SvetlovaN:
01.03.16 21:04
претти писал(а):
Добрый вечер))
Добрый!
претти писал(а):
Очень интересно, принимайте в читатели)) 
С радостью))
kanifolka:
01.03.16 21:09
какие черствые люди в этой семье. Отец занят бизнесом. а чем же заняты мать и сестра????? Ирине можно только посочувствовать.
и, кажется, она успела увлечься Ваней
спасибо за продолжение!
siuzi:
01.03.16 21:33
Наташа,спасибо за главу.Семейка Адамс,молча курит в сторонке.У Иры теплые отношения с отцом,он даже прислушивается к ее мнению,а супруги Вересовы живут по принципу у каждого своя жизнь,муж имеет пассию, обеспечивает,а жена должна молчать и заниматься ничегонеделанием.Ирину жаль она задыхается в этой атмосфере,я думаю,что Иван как раз и будет тем" глотком воздуха",который так ей необходим.Большое спасибо за продолжение.П.С. С большим удовольствием читала описание любимого мной дождя.
eska:
02.03.16 06:49
Примите в ПЧ- заинтересовали.
SvetlovaN:
02.03.16 16:52
kanifolka писал(а):
спасибо за продолжение!
eska писал(а):
Примите в ПЧ- заинтересовали.
C радостью!
siuzi писал(а):
С большим удовольствием читала описание любимого мной дождя.
Рада, что вам понравилось. И спасибо за отзыв)
Юляшик:
03.03.16 21:22
Привет, Наташа!
Так происходит всегда....Когда ты здоровый, полный сил человек, с тобой общаются кому не лень, как только происходит в жизни человека, что-то ужасное (как у Ирины, например), то ты становишься не нужным. Но, что самое обидное, это то, что от тебя отворачиваются любимые и родные люди!
Спасибо!
SvetlovaN:
03.03.16 22:36
Юляшик писал(а):
Привет, Наташа!
Так происходит всегда....Когда ты здоровый, полный сил человек, с тобой общаются кому не лень, как только происходит в жизни человека, что-то ужасное (как у Ирины, например), то ты становишься не нужным. Но, что самое обидное, это то, что от тебя отворачиваются любимые и родные люди!
Спасибо!
Так происходит всегда....Когда ты здоровый, полный сил человек, с тобой общаются кому не лень, как только происходит в жизни человека, что-то ужасное (как у Ирины, например), то ты становишься не нужным. Но, что самое обидное, это то, что от тебя отворачиваются любимые и родные люди!
Спасибо!
Привет! Самое страшное то, что это не выдумка автора и не книжная действительность. Это правда жизни. Немощные родители не всегда нужны детям, больные дети - родителям. Это очень грустно, но винить в этом некого. Вся вина лежит на нас, когда мы забываем о том, что мы люди.
Марфа Петровна:
03.03.16 23:16
Привет, Наташа.
Поздравляю с открытием темки.
Принимай в читатели.
Вдохновения тебе!
SvetlovaN:
03.03.16 23:29
Марфа Петровна писал(а):
Привет, Наташа.
Поздравляю с открытием темки.
Принимай в читатели.
Вдохновения тебе!
Поздравляю с открытием темки.
Принимай в читатели.
Вдохновения тебе!
Привет. Спасибо
SvetlovaN:
04.03.16 10:19
Юляшик писал(а):
Такое ощущение только Ваня это понимает (не считая, бабушки и Иры).
Деньги "развращают" народ
. Люди перестают видеть вокруг себя боль, душевные терзания.
SvetlovaN писал(а):
Это очень грустно, но винить в этом некого. Вся вина лежит на нас, когда мы забываем о том, что мы люди.
SvetlovaN писал(а):
Все же я считаю, что человек человеку не волк, иначе как бы наше общество смогло так долго продержаться?
Такое ощущение только Ваня это понимает (не считая, бабушки и Иры).
Деньги "развращают" народ
. Люди перестают видеть вокруг себя боль, душевные терзания.У Вани нет иного выхода, ибо никогда не было денег. Бедняки чаще склонны к взаимопомощи, мне так кажется, ведь им не надо гнаться за положением в обществе и громкими сенсациями. А богатые могут и переступить через больного человека, время не ждет.
Деньги - великий двигатель прогресса и убийца человечности. Увы.
SvetlovaN:
04.03.16 11:12
» Глава 3
3
Не изобрели еще таких денег, которые могли бы согревать человеку душу так, как согревают любовь и теплота человеческого сердца.
Владимир Эдуардович Казарян
Все знают эту противную разновидность погоды: смесь ушедшего, но все еще тянущего к жизни слабые теплые руки лета и только вступившей в свои права осени, уже не щадящей и яростно бьющей тебя по щекам резкими порывами ветра. На улице блестели дороги пятнами луж, точно мазутные очаги на поверхности зеркального озера, подогреваемые по-летнему лучистым солнцем.
Ирина вздохнула и зашторила окно, напуская в кабинет отца темноты. Теперь так будет целый месяц: то дождь, то солнце. Одним словом ― противная слякоть. Но какое дело ей? Ее ноги в любом случае не коснутся холодных луж, шелковистой травы, подошва сапога не наберет на себя листьев. И даже прибежать домой, кляня погоду на чем свет стоит, она не сможет… Мысли отмотали пленку времени назад и вызвали в памяти недавний инцидент с Иваном. Вот стыд какой!
— Дочка, о чем задумалась? — спросил отец, с головной болью растянувшийся на диване в кабинете. — Грустишь из-за болезни? Не печалься, милая, все образуется, это дело времени.
Девушка подъехала к дивану, который хранил так много чудесных мгновений детства. Она всегда была папиной дочкой. Еще малышкой, когда все ее любили и щипали за пухлые щечки, она частенько просиживала часами на этом диване цвета зрелой сливы, наблюдая за работой отца.
— Я верю, пап, — вздохнула она и сжала его ладонь. — Но порой так трудно верить. Кажется, что уже даже мама и Дарина поставили на мне крест. Даже… — Ирина с полсекунды колебалась, но все же сказала: — даже Иван, твой новый прораб, ко мне лучше относится.
Мужчина приподнялся на диване, складывая руки за головой, и устроился на подлокотнике. Взгляд его мудрых глаз, повидавших достаточно, устремился к дочери. Он не мог не приметить юношеский румянец смущения на ее щеках или того пьянящего блеска в глазах, который она старалась скрыть от него.
— Что там с этим Иваном? Вы уже успели пообщаться?
— Только тогда перед бизнес-центром и в доме, когда он приехал к тебе на встречу. Он сказал, что не оставил бы своего родственника-инвалида одного.
— Милая, разве тебя кто-то оставил? — рука Анатолия Викторовича коснулась мягких волос дочери и задержалась на них на минуту, передавая ей всю свою силу и непоколебимую веру в лучшее.
— Мама не хочет со мной заниматься, — против воли пожаловалась Ирина, хотя она наказывала себе молчать и не распускать нюни. — И у Дарины всегда дела, даже когда она просто валяется в постели с планшетом.
Отец встал, хмурясь от подступающего громкими шагами стука пульса в висках, и подошел к столу. Плеснул в стакан воды и осушил его залпом, точно его мучило похмелье. Так оно и было. Это похмелье затянулось на всю жизнь, вызванное одним неправильным выбором.
— Что уж скрывать, ошибся я, дочка, энное количество лет назад. Ошибся…
— Ты о чем, папа?
— О твоей матери. Она всегда такой была: не от мира сего, избалованная дочка богатых родителей, капризная, легкомысленная. Не припомню и момента, чтобы в голове твоей матери хоть раз были серьезные мысли и намерения.
Ирине стало неловко оттого, что она явилась невольным свидетелем подобных откровений отца.
— Пап, не надо…
— Нет смысла скрывать очевидное. Родители мне буквально навязывали день и ночь ее кандидатуру: умная, красивая, богатая, лучше тебе не найти. И нам такой союз выгоден. Из всего этого на деле оказалось правдой последнее и про богатство. И то богатство постепенно пошло на убыль, когда я стал ее полностью обеспечивать как мать своих детей.
Отец поднял дочь с коляски и очень аккуратно переместил на диван. Ей полезна смена декораций, так сказать. Диван жалобно поскрипывал под весом хрупкой Ирины, которая не могла найти покоя ни в одной позе и постоянно ерзала и суетилась, выслушивая нелицеприятные высказывания о родной матери. От обивки дивана до сих пор исходил тонкий запах кожи, щекоча своим дорогим, изысканным ароматом ноздри. Ирина провела рукой по темной коже и про себя вздохнула: грустно.
— И что же делать, пап?
— Ничего, моя хорошая. С твоей матерью мы как-нибудь разберемся, твоя головка не должна печалиться из-за нас. Разве с тренером вы не делаете успехов?
— Делаем, но я не могу так. Он совершенно чужой мне человек. С ним не поболтаешь, не посмеешься, не пошутишь… Словно я на оздоровительной зарядке в концлагере.
— Ну что ты такое говоришь, Ира! Это же лучший тренер Москвы, его услуги обходятся мне в круглую сумму.
Стыдливый румянец вспыхнул на щеках девушки, и она потупила взгляд. Как, должно быть, некрасиво выглядит ее нытье со стороны! Жаловаться на жизнь, когда ты обеспечена всем самым лучшим — вздор. Но так оно и было. Порой деньги говорят тише простого касания нежной руки. Порой золотой блеск — ничто по сравнению с блеском любимых глаз. Порой, наконец-то, осознаешь, что же все-таки значит фраза: «Никакие деньги не заменят счастья».
— Прости, пап, мне стыдно, — прошептала Ирина и переместила взгляд на нервно теребившие друг друга пальцы.
Мужчина опустился на диван рядом с дочерью и крепко обнял ее, целуя в макушку. Его младшая дочка, вторая, но самая любимая. Самая искренняя и непорочная. Белоснежный ландыш среди колючих роз в саду их семьи.
— Не смей такого говорить, никогда, Ириша. К черту этого тренера, найдем другого, такого, который заставит тебя улыбаться. Обещаю, что найду время в своем нечеловеческом графике и позанимаюсь с тобой сам.
Девушка улыбнулась и прижалась к отцу, желая слышать стук его сердца, знать, что любимый папа рядом. Он всегда любил ее особой любовью, пусть и был занят работой двадцать три часа в сутки. Последний час отводился для сна. Она не могла упрекать его в этом. Дворец, в котором она живет; брендовые вещи в гардеробной (от которых, правда, больше не было толку), дорогие ноутбуки и телефоны; короче говоря, все дал ей он. В мире больших денег нет места любви.
— Вот и теперь эта минутная слабость в виде непредвиденного лежания на диване будет дорого стоить. Она не была внесена в ежедневник, — рассмеялся он и, еще раз поцеловав дочь в лоб, встал.
— Ты бы следил за здоровьем тщательнее, пап! А то так, не дай бог, что посерьезнее приключится.
Анатолий Викторович снова впустил в комнату солнечный свет, и Ирина зажмурилась, встречая яркий луч солнца, который словно был недоволен тем, что от него посмели скрыться за этими плотными стенами штор. Солнце любит подглядывать за людьми, заглядывать им прямо в лицо и светить в глаза, проверяя на стойкость нервы, когда рука раздраженным взмахом водрузит на глаза очки.
— Я не дам твоей маме лишнего повода для улыбок, — отшутился он, но, заметив расстроенное лицо дочери, исправился. — Все со мной будет отлично, милая. Пока ты снова не побежишь своими ножками, моя хорошая, не позволю никакому недугу одолеть меня.
Ирина заметила, что отец что-то искал, но никак не мог найти. Он перелистывал блокноты и ежедневники, страницы которых были сплошь покрыты черными чернилами дат и событий (ни минуты отдыха!), просматривал телефон на десятый раз, в итоге остановился и задумчиво оглядел помещение.
— Что-то потерял, папа?
— Хотел бы сказать, как в анекдотах: «Покой», но скажу лишь, что не могу найти телефон Волкова, парня, принятого на должность прораба. Видимо, мигрень ударила по старческой памяти, и я его просто не записал!
На щеках Ирины снова проступили красные пятна смущения, и она протянула отцу своей телефон с номером Ивана на дисплее. На вопросительный взгляд отца поторопилась объяснить:
— Мы обменялись телефонами… Вот, возьми.
Анатолий Викторович ухмыльнулся, но номер переписал. Этот Иван его настораживал. Точно волк, настоящий хищник. Уже успел, сам того не ведая, расставить капкан для бедной козочки. Нежно-розовое смущение и отведенный в сторону взгляд говорили опытному мужчине о многом.
— Придется снова вызвать его на дом, на работу не могу ехать в таком разбитом состоянии.
— Он рассказывал, что живет с бабушкой и ухаживает за ней.
— Да, он из Терехово. Это на другом конце Москвы, можешь считать, совершенно отличный от нашего мир.
— Наверное… — пробормотала девушка, будучи очень поверхностно знакомой с деревнями, если не считать одной элитной французской деревушки, где она однажды была на курорте. — А все-таки, должно быть, там сейчас такой воздух свежий, так хорошо там!
Отец видел, как девочка истосковалась по солнцу и воздуху, по людям и природе. В его голове созрел план, о ненарочной губительной силе которого он еще даже не догадывался.
— Да, вы мне нужны прямо сейчас. Моя машина заберет вас, — распоряжался в разговоре с Волковым Анатолий Викторович. — Мне все равно, в каком вы виде и где. Жду вас у себя. — Он отключился и повернулся к дочери: — Нес какую-то чушь про то, что я не оценю его внешний вид! Что за юношеский вздор!
***
В дверь позвонили, и Ирина, крикнув слугам «отбой», понеслась во весь опор открывать. Знать бы, что ею двигало, какие чувства и душевные порывы. Она остановилась перед дверью и глубоко вдохнула, жалея, что поблизости нет зеркала.
«Ты все равно калека, сколько ни прихорашивайся», — невесело подумалось девушке, и она открыла дверь с уже остывшим пылом и совсем не таким настроем, как всего пару секунду назад.
Ветерок залетел в дом, продолжая напевать свои холодные осенние песни. Этот негодник с лицом сентября и прикосновениями начала декабря вскружил воздух вокруг Ирины и резко утих, когда дверь за гостем закрылась.
Иван был смущен еще больше девушки. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Гораздо лучшего.
— Я, конечно, всегда за то, чтобы быть собой… Но порой быть собой не очень-то уместно, — пробормотал он, сконфузившись от спортивного костюма и мокрой насквозь майки. Взгляд его упал на найковские кроссовки, и молодой человек еще больше смутился. — Точнее, совсем неуместно.
— Вы были заняты, когда отец вас выдернул? — спросила она и, предложив ему сесть в гостиной, поехала туда.
— Был на своей второй работе. — Волков осторожно присел на диван, так, словно он был не в спортивном костюме, а в защитном, для работы с отходами. — Я тренер по боксу в московской школе. Мы как раз усиленно занимались с бойцами, когда ваш отец позвонил мне.
Оба чувствовали крайнюю степень неловкости от этого чванливого «вы». Он так обращался к ней ввиду того, что глаза были ослеплены богатством этого дома, которое автоматически ставило Ирину на уровень выше него в любой иерархии. Она не решалась говорить с ним на «ты», так как смущение при виде такого хорошо слаженного, симпатичного, да еще и доброго мужчины, украли у нее всю девичью легкость и кокетство.
— Он себя сегодня скверно чувствует, поэтому не смог поехать в город и предупредить вас заранее… — словно бы оправдывалась за отца Ирина. — Давайте я провожу вас к нему в кабинет.
Анатолий Викторович пришел в недоумение при взгляде на Волкова. Не этого он ожидал, услышав про его неподобающее для встречи одеяние. Потная майка — это действительно чересчур.
— Извините, господин Вересов, — твердо сказал Иван, прогоняя стеснение с лица. Все же не он виноват, его вынудили приехать.
— Ничего страшного, эта проблема решаема. Ира, проводи Ивана до ванной комнаты. Потом зайдешь ко мне.
Она кивнула отцу и выехала из его кабинета.
— Может быть, я вам помогу? Вы мне указывайте дорогу, а я вас прокачу с ветерком, — улыбнулся Волков и взялся за ручки ее коляски.
Ирина от неожиданности совсем оробела. Дар речи словно бы и никогда не был ей свойственен. Проглотив невысказанные слова, девушка просто сделала легкое движение головой, которое можно было расценить как согласие.
Дом оказался огромным, поэтому пока они шли к ванной, Волков успел о многом подумать. Например, о том, что эта девушка, подобно магнитам, создавала вокруг него мощное поле и тянула к себе. Возможно, в нем взыгрывала каждый раз жалость при виде потрясающе красивой женщины, прикованной к инвалидному креслу. Мужчина в нем не мог примириться с мыслью, что такой редкой красоты бриллиант пропадает без подходящей огранки. Человек в нем негодовал от несправедливости судьбы, что в некотором смысле приравнивало их друг к другу.
Оба не любимчики удачи. Оба родились под темной звездой, которая не освещает их путь. И деньги не делают между ними какого-либо значительного различия.
— Здесь можно принять душ, а я пока узнаю у отца насчет одежды.
Она оставила молодого человека в просторной ванной, сверкающей белизной и издающей аромат свежести. Сказать, что Иван был поражен открывшимся ему великолепием, не сказать ничего. Даже как-то неудобно ступать на их узорчатую плитку…
Ирина тем временем вернулась к Анатолию Викторовичу и получила указания добыть гостю одежду в гардеробной отца. Перебирая костюмы и рубашки, она думала о нем, о человеке, который не поводил презрительно плечом, находясь рядом с ней, не отводил жалостливо глаза в сторону. Жалость невозможно скрыть, и она унижает похлеще любых обидных слов.
— Что же это творится со мной? — вполголоса задала вопрос сама себе девушка, останавливая выбор на темно-синей рубашке и джинсах.
Ответа, естественно, не последовало. Ирину пугала эта внезапно появившаяся, громогласная, бурная симпатия к незнакомому мужчине. Она, точно легкие волны пенящейся морской воды, омывала ее сердце, овевая приятной прохладой и заставляя строить воздушные замки.
Когда-то ей были совсем не знакомы мысли о том, что парень может не посмотреть в ее сторону. Дочь Вересова, красавица, всегда в центре внимания. Но свет софитов погас, стоило ей лишиться красоты своих стройных ножек. А ведь она всегда была одной из самых лучших, красивых, … Видимо, фортуна решила, что она злоупотребляет ее добротой и низвергла девушку в пучину зыбкого, затягивающего в себя одиночества и все нарастающего отчаяния.
Она вернулась к ванной, где Иван принимал душ, и постучала. Волков разрешил ей войти, и дверь открылась. Из горла девушки вырвался растерянный вскрик, и она смутилась так сильно, что щеки покрылись ярким пунцовым румянцем.
На нем были одни боксеры. За то короткое мгновение, пока она передавала ему вещи, Ирина успела разглядеть и мускулистые ноги, в меру покрытые темными волосами, и рельефный торс с четко выделяющимися кубиками пресса, и сильные руки. И даже выпуклость на боксерах не укрылась от ее жадного взгляда.
— Спасибо, — губы Ивана дрогнули в улыбке, когда он забирал одежду из ее рук. Несомненно, ее алчный до его тела взгляд не укрылся от Волкова. — Подождете меня снаружи?
— К-конечно, — промямлила Ирина и выехала из ванной.
Какой позор! Какое непотребство! Пялиться на обнаженного мужчину без всякого стыда! Девушка закрыла глаза и часто задышала. Она скучала не только по семейному теплу и уюту, но и по мужской силе, крепким объятиям, словам любви и поцелуям. Чего греха таить, молодое тело еще не забыло, что такое секс.
Волков вышел из ванной другим человеком. Прилично одетым. Солидно выглядящим. Этакий молодой олигарх, одетый с иголочки. Он зашел в кабинет Вересова, куда его сопроводила вконец оробевшая Ирина, и устроился в кресле.
— Здесь все, что касается нашей стройки. Я буду ждать вас завтра в десять на объекте, — сказал Анатолий Викторович и положил перед ним толстую папку.
— Понял. Одежду я вам верну завтра, — с запинкой ответил Иван, чувствуя всю глупость и нелепость ситуации.
— Не нужно, я вам ее подарил. Господин Волков, у меня к вам есть еще одно предложение, довольно любопытное и, — он сел в кресло и сложил руки домиком, — высокооплачиваемое.
— Я весь внимание, Анатолий Викторович.
Волков ожидал всего: любую сложную работу, сверхурочную нагрузку, даже что-то нелегальное, но последовавшее далее предложение вышибло из Волкова весь дух.
— Предлагаю вам хорошую сумму денег за то, чтобы вы свозили мою дочь к себе в деревню. Девочка чахнет в этих стенах, ей нужен свежий воздух. Обеспечьте ей полный положительных эмоций день – и получите за это деньги.
На столе возникла пачка тысячных купюр. Глаза Ивана шокировано взирали на откуп отца от своей дочери.
— Вы, должно быть, шутите. Я нянькой не нанимался. — Вересов хотел возразить ему, но Волков был шустрее: — Ваша дочь не вызывает у меня неприязни или отторжения, почему бы мне не провести для нее экскурсию в Терехово бесплатно. Заберите, пожалуйста, эти деньги. Они выглядят довольно оскорбительно.
— Хорошо, — пошел на попятный Анатолий Викторович, в душе испытывая удовольствие от мужского стержня его нового сотрудника. — Возьмите деньги на карманные расходы, вдруг Ире что-нибудь понадобится.
— Спасибо, но я смогу купить ей мороженое сам, — произнес Иван и, взяв документы, вышел из кабинета.
Вересов смотрел ему вслед с нескрываемой гордостью. Прирожденный лидер. Волк. Вожак стаи. С ним его дочь будет в абсолютной безопасности.
Волков спустился в кухню и встретил там Ирину в компании какого-то щеголя. Точно франт! Рядом с ней за столом расположился молодой парень очень респектабельного вида, лоснящийся, ухоженный, в дорогом костюме.
— Марк, это Иван, работает на отца, — представила его девушка. — Иван, это Марк, мой брат. Все-таки приехал, а ведь мы ждали тебя на семейный обед!
Иван уселся рядом с девушкой и с интересом посмотрел на нового (конечно же, только для него) члена семьи.
— Сама понимаешь, Ирэн, — ответил Марк, картавя на звуке «р» на французский манер, — не очень-то хочется вылетать из Парижа на этот дурацкий обед, на котором все собираются с кислыми лицами и едят этих уже надоевших устриц.
Ирина смутилась. Что Иван подумает о них, что они зажравшиеся богачи? Так оно и было, сколько ни моргай, а бревно из глаза не уйдет, его никак невозможно не заметить.
— Дорогая моя, я оставлю вас на время, поднимусь к papa, поприветствую его, — сказал брат и, чмокнув ее в щеку, удалился.
— Он любит меня, — нерешительно произнесла она, — наверное, потому, что редко видит, и я не доставляю ему много неудобств. Вы простите за все эти ненужные подробности…
— Предлагаю заново познакомиться, — Иван ближе пододвинулся к ней и наклонился, беря ее руки в свои. — Меня зовут Ваня, и на «ты». А вас?
Солнышко подмигнуло ей в окно, и девушка расплылась в игривой улыбке. Сжала его ладони, получая самое настоящее женское удовольствие от этих касаний. Только женщина поймет, каково это — ощущать его шершавую ладонь, которая словно гавань дает приют ее маленькой ладошке, защищает от всех ветров и бурь; в которой она тонет в теплоте и ласке.
— Меня зовут Ира, тоже только на «ты».
― Замечательно, Ира! Предлагаю съездить на экскурсию по диким местам, ― он загадочно помолчал, нагоняя интриги, ― моей деревни. С меня ― транспорт и гарантия безопасности, с тебя ― хорошее настроение. По рукам?
Это предложение удивило девушку, но она постаралась не подать виду. Негоже молодой девушке показывать, насколько она уже разуверилась в своей женской неотразимости. Ее женская суть невероятно страдала. А черт, время от времени поднимавший голову и сардонически улыбавшийся, нашептывал ей, что никогда впредь она не побывает не то что на свидании, а даже в обществе достойного мужчины. Но дьявол ошибся. Именно такой мужчина сейчас и звал ее пусть не на свидание, но хотя бы на прогулку. Его внимание к ней, точно глоток кислорода. Не дает задохнуться.
― Иван, Ирина! ― окликнул их Анатолий Викторович, появившийся в кухне. ― Вы куда-то собрались? ― притворился ничего не знающим он.
― Да, пап. Ваня позвал меня к нему в деревню. Это лучше Альп и Сейшельских островов! Я позвоню, когда меня забрать.
― Нет нужды, я верну вашу дочь обратно в целостности и сохранности, ― вставил Волков, который привык нести ответственность за свои действия до конца. ― Вы можете положиться на меня.
― Я верю вам, Иван, но все же незачем заставлять вас тратить бензин и простаивать в пробках. Мои люди позаботятся о возращении Иры. И вашу машину тоже доставят в пункт назначения.
Взгляд Ивана стал на секунду растерянным, будто бы ему уже об этом говорили, а он забыл, поэтому теперь попал в некомфортную ситуацию. Однако его машину вроде бы не отвозили на штраф-стоянку, и ничего больше не случалось…
― Это ключи от моего «ягуара», ― Вересов протянул ему черный брелок с элитным знаком. ― Ира, подожди Ивана на улице.
По тону отца девушка поняла, что дальнейшие слова не предназначены для ее ушей, и тихонько оставила их наедине. Воздух снаружи пропитался сыростью и осенью, природа словно делала натужные вдохи и выдохи, выдыхая из себя воронки листьев и моросящие ручейки дождя, лившиеся с неба.
― Ни в коем случае не имею цели обидеть вас, господин Волков, ― холодно-официальным тоном начал Вересов, ― но моя дочь привыкла к комфорту класса «люкс», и я не могу позволить ей передвигаться на вашей машине.
― Но это дикость, ― гнул свое Иван, в душе приведенный в бешенство сегодняшним поведением этого любящего папаши. ― Я хожу в вашей одежде, как какой-то побирающийся нищий, вы предлагали мне деньги за прогулку с вашей дочерью. Теперь вот, машину свою даете. Неужели ей станет противно со мной общаться, если я буду в спортивных штанах (кстати говоря, «Адидас» и прочих марок; на спортивных принадлежностях и одежде Волков не экономил), на своей машине и с не провисающими под тяжестью денег карманами?! Вы слишком низко цените душевные качества своей дочери.
Поначалу Анатолий Викторович вознамерился поставить дерзкого юношу на место, но после минутного обдумывания его слов, пришел к выводу, что тот прав. Но все же его любимая дочь не будет трястись в ведре с колесами, поэтому он настоял на своем.
― Транспортный вопрос не обсуждается. Ключи, ― с нажимом сказал мужчина и настойчиво протянул брелок Волкову.
Иван насупился, но ключи взял. Чертовы богачи! Не знают пределов своего влияния и могущества.
Вересов проследил в окно, как Волков поднял Ирину на руки и усадил на переднее сиденье его «ягуара». Пристегнул ремнем. Голова отца качнулась в одобряющем его действия кивке. Автомобиль выехал в открывшиеся ворота, и мужчина отошел от окна.
«Волчара», ― эта мысль была последней, которую Вересов позволил себе в этот день о Ване Волкове, его новом прорабе.
Belira:
04.03.16 11:26
Доброе утро! прошу принять в читатели! Благодарю заранее!!!
alenchik-chik:
04.03.16 11:58
Спасибо за продолжение!!!
Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме
Полная версия ·
Регистрация
· Вход
· Пользователи
· VIP
· Новости
· Карта сайта
· Контакты
· Настроить это меню
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение
Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение