нервном и возбужденном состоянии. Ведь поначалу все так хорошо складывалось: он собрал все, что нужно для поездки с Ирой, в свою машину, чтобы Оля не заметила приготовлений, и хотел в пятницу вечером уехать домой, как вдруг позвонили из управления банка в Туле и сообщили, что всем сотрудникам предназначена крупная премия за отличную работу по итогам года!
Казалось бы, надо радоваться... Но только не сейчас. Накануне все хотели отпраздновать премию ресторане, но, в итоге, договорились отметить событие прямо здесь, закупили спиртное и продукты и гуляли всю ночь, а расходиться начали лишь под утро.
Олег пил аккуратно и немного, помня, что поедет с Ирой по важному делу... Однако, сам не заметил, как хватил лишнего, и за руль садиться не представлялось возможным. В такое же состояние пришел и Роман Михайлов... так что, они вместе заночевали в комнате отдыха, где также спал охранник, разместившись на надувных матрасах. Как выяснилось, оставаясь на дежурстве, доблестный страж собирал здесь веселые компании, и люди оставались на ночь.
- Ох, и переборщили мы вчера, - прокряхтел Роман, потирая глаза. - Ты как? Голова не болит? Я за тебя переживал...
Совершенно не к месту друг напомнил о его давнем приступе. Да, сейчас голова побаливала, но это от спиртного... Да, он не сможет отвезти Иру. Нужно предупредить, чтобы заехала за ним сама. Олег, придя в себя, отправил девушке сообщение и получил ответ, что она приедет через полтора часа.
- Да уж, нужно было ограничиться тремя рюмками — это моя золотая доза для поддержки компании, - заметил Олег. - Но было весело, все радовались, и я тоже... Премия в размере трех зарплат — шутка ли!
- Представь, сколько получит начальство, если и нас, инкассаторов, не обидели, - заметил Михайлов. - Я с детьми поеду в Москву- они там еще не были. Покажу ребятам Кремль, Красную площадь, и много чего еще... А ты как хочешь потратить деньги?
- Отложу, - уклончиво ответил молодой человек. Он не мог рассказать Михайлову, что в ближайшее время заработает куда больше. Друг точно не одобрит способ получения денег, будет отговаривать и, чего доброго, помешает. Роман, судя по его твердому характеру, мог пойти на все.- Мало ли что... я-то ладно, а еще сестре надо помогать.
- Я думаю, твоя Оля не останется без поддержки, - улыбнулся Роман. - Урлаков, хоть и начальник милиции, считается среди людей неплохим человеком. И, судя по твоим словам, он очень любит Ольгу. А ты... больше не переживаешь за ее личную жизнь?
Сказав это, Михайлов вспомнил свои подозрения по отношению к Олегу и Оле, и реакцию друга на появление ее у ресторана с Урлаковым. Однако, сейчас Олег не казался обиженным или, чего доброго, ревнующим.
- Нет. Раньше я волновался, но теперь спокоен. Иван — отличный парень и не даст ее в обиду. Можно сказать, мы с ним подружились. И я буду рад, если у них все сложится!
Роман улыбнулся в ответ. То, что ты — чемпион, я узнал, подумал он. Кажется, узнаю еще много интересного. Но он не собирался выводить Олега на откровенность, несмотря на свой интерес к его судьбе. Придет время, и все станет ясно. Что именно — пока непонятно, но он чувствовал, что Олег и Оля скрывают немало тайн.
Олег начал собираться и приводить себя в порядок. Не хотелось показаться перед Ириной в растрепанном виде! Поэтому, он причесался и умылся, и переоделся в теплые брюки и бушлат, лежавшие в багажнике его машины.
- Ты куда-то собираешься поехать с дочкой мэра? - уточнил Роман. - На охоту, в таком-то виде?
Олег понял: напарника не проведешь. Но никто не должен знать...
- Вообще-то шашлыки в лесу пожарить хотели, - парировал он. - Вот купим и поедем на опушку. Холодно, замерзаю. Я бы оделся поприличнее, но боюсь заболеть!
Роман сделал вид, что поверил. Ну-ну, шашлыки. А фонарь, торчащий из кармана бушлата, зачем? Мясо искать в снегу? Или
Вскоре приехала Ирина. Она остановилась на стоянке банка и громко посигналила.
- Мне пора, - заволновался Олег и обнял Романа на прощание. - Давай, езжай домой и приходи в себя.
- Да уж, поеду, - тот сделал вид, что мучается от похмелья, хотя вчера выпил всего пять рюмок водки и даже не опьянел. Ну, что делать — с вечера его тревожил странный боевой настрой друга. - Посплю, сколько мать даст, и к детям. Уроки, лыжи, блины обещал напечь... Эх, сколько дел! Может, плюнуть на все, и поехать с вами? Я мешать не буду. Мало ли, заедете не туда, а я помогу...
Олег растерялся и внимательно посмотрел на Михайлова. Ты не так похмелен, как кажется, подумал он. Бывший вояка. Привык все контролировать.
- Рома, ну, у нас отношения... - Олег многозначительно покачал головой. - Я не знаю, во что это перерастет. Но, Ира стесняется. Она такая, немного замкнутая.
- Понял, не дурак, - ответил Роман. - Мне сравнительно недавно было столько же лет, сколько тебе. Ну, а ты-то серьезно к ней?
Парень задумался. Однозначного ответа он дать не мог. Конечно, Ира ему очень нравилась — от одной мысли о ней становилось тепло и радостно; при этом, она не давала расслабиться, постоянно держала в тонусе. Олег так и не понял, какие именно чувства она испытывает по отношению к нему.
- Девушка классная. И красавица, и интересная... Тянет меня к ней. Вот только мы совсем разные — по воспитанию и происхождению. Ты можешь сказать, что все равны, но это не совсем так...
- Можешь меня не убеждать, - возразил Роман. - Я сам женился на своей Тане, будучи ей неравным. Она была дочкой бывшего поселкового главы, а у меня родители — ядреные такие прапорщики. Ничего, любовь все переборола, да и получал я в начале девяностых, когда мы поженились, неплохое жалование. Рано померла моя Танька, молодой совсем. Болела она. Вроде помогал чем мог — и по дому, и с детьми... А тяжело было, кочевали по гарнизонам. Себя виню до сих пор. Тридцать три года ее отпраздновали бы ноябре! И ведь не виноват я, жизнь была тяжелая, а себя виню. И никакую другую даже близко видеть не могу!
Олег искренне сочувствовал горю друга. Такая боль — любить женщину, воспитывать с ней двоих детей, сродниться душой и телом, и потерять ее совсем юной! Роман и сам был еще молод, а вот поставил блок на сердце. Кого теперь может полюбить мужчина, живущий своими детьми и воспоминаниями о рано ушедшей любимой?
Ира посигналила еще раз. Олег засуетился и выскочил на улицу.
- Я так и думала: вы вчера пили, - в теплом салоне быстро распространился запах вчерашнего спиртного. Ирина, не обращая на это внимания, поцеловала парня в губы. - Но ты молодец, что предупредил. На тебя можно положиться. Ну что, едем?
Олег быстро перетащил из своей машины все необходимое... Самое главное — кожаный чехол с инвентарем для работы с замками— был пристегнут к поясу его утепленных штанов. Без него поездка теряла смысл. Олег умел обращаться с отмычками, винтами и саморезами: слесарному делу во всех его аспектах обучали самойловских мальчишек на уроках труда.
Тем временем Роман следил за ними, глядя в окно. Увидев, что они отъехали со стоянки, он кинулся к своей машине и поехал следом.
- Менты могут остановить... - он засунул в рот сразу пять подушечек жвачки. - Хотя, в это раннее время, в выходной день — вряд ли. - Я не могу тебя вот так отпустить, Олег. Не просто так ты стащил у меня из дома травмат. Кажется, сегодня ты и Ирина можете во что-то вляпаться. Судя по всему, ты мастер попадания в сложные ситуации! И я хочу уберечь вас обоих...
Не теряя машину Иры из виду, Роман аккуратно ехал следом, сворачивая в сторону, если девушка останавливалась.

...

llana: 21.02.17 01:46

Всем привет!
Мариша, спасибо большое за продолжение!
Ох, Оля, никак она не может пройти теперь мимо ничего, связанного со "Стигмасом". Вот и документ этот. а ведь его еще вернуть нужно будет как-то. Жаль только, что с Олегом не делится узнанным. Но, может, Ивану расскажет. Опасные это знания. А время у них будет - три дня вместе...
А Олег тем временем с Ирой расследование ведут. Все разрозненно - и Олег, и Иван с Галиной, и Ольга. Вот Роман догадался за Ириной и Олегом поехать - наверняка помогать придется, как чувствует, что Олег попадет во что-то нехорошее. Знал бы он еще о предстоящих боях!
А Ольга молодец, что решила и надомников пригласить, хорошее начинание. А много таких деток для небольшого поселка...
И очень интересно мне, кто же сын Лоры, он ведь уже взрослый.

...

latina: 21.02.17 02:44

Марина, спасибо за продолжение!

...

Nimeria: 21.02.17 11:08

Марина, спасибо за новую главу!

...