Клубничное мороженое, розовый фламинго (юмор, сборник, 18+)

1 … 21 … 29

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

Что вы думаете о современных писателях-юмористах?

В наше время люди разучились шутить. А вот в мои годы...

[ 3 ]

Есть неплохие писатели с хорошим чувством юмора.

62%

[ 38 ]

Есть неплохие писатели с хорошим чувством юмора.

14%

[ 9 ]

Сам/а пишу юмор и сатиру, тем и спасаюсь.

[ 0 ]

Смотрю ТВ-шоу, мне хватает там смехотулечек.

[ 1 ]

Только Жванецкий. Он вечен.

[ 3 ]

Травлю анекдоты под водочку, какие еще писатели?

[ 1 ]

Шутят, но это "унитазный" стеб по большей части.

[ 6 ]

Всего голосов: 61 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

Peony Rose: 15.06.17 00:42

» Роман с мужским лицом

Автор (сидит перед компьютером, в голове прорастают первые робкие побеги будущего образа): - Так, значит, я женщина, а герой – мужчина. Более того, главный герой – мужчина. Страшно. Где веревка, мыло, лезвия, и где тот амбарный замок, на который я их буду сейчас запирать от греха подальше?

Герой (входит, пинком отшвыривая в сторону и зеленя в голове автора, и самого автора): - Ну привет, мамуля. Как жизнь? Все занимаешься умственным мазохизмом? Нехорошо.

Автор (хватаясь за сердце, слабым голосом с пола): - Ой!

Герой (присаживаясь в кресло автора и нагло закуривая): - Ай. Ой-ей-ей. Что ты делаешь со мной… дальше в рифму, матушка, или так, по-простецки, по-нашенски?

Автор (поднимаясь и потирая ушибленную филейную часть): - Ну, сынуля. Ну, погоди…

Герой (делая морду кирпичом и пуская колечки дыма по комнате): - Ась? Чего вы там промолвили, матушка? Ладно, это мелочи. (Берет наброски первой главы, читает). Гы-ы-ы. Гы-ы-ы-ы. Ой, уморила.

Автор (пытаясь выпихнуть хама из кресла): - Не смей! Это только эскизы! Это тебя вообще не касается! Иди отсюда, придешь, когда я позову!

Герой (лениво, одним пальчиком мощной мускулистой руки отодвигая всклокоченного задыхающегося автора): - Мама, да вы сядьте вон туда на диванчик. Вам волноваться вредно, чай не пятнадцать лет, а… Ай!

Автор (довольно ухмыляется, опускает острую шпильку, вынутую из волос): - Посмей только еще раз о моем возрасте заикнуться, сынок. Вон из кресла!

Герой (плотнее усаживаясь, зловеще щурится в сторону автора): - Я не понял. Это тебе роман нужен или нам обоим? Если тебе, то я прямо сейчас встану да пойду. Без проблем. А если обоим… если обо-и-и-им… (Пускает красивое колечко дыма и расплывается в нехорошей улыбке) Вот тогда, мама, придется тебе меня потерпеть. Причем довольно долго. Причем так долго, что ты успеешь проклясть ту минуту, когда в твоей красивой головке возникла идея написать «роман с мужским лицом». С мужским же, я не ошибся? Вот.

Автор (с ужасом слушает и наконец отодвигается к диванчику): - Боже, что я натворила. Кого я вызвала из небытия. Я…

Герой (с нетерпением): - Так, каяться потом будешь. Если еще силы найдутся. Ты мне лучше скажи, мама, вот почему у тебя в первом же абзаце написано: «Он посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся с довольным видом. Да, эту картину невозможно забыть: широкоплечий, со стальным подбородком, сверкающими белыми зубами, красивыми татуировками на бицепсах и трицепсах парень, мечта любой женщины в районе…» Что за фигня? Ты на меня смотрела внимательно перед тем, как села словоблудить, а?

Автор (моргает и всматривается в героя): - Ну… э… да. Вроде.

Герой: - «Вроде» у тебя будут расти в огороде, мама. Смотри сюда: плечи нормальные среднестатистические, подбородок человеческий и заросший, потому что я вчера в две смены пахал, за себя и за Пашку, зубы ничего, но к стоматологу уже год как надо бы сходить, пломбу поменять, татуировки давно свел у знакомого косметолога Мани – у нее, кстати, возраст как у тебя, но характер куда лучше – и женщин местного розлива я не признаю вообще. Я с бабами встречаюсь, не с женщинами. Ясно?

Автор молча кивает. Прижимает к себе подушку с диванчика, заслоняясь от живого кошмара.

Герой (читает вторую главу): - Мамуль, ну это уже называется – взять автомат и дать им себе по затылку. Ты матчасть хорошо прорабатывала? Вижу по глазам, что нет. И по тексту вижу, что нет. А надо бы. «Паша взял мяч и изящным движением забросил его в кольцо. Остальные одобрительно захлопали в ладоши…» Мамуль! Ну едрить тот пенек через кочерыжку!

Автор (с чувством): - Не смей при матери выражаться! Ты забываешься!

Герой (отмахиваясь): - Ай, все, проехали. Серьезно, матушка, ну включи ты запись матча… хоть тот завалященький, где финны чехам вломили по самое не могу. Две кучи здоровых потных мужиков рвут друг друга в клочья. Бабуинские вопли зрителей. Запахи крышесносящие… ты запахи унюхала, мамуль?

Автор (обреченно): - Унюхала.

Герой: - Звуки разные там… кольцо, сетка, мяч, кроссовки, свист… крики… атмосфера такая, что можно бензопилой резать. Адреналин, едрить… тьфу… в общем, ты поняла, о чем я. Вот как надо писать! Вот где наша мужская сила-то!

Автор (так же обреченно, откладывая подушку и беря блокнот и ручку): - Сынок, ты помедленнее. Я все фиксирую. Опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг… (Шепотом, в сторону) Парадокс ты мой незваный… как бы тебя похоронить-то… и плевать мне на мужские лица…

Герой (в лекционном ажиотаже не расслышав последней фразы): - Ась? Что сказала, мамуль?

Автор (улыбаясь слишком широко): - Да я говорю, гений ты у меня, сыночек. Чистый гений, надежда и опора моя в старости, мой хлеб с маслом и может быть, даже с искусственной икрой.

Герой (выпрямляя спину и красуясь): - А то ж! Правильно мыслишь, мамочка! Короче, первую и вторую нафиг в корзинку, дохлые они у тебя. Не полетят. А вот третья ничего так.

Автор (улыбаясь еще шире и строча в блокноте стенографическим способом): - Это где твой первый секс? Я предполагала, что тебе понравится.

Герой: - Гы-ы. Извини, мамуль. Ну я хотел сказать, вам, женщинам, почему-то здорово дается эротика. Ни один из наших так не напишет. Ну может, один-два еще так-сяк, но не такую забористую. Правда. Пиши больше секса со мной. Главы три-четыре накатай, а лучше – весь роман. И чтобы с разными женщинами, и чтобы грудь там, бедра, ну ты понимаешь… и полупрозрачное все…

Автор (меняя позу на более расслабленную и щурясь): - Понимаю, понимаю. Как не понять потребность молодого сильного организма. Тем более гения. Я подумаю, как это устроить, милый. Честное авторское.

Герой (ухмыляясь и вставая с кресла): - Вот это я понимаю – диалог автора с героем! Это – консенсус! Так держать, мамулечка моя прекрасная! Иди поцелую в щечку и пойду к стоматологу и в магазин за костюмом новым.

Автор (мрачно): - А что с костюмом? У тебя же полный гардероб благодаря мне.

Герой (пожимая среднестатистическими плечами): - Да это же старье сплошное, мам. Впереди обширные сексуальные завоевания, нужен приличный прикид, ты ж понимаешь. Все, пока, убежал.

Автор (тяжело поднимаясь с дивана и доползая до кресла): - Пусть будет проклят тот день, когда я прочла ту статью «Каждая женщина должна написать роман с мужским лицом». Новый костюм, говоришь? Угу. Будет тебе новый. Так… план романа… вносим правки… Вместо крупной формы делаем малую. И…

«Он надел скафандр и в первый раз в жизни вышел в открытый космос. Вселенная манила его. Мириады звезд на черном бархате походили на драгоценный жемчуг, раскиданный неведомой рукой. Завороженный, он замер и почти забыл о своей миссии. Но потом легкий вздох коснулся его слуха. То был зов космической нимфы в полупрозрачном хитоне, ее дивные округлости реяли перед его возбужденным взором. Его руки, такие неуклюжие в толстых перчатках, потянулись к ней, но прелестница, лукаво улыбаясь, ускользнула прочь. Он полетел за ней, и только трос соединял космонавта с кораблем и человечеством. Но спустя мгновение рука отважного героя перерезала его. Такова была сила влечения, и таков был исход его молодой жизни… Конец».

Ну вот. Теперь можно спокойно графоманить дальше, и никто мне не помеха. Это ли не счастье подающего надежды автора женской прозы? А «мужские лица» пусть мужики и пишут, бабуины членистоногие!