nnastia:
04.04.16 19:35
Пикантный момент отложен! Действительно, такой самоуверенный, самодостаточный, этакий повелитель сего, конечно, зачем с наскоком. Лучше пусть Аня ждёт и оглядывается, теперь ее очередь томиться ожиданием.
Интересно кто кого? Мне нравится, что героиня не истеричка и реально понимает ситуацию в которой оказалась.
Спасибо!
ДжакаТТа:
04.04.16 20:14
Ирэн Рэйн, Ира, спасибо за отзыв
Ирэн Рэйн писал(а):
Она получает привычную уже жизнь. Он - игрушку.
Ир, а ты уверенна, что она привыкла быть игрушкой?)
Лея, Спасибо
Лея писал(а):
Ведь убийца вряд ли оставит ее в покое.
Думаю, Романов не даст обидеть свою "игрушку", если, конечно, сам в этом не участвует.
Филарина, Добро пожаловать в читатели
kallik, Ланочка, спасибо за отзыв
kallik писал(а):
А еще кусик не получится сегодня?!
Если успею, то выложу, только...
kallik писал(а):
Очень уж интересно посмотреть их первую" статусную" встречу
Их первая "статусная" встреча не раньше 14 главы
У Ани еще дел по горло))
ТРОЯ Спасибо
ТРОЯ писал(а):
Мы тут все в напряжении, что уж говорить о героине)))))
Она то сейчас начнет расслабляться) как умеет)
innapavlova Пожалуйста
nnastia Спасибо за отзыв
nnastia писал(а):
Лучше пусть Аня ждёт и оглядывается, теперь ее очередь томиться ожиданием.
А ему теперь торопиться некуда. Аня на месте, никуда не дернется, никуда не денется. Тем более, зачем она ему сейчас: уставшая, не выспавшаяся, ободранная))) пусть себя сначала в порядок приведет.
Сусля:
04.04.16 21:27
Вопрос про девственницу сделал мне вечер
Все супер
Но мало мне романова
Жду когда его станет много))))
Линда:
05.04.16 05:58
Обложка очень красива. Статная, атмосферная. Мужчина спиной очень понравился. Да все нравится! Хочется разглядывать снова и снова. Столько деталей верно подмеченных. Браво! Спасибо за ваш труд ЗОЯ!
ДжакаТТа:
05.04.16 11:00
» Глава 13. Часть 1
Утро настойчиво проникает в мое сознание. В меня. Оно растекается по венам, наполняет легкие. Оно выдергивает меня из такого приятного чувства небытия. Сна. Я лежу с закрытыми глазами и пытаюсь вернуть состояние непричастности к целому миру. Состояние, когда действительно остаешься наедине с самим собой. Тет-а-тет при свечах.Мысли, которые приходят в голову еще совсем легкие. Невесомые. Как бабочки. Их прозрачные крылышки трепетно бьются в солнечных лучах. Они еще не приносят никакого вреда. Они еще не касаются самого главного.
Первые минуты пробуждения великолепны. Тягучие и сладкие как мед. Золотистого цвета. Нежные и кристально чистые. Ласковые и теплые как поцелуи. Так начиналось мое каждое утро, пока… Пока… Мне не ухватиться за эту мысль. Она ускользает от меня проворной змейкой. Мне ее не продолжить и не развить. Защитная реакция организма. Замещение. Вымещение.
Переворачиваюсь на бок и прячу сложенные лодочкой руки между коленями. Сгибаюсь в позу эмбриона, прижав голову к груди. Боюсь открыть глаза. Как будто это что-то может изменить. Или исправить. Беда в том, что прошлое не поддается модернизации. Его не исправить, не перестроить, не переделать. Оно такое, какое есть. Его можно только принять. Этим я и занимаюсь. Смирением.
Сбитое за ночь одеяло валяется комком у ног. Подушки разбросаны в разные стороны. Наглаженная простынь смялась. Я лежу на самом краю огромной кровати и чуть с нее не падаю.
Мы располагаемся в полном соответствии с теорией хаоса. Никаких закономерностей и штампов.
Дальше будет хуже. Открываю глаза, и мой взгляд упирается в электронный будильник на тумбочке. Ярко-зеленая надпись гласит, что сегодня следующее утро следующего дня. А это значит, что целые сутки выпали из моей поганой жизни. Исчезли, испарились. Канули в Лету.
Прощайте. Мне очень жаль.
Заставляю себя подняться. Заставляю себя вспомнить все, что было накануне. И мне плевать на всякое там замещение и вымещение. Я дотошно восстанавливаю детали. И с каждым последующим элементом дышать все сложнее. Воздух становится разряженным и спертым. Яркие краски гаснут. Остается пепельно-серая муть.
Тонкая полоска света из окна падает мне на лицо. Отмахиваюсь от нее и мелкими неуверенными шагами перебираюсь в гостиную. На диван из темно-красной кожи. Меня тревожат две вещи на данный момент – упрямая трель гостиничного телефона и угрюмая мелодия сотового. Не моего сотового. Свой я просрала.
Хочется удавиться. Или хотя бы снова заснуть. Но лимит моего сна исчерпан. Как исчерпаны и все позывы продолжать жить дальше. Игнорирую, разрывающие барабанные перепонки, звуки. Мне не до телефонных разговоров. А конкретней, нет желания слышать чей-то самоуверенный строгий голос.
1. Если ты потеряла близкого тебе человека – выпей.
2. Если в тебя стреляли – выпей еще.
3. Если после этого осталась жива – выпей за свое здоровье.
4. Если ты продалась – выпей. Выпей. Выпей.
Это поможет отстраненно взглянуть на вещи. Принять их со всей смелостью, на которую ты только способна. И неважно, что от тебя осталась только маленькая сплюснутая часть, лишенная чувств. Выпей, и тебя уже не будут волновать такие мелочи.
Если совершать все эти действия на голодный желудок, то мозги очень быстро превращаются в скользкое желе. В таком состоянии мысли не способны шевелиться. Даже дернуться и то не могут. Они растекаются по стенкам черепной коробки и испуганно ждут очередной порции спиртного. Чтобы уже точно сдохнуть до следующего утра. Следующим утром можно повторить все с самого начала.
Я выполняю программу минимум. Приближаюсь к бару и, не отходя от него, прохожусь по всем пунктам. Пищевод обжигает, как будто в него влили раскаленную лаву. Дыхание перехватывает. С интересом разглядываю бутылку. То самое виски. Той самой марки. Наверное, любимой. Делаю еще глоток из горлышка и направлюсь к телефону. Виски надежно держу в руках. Халат съезжает с одного плеча, и я его раздраженно поправляю. Меня ведет и шатает. Хочется блевануть. Зато исчезло желание удариться головой о стенку.
Конечно, это не то чему учил нас Морозов. Вернее, он вообще не упоминал как вести себя в случае его смерти. Но если бы такой разговор вдруг состоялся, наставления были бы примерно такими: держать себя в руках, не придаваться унынию, не пить и никому не показывать, как тебе тяжело на самом деле. Человек упрямых жизненных взглядов, с железной волей и стальным характером, он бы не одобрил меня сейчас. Я нарушила все его принципы. Он был бы разочарован во мне. Как и многие другие.
Романов еще не понял, насколько я хорошо умею это делать. Разочаровывать. Крушить чужие надежды. Рано или поздно, но всегда наступает момент, когда я не оправдываю чьи-то ожидания. Любовница из меня так себе. По крайней мере, свой опыт я не оттачивала в безграничных сексуальных утехах, как ему думается. Вуаля. Облом.
Пролетаю мимо кресла и опускаюсь прямо на пол рядом с тумбочкой, на которой стоит радиотелефон. Израненные колени отзываются тупой болью. Тяжело вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки. Хотя бы ради приличия. В этот момент все кто меня когда-то знал, и кому уже посчастливилось умереть, стыдливо прикрывают лицо ладонями. Я - то еще зрелище. В жопу пьяное зрелище в одиннадцать утра. Дальше можно не стараться выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Шансов, что тебе поверят - никаких.
Тянусь за трубкой и прикладываю ее к уху.
- Алле, - голос как будто отполировали наждачной бумагой. Даже мой слух он царапает своими перекошенными интонациями. Переворачиваюсь и прислоняюсь спиной к тумбочке из красного дерева. Какая гармония. Просто находка дизайнера. Выдержать весь номер в бардовых тонах. Наверное, для того, чтобы психи здесь точно нашли свой вечный приют.
- Ты долго не отвечаешь. Я уже начала волноваться, - раздается в динамике. Я не сразу понимаю, что это Алина. Примерно через полминуты до меня все же доходит. С трудом. Ввинчивается в мозг штопором, и я впадаю в ступор. – Ая, с тобой все в порядке?
Сосредотачиваюсь. Подбираю слова, вспоминаю слова, пытаюсь воспроизвести слова. Процесс длительный и мучительный. Сотовый телефон продолжает трезвонить, а в дверь вдруг раздается нерешительный стук.
- А как ты думаешь? – выдаю я.
Молчание. Пользуясь паузой, прижимаю плечом трубку к уху и направляюсь к дверям.
- Он тебе что-то сделал? – глухо спрашивает она звенящим от напряжения голосом. – Избил, ударил, изнасиловал?
Алина со своей неуместной заботой как ночной автобус вне расписания. Поздно и все равно не по адресу. Мимо. Сегодня мимо. Я даже не особо обращаю внимания на ее пламенную речь. Пропускаю слова мимо ушей, не вникая в смысл. Ничего не отвечаю ей. Жду продолжения. Жду, что она, наконец, заметит мое молчание и оценит его по достоинству. Или хотя бы сделает соответствующие выводы.
- Прости, ты что-то сказала? – Щелкаю замком и приоткрываю дверь. Бесстрашно и бездумно. Ни на секунду не задумавшись о своей безопасности. У меня одна цель – избавиться от раздражающих факторов. Как можно скорее. И горничная на пороге один из них. Для эффектности прислоняюсь плечом к косяку и скрещиваю ноги. Не самая удачная поза. Неустойчивая.
- Да, я что-то сказала, - тихо протягивает Алина в трубке, будто смирившись с моим безразличием. – Завтра похороны. Ты сможешь прийти?
С неприкрытым любопытством смотрю на горничную, а потом медленно перевожу взгляд на ручку двери, на которой висит табличка «Не беспокоить». Я все еще надеюсь, что меня можно понять без слов. Вопросительно киваю в сторону служащей. Жду от нее логичного ответа. Алина ждет логичного ответа от меня. Мы все как-то связаны. И это вызывает у меня глумливую улыбку.
- Конечно, - с легкостью соглашаюсь я с Алиной. При этом не испытывая даже сотой доли уверенности, прозвучавшей в моем голосе. В действительности, я не знаю, что со мной будет в ближайший час. Что уж говорить про завтра. Но об этом необязательно быть всем в курсе. Мне проще согласиться, чем объяснять причины, почему я могу не прийти. Алина знает эту мою особенность. Нелюбовь к объяснениям. Она знает меня и все мои приемы. Как свои пять пальцев.
- Я пришлю за тобой машину, - словно в подтверждение моих мыслей, сообщает она. Страхуется. И я не понимаю ее настойчивости. Такого восхитительного желания меня лицезреть. – Завтра в одиннадцать. Будь готова.
Дальше все смешивается в один общий звуковой поток. Алина по телефону рассказывает мне что-то про организацию церемонии, девушка-горничная протягивает мне подарочной пакет, попутно объясняя, что получила четкие указания во чтобы то ни стало передать его мне. Они говорят и говорят с разных сторон…
А я стою в полной прострации и никак не могу понять, что происходит.
Я стою, еле сдерживаясь, чтобы не упасть, и думаю о том, что у меня замерзли ноги.
И что у других почему-то жизнь продолжается.
И что мне нужно срочно выпить кофе, чтобы вернуться в эту гребанную непритязательную реальность.
Существуют такие моменты, когда выпадаешь из ровного течения времени на несколько минут. Все вокруг тебя замирает, застывает, как на фотографии. На мутной фотографии плохого качества. Но уже в следующее мгновение рассыпается и предстает перед твоим внутренним взором картиной эпохи Ренессанса. И, бл?дь, тогда до тебя доходит если не все, то очень многое.
- Ая, ты меня слышишь? – настойчиво спрашивает Алина. Видимо, уже не в первый раз. А я вновь ее игнорирую, потому что это у меня получается лучше всего. И не требует никаких умственных затрат.
- Как ты узнала, где я? – Забираю все-таки пакет из рук девушки, закрываю дверь и устало прислоняюсь с обратной ее стороны.
- Прости?
- Я спросила, как ты узнала этот номер? – медленно сползаю на пол. В голове взрываются сотни разноцветных искр. Прикрываю глаза. Стараюсь дышать ровно, попадать в ритм.
- А это ни для кого не секрет, - сухо отвечает она. Даже самодовольно. Как будто только что открыла для меня еще одну Америку. А с меня вполне достаточно той, что уже существует.
Вешаю трубку. Вешаю трубку. Вешаю трубку.
Три раза нажимаю на клавишу отбой, чтобы уже наверняка сбросить ее и больше не слышать.
В номере наконец-то восстанавливается божественная тишина.
Весь следующий день мне благополучно удается:
- держать свое состояние на отметке «удовлетворительно». Без срывов. Без резких скачков. Без паники и слез.
- воспринимать новости с холодным безразличием. На грани слабоумного отсутствия интереса. Как к жизни. Так и ко всем ее составляющим.
И это максимум, который я могла сама от себя потребовать.
В переданном горничной пакете, я нахожу одежду, в том числе и нижнее белье, обувь, кредитную карту и визитную карту медицинского центра. Джентельменский набор.
Надо сказать, что Романов проявляет по отношению ко мне снисходительную заботу. Великолепную проницательность. Я бы и не подумала, что мне не в чем выйти на улицу. Точнее, это последнее о чем бы я сейчас подумала.
Заказываю в номер черного кофе без сахара и оставляю линию занятой. Пока жду заказ, принимаю душ. Переодеваюсь. Чисто механические действия. Бессмысленные. На автопилоте. Мобильник продолжает беспрерывно звонить. Терпения у меня больше, чем зарядки в нем. Но его настойчивые звуки тонкими гвоздями вколачиваются в мозг. В самую его сердцевину. Прячу аппарат под диванные подушки, чтобы заглушить звонкую трель. Я не принципиальная. Просто не привыкла пользоваться чужими телефонами и отвечать на звонки с закрытых номеров.
Выбранное Александром платье из мягкого кашемира цвета кофе с молоком. Оно плотно облегает фигуру, абсолютно ничего не скрывая. К нему темно-коричневые туфли на высоком каблуке и такого же оттенка кожаный широкий ремень. Полностью одевшись в предложенную им одежду, я чувствую себя именно той, за кого он меня держит. Дорогой, дерзкой, сексуальной. Шлюхой.
Мне даже не обидно. Мне плевать.
Заказываю такси и выхожу из номера. Возможно, в последний раз. Сложно угадать какие у судьбы планы на тебя. А я не часто хожу у нее в любимчиках. Вернее, очень редко. Почти никогда. Так уж фишка легла. С этим надо смириться.
Когда не знаешь, чего ждать от предстоящего дня. Не жди ничего. И он ничем уже не сможет тебя удивить.
Я еду в банк, чтобы узнать, что моего личного счета больше не существует. Как и не существует клиента под именем Анна Цезарова. Работница отдела никак не реагирует на мои возмущения, она смотрит на меня голубыми ясными глазами и с формальной улыбкой на лице повторяет, что ничем не может мне помочь. Ни помочь, ни дать информации. Меня нет в их базе данных и, возможно, никогда не было. Такое чувство, что чья-то умелая рука просто вычеркнула меня из этой реальности. Или выкинула. Увесистым пинком под зад.
Ситуация выходит из под контроля. Если, конечно, вообще можно говорить о каком-то контроле. Случайное совпадение твоих планов с тем, что происходит на самом деле, - вот что такое контроль.
Я забыла, когда в последний раз составляла какие-либо планы.
На кредитке, оставленной Романовым, озвученная ранее сумма. Именно та, которую он называл Сергею в ресторане. Не больше и не меньше. Человек слова. Что невольно вызывает во мне уважение. И очередную усталую усмешку. Над собой и над ситуацией в целом.
В медицинском центре я медленно, но верно ошалеваю от количества вопросов о моей личной жизни. Я никак не могу припомнить некоторые ее подробности, чем ввожу в замешательство женщину средних лет, рискнувшей взять меня на прием. Наше общение выходит далеко за пределы врачебной этики, напоминая веселую игру в пинг-понг.
Но надо сказать, у нее крепкие нервы. Или слишком хорошая зарплата, чтобы открыто послать меня на хрен. Она смотрит на меня сквозь линзы дорогих стильных очков в темной оправе и задает очередной вопрос. О детях, выкидышах и абортах. О хронических заболеваниях, приеме лекарственных препаратов и частоте половой жизни.
Я пью третий по счету стакан воды и с интересом ее слушаю. Больше слушаю, чем отвечаю. Затем спокойно интересуюсь:
- Это все обязательно?
Она холодно мне кивает.
- Боюсь, что да.
Она знает, что мне нужно от нее, но я не понимаю, что ей нужно от меня. Мы плаваем в моем непонимании, как в очень глубоком бассейне и никак не можем прийти к консенсусу. То есть найти дна.
У меня не было секса три месяца или четыре. Если округлить, то полгода. Какую частоту в таком случае можно присвоить данному процессу? Иногда я пью антидепрессанты и снотворные таблетки. Не то чтобы регулярно, но случается. Мучаюсь головными болями и бессонницей. Резонно ли их отнести к хроническим заболеваниям? Балуюсь кокаином и спиртным. Кофе и никотином. Я никогда не беременела и даже не предполагаю, может ли это со мной произойти. И если бы я вдруг узнала, что мне осталось жить несколько месяцев, то не сильно бы расстроилась. Меня уже вообще ничем невозможно расстроить. Так какого хрена меня должны волновать какие-то противозачаточные таблетки и опасность их применения для здоровья?
Все, что я хочу – это решения проблемы без увязания в моем личном пространстве.
Все, что я хочу – это закончить со всем побыстрее.
Ирэн Рэйн:
05.04.16 11:07
Неужели он позволит ей приехать на похороны? Как-то слабо верится. Отсутствие секса в полгода - показатель того, что это все-таки не только любовницы, скорее, помощницы. Не зря же Алина так взялась за дело... Спасибо за продолжение
ДжакаТТа:
05.04.16 11:12
Ирэн Рэйн, Ира, спасибо за комментарий.
Ирэн Рэйн писал(а):
Неужели он позволит ей приехать на похороны?
Ну, никаких запретов на передвижение не было. Так что вполне может быть. Он же четок сказал, что ему от нее надо, а в остальном она вольна поступать как знает.
Ирэн Рэйн:
05.04.16 11:15
Все равно мне кажется, что он приставит кого-то следить за ней.
Это ведь его инвестиции, а их надо беречь.
kallik:
05.04.16 12:22
Оленька, спасибо за главу!!!
С одной стороны все вроди бы не так уж страшно - неограниченные передвижения, он не скрывает ее место проживания, номер телефона известен Алине и " всем", по ее же утверждению, деньги переведены на карточку в полном объеме ( интересно , какую сумму он посчитал достаточной - первоначальную или ту, что была в конце " торгов"), забота о здоровье...
Но, с другой... Анино состояние " проданной вещи" придавило очень ощутимо!
И ее уничтоженные счета!!!
Что это - полное уничтожение или начало возрождения???!!!
Оля, спасибо еще раз, читается на одном дыхании!!! Еще!!!
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение