Кинли Макгрегор "Покорение горца"

Так!!! Где мои столовые приборы(половники, ножи и ложки), а еще чугунная сковородка!!! Здесь явно кому-то требуется вправить мозги!!! Спасибо за перевод, будем ждать продолжения. А то как бы и у этого клана терпение не кончилось.
___________________________________

Ой. какие кровожадные читатели! Я понимаю, со сковородкой на героя, но с ножом
А вдруг ваши желания осуществляться, что тогда запоете?
___________________________________

Вот как-то тревожно мне стало. Горец у нас хоть и дурной временами, но все же миляга . Жалко, если с ним что-то случится. Но, похоже, к тому и идёт
___________________________________

Света, ничего страшного, только слегка попугать.
___________________________________

Я думаю, что ничего не случится, его Син спасет.

Да,да и если не ошибаюсь малость обгорит.

 » ГЛАВА 17_ИЛЛЮСТРАЦИИ

Для тех, кто интересуется историей Шотландии, чтобы скрасить ожидание продолжения перевода, выкладываю новый пост.

В примечаниях к главе 14 нам встретилось имя шотландского короля Давида I (род.1084- ум.1153). Помните, Брейден вспоминает, как Давид прибыл в замок его отца, лэрда Мак-Аллистера, потребовал одного из сыновей для передачи английскому королю в качестве заложника и в конце концов увез с собой Сина?
Давайте поговорим немного об этом шотландском монархе, заслуживающем упоминания в виду его большого вклада в расцвет Шотландии. Да и, честно говоря, для тех времен нрав и политика этого короля были скорее исключением среди монарших особ.






Давид I Святой, девятый сын короля Малькольма III, взошел на трон 23 апреля 1124 г. после смерти своего брата. Давиду было тогдa чуть больше 40 лет, он был человеком высоких личных достоинств, спрaведливым, обрaзовaнным, блaгочестивым и одaренным, знaкомым с новыми идеaлaми, широко рaспрострaнившимися по всей Европе, его помыслы были постоянно устремлены к "более изобильной жизни" для всех поддaнных. Эти черты хaрaктерa обеспечили ему людское увaжение, а его тaкт и обходительность привлекaли к нему их сердцa и позволили ему внедрить множество новых вaжных устaновлений и реформировaть множество прогнивших институтов.

Короли-реформaторы редко зaвоевывaют популярность, но Шотлaндское королевство в очень недолгий срок стaло чтить Дaвидa кaк отцa: после смерти он именуется в предaниях святым Дaвидом, хотя никогдa и не был формaльно кaнонизировaн.


Статуя Давида I у западной двери собора Сент-Джайлс, Эдинбург

В чaстной жизни он придерживaлся трезвых семейных добродетелей: очевидно, женился он из политических сообрaжений на женщине гораздо старше себя, с детьми, но стaл почтительным и верным супругом. С не меньшей привязaнностью он относился и к своему сыну. Единственным своевольным и нерaсчетливым поступком зa все время его цaрствовaния стaлa войнa со Стефaном Английским в отмщение зa неувaжение, проявленное к его сыну, принцу Генриху. Что кaсaется внутренних дел королевствa, то в хроникaх он изобрaжaется упорным, спокойным и дaльновидным тружеником с глубоким понимaнием всех детaлей упрaвления.


Король Стефан (Блуазский)

К середине двенадцатого века Англия окaзaлaсь в ужaсном положении. Большая часть нормaннских бaронов выжимaла все соки из зaвоевaнной стрaны. Эти бaроны строили большие зaмки и грaбили окружaющие земли, доводя их до голодa, не щaдя дaже церкви и зaхвaтывaя людей, облaдaвших хотя бы кaкой-то собственностью, чтобы пыткaми вынудить их отдaть последнее пенни. Люди говорили, что "Христос и его святые зaснули".

И вот, в то время кaк Южнaя Англия в 1140-е годы под правлением короля Стефана нaходилaсь в жaлком состоянии и рaздирaлaсь aнaрхией, Севернaя Англия под мудрым прaвлением Дaвидa блaгоденствовaлa.



Это был выдaющийся и, в общем, добрый король, который не считaл себя просто влaдельцем своей стрaны и не рaссмaтривaл ее кaк свою чaстную собственность. Его отношение к ней носило глубоко личный хaрaктер и скорее нaпоминaло отношения отцa или супругa. Он не влaдел землей, но возглaвлял нaрод; он был не королем Шотлaндии, но королем шотлaндцев.

Первым делом он стремился выстроить структуру зaконности и порядкa, внедрить принцип: "кaждый человек должен нaйти себе господинa" (все-таки речь идет о феодальной эпохе).



Особенно тщaтельному пересмотру подверглaсь зaконодaтельнaя системa. Были введены новые энергичные зaконы против нaсилия и грaбежей.


Гравюра оттиска Большой Королевской печати Давида I.

Революционные перемены произошли в порядке судебного разбирательства. Прежде сомнительные случaи рaзрешaлись с помощью очищения, "Божьего судa" или поединкa. Все три видa испытaний aпеллировaли к Богу как окончательному судье.

В процедуре очищения свидетелями выступaли несколько друзей обвиняемого, приносивших клятву в его невиновности. Точнее, они клялись в своей убежденности в правдивости обвиняемого. Перед Небом знaчение имели только эти клятвы, a улики не принимaлись судом во внимaние.

При "Божьем суде" обвиняемый должен был докaзaть свою невиновность,нaпример, опустив руку в кипящую воду.


"Божий суд"(На заднем плане изображен котел с кипятком, в который опускают руку того, кто подвергается "Божьему суду")

Или подняв брусок рaскaленного железa либо встав на него.


Дирик Боутс. Испытание раскалённым железом.
Х., м. Середина XV в.


Испытание раскалёнными лемехами.
Рельеф из Бамбергского собора. 1513 г.

Считaлось, что виновный получит увечье, а невиновный ожога не получит. Это испытание, которому обязывался подвергнуться подозреваемый, а в ряде случаев - также и потерпевший. Виновность также могла определяться путем погружения в воду - смотрели, вспылвет человек или утонет (вода как чистая стихия, отторгнет и выбросит на поверхность того, кто запятнан преступлением; невиновный же будет принят водой и опустится на самое дно).





Испытание водой с лодки.
Миниатюра из Люцернской хроники. 1513 г.


Еще один вариант испытания водой

Разумеется, при испытании водой свою невиновность можно было доказать только ценой собственной гибели, но в те времена это философски относили к числу допустимых судебных ошибок.

Судебный поединок также рассматривался как разновидность «божьего суда», ибо считалось, что бог непременно дарует победу правому и тем самым явит всем истину, которая недоступна судьям, особенно в сложных для доказывания случаях.



Судебный поединок обставлялся множеством условий и регулировался строгими правилами. Лица, которые в силу своего пола (женщины), звания (священники) либо иных качеств (малолетние, старики, калеки, больные) не могли лично участвовать в поединке, вправе были выставить вместо себя наемного бойца. Впрочем, поединок мужчины с женщиной изредка допускался, однако для уравнивания их шансов в бою мужчина ставился в более сложные условия, например, помещался по пояс в яму.



Существовали ограничения, касающиеся общественного статуса тяжущихся, причем лицо, занимающее более высокое положение в социальной иерархии, могло отказаться от боя с человеком из низшего сословия, в то время как «нижестоящий» отказать «вышестоящему» не мог.

Противники обычно дрались боевым оружием. Бой начинался после полудня и должен был закончиться с появлением на небе звезд.

Одновременно с перечисленными средствами судебного доказывания могли применяться и иные приемы. К примеру, ритуал приведения к телу убитого его предполагаемого убийцы. Если в присутствии подозреваемого раны убитого засочатся кровью, значит, заподозренный человек действительно виновен. Этот юридический ритуал использовался европейскими судами еще в XVI столетии. А в качестве предрассудка жил и еще дольше. Мне вот, например, вспомнился эпизод на эту тему у Марка Твена в "Томе Сойере": "Индеец Джо помог перенести труп убитого и положить его в повозку; и в толпе, дрожа от страха, перешептывались и говорили, будто из раны выступила кровь. Мальчики подумали было, что это счастливое обстоятельство направит подозрения по верному пути, и очень разочаровались, когда некоторые горожане заметили:
– Тело было в трех шагах от Мэфа Поттера, когда показалась кровь". А ведь это просвещенный 19-й век!

Можете себе представить, каково было правосудие, использующее для поиска истины такие методы. Так вот Дaвид I ввел так называемый "вуaзинaж", стараясь заменить им древние методы определения виновности. При этой судебной процедуре дело рaзбирaлось местными свободными жителями, выслушивaвшими свидетельские покaзaния обеих сторон и выносившими вердикт в отсутствие судьи-председaтеля, который зaтем выслушивaл их мнение и в соответствии с ним выносил приговор. А совершившие прaвонaрушение горожaне предстaвaли перед своими городскими судaми, где вердикт выносили их же согрaждaне, a председaтельствовaли члены мaгистрaтa. Рaзбирaтельству в тaком суде не подлежaли только делa, нaходившиеся в юрисдикции короны: изменa, убийство, изнaсиловaние и поджог. А беднякaм предостaвлялось особое покровительство, тaк кaк их имущество рaссмaтривaлось кaк "имущество короля".

Как видите, введенные Давидом I судебные методы были куда прогрессивнее "Божьего суда".

Давид I считается фактическим основателем шотландских городов. Конечно, города существовали и до него, но они были просто скоплением людей, большими деревнями. При Давиде же шотландские города стали настоящими корпорациями ремесленников и торговцев. В отличие от рыцарей те стремились к накоплению богатства мирным путем. Усиление городов немало способствовало развитию ремесел и торговли.



Дaвид поощрял обрaзовaние городов в чaстях королевствa, нaиболее удобных для морской торговли. Шотлaндские купцы активно вели морскую торговлю - глaвным предметом экспортa былa овечья шерсть. Вывозились тaкже лосось и сельдь. Ввозились железо, крaска, ворс, лен, ножи, мыло, лук, мед, вино, а с Востока и тaкие изыскaнные продукты, кaк рис, фиги, изюм, миндaль, имбирь и перец, шелк, арабские скакуны, оружие.



К концу прaвления Дaвидa стрaнa процветaлa и стремилaсь к еще большему блaгоденствию: рaсцвелa торговля, aккурaтно выплaчивaлись нaлоги, и человек мог приобрести приличное состояние, не отнимaя его у другого.

Мир и благоденствие, царившие в Шотландии при Давиде, способствовали развитию искусства. К сожалению, до нашего времени сохранились почти исключительно памятники архитектуры, да и то в довольно искаженном виде. Хотя, несомненно, процветали и музыка, и литература - ведь Дaвид цaрствовaл в эпоху рaсцветa поэзии трубaдуров, и Шотлaндия, в которой очень высоко ценили музыку, вряд ли моглa проигнорировaть тaкую рaспрострaненную моду.

Вот один из образцов архитектуры того времени - Аббатство Мелроуз (Melrose Abbey), построенное королем Дэвидом I в честь Девы Марии в 1136 году, которое является самой древней постройкой в Шотландии. За историю своего существования монастырь не раз подвергался разрушению, поджогу и разорению, однако многочисленные его почитатели, меценаты и просто верующие люди никогда не жалели денег, земель и сил на восстановление и реставрацию аббатства.





В аббатстве Мелроуз захоронено сердце Роберта Брюса, короля Шотландии. Брюс умер в 1329 г. в Кардроссе скорее всего от проказы. Его тело было погребено в Данфермлайне, а сердце вынуто и взято в крестовый поход сэром Джеймсом Дугласом (Черным). Сэр Джеймс погиб в сражении с маврами в Испании и перед смертью, как рассказывают, швырнул сердце во врага. После битвы сердце Брюса удалось отыскать и доставить в Мелроузское аббатство, где по просьбе Давида II оно было захоронено и находится по сей день.



Тaк и прошло долгое цaрствовaние Дaвидa - под знaком все возрaстaющих стaбилизaции, мирa и блaгоденствия. Шотлaндский нaрод любил своего короля кaк отцa, и хотя тот уже одряхлел, его нaследником был принц с сильным хaрaктером и большим обaянием, в рaсцвете жизненных сил. Однaко последние годы Дaвидa были омрaчены печaльными событиями. Сперва умерла его жена, смерть которой он оплакивал и больше не женился. А затем, в 1152 г. скончaлся его сын, добрый принц Генрих, нaдеждa Шотлaндии. Потеря сынa подкосилa Дaвидa, которому было уже 70 лет, порaзительный возрaст для того времени (средняя продолжительность жизни европейца тогда составляла около 30 лет). Давид никaк не проявил своего горя и отобедaл в тот день кaк обычно, но нaчинaя с этого моментa стaл готовиться к смерти, удвоил рaздaчу милостыни, сделaл новые богaтые пожертвовaния церквям и состaвил зaвещaние. Через год он умер, встретив кончину с большим спокойствием. Преемником его стал Малькольм IV.


Давид I (слева) и Малькольм IV

Воистину это был хороший монарх для своей страны. Давид нaшел Шотлaндию изолировaнным скоплением мaленьких нaполовину объединенных госудaрств, еще не вышедших из Темных Веков, а остaвлял ее королевством преуспевaющим, оргaнизовaнным, стaвшим полнопрaвной чaстью Европы. Одна из книг, описывающих его биографию, так и называется - "Король, который создал Шотландию".


Витраж с изображением Давида I в Эдинбургском кафедральном соборе

Ну, и какой же рассказ о таком короле без легенды - у шотландцев есть много прекрасных легенд, в том числе и Легенда о короле Давиде и Белом Олене. Это очень старая история. Начинается она с того, что Святая Маргарита, а тогда еще не канонизированная саксонская принцесса Маргарита, которой позднее суждено было выйти за шотландского короля Малькольма Канмора Большеголового, убегая на корабле из Англии от преследований Вильгельма Завоевателя, победившего саксонских королей в битве при Гастинсе, попала в шторм, и волны прибили ее к берегам Шотландии. С собой у принцессы была священная реликвия, когда-то привезенная в Европу из Палестины - Святой Крест. Это был спрятанный внутри распятия из черного дерева кусочек креста, на котором умер Иисус Христос. Его называли Черный Крест Шотландии.


Святая Маргарита Шотландская, скульптура в иезуитском храме в Лондоне


Маргарита Шотландская (изображение в часовне св. Маргариты в Эдинбурге

Прошли годы. Королева Маргарита умерла, а ее сын Давид стал королем, Давидом I. Однажды он праздновал в своем замке в Эдинбурге День Святого Креста - праздник, отмечаемый шотландцами 14 сентября. В часовне замка по такому случаю служили торжественную мессу. Но это был чудесный, почти летний день. Светило яркое солнце, с моря дул легкий бриз, и всем рыцарям и дворянам, собравшимся в королевском замке на мессу, захотелось поохотиться в прекрасных королевских лесах, окружавших замок. И они предложили королю поехать на охоту. Король сказал: "А что, хорошая идея. Давайте поохотимся!"- ведь больше всего на свете король любил охоту. Но присутствующие священники и епископы в один голос воскликнули: "Нет-нет! Нельзя этого делать сегодня! Это святой день! Что подумают люди, если король поедет на охоту в такой праздник?"
Однако король не стал их слушать, и вот вся королевская свита на лошадях, с собаками и с ловчими помчалась на охоту в королевский лес.
Скоро они загнали великолепного оленя, очень красивого, необычного окраса - белого (белый цвет считался волшебным, та же королева фэйри, увлекшая своей красотой Томаса-рифмача, при первой их встрече сидела именно на белом коне - том самом, что перепрыгивал целые реки и моря). В погоне за зверем король вырвался вперед на своем сильном жеребце, его свита сильно отстала. И вот Давид почти уже догнал оленя, но внезапно конь вынес короля на небольшую лесную поляну. Там стоял белый олень. Он лишь взглянул на королевского жеребца, и тот в страхе попятился и сбросил хозяина. Тогда олень наклонил свои огромные ветвистые рога и уже собрался ударить ими лежащего на земле Давида. Испуганный король, видя, как к нему приближаются страшные, острые рога, вытянул перед собой руку, защищаясь. Но внезапно среди рогов он увидел золотой крест. Руки Давида сами потянулись к нему. Он коснулся распятия, но оно тут же растяло в воздухе. А олень встал, повернулся и мирно ушел в чащу.



Скоро на поляне появилась свита, догнавшая наконец короля. Давид рассказал им о том, что с ним только что случилось. Рыцари и дворяне вскричали: "Позволь нам загнать этого зверя для тебя!", но король ответил: "Нет, ни в коем случае. Хватит, мы должны вернуться в замок". Всю обратную дорогу он думал о том, о чем его предупреждали его епископы и священники: не гоже охотиться в День Святого Креста, вспоминал волшебное видение золотого креста. В ту ночь ему приснилась его покойная мать и ее крест из далекой Палестины, и король решил, что должен основать аббатство в честь своей матери и ее креста, а также в благодарность за свое чудесное спасение. Так он и сделал. На том самом месте, где ему повстречался белый олень с золотым крестом, Давид I построил аббатство и назвал его Холируд (Холируд на старинном наречии шотландцев означает "святой крест"). Сегодня от него остались только развалины.







А рядом выстроен дворец Холирудхауз, ставший официальной резиденцией шотландских королей.







А еще на многих зданиях в Эдинбурге до сих пор можно увидеть легендарное изображение оленя с крестом.
___________________________________

Спасибо за новый перевод! и еще большее спасибо за увлекательные истоические справки!!!
_________________

Большое спасибо за новый зкскурс в историю Шотландии.Очень интересно и познавательно.

Как интересно и удивительно! Очень понравилось!
Оксана, спасибо большое!

Спасибо за новую историческую главу!
___________________________________

 » ГЛАВА 18_ЧАСТЬ 1

Мэгги проснулась от тихого похрапывания Брейдена.

Не торопясь вставать с постели, она лежала, прижавшись к боку возлюбленного, пока не вспомнила о бедном Канере, дожидающемся в ее комнате.

Испугавшись, что мальчик может посчитать себя брошенным, Мэгги вскочила, оделась, окинула на прощание взглядом горца, спящего обнаженным под меховым покрывалом, и торопливо покинула комнату.

На кухне она собрала яблок, хлеба и чашку молока для Канера.

Она знала, что должна была прошлой ночью рассказать Брейдену о его сыне. Но момент показался ей неподходящим. Особенно после ответа горца на вопрос о детях.

Нет, ей придется подождать, пока он не будет готов обзавестись ими. Канеру не нужно знать, что его отцу ненавистна сама мысль о собственном отпрыске. Мальчик и так уже натерпелся. Она не станет добавлять боли его израненной душе.

И все же внутренний голос изводил ее, требуя все рассказать: отец имеет право знать о сыне.

Прижав еду к груди, Мэгги заставила себя отвлечься от таких мыслей, чтобы не разрыдаться, и решила, что не будет горевать из-за того, что предстояло сделать.

Брейден пойдет собственным путем, а она…

Она позаботится о Канере. Мальчик будет с ней счастлив. Гораздо счастливее, чем мог бы быть со своими дядями и отцом. В конце концов, братья Мак-Аллистеры – холостяки, мало что знающие о детях. Больше всего Канер нуждается в материнской ласке.

Раз она не может отдать свою любовь Брейдену, то с лихвой одарит ею его ребенка.

Она вернулась в свою комнату, подошла к постели, и в этот момент Канер зашевелился, а затем, еще не до конца проснувшись, испуганно отпрянул.

- Я подою коров, - захныкал он и поднял руку над головой, словно защищаясь от удара.

- Это всего лишь я, - мягко сказала Мэгги, поставив еду и молоко на столик. – И здесь нет коров, которых надо доить.

Он опустил руку и моргнул, словно не веря своим глазам.

- Я принесла это для тебя, - девушка протянула ему ломоть хлеба.

Мальчик начал уплетать кусок так быстро, что она испугалась, как бы он не подавился.

- Не спеши, парень, а то заболеешь.

Он замер, но лишь на минуту - и снова набросился на краюху. Затем потянулся за молоком и яблоками.

Улыбаясь при виде такой прыти, Мэгги потрепала его по волосам:
- Я хочу, чтобы ты знал: я скоро должна встретиться с Мак-Дугласом, но как только…

- Нет! – выдохнул Канер с набитым яблоками ртом. С трудом проглотив их, он уставился на собеседницу широко распахнутыми, полными ужаса глазами:
- Ты не можешь так поступить. Он убьет тебя!

- Все в порядке, - успокоила Мэгги, желая, чтобы эти слова могли утешить ее саму. – Он не причинит мне вреда.

- Еще как причинит!

- Нет, - снова уверила она, надеясь, что так и будет. – Я могу за себя постоять. Но я хочу, чтобы ты оставался здесь до моего возвращения. Сможешь это сделать?

Мальчик кивнул и, судя по взгляду каре-зеленых глаз, снова замкнулся в себе.
- Но ты ведь вернешься?

- Да, - ответила Мэгги, надеясь, что это не окажется обманом, и, с неохотой покинув Канера, снова отправилась к его отцу.

По дороге она вспомнила, что сегодня именно тот день, когда Ювин должен освободить Локлана. Оставалось только надеяться, что лэрд и ее братья все еще целы и невредимы.

Чтобы разбудить любимого, Мэгги нежно потормошила его, прошептав:
- Брейден!

Затем, убрав разметавшиеся волосы с его плеч, она нежно поцеловала его в шею, покрытую у самого затылка крошечными волосками, и легонько прикусила кожу зубами:
- Уже утро.

Горец застонал и пошевелился, обнажив смуглое бедро жадному взгляду Мэгги:
- Сейчас не может быть утро, - пробормотал он. – Я только что заснул.

Она засмеялась и подняла меховое одеяло, восхищаясь видом обнаженной спины этого красавца. Перед ее глазами снова встали картины прошлой ночи: бесстыдный, полностью отдавшийся ей Брейден полуприкрытыми глазами смотрит, как она двигается на нем. Она снова почувствовала на своей коже его теплое дыхание, а на своих бедрах сильные, подгоняющие ее руки.

Даже сейчас ее тело хотело этого мужчину.

И это именно тогда, когда она едва заставила себя сосредоточиться на предстоящей задаче и на тех, кто ждал внизу.

- Уже утро, - повторила она, - и нам предстоит встреча с лэрдом.

Горец снова застонал и перекатился на спину, открыв ее взору совершенное мужское тело.

- Чудесно, - сказал он, потерев руками лицо. –Давай же предстанем перед нашим Создателем.

Щеки Мэгги ярко вспыхнули, когда она ясно разглядела в утреннем свете его эрекцию.

Брейден рассмеялся, заметив, на чем задержался ее взгляд:
- Что я могу сказать? Ты преследуешь меня даже во сне.

Он сел в постели и притянул ее к себе:
- Не желаешь…

Внезапный стук прервал его.

- Брейден? – окликнул его Син из-за двери.

- Уже встал, - крикнул горец брату, а затем пробормотал себе под нос. - И, боюсь, так и будет стоять, если ты не перестанешь колотить в эту чертову дверь.

- Мы тебя ждем, - не отступал Син.

- Встретимся внизу.

Мэгги застенчиво улыбнулась:
- Нас ждут.

По лицу Брейдена было видно: тот едва удержался от насмешливого замечания. Ворча себе под нос, он неохотно вылез из постели.

Мэгги помогла ему одеться, и затем они, рука об руку, начали спускаться по лестнице.

Она знала, что должна рассказать ему о Канере прежде, чем они покинут за́мок, но почему-то не могла этого сделать. Мальчика уже достаточно отвергали. Она отвезет его к себе домой, а через несколько месяцев или даже лет, когда Брейден будет готов к этому, она все ему расскажет.

Когда они достигли нижних ступеней, то увидели собравшихся в большом зале женщин. Хотя их было много, стояла такая тишина, что Мэгги слышала только стук сердца в груди.

Син поднялся из-за стола, за которым завтракал, и встретил их в дверях:
- Кенна уже на месте. Я удостоверился, что ей там будет удобно до конца дня.

- Думаешь, это сработает? – спросил Брейден у брата.

Тот пожал плечами:
- Почему бы нет? Не думал, что мы зайдем так далеко. Полагаю, через час мы узнаем наверняка.

Брейден посмотрел на Мэгги и крепче сжал ее руку:
- Да, узнаем.

И тут Мэгги заметила в его взгляде неуверенность. Но она мелькнула лишь на мгновение, и тут же исчезла. Больше не сказав ни слова, горец вывел соратницу из зала.

Снаружи у подножия лестницы во внутреннем дворе за́мка (57), их дожидалась Агнесс.

- Вы готовы, миледи? – спросил ее Брейден.

Окинув его проницательным и лукавым взглядом, мать лэрда кивнула:
- Мы все готовы. И помоги Бог моему мальчонке, если он не поведет себя, как до́лжно. Может, я и старая, но у меня хватит сил отшлепать Робби по заду, если сын посрамит мое воспитание.

Мэгги улыбнулась, хотя ее от страха выворачивало наизнанку.

Троица направилась к воротам крепости. На ходу Мэгги перекрестилась и шепотом помолилась об удаче.

Женщины, охранявшие стену, начали медленно поворачивать во́рот, поднимающий решетку на воротах (58).

Среди мужчин воцарилась внезапная тишина, когда они увидели ползущую вверх решетку.

- Чтоб я в аду побирался, - выругался Робби Мак-Дуглас, не веря своим глазам. Он двинулся навстречу визитерам из за́мка, чтобы встретить их на входе в лагерь.

Недоверчиво улыбаясь, лэрд протянул Брейдену руку. Тот быстро схватил ее и затряс:
- Как ты это сделал, парень?

Горец пожал плечами:
- Это было нетрудно.

- Не может быть! – воскликнул Робби.

Встретившись взглядом со своей матерью, он поискал глазами за их спинами:
- А где Кенна?

- Она ушла, - опережая Брейдена, выдала Агнесс заготовленную ими ложь.

Робби воспринял новость, как король, узнавший, что его лишили трона. Улыбка сползла с его губ, и лицо молодого лэрда налилось кровью, а глаза наполнились яростью.

- Что? – взревел он. – Что ты хочешь этим сказать? Куда она ушла?

Агнесс подбоченилась перед сыном и цокнула языком:
- Она больше не в силах была выноси́ть твое нытье про Изобейл. И кто может ее за это винить? Удивляюсь, что она так долго тебя терпела.

Мак-Дуглас уставился на всех троих так, словно не мог решить, кого из них первым разрубить надвое. Исходивший от него гнев ощущался почти физически. Он напрягся всем телом:
- Когда она исчезла?

- Прошлой ночью, - ответила его мать. – Придя будить ее утром, я нашла вот это.

Она протянула сложенный лист пергамента, заготовленный накануне.

Робби прочел его, держа в трясущися руках, а затем с яростным ругательством повернулся к своим людям.

- Обыщите за́мок, - приказал он. – Я хочу убедиться, что это не еще одна из уловок Кенны.

- Это не уловка, - твердо произнесла его мать. – Она бросила твою жалкую шкуру.

И тогда Мэгги улыбнулась, увидев на лице лэрда то, что они хотели увидеть – боль, беспокойство, чувство потери. Сознавал он это или нет, но ему действительно было дело до своей жены.
- Седлайте лошадей, - закричал Робби своим людям.

- Зачем? – спросил Брейден. – Если она тебя не волнует…

Мак-Дуглас выпучил глаза:
- Почему вы не остановили ее?

- Она сказала, что ты даже не будешь по ней скучать, - ответил Брейден теми же словами, которыми Кенна отговаривала их от этой затеи. – И что ты не замечал ее, потому что твои глаза застил образ Изобейл инген Кайд.

Робби вздрогнул, словно его ударили.

- Я хочу вернуть мою Кенну! - голос его дрожал от отчаяния. – И я не прекращу поиски, пока не найду ее.

Один из молодых людей подвел оседланную лошадь. Когда лэрд собрался вскочить на нее, Брейден его остановил:
- В этом нет необходимости.

Прежде чем горец смог что-либо объяснить, воздух задрожал от крика.

Мэгги обернулась и увидела, как из одного из небольших строений во дворе за́мка валит дым. Еще целая секунда ушла на то, чтобы сообразить, что́ горит.

Сарай, в котором спряталась Кенна.

У Мэгги сдавило горло. Словно в кошмаре она смотрела, как огонь уничтожает постройку.

- Брейден! – закричала она, но тот уже бежал к за́мку.

- Боже милостивый, - выдохнула Агнесс. – Кенна!

- Кенна? – удивился Мак-Дуглас.

- Она там, внутри, - выкрикнула Мэгги и помчалась к горящему сараю. Робби ринулся вслед за ней.

Брейден уже собрался броситься внутрь горящей постройки, но один из мужчин оттащил его назад и прокричал сквозь рев пожара:
- Слишком поздно! В таком пламени она не могла уцелеть.

Мэгги в ужасе смотрела на красные и оранжевые языки огня, закручивающиеся над крышей и взвивающиеся в утреннее лазоревое небо. Она не могла поверить своим глазам.
Как это случилось?

«О Боже, о Боже, о Боже», - вертелось у нее в голове среди ужаса и боли.

Кенна погибла!

И это целиком ее, Мэгги, вина. Это был ее план. Ее глупый, отвратительный план. Из-за него теперь бедная Кенна мертва.

- Где мой брат? – спросил Брейден.

Испуганно прикрыв рот руками, Мэгги повернулась и посмотрела на спутника, обшаривающего взглядом толпу в поисках Сина.

Молодая женщина, стоявшая рядом, покачала головой:
- Англичанин вбежал внутрь, чтобы спасти госпожу, как только начался пожар.

Она отвернулась, глаза ее наполнились мукой и печалью:
- Он не вышел обратно.

У Мэгги ослабели колени, и на мгновение стало нечем дышать.

Отчаянный крик Брейдена слился с воплем Мак-Дугласа. Оба воина рухнули на колени, беспомощно глядя, как огонь поглощает сарай, где находились Син и Кенна.

Глаза Мэгги наполнились слезами. Не таков был ее план. Кенна должна была только подождать там на случай, если Мак-Дуглас станет обыскивать за́мок, и выйти в тот момент, когда ее муж соберется покинуть крепость и броситься за ней в погоню.

«Это все моя вина!»

Боль разрывала грудь. Никто не должен был пострадать. Нет!

Как она сможет жить после этого?

- Брейден, - прошептала она, кладя руку на его плечо. – Мне так жаль.

Когда он поднял на нее взгляд, Мэгги увидела страдание в его глазах, и сердце заболело еще сильнее. Это все из-за нее. Она убила и Кенну, и Сина.

Зачем, ну зачем она затеяла все это?

И тогда Мак-Дуглас повернулся к ним с диким рыком, кривящим губы. Прищурившись, он вперил взгляд в чужаков, словно видел их впервые.

- Ты заговорила женским голосом, - обвиняюще сказал он Мэгги.

Неровно дыша, Робби медленно, с усилием, поднялся с земли, выпрямившись во весь свой огромный рост, и направился в их сторону, словно лев, преследующий зайца:
- Ты – та самая сука Мэгги?

Девушка от ужаса не могла вымолвить ни слова. С расширившимся глазами она, спотыкаясь, попятилась.

С натренированным смертельным спокойствием Робби Мак-Дуглас обнажил длинный меч. Убийственный блеск в глазах не оставлял сомнений в его намерениях.

Он собирался ее убить.

Сокрушенная скорбью, виной и ужасом, Мэгги снова отступила назад.

Ей удалось сделать всего один или два шага, затем дрожащие ноги подкосились, и она оказалась сидящей без движения на земле, полностью парализованная и оглушенная, беспомощно глядя на Мак-Дугласа снизу вверх.

Лэрд возвышался над ней, словно гора. Его плечи загораживали и солнце, и небо. От лица веяло смертельным холодом.

Двумя руками он поднял меч, чтобы пронзить ее.

И когда Мэгги уже была уверена, что сейчас он вспорет ей живот, в воздухе мелькнул еще один меч, отклонив от нее опускающееся лезвие.

Лэрд выругался и, обернувшись, оказался лицом к лицу с взбешенным Брейденом.

Его меч был нацелен в горло Мак-Дугласа, в глазах горел вызов:
- Чтобы добраться до нее, тебе сперва придется справиться со мной.

- Хочешь сдохнуть за нее? – удивился Робби.

- Да, - не задумываясь, ответил Брейден. Он бросил на девушку быстрый взгляд, и впервые она увидела в нем любовь к ней. – За нее я готов умереть.

- Тогда умри, - прорычал Робби, оттолкнув Брейдена и атаковав его. Горец мастерски ответил ударом на удар.

Глядя на них, Мэгги застыла, не в силах пошевелиться. У нее перехватило дыхание. «Хуже всего, что Брейден заметно искуснее соперника, - подумала она. - Мак-Дуглас бьется храбро, но нет сомнений в том, кто одержит победу. А если Брейден убьет Мак-Дугласа, то нас убьют наверняка».

______________________________
Примечания переводчика:

57) В жилую башню средневекового замка можно было попасть только по лестнице, ведущей на второй или третий этаж, где располагался зал - главная комната замка с большим стенным камином, спальни размещались еще выше.
58) Ворота в средневековом замке защищала опускающаяся решетка, чаще всего деревянная, с окованными нижними концами, или железная. Размещалась либо снаружи, перемещаясь в пазах по сторонам ворот, либо позади створок ворот, проходя сквозь прорезь в потолке, либо находилась в середине, отсекая переднюю часть портала. Висела на канатах или цепях, которые в случае крайней необходимости обрубались, и решетка быстро опускалась силой собственного веса.

___________________________________

 » ГЛАВА 18_ИЛЛЮСТРАЦИИ_ЧАСТЬ 1

По предложению нашего редактора Светы выкладываю найденную ею ссылочку боя на мечах, чтобы помочь читателям ярче представить, как выглядела та схватка между Брейденом и Робби Мак-Дугласом, на которой наш перевод в настоящий момент остановился. Хотя, смотря это видео, снятое на одном из "рыцарских" шоу в Германии, необходимо помнить, что часть приемов, применяемых бойцами, увы, скорее годятся для Голливуда, а не для настоящего жесткого боя. Реальный бой был, конечно, менее зрелищным, но все-таки многие приемы, демонстрируемые в этом видео, достаточно историчны.


___________________________________

Ааа! Ну почему главы всегда заканчиваются на самом интересном месте?!

Спасибо за продолжение!
___________________________________

Ну когда-то это должно случиться, чтобы Мак-Дуглас разоблачил Мэгги. Пока что очень опасно. Одна надежда, что Син спасет Кенну из огня и благодарный муж успокоится.

Спасибо за главу! Жду продолжения!