Зарубежные поэты (Европа и Америка)

Ярослав Ивашкевич ПЕРО СЛОМАЛОСЬ - НО ПОКА ЧТО ПИШЕТ...

Перо сломалось - но пока что пишет,
Остыло сердце - но пока что бьётся,
Есть голос - но никто его не слышит,
А звёзд небесных - мало что коснётся.

В ночь по обочине темно деревья бродят,
Трепещут липы, ветви расхлестало,
Стою и слушаю - а ветер знай выводит
О том, что было и чего не стало.

Ещё не час последнему сужденью,
Никто не скажет - чем ты был в итоге:
Быть может, веткой, плывшей по теченью,
Быть может, камнем, канувшим в потоке.

Перевод с польского Асара Эппеля
___________________________________

Огден Нэш КОМПЛИМЕНТ ДРУГА

Ну сколько же можно талантливых перьев ломать
Про то, что нет мальчику лучшего друга, чем мать!
И как не устали умильно плакать,
Отводя эту роль бессловесной собаке!
Нет, что вы, язык у меня не отсохнет:
Я очень люблю стариков и животных.
И все же, я твердо уверен, друзья,
Что лучший мой друг, разумеется, — я.
Мы любим одно и одно презираем,
Мы ближе друг другу, чем перс и иранец,
Мы душами слиты, как певчие в хоре,
У нас все совместно – и счастье, и горе.
Когда я без денег — я тоже в долгах.
Когда я шучу, то пойму – не дурак.
Когда я хочу, то вступаю в беседу.
Мы оба не терпим парадных обедов.
Когда я устал дожидаться трамвая,
Я влезу и ловко толпу растолкаю.
Я дронт, я додо, что исчезли когда-то,
Со мной мы страдаем от этого факта.
Ах, да, на любое мое прегрешенье
Я вмиг для меня нарисую прощенье.
Кто лучше меня мне развеет тоску,
Разделит со мной гробовую доску?
Так Пифий с Дамоном когда-то дружили.
Нет, мы не философы — так, простофили.
Теперь отвечай, но без шуток и честно:
Ты сам для тебя не на первом ли месте?
___________________________________

Юргис Балтрушайтис

***

Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...

Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
И малый знак, и в синих высях Бога
Ночных светил живые письмена...

Не дивно ли, что чередуясь, дремлет
В цветке зерно, в зерне - опять расцвет,
Что некий круг связующий объемлет
Простор вещей, которым меры нет!

Вся наша мысль - как некий сон бесцельный...
Вся наша жизнь - лишь трепет беспредельный...
За мигом миг в таинственную нить
Власть Вечности, бесстрастная, свивает,
И горько слеп, кто сумрачно дерзает,
Кто хочет смерть от жизни отличить...

Какая боль, что грозный храм вселенной
Сокрыт от нас великой пеленой,
Что скорбно мы, в своей тоске бессменной,
Стоим века у двери роковой!

1904 г.
_________________

Уистан Хью Оден ЧАСЫ ОСТАНОВИ, ЗАБУДЬ ПРО ТЕЛЕФОН

Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
и всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
начертит в небесах «он мертв» над головой,
и лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
регулировщики - в перчатках черных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был неправ.

Созвездья погаси и больше не смотри
вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.

(Перевод - И. Бродский)
___________________________________

Артюр Рембо ОЩУЩЕНИЕ

Один из голубых и мягких вечеров…
Стебли колючие, и нежный шёлк тропинки,
И свежесть ранняя на бархате ковров,
И ночи первые на волосах росинки.

Ни мысли в голове, ни слова с губ немых,
Но сердце любит всех, всех в мире без изъятья,
И сладко в сумерках бродить мне голубых,
И ночь меня зовёт, как женщина в объятья…
___________________________________

Габриэла Мистраль "Мои книги"

Жильцы дубовых полок, безмолвны ваши страсти,
как вы красноречивы, хотя молчите глухо,
хранительницы смысла, целительницы духа,
исполненные скорби, дарующие счастье!

Под тяжестью вседневной согбенная устало,
я с наступленьем ночи сумею распрямиться:
поглажу переплеты и угадаю лица,
и мне кивнут с улыбкой все те, кого не стало.

Кипят псалмы Давида разливом жаркой лавы,
и в огненную бездну я сердце окунаю,
о Библия, едва ли найдется даль иная,
чьи вечные просторы настолько величавы!

Ты лучших в этом мире своим вином вспоила.
Несокрушимый стержень и твердая основа.
Когда я повторяю твое святое слово —
ко мне опять приходят спокойствие и сила.

Бессмертный Флорентиец был первым человеком,
разбередившем сердце своим протяжным стоном —
во мне его дыханье, как в тростнике зеленом,
и я плыву доныне по алым адским рекам.

Идя сквозь дым и пламя, томясь по розам сада,
с гортанью пересохшей, безумная от жажды,
на цветники Ассизи я набрела однажды,
и освежила губы нездешняя прохлада.

К Франциску из Ассизи меня вела дорога,
он вышел мне навстречу, бесплотный, как туманы,
целуя чаши лилий, гноящиеся раны,
в любом явленьи божьем целуя имя Бога.

Мистраль, певец Прованса! Я помню и поныне
земли разверстой комья, пьянящий запах пашен.
Взгляд девочки влюбленной беспомощно-бесстрашен
и суждено ей сгинуть в обугленной пустыне.

И ты, Амадо Нерво, сладчайший голос горлиц,
из выжженного сердца невынутое жало.
Цепочка гор далеких ломалась и дрожала,
когда я вдаль глядела, от строчек не опомнясь.

О доблесть книг старинных, о ветхая бумага,
ты не сдаешься тленью, чтоб утолять печали.
Иов, как прежде, страждет, и безответны дали,
и жив Фома Кемпийский, и горечь, и отвага!

Как Иисус, свершая свой крестный путь с любовью,
вы раны отирали стихом, и ваши лики
на книгах проступили, и платом Вероники
глядит творенье — роза, запекшаяся кровью!

Целую ваши губы, ушедшие поэты!
Вы стали горстью пыли, но остаетесь рядом,
спеша меня ободрить и голосом, и взглядом,
и вечным кругом лампы мы в сумраке согреты.

О мертвые, вы с нами во славе бестелесной!
Прильну во мраке ночи к распахнутым страницам —
к глазам неутоленным, сожженным страстью лицам,
скипевшимся во прахе, в земле глухой и тесной.

Майрхофер Иоганн "Волна и цветок"

Волна цветку сказала:
Прекрасно быть свободной,
На солнце золотистом
Искриться и шуметь!
Я с сестрами своими,
Обнявшись в легком танце,
Спешу к дельфинам резвым
В далекие моря.
Мне жаль тебя, увянет
Твоя пора младая
На суше, взаперти.
Волне цветок ответил:
Когда на луг прибрежный
Я лью благоуханья
И бабочки ликуют
Над чашею моей,
Я чувствую, как крепко
С корнями связан стебель,
Как я к земле привязан
Своею красотой,
Меня земля вспоила
И прах укроет мой.
_________________

Джон Китс К НАДЕЖДЕ

Когда не греет хладный мой очаг
И безотраден мыслей хоровод,
"Глаза души" - унылый саркофаг -
Лишь бренность мира видят в свой черед, -
Надежда, возроди угасший пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!
Когда в ночи брожу я, одинок,
И застит мгла неверный лунный свет, -
Сосет Унынье грез воздушных сок,
Нахмурясь дивной Радости в ответ, -
Омой листву сиянием любви,
Уныния оковы разорви!
Отчаянье, плод безотрадных дум,
Ты сердце мнишь обителью своей
Тех, кто разочарован и угрюм, -
Туманом восклубясь среди ветвей.
Надежда, изгони виденье прочь,
Как утро, воссияв, пугает ночь.
И всякий раз, когда удручена
Душа печальной вестью о любимых,
Надежда, светлоокая жена,
Спустись на миг с высот своих незримых!
Тьму разорвав, верни душевный пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!
Когда бы мне изведать довелось
Гнет близких иль возлюбленной отказ, -
Не втуне сердце болью б излилось,
Стихами полня полуночный час.
Надежда, возроди угасший пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!
Пусть чередою катятся года, -
Достойною пребудь, моя страна!
Не тенью славы будешь ты горда,
Но гордым духом в злые времена.
Струится из очей сыновний пыл
Под легким взмахом серебристых крыл.
Претят мне словеса и мишура, -
Свобода хороша в простом обличье.
Порфироносным пурпуром двора
Закончатся и вольность, и величье.
Дай лицезреть стремительный полет,
Наполнивший сияньем небосвод!
И, как звезда, что шлет волшебный луч,
Высвечивая кромку облаков,
На небо намекая из-за туч, -
Избавь, Надежда, душу от оков!
И, воссияв, излей небесный пыл
Легчайшим взмахом серебристых крыл!

Перевод О.Кольцовой
___________________________________

Густаво Адольфо Бекер

Гляну в глаза -
будто читаю по книге открытой.
Взгляды не лгут,
так для чего этот смех нарочитый?
Плачь! Не таись,
нищенской нежности больше не пряча.
Плачь! Мы одни…
Ты посмотри: я мужчина - и плачу!
_________________

Хулиан дель Касаль ПЕРЕД ПОРТРЕТОМ ЖАННЫ САМАРИ

Я полюбил тебя, хотя не знал!
Когда бывало тяжко жить на свете,
Я созерцал прелестный идеал,
Отпечатлевшийся в твоем портрете.

Ты на холсте казалась весела,
Как будто плакать не было причины.
Но я постигнул: белизну чела
Мрачит необоримый страх кончины.

Ты мне была поистине близка –
Но не улыбкой, не лукавым взором:
Я ведал, что утробная тоска
Под напускным скрывается задором.

А нынче стал я нищего бедней –
Уже к тебе не устремляю взгляды
В чередованье беспросветных дней
С угрюмыми ночами без отрады.

Ты обратилась ныне в тлен и прах,
Земля взяла блистательное тело…
Трепещут слезы на моих очах,
И сердце безнадежно омертвело.

Счастливая! Окочен твой полет
К таинственной стране, к последней цели,
Где ключ забвенья с тихим плеском бьет
И где благоухают асфодели!

У наших судеб – схожие черты.
Роптать ли, если жизнь печали множит?
Как я тебя любил, не знала ты –
Но кто-то и меня любил, быть может

1892

Перевод с испанского Сергея Александровского
___________________________________

Оскар Уайльд "Серенада"

Не нарушает ветер лени,
Темна Эгейская струя,
И ждет у мраморной ступени
Галера тирская моя.
Сойди! Пурпурный парус еле
Надут; спит стражник на стене.
Покинь лилейные постели,
О, госпожа, сойди ко мне!

Она не спустится, - я знаю.
Что ей обет любви простой?
Я не напрасно называю
Ее жестокой красотой.
Ах! Верность - женщинам забава,
Не знать им муки никогда,
Влюбленному, как мальчик, слава
Любить вотще, любить всегда.

Скажи мне, кормщик, без обмана:
То кос ее златистый свет
Иль нежная роса тумана,
Что пала здесь на страстоцвет?
Скажи, матрос, ты малый дельный:
То госпожи моей рука
Иль нос мелькнул мне корабельный
И блеск серебряный песка?

Нет, нет! То не роса ночная,
Не блеск серебряный песка,
То госпожа моя младая,
Ее коса, ее рука!
Правь, благородный кормщик, к Трое,
Матрос, ты к гребле будь готов:
Царицу счастья мы, герои,
Везем от греческих брегов.

Уж небеса поголубели,
Час утра тихий настает,
Дружина, на борт! Что нам мели!
О, госпожа, вперед, вперед!
Правь, благородный кормщик, к Трое,
Матрос, не бойся ты труда.
Как мальчик любит, любит втрое
Тот, кто полюбит навсегда.

Огден Нэш ГИМН ДЛЯ ОТЦОВ МАЛОЛЕТНИХ ДОЧЕРЕЙ

Я славлю радость бытия -
Цветок, листок и шишку, -
Но стынет в жилах кровь моя,
Коль вижу я мальчишку.

Предрешены его пути -
Не надо ясновидца:
Мальчишка должен подрасти,
А подрастя - жениться!

Он рано или поздно
Подумает серьезно
И женится, злодей,
На дочери моей!

Ах, где-то резвится, судьбою храним,
Ребенок ничтожного роста;
Сюсюкают папа и мама над ним,
Но я ненавижу прохвоста.

Ненавижу - и что в этом странного? -
Младенца, еще безымянного.
Ребенок в коляске - пока холостяк,
Ему недоступно понятие "брак",

Но все очень скоро изменится -
И он вам объявит, что женится!

Малыш у няньки на руках
Вкушает сладкий сон,
Внушая мне щемящий страх:
Быть может, это он?

Мальчишке снится самолет,
Собаки, ружья, драки,
Но скоро грезить он начнет
О девушках и браке!

Теперь уж не до драки -
Мы думаем о браке!


Улисс без Пенелопы -
Как лев без антилопы!

Ах, где-то пускает он пузыри
И пальчик сосет прилежно;
И щечки у крошки цвета зари,
И весь он беззубый и нежный.

Прорежутся зубы, которых нет,
Заря прорастет щетиной,
Пройдет каких-нибудь двадцать лет -
И станет малыш мужчиной.

Он накопит вес, обретет размах,
Жадный пламень зажжется в его глазах,
Он наметит в жертву дочку мою,
Словно смерч ворвется в мою семью...

Сегодня он кротко
Сидит на горшочке,
А завтра попросит
Руки моей дочки!

Да, мои тайные помыслы злобны,
Детоубийственны, инфантофобны:
Пусть он не ведает, молокосос,
Чистых пеленок и ангельских грез!

Я соску ему посолю с улыбкой
И перец смешаю с детской присыпкой,
Намажу горчицей зубное кольцо
И стану глумиться над ним в лицо,

И чтоб у него аллергия возникла,
Я буду читать ему речи Перикла:
Авось после этого женится, змей,
На чьей-нибудь дочери - не на моей!
___________________________________

Генрих Гейне "Свидание"

Беседка. И вечер. И запахи сада.
В молчанье сидим у окошка мы снова.
От месяца льется и жизнь и отрада.
Два призрака, вместе мы вновь - и ни слова.

Двенадцать годов прошумели над нами
С тех пор, как безумное видело лето
И нежный наш пыл, и великое пламя,
Но вот отгорело, угасло и это.

Сначала болтунья усердно старалась,
Но я не поддерживал разговора,
И в пепле любовном не загоралось
Ни искры от скучного женского вздора.

Она вспоминала и длинно и нудно,
Как силилась отогнать искушенье,
Как ей добродетель хранить было трудно.
Я делал глупое выраженье.

Потом уехал. И мимо бежали
Деревья, как духи под бледной луною.
А воздух звучал голосами печали,
И призраки мертвых летели за мною.

Роберт Стивенсон «Вычитанные страны»

Вкруг лампы за большим столом
Садятся наши вечерком.
Поют, читают, говорят,
Но не шумят и не шалят.

Тогда, сжимая карабин,
Лишь я во тьме крадусь один
Тропинкой тесной и глухой
Между диваном и стеной.

Меня никто не видит там,
Ложусь я в тихий мой вигвам.
Объятый тьмой и тишиной,
Я - в мире книг, прочтенных мной.

Здесь есть леса и цепи гор,
Сиянье звезд, пустынь простор -
И львы к ручью на водопой
Идут рычащею толпой.

Вкруг лампы люди - ну точь-в-точь
Как лагерь, свет струящий в ночь,
А я - индейский следопыт -
Крадусь неслышно, тьмой сокрыт...

Но няня уж идет за мной.
Чрез океан плыву домой,
Печально глядя сквозь туман
На берег вычитанных стран.
___________________________________

Стеллан Арвидсон

Видал ли ты, как женщина страдает,
переживая родовые схватки?
Она кричит от боли, рвущей тело,
а плод, который станет человеком,
спокойно ожидает встречи с миром.
_________________