Не по своей воле

Девка с вазой наголо вдруг полезла в окно. Аарон не выпускал из вида своего противника, поэтому видел это боковым зрением. Он старался не отвлекаться на мельтешение, но хрипы Сэма, которого побеждала баба, грозили нарушить ход и его поединка. Но этого он допустить не мог. Много рабов погибнет сегодня, и если Сэму уготована та же участь, то на то воля Божья. А он, Аарон, потянет за тобой на тот свет как можно больше белых. Он насупил брови и вскинул в руке топор, рванувшись навстречу белому. Тот дёрнулся наперерез. Столкнувшись, они от силы удара вылетели в окно, проносясь несколько метров сквозь колючие кусты. Чёртов вояка! Совладать с ним оказалось не просто. Но Аарон не выпустил топор, да ещё и приземлился сверху белого, распластавшегося на земле. Оглушённого ударом, безоружного, Аарон мог взять его голыми руками. Отбросив топор, он протянул руки к белой шее врага и стиснул их, мечтая украсть весь воздух, как у него воровали свободу.

Чернокожий, что пытался её задушить, всё ещё был в сознании и Алекс направила на него дуло своего кольта, палец нажал на курок, но в тоже мгновение, в комнату влетел ещё один ниггер и со всей своей бешеной дури ударил её дубиной в плечо. Рука дрогнула, Алекс чертыхнулась от боли. А выстрел лишь оставил дырку в полу. Воспользовавшись моментом, ниггер, которому предназначалась ещё одна пуля, выбрался из комнаты. За спиной Алекс слышались звуки борьбы. У неё не было возможности обернуться и посмотреть, как там Грей. В это время с диким ревом на неё наступал ниггер с дубиной. Его взмах рукой, предназначавший удар в голову, и Алекс резко увернулась. Её рука в этот момент выхватила нож из голенища сапога и женщина прыгнула на темнокожего громилу на ходу полоснув его по горлу. Алая кровь брызнула из глубокой и длинной раны, заливая ей одежду. Ниггер вытаращив глаза захрипел и повалился на пол.
Обернувшись, Алекс увидела, что Каролины уже не было в комнате, а в окне исчезали две фигуры. Послышался глухой удар о землю. Алекс рванулась к окну и выглянула, пытаясь разглядеть, что там внизу. Темнота мешала. И она не раздумывая прыгнула следом. Сейчас для неё было важным, чтобы брат, остался жив. Её ноги коснулись земли рядом с двумя телами. Ниггер, которому она пощадила жизнь, душил Грея. Алекс в бешенстве замахнулась и ударила того по затылку.

Я не успел обернуться и увидеть того, кто нанёс мне удар. Наверное, это было не важно, но мне хотелось знать кто это. Удар сокрушительной силы обрушился на мою голову, выбил воздух из лёгких, сбил с ног. Я рухнул на колени и начал заваливаться на бок и в этот момент увидел глаза Виттории. Дочь испуганно смотрела на меня из под кровати, прижимая к безмолвно раскрытому рту сжатый кулачок. Дочка. Мой свет. Но он тускнел, сливаясь с темнотой неосвещённой комнаты, грозящейся поглотить меня. Отстранённо я почувствовал удар в бок и увидел ногу переступившего через меня ниггера. Нет, эта черномазая тварь не прикоснётся к моей дочери. Два выстрела. И тело ликующего врага тяжело рухнуло, погребая меня под собою, погружая во тьму.

Увидев выбегающие из парка и несущиеся к дому тёмные фигуры, Мария шарахнулась от окна. Схватив лежащий на столе нож для разрезания писем, она залезла под стол, надеясь, что её не заметили. Ведь и правда, сейчас, да ещё в темноте никто не будет разбираться кто есть кто, достаточно белой кожи. Шум в доме не стихал. Стискивая в кулаке своё сомнительное оружие Мария, закрыв лицо руками, тихо молилась про себя, чтобы все, кто ей дорог, остались живы.

Рядом промелькнула какая-то тень. Аарон сам не понял, как смог почувствовать, что кто-то появился рядом, ведь глаза застилала пелена из ярости и желания убивать. Именно поэтому раб отклонился в сторону, буквально на дюйм, когда сверху обрушилось что-то тяжёлое, перекатился в сторону, разжав пальцы и схватил топор. Теперь он был один против двоих. Он снова пожалел, что не прикончил эту бабу в штанах. Раб сплюнул, присев в позу будто перед прыжком, и перекинул топор из одной руки в другую.

- Святая дева Мария, благодарю тебя! - Почувствовав ответное объятие, Асия замерла, прислушиваясь к тихим словам

- Мария? Она ваша дочь?- Но после затраченных усилий, Габи повторно поторяла сознание.
Крики не прекращались и Асия выползя из-под руки Габи, решила перетащить её в ближайшую каморку, откуда кухарка вынесла руту. Открыв дверку, девушка посмотрела с высоты своего роста на лежащую добрую душу и прерывисто вздохнула.
- Я сделаю это. Я должна. - Наклонившись к широким мягким плечам, она вцепилась руками в одежду и потянула изо всех сил, стараясь хоть немного сдвинуть тело с прохода. Она пробовала и так и так, но Габи не шевелилась. Обессилев вконец, Асия услышала шорох из соседней комнатушки и пошла проверить.
- Тебя Дотти ведь зовут? Вставай, надо спрятать Габи.
Вот так, вдвоём, они дотащили Габи до укрытия.
И Асия, приоткрыв дверь выскользнула в темноту ночи, собираясь найти Лютера....

В первом стойле я наткнулась на огромного черного жеребца. Животное недовольно фыркнуло , вращая налитыми кровью глазами и ощерив зубы, шарахнулось в сторону. Времени на поиски другой лошади, как и на то чтобы оседлать исполина у меня не было. Нашептывая ласковые глупости и внутренне подобравшись я схватила хлыст , приоткрыла дверцу и уверенно шагнула к жеребцу. Главное не выказывать страх. Время, драгоценное время утекает как вода сквозь пальцы. Где-то там дорогие мне люди сражаются за жизнь, а я трачу его, успокаивая норовистое животное , мягко поглаживая бархатную морду.
Постепенно жеребец успокоился, и я, не давая возможности животному опомниться, вцепилась негнущимися пальцами в густую черную гривы, прыгнула и устроилась на широкой спине . Вороной , почувствовав седока, заржал, недовольно вскинул морду. Потянув за гриву, я, что было сил, сдавила коленями лошадиные бока, принуждая упрямца развернуться в сторону выхода. Хлыст несколько раз опустился на лошадиный круп и жеребец встал на дыбы, но когда понял что этот номер не пройдет, вскинул задом, пытаясь меня сбросить и принуждая сильнее рвать гриву и сжимать бока, чтобы удержаться. После нескольких безуспешных попыток жеребец оскорблено заржал и покорно склонил голову, окончательно признавая власть человека.
- Хороший мальчик. Я знала, что мы поладим, - похлопав зверюгу по лоснящейся шее, я слегка ткнула тяжело вздымающиеся бока ноющими израненными пятками и он пулей вылетел из конюшни.
Вместо выехать на аллею, я направила лошадь в сторону дома, не в состоянии понять, какая сила управляет мной и ничуть не заботясь какое зрелище сейчас собой являю в задранной почти до бедер рубашке и расстегнутом халате.
У колючего розового кустарника, как раз напротив окна спальни, из которого недавно выбралась сама, я увидела двух дерущихся мужчин. Черный пригвоздил белого к земле, навалившись сверху, будто вдавливал его в землю. Грей. Безотчетный страх рвал сердце на части, пока я нещадно хлестала жеребца,
Пока я приблизилась к мужчинам, с подоконника спрыгнула Александра и огрела ниггера по затылку. Палмер не шевелился.
- Грей! – словно в тумане, я сползла со спины лошади и бросилась к Палмеру, глотая льющиеся по щекам слезы.

Пардон, реал часа на 3. Разрешаю нещадно тушковать.
_________________

Кулаки обрушились на голову хозяина, и Сэм возликовал. Победа! Пусть теперь его убьют, разорвут в клочья, будут раздирать на тысячу кусочков - он сделал то, за чем всё это и затевалось. Хозяин стал заваливаться набок, падая на пол, к ногам Самуэля, где ему и было самое место, и раб, с силой ударив Сантьяго в бок, переступил через него, направляясь к кровати. Под нею пряталось хозяйское отродье, Сэм чувствовал это всем существом... Раздавшиеся с пола два выстрела сбили с ног, но не отняли желания дойти, доползти, добраться до кровати и уничтожить хозяйскую дочку. И даже когда Самуэль упал на пол, оказываясь на том, кого так ненавидел... Даже когда он стал растворяться в темноте, понимая, что та поглощает его навечно, он всё равно смог вывернуть голову почти под неестественным углом, чтобы всмотреться в глаза дочери хозяина, сжавшейся в комок на полу под кроватью и сжать в кулак тянущуюся к ней руку. Как же он мечтал, что пальцы сомкнутся на нежной коже шеи, как он мечтал, что услышит её хриплое дыхание и увидит ужас в глазах, ещё больший, чем видел сейчас. Он умер в мечтаниях, что стали ему привычными. Он умер во лжи самому себе. Лжи, что он смог хоть на несколько часов стать свободным.

В темноте удар оказался не точным и вложенная в него сила была напрасна. Ниггер успел отклонится и Алекс лишь задела его. Чертыхнувшись она шарила рукой по земле ища свой кольт, но пальцы натыкались лишь на камни. Раб уже был на ногах, и готов был к бою, Грэй всё ещё лежал на земле. Алекс рывком подскочила, в руке у неё всё ещё оставался нож. Слегка согнув ноги в коленях и пригнувшись, выставила руки вперед и вперилась в него взглядом, не упуская из виду его малейшего движения. Она не спешила начинать и ожидала нападения от него. Её кривая усмешка на лице мелькнула словно приглашение.

- Если хочешь жить, то убирайся - предостерегающе прошипела Алекс - Если хочешь смерти, то я тебе в этом помогу.

Дверь слетела с петель, грохнув о стену, и в комнату ввалилась фигура, показавшаяся Леоне огромной, как гора. Почти в полной темноте, разбавляемой только слабым светом лампы, на черном лице сверкали белки глаз и оскаленные в ярости зубы.

Она содрогнулась от прозвучавшего выстрела и стиснула зубы, чтобы не закричать. Послушно взяла лампу, прикрутила фитиль и снова встала рядом с Фредериком.
Значит, все гости остались ночевать в доме да Коста? И где-то здесь находится и сестра Фредерика. И мистер Бенджамин. И другие...
Леона прикрыла глаза, быстро проговаривая про себя молитву.
Неужели, происходило то, чего она всегда боялась. Столько раз слышала о столкновениях черных рабов и белых хозяев, знала, что последствия таких стычек были более чем ужасающими...
- Твоя сестра... - прошептала Леона едва слышно.

Выходя из комнаты, Леона прихватила со стоящего у двери комода тяжелый подсвечник. Они пошли по коридору, держась у стены, стараясь издавать как можно меньше шума. Девушка держалась возле Фредерика, чувствуя, что он напряжен, словно охотник, оказавшийся в зарослях один на один с прячущимся диким зверем.
Осторожно продвигающийся Фредерик вдруг сорвался с места и побежал, когда неподалеку снова раздался женский крик, полный отчаяния.
Леона кинулась за молодым человеком, и вскоре они заскочили в погруженную во тьму комнату.

Никто не ответил на зов. В комнате было тихо. Фредерик оглянулся, и посмотрела на Леону. Хотя он ничего не говорил и держался удивительно хладнокровно, Леона поняла, что он сейчас чувствует, думая о своей семье.

И снова ответом стала тишина. Леона замерла, не спуская глаз с двери.

Крадучись словно лесная кошка, оцелот, Асия пробиралась к постройкам, как вдруг услышала, раздавшийся из бунгало Мигеля, нечеловеческий крик. Сердце её дрогнуло, почувствовав Лютера.
- О, Лютер! - Она подобрав юбки пропустила туда, чудом не попав под копыта черного жеребца, выскочившего из конюшни со всадницей на спине.

Она успела добежать до бунгало и увидеть выскочившего оттуда огромного негра.
- Лютер!- Но из её горла от страха за него вырвался только хрип.
Раб исчез в другом бараке и вскоре оттуда послышались крики и смачные звуки ударов. Но Асия уже входила в полутёмное бунгало, где со свёрнутой шеей валялся совсем мёртвый Мигель. Вдруг на ящике что-то зашипело и вспыхнул огонь, это разбилась упавшая масляная лампа. Асия попятилась, больно стукнувшись об угол другого ящика, стоящего возле кровати. Она быстро открыла его, ища оружие и увидела кольт. Удерживая его обеими руками она подошла к Корреа и направив ствол ему в голову, нажала на курок. Но ничего не произошло. Не было выстрела. Огонь уже охватил ненавистную кровать, а Асия снова рылась в ящиках ища другое оружие. - Ничего. Ничего, кроме патронов. Она насобирала целую горсть и выскочив из бунгало побежала за Лютером. Но в бараке были только трупы и тут девушка в ужасе сдерживая крик, прижала кулак ко рту.
Если бы на Роузмор взбунтовались рабы... Она как потеряная вышла во двор и побрела к Габи, таща кольт в одной руке и горсть патронов в другой.
Позади неё разгорался пожар. Осознав, что в руках у неё оружие, девушка хотела выбросить его, но на неё кто-то налетел, сбив с ног. Потом раб отнял револьвер и с громким криком ринулся к дому.

Габи, казалось, что она плывет по большому озеру. Чистейшее чувство восторга охватило тело и мысли, но кусочки беспокойных воспоминаний не позволяли Габи расслабиться. Мысли вертелись в её голове, никак не помогая сознанию вернуться.

Медленно приходя в себя, Габи не могла понять, где она находится. Полная темнота и теснота. Тело затекло от долгой неподвижности. Габи, ощупывая всё вокруг себя поняла, что сидит на полу, опираясь на полки спиной.Что-то было в этих полках знакомое, но мысли путались. В полной темноте , Габи оставалось только слушать, что происходит вокруг. И эти звуки приводили её в полный ужас.
Тихо позвав Асию,и не дождавшись ответа, Габи поняла, что глупая девочка её не послушала.
Исправить Габи, ничего не может. Ей бы только узнать, как там Мария, всё ли с ней хорошо?
-Как тяжело быть беспомощной! Эта мысль не покидала уставшую голову поварихи.
__________________________________________

До 22. по Москве

С молитвой на устах, с бешено колотящимся сердцем, Виттория выглянула из-под кровати. Как раз в этот момент отец открыл дверь, отодвигая комод в сторону, и Виттория готова была броситься ему в объятия, но огромная чёрная фигура заставила её в ужасе всплеснуть руками и прижать их ко рту наперекрест. Только не папа! Только не её дорогой папочка!
Было очень-очень страшно. Ниггер, один из тех, кого Виттория воспринимала как само собой разумеющееся, как неизменный атрибут плантации, невидимые работяги, эти самые негры вдруг взбунтовались, и вдруг вспомнилось то, на что раньше закрывались глаза – неизменные плети в руках надсмотрщиков, в руках отца. И эти плети, постоянно опускавшиеся на спины рабов. И вот рабы не выдержали. Они убили её отца! Они убьют её! Виттория сжалась в комок, и её взгляд встретился с тускнеющим взглядом отца. Слёз уже не осталось. Потрясение было так сильно, что Виттория оцепенела, видя, как грозная фигура ниггера в разорванной рубахе надвигается на неё. В тишине прозвучали два выстрела, громкие, как гром среди ясного неба, и раб покачнулся, свалившись грудой на отца.

Зажмурившись, Виттория пыталась спрятаться от этого взгляда, в котором было столько ненависти, столько боли и дикой ярости. Когда она открыла глаза, ниггер уже не смотрел на неё. То ли потерял сознание, то ли испустил дух. Виттория подождала немного и выбралась из-под кровати. Её трясло. Страх волнами растекался по телу. Она подошла к двум неподвижным фигурам и спихнула раба с отца.

- Папочка, папочка, очнитесь, - шептала она, теребя отца за лацканы пиджака, склоняла голову и слушала, бьётся ли его сердце. Бережно ощупывая голову, она искала след от удара. Крови не было. Пресвятая Дева Мария, только бы он был жив!

Зейн отбросил треснувшую дубину, которой проломил несколько голов, причём не все они были белые. Взбешённый раб крушил не разбирая, с особой яростью обрушиваясь на тех, кто подло принимал сторону белых. Жалкие слизни, если им что-то перепадало с барского плеча, то они предпочитали остаться в рабстве, чем получить долгожданную свободу. Вываливщись из бараков, Зейн устремился к господскому дому. Жаль, что дубина сломалась. У белых огнестрельное оружие, а у него сейчас нет даже дубины. Но он будет рвать руками и зубами!



Впереди него показалась девчонка с плантаций, сжимающая в руке револьвер. Воистину, сам Бог направляет их сегодня. Но увидев, что она хочет выбросить драгоценное оружие, Зейн взревел и кинулся на неё. Вырвав из её рук револьвер, он кинулся к дому.

- Ты смелая женщина, и я не хочу убивать тебя, - прокричал раб в ночи, и этот крик был полон поражения и тоски. У них ничего не вышло. Они потеряли столько своих братьев. Пуля в плече жгла каленым железом. Аарон развернулся и опрометью бросился прочь, надеясь, что сможет хотя бы убежать, раз забрать с собой жизнь хозяина не удалось. Он слышал, как другие рабы борются с жителями и гостями дома. Кто одерживал победу, он не понимал. Аарон влетел в гостиную.
На красивом когда-то комоде стоял большой канделябр со свечами. Раб скинул его на пол и стал смотреть, как пламя быстро распространяется по тяжелой гардине вверх, пожирает обои, стены, бросается на мебель, наполняя удушливым запахом всё вокруг, освещая всё праведным огнём свободы. Огонь уничтожит всё, что не смогли уничтожить они! Смерть! Смерть белым!

По дороге он натолкнулся на Асию, маленькую рабыню.
- Асия, нам не одолеть их. Надо спасаться. Уносить ноги. Бежим! - схватив девушку за руку, раб потащил её подальше.

- Ничего не выйдет. Бежим отсюда, - крикнул он вдогонку, но раб с сумасшедшими глазами кинулся к дому.