Шэрон Шинн "Летние дни в замке Оберн"

Всем привет.
Обратили на себя внимание следующие моменты:
1. Джексон. Только привез племянницу и сразу на ярмарку. К тому же еще и рассеянный. С чего бы это?
2. Брайан. Была надежда, что он вопреки штампам с возрастом поумнеет, станет достойным править и прочая-прочая-прочая. Ан нет. Брайану, если Кент не врет, интересны только девицы. Не гуд. При этом сильно сомневаться в словах Кента оснований нет - поцелуй в губы тому подтверждение. И вообще: насколько допустим подобный поступок Брайана с точки зрения тогдашней этики?
3. Кент, в противоположность Брайану, как раз озабочен делами государства. По крайней мере достаточно глубоко погружен в них. А вот к кому и как из девушек он относится сейчас, совершенно не понятно.
4. Крессида и прочие алиоры. Мир Оберна выглядит скорее патриархальным, чем ... демократичным. Слова "Хорошо, когда женщина может посмотреть мужчине в глаза. Тогда ей не страшно сказать ему то, что она на самом деле думает" достаточно провокационные.
Звуки, издаваемые алиорами во сне, просто жуткие: "...к странному свисту и шипению, которые издавали спящие алиоры. Их голоса были тонкими, безнадежными и беззащитными". При в других местах - мертвая тишина.
Странно это и очень настораживает. Не верю я в их истинную доброту и все подобное.
5. Лорд Мэтью. Сложилось ощущение, что он не хотел, чтобы Кент долго разговаривал с Кори: девушка только приехала, а ей не только 5 минут внимания нельзя уделить, так еще и будущего короля (!! - вообще удивительно) прислал за сыном. По-моему, дело не только в непокорности вице-королей.
6. Родерик дорос до младшего сержанта. Согласна с предположением, что когда-нибудь станет капитаном (или как соответствующая должность называется?). И очень надеюсь, что ничего отрицательного в нем не проявится.
7. Боюсь гадать, как на Кори подействует зелье.
8. Насколько я поняла, Элиссандра должна приехать на утро следующего дня после принятия Кори напитка: Прошло еще два дня, прежде чем вернулась Элисандра. И оба эти дня описаны: собственно днем Кори ленилась, а по ночам разгуливала по замку да болтала с гвардейцами.
9. Не думаю, что Милетта будет претендовать на домик бабушки Кори (долгих ей лет), но я сильно сомневаюсь, что Кори останется в нем навсегда и вообще будет нуждаться.
Если пытаться трактовать название, то мне ключевыми видятся слова "в замке Оберн", а не Летние дни.

Immigrantka, Кьяра, Cascata, Нюрочек, огромное спасибо! И остальным переводчиками, редакторам и оформителям - большая благодарность.
И всем участниками дискуссии - тоже спасибо. Читать комментарии не менее интересно.
_________________

Плюс миллион Страшно интересно читать версии и предположения и обсуждать их многообразие. Девочки, вы лучшие!
_________________

Ну так что никто не сочиняет? Одни разговоры только.
Ладно, пока там созревает очередная оригинальная часть, представлю вам свой альтернативный вариант.

Кори + Кент = , или Коварная Милетта.

Коварная Милетта бабулю отравила,
Из домика в деревне хозяйку прогнала.
И что теперь ей делать, куда теперь податься?
Такие в нашей сказке печальные дела.

Примчался Кент влюбленный, навел порядок быстро.
Противную Милетту в лягушку превратил.
И виллу вместо домика для Кори он построил.
И пир на всю деревню в день свадьбы закатил.


___________________________________

это просто прелесть, а не стих!!!!
_________________

Да, Светлана, стихотворение-просто прелесть-шикарная версия, но Кент кажется влюблен в Элисандр у, а Кора + Родерик=замечательная пара....

Светик, браво! Шикарный стих! Повеселила!



Предлагаю свой вариант развития событий:

Кори + Родерик = или Судьба Злодейка

Чуть свадьба отгремела - муж на войну подался.
Ничем иным не может ведь заработать он.
И плачет горько Кори: "На кой такой он сдался -
Гвардеец туполобый, противный солдафон?

Стирай ему портянки с утра и до заката
И штопай вновь пробитый чужим копьем сюрко.
Ах, ну зачем же, дура, я вышла за солдата,
Когда и Кент и Брайан ведь были под рукой?

Вновь муж с войны вернется усталый и голодный,
Побьет и присласкает - такая вот семья.
Ах, плохо выбирала, пока была свободной!
И даже на Дамьена согласна нынче я."
___________________________________

Леди, вы меня просто убиваете
Только нечего Родика тупым солдафоном звать - он умный парень *держу кулаки за любимчика* ))))
_________________

А если не нравится - давай свою версию. Можно в прозе. Или в картинках Или в песнях.
Вот, например

МЕЧТЫ ЭЛИСАНДРЫ

___________________________________

Прелесть какая!
Я за пару Кори + Кент! Защитник!
Кьяра, Оксана, спасибо, повеселили, и я повосхищалась вашим творчеством!

Света, Оксана, браво! Потрясные версии *лежу под стулом*.
Ну тогда и от меня безумная версия. А что если Кори сделает предложение... регент, отец Кента. Может ему выгодно будет жениться на наследнице, пусть и внебрачной.

И тогда уже и Кент, и Брайан будут локти кусать.

_________________

ПОТРЯСАЮЩЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!А креативно как

Ахаха Я за пару Кент Кори Анюта, мы в предвкушении
_________________

 » Глава 6 (окончание)

Окончание

Перевод - Immigrantka, редактирование - Кьяра, иллюстрации - Cascata

В конце недели вернулась Элисандра. Когда подъехала кавалькада, я была в северном саду, но, заслышав шум, побежала во двор. Я успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кент помогает Элисандре выйти из кареты. Казалось, она на мгновение задержалась, опираясь на него, хотя ноги ее уже оказались на земле. Даже издалека было видно, что она невыразимо устала, так что я не стала выбегать навстречу, ведь Элисандре, без сомнения, предстояло уладить великое множество дел, прежде чем у нее найдется время для меня.

Я подождала, пока процессия вошла в замок, и медленно поднялась по лестнице в свою комнату, решив, что подожду там, пока сестра пришлет за мной. Однако не успела я дойти до нашего коридора, как встретила Кента, шедшего откуда-то со стороны покоев леди Греты.

— Вот ты где! — воскликнул он. — Элисандра не перестает о тебе спрашивать.

— Правда? Я думала, она захочет отдохнуть…

Он нетерпеливо покачал головой и схватил меня за руку.

— Никто не знал, где ты, и мне пришлось сознаться, что я почти не видел тебя в последние два дня… кстати, где ты пряталась? Я ни разу не видел, чтобы ты выезжала по утрам с тех пор, как приехала. Я целый час проторчал в конюшне сегодня утром, думая, что ты появишься.

Я в это время спала, но мне не хотелось в этом сознаваться.

— Я была занята. Думала, что и у тебя полно забот.

— Больше, чем хотелось бы. — Кент протащил меня по коридору к покоям Элисандры. — Однако для тебя у меня время есть.

Там царила суматоха. Леди Грета распекала юную девушку, которая оправдывалась с мягким акцентом уроженки западной части страны. Это, наверное, новая горничная, предположила я и осталась довольна тем, что ее, казалось, не пугал скверный нрав леди Греты. Повсюду стояли коробки, а в углу двое слуг как раз опускали на пол большой обитый кожей сундук. Вазы со свежесрезанными цветами были расставлены по всей комнате, наполняя воздух сладким ароматом лета. Кто-то — скорее всего, Крессида — знал, что Элисандра возвращается сегодня.

Командовавшая слугами с сундуком Элисандра при виде меня поспешила навстречу.

— Кори! Мне так жаль, что я была в отъезде, когда ты приехала! — воскликнула она, заключая меня в крепкие объятия. Мной овладело странное чувство, что она на мгновение оперлась на меня, пытаясь сохранить самообладание; что ей, обычно самой безмятежной и спокойной, вдруг понадобилась моя помощь в минуту отчаяния. Но тут она подняла голову и улыбнулась. Это была прежняя Элисандра, все такая же спокойная и умиротворенная, без каких-либо тайн в темных глазах.

— Только посмотри на себя, — восхитилась она, как и все остальные до нее в этот мой приезд. — Ты так выросла! И выглядишь настоящей леди.

Леди Грета прервала поток обвинений ровно настолько, чтобы бросить в нашу сторону:
— Вопрос только, станет ли она вести себя как настоящая леди, — и тут же продолжила распекать служанку.

Элисандра пропустила слова матери мимо ушей.

— Ты кажешься выше. Ты подросла? И… оформилась…

Я страшно покраснела. Кент же заулыбался.

— Да, некоторые молодые люди уже заметили ее красоту. Думаю, на приеме в следующем месяце она будет пользоваться большим успехом.

По лицу Элисандры пробежала тень – столь мимолетная, что я едва не решила, что мне показалось.

— О, он уже так скоро? — спросила она. — Прием, на который приедут все вице-короли?

— Всего через несколько недель, — весело подтвердил Кент. — Ты, разумеется, тоже будешь пользоваться популярностью. Как всегда.

И на это замечание она не обратила внимания. Продолжая смотреть на меня, Элисандра сказала:
— Я привезла тебе подарок из Трегонии. Если, хоть это и кажется невероятным, мы когда-нибудь закончим разбирать вещи, я тебе его отдам. Как ты провела зиму? Поверить не могу, как сильно ты выросла.

— Зима была трудной, но весна прошла хорошо. Ненавижу Милетту, — призналась я, ведь Элисандре, разумеется, было все известно о моей сопернице.

— Тебе придется накормить ее лягушачьими глазами и желудками сов или самыми скверными зельями, что только можно приготовить, чтобы от нее избавиться, — рассмеялась Элисандра.

— Не могу, — мрачно ответила я. — Я не знаю темной магии.

На этих словах Грета развернулась, подлетела к нам маленьким белокурым облаком нетерпения и с раздражением произнесла:
— Эта дуреха говорит, что ты не привезла с собой ту чудесную шаль, что тебе подарил Борган. Конечно же, она ошибается. Я хочу, чтобы ты надела ее сегодня к ужину, чтобы Брайан и его дядя увидели, каким успехом ты пользуешься у других мужчин…

Элисандра взглянула на мать со столь свойственным ей невозмутимым видом.

— Это правда. Я не взяла с собой шаль.

— Что ты сделала? — До сих пор мне не приходилось слышать, чтобы леди Грета визжала, хотя несложно было представить, что она владеет сим умением. — Не может быть! Негодная девчонка! Что подумает Дирксон?.. Что скажет его сын?..

— Ты не слышала слов, с которыми мне преподнесли шаль, — невозмутимо ответила Элисандра. — Принять ее означало бы себя скомпрометировать. Потому я ее не взяла.

— Скомпрометировать! Каким же это образом… да будет тебе известно, регенту это не понравится…

Так плавно, что я едва заметила его движение, Кент обхватил леди Грету за плечи и отвернул от Элисандры:
— Расскажите мне, в чем проблема, и я в точности доложу отцу, что произошло. Обещаю проявить такт и хитрость, так что у него не будет причин сердиться на вас или на Элисандру. — Не снимая руки, он проводил протестующую Грету до двери. До меня доносились отзвуки ее жалоб и его утешений, пока они удалялись по коридору.

Я изумленно посмотрела на Элисандру:
— И что же такого сказал тебе Борган Трегонийский, преподнося свой чудный дар?

Она с минуту помолчала, как будто собираясь мне ответить, но затем покачала головой, словно бы отмахиваясь от незначительной проблемы.

— Да ничего, ничего, я просто не захотела принимать этот подарок, — бросила она. — Кори, познакомься с моей новой горничной, Дарией. Она из Килейна. Я просто обожаю ее акцент.

Дария шагнула вперед, с почтением, но без застенчивости, и присела в неглубоком реверансе.

— Значит, вы — Кори, — произнесла она с приятным говорком. Западным, как я и думала. — Ваша сестра очень часто о вас рассказывает.

У Дарии были типичные для выходцев из Килейна белая кожа и светлые волосы, а хрупкое телосложение не скрывало врожденной силы. Крессида назвала ее тихоней, мне же она показалась воительницей.

— Прошлым летом тебя здесь не было, — улыбнулась я ей. — Что ты думаешь о замке Оберн?

— Он великолепен! — восхитилась Дария. — Все эти лорды и леди в роскошных нарядах и с пышными речами. А алиоры! Я прежде их никогда не видела. Сперва я их боялась, но эта Крессида – рядом с ней мне хорошо, словно с собственной матерью, с первой минуты, как она со мной заговорила.

— Все алиоры такие, — заверил Кент, входя в комнату. — Рядом с ними чувствуешь, что тебя любят.

Я заметила, что он встретился глазами с Элисандрой, не успев даже закрыть за собой дверь, и между ними словно пробежала искра взаимопонимания.

— Она успокоилась, — беззаботно добавил Кент. — Что еще я могу для тебя сделать?

Элисандра натянуто улыбнулась:
— Ничего, просто посиди и поговори со мной, пока мы с Дарией разбираем вещи.

— Ты точно хочешь, чтобы мы остались? — спросил Кент. — Я могу уйти, чтобы дать тебе время обустроиться. И Кори с собой утащу, если тебе нужно побыть одной.

— Нет, останьтесь оба. Расскажите, что у вас нового. Я так соскучилась по вам обоим.

Кент опустил свое длинное туловище на один из хрупких стульев Элисандры, а я, скрестив ноги, уселась на мягком покрывале.

— Как я тебе уже говорил, большой летний бал состоится в следующем месяце, — сообщил Кент. — Мы получили согласие приехать из всех восьми провинций, кроме Килейна.

Элисандра, стоя над раскрытым сундуком, доставала из него белье и аккуратно его складывала.

— Кроме Килейна, — повторила она спокойным голосом. — Неожиданно.

— Именно это сказал и мой отец. Он все же думает, что Ломан еще может прислать вместе себя Джоффа. Что само по себе оскорбительно.

— А Брайан знает?

— О, да. Он рассмеялся. Заявил: «У Ломана в любом случае нет красивых дочерей, так с чего мне желать, чтобы он приезжал?».

Меня удивила подобная беспечность, но Элисандра, казалось, осталась равнодушной.

— Это, должно быть, очень обрадовало твоего отца.

— Как сказать, — сухо заметил Кент.— Однако все остальные обещались быть. Полагаю, интригам конца не будет.

— А что регент? Ему по-прежнему нездоровится?

— Нет, лихорадка прошла через пару дней после вашего отъезда. На следующий день он был слаб, но потом обрел прежнюю силу. Ты же знаешь моего отца.

— А Тиаца? — спросила Элисандра. — Как она?

Вопрос заставил меня нахмуриться, потому что имя, похоже, принадлежало простолюдинке. Я была уверена, что незнакома ни с одной придворной дамой с таким именем.

— По мнению Гизельды, возможно, через месяц, — немного загадочно ответил Кент. У меня возникло чувство, что они намеренно говорили туманно — дабы мы с Дарией ничего не поняли.

— Это не рано?

— Гизельда ожидает сложностей.

— Мне очень жаль. — Элисандра вручила стопку сложенного белья Дарии, которая отнесла его к шкафу и начала раскладывать. — Твой отец знает?

— О, да. И это радует его даже больше, чем все остальное.

— А Брайан?

Кент развел руками.

— Должно быть, знает. Но ведет себя так, словно это его не беспокоит.

— Думаю, так и есть.

Кент смотрел на нее. Несмотря на его, казалось, совершенно расслабленную позу на стуле, у меня возникло впечатление, будто он напряжен, неуверен и взволнован чем-то, о чем не решается сказать. Я вдруг впервые в жизни осознала: «Да он ее любит!». Поднимись он, подойди и заключи Элисандру в объятия — это не столь явно раскрыло бы его чувства.

— А ты? — тихо спросил он. — Тебя это беспокоит?

Элисандра подошла и села подле меня на кровати. Мы сидели, не касаясь друг друга, однако на минуту показалось, что ей хочется прислониться, положить голову мне на плечо... Так явно ощущалась ее нужда в утешении.

— Возможно, легче было бы, если бы беспокоило, — тихо призналась она.— Ну не странно ли это? Естественнее было бы вообразить совершенно обратное.

Потянувшись к Элисандре, я обхватила ее лицо ладонями и повернула к себе:
— Если тебе нужно что-то обсудить с Кентом, мы с Дарией можем выйти, — предложила я. — Если нет, то позволь мне остаться, чтобы ты рассказала о поездке в Трегонию. К тому же я думаю, что сегодня тебе лучше не спускаться к ужину и поесть у себя. Вид у тебя уставший и печальный, и мы не должны мешать, если ты хочешь немного побыть в одиночестве.

На мгновение Элисандра так удивилась, что ее обычная маска невозмутимости сменилась изумлением. Ей непривычно было слышать, чтобы младшая сестра разговаривала таким непреложным тоном. Затем Элисандра рассмеялась и меня обняла. И снова показалось, что она словно вытягивает из меня силы, и я от всей души пожелала своей выносливости переместиться из моего тела в ее.

— О, Кори, ты совсем выросла, — пробормотала она, уткнувшись мне в волосы. — Больше никакого секретничанья с Кентом. И не смей никуда уходить. Я так по тебе соскучилась.

После этого Кент довольно скоро нас покинул. Перед уходом он быстро обнял Элисандру и взъерошил мне волосы. Я бросила на него сердитый взгляд, а Элисандра рассмеялась. Неудивительно, что именно ее он любил.

Сама эта идея, впрочем, была очень странной, и мне требовалось время, чтобы к ней привыкнуть.

Элисандра согласилась с тем, чтобы мы поужинали у нее в комнате, что не слишком обрадовало леди Грету, стоило ей об этом услышать.

— В первый вечер после возвращения тебе следует занять свое обычное почетное место, чтобы все в замке это увидели, — поучала мать Элисандру. — Ты должна напоминать этому необузданному принцу, кто его нареченная невеста…

— Он прекрасно знает, кто я такая, — возразила Элисандра. — С Брайаном я разберусь завтра. А сегодня я устала и хочу побыть с Кори.

Грета изо всех сил сопротивлялась этому решению, однако Элисандра настояла на своем. Дария и Крессида принесли нам еду, накрыли уютный столик в центре комнаты и тихонько удалились. Мы проговорили без умолку весь ужин, делясь друг с другом событиями, произошедшими за время, пока мы не виделись. Потихоньку я осознала, что новости Элисандры в основном касались двора и придворных гостей. Она очень мало говорила о себе, своих мыслях и чувствах. И я начинала понимать, что она никогда этого не делала.
Наконец, едва она закончила очередную ничего не значащую историю о чем-то, случившемся в день солнцестояния, я довольно резко спросила:
— Так кто такой Борган, и что он тебе сказал?

На мгновение она показалась удивленной, но затем ее лицо приобрело обычное спокойное выражение.

— Это сын Дирксона, брат Меган. Он преподнес мне шаль, намекнув, что собирался подарить ее своей невесте.

— Но ты выходишь замуж за Брайана.

— И Боргану это известно.

— Тогда почему…?

Склонив голову набок, Элисандра посмотрела на меня изучающе. Мы никогда раньше не обсуждали политические интриги; мне даже в голову не приходила мысль об их возможном существовании. Долгие года мне все казалось именно таким, каким было на первый взгляд.

— Дирксон амбициозен, — объяснила Элисандра. — Трегония – крупнейшая из восьми провинций и граничит с Оберном. Находясь так близко к трону, он не понимает, почему не играет большей роли в делах королевства. Кроме того, он недолюбливает Брайана.

— Кент что-то такое рассказывал, — припомнила я.

— Правда? Что ж, Дирксон не одинок, однако его голос звучит громче всех. Он не однажды публично заявлял, что не примет Брайана в качестве своего сюзерена. Он также говорил, что мог бы стать более покладистым, если бы его семью и королевский двор связывали какие-нибудь узы. Он хочет, чтобы его дочь вышла замуж за Брайана, а сын женился на мне.

— Но ты выходишь замуж за Брайана, — повторила я.

Элисандра странно на меня посмотрела и ответила:
— Мы еще не женаты.

Меня вдруг охватило необычное чувство потрясения и паники.

— Но, Элисандра, разве ты не хочешь выйти замуж за Брайана? Я хочу сказать, вы с ним обручены всю жизнь…

Выражение ее лица оставалось столь же непонятным, она словно бы мыслями ушла глубоко в себя.

— Совершенно неважно, чего я хочу, — прошептала она.

— Конечно, важно, — нетерпеливо перебила я. — Если ты любишь Брайана…

На этот раз взгляд Элисандры стал пронзительным.

— Если я люблю Брайана! — воскликнула она. — Если я вообще кого-то люблю! Моими желаниями в этих вопросах не интересуются. Я просто пешка, разменная монета, собственность, поставленная на кон. Лорд Мэттью сделает со мной все, что пожелает.

Теперь была моя очередь глупо повторять слова:
— Лорд Мэттью…

Если за мгновение до этого в ее голосе слышалась горячность, то теперь она заговорила спокойно и бесцветно:
— У меня нет собственных средств, а состояние матушки весьма незначительно. Все земли Хальсингов находятся в доверительном управлении Джексона и не перейдут ни ко мне, ни к тебе, пока мы не выйдем замуж. Да и то, если выйдем за мужчину, которого выберет Джексон. Он оплачивает наши пребывание в замке Оберн, но здесь мы, все мы – ты, я и моя мать – с молчаливого согласия лорда Мэттью, поскольку я обручена с Брайаном. Если он сочтет, что корона больше выиграет, если будет возложена на чью-то другую голову, у него есть право разорвать мою помолвку с Брайаном. И тогда мое положение окажется еще более плачевным.

Я почувствовала, как мое горло сжалось, а грудь сдавил непонятный страх. До сих пор ничего подобного мне в голову не приходило: я всегда считала, что Элисандра любима и находится в безопасности.

— Но у Брайана, безусловно, найдется, что сказать на сей счет, — возразила я хриплым голосом. — Он ведь всегда хотел на тебе жениться…

— Правда? — поинтересовалась Элисандра. — Кто знает, чего хочет Брайан?

— А чего хочешь ты? — в отчаянии спросила я.

— Я хочу… — Элисандра резко замолчала, а затем мелодично, но немного нервно рассмеялась и едва ли не радостно продолжила: — Я хочу поговорить о чем-нибудь повеселее. О тебе, твоем приезде и о том, что впереди у нас долгие три месяца вместе.

Однако я была не готова оставить эту тему:
— Но если ты не выйдешь за Брайана, если ты ни за кого не выйдешь, Джексон по-прежнему будет о тебе заботиться. И для тебя всегда найдется место в фамильном особняке Хальсингов.

— Может, и так, — согласилась Элисандра. — Я никогда не была в этом уверена. — Она бросила на меня быстрый, прямой взгляд. — Я всегда тебе завидовала, потому что у тебя была другая жизнь, куда ты могла вернуться. Но если я не выйду замуж, чтобы угодить регенту и нашему дяде, то неизвестно, что со мной станет.

— Ты станешь жить со мной, — тут же предложила я, — в домике. Я научу тебя всем известным мне заклинаниям, и ты тоже сможешь стать знахаркой.

В ответ на это Элисандра улыбнулась:
— Было бы здорово стать деревенской ведьмой.

Я подалась вперед и положила руку ей на запястье.

— Элисандра, ты хочешь выйти за Брайана?

Но с секретами было покончено. Она улыбнулась и вскочила со стула:
— Я совсем забыла! Твой подарок! Посмотри, какой он замечательный.

Она больше не собиралась говорить о предмете, который не переставал волновать меня до самого отъезда из замка. Вместо этого Элисандра подбежала к шкафу и вытащила оттуда большой сверток в чрезвычайно мягкой бумаге. Развернув его, я обнаружила множество ярдов алого шелка, затканного золотыми нитями.

— Разве он не чудесен? — прошептала Элисандра, поднося ткань к лицу. Мои пальцы тонули в шелке, я словно бы гладила лунный свет. — Уверена, нам хватит времени до бала, чтобы превратить его в платье. Он идеально подойдет к твоим темным волосам и глазам.

Ей он тоже подошел бы идеально. Это был роскошный подарок. Мы раскатали материю в одну длинную шаль, и я накинула ее себе на плечи, чтобы покрасоваться перед зеркалом.

— Миледи Кориэль, вы великолепны, — произнесла Элисандра, низко кланяясь. — Не окажете ли мне честь пригласить вас на первый танец?

Мы соединили руки и сделали первые несколько шагов менуэта.

— Никто никогда не зовет меня «леди», — призналась я. — Я – не леди.

— Именно так называл тебя последние несколько месяцев лорд Мэттью, — возразила Элисандра, склоняясь в такт воображаемой музыке. — Вслед за ним так же стали делать и остальные. Моей матери, как ты можешь догадаться, это совершенно безразлично, однако намедни я слышала, как она поправила Анжелу, когда та опустила титул перед твоим именем, так что, похоже, матушка примирилась с твоим возросшим положением в обществе.

— Значит, лорд Мэттью хочет и меня использовать в качестве разменной монеты, — задумчиво протянула я.

Элисандра уронила руку, и воображаемая музыка внезапно смолкла.

— Он всегда этого хотел. Именно поэтому матушка проводила с тобой так много времени. Этого требовал от нее лорд Мэттью. Он намерен видеть тебя выгодно пристроенной.

— Мне кажется, — пожав плечами, торжественно заявила я, — регента может постичь разочарование.

Звонкий переливчатый смех Элисандры был таким искренним и радостным, что вызвал улыбку и у меня.

— Я знаю, — фыркнула она, — и это доставляет мне несказанное удовольствие.

Я улыбнулась в ответ:
— Ты отнюдь не столь покорна, как кажешься.

Лицо Элисандры приняло более спокойное выражение, и она испытующе посмотрела на меня:
— Ты шутишь, но это на самом деле так. — И прежде чем я успела развить эту тему, она вдруг оживилась и заметалась по комнате. — Скорее, давай все это уберем. Утром с тебя снимут мерки, и портнихи смогут приняться за платье. Ты уже знаешь, какой фасон выберешь? Что-нибудь не слишком чопорное, в таком-то цвете…

Мы уселись рядышком на ее кровати, рассматривая альбомы, составленные портнихами замка, и пытаясь определиться с фасоном платья. Мы провели за этим занятием не так уж много времени, когда я внезапно почувствовала, как сильно устала Элисандра. Это была пронизывающая до костей изнуренность, от которой ей трудно было удержать в руках даже выкройки.

— Ты выглядишь уставшей, — встревожилась я. — Думаю, мне следует уйти, чтобы ты могла лечь поспать.

— Я устала, но в последнее время не слишком хорошо сплю, — с грустной улыбкой призналась Элисандра. — Вероятно, именно поэтому так и устала.

Я вскочила на ноги.

— Сейчас вернусь, — предупредила я и выбежала из комнаты, чтобы несколько минут спустя возвратиться с сумкой в руке.

Элисандра отложила альбомы в сторону, но в остальном не двинулась с места. Я вновь забралась на кровать и уселась рядом.

— Ты не можешь заснуть или просыпаешься посреди ночи? — спросила я, стараясь говорить как сведущая знахарка. — Если просыпаешься, то от боли или плохих снов? А когда встаешь утром, то чувствуешь себя вялой и глупой или твой разум ясен и свеж?

Элисандра рассмеялась, позабавленная и немного изумленная.

— Я не могу заснуть, просыпаюсь посреди ночи и снова не могу заснуть, — перечислила она. — У меня ничего не болит, а голова совершенно ясная.

— Хорошо. Я дам тебе смесь трав, выпивай полчайной ложки на стакан воды каждую ночь перед сном. Это поможет тебе уснуть и проспать до утра.

— Буду рада, если так и будет, но сомневаюсь, — сказала Элисандра.

Я вытряхнула маренник в неглубокую чашку, стоявшую у нее на ночном столике.

— Попробуй и увидишь, — возразила я.

Я слышала, как она перебирает пузырьки и флаконы в моей сумке.

— Этот выглядит интересно. И этот тоже. О, какой красивый голубой цвет. Для чего он?

Я повернулась посмотреть, что за флакон она держала напротив свечи.

— Это корень крепня. Болеутоляющее. Однако принимать его следует в крошечных дозах, иначе он может тебя убить.

Она быстро вернула флакон обратно в сумку, но продолжала смотреть на него с сомнением.

— Правда? И сколько же нужно принять?

Я вернула баночки с остальными травами на место, плотно закрыв крышкой каждую из них.

— Содержимого этого пузыречка хватит, чтобы убить дюжину людей, — объяснила я. — Но у него немного солоноватый вкус, так что просто так подлить его кому-нибудь в воду или в вино не получится.

— Я думала, что бабушка не учит тебя черной магии, — сухо заметила Элисандра.

Я улыбнулась:
— Это не магия, а травознание. Корень крепня можно найти у любой травницы отсюда до самой Файлинской ярмарки, хотя за пределами Котсуолда он обойдется тебе недешево. С ним надо быть осторожным и всегда держать под рукой противоядие.

— Противоядие? Какое?

Я взяла флакон с белым, почти прозрачным порошком, мелким как пудра:
—Женьшеница. Ее тоже можно купить повсюду.

Она забрала у меня флакон и поднесла его к свече. В ее руках он словно бы сиял изнутри молочным светом.

— Она тоже соленая?

— Нет, у нее вообще нет вкуса.

— А сколько нужно противоядия?

— Если проглотить чайную ложку корня крепня, достаточно всего нескольких крупинок женьшеницы, — сказала я. — Вообще, женьшеница – прекрасное противоядие в большинстве случаев, если принять ее достаточно быстро после отравления, потому что тело ее отторгает. А вместе с ней и все остальное, что попало в твой организм. Некоторые используют ее даже при лихорадках, ибо считают, что она очищает кровь.

Элисандра вернула флакон обратно в мою сумку.

— Ты знаешь удивительные вещи. — Она взяла в руки очередную баночку, на этот раз – маленький глиняный горшок с нарисованными на нем цветами. — А что здесь?

— Приворотное зелье, — усмехнулась я.

Элисандра взглянула на меня:
— Не может быть!

— Может. Собственно, я продала немного как раз вчера вечером.

— Продала? И кому же? Оно сработало?

Теперь я широко улыбалась.

— По уши влюбленному стражнику на посту у ворот замка. Мы случайно разговорились. Я пока не знаю, сработало ли, но он казался преисполненным надежд.

— И сколько нужно принять, чтобы оно сработало? От него есть противоядие?

— Зачем же противоядие от любви? — рассмеялась я.

— На случай, если передумаешь. Если мужчина окажется не тем, кем ты его считала.

— В таком случае, полагаю, противоядием будет его избегать.

Она вытащила пробку и понюхала содержимое.

— Слишком поздно! — возразила она. — Он уже любит. Оно совсем ничем не пахнет.

— Поэтому его так легко подлить кому-нибудь в еду или напиток. Но почему тебе вдруг не хотелось бы, чтобы кто-то тебя любил? Если, конечно, он не шут гороховый.

Элисандра заткнула горшок пробкой и вернула его на место.

— Иногда проще, если тебя не любят, — ответила она. — А что в этой банке? О, какой ужасный запах. Готова поспорить, этим зельем тайком не воспользуешься.

Один за другим она перебрала все флаконы и пузырьки в моей коллекции. Я показала ей порошки и микстуры, способные излечить от кашля, способствовать зачатию и улучшить память, а также настойки, которые снимали жар и спасали от отчаяния. Мне сложно сказать, был ли ее интерес к лекарствам искренним или ей просто хотелось побольше узнать обо мне, рассмотрев вещи, в которых я разбиралась. Когда мы перебрали все содержимое сумки, я настояла, чтобы она переоделась в ночную рубашку и выпила настой, который я для нее приготовила. Было так странно этой ночью оказаться той сестрой, которая укладывала вторую спать, поцеловав ее в лоб и пожелав спокойной ночи. Когда я задула все свечи, кроме той, что была у меня в руке, Элисандра улыбнулась и прошептала:

— Я скучала по тебе, Кори. Как хорошо, что ты здесь.

И музыкальное настроение от Оли-Immigrantka...


_________________

Ну, что ты будешь делать! Рухнули мои мечты о Кори + Кент! Я в расстройстве... Хотя мне нравятся и Элисандра и Кент,но!
С Элисандрой что-то не в порядке. Не больна ли она?
Очень нежные и трогательные отношения между Эли и Кори.

Перевод - Immigrantka, редактирование - Кьяра, иллюстрации - Cascata
Спасибо за продолжение!

Immigrantka, Кьяра, Cascata,Нюрочек СПАСИБО ЗА ПРОДОЛЖЕНИЕ!!!!!!!!!!!!!
Ну вот и Кори увидела истину,конечно же Кент любит Элисандру.Но куда как интереснее было общение.Все эти недоговорки
Да.... Думаю не сложно догадаться о чем речь.
Кори повзрослела и стала улавливать что же происходит вокруг нее,и это позволяет Элисандре чуть больше открыться перед ней.Как оказалось и жизнь Элисандры не сахар,кроме очень шаткого положения как материального,так и социального, на ее давят морально. Как себя вести ,чтобы удовлетворить ожидания всех вокруг...Это просто неразрешимая задача
Еще очень заинтриговал интерес Элисандры к ядам и дозировкам....кажется девушку довели...и она готова ослабить давление просто устранив одного из "доброжелателей". А в общем,сказка все мрачнее и мрачнее,очарование,которым был окутан мир для Кори ,осыпается пеплом,а реальность норовит показаться во всем своем уродстве и циничности... Что ж,от этого нет спасения.