С.Э. Филлипс "Когда сталкиваются звезды"

Спасибо за продолжение!
_________________

Девочки, спасибо за продолжение!
_________________

Спасибо за продолжение 🙂

Огромное спасибо за продолжение!

Огромное спасибо за новую главу!
Оливия все лучшее справляется с голосом,но ещё не идеал.
Тад старается защитить Оливию.
_________________

Спасибо за продолжение!

Девочки, спасибо за перевод новой главы!

Тад не хотел влюбляться, но и сам не заметил, как это случилось.

Тад настолько не хочет расставаться с Оливией, что ему любая квартира не кажется достаточно безопасной для неё.
Ведь там с ней не будет его...
___________________________________

 » Глава 17

перевела Karmenn
отредактировала Sig ra Elena
украсила Анна Би

Конечно же, пока Оливии не было, кто-то вломился в ее гримерку в Муни! Почему бы и нет, когда и так все летит к чертям? Она сняла пальто и бросила его на шезлонг. В раздевалках время от времени случались кражи. Вокруг болталось с дюжину ключей. Так что это мог быть кто угодно. Возможно, простое совпадение. Но Оливия больше не верила в совпадения и приступила к ставшему чересчур привычным для нее занятию - проверке, не пропало ли что-нибудь. В отличие от всех остальных раз, кое-что исчезло. Вор уволок ее упаковку миндаля.

Она опустилась на шезлонг. Чего хотел этот тип? Единственной ценной вещью у нее при себе были маршановские часы, которые носились на запястье. Когда это кончится? Если она расскажет Таду, он засядет в Муни, чтобы присматривать за ней, и это будет выглядеть так, будто она превратила своего знаменитого любовника в лакея. Тад бы пошел на это, потому что таков уж он.

Немыслимо. Она не позволит ему унижаться.

Ее риэлтор сотворил чудо, и Оливия использовала воскресенье, свой выходной, чтобы поселиться в новой мебилированной квартире в здании с видеонаблюдением и консьержем. Пианино уже стояло у окна, но она только начала открывать коробки с сувенирами, которые грузчики упаковали и доставили под присмотром Тада.

Который вышел из ее кухни с бананом в руке.

— Не понимаю, зачем тебе надо так спешить.

Оливия подняла блокнот, в котором уже были нацарапаны слова: «Я на вокальном отдыхе».

- Ага. Когда тебе это удобно.

Она улыбнулась в ответ на нежность, прозвучавшую в его голосе. Тад понимал, как много для нее будет поставлено на карту завтра. Все понимал.

- Хватай пальто, — приказал он, доедая банан. - Этот беспорядок никуда не денется, а я хочу, чтобы ты познакомилась кое с кем.

В семье Купера Грэма и Пайпер Дав Грэм царила шумная суматоха. Их трехлетние близнецы, Изабель и Уилл, ссорились из-за двух совершенно одинаковых картонных коробок, а отец сохранял олимпийское спокойствие.

- Выживает сильнейший, — заявил Куп, показывая Таду и Оливии просторную, заваленную игрушками просторную семейную гостиную в задней части их дома в Линкольн-парке.

- Мы с Пайпер стараемся не вмешиваться слишком сильно, если только не намечается кровопролитие.

Купер Грэм был бывшим куотербеком «Звезд» и лучшим другом Тада. В тот момент, когда близнецы заметили Тада, их борьба из-за коробок превратилась в гонку за то, кто сможет добраться до него первым. Чтобы предотвратить спор, Тад подхватил их обоих одновременно, по одному под каждую руку.

- Посмотрите, что у меня тут есть. Пара слонов.

- Мы не слоны! - взвизгнул Уилл.

- Мы обезьяны! – выкрикнула Изабель.

— Что правда, то правда, — подтвердил Куп.

Появилась симпатичная темноволосая женщина в леггинсах и обняла Тада. Тот представил ее.

- Лив, это Пайпер, заблудшая жена Купа и владелица компании «Расследования Дав». Пайпер, это великая Оливия Шор.

Пайпер Дав Грэм совсем не походила на детектива в представлении Оливии. В уголке ее рта не свисала сигарета, а леггинсы, которые она носила вместо грязного плаща, не прикрывали и следа брюшка.

- Я чувствую, что мне следует сделать реверанс, — сказала Пайпер.

Ее улыбка была настолько привлекательной, что Оливия тут же рассмеялась.

- Из того, что сказал мне Тад, должно быть наоборот. Я никогда не встречала детектива, тем более женщины.

- Мы молодцы, — заявила Пайпер, расплывшись в улыбке во весь рот.

- Лив находится на вокальном отдыхе, — сказал Тад. - И если вам интересно, это означает, что она говорит, когда хочет, но только не в том случае, если я задаю ей вопрос, на который она не хочет отвечать.

Оливия согласно кивнула.

- Что правда, то правда.

Изабель захотела привлечь внимание Тада и обхватила его лицо руками.

- Где швиньи хранят все швои деньги? В швинокопилке!

Обоим близнецам это показалось до истерики смешным.

— Молодец, Иззи, — сказал Тад, ставя их обоих на землю. — Хотя ты могла бы немного поработать над дикцией.

- У меня лутсе! - воскликнул Уилл. - Зачем птичка летает? Потому что птичка какает сверху!

Пайпер застонала.

- Это явный признак того, что вам, ребята, пора бежать наверх и искать свои вертолеты, чтобы показать их дяде Таду. Он любит вертолеты.

Дети наперегонки кинулись из комнаты в коридор. Куп поднял бровь, глядя на жену.

- Ты что, спрятала их вертолеты?

- Не веди себя так, будто ты никогда их не прятал. - Пайпер повернулась к Оливии. - Я соглашусь на все, что даст нам несколько минут тишины и покоя. Оказывается, мой муж — человек чести только в футболе. Он пообещал мне, что все, что мне нужно сделать, это родить, а он возьмет на себя воспитание. Я была настолько одурманена им, что поверила.

Куп ухмыльнулся.

- Когда она поняла, что я ее надул, было уже слишком поздно. Она уже влюбилась в маленьких проказников.

Пайпер улыбнулась.

- Они оба хорошие ребята, — сообщил Тад Оливии. - Куп руководит крупнейшим проектом городского садоводства в городе, а также учебным центром, который помогает детям из малообеспеченных семей найти работу.

- Моя жена производит гораздо большее впечатление, — сказал Куп. - Она стала экспертом по заключению за решетку торговцев детьми в целях сексуальной эксплуатации.

Пайпер кивнула.

- Только потому, что мне запрещено их убивать.

Куп обнял жену за плечи:

- Понимаешь, почему мне приходится спать вполглаза?

Оливия никогда не встречала такой пары, как эти двое, столь явно влюбленных и уважающих интересы друг друга.

– Тад сказал мне по телефону, что у тебя возникли проблемы. - Пайпер указала на один из двух диванов в комнате. - Он дал мне общее представление, но я хотела бы услышать от вас подробности. Почему бы тебе не рассказать мне об этом, пока мужчины проверят детей?

— Я остаюсь здесь, — сказал Тад. - Я люблю этих детишек, но Лив склонна преуменьшать проблемы.

- Нет, не преуменьшаю, — сказала Оливия. – Ну, хорошо, может быть, так и есть. Это помогает мне не сойти с ума.

Пока Куп занимался детьми, Оливия и Тад рассказали Пайпер обо всем, что произошло во время тура. Только в конце, когда Тад наконец ушел, чтобы присоединиться к Купу на кухне, Оливия рассказала Пайпер об инциденте в раздевалке.

- Здесь многое не складывается, — сказала Пайпер.

- Сначала полиция Лас-Вегаса подумала, что все это рекламный ход. К счастью, они нашли лимузин.

— Но не водителя. - Пайпер взглянула на записи, которые делала. - Я кое-что проверю. А пока будьте начеку и сразу же звоните мне, если произойдет еще что-нибудь.

- Ладно.

Пайпер постучала шариковой ручкой по блокноту.

- Ты и Тад... Вы сразу нашли общий язык?

- Не совсем.

- Что тогда?

- Это относится к делу?

- Ничуть. - Пайпер ухмыльнулась. - Просто любопытно, он явно без ума от тебя.

- Противоположности сходятся, — сказала Оливия.

- Может быть, да, а может и нет. Тад интересный парень. Он говорил тебе, что делает для меня много бесплатной работы?

- Какой работы?

- Помогает в расследовании. Тад — гений, когда дело касается финансов, а торговля людьми — это многомиллиардная индустрия. Секс-торговцы используют банки для хранения денег и их отмывания. Тад знает толк в банковской и финансовой сферах гораздо больше меня, и когда он смотрит на финансовые отчеты, то видит факты, которые от меня ускользают.

Теперь все сошлось. Вот что стояло за его скрытностью, когда он сидел за компьютером, и за телефонными разговорами шепотом, свидетелем которых она стала.

- Он ни разу не проронил мне ни слова.

- Он преуменьшает собственную склонность к доброте. И, вообще говоря, ему лучше не светиться. У спортсменов есть доступ к людям, которые не будут разговаривать со следователями.

Пока Оливия пыталась усвоить эту новую информацию, близнецы, прихватив с собой вертолеты, вернулись и потребовали внимания матери.

На обратном пути в свою новую квартиру Оливия упрекнула Тада в том, что он ей ни о чем не рассказывал.

— Тебе не кажется, что ты мог бы упомянуть об этом?

- Подумаешь, большое дело. Вот Пайпер делает тяжелую работу.

Но дело-то было действительно большое и свидетельствовало о его характере.

- Я знаю, почему ты этим занимаешься. Ты втайне один из Мстителей. Человек-финансы.

Тад улыбнулся.

- Просто работа интересная, и не проболтайся об этом своему приятелю Гаррету, но я получаю такое же удовлетворение, помогая сажать этих подонков за решетку, как и на поле.

- Очаровательно.

* * *



Тад провел ночь воскресенья в ее новой квартире. Поскольку последняя неделя репетиций проходила по вечерам, Оливия попыталась подольше поспать в понедельник утром, но проснулась в семь после судорожной, полной кошмаров ночи. Через двенадцать часов ей придется явиться на сидячую репетицию. То, что обычно было ее любимой репетицией, теперь превратилось в яму, полную змей.

Выйдя из спальни, она обнаружила Тада, сидящего со своим ноутбуком за ее новой кухонной стойкой, с кружкой кофе в руке — мятая белая футболка, спортивные штаны, босые ноги. Сердце у нее перевернулось в груди. Это было все, чего Оливия хотела. Они вдвоем навсегда. Она хотела готовить ему завтрак, а есть приготовленный им. Хотелось стирать его носки и разминать ему плечи, когда он вернется домой после долгого дня. Он пойдет на тренерскую работу. Она будет сидеть в сторонке, болеть за его команду и, возможно, готовить для команды лазанью. Они вообще назвали это командой?

Она не умела готовить лазанью, да и не хотела учиться, а носки он мог стирать сам. La Belle Tornade не пожертвует своим стремлением к бессмертию даже ради этого мужчины, который ласкал ее своей ленивой улыбкой и сражал бесконечной добротой. Она быстро отвернулась, «Прекрасное торнадо», чье сердце разрывалось от осознания того, что она не может иметь и то и другое — бессмертие, которого она жаждала, и личное «долго и счастливо».

Раньше все приодевались для ситцпробы: мужчины облачались в костюмы, женщины в красивые платья и надевали свои лучших украшения. Но те дни миновали. Теперь певцы появлялись в чем попало: от спортивной одежды до байкерских курток. Стремясь себя подбодрить, Оливия выбрала узкие черные брюки, шелковистую черную тунику и кашемировый шарф на случай, если в репетиционном зале будет холодно. Она добавила испанские серьги, египетские манжеты, ожерелье с искусственным рубином, кольца с ядом и монету, которую ей подарил знаменитый виолончелист Йо-Йо Ма и которую она засунула в туфлю. Ей не хватало только серебряного ожерелья со звездой Рэйчел, того самого, которое потеряла в пустыне Мохаве.

Тад отвез ее на репетицию, несмотря на протесты, что она может опоздать. Он знал, как она нервничает, и позволил ей спокойно размышлять, не произнося ни одной из своих воодушевляющих бесед. В ее гардеробной установили новый замок. Открыв его, Оливия заметила нечто-то, засунутое под дверь. Она подняла копию ее помолвочной фотографии размером восемь на десять дюймов. Там она сидела за клавиатурой рояля, а Адам стоял рядом, и они оба смотрели друг другу в глаза. Она выглядела как глубоко влюбленная женщина, но была актрисой, и даже тогда знала, что происходящее не соответствует истине. Если бы только у нее хватило смелости отослать фотографа и прекратить съемку до того, как щелкнул затвор.

Фотография была без подписи. Голову Оливии не отрезали. Просто их фотография вдвоем и воспоминания о том, как Адам любил ее и каким непостижимым стало его самоубийство.

Оливия прижала ладонь к диафрагме, мысленно желая, чтобы та расширилась.

- Ты будешь великолепна, — прошептал Тад утром.

Но предсказание не сбылось.

Остальные в труппе приложили все усилия, чтобы провести репетицию. Сара спела арию Аиды «Ritorna vincitor» достойно исполнения Леонтины Прайс. Когда затихли последние ноты, музыканты оркестра постучали смычками по пюпитрам в традиционном знаке признательности.

Тук... тук... тук... тук...

Артур Бейкер, возможно, и был стареющим Радамесом, но его «Celeste Aida» вышла захватывающей.

Тук... тук... тук... тук...

Однако после того, как запела Оливия, те же самые смычки для нее не постучали. Они ожидали большего от La Belle Tornade. Гораздо большего.

Лена тем временем сидела за кулисами и все это мотала на ус.

После Оливия увидела маэстро, наклонившегося к Митчеллу Бруксу, уважаемому управляющему директору Муни. Взгляд Митчелла, брошенный искоса, подсказал ей, о ком именно они говорили. Они оба выглядели такими обеспокоенными, что ей стало их жаль. Ответственность лежала на ней, а не на них, и ей нужно поступить правильно.

Оливия заставила себя подойти к ним.

- Знаю, что я не в лучшей форме.

Явное преуменьшение.

— Критики не будут снисходительны, mia cara, — прямо сказал маэстро. - Оливии Шор уже недостаточно быть просто компетентной. Вы должны быть великолепной.

Оливия знала это так же хорошо, как и он. Она повернулась к Митчеллу Бруксу. В конечном итоге окончательное решение оставалось за ним, управляющим директором.

— Что вы хотите сделать, Митчелл?

Митчелл был хорошим человеком. Он положил руку ей на плечо.

— Нет, Оливия. Что хотите вы?

Ей хотелось повернуть время вспять. Никогда не встречать Адама. Никогда не быть настолько озабоченной его потребностями, чтобы забыть о собственных и позволить своему голосу затеряться в болоте угрызений совести. Никогда больше не забывать, что работа составляет основу ее жизни.

Должно быть, она выглядела такой же беспомощной, какой себя чувствовала, потому что Митчелл говорил доброжелательно.

- У вас еще две репетиции, прежде чем мы примем решение. Мы проведем повторную оценку перед последней генеральной репетицией.

Оливия мысленно считала дни. Сегодня понедельник, катастрофическая ситцпроба. Вторник, урок фортепиано, когда она сможет провести маркировку. Среда, первая генеральная репетиция. При других обстоятельствах Оливия могла бы отделаться маркировкой, но после того, что только произошло, ей придется выступать в полный голос, и если она не справится, Лена возьмет на себя ответственность не только на генеральной репетиции, но и на…

Оливия не могла позволить себе думать о премьере. Когда она принялась собирать вещи, Сара дернулась было подойти к ней, но в последнюю минуту передумала и отвернулась.

Тад не задавал никаких вопросов, пока вез ее домой. Один взгляд на ее лицо, наверно, сказал ему все, что ему трбовалось знать.

— Высади меня тут, — попросила Оливия, когда он приблизился к входу в гараж. - Спасибо за транспорт, но тебе больше не нужно меня отвозить. Я договорилась с одним из коллег. Он мой старый друг, и я буду в полной безопасности.

Резко кивнув, Тад подъехал к двери вестибюля. Выходя из машины, Оливия не наклонилась, чтобы поцеловать его, и это было так же предосудительно, как и то, как она пела сегодня вечером.

Тад покончил с Примой и ее осложнениями. Она не могла бы отмахнуться от него более явно. Он человек простой. Может быть, не совсем примитивный, но простой, когда речь идет о наслаждении жизнью и друзьями, спортом, хорошим джазом, хорошей одеждой, отличной книгой и замечательными женщинами. Ему чертовски нравились великие женщины. Он наслаждался их умом, проницательностью, талантом и амбициями. Ему нравилось их чувство юмора, то, как они могли ссориться с ним, рассмешить его. И видит Бог, ему нравилось на них смотреть. Потом еще секс. Что может быть лучше, чем секс с женщиной, которая отдается каждому моменту? Женщиной, которая могла смеяться и плакать, которая умела не только брать, но и давать. Женщиной, которая пела «Хабанеру» обнаженной только для него.

Да, он переживал за нее. Чертовски переживал. Оливия была его другом, его товарищем, но у нее видение своей жизни, которое не включало его участие, и слишком много проблем, которые он не мог ей помочь решить. Он налаживал дела, решал чужие проблемы. Но он не мог помочь ей.

Тад подумал об ультиматумах, которые она продолжала выдвигать. С того дня, как он ступил на тот самолет пять недель назад, его жизнь переплелась с ее жизнью. Пришло время положить этому конец, как бы он ни ненавидел стирать планы, которые построил для них двоих — вместе плавать по озеру этим летом, ходить на пляж, увлеченно смотреть игру «Чикаго Кабс», ходить в походы. Несмотря на все, что у них было общего, несмотря на новые интересы, которые она привнесла в его жизнь, несмотря на секс — самый потрясающий секс — и музыку — невероятную музыку... Несмотря на то, как она смотрела на него - так, словно могла заглянуть ему в душу... Несмотря на ее заботу не только о нем, но и обо всех. Пришло время с ней расстаться.

Тад думал о тех бесконечных обедах. В отличие от него, она искренне интересовалась жизнью клиентов, жизнью их детей. Он видел, как она брала у них сотовые телефоны и включалась в видеочат с каким-нибудь пожилым родителем, который любил оперу, или чьим-либо учившимся в музыкальной школе знакомым студентом. Несмотря на ее драматизм и критику его гардероба, ее моральный компас показывал правильное направление.

Ему придется с ней расстаться.

Сейчас он бы этого не стал делать. Он подождет до следующей недели, когда Оливия переживет премьеру и гала-концерт. Что касается угроз, с которыми она продолжала сталкиваться... Он нанял Пайпер, чтобы та присматривала за его Примой и делала то, на что его больше не хватало. Поездка на американских горках достигла своей остановки. На этот раз именно Тад установил крайний срок, а не она. На следующей неделе. Через шесть дней. Расставание разорвет его на части, но он переживет и пойдет дальше. Он всегда так делал.

* * *



На следующее утро Таду пришлось зайти к Оливии на квартиру, чтобы забрать свой ноутбук. Она открыла дверь. Он собирался увидеть ее только что вставшую с постели — сексуальную, с растрепанными волосами и парой отметин на щеке от подушки. И ошибся. Она выглядела ужасно: темные круги под глазами, бледная кожа, волосы свисали распущенными с одной стороны и сбились в колтун с другой. И одета в бог знает что. Розовая футболка, розовые спортивные штаны. Какого черта? Она же предпочитала черно-белое. Иногда классический серый. Возможно, время от времени немного темно-фиолетового. Это он носил розовое.

Ее лицо смягчилось от нежности, а затем словно ставни опустились.

— Заходи, — предложила Оливия с холодной формальностью, которая заставила его насторожиться.

В отличие от того, как это место выглядело вчера, теперь здесь наблюдался порядок: коробки распакованы, чемоданы убраны. Она либо навела порядок вчера вечером, когда ей следовало спать, либо сегодня рано утром, когда ей тоже следовало спать. Таду это не понравилось. Не понравилась ни опрятная квартира, ни то, как выглядела Оливия.

- Мне нужно забрать мой ноутбук, — сказал он. – Что с тобой?

- Плохая ночь.

- Вижу. Есть кофе?

Она наклонила голову в сторону кухни, которая была такой же опрятной, как и все остальное. Тад взял с полки сувенирную кружку с изображением Сиднейского оперного театра, наполнил ее и сделал глоток, пока Оливия стояла в дверях и наблюдала за ним.

Кофе оказался отвратительным. Когда она его готовила, то кое-что забыла. Что-то важное, например, кофе. Тад оперся о стойку.

— Я так понимаю, ситцпроба вчера вечером прошла не очень хорошо. Хочешь поговорим об этом?

— Я больше не могу тебя видеть.

Потребовалось некоторое время, чтобы ее слова дошли, и когда это произошло, что-то внутри Тада оборвалось. Он швырнул кружку на стойку, непригодное для питья содержимое выплеснулось ему на руку.

- Ну вот, опять за старое.

- Это должно закончиться, Тад, — взмолилась она. - Это было чудесно. Более чем замечательно. Но сейчас мы расстаемся.

Его сердце не смягчилось при блеснувших в ее глазах слезах.

- Ага.

- Я больше так не могу. Ты для меня слишком большая угроза.

Это привело его в ярость.

- Угроза?

Оливия резко махнула рукой.

- Я намечаю эти сроки и проскакиваю мимо них, потому что не хочу, чтобы они закончились.

- Да, у тебя есть слабость к срокам, — сказал Тад так холодно, как только мог.

Оливия одернула низ розовой футболки.

Последний срок истек.

С него было достаточно.

- Великолепно. Увидимся как-нибудь.

Тад вышел из кухни, схватив ноутбук.

- Тебе следует знать, — сказала Оливия ему в спину, — что я влюбилась в тебя.

Тад застыл на месте. Повернувшись, он увидел отраженную на ее лице целую вселенную эмоций. Беспомощность, боль, решительность.

- Господи, Оливия, ты меня не любишь. Ты... Мы... - Он запнулся, пытаясь подобрать подходящее слово. - Мы товарищи по команде. Мы не любим друг друга. У нас есть свои цели. Амбиции. Мы думаем одинаково. Мы товарищи по команде, вот и все.

Оливия прижала пальцы к горлу, как будто задыхаясь.

— Так не пойдет, Тад. Какая-то часть меня хочет отказаться от всего ради тебя. Чтобы перевернуть свою жизнь. Поставьте музыку на второе место. Отказаться от пения! Я не могу этого сделать.

— Никто тебя об этом не просит.

- Но я так чувствую. Желание оказаться в твоем мире — пораньше уйти с репетиции, чтобы дать нам больше времени вместе. Сократить свое расписание, чтобы я могла посмотреть, как ты играешь в мяч. Перестать садиться в самолеты. Приготовить для тебя ужин!

— Черт возьми, ты не умеешь готовить!

Слеза повисла на ее нижних ресницах, но не спешила падать.

- Разве ты не видишь? Я хочу поставить тебя выше своей карьеры, как я сделал это с Адамом. Это шаблон. И этот шаблон разрушит то, кем я являюсь. Ради чего я живу!

- Ты и твоя чертова театральщина. - Слова вырвались наружу, движимые страхом и болью. – Ты все драматизируешь. Ты живешь ради этого. И с меня достаточно.

Тад хотел задеть ее, но дело в том, что сказанное им только что было неправдой. Оливия любила навязанную ей драму не больше, чем он. Он пытался придумать, как донести это до нее. Взять слова обратно. Но она превратилась в кусок льда.

- Да. Конечно, ты прав. И теперь ты понимаешь, почему это к лучшему.

Слова, которые он не хотел сказать, вылетели наружу.

- Чертовски верно. Мы закончили.

Тад подошел к двери и оставил Оливию одну, как она и хотела.

Никто из друзей Тада никогда не видел его пьяным, и, глядя друг на друга через столик в «Спирале», старом ночном клубе Купа, они не совсем знали, что с этим делать. Тад не был ни жалким, ни счастливым пьяницей. Он был мертвецки молчаливым пьяницей. В конце концов Клинт вызвался отвезти его домой.

- Но если его вырвет в моей машине, я заставлю его купить мне новую, — предупредил он Ричи.

Клинт знал, что за нынешнее состояние Тада несет ответственность Оливия, потому что когда он спросил, где она, Тад прорычал:

- Откуда, черт возьми, мне знать?

Клинт отвез Тада в собственный дом в пригороде Берр-Ридж и свалил на один из парчовых диванов в гостиной. Убедившись, что он не скатится, Клинт направился на кухню за пакетиком чипсов. С самого начала ему нравилась Оливия, но теперь он не был уже уверен. Тад - его товарищ по команде, и какой бы занозой в заднице он ни был, Клинт любил этого парня и всегда прикроет ему спину.

Разрывая пакетик, он обдумывал возможность уговорить Ти-Бо посмотреть какой-нибудь игровой фильм, как только тот протрезвеет утром. Шансы были невелики, и в этом Клинт винил Оливию.

Благодаря Таду Оливия обзавелась телохранителями. Это было так на него похоже. Она задела его гордость, но он все равно сделал то, что считал правильным. Он также сказал Пайпер, что оплатит счет, и Оливия немедленно вмешалась и это исправила. Возможно, он намного богаче ее, но она все равно сама оплачивала свои счета. Либо Пайпер, либо одна из ее сотрудниц теперь возили Оливию на репетиции и обратно, но даже несмотря на то, что кто-то побывал в ее гримерке, Оливия не позволила им войти в театр. Стены тут слишком тонкие, чтобы кто-нибудь осмелился убить ее здесь. А если бы попытались? Сейчас ее это не особо волновало.

Она отметилась на репетиции под фортепиано и спела на первой генеральной репетиции, изо всех сил стараясь, но этого было недостаточно. Оливия была звездой этой постановки, и Муни имел большую финансовую заинтересованность в ее появлении. Она отвечала за этот кризис, а не Муни, и если бы Митчелл хотел, чтобы Оливия выступила, она бы это сделала, независимо от последствий. Но Митчелл не хотел, чтобы она выступала, во всяком случае, на премьере. Он сообщил эту новость так любезно, как только мог.

- Оливия, у каждого великого певца бывают периоды, когда он не может выступать на уровне своих стандартов. Я уверен, что это временно, но сейчас для компании и для вас будет лучше, если Лена возьмет на себя обязанности на премьере.

Оливия была в отчаянии.

«Ты выиграл, Адам. Ты хотел, чтобы я провалилась, и теперь это случилось».

Но Адам не был виноват. Именно она своими руками отдала власть.

Вместо того, чтобы быть в театре в вечер генеральной репетиции, Оливия заперлась в своей квартире и напилась «Негрониса». Она усовершенствовала это сочетание кампари, сладкого вермута и джина во время учебы в Италии, когда ей было двадцать с небольшим, но никогда не пила столько спиртного за раз. А еще она никогда не пила в полночь, когда ее слезы переросли в уродливые рыдания при воспоминании о холодном, жестком взгляде Тада.

Она просто сентиментальная неумеха, неспособная иметь здоровые отношения. Он обвинял ее в любви к драме, но ошибался. Оливия любила драму только на сцене. В реальной жизни она ее ненавидела. Она была неудачницей в любви. Худшей неудачницей. Негодным человечишкой. Человечишкой, которому нужно еще выпить. Она смешала коктейль, сильно перелив сладкого вермута. Сколько из них она примет, прежде чем отключится? Оливия не получила ответа, потому что консьерж позвонил и сообщил, что к ней пришли.

Девочки, спасибо за перевод новой главы!
Очень жаль, что Тад и Оливия расстались.
И понятны причины, но от этого не менее печально.

Может я ошибаюсь, но чем дальше, тем больше подозреваю Лену во всех покушениях на Оливию.
У неё серьёзный стимул. Она хочет сместить Оливию с её места на певческом Олимпе.
И кажется именно Лена сейчас пришла к Оливии.
Наверное, чтобы окончательно свести с ней счёты.
Плохо, что Оливия перебрала сейчас со спиртным. Оно ей точно не поможет!
___________________________________

Огромное спасибо за продолжение!
Трудный у Оливии период - кто-то преследует, голос никак не восстановится. Жаль, что с Тадом расстались. Ведь оба не хотят.

И мне Лена не внушает доверия.
_________________

Огромное спасибо за продолжение!
_________________

Тад просто осел! Девушка призналась ему в любви, а он: Мы товарищи по команде.
Где ж у нее восстановится голос, когда преследователь не унимается, а Тад добавляет масла в огонь своей упертостью.
Согласна, кому-то очень не терпится убрать Приму со сцены.


___________________________________

Ну вот, на самом интересном месте🙃😎

О, и как я пропустила начало перевода?! Спасибо девочки - переводчицы, очень порадовали новой книгой этой серии! Благодаря за ваш труд!

Спасибо за продолжение.