Наш жёсткий секс в Малинди (эротический триллер 18+)

Ефросинья: 08.03.19 23:12

Спасибо большое за поздравление!

...

Andrei Gusev: 15.03.19 19:12

 » Глава 16. Тембо, пчёлы и страпон

Анатомия ROLE PLAYS (18+)
Андрей Гусев
Наш жёсткий секс в Малинди

16. Тембо, пчёлы и страпон

В Малинди Энди завёл пчёл. Он поставил ульи на дальней лужайке нашей leasehold земли: четыре европейских улья, огородил их забором из проволоки, правда, непонятно от кого. Местные миууши в два счёта перелезут через этот заборчик. А слоны… да, они могут прийти из здешнего леса Arabuko-Sokoke, но мёд они не едят и панически боятся пчёл. Энди толковал, что пчёлы забираются к ним в хобот и жалят изнутри; а ещё жалят за ушами, где у слонов тонкая кожа, и около глаз. Энди держит аборигенных пчёл; говорит, что они хоть и мельче европейских, но зато выносливей. Впрочем, даже им он даёт сахарный сироп, когда бескормица. Так что у нас в доме всегда много сахара – целый мешок, пятьдесят килограмм.

«Энди, откуда ты знаешь повадки пчёл?» — спросила я однажды у него. Он сказал, что русский писатель должен знать обо всём, в том числе о животных; что именно по этой причине он и живёт в Малинди вместе с одной африканской обезьяной. Осёл!
— Энди, а ты мог бы сыграть Джеймса Бонда, — допытываюсь я сегодня.
— Нет, Джей. В киносъёмках я готов только на камео.
— Ты имеешь в виду роль русского писателя в Малинди? — уточняю я.
— Почему обязательно в Малинди?! Я готов сыграть самого себя, например, среди слонов в Южной Африке или вкупе с почитателями культа вуду в Гане, — усмехается он. — Ладно, хватит болтать. Сегодня мы будем заниматься апитерапией.
— Ты собираешься лечить пчёл? Apis – это пчела.
— Я буду лечить тебя. С помощью пчёл!
— У меня ничего не болит, — опасливо говорю, чуя подвох.
— Значит, это будет профилактическая апитерапия для африканской обезьяны, — хрюкает он, — чтобы она не старела и хорошо еба****.
Энди цепко хватает меня за руку и ведёт в спальню. Я не сопротивляюсь, даже интересно, что он придумал. В спальне Энди раздевает меня, кладёт в постель на живот, связывает мне руки и ноги, привязывает к спинкам кровати.
— Лежи спокойно, — говорит, — сейчас схожу за пчёлами. Не бойся, я принесу всего десяток пчёл.


Минут через семь Энди возвращается, вожделенно смотрит на моё тело.
— Джей, дрессировщики в цирке допускают зверям лишь пару ужалений пчёл. После этого зверь начинает слушаться и делает, что ему велят. …Логично будет, если африканскую обезьяну покорят именно африканские пчёлы, — смеётся он и показывает мне деревянную коробочку размером меньше смартфона, с фанерной крышкой, с окошком, которое обтянуто металлической сеткой. — В таких боксах обычно перевозят пчелиных маток. На тебя я не буду тратить матку, ведь если при ужалении пчела теряет свой стилет на салазках, то вскоре погибает. Кто тогда станет откладывать сотни яиц в день для пчелиного потомства?! — патетически восклицает мой супруг.
— Какие ещё салазки, глупый тембо? — я опасливо смотрю на коробочку.
— Спокойно! Никаких салазок ты не увидишь, а начнём мы сегодня с двух пчёл. В каждую ягодицу, — хихикает Энди.

Всё-ш-таки плохо, что я привязана к кровати и не могу пошевельнуться. Этот осёл может придумать что-нибудь особо болезненное.
Пчёлы в деревянной коробке отчаянно жужжат. Энди строго смотрит на меня, берёт пропитанный спиртом ватный тампон, трёт мне кожу на ягодицах. Потом чуть-чуть сдвигает крышку пчелиного убежища, хватает одну из пчёл за бока большим и указательным пальцами, прикладывает её брюшком к моей попе – всё это я вижу, повернув голову. Через мгновение я чувствую ужасную боль, кричу, а он сразу же вытаскивает из бокса вторую пчелу и та вгрызается в мою другую ягодицу.
— Bullshit!!! — ору я на пике боли. Fuck! пчёлы будут покрепче, чем леопардовая плеть. Сравнить можно только с крапивой. Но крапивой Энди драл меня много лет назад, на даче в Подмосковье, тогда я была молодой.

А сейчас садист смотрит на меня с улыбкой.
— Энди, может быть, не надо больше? — умоляю я. Но безумец вытаскивает из коробки третью пчелу. Мгновение, и острая боль в ягодице продирает меня насквозь. Я визжу, как ошпаренная, виляю задом; наверно, со стороны всё выглядит забавно, только мне от боли не до смеха.
— Три пчелы точно умрут, они воткнулась слишком глубоко. Лежи спокойно, щас выдерну их стилеты с мешочками яда, — ворчит этот осёл, — если станешь дёргаться, не вытащу, а пчелиный яд будет втекать в африканскую обезьяну.
Пытаюсь успокоиться, хотя это непросто. Энди берёт пинцет, вытаскивает из меня пчелиные «хвосты», показывает и… без слов, без паузы вонзает в меня четвёртую пчелу. Я ору во весь голос. Хорошо, что дома никого нет, миссис Мона взяла маленькую Натали к себе в дом в гости. Продолжаю громко всхлипывать, на глазах у меня слёзы.
— Энди, я высеку тебя розгами до полусмерти, — говорю ему; шёпотом говорю, потому что у меня нет сил. — Я дам тебе двести розог!

Поворачиваю голову, вижу красные распухшие ягодицы Дженни. В отчаянии роняю голову на подушку.
— Ладно, Джей, — заявляет он, — тебе повезло: у тебя добрый тембо. На сегодня апитерапия is over. Когда развяжу тебя, немного полежи, а потом выпей спиртного. Можешь даже глотнуть своего любимого абсента Xenta, только не увлекайся, не то станет ещё хуже.
Я вновь всхлипываю, с трудом удерживаюсь от рыданий. Потому что больно! Он отвязывает меня от кровати и идёт во двор, чтобы выпустить оставшихся в деревянной коробке пчёл. Осёл! Конец эпизода.


Встаю с постели, одеваюсь. Энди возвращается со двора, с интересом смотрит на меня. Иду к бару в нашей спальне, наливаю рюмку зелёненького абсента, пью, но хорошо мне не становится. Жду полминуты, выпиваю ещё одну рюмку. Никакого эффекта. Сегодня волшебный напиток не действует. Тогда кричу своему глупому тембо:
— Ты осёл вместе со своими пчёлами!
— Ты же говорила, что я тембо. Определилась бы, — ёрничает он.
— Как и другие писатели, ты классический осёл! — воплю из-за неутихающей боли в месте ужалений. — У Анатоля Франса мозг весил чуть больше килограмма, а у тебя и того меньше!
— Ага… почему же у Тургенева был мозг весом в два килограмма? — продолжает спорить пустоголовый осёл.
Всё, хватит! Сейчас буду наказывать и трахать в наказание, – серчаю я. I am not the type of girl that takes no for an answer.
— My dear, I am no longer your wife. Now I’m your strong mistress. I own you now. And I’ll make you cry when you cum… like a little bitch on first date.
— Вот ещё! — злится он.
— Liya na tabia yako usilaumu wenzako, — говорю я ему на суахили.
— Такие надписи бывают на одежде у чернокожих девок в Малинди, — усмехается Энди.
— Ага, только сейчас это про тебя. Ты придумал заниматься дурацкой апитерапией. Теперь настало время собирать камни – кажется, так говорят твои любимые христианские пастыри.
— Для африканских обезьян апитерапия полезна, — дерзит мне отбившийся от рук тембо.
— My dear! I love to fuck your ass and I'll fuck you all night. So pants down, then kneel over there as a punishment! — злобно шиплю и показываю на угол в спальне.

За долгие годы дрессировки тембо знает, что когда я не в духе, то со мной лучше не спорить. Раздевается и стоит в углу, как миленький. Беру в руки смартфон, включаю видеокамеру; командую своему тембо, чтобы повернул голову. Делает.
— Fine! Look at me now. Что нужно сказать, fucking silly guy?
— Sorry, my wife.
— Stupid! I am not your wife now. I want you to remember it! — стараюсь произносить чётко, чтобы хорошо записалось на камеру смартфона.
— My mistress, I am deeply sorry, — поправляется глупый тембо. Молодец.
— Радуйся, что я не ставлю тебя в угол на горох. Просто потому, что у меня нет гороха, в отличие от твоих дурацких пчёл. Зато у меня есть bamboo canes, хочешь их?
Он отрицательно мотает головой; я продолжаю съёмку видео.
— Ладно, honey, сегодня не буду сечь розгами, буду только трахать тебя. Всю ночь, понял?

Он покорно молчит. Очень забавно записывать на видео, как я учу уму-разуму своего голого мужа, – размышляю я и подумываю о ещё одной рюмке абсента. Пчелиная боль постепенно уходит. Хорошо. Смотрю на своего личного тембо. Ухмыляюсь:
— Okay, is your asshole sensitive?.. Молчишь? Ладно, сейчас мы это узнаем. Wait me!
Не раздеваясь, надеваю страпон, наношу смазку; полминуты размышляю о предстоящем, потом делаю пару глотков зелёненького абсента, прямо из бутылки; закрепляю смартфон с включённой камерой на высоком штативе, после чего ставлю тембо в поле съёмки, на четвереньки ставлю – как это и положено слонам; затем безумно долго трахаю его. Нежно люблю. Нет ничего лучше, чем владеть Энди.


…Потом, когда всё закончилось, я всё ж таки нахожу в себе силы встать и выключить камеру смартфона. Я ведь знаю, только картинка остаётся внятной на все времена. А сама тайна съёмки непостижима, она хранится космическими силами, которые буду похлеще, чем магия вуду.
Пока же в моей памяти остаётся финальный стоп-кадр: обессиленный Энди со счастливой улыбкой. И ещё почему-то вспоминается дивный закат на острове Ламу, который мы видели во время недавней поездки.

...

Ефросинья: 16.03.19 10:31

Вот я согласна с Джейн. Никак не могу постичь желания людей, чтобы их жалили пчелы.

...

Andrei Gusev: 16.03.19 16:44

Так то ж ужаления пчёл во время erotic role plays. Романтика! экзотика!

...

Andrei Gusev: 15.04.19 00:16

 » Глава 17. Капище для мзунгу

Анатомия ROLE PLAYS (18+)
Андрей Гусев
Наш жёсткий секс в Малинди

17. Капище для мзунгу

— Энди! миссис Мона говорит, что в Момбасе можно купить Андреевский крест из чёрного дерева. Я думаю, его надо установить во дворе возле пальмы.
— Джей, зачем тебе крест? Поклонницам вуду крест без надобности, — хихикает Энди.
— Милый, Андреевский крест можно использовать при твоём плохом поведении: буду к нему привязывать тебя, голого, и пороть леопардовой плёткой. Это даже символично, если правёж Andy будет происходить на Saint Andrew's Cross.
— Идиотка! — орёт мой муж.
— За «идиотку» тоже буду пороть, — спокойно говорю ему, — считай, что первое наказание на Андреевском кресте ты уже заработал.
— Сколько стоит этот твой крест? — горлопанит Энди
— Ну, милый, совсем недорого, — лепечу ангельским голосом, — с доставкой будет всего семьсот американских долларов.
— За такие деньги можно купить целую пасеку! — вопит на весь дом мой супруг.
— Honey! пасека у тебя уже есть. А привязывать тебя к пальме для порки не эстетично; мы что, обезьяны какие-нибудь?! — смеюсь я. — People say that a wife must give her husband a maintenance spanking at least once a month. It really improves his behavior.
— Fuck off! — огрызается Энди.
— И всё-таки, милый, я намерена следовать советам мудрых дам. Андреевский крест нам пригодится, особенно в хорошую погоду в сухой сезон. Так и миссис Мона считает. It will be a wonderful pastime!
— Джей! человеческие подполя в твоей башке отсутствуют, имеются лишь обезьяньи. Правильно?

— Милый, надо идти туда, где трава зелёная. Понял меня? — говорю я немного погодя. — Короче: семьсот долларов… или отлуплю тебя немедленно.
— Что ты скажешь тем работникам, кто будет устанавливать это замечательное сооружение? — кипятится мой супруг.
— Если спросят, что это такое – скажу, что сие есть капище для мзунгу, — усмехаюсь я, — любой миууши проникнется уважением.
— Джей, дорогая, сходи на кухню, поешь что-нибудь. Учёные говорят, что если африканских женщин хорошо кормить, то их мозг увеличивается граммов на восемьдесят. Правда, это происходит не сразу, а лет за сто, но когда-то же надо начинать.
— Мне не надо увеличивать мозг. Я и со своими мозгами заметила, что когда мы бываем в городе, ты вожделенно глазеешь на молоденьких местных женщин, — злобно огрызаюсь я.
— Да, длинноногие чёрные девки бывают чертовски хороши, — соглашается он.
Пытаюсь скрыть своё возмущение. Ангельским голоском говорю:
— Энди, у тебя есть я.
— Дорогая, ты – моя любимая белая жена, но ты же не можешь стать чернокожей, — хрюкает этот осёл.
— Что ж, я готова познакомить тебя с леди Twiga, она как раз в твоём вкусе.
— У неё длинная шея, как у жирафа? поэтому она Твига? Лучше б у неё были длинные ноги.
— У неё, милый, имеется длинный кнут, и она любит пороть им белых мужчин. Эта чернокожая барышня не раз признавалась подругам, что балдеет, когда зад у мзунгу из белого превращается в тёмно-красный. Леди Твига очень проворно обращается с кнутом. Так считает миссис Мона, а она знает толк в местных сплетнях.
— Джей! Господь в неизъяснимой своей мудрости сделал тебя одновременно моей женой и идиоткой. Либо тебя учили русскому языку в непригодном разведцентре. «Знать толк в сплетнях» – смешное выражение.
— Ха!.. с удовольствием послушаю, как ты будешь смеяться под длинным кнутом леди Твига, привязанный к Андреевскому кресту. Так и представляю себе картинку: Andy is bound to a Saint Andrew's Cross to be whipped on his ass by the long whip. Fine!

— Твоё “fine” может случиться, лишь если я дам тебе семьсот долларов на покупку сооружения. Думаешь, я их дам?
— Honey, считай, что я их уже взяла с нашего счёта. Можешь меня поцеловать, любимый.
— Ага… — целует он меня в губы, да ещё и кусает; потом злобно выговаривает: — Покупать твой крест столь же разумно, как считать, будто Солнце обнимает Луну в надежде, что та родит ему бледнолицего младенца.
Осёл! похоже, он напрашивается на spanking. Okay! Чтобы показать свою власть, беру Энди за руку и веду в спальню, там ставлю его в угол.
— Honey! руки на голову, — приказываю ему. Делает. Я же расстёгиваю ремень на его шортах, стаскиваю их вместе с трусами вниз, несколько раз звонко шлёпаю мужа по голой попе. Потом беру смартфон, включаю камеру.
— Милый, поверни голову! Хочу запечатлеть для истории личико непослушного мужа, поставленного в угол. Ну, быстро! не то выдеру розгами.

Сделав серию снимков, хватаю Энди за пенис; он большой. Не отпуская his cock, в сердцах выговариваю:
— Ёб***й карась! Honey, сколько можно тебя уговаривать?! Будешь стоять в углу, пока не согласишься на покупку erotic Andrew's Cross.
После чего ухожу из спальни, уже в дверях оборачиваюсь и прибавляю:
— Когда надоест стоять в углу с голой попкой, позовёшь меня. Понял, упрямый тембо?

…Потом, когда Энди даёт добро на покупку Andrew's Cross, мы идём на берег океана. Там в небольшом кафе я предаюсь своему любимому занятию – глазею, как за крутым изгибом берега, в заливе, солнце медленно опускается в воду. Пока солнце соединяется с океаном, я успеваю выпить пару бокалов вина. Энди тоже любит вино с видом на солнечный закат. Нам подают крабов; их вытащили из панцирей, мелко порубили и зажарили в масле кокосов. Наконец солнце окончательно растворяется в океане. Смотрю на Энди, нежно лепечу:
— Милый, я послана тебе Богом. Жаль, что ты этого не понимаешь, потому что на самом деле глубоко в душе ты атеист.
— Говоря про пославшего тебя Бога, ты имеешь в виду высшее божество вуду? — хмыкает Энди.
— Honey, да будет тебе известно, что Bondye – всемогущий Бог – сам не вмешивается в дела людей. Для трансакций с людьми существуют божества Loa.
— Ага… но Loa сильны в Западной Африке, а мы живём в Восточной, не так ли дорогая?
— Да, миленький. Потому у нас будет своё капище для мзунгу, во дворе рядом с пальмой, за семьсот долларов, — строго говорю я.
Leo ni siku ya furaha.

...

Andrei Gusev: 15.04.19 21:46

 » Глава 18. Длинный кнут леди Twiga

Анатомия ROLE PLAYS (18+)
Андрей Гусев
Наш жёсткий секс в Малинди

18. Длинный кнут леди Twiga

— Милый, мы когда-нибудь поедем в Москву? — спрашиваю я у Энди, — нет, не насовсем, а просто посмотреть, как там сейчас.
— Джей! вот, скажи: может ли разумный человек, учитывая итоги двадцати лет Путина у власти, иметь надежду на перспективы в России?
— Откуда я знаю?! он же твой царь, а не мой.
— Ну напряги свои мозги. Или они у тебя потеряли эластичность, словно старая резина, лежащая под палящим солнцем на берегу океана. У путинского режима нет политической философии. Цель есть: деньги и власть. Но это, вроде бы, постулат мафии.
— Ты думаешь, в Москве с нами что-то случится? — уточняю я.
— Случится, не случится… у меня нет желания проверять. Putin’s land – это спятившее государство, оно практически постоянно ведёт войны.
— Не все же русские воюют.
— И что? Совокупная ответственность власти и граждан существует всегда, при любом режиме. Если оказываешься в гитлеровской Германии, то рано или поздно на тебя начнут падать бомбы. Коллективную ответственность избежать невозможно. Это как гравитация или закон Ома – даже если о них ничего не знаешь, они всё равно действуют.
— Okay! чёрт с ним, с твоим царём. Не огорчайся. Давай займёмся чем-нибудь приятным.

— Джей! ну… тебе же не нравится апитерапия. Ты не любишь и боишься пчёл. Кроме вуду, секса и твоих любимых ипопо тебя мало что интересует. Был такой эксперимент: молодую самку-обезьяну учёные воспитывали как человеческую женщину. До некоторого момента она хорошо развивалась, но потом внезапно развитие остановилось. Вот и мои попытки сделать из тебя жену русского писателя – такие же тщетные, — рассказывает мне Энди. — У тебя не получается быть настоящей Дженнифер, ты даже не можешь сыграть её.
— Кто это, твоя Дженнифер?
— Дженнифер – главный женский персонаж в повести русского писателя Андрея Гусева «Наша дикая любовь в Малинди».
— Почему же я не могу сыграть её?! — возмущаюсь, — имена у нас схожие, а Гусев – мой любимый писатель, — хихикаю я. Потом строго пристально смотрю на мужа. Долго смотрю. Впрочем, иногда это не действует; вот и сейчас он неожиданно говорит:
— Джей, ты можешь шевелить ушами? почти все животные могут это делать.
— Нет, милый, не могу.
— Это плохо, — продолжает дразнить меня Энди, — тогда вряд ли ты сможешь заметить опасность вовремя. Остаётся лишь купить тебе рюкзак с колокольчиком.
— Зачем он мне?
— Когда станешь убегать от симбы, от своих любимых ипопо, или от русского царя, то будешь знать, по ком звонит колокол, — продолжает упражняться в остроумии мой hubby.
— Меня больше беспокоят твои пчёлы, они стали залетать в дом, могут укусить нашу дочь.
— Сколько раз тебе говорить, что пчёлы не кусают, а жалят. Да, они могут укусить своими жвалами, но это не больно, а лишь щекотно. Другое дело, когда стилетом они вонзались в ягодицы Джей во время апитерапии, тогда…
— Жаль, что я не высекла тебя за апитерапию, а лишь выеб***, — перебиваю глупого тембо.
— Апитерапия полезна, но если тебе не понравилось, бог с тобой! Кстати, дорогая, раз уж ты заговорила про секс… давно хотел спросить: с кем ебё*** миссис Мона.
— Откуда я знаю. После смерти мужа… не удивлюсь, если у неё никого нет.
— Тогда... — делает паузу Энди, — почему бы нам не сделать её третьей? Будет чёрно-белая любовь с превалированием белого цвета.

Осёл и маньяк! мало мы тебя драли розгами, — мысленно бормочу я. Потом полминуты придумываю a new punishment для мужа, после чего выпаливаю:
— Милый, завтра миссис Мона намерена познакомить тебя с Twiga lady, — на самом деле, Мона об этом ещё не знает, скажу ей вечером. — Заодно леди Твига посмотрит our erotic Andrew's Cross. Может быть, наступит доминирование чёрного цвета, — задумчиво говорю мужу.
— Джей, человек предполагает, а звёзды располагают. Что уж говорить про намерения всяких чернокожих существ типа Моны и Твиги. Вдруг завтра случится конец света?
— Да, милый, всё возможно, покуда Москвой управляет твой царь Путин. Но если the end of the world is not at hand, то миссис Мона приведёт Твигу к обеду.
— Мы ещё и обедать с ней будем?!
— Что тут такого, honey. И, кстати, как бы ты хотел: отведать длинного кнута до обеда с леди Твига или после? А может, ты достоин получить порку дважды – и до, и после обеда, — хихикаю я.
— Лучше всего получить Твигу в качестве послеобеденного сна.
— Okay! обещаю, что получишь. Ты ведь ещё не имел cumming на Андреевском кресте. Ay-hah! Long journey ahead! I want you to cum under Twiga lady’s whip. Если не будет удаваться, миссис Мона поможет. А я буду наблюдать спектакль, сидя в удобном кресле. Shake, honey!
— Are you out of your fucking mind?
— Успокойся, милый. Ты ж мечтал о длинноногих чернокожих женщинах, хотел отведать чёрно-белую любовь; я стараюсь воплотить твою мечту. Сразу две чернокожие мистресс тебя ещё не драли. Возможно, после этого ты станешь вести себя прилично.

***

На следующий день после долгого позднего обеда я готовлюсь к спектаклю. Наша дочка в доме у миссис Моны; вместе с Амирой она вернётся завтра утром. Сама миссис Мона, Энди и леди Твига сидят за столом в гостиной, после обеда поедают сладости и фрукты. На столе у них стоит большая бутыль пальмового вина. Я же иду в спальню, надеваю длинное белое платье с рукавами и высоким воротником, чтобы всякие летающие насекомые не портили мне грядущее развлечение на свежем воздухе. Потом достаю из тумбочки свой новенький смартфон Lenovo, у него недурственная видеокамера; возвращаюсь в гостиную, мило всем улыбаюсь, демонстративно беру Энди за руку – пора, милый! – и веду его во двор. Около нашего капища в виде the erotic Andrew's Cross включаю камеру смартфона.
— Джей! У тебя проблемы с семнадцатым полем? а также с восемнадцатым и девятнадцатым?
Удивлённо поднимаю брови.
— Я про зрительные поля в твоей голове, в области затылка, — говорит Энди дрожащим голосом; похоже, он не прикидывается и действительно нервничает. — Джей! зачем тебе фотографировать? ты не можешь запоминать картинки?
— Что тебя беспокоит, милый? А поняла: ты печёшься о своей душе, фото и видео могут украсть душу, правильно? Наверно, ипопо тоже так думают, когда их снимают камерой, хотя проверить невозможно…
— Ты есть чиню и лао бай син, так сказали бы китайцы, — перебивает меня Энди, — да, да! ты деревенщина из Кисуму! — верещит он.

«Московский осёл…» – бормочу я. Бросаю на него строгий взгляд, смотрю не мигая, почти полминуты смотрю. Вспоминаю читанные мной guides for mistresses:
“An important part of his punishment is to slowly undress him with his hands away. Prolong his shame. Tell him that he caused this himself and I’m only doing what’s necessary. Then whipping time”.
Кладу смартфон в траву. Командую мужу:
— Быстро, руки на голову! И чтоб не дёргался.
Медленно, смакуя, делаю своего тембо голым, как это и положено слонам. Потом тщательно фиксирую его на Андреевском кресте. It’s all over but the shouting. Энди опять орёт, чтоб я выключила камеру.
— Honey, раньше ты просил, чтоб с тебя не спускали голубые штанишки – кал…соны, как произносит миссис Мона; теперь не хочешь, чтобы я сняла видеоролик. А почему? Ты ведь можешь стать секс-звездой!
Мой супруг помалкивает, а я продолжаю:
— Длинноногие чёрные девки бывают чертовски хороши – кажется, подобным образом ты изволил выражаться. Так вот, чернокожие девки будут без ума от видео, в котором an ebony lady дерёт мзунгу кнутом. Разве это не чёрно-белая любовь, о которой ты мечтал?! Сыграем в любовь, милый! I’d like to watch how Twiga lady whips your ass. You are such a naughty husband, when are you going to learn? So, you’ll get some real tears today. And don’t forget why you are in this position!


…Я сижу в кресле, near by the erotic Andrew's Cross and Andy. В соседнем кресле расположилась миссис Мона.
— He looks sharp, without his kal…so…ni, — смеётся она, последнее слово Мона так и не научилась выговаривать.
Whipping time begins. We take some red wine and enjoy. Ещё у меня в руке Lenovo с включённой видеокамерой, я запечатлеваю происходящее.
Леди Твига прохаживается рядом со своей жертвой, поигрывая кнутом неимоверной длинны. Словно по заказу кнут у леди Твига с чёрно-белой раскраской; что ж Энди мечтал про чёрно-белую любовь, — думаю я. Сегодня главная роль у нашей гостьи, только она умеет обращаться со столь длинным кнутом. Я говорю ей, что пора приступать к teaching.
Twiga lady uses her nice whip to make Andy suffer. После первых двадцати strokes – чисто демонстративных, не очень сильных – леди Твига делает паузу. Наверно, она чувствует себя, как на сцене во время представления. Нарочито громко она произносит:
— He can have a little rest now, then I’ll continue with my implement.

В спектакль вступает миссис Мона. Она считает, что лучшее teaching для плохих парней вершится при пустых balls. Что ж, если наш спектакль отобьёт у Энди охоту на чернокожих девок, то ладно. Мона надевает тонкие белые перчатки, просовывает одну руку между ног Энди, хватает его за balls, другой рукой берёт his cock и начинает доить. Энди тугой и медленный, так что Моне приходится много стараться, чтобы добыть мужское молоко.
After man’s milking our show goes on. Twiga lady whips my husband while missis Mona lectures him. Но потом и миссис Мона берёт в руки кнут. Он более короткий, золотистого цвета. Так что попку Энди поочерёдно награждает то чёрно-белый кнут, то золотистый. Очень скоро Энди начинает голосить. Тогда две воспитательницы делают паузу, чтобы их подопечный немного отдохнул. Надеюсь, Энди не притворяется, и эта новая порка пойдёт ему на пользу. Да, моего мужа надо периодически драть кнутом или розгами, иначе он станет еба**** с кем ни попадя, I’m sure!

Twiga lady stops at the first blood. Твига заявляет, что для первого раза будет достаточно. Мона смеётся, услышав про первый раз, но тоже готова остановиться. Я согласно киваю. I think it was a good hard thrashing; впрочем, я не считала, сколько lashes получил Энди за полчаса teaching.
Заканчиваю съёмку видео, выключаю камеру смартфона; жду, когда всхлипывания Энди закончатся, и он чуть успокоится. Встаю из кресла, подхожу к супругу. Встав на цыпочки, чтобы дотянуться, шепчу ему в ухо:
— Миленький, ты по-прежнему считаешь, что я деревенщина из Кисуму? Или снова скажешь, что я идиотка?
Мой муж благоразумно молчит. Тогда я снова приближаю губы к его ушку и зловеще говорю:
— Как насчёт чернокожих дам? они в самом деле чертовски хороши, как ты изволил выражаться?
Энди не пытается встретиться со мной взглядом; надеюсь, что ему действительно стыдно.
— How do you like me now? — задаю наводящий вопрос.
Не поворачивая головы, он громко произносит:
— Я люблю тебя, Джей! Тебя одну, мою венчанную жену!
Что ж, обнимаю его за шею, целую в щёчку. Однако говорю, что вечером в спальне поставлю его в угол на полчаса; лёжа в постели, буду любоваться голым мужем, разглядывать следы от кнута на его попе и буду строго допрашивать. I am a believer in corner time for my tembo. I also believe that whipping is a good tool for keeping him subdued.
— Если мой тембо станет послушным, то дам ему любимое лакомство слонов – ананасы, — на финише спектакля ласково говорю я. Пора опускать занавес. Спектакль окончен, гаснет свет – в Малинди солнце заходит в шесть вечера.

Furaha ya maisha ni upendo! Love is the joy of life! Иногда Энди говорит, что в любви я – одна из последних романтиков. А может, к чёрту эту любовь на грани, без берегов?

...

Ефросинья: 16.04.19 20:49

Не надо "к черту любовь ". Они очень органичная парочка свичей.

...

Andrei Gusev: 17.04.19 12:46

Интересное определение. Мне как-то не приходило это в голову. Если персонажей романа рассматривать в таком ключе, то их отношения идут по восходящей линии.

...

Andrei Gusev: 15.05.19 00:21

 » Глава 19. Райские муки

Анатомия ROLE PLAYS (18+)
Андрей Гусев
Наш жёсткий секс в Малинди

19. Райские муки

Намедни я поняла, почему в доме появились пчёлы. Они летят на мёд. В своём кабинете на втором этаже Энди повесил на стену медовые соты с пасеки. Он берёт на кухне столовую ложку, выковыривает ей кусочек сотов с мёдом, ест, а воск выплёвывает в окно. Вот, пчёлы и летят в дом. Осёл! Говорит, что у него нет электрической медокачки, потому как все деньги мы истратили на мою прихоть: our erotic Andrew’s Cross.
— Милый, у тебя же есть ручная медокачка, — говорю ему.
— Джей, мёд добывают с помощью медогонки, не путай с водокачкой. Да, на пасеке есть механическая медогонка. И что, как миууши, я должен до отупения крутить ручное устройство?! — Хочешь, крути сама, — предлагает этот осёл.
— Милый, Andrew’s Cross нам уже пригодился. Где бы ещё леди Твига могла продемонстрировать тебе свой длинный кнут?! Кстати, принцесса Амира спрашивала у меня про это сооружение. Пришлось сказать правду, после чего Амира радостно заулыбалась.
— Амира такая же дура, как и ты. И никакая она не принцесса; она столь же принцесса, как я – китайский лётчик, — верещит Энди.
— Однако сто розог она влепила тебе как настоящая принцесса, помнишь? — усмехаюсь я. — Может быть, и леди Твига вместе с миссис Моной две дуры?! Кстати, на пальме рядом с нашим капищем, ну… Andrew’s Cross, я повесила колокол.
— Зачем?

— Honey, даже Богу нужны колокола. Теперь в случае твоего плохого поведения станет звучать колокол – как призыв; после чего я буду наказывать тебя леопардовой плетью на Andrew’s Cross.
— Джей, у тебя обезьяньи гормоны вскипают до небес! — визжит Энди. — Я понимаю, у самок приматов гигантский полиморфизм, но ещё одна доза BDSM – вроде того, о чём мечтаешь сейчас – и тобой будут вынуждены заняться психиатры. Сходи в лечебницу, проверься!
— Глупости, мой милый, — отвечаю ему. — Хоть ты и сочинитель, но у тебя же есть медицинское образование. Ты должен знать, что BDSM не относят к психзаболеваниям.
— А к перверсиям? — спрашивает он. — Вместо бессмысленного чтения толстых фолиантов по истории литературы лучше б ты полистала справочник по сексопатологии. На книжной полке в моём кабинете стоит «Сексопатология», можешь взять.
— Okay, милый, — усмехаюсь я, — непременно почитаю твою сексопатологию. Наверняка в ней найдётся масса жгучих идей.
Тут Энди сразу прикусил свой язык (кажется, так учил меня говорить по-русски этот осёл). Вижу, он вовсе не рад тому, что вспомнил про справочник, и теперь опасается моих будущих мечт. Справочник я беру и внимательно его читаю. Нахожу кое-что полезное. Ещё раз убеждаюсь: в мире секса мало что удаётся добыть без хитростей. В этом смысле супружеская жизнь не исключение.


Обедать – у нас поздний обед – мы с Энди идём в an authentic old Swahili house, which is the best restaurant in Malindi. I mean “The Old Man & The Sea”. Там, пока ждём заказанную вкуснятину, я говорю Энди:
— Ты советовал прочесть справочник по сексопатологии. Так вот, в нём написано, щас припомню… к уникальной межличностной связи, обозначаемой словом «любовь», ведёт только одна, обычно сложная, узкая и незаметная тропинка, — выпаливаю я. — Ещё там написано, что исхоженные дороги, по которым идут многие супруги, ведут совершенно в другую сторону. Понял?
— Пока нет; что я должен понять?
— А то, что вариант, когда я – глава семьи, и есть та самая единственная тропинка к любви, — втолковываю ему.
— Ты ж говоришь, что тропинка незаметная.
— Это не я говорю, а в справочнике написано. Я же эту тропинку заприметила. Теперь понял?
— А, ну если так… — неопределённо тянет Энди. В этот момент чернокожая официантка приносит нам осьминогов на гриле. Энди пожирает глазами голые ноги девки и только потом принимается за осьминогов. «Хороша… шоколадка», — бормочет он, что относится, как я понимаю, не к осьминогам.

Здесь в “The Old Man & The Sea” Энди называют mzungu from Moscow и наблюдают за ним с интересом, а меня из-за моей придирчивости не очень-то любят. После осьминогов прогуливаемся по городу. Когда выходим к океану недалеко от Vasco da Gama Pillar, Энди доверительно сообщает мне:
— Putin’s land – это тупиковая ветвь эволюции. Рассказы в русских СМИ о хорошей жизни в России довольно смешны. Ну да, одни едят мясо, у других денег хватает лишь на капусту, а в среднем всё хорошо: в среднем люди едят голубцы. Нынешнее русское общество не аморально, оно постморально.
— Милый, ты же сам говорил, что надо учить китайский язык, потому как будущее принадлежит этим узкоглазым.
— Так-то оно так, да трошечки не так, — бормочет Эди в ответ. Я же смотрю на океан. Океан для меня вечная тайна и вечное чудо, которое не выразить словами. За возможность видеть океан я готова пожертвовать многим, и даже тем, что жизнь в Малинди всё больше изолирует нас от России. Конечно, есть интернет, и можно общаться с московскими родственниками и друзьями по скайпу. Энди знает русские новости не хуже, чем если б мы жили в Москве. Но не хватает живого общения; русских поблизости от нашего жилья нет. Мне в этом смысле куда легче, ведь я родилась в Кисуму, для меня Swahili почти как родной.

После прогулки по Sea Front Road, то есть по Набережной, возвращаемся из city в наш сельский дом. На крыльце вижу бегающую сине-оранжевую ящерку. Красивая. Энди топает ногой, и пугливое существо мгновенно исчезает. Иду в детскую комнату; маленькая Натали спит. Перекидываюсь на суахили парой фраз с миссис Моной; вскоре она уходит к себе домой. Энди, после прогулки по городу, весёлый. Он сидит в гостиной и пьёт пальмовое вино.
— Джей! у тебя ведь был длинный хвост, — говорит Энди, — до восьмой недели жизни, — добавляет он.
— А у тебя, мой муж, классные уши, как у тембо; что говорит про экстраординарный ум и предвещает долгую жизнь, — с улыбкой заявляю я. — Милый, сегодня я предлагаю тебе mating bout. У львов, к примеру, mating bout может длиться несколько дней, когда львы трахают львиц по сорок раз в день. Я понимаю, ты – тембо и на такое не способен. Но попробуй хотя бы приблизиться к львиной доле, — хихикаю я. — Honey, как насчёт здесь и сейчас?

— Джей, ещё древние люди знали, что после акта животные становятся грустными. Совсем не хочу видеть тебя грустной, ты мне больше нравишься такая, как сейчас.
— Осёл! Ты даже не тембо, ты классический осёл! — злобно ору я. — Тебя могут взволновать лишь длинные ноги чернокожих девок. Думаешь, я не заметила, как ты пялился на чёрную официантку в ресторане?!
— Ну Джей, я люблю тебя… но ты же не можешь стать чернокожей, — ухмыляется этот осёл.
— Милый, я думала, что тебя отучили от хамства. Но нет. Похоже, пора снова пригласить в гости леди Твигу. И поверь, она не забудет взять с собой длинный кнут и не станет прекращать порку at the first blood. She will learn you… to learn to obey me.
— Джей, у тебя проблемы с мозговым кровообращением? У обезьян-алкоголичек мозг не в лучшем состоянии, — шипит мой муж. — Ты стерва, твоё место на кухне! Понятно?
Долго, не мигая, смотрю на своего тембо. Потом говорю:
— There is no question of my place; you simply have to know yours. Wewe mzungu una tabia mbaya, — с усмешкой добавляю на суахили.
— Ещё раз пригласишь свою леди Твигу вместе с миссис Моной... — вопит Энди, — так вот знай, если они придут, я вые** и ту, и ту. Ясно?
Hubby совсем отбился от рук. Опять придётся учить его уму-разуму. Я приказываю глупому тембо идти в спальню. И уточняю:
— When I enter the bedroom, I want you to be naked and kneel for me. Be happy and enjoy! But don’t be too happy. I’ll do my best to knock you out!

He must wait in such position, until Jenny enters the room – whether Jenny comes in immediately or keeps him waiting several minutes as some women do. Это я не сама придумала, а вычитала в руководстве для мистресс. Должна сказать, что в справочнике по сексопатологии ничего подобного не описано. Я жду недолго, от силы пару минут; после чего иду в спальню воспитывать мужа. В руках у меня кнут золотистого цвета – тот самый, которым на Andrew’s Cross воспитывала Энди миссис Мона. Войдя в спальню, вижу голого тембо, он стоит в углу на коленях, лицом к стене. Подхожу ближе, «поверни голову!» – говорю. Делает. Смотрит на кнут в моих руках.
— Милый, у тебя есть два варианта. You have a perfect ass, ты своей попой вкушаешь этот кнут или... — тут я ставлю паузу, гляжу на мужа с хитрым прищуром, — или просто целуешь кнут, после чего я беру тебя страпоном. Ну? Тебе какое наслаждение по душе?
— Лучше райское, — отвечает Энди.

— Okay! значит, получишь и кнут, и страпон. Христос носил один крест, а Дженни выпало целых два, — строго заявляю голому мужу.
Энди притих и молчит. Ещё чуток мучаю его неизвестностью, прохаживаюсь перед ним, поигрывая кнутом.
— Воспитание требует жёстких мер и сильной любви, — ухмыляюсь, — мы с чего начнём, дружок? — вопрошаю я и удостаиваю супруга подобием улыбки.
Это вовсе не улыбка Моны Лизы. Это полуулыбка мистресс, которая обещает райские муки… between pain and pleasure. Карибу!

...

Ефросинья: 15.05.19 18:24

Это Джейн старается переключить внимание и эмоции Энди, чтобы он не скучал за соотечественниками?

...

Andrei Gusev: 15.05.19 23:09

Maybe “yes” or maybe “no”. На самом деле, это только Джей знает.

...

Andrei Gusev: 15.05.19 23:44

 » Глава 20. Жрица вуду

Анатомия ROLE PLAYS (18+)
Андрей Гусев
Наш жёсткий секс в Малинди

20. Жрица вуду

Последнее время я замечаю, что стала забывать русский язык. Кроме как с Энди мне не с кем говорить по-русски; вокруг все говорят на суахили или на африканском английском. В интернете я иногда захожу на русские сайты, в соцсети, но мне там неинтересно. К тому же русский новояз не всегда понятен. Вата, пенсы, победобесие, фэбосы... – каждый раз приходится задумываться над подходящим значением этих слов. Конечно, сленг есть и в английском языке, но там хоть можно посмотреть в словарях. Современного русского словаря у нас нет – где его купишь в Малинди. Опять же можно искать в интернете или поспрашивать у Энди, но он по своему обыкновению скажет, что я – слаборазвитая африканская обезьяна, которой ни к чему знать русский сленг. Потом ещё добавит, что обезьянам вполне достаточно английских dirty words. Московский осёл! Думаю, что он тоже скоро начнёт терять свой русский. Кроме редких приезжих, во всей округе нет русскоговорящих. К тому же Энди стал учить китайский язык, лучше б он выучил суахили, было бы больше проку.

Ещё Энди не перестаёт ругать своего нынешнего царя; говорит, что Putin’s land – это антигосударство, что Путин не солидарен со своим народом, ведь средняя продолжительность жизни русских мужчин шестьдесят лет, а деду Путину уже под семьдесят. Я согласна, надо брать пример с дедушки Ленина. У того в пятьдесят три года обе части души ушли куда положено: одна – в царство мёртвых, а другая часть души возвратилась назад в бассейн космической энергии и присоединилась к божествам Loa, которых бесконечно много, как песчинок на берегу океана.

— Энди, у тебя ведь есть медицинское образование, — говорю мужу, — наверняка ты знаешь, сколько весил мозг Ленина.
Энди отвечает практически мгновенно, словно он википедия:
— Считается, что один килограмм триста граммов. А что?
— Просто я вычитала, что у слона мозг весит пять килограммов. Значит... — проделываю в уме нехитрые вычисления, — любой слон в три с половиной раза умнее Ленина, — хихикаю я.
— Джей, ты точно идиотка! — хрюкает Энди. — Будучи африканской обезьяной из Кисуму, ты имеешь мозг весом в пятьсот грамм; значит, слоны в десять раз умнее тебя?
— Если ты имеешь в виду себя, мой любимый тембо, то я готова согласиться, — примирительно говорю, затем восклицаю: — Какой ты умный, мой муж! Что, впрочем, не мешает мне быть главой нашей семьи, понял?
— Да уж, замечательная глава семьи... которая увлечена вуду, Лениным и BDSM. А, забыл, ещё ты интересуешься историей литературы, правильно? — допытывается Энди.
— Ну... — мычу в ответ.
— Что тебе до этих персонажей русских классиков?! Сколько можно увлекаться Достоевским? У него же все герои чокнутые, — говорит Энди. Потом уточняет: — Один прибил топором старушку; другие мечтали свергнуть божьего помазанника – ну, чистые бесы; ещё один вообще идиот. Вместо того чтобы читать пыльные фолианты, лучше б ты вступила в Чама Ча Мапиндузи.
— Это в партию что ли?
— Ну да, правящая революционная партия Танзании; здесь близко: едешь в Момбасу, а потом в Тангу.
— Ты чего туда не вступишь?
— Я пробовал на их сайте в интернете, — ухмыляется Энди, — но надо знать суахили. Для тебя же он практически родной.

Я молчу. На такие приколы не люблю отвечать.
— К тому же у них мало женщин во власти; может быть, тебе сразу дадут место в парламенте, — не унимается Энди. — Выборы для этого не нужны, женщин в парламент назначает президент этой замечательной республики. В России Путин не даст тебе место в Совете Федерации; у Путина тебя посодют: дедушка Путин любит Ленина, а ты считаешь, что любой слон в три раза умнее Ленина, — продолжает острить Энди. — У тебя есть перспективы только в Чама Ча Мапиндузи, они наверняка и гражданство тебе пожалуют. Тогда мы сможем взять землю в собственность на берегу озера Виктория или в Занзибаре. Хотя, на мой взгляд, лучше купить землю на острове Pemba.
— Что мы сделаем с нашим домом здесь?
— Здешний дом с землёй и пасекой отдадим какому-нибудь фонду народов банту; с условием, что они организуют тут музей русского писателя Андрея Гусева, литгерои которого действуют в Кении. Надеюсь, ты не против того, чтоб увековечить имя нашего создателя?!
— Я-то согласна, но ты всегда говорил о важных начинаниях: главное, чтоб благословение было.
— Дорогая, — усмехается Энди, — неужто твои любимые божества Loa станут возражать?! Да, ещё... танзанийцы никогда не участвовали в зимних Олимпийских играх. Если мне, как твоему мужу, тоже дадут танзанийское гражданство, то я готов выступить в скоростном беге на коньках, я ведь окончил спортшколу по этому виду. Замолви обо мне словечко, когда станешь парламентарием, — юродствует Энди.
— Honey, но мы же не можем взять с собой в Тангу Амиру, чтобы сидела с нашей дочерью, а маленькая привыкла к Амире; не можем перевезти в Тангу миссис Мону и леди Твигу; кто будет воспитывать тебя на Andrew’s Cross?! да и сам крест не заберём с собой. Кстати, леди Твига сегодня придёт к нам в гости, ближе к вечеру. Я рассказала, что ты грозился её выеб*** – как ты изволил выразиться в прошлый раз. Теперь она мечтает тебя увидеть. За свои слова, милый, надо отвечать, — хихикаю я.

Энди переменился в лице и угрюмо молчит, а я продолжаю его пугать:
— I know that she will use a new protocol. In addition, if I want, she is ready to brand you. Да, да! надо клеймить твои ягодицы. Чтоб было видно, что ты принадлежишь мне.
— Ты совсем оху***! Идиотка!!! — истошно вопит Энди.
— Ага… — беззаботно соглашаюсь, — а ты сделаешься моим клеймёным тембо. Владельцы ценных особей издревле их клеймили, — мечтательно говорю я. — Ладно, пока отдыхай, а когда гостья придёт, я позвоню в колокол, что висит на пальме рядом с Andrew’s Cross. Советую поцеловать леди руку, тогда есть шанс, что её кнут не будет слишком жгучим.
— Скоро я только и буду что делать – как целовать руки твоим чернокожим подружкам, — орёт Энди, — проще выеб*** твою леди.
— Опять?! Ёба*** карась! — возмущаюсь я и решаю сказать Энди всю правду: — Милый! ты, видать, не знаешь, что Твига – это мамбо, здешняя жрица вуду, а по сути священник, целитель. И пора тебе понять простую вещь: что бы ни случилось – всё дело рук Loa.
Энди ошарашенно молчит. А я продолжаю:
— Запомни, глубина вуду бесконечна. Всё будет, как решили божества Loa; если ты хочешь что-либо изменить, то об этом надо просить Loa.


После обеда отправляю дочку в дом к миссис Моне. Твига приходит к нам в гости ближе к вечеру, приносит живого петуха и матерчатую куклу белого человека с нашитым на неё красным сердцем. It’s a voodoo doll that looks just like Andy. Сидя в нашей гостиной, Твига долго и тщательно делает специальный макияж. Потом аккуратно протыкает иглами сердце куклы, оставляет иглы в сердце, показывает мне. Лучше протыкать сердце куклы щетиной борова, но как добыть щетину?! Около Casuarina road, где мы живём, легче встретить стадо слонов в здешнем лесу Arabuko-Sokoke, чем холощёного хряка. Завершив приготовления, мы идём во двор к Andrew’s Cross; птицу и куклу берём с собой. Я звоню в колокол. Когда появляется Энди, леди Твига показывает ему his voodoo doll.
— Let’s see how strong you are, — говорит она Энди. Потом пространно объясняет, что настал час искупления за все его мыслепреступления.
К моему изумлению, Энди вожделённо целует ей руку; покорно, словно зомби, он бесстыже раздевается догола и становится у Andrew’s Cross. Мне остаётся лишь зафиксировать его на кресте.

...Я люблю смотреть, как работает леди Твига. Это филигранная техника, высший пилотаж. Кнут у неё метра три длиной, однако каждый раз она попадает куда нужно – точно по голой попе Энди. Не выше, не ниже, а именно так, чтобы сделать его белый зад сначала красным, потом бардовым. И никаких захлёстов на бёдра.
Всё это я снимаю на камеру смартфона; позже посмотрю ещё раз, смонтирую фильм, добавлю музыку. И буду пугать Энди, говоря, что выложу видео с поркой в интернет. Даже название для ролика придумала: The young ebony girl whips mzungu.

После того, как Твига закончила трансакции с Энди, она приступает к самой важной части магической церемонии – к жертвоприношению. Она приносит в жертву птицу в знак уважения к Loa и чтобы высвободить энергию для сбычи мечт. К тому же Loa ничего не делают за просто так, и забывать о подношениях нельзя никогда.
Как только Твига совершила жертвоприношение, я беру в руки Andy’s voodoo doll, подхожу к Энди ближе. Он по-прежнему привязан к Andrew’s Cross. Разглядываю его шикарно выпоротую попу; погладить попку мужа не решаюсь – ему будет больно, я лишь прикасаюсь ладошкой. Энди поворачивает голову. Не мигая, смотрю ему в глаза и громко произношу the little love spell:
With love’s heart, your heart I pick,
Be asleep, or be awake,
To me come, and of love make.
Мысленно, in my mind, as a twist in my sobriety я говорю: Энди, я принадлежу тебе навек, ты самый красивый! я дарю тебе всю свою любовь.

Вуду открывает врата к истинной любви. По воле Loa я стала сценаристом и режиссёром в наших с Энди role plays. We are all living in a world, which we create by our own mind. И нет любви без мудрости.

...

Ефросинья: 16.05.19 14:32

Я бы не сравнивала Джейн с обезьяной. Она достаточно образована и с широким кругозором. А еще уверена, что Энди бурчит на нее для проформы.

...

Andrei Gusev: 16.05.19 23:24

Что ж… вероятно, она [Джей] пошла в своего создателя – Андрея Гусева. Хи-хи!

...

Andrei Gusev: 15.06.19 00:31

 » About Loa

Поскольку в тексте романа часто упоминаются Loa, приведу некоторые сведения.
About Loa from Wikipedia:

Лоа (Loa) — в религии вуду невидимые духи, осуществляющие посредничество между Богом и человеком; являются аналогом христианских святых. Наделены огромной силой и почти неограниченными возможностями. Лоа играют важную роль в ритуалах вуду.

Образ лоа, скорее всего, происходит из анимистических религий Западной Африки, где их название означает «духовные наставники». В Америке представления ввозимых из Африки рабов о лоа претерпели синкретическое влияние других религий (главным образом католицизма), поэтому впоследствии им часто поклонялись в виде Иисуса, Марии и католических святых. Каждый Лоа имеет свой спектр деятельности и атрибуты, свой знак, имя и предназначение. Согласно представлениям приверженцев религии, лоа неисчислимы, как песок на морском берегу.
Последователи вуду преподносят лоа кровавые жертвоприношения в виде убийства животных, а также фрукты, овощи, деньги, ром и сигары. Считается, что лоа принимает только дух животного в жертву, а тело, лишённое духа, как правило, последователи вуду съедают во время праздничного ритуала.

...