Мелисса Мэрр "Хрупкая вечность"

Юфони, Ларк, леди Эльви - поздравляю с началом нового перевода!
_________________

Иринка,а только этот отрывок песни есть, полной нет?
___________________________________

Поздравляю с началом нового романа.
Euphony, Lark, Lady Elwie большое спасибо за перевод новой книги!
Желаю творческих успехов и вдохновения!

Анют, я больше не нашла. Это музычка из того ужасного официального трейлера на "Wicked Lovely", который я в теме "Прекрасного зла" давала, а Элви кидала в постике в темке "Чернильного обмена". Как я поняла, музыку спецом для серии писали.
_________________

Иринка, спасибо за розъяснение будем надеятся еще что-то найдеться ...
___________________________________

Euphony, Lark, Lady Elwie большое спасибо за перевод новой книги! И снова мои любимые герои! А сколько глав в книге? Я не нашла информацию.

Ой, прошу пардона! От радости совсем из головы вылетело. Побежала исправляться...
Вставила инфу в постик с аннотацией.

_________________

О, ну Девлин - это имя мне знакомо. Очень загадочный чел. Эни, так сказать, повезло
_________________

- сказала не менее загадочная Ларк))))
_________________

А в третье книге он будет упомянут хотя бы вскользь? *сказала совсем не загадочная Фэйт* Девлин, в смысле

Не, ну как повезло: не убьет и ладно Шутка.

Фэйт, ага, будет. Я даже уже про него переводила.
_________________

Будет, Фэйт, будет! Там, как всегда, черт ногу сломит с этими фейрями)))
_________________

[quote="Euphony"]Так, кое-что узнала...

1. Права на экранизацию проданы Мелиссой Universal Studios. Сценарист - Caroline Thompson.


Euphony!
Спасибо за инфу. А я нашла кое что о творчестве Кэролайн Томпсон.
вот: http://www.kinopoisk.ru/level/4/people/77392/

Супер! Новый перевод книги!!!! Девочки, спасибо за перевод!!!

 » Глава 3

Перевод - Euphony, бета-ридинг - Lady Elwie
______________________________________

Глава 3

Когда Кинан и Эйслинн явились без приглашения, Дония была у себя – в доме, который когда-то принадлежал Бейре. Ей не очень нравилось это место, но она заняла его, чтобы вести дела, а для личных целей у нее был все еще принадлежащий ей особнячок, в который могли войти только Эван и парочка гостей, получавших приглашения.

И Кинан. Для него моя дверь всегда открыта.

Как только он с сияющими, как маяк, медными волосами появился в деревянных дверях со смешной резьбой, Донии захотелось подойти к нему, чтобы хоть на миг притвориться, будто десятилетия, в течение которых у них была странная связь, дали ей это право – право вот так просто взять и подойти к нему. Но это было не так, тем более, когда с ним была Эйслинн. Внимание Кинана к каждой мысли его королевы, к малейшему ее движению граничило с одержимостью.

Будет ли Эйслинн не все равно, если я подойду к нему?

На этот счет у Донии имелись определенные сомнения, ведь именно Летняя Королева устроила ей и Кинану свидание в день Зимнего Солнцестояния. Именно она убеждала Донию в том, что Кинан любит ее, хотя он никогда и словом об этом не обмолвился. И все же рядом с Эйслинн Кинан не стал бы рисковать и показывать свои чувства.

Так они и стояли в неловком молчании в центре огромного холла, в окружении многочисленных девушек-фейри с кожей в шипах, похожей на кору боярышника, которые сидели на скамьях с высокими спинками, расставленных по периметру вдоль стен. Саша, спокойно лежавший на полу, поднял голову. Волк бросил короткий взгляд на Летних монархов, закрыл глаза и снова погрузился в сон.

А вот Эван не был спокоен. Он приблизился к Донии:
- Мне остаться рядом?

Она молча кивнула. В последнее время он стал ее самым близким другом. Хотя Дония подозревала, что так было задолго до того, как она поняла: его постоянное присутствие ради ее безопасности – не простое исполнение полученного приказа. Раньше она думала, что он охраняет ее только потому, что другие охранники Кинана ее боялись, но когда она стала новой Зимней Королевой, он покинул Двор Кинана, чтобы остаться с ней.

Она протянула руку и в знак благодарности сжала его ладонь.
- А другим? – тихо спросил он.
- Пусть остаются внутри. Мы выйдем на задний двор. – И уже громче Дония добавила: – Может, хочешь пойти со мной?

Кинан подошел ближе. Он не прикоснулся к ней, даже случайно не задел ее руку. Когда они все вместе подошли к выходу, он открыл дверь дома, который знал не хуже, чем сама Дония. Последняя Зимняя Королева, которая жила здесь прежде, была его матерью. Придержав дверь для нее и Эйслинн, Кинан вышел в сад. Снег и лед таяли под его ногами. Лучше так, чем впустить Летних Короля и Королеву туда, где живут мои фейри. У Донии не было ни малейшего желания подвергать риску своих людей. Эйслинн нужно отдать должное – она прекрасно справлялась с тем, чтобы держать в узде собственные эмоции, но Кинан и в лучшие дни был слишком непредсказуемым.

Дония знала, что, приглядевшись получше, увидела бы бушующие грозы в его глазах. Когда они были наедине, эти вспышки молний завораживали ее. Но сейчас они казались слишком яркими, слишком мимолетными, слишком… Просто слишком.

- Добро пожаловать. – Дония жестом указала на деревянную скамью – одну из тех, что были расставлены по всему зимнему саду. Эти скамейки были сделаны с умом, помноженным на великолепное мастерство – без единого болтика или гвоздика.

Кинан не пошевелился. Он стоял посреди сада, такой же неприкосновенный, каким был почти всегда, и это заставляло Донию чувствовать себя так, словно ей чего-то не хватало.
- У тебя гости? – спросил он.
- А тебе какое дело? – спросила она в ответ.

Я не стану ему отвечать. Не сейчас.

Под скамейкой свернулся клубочком песец. Его мех сливался с покрытой пронзительно-белым снегом землей. Только темные глаза да нос выглядывали из сугроба. Когда Эйслинн и Кинан подошли ближе, от чего воздух вокруг них стал теплее, песец юркнул под укрытие толстых сугробов под высокими стенами, возведенными вокруг сада. Несмотря на неприязнь Донии к последней Зимней Королеве, ей по-настоящему нравился этот зимний сад. Хоть в чем-то Бейра поступила правильно, создав его. Крыша и стены сада позволяли зиме стоять здесь круглый год, а это дарило ей и ее фейри необходимое им как воздух прибежище.

Дония присела на скамейку.
- Ты ищешь кого-то конкретного?

Все еще стоя, Кинан бросил на нее сердитый взгляд:
- Недалеко отсюда видели Бананак.

Эйслинн положила ладонь на его руку, чтобы предотвратить готовые сорваться с его губ несдержанные слова.

- Хотя я уверена, что о тебе здесь заботятся по высшему разряду. – Летняя Королева ослепительно улыбнулась Эвану, который стоял за спиной Донии. – Кинан просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Правда, Кинан?

Кинан взглянул на Эйлинн, то ли в поисках ее поддержки, то ли одобрения – трудно было сказать хоть что-то наверняка, когда дело касалось их обоих.
- Я не хочу, чтобы ты говорила с Бананак.

Земля под ногами Донии покрылась еще более плотным слоем снега в ответ на перемены в ее настроении.
- Что именно привело тебя сюда?

Крошечные молнии снова вспыхнули в его глазах.
- Я беспокоился.
- О чем?

- О тебе. – Он шагнул ближе, вторгаясь в ее личное пространство, пытаясь надавить на нее. Даже сейчас, когда она была равной ему по силе, он все равно не выказывал никакого уважения к ее личным границам.

Кинан провел рукой по своим медным волосам, и Дония, словно зачарованная смертная, не могла отвести от него глаз.

- Ты беспокоишься обо мне или пытаешься указывать мне, что делать? – Она оставалась спокойной, как суровая зима перед тем, как обрушится снежная лавина. Но внутри нее уже начал подниматься лед.

- Меня беспокоит война, которая приближается к твоему порогу. Ниалл зол на меня, и… Я просто не хочу, чтобы вокруг тебя ошивался кто-то из Темных, – проговорил Кинан.
- Не тебе решать. Это мой Двор, Кинан. И если я захочу выслушать Бананак…

- Ты примешь ее?
- Если придут Бананак или Ниалл, я выслушаю их, как выслушала бы Сорчу или любого из сильнейших одиночек. Как выслушала бы и тебя. – Дония по-прежнему сохраняла прохладный тон.

Она подозвала девушек-фейри, которые проскользнули через дверь в сад. Всегда молчаливые, они с тихим ожиданием погладывали на Донию. Они стали для нее семьей, обрести которую Дония никак не надеялась в стенах холодного Зимнего Двора. Она улыбнулась им, но даже не попыталась скрыть раздражения, когда обратилась к Кинану:
- Мэйтрис проводит вас к выходу. Или у тебя есть личные вопросы, которые ты хотел бы обсудить?

Молнии снова блеснули в его глазах, высветив лицо яркой вспышкой.
- Нет. Думаю, нет.

Заподозрив неладное, Мэйтрис сузила глаза в ответ на его слова.
- Тогда, если мы закончили… – Дония старалась расслабить руки, чтобы не дать ему понять, как сильно ей хочется поддаться соблазну и прикоснуться к нему, чтобы хоть немного унять это напряжение между ними. – Мэйтрис?

Злость Кинана тут же испарилась.
- Дон?

И она сдалась – прикоснулась к его руке, ненавидя себя за то, что снова сделала первый шаг.
- Если хочешь увидеться со мной, не с Зимней Королевой, а со мной, тебе всегда рады в особняке. Я буду дома позже.

Он кивнул, но ничего не ответил, ничего не пообещал. Он и не стал бы ничего обещать, даже зная, что Эйслинн не нуждается в его внимании.

На мгновение Дония почувствовала к ней ненависть. Если бы ее не было… Но, разумеется, если бы Эйслинн не стала Летней Королевой, Кинан просто стал бы добиваться другой девушки, в поисках той единственной, которая смогла бы его освободить.

По крайней мере, сейчас он хотя бы частично принадлежит мне. А это лучше, чем ничего. Именно это она снова и снова говорила себе, но увидев, как Кинан взял Эйслинн за руку, когда они последовали за ее фейри в дом, спросила себя, действительно ли так было лучше.



Той же ночью Дония шла к своему особняку в кажущемся одиночестве. Несомненно, тихо и незаметно за ней следовал Эван. Если бы она сосредоточилась, то увидела бы мелькающие в тенях крылья боярышных фейри [1], услышала бы звенящую музыку меха волкоподобных Зимних. Год назад от всего этого страх закрался бы в ее сердце. Тогда Эван принадлежал Двору Кинана, а все Зимние фейри были предвестниками бед, приспешниками последней Зимней Королевы, несущими угрозу и волнения.

Произошло много перемен. Дония и сама очень изменилась. Не изменилось лишь то, как сильно она жаждала внимания Кинана, его одобрения, его прикосновений.

Замерзающие слезы падали на землю, когда она думала о том, как эта жажда повлияла на ее жизнь. Она отказалась от своей смертности в надежде, что именно она станет его королевой. Но этого не случилось. Она наблюдала за тем, как он, ведомый своими поисками, добивается любви многочисленных смертных, как будто это не причиняло ей боли. Но было больно. Она бы охотно приняла смерть от рук его матери, помогая ему отыскать свою королеву. Но я не умерла.

Вместо этого она встала во главе Двора, который лишил его сил и столько столетий довлел над ним. И этот Двор хотел, чтобы все оставалось, как прежде. Слишком серьезные перемены климата за короткое время не несли никому из них ничего хорошего. Ее люди жаждали действий и на каждом углу кричали о том, что нужно показать Кинану, что Зимний Двор по-прежнему намного сильнее его. Но в темноте, когда они бывали только вдвоем, Кинан нашептывал ей прекрасные слова о мире и гармонии.

Постоянно между двух огней… И все из-за него. Скажи Эш хоть слово, и он бросит меня ради нее.

Злясь на себя за то, что зациклилась на этом, за то, что вообще об этом думает, Дония с силой вытерла слезы, стекавшие по щекам. Он не принадлежал ей сейчас, как не принадлежал и никогда раньше, и ее не могла не пугать правда, от которой некуда было бежать.

Она взошла на свое крыльцо.
Кинан ждал ее. Между бровей залегла складка, выдававшая его беспокойство, когда он протянул к ней руки.
- Дон? – И в его голосе она услышала ту же тоску, что съедала и ее саму.

Едва он раскинул руки, все ясные мысли покинули Донию. Она скользнула в его объятия и поцеловала его, даже не позаботившись о том, чтобы сдержать лед внутри себя, не подумав о том, что это может ранить его.

Он остановится.

Но он не оттолкнул ее, наоборот, прижал к себе еще сильнее. Этот ужасный солнечный свет, который он нес внутри себя, засиял ярче. Снежинки, закружившиеся вокруг них, с шипением таяли быстрее, чем появлялись.

Он прижал ее к двери, и хотя дверь все еще была заперта, она со стуком распахнулась. Донии хватило одного короткого взгляда, чтобы увидеть, что Кинан растопил замок.

Сейчас не Солнцестояние. Мы не должны… Не можем…

На руках, где он прикасался к ней, виднелись рубцы, а на губах чувствовались ожоги. Она запустила руку в его волосы и притянула еще ближе к себе. Иней пополз вниз по его шее.

Он остановится. Я остановлюсь. В любую секунду.

Они уже лежали на диване, и крошеные язычки пламени подожгли край подушки возле головы Донии. Она выпустила на свободу еще чуть-чуть холода. В комнате начался самый настоящий снегопад.

Я сильнее. Я смогу остановиться.

Но он прикасался к ней. Он был повсюду, и повсюду она чувствовала его руки. И ей не хотелось останавливаться. Может быть, у них все получится. Может быть, все будет хорошо. Она открыла глаза, взглянула на него, и сияние ослепило ее.

- Моя, – шептал он между поцелуями.

Их одежда загоралась, тлела, когда снег тушил огонь, но только чтобы вновь заняться пламенем. Там, где руки Кинана касались ее кожи, появлялись все новые и новые ожоги, а на его груди и шее виднелись обмороженные участки.

Она вскрикнула, и он отстранился.
- Дон… – Его лицо исказила печаль. – Я не хотел… – Он приподнялся на локте и посмотрел на ожоги на ее руках. – Я не хотел причинять тебе боль.
- Я знаю. – Она скатилась на пол, бросив его одного на дымящемся диване.
- Я просто хотел поговорить. – Кинан с тревогой смотрел на Донию.

Она сосредоточилась на холоде внутри себя, а не на том, что он был так близко.
- О нас или о делах?
- О том и о другом. – Он поморщился, пытаясь натянуть на себя изодранную в клочья рубашку.

Дония смотрела, как он пытается застегнуть ее. Оба молчали, пока он воевал с испорченной одеждой.
- Ты меня любишь? Хоть капельку? – спросила она чуть позже.

Он застыл с поднятыми руками.
- Что?
- Ты меня любишь?

Он уставился на нее:
- Как ты можешь о таком спрашивать?
- Любишь? – Ей нужно было услышать ответ. Хоть какой-нибудь.

Он молчал.

- Зачем ты вообще пришел?
- Чтобы увидеть тебя. Чтобы побыть с тобой.

- Зачем? Мне нужно нечто большее, чем твое влечение ко мне. – Сказав это, она смогла не расплакаться, смогла сдержаться, чтобы он не понял, что ее сердце разбито. – Скажи, что между нами есть нечто большее, чем вожделение. То, что никто из нас не сможет разрушить.

Он казался ей статуей, освещенной солнцем – такой же прекрасный, как всегда, но в его словах не было ничего прекрасного:
- Дон, ну зачем? Ты же знаешь, что между нами нечто большее, чем то, о чем ты говоришь. Ты знаешь, что между нами.
- Знаю?

Он протянул к ней руку. Рука заживала, но он все еще был ранен.
Вот, что мы делаем друг с другом.
Дония встала и вышла на улицу, не желая видеть бардак в своем доме.
Опять.

Кинан вышел за ней.
Она прислонилась к стене. Сколько раз я стояла здесь, стараясь быть дальше от него или от бывшей Зимней Королевы? Она не хотела, чтобы снова повторилось то, что было, когда Лето и Зима в последний раз пытались быть вместе.

- Я не хочу, чтобы мы уничтожили друг друга, как они, – прошептала она.
- Мы не такие, как они. Ты не такая, как Бейра. – Он не прикоснулся к ней, просто уселся на крыльце. – Я не сдамся, если у нас есть хоть малейший шанс.

- Это, – она показала рукой на беспорядок у нее за спиной, – нехорошо.
- Просто мы забылись на мгновение.

- Опять, – добавила Дония.
- Да, но… мы сможем это уладить. Я не должен был прикасаться к тебе, но ты плакала и… – Он сжал ее руку. – Я совершил ошибку. Из-за тебя я забываю обо всем на свете.

- Я тоже. – Она повернулась к нему лицом. – Никто другой так не злит и не волнует меня, как ты. Я люблю тебя большую часть своей жизни. Но то, как обстоят дела, не делает меня счастливой.

Кинан замер.
- Какие еще дела?

Дония коротко рассмеялась.
- Те, которые связаны с другой твоей королевой. Но я знаю тебя, Кинан. И я вижу, как вы становитесь все ближе и ближе друг другу.
- Она моя королева.

- И быть с ней означает сделать твой Двор сильнее. – Дония тряхнула головой. – Я знаю. И всегда знала. Ты никогда не был моим.
- У нее есть Сет.

Дония заметила своих девушек-фейри, мелькающих среди деревьев, – их крылья поблескивали в темноте.
- Он умрет, – проговорила она, акцентируя каждое слово – Как и все смертные. И что тогда?
- Я хочу, чтобы ты была частью моей жизни.

- Тайно, в темноте, когда ее нет рядом. Несколько ночей в год. – Дония подумала о тех нескольких ночах, когда они могли быть по-настоящему вместе, – получилось не дольше, чем несколько ударов сердца. А после них оставался привкус горечи, заставлявший ее думать о том, не сделали ли она все еще хуже и сможет ли пережить все те месяцы, когда даже поцелуй становился опасным. Дония сморгнула ледяные слезы. – Этого недостаточно. Я думала, что будет достаточно, но мне нужно больше.

- Дон…
- Просто послушай, хорошо? – Она присела рядом с ним. – Я люблю тебя. И любила так сильно, что готова была за тебя умереть. Но я вижу, как ты ухаживаешь за ней и все равно ходишь ко мне. Одного шарма мало, чтобы держать нас обеих рядом. Мы с ней не эти твои Летние девочки. – Тон Донии по-прежнему был мягким. – Я была готова принять смерть, чтобы дать тебе твою королеву. Несмотря на то, что это означало потерять тебя, пусть даже после долгих лет противостояний.

- Я не заслуживаю тебя. – Кинан так смотрел на нее, будто она одна была всем его миром.

Казалось, что в этом взгляде, под которым она сдавалась снова и снова, были все те слова, которые она так хотела услышать. В такие редкие моменты, которые она хранила в памяти, словно сокровища, ей казалось, что они с ним идеальная пара. Но этих моментов было слишком мало.

- Я никогда не заслуживал тебя, – проговорил он.
- Иногда я в этом просто уверена… Но я не любила бы тебя, если бы это было на сто процентов правдой. Я видела, каким ты мог стать королем и каким мог быть человеком. Ты лучше, чем ты думаешь, – она осторожно прикоснулась к его лицу, – и лучше, чем иногда думаю я.

- Я хотел бы быть тем, кем могу быть только с тобой, – начал он.
- Но?

- Первым делом я должен думать о нуждах своего Двора. Девять столетий я хотел достичь того, что имею сейчас. Я не могу позволить тому, что я хочу (тому, кого я хочу) встать на пути благополучия моих фейри. – Он опять провел рукой по волосам, став удивительно похожим на парня, которого она когда-то встретила, когда еще думала, что он человек.
Ей хотелось успокоить его, пообещать, что все будет хорошо. Но она не могла. Чем ближе было лето, тем сильнее становилась его связь с Эйслинн. С тех пор как началась весна, он приходил к ней всего несколько раз. Сегодня он пришел, чтобы выдвинуть свои требования. Но любить его не означало позволить ему командовать ею или ее Двором.

- Я понимаю. Я должна делать то же самое. Но я хочу тебя, Кинан, тебя, а не короля. – Дония положила голову ему на плечо. Пока они были осторожны, пока не забывались, пока не теряли контроль, они могли прикасаться друг к другу. К несчастью, прикосновения бросали серьезный вызов самоконтролю. Она вздохнула и добавила: – Я хочу, чтобы все дела наших Дворов отходили на второй план, когда мы вместе. И мне нужно, чтобы ты осознал, что моя любовь к тебе никак не влияет на то, как ты должен относиться к моему Двору и как должен вести дела с ним. Не нужно считать, что то, что происходит между нами, ставит моих людей в подчинение тебе.

Он пристально посмотрел в ее глаза и спросил:
- А что если я не смогу?

Она окинула его взглядом.
- Тогда тебе придется уйти из моей жизни. Перестань пытаться использовать мою любовь, чтобы мной манипулировать. И не жди, что я не буду ревновать, когда ты приводишь ее в мой дом и смотришь на нее так, будто она – весь твой мир. Я хочу настоящих отношений с тобой. Или ничего вообще.

- Я не знаю, что мне делать, – признался он. – Когда я с ней, я чувствую, что очарован. Она меня не любит, но я хочу, чтобы она любила меня. Если бы это было так, мой Двор стал бы еще сильнее. Без солнца не раскрываются почки. Это не выбор, Дон. Это необходимость. Она моя вторая половина, и ее решение быть друзьями делает меня слабее.

- Знаю.
- А она нет. И я не знаю, как можно хоть чем-то облегчить ситуацию.

- С этим я не могу тебе помочь. – Дония переплела свои пальцы с его. – Порой я вас обоих ненавижу. Поговори с ней. Найди способ быть с ней. Или найди способ освободиться и стать по-настоящему моим.

- Она не слушает меня, когда я пытаюсь поговорить с ней об этом, а я не хочу с ней ссориться. – На лице Кинана отразилось благоговение. Даже разговоры о ней отвлекали его.
Дония посмотрела на него – на потерявшегося фейри, которого любила почти всю свою жизнь. Слишком часто именно она отступала, когда у них были разногласия, слишком часто она помогала ему, потому что оба преследовали одну и ту же цель, заключавшуюся в том, чтобы найти баланс между Летом и Зимой.

Дония вздохнула:
- Попробуй еще раз, Кинан, потому что все закончится очень плохо, если ничего не изменится.

Он поцеловал ее холодные губы и сказал:
- Я до сих пор мечтаю о том, чтобы это была ты. Сколько бы я ни искал, в своих мечтах я всегда видел только тебя на месте моей королевы.
- И я стала бы ею, если бы это зависело от меня. Но это не так. Ты должен отпустить меня или найти способ отдалиться от нее.

Он прижал ее к себе:
- Что бы ни случилось, я не хочу отпускать тебя. Никогда.
- А это уже совсем другая проблема. – Она взглянула на морозные следы, которые оставила позади себя. – Я не создана для Лета, Кинан.

- Неужели это так неправильно – хотеть, чтобы королева любила меня?
- Нет, – шепотом ответила она. – Но неправильно хотеть, чтобы две королевы любили тебя.

- Если бы ты стала моей королевой…
- Но я не стала ею. – Дония снова положила голову на его плечо.

Так они и просидели на крыльце, прижавшись друг к другу, пока не наступило утро.

__________________

[1] Hawthorn faery – фейри боярышника, с шипами на коже, в мифологии относятся к садовым фейри. У М. Мэрр боярышные фейри входят в состав Зимнего Двора, занимая должности охранников и телохранителей (см. «Прекрасное зло»).
_________________