Туманы острова Кэррис

Уистен. Здание почты. 1 ноября 1962 года.
Уэйлин поддержал мою идею с уборкой. И вместе мы активно начали уничтожать следы ночного происшествия. А вот круг из соли каким-то непонятным способом буквально въелся в дощатый пол. Боюсь, что тут придется циклевать. Но в любом случае мы сделали все что смогли, и помещение уже не выглядит так, словно тут строили баррикады и отстреливались.
Мы даже нашли сумку и ключи Уэйлина.

То что, мы невольно вспомним события, которые тут пережили оба – было ожидаемым. Уэйли задавал мне вопросы, на которые не требовались ответы. Он и так знал, что мне было очень страшно. Нам всем тогда было очень страшно.
А вот вопрос про Джеймса Бонда меня, честно говоря, поставил в тупик.

Я не нашлась что ответить. Нравится ли мне Джеймс Бонд? А кому он не нравится? Он же просто красавчик!

Хорошо, что все имеет свойство заканчиваться. Даже генеральная уборка почты. А то, признаться честно, это не самое мое любимое занятие.

Я лишь фыркнула на его заявление про тетушку. Она меня любит всякую. И может это и незаметно, но балует часто.

Я даже не успела обрадоваться новости про велосипед, который оказался целым и не помятым, как скромняга Уэйлин, вдруг меня поцеловал. Сам. В губы. Обалдеть!

И конечно его смелости надолго не хватило и он тут же попытался включить заднюю.

Нет, дорогой ты мой. Только не сегодня.

Я схватила его за лацканы его твидового пиджака и сама впилась поцелуем в его губы. От этого сумасшедшего поцелуя кружилась голова, и подкашивались коленки. Но он был реально классный!
-Вот! – победно воскликнула я, довольная произведенным эффектом. – А теперь ты обещал меня покатать. Или мы можем придумать что-нибудь более романтичное? Я уверена, что ты знаешь здесь все самые красивые и укромные уголки острова. Покажешь? – Облизнув губы, я коварно улыбнулась Уэйлину, наблюдая за его растерянностью.

Да, парень, девочки с большой земли такие. И ни разу не робкие. И уж если нам что-то нравится, то мы просто это берем. К слову, моя тетушка тоже та еще штучка, а все говорят, что я на нее очень похожа.

Она согласна ехать с ним. Куда угодно. Это так удивительно и прекрасно, что похоже на сказку. Морис незаметно ущипнул себя и чуть растянул губы в улыбке, прикусил кончик языка, чтобы сдержать радостный смех. Она согласна ехать с ним. Куда угодно. И это реальность.
Она готова начать не с нуля, но с него, открыть чистую страницу книги жизни и вписать в нее их имена. Рядом. Пока так. Потом, возможно, с одной фамилией. Позже, может быть, прибавив имена детей. Она готова открыть страницу. Он уже приготовил ручку полную чернил, которые не сотруться временем и обстоятельствами.
Они идут, будто приклеялись друг к другу, не оторвать ничем. Идут, не обращая особого внимания на пейзажи. Смотрят в одну сторону.
- Мне очень жаль слышать, что ты осталась без документов и денег, пусть даже небольших. Мы обязательно найдем твою сумку.
Они почти дошли до ее коттеджа, замерли на пороге, не желая расставаться. Она целует его щеку, а Морис топит в себе желание чуть повернуть голову и встретить ее губы своими. В ней говорит благодарность, а в нем страсть. Значит, нельзя торопиться. Нельзя пугать. Осторожно. Медленно. Самое верное. Ведь у них есть время. Она сказала. Дала согласие. У них будет шанс узнать друг друга максимально близко. Коснувшись душой, исследовать тело. Не торопясь. Со вкусом. Полностью расслабиться и утонуть.
Она пригласила его на танец. Его непозволительное упущение. Он ведет. Старается легко и непринужденно, но получается немного неуклюже из-за ноги. Музыка окружает их со всех сторон. Они в кольце из мелодии, которая заканчивается слишком быстро.
- Ты прекрасна, Илэйн. Мне очень повезло, что я встретил тебя. - Морис заставляет себя отпустить девушку, иначе сорвется. Перестанет себя контролировать. Но ведь еще рано. Он помнит. Позади бессонная ночь, ужас которой только-только ушел, оставив после себя усталость.
- Спи сладко. Я буду ждать, когда ты снова постучишься в мою дверь.

С Вашего позволения - эпилог

Хозяин отеля "Чёрный тюлень" Том Свенсон прожил свою жизнь скучно и обыденно.
Занялся бизнессом выкупив старинный особняк и приспособив его под гостиницу. Женился на дочери успешного рыб заготовщика Купера. Адель родила ему Розу. Во время второй мировой старик Купер погиб, сопровождая военный конвой в Мурманск, и Адель, уже до того будучи женщиной скромной и замкнутой, совсем закрылась от мира. Воспитывала Розу и пропадала в саду на заднем дворе гостиницы.
Роза выскочила замуж в 21 год. Её муж - молодой антрополог, преподаватель Пенсильванского университета, несколько месяцев провел в экспедиции на острове, изучая древние кости. После свадьбы он незамедлительно увёз девушку в штаты и они поселились в Филадельфии.
Теперь Том и Адель остались вдвоём. Когда-нибудь, когда Роза окончит университет и они с мужем обзаведутся детьми, то обязательно навестят дедушку с бабушкой. А пока Том и Адель коротали одинаковые вечера у телевизора. «Как всё таки уныло здесь» - всё чаще думал Том.
А потом он вдруг встретил Хельгу. Ох и хороша была она. Бойкая, весёлая, полная противоположность его жены. Хельга появилась на острове внезапно и сразу стала частью его жизни.
Том никогда не упускал из виду её невысокую фигурку утянутую в пышные юбки под которыми игриво мелькали ступни её босых ног. Дьявол. Вздорная голубоглазая блондинка, она часто заплетала две тугих косы и даже не понять было сколько ей лет. Иногда это босоногое недоразумение бежало куда-то в проулок, что-то выкрикивало, подобрав по-пацански полы своих множественных юбок. Тогда она казалась моложе его собственной дочери.
А иногда, как сейчас, он встречал её в ресторане с этим пройдохой Патриком Монтгомери.
Кто он вообще этот плюгавый Монтгомери? Кажется учился в одной школе с дочерью. Был таким длинным угловатым бледным подростком. Сейчас впрочем не лучше. Такой же ущербный, хоть и говорят, что у него неплохое образование. Торговый агент. Закупает малые партии твида и вывозит за рубеж. Что-то плетёт про свои планы открыть на острове шерстяную фабрику.
И вот тут, при мягком свете настольных светильников в персиковых абажурах, она выглядела иначе. Элегантная, роскошная женщина в маленьком чёрном платье, открывающем пухлые плечики. Пример классической красоты. Но её мягкие и плавные движения скрывали то, что видел, казалось, только он. Вот сейчас она сбросит свои атласные туфельки и побежит прочь, куда-нибудь к морю. Её светлые локоны будут бурлить на ветру, как морская пена, а в глазах заиграют морские чертята, потому что она сама воплощение простора и свободы. Для Тома, живущего в мире чопорности и аристократической сдержанности ребяческий блеск глаз Хельги был иной вселенной.
- Том. Том. Закажи мне любой салат, больше ничего не хочу. Я пока выйду.
На секунду его вывела из оцепенения жена, она встала и вышла из зала ресторана. А он, очнувшись, с улыбкой осознал, что до смешного банально ревнует. Это понимание повеселило Тома, за долгие годы жизни с женой он не знал этого чувства. И вот теперь седина в бороду и такое открытие. Он даже в голос хохотнул, кивнул приветственно супругам Уизли с детьми, усаживавшимся за соседний столик.
Жизнь маленького города на маленьком острове уютна, но разъедает личность. Это община. Её разбавляют только туристы, приезжие учёные разных мастей и служащие, да разбитные моряки. Стоит тебе сменить галстук как тут же об этом знает каждая уинстенская овца и считает своим долгом проблеять своё одобрение. Свенсон не нуждался в оценке своих действий, он просто хотел получить это. Но три тысячи глаз, репутация…

И, конечно, возраст. Патрик моложе. Да, он неказист, не так статен как Том, не так богат, но видно с каким интересом она его слушает, и как улыбается только ему. Такое ощущение, что этот неловкий парень вызывает в ней желание опекать его. Да она его просто жалеет. А потом вдруг он берёт в руки её маленькие пальчики, и Хельга затихает. Вот этот поворот головы, Боже правый, как Адель. Эта бескомпромиссная покорность. Неужели она его любит? Неужели?

С подобными мыслями Том спускался к завтраку, и ложился в постель, и веселившая его прежде новизна чувств теперь угнетала, он всё чаще морщась потирал виски, отгоняя назойливые картинки.

У Патрика внезапно случился кризис - нашлись умелые торговцы которые сбили цену на товар, его сделки срывались одна за другой. Тенеподобный он метался по городу, готовый избавиться от последней рубашки, чтоб расквитаться с долгами. У Хельги появилось время поскучать, конечно она жалела возлюбленного и всячески поддерживала, но чертята в её глазах победили, и это тоже была классика, от которой заскучал уже и сам Том. Он даже не ожидал, что так быстро всё решится. Кадр - и она ему ответила на какой-то легкомысленный вопрос. Кадр - и она снисходительно приняла какой-то подарок. Кадр - и её пылающее гневом лицо: «Как вы смеете, в конце концов я знаю вашу жену!» Снова кадр, в котором она уже смотрит на него почти так же, как смотрела на Патрика. Почти.
Правда, самый последний кадр был наиболее неприятным. Это была записка от жены, гласящая что она уезжает погостить к дочери в Филадельфию. Всё было сдержанно и спокойно, в стиле Адель, но вполне понятно, что она не вернётся.
Виноватая Хельга. Пропащий Патрик.

А вчера накрыло побережье штормом, и ветер метался по пустынным улицам Уистена в попытке разнести в клочья любую преграду. Он бился в стены, сносил крыши и, казалось, вырвался из самой души Тома, который сидел мрачный у камина в пустынной гостиной и знал, что где-то там, в завывающей ночи Хельга и Патрик вместе. Она конечно рыдает, а он смотрит не неё недоуменно своим рассеянным взглядом не понимая одного – для чего?

Это стало началом.
Том вскочил, смахнув со столика ноузинг, который не разбившись покатился по полу оставляя влажный след. В кабинете Том начал искать бумаги. Те самые, они должны были сохраниться ещё с приезда зятя. Тогда они долго спорили, зять доказывал, что видит в этом что-то очень важное, но никак не поймает нить, не свяжет воедино. Том снял копии и сохранил эти документы. Потом, скучая по вечерам, перебирал эти листы, пытался разгадать головоломку. Посещал архив и даже в приходе выписывал данные о крестинах и рождении. Тут было всё – и списки, и схемы, и даты, и несколько планов. В основном планы северной, гористой части острова, там экспедиция нашла остатки древнего поселения.
- Надо ехать, - бубнил Том, сопя над бумагами. – Надо самому всё это… найти надо.
Он схватил трубку телефона, после длинных гудков заспанный голос его шофёра промычал в трубку бранное ругательство. Но Тома это даже не рассердило.
- Срочно. Готовь машину. Слышишь ты меня?
- Мистер Свенсон, хоть убейте не поеду. Ночь ведь и ветрище страшный. Что ж оно до утра не подождёт?
Том швырнул трубку на рычаг. До самого утра он метался по квартире, как волк. Сложил бумаги в портфель и кое как уснул на кушетке.

Утром шофёр подал машину, и они двинулись на север острова.
Дома на окраине городка выглядели жалко. У ветхих жилищ ветром покосило крыши, были видны разбитые окна, и без того редкие тут деревца, вывернутые с корнем или сломанные, были заброшены бурей в самые неожиданные места, раскуроченные фанерные вывески, газеты, мусор, всё это напоминало Тому о его вчерашнем бессилии и злобе. Но он не собирался как согбенный деревянный шест торчать из какого-нибудь ржавого трактора. Он знает, он ещё сделает всё как надо. По правому борту машины стали проплывать ржаные и ячменные поля, слева над скалистым обрывом висело солнце.
- Вот эта, эта ферма. Стой. Тут где-нибудь, можно ближе, да там. Вот и хорошо, жди.
Покинув машину Том бросился к дому. Дом был крепкий, каменный, уверенный в себе. И всё здесь было очень правильно и основательно, даже вилы, воткнутые в землю посреди двора. Дверь кажется была открыта, этого Том даже не осознал, если бы она была заперта, то так же бессознательно он мог бы её вынести. Климат тут такой крышесносный.
В доме слышен был только ТВ. Том двинулся на звук и очутился в комнате полной людей. Это были трое мужчин, женщины, ребятишки копошились с игрушками на полу, и все до единого молчали. Том прошагал в середину комнаты, пристально разглядел каждую женщину, потом неожиданно для себя погрозил им всем пальцем и буквально проорал
- Вот и я то же самое говорю.
Выскочил в коридор и найдя лестницу устремился наверх. Дом был не только правильный, но и небольшой, поэтому Том с лёгкостью нашёл искомую им старушку в одной из комнат, пошарил по карманам и достал из пиджака старую фотокарточку с изображением миловидной женщины. Ткнул фото старушке в лицо.
- А это же вы, мадам. И не говорите мне тут. Всё сходится, всё. И по годам я проверил и по книгам регистрации. Вы это. Мадам? Мадам? Господи она ещё и слепая.
Он бесцеремонно поднял старушку с кресла и потащил к выходу. Родственники старой леди высыпали гурьбой на улицу вслед за ними. Эти люди были немыми, они общались на своём языке жестами высказывая недовольство непрошенному гостю, увозящему их бабушку.
- Да верну я вам её, верну, не надо так кричать!
Усадив её в машину он ещё помедлил и подбежав к людям склонился над детьми. Выбрал того, что постарше, спросил.
- Писать умеешь?
Мальчик кивнул после чего отправился на заднее сиденье к бабушке. А Том собрав в кучу всё своё обаяние стал пожимать руки ничего не понимающим мужчинам, хлопать их по плечам и приговаривать
- Я Том. Том Свенсон. «Чёрный тюлень» знаете? Вы все меня знаете. Покатаю мальчика на машине и верну. Он у вас часто катается на машине? На машине Тома Свенсона? Это же такая машина, это просто дельфин.
Женщинам он целовал руки, хвалил их чудесных детей, обнимал и наконец всё в той же тишине уселся рядом с шофёром и скомандовал.
- Давай уже.

Мальчик взял бабушку за руку, она как будто проснулась и начала «говорить». Том тут же подсунул мальчишке бумагу и карандаш. Спустя четыре мили мальчик вернул ему листок, на котором жуткими каракулями значилось:
«Ты зря везёшь меня туда, всё равно они меня не пустят, а вместо того, чтобы чресла свои распутные… Зачеркни, маленький ещё.
Тебе не узнать ничего до конца.»
- Ну это мы посмотрим, - буркнул Том.
Через некоторое время дорога закончилась, колёса автомобиля загремели по разбитой колее, которая поднималась выше и выше к скалам. У их подножия сутулился жидкий хвойный лесок, появлялись небольшие заснеженные участки.
- Мистер Свенсон, там дальше и жилья то нет. Солнце садится. Куда едем то?
- Крути баранку… - Том чуть не выругался, но врождённая интеллигентность сдерживала в любых ситуациях. – Там выше, ближе к леску, будет стоянка экпедиционеров. Домики будут, ты увидишь.
Каменные пики скал уже порозовели от заходящего солнца, когда машина остановилась у группы хижин.
- То домики? – фыркнул шофёр. – Уж не ночевать ли тут будем? Холодно же.
- Костёр разожжёшь, согреешься.
Растопили очаг в одной из хибар, выпили чаю с мёдом и булочками, которыми снабдила шофёра его жена.
- Пора. – Свенсон жестом поднял мальчика.
Старушка, снова начала что-то изображать руками, но он уже не желал её слушать. Вручил мальчику керосинку, другую взял сам и они втроём вышли из дому. По маленькой еле видимой в ночи тропе им пришлось подниматься в горы. Нужно было достичь плато, расположенного наверху и там отыскать вход в пещеру. Том держал женщину под руку и не подгоняя вёл вперёд. Спешить было уже некуда, всё решено.

«Вход для отчаявшихся и место покоя мятущейся души» - вот что было в бумагах зятя. Было это написано по гэльски, но с использованием простейшего шифра Цезаря.
«На второй год после смрадного тумана, в канун Самайна будет тебе послан знак. Увидевший его пройдёт первые врата. Прошедший в эти врата должен встать на путь познания и открыть врата вторые. Для этого должен быть найден Хранитель – чистая бессмертная душа, ключ и печать вторых врат. За ними ты встретишь Мглу и узнаешь каков путь к третьим вратам. Исполнив всё ты обретёшь великий дар и силу менять мир.»
Всё это гласило зашифрованное послание. И место врат было найдено учёными, которые решили, что это просто древнее поселение. А Том нашёл Хранителя – эта бабулька, которую он вёл под руки. Сколько ей было лет? Сотни? Тысячи? Он не знал. Знаком стал вчерашний ураган, Том чувствовал его, как будто это живой организм. Все тайны просто плыли к нему в руки, как будто сама судьба открывала нужные двери. Старушка была посвящённой в дела фейри, молчаливый свидетель из мира людей. Наделённая бессмертием, она была лишена дара речи, как все её потомки.

Троица достигла плато и Том увидел тут каменные столбы. Сегодня та ночь, когда проход откроется. Старушка подняла руку, мальчик достал блокнот и записал, что она хотела:
«Ты готов? Обратной дороги не будет. Оттуда два выхода, но ни одного обратно»
Том кивнул.
«Я смогу лишь позвать их, но провести тебя не имею права, а если к тебе выйдут, то для тебя это будет конец»
- Да, давай уже бабуля, не тяни.
Старушка двинулась вперёд и стала обходить столбы. По очереди она касалась каждого камня и тот начинал светиться. Когда все камни засияли, то раздался треск как от молнии. Точка в небе над плато превратилась в электрический шар и от него протянулся луч к каждому камню, стало светло как днём и появилась Мгла. На самом деле это была ведьма Кальях Варе, высокая худая черноволосая женщина, в роскошном меховом плаще из чёрной лисы. Из под капюшона на него уставились неестественно мерцающие глаза. В одной руке Мгла держала ледяной посох, а другой гладила ворс огромного зеленошерстного пса. Эту собачку звали Ку Ши и она была настроена недружелюбно.
Том без труда предвидел дальнейшее. Не в деталях, конечно, только в общих чертах. Сохраняя хладнокровие он молча ждал своей участи, понимая на что шёл.
Ведьме тоже не о чем было спрашивать, ей незачем было негодовать. Они просто стояли друг против друга и молчали. Том мог бы склониться перед ней и высказать просьбу, но смысла в этом он не видел, а она знала, что такие не склоняются. Ку Ши заскучал и прилёг у ног хозяйки. Хотя один вопрос Тома всё-таки мучил:
- Эта женщина, - указал он на старушку Хранителя, - сказала, что ты её не пустишь. Почему?
Кальях Варе долго молчала, но потом скинула капюшон и заговорила:
- Я творю здесь всё, ты же знаешь?
Том кивнул.
- Я пригоняю сюда ветра и они выглаживают камни, я присылаю дожди и морозы, а потом забираю их. Если хочу, - она улыбнулась. Всё это Том знал, но она хотела, чтоб он её слушал.
- Я дарую вашим рыбакам столько рыбы сколько считаю нужным, этот остров мой. Вечно. Ты знаешь, что такое вечность? Отчаявшаяся и мятущаяся душа - было сказано в моём призыве. Сделки, - она подняла руку делая акцент на этом слове, - имеют место быть. Различного характера. Иногда сокровенное так и остаётся неисполненным, поэтому сделка не приносит счастья. Но ты из тех кто готов заглянуть в себя и отдать всё за то, что хранится здесь.
Во время этой речи ведьма ходила кругами вокруг него, опутывая сетью слов, при последней фразе она приблизилась сзади и ткнула пальцем в ложбинку чуть ниже затылка. Пожалуй первый раз в жизни Том почувствовал на себе смысл выражения «искры из глаз». Адская боль, то ли разряд тока, то ли парализующий яд, то ли что другое прошли сквозь всё его тело. Он крикнул сдавлено, поднял руки, но крик только усиливал боль и яркий свет в глазах. Ведьма убрала палец и вернулась туда, где мирно посапывал изумрудный пёс.
- Это твоя душа. Её вкус, цвет, запах. Сейчас ты её видел на самом деле. Я не буду её у тебя отнимать. Человек без души, как и душа без человека блюдо третьесортное. Что сказала тебе сейчас твоя душа?
- Я как то не успел с ней побеседовать, - Том расстроено потирал шею.
- Ну что ж, я думаю ты уже знаешь, что должен делать. Так ведь? Взамен власть, вечность…
- Как у неё? – спросил Том язвительно, указывая на старушку. Ведьма недовольно сложила губы. Её перебили, кроме того смели оскорбить недоверием.
- Ты приведёшь ко мне свою Хельгу и после этого у тебя будет одна попытка реализовать свои амбиции.
Ведьма с собачкой пропали.

Далее он действовал как автомат по отлаженной схеме. Звонки, уговоры, угрозы, требования.
- Последний раз.
- Хорошо, - ответила она в конце концов
Шофёра он брать не стал, а сел за руль сам. Привёз девушку на закате следующего дня. Кальях Варе коснулась её лба и с делом было покончено. Хельга без сознания лежала на мягкой шкуре у ног ведьмы. Дар был принят.
- Теперь, - сказала ведьма - ты прежний перестанешь существовать. Я воззвала к стихиям, и ты достаёшься воде. Отныне ты вечный дух океанов и рек, все их сокровища - твои, но и земные сокровища от тебя не сокрыты. Тебе надо учится и развивать силу, ничего не даётся сразу, повелевать надо уметь. Вселяться в тела людей не сложно, сложно подчинять их себе, когда ты одолеешь эту науку, то станешь могущественнее. А иначе будешь как те Фо-а, которые описаны в ваших сказках: липкие, скользкие и страшненькие.
Ведьма смеясь очертила в воздухе зеркало в, котором Том увидел своё новое прозрачное видоизменяющееся тело.
- Жалкий вид, правда? А чтоб тебе выбрать того, кого желаешь подчинить своей воле и воспользоваться его телом, лишь закрой глаза и произнеси его имя. Я не буду тебе советовать имя жертвы, ты сам её знаешь и даже думаешь, что легко справишься. Вот и посмотрим.

Казалось, Патрик отдался в его руки легко и безропотно. Внезапное исчезновение Хельги после измены, трудности на службе. Из-за этого он всё чаще уходил в себя, и Свенсон спокойно крутил любую музыку. Новые ощущения опьяняли Тома, любой человек был для него теперь открытой книгой от момента рождения до смерти. Ему открылись тайны природы, а над водой он имел особую силу движением пальца меняя её форму и структуру. Но сначала Тому надо было оправдать своё отсутствие, поэтому он оформил сам себя к себе на службу и распространил легенду о том, что он с женой на материке. Некоторое время работал в гостинице в обычном режиме, копаясь в мозгах Патрика, всё больше отсутствующего, и, казалось бы, дело сделано. Но вдруг Патрик стал просыпаться, его сознание ясно пробуждалось и протестовало. Бедняга только думал, что сходит с ума, истинный смысл происходящего ему и в голову не мог прийти. Том виртуозно умел наигрывать на самых тонких струнах души соперника. Самобичевание, стыд, совесть – эти орудия здорово помогали Тому топить бедолагу, уничтожать его личность самозабвенно и с удовольствием. Ничего не подозревающий мистер Монтгомери метался по ночам в постели в приступах белой горячки и бредя вскакивал. Забывал, как он оказался, в том или ином месте, что говорил, что делал. Сидя в своём кабинете в одиночестве часами искал объяснение, потом начал называть Тома - злобный гад. Если бы по спине Тома мог пробежать холодок, то это случилось бы, потому что Патрик теперь его чувствовал и всё чаще вырывался из под его власти.
- Не такая уж он и тряпка, как я считал, - думал Том в эту проклятую ночь Самайна, когда казалось бы вот-вот он заставит Монтгомери пустить кровь девчонке журналистке. Но эти мысли будто передались Патрику и вместо того чтоб делать своё дело, он спалил братишку броллахана. В эту ночь Том почувствовал, как его дар ослабел. Глазами Патрика он видел угнетённый Уистен, но так же он знал, что крики всех этих духов, пытающихся одолеть город, не победные. Это были крики и стоны отчаяния. В эту ночь в город пришла какая-то новая сила и исступлённо корчась от гнева духи не могли сломить волю людей.
- Не такая уж я и тряпка, - думал теперь сам Патрик. – Я запру злобного гада в клетке, я смогу.
А потом, в школе, появилась Хельга и управляющий гостиницей «Чёрный тюлень» уже тогда одержал победу над Свенсоном. Он пока ещё не знал всего до конца, не помнил. Но идя по пустынной улице Уистена, пережившего, казалось бы, бомбёжку, находясь в окружении своих товарищей, Патрик уже начал конструировать идею, связывать нити своих бредовых ночей и дней. И уродливый образ ползущей к нему по полу школьного коридора девушки сменялся истинным её ликом, память о котором он заколотил в глубокие ниши разума гвоздями обиды, казалось бы навсегда.

Благодарю тех, с кем мы так самоотверженно спасали Уистен, отдельно "школьников" -
И конечно тех, кто нашёл в себе силы прочитать мою историю.

1 ноября 1962 г. Уистен и пригород.

- Многообещающее начало прогулки, - улыбнулся Уэй, когда девушка отпустила лацканы его пиджака. – Ты немножко сумасшедшая, Лили, признайся!
Он снова улыбнулся. В этой девушке было что-то необычное: она не жеманничала, не вела себя как показная недотрога, но в ней чувствовалась огромная внутренняя сила. И к тому же она была так красива, что у него все замирало внутри.
- Идем! – Уэй увлек ее за собой.
Он выкатил велосипед и сел первым, Лили пристроилась за ним, свесив ноги с одной стороны.
- Держись крепче! Обними меня и не разжимай рук!
Туман ушел туда, откуда пришел, и город оживал на глазах. Уэйлин не раздумывал, куда ехать, а просто катил велосипед по дороге. Он испытывал почти обжигающее чувство счастья, смешанное с чувством вины. «Неподходящий момент для счастья», - думал он. – «А есть ли он, подходящий?» Всегда что-то мешало ему.
Все отношения с женщинами, которые у него были до сих пор, заканчивались одинаково – девушки мечтали уехать отсюда, вырваться из обыденности. А он не желал ничего менять в своей жизни. И вот теперь появилась Лили, которая, кажется, приехала сюда, чтобы остаться. У него появился маленький шанс на личное счастье.
Они проехали пивоварню Макларена и вискикурню.
- Куда мы едем, Уэйли? – крикнула Лили, стараясь перекричать гул ветра.
- Сейчас увидишь!
Впереди показалось озеро. Как и всегда, при виде этой красоты у него дух захватило. Разве можно променять это на задымленные промышленные города? Вода в озере была такая прозрачная, что он мог поклясться, что видит дно.
- Ну, как тебе? – торжествующе спросил он, притормозив. – Нравится?
Они бросили велосипед на землю и подошли почти к самой воде. У озера было ощутимо холоднее, чем в городе, и, повинуясь древнему инстинкту, он обнял Лили за плечи, согревая ее своим теплом. Господи, подумалось ему, так хорошо, что это не может быть правдой. Он повернул ее голову к себе и начал целовать, неистово, жадно, так, что голова кружилась.
- Лили… Это безумие...

**

Патрик, мне за всю жизнь столько не написать.

1.11.1962

Хмурюсь, глядя на красные разводы на своих чреслах, потом снова поднимаю взгляд на нервно собирающуюся девушку, и стираю отметины. Я не думал, что будучи на службе, Изабель Гарсализ могла остаться невинной, но факты говорили сами за себя. И не понятно, что изменилось после неожиданного появления Крейга, но она словно с цепи сорвалась. И теперь натягивает на себя вещи, дерганно шнурует ботинки, кажется, на полном серьезе собираясь сбежать. И сбежать не от МИ-6, а от меня лично.

- Я никуда не пойду, - становлюсь напротив девушки, сложив руки на груди. Я даже не тружусь одеваться, так и оставаясь в трусах и носках, ведь знаю, что на улицу никто из нас сейчас не выйдет.
- Значит, уйду я, - она надевает куртку и, даже не застегнув, двигается к выходу. Точнее пытается - я стою на пути.
- И ты не уйдешь, - бросаю коротко. Долгие речи мисс Нервозность не приемлет сейчас, а потому перехожу на лаконичные фразы.
- Что ты из себя строишь, Дэн? - Изабель подходит вплотную, но роста не хватает, чтобы смотреть на меня сверху вниз. - Свали. С моей. Дороги. - Ее голос звучит отрывисто, но нет в нем хладнокровия и сдержанности, а вот истерические нотки присутствуют.
- Иначе что, дорогая моя? - намеренно вывожу девушку из себя для того, чтоб прозвучали те слова, которые распирают ее изнутри. Обрывки обвинений и недосказанность меня не устраивают.
- Иначе, - мисс Гарсализ взводит курок и наводит на меня свое маленькое, но смертоносное оружие, - я просто переступлю через твой труп.
Смотрю в зелень женских глаз, думая о том, что же привело нас к такому положению дел. Документы я в глаза не видел, и рассказала мне о них она сама. А считать Крейга моим другом это вообще за гранью реальности.
“Какие же мысли кружат в твоей голове?” - звучит в сознании вопрос, но делаю шаг вперед, уменьшая расстояние между нами. Теперь дуло “беретты” упирается в мою грудь.
- Стреляй, - мой голос спокоен, - раз поговорить по нормальному не хочешь.
- Я не шучу, слышишь? - давление стали усиливается.
- Слышу, - наклоняю голову, едва не касаясь пухлых женских губ.
И в это мгновение раздается тихий щелчок холостого выстрела. Сказать, что я удивлен - это ничего не сказать, но улыбка расползается на моих губах.
- Выстрелила. Умница, - обхватываю талию девушки левой рукой, а правой - вытягиваю из ослабевших пальцев бесполезный пистолет. Видимо, считать количество выстрелов не вошло в привычку у Изабель Гарсализ, а вот мне это не раз спасало жизнь. Как сейчас.
Не дав мисс прийти в себя от шока, накрываю ее рот своим и терзаю поцелуем за мои обманутые ожидания. Помутнение ли рассудка или напрасная надежда на ответные чувства тому виной, но я не думал, что девушка нажмет на спусковой крючок. Совместное нахождение этой ночью перед лицом опасности и последующие разговоры за бутылкой виски изменили восприятие, но только мое. Недолгое сопротивление, и девушка сама набрасывается на мои губы, отвечая с не меньшей страстью. Но кислород нужен нам обоим, а потому зарываюсь пальцами в густую копну каштановых волос и оттягиваю их, разрывая сладкий контакт.
- Что привело тебя к мысли, что я с Крейгом за одно? - вижу, что напряжение снова появляется в зеленых глазах, и мягкие женские губы складываются в линию.
- Вы прекрасно сработали вместе. Так, что я утратила бдительность, - девушка не пытается оттолкнуть меня, но во взгляде застывает вопрос.
Смотрю прямо, пытаясь передать без слов, что говорю без экивоков и надеюсь, что повторять не придется.
- Крейг всегда шел по трупам для достижения своей цели. Расчетливый, жестокий и беспринципный - его всегда посылали, чтоб зачистить неугодных, и мусорщиком называли за глаза, - и до того, как Изабель спросит зачем ей вся эта информация, продолжаю. - В последнее время он стал меня подсиживать: брал задания, которые планировали отдать мне, выезжал на операции, словно ожидая, когда я совершу ошибку. Да, ты права в том, что нас двоих послали за тобой. Но, хочешь верь, а хочешь нет, мне приказано всего лишь доставить тебя в штаб для допроса. Найти и отконвоировать в Лондон.
- Ты… - обвинение звучит в одном слове, потому перебиваю:
- Лгу? Нет, - массирую кожу головы девушки у корней, бездумно, просто потому что мне приятно прикасаться. - Напомню, что о документах я узнал от тебя. И для того, чтоб отвезти их тем, кто очень жаждет их получить, ты не нужна. Но почему-то мисс Гарсализ жива, и я еще что-то ей доказываю. Не подскажешь почему?

Всё чисто, можно возвращаться в “Чёрный тюлень”. Мужчины вернулись за дамами, чтобы порадовать их. Кеннет подошёл к спящей мисс Грант и склонился к ней, по привычке решив снова помочь. Спящая мисс Грант была прелестна. Но Кен сообразил, что довести до отеля девушку смогут только Патрик и Дилан.

Брови полицейского хмуро сошлись на переносице, не предвещая ничего хорошего. Может, она и не слышала, что он ей говорил ранее. Наверное, это к лучшему. Кеннет тяжело вздохнул. Пальцы правой руки аккуратно подхватили прядку волос, выбившийся из прически, и заботливо завели её за ушко Энджелы. Кен убрал здоровую руку подальше от девушки, прихватив с собой брошь-амулет мисс Грант.

- Мисс Грант сама выберет свой путь, - сухо прокомментировал суперинтендант Уистена.

Кеннет молча кивнул в знак согласия, и они все пошли в “Чёрный тюлень”. Патрик, Энджела и Дилан шли впереди. Кен и мисс Форд следовали за ними следом. Если бы мистер Робб был в хорошем расположении духа, то он сказал, что вместе с мисс Форд прикрывает тыл. Но мужчина шёл молча, погруженный в свои думы. Он не замечал прелести очертаний города, проступающих в солнечном сиянии сквозь белёсые остатки тумана. Ему было не до этого великолепия. Суперинтендант Уинстена сверлил взглядом спину мисс Грант, пытаясь, понять, что с ним случилось. Где-то внутри него сидело чувство ревности, недовольное тем, что это не он сейчас ведёт сонную девушку. Магия Самайна или игра его собственных внезапно пробудившихся чувств? Он силился понять, когда всё это началось.
А началось, пожалуй, когда мисс Энджела Грант имела неосторожность взглянуть на него своими заплаканными глазами. Она была столь юна, что неосознанно прибегла к сильнейшему оружию, по мощи с которым не сразиться ни одному пистолету. Скорее всего, она не знала истинной силы женских слёз и их воздействие на мужчину. В первую очередь не как полицейские, а как мужчина Кеннет не мог пройти мимо слёз мисс Грант. Как мужчина, которого с детства пытались привить чувство порядочности, он не мог остаться без участия. А потом в течение нескольких часов они находились бок о бок друг с другом по прихоти судьбы. В “Рисковом моряке” Кеннету хватило времени, исподтишка наблюдая за девушкой, чтобы как мужчине оценить все прелести фигурки мисс Грант, что способствовало усилению его интереса к ней.
Чувство зрелого мужчины более глубоко и в корне отличается от феерии эмоций молодого человека. С Ребеккой была буря эмоции, стремление в юношеском порыве бросить к ногам любимой девушке весь мир. И в награду получить от неё уверенность в том, что он любим всеми фибрами девичьей души навеки. Нынешняя искра симпатии, вспыхнувшая в неловкий час к мисс Грант, была более размеренной, спокойной, полного уважения, без щенячьего восторга и юношеского максимализма. Но жизнь выбрала не то место и время для зарождения его симпатии. Кеннету него было думать о проявлении своих чувств. На нём лежало бремя ответственности за жизни других людей. И в таких моментах чувства в сторону. За годы работы в полиции мужчина привык скрывать свои эмоции, чем проявлять. Он не был мастером высокопарных слов. Единственное, что он мог сделать – это быть рядом в опасные и трудные минуты её жизни, маскируя свою забот под личину долга полицейского. И всё-таки порой симпатия к мисс Грант пробивалась в словах суперинтенданта, когда он пытался отвлечь её от окружающего их ужаса, обещая купить в её лавках безделушки или прося отобедать с ним. При мысли о последнем Кеннет тяжело выдохнул.
Кеннет Робб был мужчиной, привыкший брать на себя ответственность за свои поступки и просчитывать последствия. О последствиях приглашения на обед он тогда даже не подумал. Сейчас он не сомневался, что они обязательно будут. Уистен – небольшой городок и слухи здесь распространяются со скоростью пожара. Слухи непременно поползут, когда мисс Грант увидят обедающей в обществе суперинтенданта Уистена. Кеннету давно было плевать на то, что говорят о нём. Но он не мог остаться равнодушным к тому, что молодая и юная мисс Грант окажется в эпицентре общественного внимания, став притчей во языцех. Кеннет не хотел, чтобы девушка страдала из-за него. Мужчина не стал лукавить себе, что хотел бы лучше узнать мисс Грант без спешки. И тогда она бы могла увидеть в нём не только шефа полиции, но мужчину и человека, если бы решилась ответить на внимание Кеннета Робба. Но у всех пар есть только два исхода: расставание или свадьба. И тут Кеннет сам не знал, насколько сильно хотел впустить в свою жизнь Энджелу и пройти уже по проторенной дорожке. Он прекрасно, помнил, как печально закончился его брак с Ребеккой. Он не хотел чувствовать себя скотиной рядом с мисс Грант, боясь повторения своих ошибок. Он не сомневался, что из Энджи получилась прекрасная жена и мать, и, возвращаясь домой с работы, он нашёл бы тепло и семейный уют. Но готова ли, Энджела Грант принять его образ жизни? Не спугнёт ли девушку разница в возрасте: ему под сорок, а ей кажется двадцать с небольшим. Но самое главное: хотела бы она впустить Кеннета Робба в свою жизнь. Судя по сонному бормотанию девушки, у неё были совсем другие планы на жизнь, в которых нет места Уинстену и суперинтенданту. Что же это её выбор, который необходимо принять с уважение и отпустить. Отпустить мисс Грант, пока есть силы задушить в себе собственника и желание держать её при себе. Однако, он обязан поставить во главу своего угла желания мисс Грант, и затушить искру симпатию к Энджеле. Пока не поздно и как бы тяжело ни было это делать. Пусть уезжает, и проживёт свою жизнь, как хочет. А он состариться в Уинстене, будет попивать с Джо виски и в душе с благодарностью вспоминать яркую звёздочку по имени Энджела Грант, что так быстро мелькнула на небосклоне его жизненного пути.
С такими мыслями Кеннет Робб вернулся в “Черный тюлень”. Пока Патрик занимался размещением в отеле мисс Грант и мисс Форд, шеф полиции прошёл в кабинет мистера Монтгомери и быстро набрал номер телефона.
- Мистер Грант, доброе утро! С вами разговаривает Кеннет Робб, - суперинтендант обратился по телефонной трубке к отцу Энджи. – С вашей дочерью всё в порядке. Мисс Грант всю ночь напролёт помогала спасшимся пассажирам парома. Она очень устала и сейчас отдыхает. Обещаю вам, что вернём мисс Грант вам в целости и сохранности, - чуть помедлив, шеф полиции добавил. – Вы ей можете только гордиться. До свидания.
Затем Кеннет набрал номер полицейского участка, и приказал одному из констеблей зайти в школу и найти Джозефа Флеминга. Шефа полиции волновала судьба его приятеля. Он даже не знал, выжил ли Джо после нападения тех тварей. Джо столь быстро и стремительно скрылся в неизвестном направлении… Так же мистер Робб велел прояснить судьбу мисс Грэм.
После совершённых звонков Кен вышел в холл отеля, где ему на пути попалась Маргарет.
- Как чувствуют себя мисс Форд и мисс Грант? – спросил шеф полиции, смотря пристально на администратора отеля.
- С ними всё прекрасно. Мистер Монтгомери… - Маргарет осеклась, заметив, как кровавое пятно растеклось по пиджаку шефа полиции. – О боже! Вы ранены! Срочно надо вызвать врача!
- Просто смените мне повязку, - холодно осёк женщину мистер Робб.
Маргарет повела его в какую-то комнату. Женщина сняла окровавленную самодельную повязку из директорских платков, снова продезинфицировала рану Кену и перебинтовала её. Шеф полиции наотрез отказался прилечь отдохнуть, но согласился позавтракать. Наспех перекусив на кухне отеля, суперинтендант Уистена засобирался в своё отделение под неодобрительные взоры кухарки и Маргарет.
- Вы себя просто не бережёте, - причитали дамы
- Дела, - отрезал он. – Скажите, где мисс Грант.
- Она спит в комнате мистера Монтгомери, - ответила Маргарет и с любопытством взглянула на него.
Кеннет поблагодарил за заботу женщин и молча вышел под вопросительные взоры женщин. Убедившись, что в коридоре никого нет, шеф полиции бесшумными шагами хищника прокрался в комнату Патрика, в которой спала Энджела Грант. Мужчина осторожно подошёл к кровати и склонился над девушкой, любуясь её умиротворённым состоянием, и смотря, как пряди волос рассыпались по плечам Энджи, образуя ореол невинности вокруг неё. Хорошо, что она не знает, как сейчас прекрасна. Мужчина аккуратно положил на тумбочку возле кровати амулет мисс Грант, который сегодня спас ей жизнь.
- Прости меня, Энджи, - прошептал с грустью Кеннет, беря нежно руку девушки и боясь потревожить её сон. Он прижался губами к ладони девушки в прощальном поцелуе, – я не смогу проводить тебя домой.
Затем положив руку девушки на одеяло с трепетной заботой, шеф полиции позволил себе ещё один миг полюбоваться спящей мисс Грант.
Кто знает, может уже кто-то владеет её мыслями и сердцем. И это даже лучше, что мисс Грант ничего не знает (так хотелось верить Кену ) о чувствах шефа полиции к ней. Кеннет от злости сжал кулаки. И всё-таки он должен отпустить её. Его удел одиночество и служба на посту суперинтенданта. Её судьба – очарование молодости и воплощение в жизнь все своих мечтаний. Живи и дерзай, моя Энджи, подальше от этого кошмара, таинственных туманов.
Кеннет вышел из комнаты Патрика и направился к выходу из отеля. Он ни с кем не простился, лишь поймал у входной двери одного из братьев Тэйлоров.
- Передай, мистеру Монтгомери, что я возвращаюсь в отделение полиции. Пусть кто-нибудь проводит мисс Грант и мисс Форд до дома, когда они проснутся, - приказал Кеннет и ушёл.

Кеннет тяжело опустился в рабочее кресло в своём кабинете и налил себе виски. Кен откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Плечом ныло и саднило. Он чувствовал себя столетним дубом, переживший кошмарную бурю, которая изрядно потрепала его крону и едва не вырвала корни могучего дерева. Но мистеру Роббу снова не досуг было думать о себе. Он даже не заглянул к себе домой для переодевания. Вернулся на работу в своём окровавленном одеянии.

- Локхарт, - Кеннет вызвал к себе дежурного, - позвоните в отель “Чёрный тюлень”. Пусть передадут мисс Грант, как только она проснётся, что с лавкой всё в порядке, - прежде чем вернуться в полицейский участок, мужчина проверил лавку, в которой работала Энджи. – Лавка закрыта, замки на месте, окна целы. Ничего не украдено.
- Будет исполнено, сэр! – отчеканил дежурный.
- Какая есть информация по мисс Грэм и мистеру Флемингу? – уточнил шеф полиции.
- Мисс Грэм видели в обществе молодого человека. Судя по всему, у неё всё хорошо, - продолжил рапортовать Локхарт. – Мистер Флеминг не найден.
- Объявляйте розыск! – рявкнул Кеннет, - И составьте списки по всем пропавшим людям за эту ночь. Пошлите в “Чёрный тюлень” людей. Необходимо заняться восстановление документов пассажиров, уточнить точное количество погибших в кораблекрушении, начните проводить допрос выживших …
Кеннет Робб возвращался в свою привычную колею, отдавая приказы и намечая план действий.
- Необходимо начать разбирать завалы камнепада, - Кен сделал глоток виски. – Я прекрасно знаю, что все устали. Но порядок в городе превыше всего. Вы свободны.
Дежурный отдал честь и удалился выполнять приказы Кеннета. Сам шеф полиции допил виски. Необходимо навести порядок в Уистене и успокоить горожан. Суперинтендант набрал номер мэра Уистена, чтобы обсудить с ним обстановку и дальнейшие шаги полиции. И снова в бой, в работу.
Спустя пару часов после возвращения, Кеннет покинул свой кабинет, решив проверить, как выполняются его распоряжения. В отделении полицейских было немного, но у всех кипела работа.
- Локхарт, доложите о сборе информации по кораблекрушению, - велел Кен, подходя к дежурному.
- Мы активно взаимодействуем с работниками порта, собираем все вещи с парома, что прибило к берегу. Несколько лодок вышли в море. Ищем трупы, - говорил Локхарт.
- Это что такое? - мистер Робб приметил на столе дежурного изящную вещь, которая оказалась дамской сумочкой. – Это откуда у вас?
- - Недавно нашли на причале и принесли нам, - отрапортовал полицейский.
- Это сумочка не с затонувшего парома. Она не пострадала от волн. Но знакомый аромат духов, - Кеннет принюхался. – Я возьму её к себе.
Взяв дамский аксессуар, шеф полиции вернулся к себе. Не без удовольствия хмыкнув, Робб не отказал себе с профессиональным интересом изучить содержимое сумочки. Находка принадлежала мисс Илэйн Грэм. На это указывал паспорт мисс непоседы из Глазго. Помимо прочего в содержимое сумочки входил кошелек с некоторой суммой денег, различные женские безделушки и скомканный лист бумаги. Последний предмет особо заинтересовал шефа полиции, и он погрузился в его изучение.

Чем ближе они втроём были, тем больше Кэтрин понимала, что на поверхность начинают выходить древние инстинкты. Они были подобны песне, звучащей где-то внутри. В глубине. Должно быть, там, где находилась душа. Или душу они все трое давным-давно продали? На этот вопрос у неё не было ответа.
Когда Доунан убивал Макларена, Кэти не ощущала ровным счётом ничего. Ни отвращения, ни страха, ни раскаяния. Просто чувствовала, что это единственно правильный путь. Тот, на который они втроём вступили. И обратной дороги нет. Ни у кого из них.
И всё исчезло. Нет, не сразу. Но Кэти чувствовала, как остров внял их воззванию. Как впитал в себя кровь и туман, рассеивая то, что едва не стало погибелью для жителей Уистена.

- Моё решение такое же.
Дождавшись, когда Доунан сотрёт клеймо у Джо, Кэтрин повернулась к Рейду спиной и приподняла край свитера, обнажая отметину:
- К тому же Доунан давным-давно знает, где у меня клеймо, - как можно спокойнее проговорила она, старательно сдерживая улыбку. Несмотря на всю серьёзность ситуации, и то, что рядом с ними на алтаре лежало мёртвое тело, принесённое в жертву, чтобы в Уистене воцарился покой, Кэти чувствовала лёгкость.
Когда следом за Джозефом Доунан лишил клейма и её, Кэти выдохнула. Гнёт прошлых лет, которые были подчинены чему-то непознанному, но манящему и пугающему, теперь исчез.

- Уничтожь его, Джозеф, - шепнула Кэти и взяла Флеминга за руку. И пошатнулась от того, какая сила пронизывала это место. Сила, поделённая на них троих.
Джозеф прикрыл глаза и зашептал заклятия. Едва слышные, но различимые для тех, кто их понимал, они были унесены ветром, и опустились на город пеленой тумана, на этот раз несущего в себе защиту от зла. Он опустился на город и пропитал собою всё, и отныне Уистен стал неприкасаемым для тех сил, что желали нанести ему вред.
Жертвенный камень же раскололся на несколько частей. Пропитанный кровью тех, кто был принесён в жертву силам зла, он стал всего лишь мёртвым напоминанием о том, что творилось здесь в канун Самайна.
- Подождите... - шепнула Кэтрин, опускаясь перед жертвенником на колени. Положила ладони на его безжизненные разрозненные части и закрыла глаза. И мгновением позже из недр земли вырвался источник. Тёплый и ласковый, как сама жизнь, он устремился в широкую расщелину между камней, которую и начал заполнять, обещая стать благодатным озером, что защитит Уистен от всех бед и дарует ему благоденствие.
- Береги себя, - повинуясь чему-то, что шло извне, Кэти быстро прикоснулась губами к щеке Доунана. - И пусть дорога твоя будет безоблачной, несмотря на все твои сомнения.
А потом вернулась к Джозефу и вложила пальцы в его ладонь.
- Вот и всё, - выдохнула она, улыбаясь так искренне, как не улыбалась давно. И добавила, веря в это всем сердцем: - Вот и всё.

11.01.1962


Уставилась на мужчину во все глаза.
“Он что, ждет, что я кинусь благодарить его за то, что он не тащит меня через всю Англию в Лондон на цепи, как упирающуюся псину?”
- Понятия не имею, чего ты добиваешься, Даниэль, - осмыслила все слова и продолжила только сильнее заводиться. - А раз я тебе не нужна, то и шел бы ты, мистер агент.
С этими словами я попыталась оттолкнуть от себя мужчину, но вместо этого поскользнулась на мокром полу и полетела вниз, увлекая Дэна за собой. Грохот разнесся по всему дому, а следом за ним истерический смех. И сначала я даже не осознала, что сама смеялась, пока не увидела удивленное выражение на лице Эванса.
- Ты самая странная девушка, которую я когда-либо встречал, - он приподнялся, и я раскинула руки, продолжая лежать на полу.
- И много у тебя было девушек? - сыграла ва-банк, потому как терять мне больше было нечего. Даже гордости не осталось.
- Таких, как ты, не было, - его уклончивый ответ мне почему-то понравился, он словно бальзам на душу.
- И почему же ты ещё не тащишь меня в Лондон? - продолжая смотреть на Дэна снизу вверх, демонстративно застегнула куртку. - Или ты все же веришь мне, и не отконвоируешь к этим уродам-толстосумам? Если всё так, как ты говоришь, то этот самый Крейг и тебя хотел убить из-за этих бумаг.
- Да, я заметил, - сухо прокомментировал мужчина.
- Ну и что мы будем делать дальше? - мой взгляд прошелся по его накаченным ногам. - И ты так и продолжишь ходить в трусах? Сам же говорил, что холодно. Вдруг черенок твой замерзнет и скукожится? - и вскрикнула, когда меня одним движением подняли с пола. Губы обжег яростный поцелуй, который словно весь кислород из легких забрал. И я поддалась этой страсти, в глубине души надеясь на более глубокие чувства со стороны Даниэля. Не удержавшись, запустила пальцы в его волосы, поражаясь и наслаждаясь их мягкостью. И когда казалось, что дышать совсем нечем, мужчина прервал поцелуй.
- Я ещё покажу тебе, на что мой “черенок” способен. Но не здесь, милая Бель, - его большой палец очерчивал мои губы. - И ты заберешь эти слова назад.
- Посмотрим, - едва слышно прошептала я, но не отстранилась, а наоборот качнулась к Дэну.
- Но сейчас нам надо избавиться от двух трупов. Тут и так дышать нечем, а ещё этот запах, - с этими словами мужчина стал натягивать свою одежду на себя, скрывая от меня своё потрясающее тело.
Гардина, на которой мы спали ночью, отлично пригодилась для переноски мертвых тел. И когда мы несли Майкла к скале над морем, я не смогла удержаться.
- Как думаешь, это Крейг убил моего связного? - когда тело скрылось в морской пучине, я повернулась к Эвансу. - Он так и мог узнать о документах. Неизвестно, что ещё он сделал с парнем.
- Он был тебе дорог? - напряженные нотки в голосе Даниэля вызвали у меня улыбку.
- Он был хорошим другом. - “Вот! Получите, мистер!” - Но мне казалось, что ты уже убедился в том, что никаких отношений у меня ни с кем не было до тебя.
- А у нас отношения?
- Ты мне скажи, Дэн. Чего ты добивался, удерживая меня здесь и заставляя на грани истерики стрелять?
- Я не хочу так быстро с тобой расставаться, Бель.
- Мне нравится, как ты сократил моё имя, - сделав шаг к мужчине, я обняла его за талию и прижалась щекой к плечу. От вчерашнего тумана не осталось и следа, теперь, насколько хватало глаз, распростерлось море, а с другой стороны были холмы, кое-где ещё с островками зелени.
От второго трупа мы избавились также быстро, но даже не задержались. Возвратиться в Уистен и, наконец, попасть в теплый номер отеля стало нашей целью на ближайшие несколько часов. Правда, и в городе было черте что: камни на подходе, через которые нам пришлось перелазить, вокруг все в пыли и саже. Но гостиница находилась на другом конце города, и хотя тут тоже наверняка не обошлось без магии Самайна, персонал уже убрал все следы.
- Неприлично девушке приглашать в свой номер мужчину, - поднимаясь по ступеням на второй этаж, проговорила я.
- Не поздно ли думать о приличиях, мисс? - и этот наглец шлепнул меня по заду.
- И всё равно, надо было выбрать номер с двумя спальнями, и так, чтобы дверь запиралась.
- Думаешь, замок сможет меня остановить?
- Ну, при таком раскладе хотя бы моя честь осталась нетронутой.
- Посмотрим, что можно сделать с твоей честью. А сейчас я хочу в горячую ванну. У тебя есть горячая ванна?
- Ванна есть, а вот на счет горячей воды не могу сказать.
- Вот и проверим, - и лишь только я открыла дверь, как меня увлекли в ту самую ванну, по дороге избавляя нас обоих от одежды.

Маккейн принял приглашение на завтрак. Наверно он был вкусным, но Барри ел, не замечая вкуса, обдумывая предстоящий разговор.
Выпив кофе, он вздохнул и начал речь:
- Джин, прощу прощения за то, что мои слова поставили вас в трудное положение.
Девушка хотела что-то возразить, но Барри торопливо сказал:
- Не перебивайте меня, а то я не смогу закончить. Со своей симпатией я справлюсь самостоятельно и не буду причинять вам беспокойства. Я дождусь Джеймса, похоже туман снова сгущается, - он бросил взгляд за окно, - и покину ваш дом.

1 ноября 1962 года. Уистен - озеро.
Уэйли так забавно смущался. Меня это веселило.

-Сумасшедшая? Если только самую малость.

Уэйлин выкатил свой велосипед, проверил цепь, в холостую покрутил педали. Забавно наблюдать как мужчины трепетно относятся к своему транспорту и неважно дорогой у него автомобиль или простой велосипед. Это всегда ритуал. Я стояла и терпеливо ждала, когда мне предложат сесть.

Боже, как же давно я не каталась на велосипеде. А вот так на багажнике, подобрав юбку и весело болтая ногами, наслаждаясь ветром и скоростью. Так и вообще не помню, когда я так каталась. Но это здорово! Это реально здорово!
Когда велосипед несется по горным тропинкам, вихляя, и ты крепче прижимаешься к спине водителя, боясь слететь при любом неосторожном движении. Но как же это здорово! Даже трава, которая хлещет тебя по щиколоткам. А вездесущий чертополох цепляется за подол. Но какая же это невероятная свобода! Хочется отпустить Уэйлина и с распростертыми руками лететь вперед на встречу ветру и солнцу.

- Куда мы едем, Уэйли? – крикнула я, стараясь перекричать гул ветра. Не то чтобы это было важно, просто хотелось знать хоть приблизительно планы этого скромного и смущающегося почтальона из этого чудного городка. Городка, где с Туманом приходят чудовища и утаскивают мирных жителей за Грань. Нет, я ни паникерша и способна на безбашенные поступки, но направление мыслей того, кто со мной рядом хотелось бы знать.

Но мистер Неожиданность не собирался мне облегчать задачу. Ну и ладно!


Озеро было невероятным! Таким прозрачным как стекло. Вода стояла неподвижно, и в ней отражался противоположный берег как в зеркале - без искажений. Невероятная красота! Суровая, лишенная деревьев, но какая же она нереально прекрасная. Редкие пятна вереска и отдельные пучки лишайников, и каких-то мелких травок, лишь подчеркивали эту невероятную красоту камня и ледяной воды.

-Тут невероятно! Дух захватывает! - честно призналась я. Этим всем хотелось надышаться впрок. Впитать в себя, и сохранить как чудо где-то глубоко в себе.

Он повел нас к краю воды. Прохлада чувствовалась даже на расстоянии. Я невольно поежилась, и Уэйлин, словно чувствуя это, обнял меня за плечи, даря свое тепло. А он оказывается очень теплый, и уютный.

В этот раз ему не надо было подсказки и провокаций, и он сам начал меня целовать. Жадно. Неистова. Так что коленки дрожали. Сердце останавливалось и переставало хватать воздуха. Но кому он нужен этот воздух?
Я толкнула его, и мы оба повалились на душистый чуть колючий вереск. Я тут же начала, не снимая с него пиджак, расстегивать его слишком официальную рубашку. Прикусив кончик языка, я мечтала прикоснуться кончиками пальцев к его коже. Почувствовать. Ощутить…

-Да, - согласилась я, не отрываясь от своего увлекательного занятия. Лежать на нем сверху было классно. И, чтобы он больше глупостей не болтал, впилась в его губы поцелуем…

1 ноября. После полудня

Я проснулась, когда за окном было уже светло. Болела голова и хотелось пить. Еще бы, виски на голодный желудок. Но была одна проблема - очень большая проблема - постель и комната были совершенно незнакомы. А еще я была раздета, точнее на мне была коротковатая ночная рубашка, при этом такая широкая, что хватило бы мне на три раза. И то ладно. Пока я пыталась сообразить, где нахожусь, в комнату заглянула Маргарет:
- Мисс Грант, вы проснулись! - женщина широко улыбнулась. - Как спалось?
- Хорошо, спасибо. Я в гостинице?
- Да, это личный номер мистера Монтгомери. Вас утром под руку привели он с мистером Макфарланом. Решили уложить здесь. А я вас переодела, - после этих слов я испытала облегчение, что переодевали меня не мужчины. Но все же я находилась в постели мужчины! Щеки моментально вспыхнули.
- А остальные где? Что с мистером Роббом? Он же ранен!
- О, с ними все нормально, не волнуйтесь. Мистер Робб уже отправился в участок. Городу как никогда требуется его твердая рука. Там на улицах полнейший хаос, - всплеснула руками Маргарет. - Но он просил передать, что с лавкой все в порядке, можете не волноваться. Мисс Форд отдыхает в другой комнате, а мистер Монтгомери и старик Макфарлан снимают стресс виски. Того гляди - запоют. Я так рада что у вас все хорошо! За этой дверью - ванная, - она указала рукой на одну из дверей. - Я принесла вашу одежду, ее выстирали и выгладили, на место дырки я пришила вот этот миленький цветочек. Вам так идет это платье. Вы очень хорошо смотритесь в отеле. Ой, я вас отвлекаю? Спускайтесь вниз, вас ждет завтрак, хотя, скорее, уже обед.

Оставшись одна, прошла в ванную. Умылась, напилась воды, кое-как привела себя в порядок. На завтрак спускаться не хотелось. Честно, было стыдно смотреть в глаза мужчинам - еще бы, напилась и им пришлось тащить меня сюда. Расстроилась, что не смогу выразить благодарность суперинтенданту лично - он так много сделал, чтобы я выжила. Стало обидно, что обещание проводить меня самому он не сдержит, но в такой обстановке не стоит идти на поводу у эгоизма - я переживу, а в городе сейчас у полиции очень много дел.
Одевшись, посмотрела на себя в зеркало - немного бледная и растрепанная, но сойдет. В холле меня встретил констебль:
- Мисс Гранд? - дождавшись кивка, продолжил. - Мистер Робб поручил проводить вас домой. Если вы готовы, то можем идти.

Путь домой был непростым: приходилось преодолевать завалы на улице. Ближе к окраине с трудом преодолев каменную насыть, мы вышли к моей улице. Проводив меня до дверей, констебль откланялся. А я вошла в дом. Такое ощущение, что я вышла из дома вечность назад, а ведь не было меня чуть больше суток. Родители и ба поочередно обняли, раз по двадцать спросив, все ли со мной хорошо. Физически - да, а вот морально... это будет еще долго напоминать о себе кошмарами.

- Дочь, кушать будешь? - мама, она всегда всех пытается накормить.
- Нам звонил Робб, - папа, который открутит голову любому, кто не так на меня посмотрит, - сказал что ты помогала на пристани и в гостинице. И что мы можем тобой гордиться.
- А давайте вы меня накормите, а я все вам расскажу, - ну, почти все. Некоторые вещи родителям лучше не знать, и виски - самое безобидное из них.
Сейчас, сидя в уютной комнате за накрытым столом в кругу родных, я как никогда чувствовала их любовь ко мне. И в то же время ощущала потребность уехать.
Решение зрело давно, и вот теперь принято окончательно и бесповоротно. После сегодняшней ночи обычные люди пугать меня перестали совсем, и я ясно поняла, что все в моих силах. А виски - зло для организма.

2 ноября.
Придя в лавку, первым делом удостоверилась, что ничего не пропало - еще бы, здесь столько узелков и камней, которые оказались волшебными. Узелок миссис Брайон все еще был при мне, а вот брошь пропала. Ее было очень жаль, красивая работа под старину или, возможно, на самом деле старинная работа. В лавке сегодня было полно народу, многие хотели купить узелок, камешек, кольцо - хоть что-нибудь, на чем был нарисован защитный символ. Прочие сувениры спросом не пользовались. Освободившись в обеденный перерыв, я вытащила несколько спрятанных амулетов - один отправлю мисс Форд для защиты, второй для мистера Монтгомери для удачи в делах, мистеру Роббу выбрала сразу несколько: для здоровья, ясности ума и защиты, при такой работе они ему очень нужны, старику Макфарлану - на здоровье., каждый снабдила запиской с тщательным описанием. Почему то решила, что Джо амулет не нужен вовсе, каждый раз пытаясь выбрать, рука не могла взять ни одной вещи. К закрытию лавки пришла миссис Брайон, принесшая новую часть узелков:
- Хорошая ты девушка, Энджи, но торговля в лавке - не твое будущее, - сказала она.
- Я собираюсь уехать на континент.
- Я так и думала, - отмахнулась старушка. - Вот, принесла тебе охранный амулет, в нем еще символы на удачу и выбор. Он тебе пригодится на жизненном пути.
- Миссис Брайон, я потеряла вашу брошь, - опустив глаза, покаялась я.
- Это твоя брошь, и можешь не волноваться, она у того, кому нужна. Пойдем, проводишь меня домой. Кажется, в ближайшее время мы с тобой больше не встретимся.

Идя по улице, тот тут то там все еще встречались следы разрухи, но солнце светило ласково, и вокруг суетились люди, желая поскорее убрать все следы страшной ночи. Мне от чего-то казалось, что миссис Брайон живет в старом ветхом домике, но она жила недалеко от центра городка в уютной квартирке. Пригласив меня на чай, до позднего вечера развлекала рассказами и кельтских узорах, легендах, показывала фотографии сына с семьей.

Эпилог.
Я все же уехала на континент. Манекенщицей не стала, а поступила в университет на факультет истории. Однажды в одном из коридоров столкнулась с мужчиной в возрасте, который оказался профессором Брайоном. Теперь я возвращаюсь на остров вместе с ним и его исследовательской группой. Как бы ни было странно, я еду изучать легенды, руны и все, что связано с Самайном. Странное чувство, но уверена, что смогу найти разгадку.
На берегу встречает семья, ба и отец недовольно хмурятся на мой брючный костюм.
- Я тоже соскучилась, и то же вас люблю, - обнимаю всех в ответ. И простите, что не смогу остаться - этого в слух я уже не говорю

Профессор остановился у матери, я у своих, остальная группа разместилась в "Черном тюлене". Мистер Монтгомери все также управляет отелем и видеть его в добром здравии я была очень рада. А вот Маргарет мое появление не обрадовало, такое ощущение, что я в чем то обманула ее.
На следующий день прямо с утра отправляюсь к суперинтенданту Роббу, шеф полиции занятой человек, но все же очень хочется его снова увидеть и поговорить, а еще хочу, воспользовавшись знакомством, получить доступ к делам людей, убитых в туман. Смерть старика Макларена еще три года назад натолкнула меня на одну мысль, но только изучая историю легенд и мифов и общаясь с профессором Брайоном, я смогла все свои подозрения уложить в теорию, которая требовала подтверждения.
Подойдя к кабинету, остановилась в дверях и тихонько открыв дверь, произнесла:
- Здравствуйте, мистер Робб, и улыбнулась.

Шеф полиции замер, а потом быстро накрыл что-то рукой.
- Здравствуй, Энджи. То есть мисс Грант, - от его взгляда я смутилась.
- Вы нашли брошь? Мне было очень обидно, что я ее потеряла. Пусть останется у вас, - я накрыла его руку своей.
- А ... да. Нашел. Присаживайтесь. Вы вернулись?
- Нет, я в составе исследовательской группы, но, наверное, вы в курсе.
Поговорив о разных пустяках, я перешла к главному - дела об убийствах. Пришлось уговаривать, настаивать и клятвенно обещать, что разглашения информации не будет, и имен убитых я никому не расскажу.
Прощались мы скомкано и неловко. Недосказанность - вот что висело между нами. Но мистер Робб взял эмоции под контроль и, проводив до дверей полицейского участка, пожелал всего хорошего, и сбежал, сославшись на неотложные дела. Все же должность у него хлопотная, а я итак отняла слишком много времени.
Со списком убитых и срисованными знаками пытала ба и миссис Брайон, кто, как не эти две старушки, могут значь о человеке больше, чем полиция? Следующим пунктом стала городская библиотека, мне нужны были статистические данные по экономике острова. Сложив все воедино, картина получилась следующая: в Туман приносилась жертва, которой становился преступник или негодяй, после чего на острове наступал период роста и благополучия, постепенно спадая к следующему Туману. Волшебство и ожившие легенды. Выводы заставили меня надолго задуматься о том, что считалось невозможным в нашем мире - магии. Значит и по сей день есть друиды, охраняющей остров? Все записи полетели в камин - разгадка этой тайны пользы никому не принесет, а последствия могут быть непредсказуемы.

Снова паром - и я машу рукой родителям и ба. Телефон помогает быть ближе к родным людям, но все же не заменит личного общения.
Остров скрывается в легком тумане, который не кажется ни зловещим, ни пугающим.

10 лет спустя.
- Здравствуйте, меня зовут доктор Энджела Грант, буду читать у вас курс по истории легенд и мифов Шотландии. Записываем: "Мифы и легенды о туманах острова Кэррис".

Широкое золотое кольцо с интересными символами на безымянном пальце доктора ярко блеснуло, поймав яркий солнечный луч, проникнувший сквозь окно, когда она выводила мелом на доске тему лекции.

Джин надеялась, что мужчина сохранит свое хорошее расположение к ней. Но здесь она крупно просчиталась.
Барри Маккейн был угрюм и напряжен как и в первую их встречу.




Она хотела возразить, что это не так, но он не дал ей возможности:




Ее будто плетью хлестнули. Но Джин молча проглотила обиду, хоть улыбка моментально и исчезла с ее лица, а дыхание участилось. Она долго обдумывала свой ответ, стараясь отмести эмоции:
- У меня нет опыта в общении с мужчинами, мистер Ма...Барри. Но теперь я понимаю, что им нельзя доверять. Любые свои слова они готовы забрать назад, они подвержены предрассудкам и еще готовы истязать собственную душу, лишь бы удовлетворить свой эгоизм. Но, кто я такая, чтобы что-то вам объяснять? И да, вам не стоит ждать появления Джеймса, иначе задержитесь здесь до старости. Не смею вас больше задерживать, - Джин вытерла салфеткой губы и встав из-за стола, подошла к окну. Туман то ли отступал, то возвращался, было непонятно.
- И так, между делом, если вам интересно, то я собиралась ответить согласием, ведь ваша симпатия взаимна. Хорошо что вы сразу продемонстрировали вашу неблагонадежность. Всего доброго, Барри. Вы знаете, где дверь. - она не желала смотреть ему в глаза.

Никто и никогда не узнает о том, что произошло на вершине одной из гор острова Кэррис ранним утром первого ноября тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Никто и никогда не узнает, куда делся Доналд Макларен, исчезнувший бесследно в ночь, когда на острове царствовал туман, а Уистен наводнили потусторонние твари.
Никто и никогда не узнает, откуда вдруг взялся на острове еще один водопад, образовавший маленькое озеро в одной из долин, скрытых между гор.
И никто даже не будет догадываться, что шумный поток воды, падающей с вершины – это ничто иное, как живой барьер, разделивший потусторонний мир с миром людей. Охранная преграда сильна и непреодолима, пока бьет источник, породивший водопад. А вода в озере круглый год будет теплой. Но когда-нибудь кто-то узнает, что озеро еще и обладает целительной силой. Вот только добраться до него непросто.
Но и чудеса случаются нечасто.
Придет время, когда ночь Самайна тысяча девятьсот шестьдесят второго года будут вспоминать, как страшную байку, в которой вымысел смешается с реальностью. А когда-нибудь в этой байке не останется ничего, кроме вымысла.
Уйдут в прошлое и страшные туманы, останутся лишь вполне обычные для этих мест.

Почти эпилог

Древний камень, лежавший здесь тысячелетия, развалился на куски. Часть обломков, вместе со следами того, что произошло, исчезла в расщелине, ведущей в глубину горы и навсегда заполнившуюся водой.
Магия Доунана выжгла на каменистом склоне охранные символы, магия Джозефа спрятал символы под слоем камней и сухой безжизненной почвы, магия Кэтрин оросила почву водой, и на этом месте сразу же стал пробиваться вереск, окончательно скрывая тайну от людских глаз.
Сюда непременно придут, чтобы посмотреть, откуда взялся водопад, которого здесь еще недавно не было. Кто-то скажет: «А помните, случился камнепад? Так вот же – это пробивался сквозь тело горы новый источник».
Люди сделают вывод, что живут в удивительном месте, и будут правы.
На острове продолжат ткать твид и принимать туристов. Отсюда по-прежнему будут редко уезжать, но часто возвращаться.

…Почувствовав в своей руке тонкие пальцы Кэтрин, Джозеф сжал их сильнее. И не было на свете такой магии, которая заставила бы его отпустить девушку, но сам он должен был это сделать.
- Доунан… Ты ведь вернешься в город? - свободной рукой Джо взял руку друга, сильно сжал и сразу отпустил. – Возьми с собой Кэтрин, ее ждет дядя и волнуется наверняка. Они должны увидеться.
Увидев вопрос в глазах Рейда, добавил:
- Я не вернусь в Уистен. Пойду к Западной бухте, там стоит катер, - он замолчал, повернулся к Кэтрин, поднес ее руку к губам и поцеловал. – Но я пробуду на острове еще несколько дней, поселюсь пока в старом рыбацком домике. На той стороне острова в это время года никто не бывает, так что, меня вряд ли кто-то обнаружит. Кэти, если захочешь, мы можем уехать с острова вместе. Я буду ждать тебя неделю, потом уеду один.

вечер, 1-е ноября, Уистен

Прошло меньше суток, как Илэйн стучала в эту дверь, погибая от ужаса. Теперь она дрожала от волнения, справиться с которым оказалось труднее, чем со страхом.
«Вдруг он не откроет дверь? Что, если он все переосмыслил за то время, что мы не виделись? Нет, он не трус, он отворит дверь и честно скажет – прости, я был не в себе и слишком поспешил».
Расставшись утром с Морисом, Илэйн приняла душ и прилегла отдохнуть. Но долго не могла уснуть: в голове все звучала мелодия, под которую они танцевали посреди тающего тумана. Она еще чувствовала, как молодой человек обнимал ее, как двигалось его тело, а легкая хромота не только ничего не нарушала, а добавляла их танцу своеобразной гармонии.
Они знали друг друга так мало, но много ли нужно, чтобы понять, нравится тебе кто-то или нет? Разве сложно сразу понять, как красив рассвет? Морис стал для Илэйн самым красивым рассветом.
Девушка набрала в грудь воздуха и постучала.
- Морис! - позвала она. Постучала снова и едва не сбежала, когда целых две секунды не слышала в ответ ничего.
Раздались шаги, дверь отворилась и, увидев перед собой лицо молодого человека, Илэйн осеклась, пытаясь прочесть в глазах Мориса ответ, способный развеять ее опасение.
- Морис, прости, что тревожу тебя. Я хотела позвонить, но между коттеджами связи нет, только с администрацией, - заговорила девушка. - Я собираюсь в город и… решила зайти к тебе. Составишь мне компанию? Если ты уже отдохнул, конечно.
Илэйн почувствовала, как все сильнее горят щеки.
- Мне хочется прогуляться по вечернему Уистену. Мы можем поужинать где-нибудь и посмотреть на город не расширенными от запредельного ужаса глазами. А заодно заглянем в полицейский участок, вдруг нашлась моя сумочка. Только дорогу еще не расчистили до конца, придется снова идти пешком.
Несмотря ни на что, дорога до центра Уистена показалась короткой. И сначала хотелось сделать не самое приятное из планов на сегодняшний вечер.
- Морис, заглянем сначала в полицию.
Подходя к двери полицейского участка, Илэйн хмурилась. Прошлое общение с представителями власти Уистена прошло не очень хорошо и оставило противоречивые впечатления. Шеф полиции был не в духе, казался усталым и раздраженным, и вопросы Илэйн воспринял так, словно она была мальчишкой-хулиганом, кидавшим камни в витрины магазинов.
Войдя в двери полицейского участка, Илэйн подошла к дежурному констеблю.
- Добрый вечер, констебль. Скажите, а куда в вашем городе возвращают находки? Я потеряла сумочку в день, когда случилась беда с паромом. Может быть, ее кто-то нашел и…
- Пройдите в кабинет к суперинтенданту, мисс, - не дав договорить, отчеканил констебль.
Илэйн обменялась с Морисом недоуменным взглядом.
- Хорошо, благодарю вас.
…Спустя некоторое время они с Морисом вышли из полицейского участка. Суперинтендант Робб вернул Илэйн ее сумочку в целости и сохранности со всем содержимым. И в короткой беседе дал понять, что готов поговорить с девушкой на интересующую ее тему. Только не сегодня, сегодня у него было полно неотложных дел.
А Илэйн и Морис неспешно зашагали по вечерним улицам города.
Еще один день подходил к концу, и вместе с тем что-то только начиналось.

1 ноября 1962 г. У озера

Ему казалось, что в целом мире нет больше никого, кроме них. Ощущение времени исчезло, превратившись в вечность. Он крепко прижал Лили к себе, не давая возможности ей упасть в колючий сухой вереск. Ее пальцы ласкали его кожу, а он целовал ее вновь и вновь, пока губы не начало покалывать от боли. Уэй заправил ей за ухо прядь непослушных рыжих волос, провел ладонью по щеке и тихо сказал:
- Я не хочу воспользоваться моментом, Лили. Для этого я слишком уважаю тебя. К тому же здесь ужасно ветрено и холодно.
Он приподнялся и бережно помог ей встать, поднялся сам. Их одежда выглядела помятой, а в волосах застряли сухие травинки. Словом, выглядели они комично. Они не выдержали, и принялись хохотать как безумные. Когда сил смеяться уже не осталось, Уэйлин откашлялся и взял девушку за руку, крепко сжав ее пальцы. Он смотрел ей в глаза, а затем преувеличенно театрально произнес:
- Лили Броуди! Ты выйдешь…- Он запнулся на мгновение. – Черт! Нет, не так. Лили, давай поженимся!
Он вновь посмотрел на нее, ища спасительный якорь в ее взгляде, и добавил:
- Если не хочешь отвечать сейчас, я готов ждать.