Нежный бес для падшего ангела (слэш)

Sky: 08.04.10 15:59

Катюш АбссссалютнА)))) Присаживайся))) Тоже будешь нипричём

...

Pat: 08.04.10 16:00

Дааа знатные посиделки тут будут)))) там где мы товарищи там праздник!! *ага ага я знаю что я шибко наглая*))

Ну да, чем не повод то? Жизнь одно это слово уже повод шоб отметить)))

тааа нет канешн, мы ж крепкие, аха, нас понимаешь спиртным не возьмешь)) Нас тока красивыми мальчиками возьмешь, эт да!! мы даж сАпротивлятьсО не буим!

...

Гвэнди: 08.04.10 16:03

*присаживаясь* пока дождесся проды и сама в загул уйдешь.
Соль, это все ты виновата, давай занятость в массы, что б не спились

...

Sky: 08.04.10 16:06

Ой, ну расскошный тост)))) За сказанное

...

Pat: 08.04.10 16:10

Спокуха Кать, усе будет, на, возьмика, займи ручки *протягивая стакан с выпивкой*

Будем!! *дзинь дзинь дзинь"

...

Гвэнди: 08.04.10 16:19

Патя спасибо , ик, а нам, как гриться, одной рюмки вот так хватает *проводит рукой по горлу* Щас пойдем и всех виновников накажем

...

Sky: 08.04.10 16:22

Я вот дууумаю девоньки...Досуга нам не хватает,вот что! Плясунов чтоль позвать : ЭЭЭЭЭЭЙ.... деффчи кто свистеть умеет ну ка свисните вот тем троим Пусть не стесняюцца,фсе свои))))

...

Pat: 08.04.10 18:51

Воооот дело говоришь подруга

Ща...вспомню свою "бурную молодость"...*шшшшшшфффььььююююю....кажись мтель налетела, таким макаром их скорее сдует* Нееее я пас. А давайте просто позовем, ну так подъедем понимаешь, и ну типа базар говорить. А?

Угу..икъ...фсе фсе свои..ик...таааккк девки кто к кому идет? Шоб потом не попутать))

Тааааккк, я смотрю начальника Сольвеюшки не образумился *ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц качая головой* неее мужики ваще оборзели *хруст костей* ща пойдем, он меня разозлил, усе, моя кавказская кровь вкупе с кавказским адреналином взбунтовался!!!

...

Драконица: 08.04.10 20:45

Sky, спасибо за приглашение в теплую компанию. Буду вместе с вами ожидать продолжения этого чуда...
Сольвейг, возвращайся с победой ! (над боссом )

...

сольвейг: 08.04.10 22:24

 » Глава 8

Автор поимел совесть и пришел выложить продолжение ))) А то вы тут без проды стены снесете, выпивохи ))) Народ, я как всегда извиняюсь, у меня не понос, так золотуха, но два дня не было физических сил подойти к компу, меня выжали как лимон. Сегодня только зад умостила, так муж прогнал )))
Драконица, приветствую тебя, спасибо, что присоединилась )))
Дебоширки, читайте, надеюсь вам понравится )))

Глава 8

Джей

С последней каплей семени из меня вытекла и сила. Я обмяк в руках Дерека, закрыл невидящие глаза и откинул, совершенно не осознано, голову ему на плечо. Тяжелое дыхание ирландца жгло висок, щеку и растекалось теплом по шеи и плечу. Когда он разомкнул руки, держащие мое тело, то я безвольно упал на постель, ощутив, как из меня выскользнула часть его.
Скотина…. Успел все-таки кончить.
Ирландец лег рядом со мной обдавая жаром собственного тела… Если бы он обнял и привлек к себе, да хотя бы молча, может дальше всё было бы по другому, но он даже не прикоснулся…
Жгучая обида растеклась по моему сознанию, моя гордость была растоптана… хотелось свернуться в клубок и ничего не чувствовать, забыть унижение, забыть, что унизил…он…
Я хотел… А чего, собственно говоря, я хотел? Я получил то, зачем сюда пришел. Хоть и несколько не в том виде, в каком хотел получить. Что ж, это будет мне уроком…
А теперь нужно уходить… Хватит…

Дерек

Я лежал рядом с хрупким вздрагивающим телом и понимал ЧТО наделал, но исправить это уже невозможно, Джей не поймет и не примет сейчас от меня ничего…
Хотелось протянуть руку и дотронуться до гладкого плеча…
Юноша шевельнулся, затем сел на кровати ко мне спиной, вздрогнул, вдохнул прерывисто и замер. Я следил за ним, стараясь даже не дышать, ждал его дальнейших действий. Он делал все молча: молча встал, молча подошел к креслу и поднял халат…молча накинул его на хрупкое тело… Все так же не проронив ни слова, он направился к двери. Движения Джерома были скованными, шаги аккуратными, юноша будто боялся рассыпаться от любого неосторожного движения.
- Джей…- позвал я.
Он застыл возле двери, взявшись за ручку, тонкий профиль занавешен прямыми прядями и слегка повернут в мою сторону. Поза ожидания…
Я не знал, чего он ждет, не знал, что мне сейчас сделать, чтобы не навредить еще сильнее, поэтому начало предложения так и осталось началом без конца. Джей толкнул дверь и выскользнул в коридор.
Я тяжело вздохнул и откинулся на постели. Что теперь делать? Что Я сделал? Я изнасиловал человека, которого люблю… Сознательно причинил ему боль…
Я впервые в жизни испытывал чувство любви к другому живому существу, и что я натворил? Унизил его, когда тот сам предложил себя, открылся мне. После того, как схлынула злость, застилавшая глаза красным маревом, я слишком ярко осознал масштаб проблемы созданной мной, и как её исправить не имел ни малейшего понятия. Беспокойство не давало расслабиться, от тяжелых мыслей бросало в жар. Я сел на кровати, подтянув к груди колени, от переживания этой ночи заново я кусал губы, мне было безумно стыдно за свою агрессию, но этот малыш свел меня с ума, лишил разума и разбил мой хваленый самоконтроль вдребезги.
Я полюбил в нем все, и дерзкую открытую улыбку – так редко адресованную мне – и скандальный, наглый характер, и черные глаза, лишающие меня воли…
Рассеяно скользнув взглядом по простыне, я забыл, что нужно дышать, а сердце мое в испуге запамятовало с какой частотой ему необходимо биться и пропустило удар…
На белом полотне отчетливо розовело смазанное пятно…
Губу я все же прокусил до крови.
- Госпооодиии! – Застонал я, зарываясь лицом в ладони. – Какой же я ублюдок!
Я долго смотрел на этот немой укор на белоснежной ткани, гладил его пальцами и холодел от мысли, что моему маленькому Гаденышу все еще больно, и завтра мучения его продолжаться. Мне нет прощения, потому что позволил себе забыть, каково это, когда тебя насилуют…
Я сохранил это пятно, как память о причиненной боли любимому человеку...
На следующий день моя кровать была застелена свежими простынями.

***

- С добрым утром, мисс, - поздоровался я, открывая окно и впуская солнце в темную спальню.
Джером зашевелился под одеялом, выпростал из-под него свои тонкие руки, потер ладонью заспанное лицо, потом стал садиться и замер, как вчера в моей комнате, болезненно сморщившись.
Мне тут же захотелось отбросить поднос с завтраком, с которым я пришел, и броситься проверять повреждения, при этом гладить любимое тело, успокаивать и заверять, что впредь я буду нежным. Но как ему объяснить свою непоследовательность, сказать прости, я был груб, но это потому что люблю до умопомрачения?
Он плюнет мне в лицо и будет прав.
Пока юноша завтракал, то не удостоил меня ни взглядом, ни словом.
День прошел в тягостном молчании.
Перед тренировкой по фехтованию Джей просидел в библиотеке, куда и отправился после. Потянулись дни полного отчуждения между нами. Такой живой и щедрый на эмоции мой любимый теперь держался подчеркнуто холодно со мной. Скупые улыбки, которыми он иногда одаривал меня, теперь были для меня под запретом. Он улыбался и был вежлив со всеми: с отцом, с людьми, которых он встречал на приемах и балах - с Бингли в первую очередь – даже с Торнфильдом, который зачастил с визитами.
Я внутренне негодовал, неужели граф не видит, что эти двое, рано или поздно, попросят руки Джерома, и как он будет выкручиваться?! У меня сложилось мнение, что отец Джея пустил все на самотек. Почему? Ответа у меня не было, потому что мне четко дали понять, что это не мое дело.
Что ж, не мое, но за эти дни, что я наблюдал за «атакой» двух благородных джентльменов, которой они подвергали юношу, у меня созрел простейший план действий: если дело зайдет в тупик замужества, то я просто выкраду мальчишку и увезу в Америку, там есть где затеряться.
А пока я съедал себя заживо, мучаясь виной, страдая от невнимания самого важного для меня человека, и сходил с ума, наблюдая, как его пытаются очаровать другие мужчины.

***

- Мисс Джей, - начал лорд Бингли, смущено опустив голову с каштановыми кудрями, - не могли бы мы пять минут поговорить наедине?
Началось! Нет, не «могли бы»! Мне что, уже пора мчаться и бронировать билет на пароход рейсом «Ливерпуль – Нью-Йорк»?
В библиотеке сегодня нас было трое: я, Джером и Бингли. Граф стал оставлять нас под предлогом «стариковского занудства», на мой взгляд, это было непредусмотрительно с его стороны, такая демонстрация доверия и принятие Бингли как близкого друга «дочери», давала лорду лишний повод думать, что его кандидатура стоит первой в списке потенциальных женихов.
- Вы можете говорить при мистере О‘Нелли, - мягко улыбнулся Джером.
Роберт вскинул на него большие печальные глаза и виновато поморщился.
- Сжальтесь надо мной, я и без свидетелей готов провалиться сквозь землю, - почти проскулил голубоглазый молодой человек. – Обещаю сдерживаться и вести себя достойно джентльмену.
- Хорошо. Оставьте нас, мистер О‘Нелли,- сдержано обратился ко мне юноша, слегка повернув в мою сторону свою изящную темноволосую голову.
Я вперил в него взгляд, стараясь за холодной маской скрыть все неприятие данной ситуации. Почувствовав мое молчаливое сопротивление, Джей посмотрел мне в глаза и на секунду я увидел его раздражение и досаду.
- Мистер О‘Нелли? – Юноша вопросительно изогнул бровь и на его лице отразился повисшей в воздухе вопрос – «Ну и долго ты будешь здесь сидеть?»
Я поднялся, слегка кивнул никому и, выдав «с вашего позволения», удалился за дверь. Только далеко уходить я не собирался. Оставив дверь приоткрытой, я позволил себе недостойное для благородного джентльмена занятие подслушивать и подглядывать. Да, но я бастард, поэтому меня это не касается.
Я жадно вбирал в себя все происходящее в библиотеке: сидящего на краю кресла Джерома с прямой спиной и красиво сложенными на коленях руками; стоящего перед ним Бингли с видом мученика приговоренного к распятию на Голгофе; повисшую между ними напряженную тишину.
- Что Вы мне хотели сказать, Роберт? – Нарушил молчание первым сидящий в кресле юноша. – Говорите же, время идет. Дерек до безобразия пунктуален, поэтому через четыре минуты будет здесь.
Я хмыкнул, услышав себе такую оценку из уст Джерома.
- Мисс Джей, - замялся покрасневший Роберт, - я уже давно думал об этом, но все не находил в себе сил озвучить свои мысли…
Юный лорд вновь замолчал, тяжело вздохнув.
- О чем Вы, Роберт? – Вот Гаденыш, понял ведь «о чем»!
- Я люблю Вас, мисс Джей, - выпалил Роберт с отчаянием, глядя в глаза «своей избранницы», - Вы это знаете. Люблю так сильно, как только может любить мужчина, поэтому прошу Вашей руки.
По лицу Джея я понял, насколько ему неприятен этот разговор, он уважал лорда и по этой причине не хотел сейчас опускать того с небес на землю.
- Роберт, мне придется отказать Вам, – все же ответил Джером.
Бингли обречено опустил голову и сдавлено спросил:
- Почему, Вы можете объяснить?
- Если я скажу, что мне еще рано выходить замуж, Вы поверите? - Вздохнул Джей.
- Нет, - усмехнулся Роберт и продолжил, давясь горечью: - Вам, пятнадцатого ноября, а это уже через неделю, исполняется семнадцать, самое время думать о замужестве. Так почему Вы мне отказываете?
Пришел черед Джея прятать взгляд и опускать голову.
- Я открою Вам свой секрет, - произнес он, не поднимая взгляда от скрещенных на коленях рук. Мое сердце занято и я жду, когда человек, которого я люблю, найдет в себе мужество ответить мне взаимностью.
От удивления и предчувствия мое сердце заколотилось о ребра с неистовой скоростью, а ладони покрылись испариной.
- Кто он, этот глупец? – Почти бесцветно спросил Бингли.
- Я не могу Вам назвать его имя, - смущенно улыбнулся Джером, - можете это отнести к природной девичьей стыдливости.
При этих словах губы моего любимого Гаденыша едва дернулись. Я заметил это, а вот Роберт вряд ли.
- Вы его действительно так сильно любите?
- Да, хоть он и непростой человек и порой внушает мне страх и заставляет чувствовать собственную никчемность.
Это он о ком, обо мне? Или… Убью Торнфильда!!! Если это он! Смерть его будет мучительной настолько, что он позавидует бледнолицым попавшим в лапы краснокожих дикарей! Я придумаю что-нибудь интереснее, нежели живые муравьи в открытой ране на печени.
- Значит он Вас не любит! – Оживился лорд. - Когда любишь, то готов любимого человека на руках носить, пылинки сдувать.
Бингли опустился перед моим мальчиком на колени и порывисто взял его руку в свою ладонь, накрыв сверху другой.
- Прошу Вас, мисс Джей, этот человек не достоин такого счастья, как Вы… Выходите за меня.
Джей слабо улыбнулся и высвободил свою кисть из плена.
- Не могу, сердцу не прикажешь. Вы должны это понимать, - Джером поднялся, заставляя встать и лорда. – И если я и выйду замуж, то именно за того, кого люблю, мистер Бингли.
Лорд понял, что ему намекают удалиться.
- В таком случае я прошу Вас извинить меня за отнятое время и откланиваюсь, - сделав глубокий кивок, Бингли направился к двери.
Я шагнул за дверь, и когда она распахнулась, то полностью скрыла меня от взгляда молодого человека.
Когда я зашел в библиотеку, то Джером стоял уже возле окна, наблюдая за первым снегом выпавшем в этом году, он падал на серую землю и тут же таял, не оставляя надежды на то, что в скором времени вся эта грязь и слизь заменится на белоснежный искрящийся ковер.
- Вы сегодня изменяете сами себе, - произнес он, продолжая смотреть на кружащие снежинки.
- В чем же? – Спросил я, подходя к нему вплотную.
- Вас просили оставить нас всего на пять минут, - ощутив мое приближение, юноша напрягся, выпрямляя спину еще сильнее. – Где Вы были?
- Я? – Мне пришлось наклониться, чтобы шепнуть ему в ухо, - стоял прямо за дверью.
Джей вздрогнул и резко развернулся, потом отшатнулся от меня и чуть не упал на спину, но я вовремя обхватил его за талию рукой.
- Так ты все слышал? – Прошипел он гневно, при этом краснея от стыда.
- Все, - подтвердил я улыбаясь.
На его лице заходили желваки, ноздри раздулись, тонкие брови сошлись к переносице, а глаза… глаза, как всегда готовы были испепелить меня, но это хоть что-то, чем полное равнодушие.
- Отпусти меня, - снова прошипел он.
Ммм, моя любимая змея ожила.
- Ты же не хочешь этого, попробуй, убеди меня, - сказал я, прижимая Джея к себе и ощущая, как участилось его дыхание.
Мои губы коснулись нежной скулы, скользнули по щеке и подбородку, захватили тонкую мочку аккуратного ушка. Мой малыш прерывисто выдохнул, борясь с собой, чтобы не растаять в моих руках.
- Ты не убедителен, Джей…
Джером резко дернулся, а через мгновение я согнулся от резкой боли в паху.
- Все, убедил, - простонал я, пытаясь отдышаться, собрать мысли в кучу и сфокусировать зрение.- За что?
- За все хорошее, - ответил спокойно мой Гаденыш и оставил меня загибаться от боли.

Джей

«За что?» Да за то, что люблю! За то, что давно простил, хоть и не надо было, но чувства и желания сильнее меня. Я когда-то понял, что прощу ему все… и поэтому простил боль, которую он причинил мне. Да, мне было больно, у меня было небольшое кровотечение сразу после…после урока «мужской любви», который мне преподал Дерек. На следующий день у меня болел зад так, будто кто-то пнул в самое «яблочко» острым носком туфли. Но это все не шло в сравнение с тем, как у меня болело в груди. Меня убивал сам факт того, что он ХОТЕЛ причинить мне боль и не остановился, когда я просил… он все равно продолжил свое «наказание». А за что, спрашивается? За что?!
Мне было тяжело сдерживать себя рядом с этим невозможным ирландцем, вести себя отстраненно холодно, когда хотелось наоборот прижаться и разрыдаться у него на груди, и чтобы Дерек гладил мои волосы и говорил, что сожалеет, что не хотел причинить боль.
Масло в огонь подливали ухаживания барона и лорда, мне хотелось засесть в библиотеке, и чтобы меня никто не трогал, но постоянные походы по приемам и гостям, чтобы я «не скучал» доводили меня до сумасшествия, а предложение «руки и сердца» сделанное Робертом было последней каплей.
Господи, как же мне хочется закричать, чтобы все оставили меня в покое, потому что они не смогут заменить мне ЕГО, не в их силах дать мне то, что сможет дать мне только Дерек.
Но видит Бог, первым я к нему больше не подойду, я даже словом не обмолвлюсь о своих чувствах. Если в его сердце нет места для меня, значит так тому и быть.

Дерек

- Что с тобой, Дерек? – Анриета окинула меня своим цепким взглядом, и серые глаза наполнились тревогой.
- С чего ты взяла, что со мной что-то не так? – В свою очередь спросил я её.
Этим вечером я как никогда раньше чувствовал свою неприкаянность, мне нужно было общество той, кто всегда понимала меня, видела насквозь, воспринимала все мои эмоции как свои. Именно поэтому я был привязан к этой женщине. Нет, я никогда не испытывал к ней любви и какой-то маломальской влюбленности, и она не обманывалась на этот счет. Ей было уже сорок три, и Анриета давно не испытывала иллюзий и не позволяла себе заблуждаться. Смотреть на мир сквозь розовую дымку для хозяйки борделя было бы непозволительной ошибкой.
Когда мы познакомились, мне было тринадцать, я год как сбежал из монастыря, где меня насиловали с одиннадцати лет, оставив там окоченевший труп одного жирного ублюдка. В Англию я приплыл как корабельная крыса в трюме, потому что оставаться в Ирландии не видел смысла, там меня пугало все. Мой детский разум был поврежден настолько, что я предпочел неизвестный мне доселе мир, нежили родной остров, который вывернул меня наизнанку.
Все, что происходило со мной в Англии, я воспринимал как должное, меня не пугали трущобы и нищета, не пугали многочисленные «хозяева», на которых я «работал», подставляя свою худосочную задницу… и не только. Я был так худ, что казалось кости прорвут натянутую на них кожу, вены проглядывали так сильно, что меня можно было выставлять в анатомическом театре. Никого не интересовало то, как часто ест маленький полудикий зверек с обветренными и потрескавшимися в уголках губами.
Я был в скорлупе, был закрыт наглухо от мира, всё что происходило, происходило не со мной, а с моей телесной оболочкой. Я просто существовал.
Мне повезло, что я встретил Анриету. Эта женщина просто выкупила меня у предыдущего хозяина. Год я лишь жил у неё, отъедался и восстанавливался. Способность обманывать себя никогда не была моей сильной стороной, поэтому я не удивился, когда моя новая хозяйка привела для меня первого клиента спустя год, как подобрала на улице.
К тому моменту я стал другим: на мне была качественная одежда, созданная для соблазнения, я был чист, и от меня всегда хорошо пахло. Внешностью я больше напоминал нежную, хрупкую девушку, был очень тонок в талии и носил кудри до лопаток.
Клиентов у меня было немного, и все они являлись постоянными. Мои услуги были дорогостоящими и клиентуру составляли исключительно «благородные джентльмены».
Мне ни разу не пришло в голову обвинить Анриету в том, что она вернула меня к проституции. Я был сыт, обогрет, у меня в кое-то веки не было вшей и не текло из носа. И то, что за все это мне приходилось перепихнуться с какой-то четверкой мужиков за неделю, я считал малой ценой.
В пятнадцать я ударился в рост, мой голос начал ломаться, плечи раздались вширь, и только слепой и глухой мог назвать меня тогда девочкой. Моя клиентура сменилась с любителей «сладких мальчиков» на предпочитающих «древнегреческих Адонисов». «Адонис», надо признаться, был из меня тот еще: длинный, худой, с большими кистями и ступнями, почти с полным отсутствием развитой мускулатуры.
Именно тогда я познакомился с банкиром Чарльзом Фаррелом. Это был импозантный брюнет сорока лет, обладающий несомненной харизмой . Он посетил меня четыре раза за месяц, в отведенное для него время, после чего изъявил желание купить «рыжего юнца». Анриета была против, аргументируя это тем, что, будучи купленным этим банкиром, я не смогу отвечать за свою дальнейшую судьбу.
Но я бросился в омут с головой. Спасибо моей хозяйке за то, что поняла и отпустила меня. Судьба была благосклонна ко мне в этот раз и жизнь у Чарльза стала для меня откровением. Фаррел учил меня настойчиво, не вслушиваясь в мое постоянное нытье, а когда я смог самостоятельно читать и писать, то избавить меня от мучительной жажды знаний не мог уже никто. Благодаря Фаррелу я получил превосходное образование и, наконец-то, осознал себя человеком, а не вещью и игрушкой, я понял, что в жизни есть и другие занятия помимо торговли собственным телом. Впоследствии я был посвящен в банковские и финансовые дела своего опекуна, знал, в скольких колониях открыты филиала и их ежегодный доход.
С семнадцати лет, когда мое тело окрепло и налилось мускулами, в нашей с Чарльзом паре я перестал быть нижним. Настолько близкие отношения между нами длились еще три года. Пять лет назад у Чарльза случился первый сердечный приступ, два года назад второй. Он превратился в больную развалину, но продолжает держать всех своих подчиненных стальным кулаком за яйца. Не без моей помощи, естественно.
Фаррел бездетный холостяк, я единственный близкий ему человек, поэтому свое завещание он оформил на меня… Жить ему осталось совсем мало, врачи сказали, что третьего приступа он не переживет… Буду ли я сожалеть о его смерти? Ответ: да.

***

- Ты прекрасно знаешь, что я чувствую тебя, - сказала моя бывшая хозяйка, слегка наклоняясь вперед, сидя в кресле напротив меня. Я неосознанно отметил тонкие бледные пальцы, лежащие на подлокотниках, фривольный домашний пеньюар, темные волосы, собранные в аккуратном «беспорядке». Анриета всегда создавала тщательно продуманную небрежность в своем образе.
- Знаю, - кивнул я в ответ, - за это я тебя и ценю.
Хозяйка борделя широко улыбнулась и откинулась назад, вольготно устраиваясь в кресле.
- Раз ценишь, расскажи, - потребовала она.
Я рассказал все, как есть. Брюнетка слушала меня внимательно, не перебивая, её тонкие брови то взлетали вверх, то сходились на переносице, но она молчала до тех пор, пока я не закончил свое повествование.
- Любишь, - только и сказала она.
- Люблю.
- И что ты собираешься делать?
- А что я могу сделать? – Буркнул я раздраженно. – Он теперь не подпускает меня к себе, недавно чуть яйца не отшиб напрочь.
Анриета рассмеялась своим лающим смехом, который всегда рушил иллюзию «мягкой, сладкой женщины», полностью отражая её резкий и дерзкий характер.
- Дурак! – Заключила она в итоге. Эта женщина никогда не отличалась корректностью. – Дерек, ну какой же ты дурак, причем с большой буквы «Д»! Мальчишка просто обижен, неужели ты думаешь, что он решился на такой шаг просто из праздного любопытства?
- Но…
- Никаких «но»! Ты должен слегка поднажать на него, но только не так – пришел, увидел, победил, а нежностью, лаской. Прояви терпение и твой малыш оттает.
- Он такой упрямый, а я вовсе не умею быть ласковым, - возразил я, потому что действительно не знаю, как это «быть ласковым».
- Ты должен гордиться, что у него есть стержень, - Анриета встала и подошла к моему креслу. Я посмотрел на неё снизу вверх, женщина подняла руку и провела ладонью по моей щеке, а затем взяла в плен прохладных пальцев мой подбородок. – Если ты, и правда, любишь, то найдешь в себе нежность.
Анриета склонилась и поцеловала меня в лоб. Я на мгновение прикрыл глаза… Иногда мне этого не хватает... Не хватает нежности…
- Если тебе нужен на сегодня мальчик, то имей в виду, Жорож теперь недоступен, - вдруг сообщила она.
Я удивленно заморгал, озадаченный этой репликой. Как я могу спать с кем-то, прикасаться к кому-то, после того, как держал в своих объятиях самое прекрасное существо на земле?!
- Нет, Анриета, - мой голос звучал резко и раздраженно, - мне не нужен мальчик.
- Я просто проверила, не сердись.
- Убедилась?
- Да-а-а, - протянула она, возвращаясь на свое место.
Старая лисица!
- А что с Жоржем? – Вернулся я к чуть не ускользнувшему от меня моменту.
- С Жоржем? Да, ничего, просто появился богатенький постоянный клиент, который не хочет, чтобы его игрушку трогал кто-то еще, - хозяйка борделя пожала узкими покатыми плечами.
- Хорошо платит?
- Очень хорошо.
- А что Жорж?
- Ну-у, он и счастлив и напуган одновременно, - усмехнулась она. – Этот джентльмен пугает мальчика, а факт, что его долгое время не будут интенсивно трахать, несказанно радует.
- Чем же пугает Жоржа этот человек? Извращенец? Любит причинять боль? – Мне когда-то попадались такие скоты, которые получали плотское удовлетворение, прижигая мою кожу и слушая, как она шипит.
- Нет, ничего подобного за ним пока не наблюдается. Да, ты и сам знаешь, что я своих не даю на растерзание.
Это правда, все увечия на моем теле были получены до нашей с ней встречи. Мне пришлось когда-то быстро освоить приемы владения ножом. Моим спасением был эффект неожиданности – никому и в голову не могло прийти, что такой тощий заморыш как я, может быть опасным.
- Тогда что?
- На его лице почти не отражаются эмоции, взгляд холодный, скуп на слова, - ответила мне Анриета. – А еще он заставляет Жоржа надевать дамское белье и корсет.
- Не он первый, - рассмеялся я.
Хозяйка весело хохотнула, разделив мое веселье.
- Это точно.

Джей

Я стал ненавидеть фехтование, потому что мне полтора часа приходилось находиться с Дереком нос к носу. Это все равно, что поставить передо мной любимый черешневый джем и пирог с патокой, предварительно дня два поморив голодом, и сказать: не ешь!
Мне хотелось прикасаться к нему, запутывать пальцы в красноватых спиралях, целовать яркие губы, говорить всякие сентиментальные глупости и млеть от таких же глупостей в ответ.
Ага, как бы ни так! Будет он мне говорить сентиментальные глупости, скорей ткнет лицом в подушку и снова отымеет.
На сегодняшнюю тренировку я шел с замирающим сердцем, а когда вошел в оружейный зал и услышал щелчок замка за спиной, сердце рухнуло в живот, а потом кузнечиком подскочило к горлу.
- Джей…- тихий, гипнотический голос донесся от двери.
Что-то подсказывала мне, что именно урока фехтования сегодня не будет.
Я боялся повернуться к нему лицом, потому что был совершенно не готов дать ему отпор. Я истосковался по этому невозможному падшему ангелу, по его грубым, настойчивым ласкам, и если мой ирландец сейчас будет слишком убедительным, то я с позором сдам свои позиции.
Шаги за спиной…
Сердце бьется так сильно, что от притока крови к вискам, я почти ничего не вижу, а может это от того, что мне приходится прислушиваться к тому, что происходит позади меня.
Широкие ладони легли мне на плечи, такие горячие, что я даже сквозь ткань блузки чувствовал их тепло. Пожалуйста, не надо… Я не смогу проигнорировать его ласки.
Дерек провел руками по моим, потом положил ладони на талию, скользнул вперед на живот и прижал меня спиной к своей груди. Я напрягся.
- Чего ты хочешь? – Мой голос был хриплым и дрожащим, выдавая волнение.
- Скажи, что ты чувствуешь ко мне?
Мое сердце сделало просто невероятный скачок, да такой, что у меня подкосились коленки.
- С какой стати я должен тебе что-то говорить? – Я пытался скрыть свое смущение за возмущенными нотками.
Дерек развернул меня к себе лицом и склонился надо мной.
- Скажи, здесь и сейчас, что ничего ко мне не чувствуешь, - сказал он все так же тихо, а в глазах на миг промелькнула тревога.
Я сглотнул пересохшим горлом и продолжил молча смотреть на него.
- Скажи, - прошептал мой рыжий ангел мне в губы. Я сделал слабую попытку отстраниться, уперев ему в грудь ладони. Но мой протест смели горячим поцелуем. Любимые черешневые губы ласкали мои собственные нежно и осторожно, язык дразнил рот, робко проникая внутрь и сразу же исчезая. Когда он ускользнул от меня в очередной раз, то я не выдержал и потянулся за ним с тихим стоном. Услышав это, Дерек обхватил мое лицо ладонями, прожигая меня полубезумным взглядом.
- Прости меня, малыш, - он стал осыпать меня поцелуями, легко прикасаясь к векам, щекам, лбу, а потом снова завладел ртом, превращая поцелуй в глубокий и страстный.- Прошу тебя, я больше не могу…так.
- Почему? – Мне, в свою очередь, хотелось знать, что Я для него значу. – Почему я должен прощать тебя?
Дерек посмотрел на меня и сказал:
- Потому что я люблю тебя.
В такой важный для меня момент я стоял и глупо хлопал глазами. Все слова застряли где-то по пути до рта.
- Я знаю, что я тяжелый человек, - продолжил он, отпуская меня и отступая на шаг. Любимое лицо закаменело. – Знаю, что не достоин тебя. Я бастард, половина моей жизни прошла на улице, в грязи и нищете, где об меня каждый вытирал ноги и имел так, как ему вздумается.
Я продолжал хлопать глазами, чувствуя, как деревенеют мои ноги.
- Я до пятнадцати лет продавал свое тело, и не знал, что в жизни я могу чего-то да стоить, пока меня не забрал к себе один…человек, - его речь была спокойной, будто он излагал голые факты, не углубляясь в эмоции.
А я продолжал стоять истуканом, боясь дышать, холодея от ужаса. Дерек шагнул ко мне и схватил за плечи, встряхнул и зло спросил:
- Что ты молчишь? Я спросил тебя, что ты чувствуешь ко мне?
Я судорожно всхлипнул, обнял его за талию и уткнулся носом в широкую грудь. Меня прорвало, и сейчас я рыдал, пачкая его рубашку.
Он обнял меня, но как-то неуверенно.
- Ты чего ревешь? – В голосе Дерека слышалось напряжение.
- Жаааалкооо, - протянул я, захлебываясь слезами.
Он замер, а потом попытался отстранить меня от себя.
- Мне не жалость твоя нужна, - сказал он севшим голосом, - не смей меня жалеть… Не знаю, что на меня нашло… Забудь.
- Дууураак, - продолжал я реветь, - мне жалко тебя, потому что люблюююю.
Рыжий ирландец снова взял мое мокрое лицо в ладони и заставил смотреть себе в глаза. Его взгляд был требовательным, а пальцы нежными, когда он одной рукой стирал мои слезы.
- Любишь? Даже после того, что я рассказал тебе?
Я кивнул, не в силах произнести ни слова. Мне плевать, что было раньше, я не идиот, и предполагал, что в жизни этого жесткого ирландца не все было гладко. Дерек поцеловал меня в губы так трепетно, что я снова начал реветь. А потом прижался к моим губам сильно и властно, словно печать свою ставил. Пусть ставит, пусть хоть клеймит как племенного жеребца, я все стерплю, потому что хочу быть его…
Я прервал поцелуй, потому что мне нужен был ответ на мучавший меня вопрос.
- Зачем ты открылся мне?
Зеленные глаза смотрели серьезно, без тени присущей им иронии.
- Я хотел, чтобы ты знал, с кем связался, а иначе будет не честно, с моим то прошлым, - ответил он, а потом сжал меня крепче и приподнял на руках так, что наши глаза оказались почти на одном уровне. – А теперь, когда ты сказал, что любишь, зная о том, кем я был, назад пути нет. Я не смогу отказаться от тебя, потому что эгоист до мозга костей. Тебе не страшно?
- Нет, - сказал я уверено, - попробуй только отказаться от меня.
Про рапиры мы так и не вспомнили, потому что полтора часа целовались как одержимые. А мы и были одержимыми…друг другом. Во мне кипела кровь, требуя большего, я стал дрожащими пальцами расстегивать на нем жилетку, при этом требуя поцелуев. Закончив с жилеткой, я стал срывать пуговицы с его рубашки.
Я ХОТЕЛ!
Хотелось чувствовать горячую кожу Дерека на своей, хотелось закинуть голые ноги на его поясницу…
- Успокойся, - прервал меня ирландец, слегка отстраняя мои руки, - не здесь, не сейчас.

***
Я еле дождался ночи, окружающий мир меня не интересовал. Я ждал… своего падшего ангела. Ждал когда он придет и вознесет меня до небес, потому что там, где он, для меня не может быть Ада.
Я сел в кровати, когда он зашел и закрыл мою комнату на ключ. Я знал, что сегодня все будет не так как в прошлый раз, все будет по-другому, наполнено чувствами и эмоциями.
Я зачаровано следил за тем, как Дерек освобождается от одежды, стоя возле моей постели, как постепенно оголяется его совершенное тело. Я дождался, когда мой ирландец избавится от всего, оголив свое возбуждение, и встал в кровати на колени, а потом одним движением стянул с себя ночную рубашку. В комнате было прохладно, и длинные волосы холодили спину, но замерзнуть я не успел.
Мой рыжий ангел забрался ко мне и встал на коленях напротив, вплел пальцы в волосы на моем затылке и запрокинул голову, подставляя для поцелуев мои губы.
***
Жарко… Как же мне жарко… Все тело горит от поцелуев и дерзких рук… Горячие ладони с нажимом скользят от лопаток к пояснице, ложатся на ягодицы, сжимают. По телу проходит волна, вызванная сильным желанием. Моим собственным рукам сегодня позволено все и они, ненасытные, скользят по мускулистому торсу, оглаживая и изучая каждый дюйм. Пальцы натыкаются на шрамы на спине, путаются в волосах…
Этих ласк мне уже мало, я хочу, чтобы он был во мне…двигался.
- Хочу, - прошу я, утягивая Дерека на простыни.
Любимый подчиняется, и мое разгоряченное тело накрывает его – тяжелое, но от этой тяжести сладко ноет в низу живота, я обхватываю его талию ногами, и схожу с ума от прикосновения его рук к моим бедрам. Мягкие губы ласкают мои ключицы, поднимаясь к горлу, вынуждают выгибать шею, открываясь.
Хватит со мной играть…
- Пожалуйста, - сдавлено хриплю я.
Дерек отрывается от моей шеи, целует плечо…и встает с кровати. Что…? Он снова рядом, но в руке зажата бутылочка. Он склоняется ко мне, на лице шальная улыбка.
- Будет нести, как от садового куста.
Я хмурюсь сначала, не понимая, а вспомнив то, что наговорил ему в первый вечер нашего с ним знакомства, смеюсь.
- Согласен, по крайней мере, я буду самым счастливым садовым кустом.
По комнате разносится запах роз, обжигающие ладони подхватывают меня под ягодицы, пачкая их маслом, и тянут вперед, заставляя замереть в предвкушении. Мое дыхание участилось так сильно, что грудь ходит ходуном. Лицо в окружении спутанных моими пальцами кудрей серьезно и сосредоточенно, когда я чувствую проникновение. Задерживаю дыхание. Секундная боль. Преодоленное сопротивление…и эйфория. Из меня вырывается сдавленный, дрожащий рык, в полузабытье обхватываю его ногами, устраиваясь удобнее, открываясь шире. Оказывается, я успел закрыть глаза. Распахиваю их, потому что хочу видеть прекрасное существо, которое владеет мной безраздельно. Вижу, как перекатываются мышцы на плечах под влажной и блестящей кожей, смотрю между нашими телами, и новая волна возбуждения прокатывается внутри меня. Сейчас мы одно целое…Нет его, нет меня, есть только мы…
Зеленные глаза, слегка прикрытые длинными, прямыми ресницами, смотрят нежно, и в тоже время я понимаю, как ему хочется двигаться, удовлетворяя свое собственное возбуждение. Гладкий лоб прочертила выпуклой линией, от кромки волос к переносице, вена «гнева», превратив моего ангела в первобытное божество.
Смотрю на него умоляюще, а еще выдаю тихий жалобный стон, потому что не могу уже говорить. Рыжее божество улыбается и целует меня жадно, пленительно, стискивает мои бедра пальцами, и я растворяюсь в движениях…. Меня здесь нет, есть только ненасытное существо, которое стонет и извивается, прижимается всем телом к совершенному идолу… «Не сотвори себе кумира», эта заповедь теряет для меня смысл…
Влажная кожа… рваное дыхание… бесконтрольное желание…тела, пронзаемые запредельным наслаждением…
- Скажи…- прерывающийся шепот, - скажи, что любишь…
- ….люблю…
- …Скажи, что мой…
- …твой…
Шаровые молнии прошивают тело одна за другой, мир меркнет, оставляя лишь жаркую кожу, вздымающуюся грудь и стук сердца под ухом. Мои пальцы зарылись в кудрях, накрутив на себя рыжие спирали. Последнее, что я услышал засыпая:
- С днем рождения….

...

Луара: 08.04.10 23:08

Вот и славно, вот и помирились Спасибо за долгожданную проду

...

сольвейг: 08.04.10 23:11

Я с начальником лично не ругалась, он в принципе на наш бабский коллектив взъелся ))) А ты уже прочла? ))) Если нет, то обнови, а то я в конце одну фразу изменила ))) А то повтор грубый вылез )))

...

Луара: 08.04.10 23:18

Прочла, повтора не видела потому что ЗАПОЙНАЯ глава

Нейдите ему эээ... мальчика... чтоб отпор мог дать

...

Sky: 08.04.10 23:35

Солечка У меня нет слов ,чтобы выразить свои чувства,(для человека моей профессии это кошмарище)))) Я плакала,нет серьёзно.... Я плакала в начале от жалости ,потом я плакала от грусти и в конце меня настолько переполняли эмоции,что я ненашла ничего лучшего чем расплакаться от счастья..... Меня затронуло всё ,каждое слово,каждая эмоция героев. Я настолько погрузилась в атмосферу и прониклась ситуацией,что только спустя 15 минут после прочтения поняла ,что сижу без движения таращась в потухший экран. Это было...Очень сильно... Я сейчас,сварю кофе,и по традиции перечту заново,но уже сейчас чувствую,что реветь буду снова...А еще...Я тебя просто ОБОЖАЮ

...

сольвейг: 08.04.10 23:39

Ыыыыы, у нас их нету, одни бабсы, как раз дающие отпор, а ему любви, ласки хотса
Скай, зая ты моя сентиментальная ))) Не плачь, все у них хорошо будет... в конце Я тя тоже очень люблю

...