Я выхожу из игры. Книга 2. `Плохие игры` (СЛР, 18+)

Всем привет и спасибо за чтение, комментарии и за терпение в ожидании продолжения. Знаю, что очень нерегулярно, просто до безобразия, но я стараюсь над этим работать.


Надюша,


вот не говори, это такая услада, особенно если вдруг не ограничена в средствах. А вот происходило бы дело в наше время, сидела бы Рене в планшетах и разоряла маркетплейсы, вот как я торчу на озоне (на этот раз кофемашину хочется!)
Кстати, давно я нигде не бывала... Как сейчас дела обстоят в Европе: маркетплейсы или магазины?
Конечно, магазины в каком-то плане больше удовольствия доставляют, когда ходишь, выбираешь и мечтаешь о том - о сем, но маркетплейсы и в самом деле экономят кучу денег и времени.


Конечно, мальчишка, но об этом периодически забывают все: и герои, и читатели, и, к сожалению, автор.
А вообще это часто от людей зависит. Моя старшая дочь, мне кажется, лет в 15-16 уже ой какая взрослая была. А младшая, возможно, и в 25 девчонкой будет, ттт


я тоже рада. Это тоже терапия. И не самая худшая.


Юлечка,


еще бы не поменялся, она дышать не могла, пока было неясно, выживет он или нет. Теперь, конечно, и молодость берет свое, да и вообще в ее жизнь возвращается счастье, вот она и расцветает. а Отто придет в себя - еще быстрее все закрутится и еще сильнее настрой изменится


Будем решать - никуда не денемся. Отто придет в себя, опять же - приложит лапку и к этому делу. А то, как мы видим, у Рене не очень дело с бюрократами двигается. А такие вопросы в любой стране - это в первую очередь бюрократия и уже только потом педагогика
_________________

Ира, спасибо за продолжение) Чёрная полоса закончилась. Самое страшное позади. Теперь надо набраться терпения и дождаться, когда Отто проснётся. А пока, Рене балует себя и близких обновками. Жизнь потихоньку входит в привычный ритм. И какое же это счастье, просто не описать словами.
___________________________________

Всем привет!



Мариша,
Вот точно, проснулся Отто, а ему тут раз и трусы уже подготовили, вот веселье пойдет! А вообще, думаю, он такого количества шмоток для себя любимого с детства не видел, и хорошо, что в нем это уже просыпалось понемногу. Аппетит, как говорится, приходит во время еды. А кроме шуток - время у них настает отличное, правда, есть небольшая ложечка дегтя, которая может подпортить настроение, но после всего, что они пережили, это просто ерунда.
_________________

Девочки, с наступающим Новым Годом! Здоровья, счастья, удачи на долгие годы вперед! Ирина

_________________

 » Графический спойлер к 14 главе (книга 3)

Приветствую всех в новом году!
Надеюсь, что все его прекрасно встретили и готовы с новыми силами продолжать.
История наша движется дальше, текст редактируется, читается и к нему продолжаются создаваться дразнилки. Ловим новую...Всем приятного просмотра сегодня и чтения завтра.

_________________

Оля, прекрасный коллаж! 🌹
Особенно порадовали силуэты Рене и девочки! Естественно, немалой кровью ей достается возможность навещать Мишель, да еще в её положении!
_________________

Всем привет!

Олечка, спасибо за замечательную дразнилку.


Мален. А вопрос с ней начнем решать уже в сегодняшней главе - господин интриган берется за дело по-своему.
_________________

 » Книга 3 Глава 14 (Новая версия)

В этом приюте Рене бесило уже все, кроме разве что Мален. Белые стены, украшенные аляповатыми рисунками, приторно-слащавые нянечки и лживая лицемерка – директриса Долорес Хименес, которая клялась и божилась, что будет всеми силами способствовать рассмотрению удочерения Марии Мален Алонсо супругами Ромингер, но при этом откровенно ставила палки в колеса, когда Рене пыталась провести с малышкой побольше времени.
- Дети сейчас занимаются музыкой. Мален должна заниматься с ними.
- Дети сейчас гуляют. Ей нужно гулять вместе со всеми.
- Дети сели обедать, а потом лягут спать. Приезжайте завтра.
Рене это страшно злило, но она ничего не могла поделать. И сегодня, когда она явилась в приют с двумя огромными сумками, битком набитыми одеждой для Мален, сеньора Хименес подняла брови, демонстрируя крайнюю степень неодобрения:
- Прежде чем покупать что-то кому-либо из наших воспитанников, вы должны были согласовать это со мной, как с руководителем учреждения.
Напыщенная тетка так взбесила Рене, что та готова была треснуть ее по голове одним из увесистых пакетов с любовно выбранными шортиками и футболками, и в то же время она не могла не признать, что в общем директриса на этот раз права. Особенно когда та добавила:
- К тому же, это травмирует других детей.
Не то чтобы Рене была готова купить по обновке сорока-пятидесяти другим малышам, но в общем сладостей могла бы привезти, хотя, наверняка, и это не понравилось бы директрисе.
- Я могу хотя бы увидеться с Мален? – спросила она, подавив раздражение.
- Да, пожалуй, - кисло разрешила директриса, видимо, решив, что, настояв на своем в одном вопросе, в другом может немного подвинуться. И скоро Рене смогла вывести Мален в сад приюта.
Конечно, находящийся почти в центре Мадрида приют не мог похвастаться таким шикарным и огромных парком, как госпиталь, но все же они хорошо устроились в удобной беседке, и Рене не удержалась перед искушением примерить на Мален сиреневое платье. Оно оказалось самую малость великовато худенькой, как былинка, девочке, но по росту в самый раз. Мален молча оглядела себя, но ее обновка, казалось, совсем не впечатлила. Она явно ждала от Рене чего-то другого, и та довольно быстро поняла, что ребенок хочет послушать песню. Когда Рене запела про египтянина, малышка так заулыбалась, а когда молодая женщина начала свистеть, Мален даже подпрыгнула от восторга. Тогда Рене подумала, а чего они сидят? Она встала, потянула девочку за руки и начала танцевать. Мален тут же стала повторять движения за ней, и они прекрасно протанцевали больше часа, пока обе не устали. А потом в беседку прибежала одна из нянечек и на ломаном английском сообщила, что сеньора Хименес очень сердится, потому что Мален пропустила занятие музыкой, и грозится больше не позволять Рене уводить ребенка.
- У Мален было индивидуальное занятие, - буркнула Рене, но пришлось отвести малышку обратно в приют. Рене каждый раз было все тяжелее оставлять ее тут, и все сильнее охватывал страх, что больше она не увидит Мален. Она хорошо помнила слова директрисы про «самые уважаемые семьи Испании, которые выстроились в очередь, чтобы удочерить Малениту» - вдруг директриса начнет двигать дело в пользу кого-то из них? Ох, скорее бы Отто пришел в себя и сам взялся за это дело! Она не сомневалась, что даже вредина-директриса начнет ходить перед ним на задних лапках, как дрессированная болонка, вот бы она посмеялась, глядя на это! И все же ей становилось тошно от одной мысли, что какие-то чужие люди могут забрать эту девчушку, которую они с Отто уже привыкли считать своей…
Пока Отто явно не готов заниматься делами, куда там, он еще даже в себя не пришел. И что Рене сама может сделать, чтобы никто не отнял у них Мален? Что бы сделал Отто? На ум сразу пришли журналисты, когда Рене вспомнила, как ловко он вывернулся с их помощью, когда Брум грозил ему дисквалом за катастрофу на фрирайде. И вот они, эти журналисты, караулят около госпиталя, когда Отто будет готов говорить с ними, но, конечно, и с ней поговорить не откажутся. Но все же она преодолела искушение попросить таксиста подъехать к КПП: пороть горячку тут нельзя. Надо подумать, что им сказать. Поэтому она, как обычно, проскользнула внутрь через служебный вход. И сразу поднялась к Отто.
Доктор Шимон-Тов сказал сегодня, что сон очень полезен для Отто, который перенес клиническую смерть и теперь только начинал восстанавливаться. Сон помогает ему набраться сил и укрепить иммунитет, поэтому Рене не пыталась будить его. Она просто сидела рядом и смотрела на своего любимого, радуясь, что он дышит и что уже не такой бледный, на щеках появился слабый румянец, и он немного непохожий на себя, но все же ужасно милый. Когда Отто бодрствует, по его лицу ничего не прочитаешь, покер-фэйс и все дела, решительный взгляд, непроницаемое и даже жесткое выражение лица, а во сне он будто бы мягкий и ласковый. Но даже несмотря на это, ей так не терпелось, чтобы он скорее проснулся. И в то же время немного страшно… Вспомнит ли он, что сказал ей в ту последнюю ночь в плену? Будет ли он любить ее или вернется к тому, с чего начали второй виток их отношений – вынужденная женитьба по залету, пусть даже полная симпатии и желания?
А Отто спит себе, легкая улыбка на губах, тени от пушистых ресниц на щеках, вздохнул во сне. «Господи, что бы я делала, если бы тебя не стало?» Ее сердце просто разрывалось от любви и счастья, что он вне опасности, что он выживет. Пусть спит, выздоравливает и крепнет во сне… Она даже не сразу осознала, что смотрит в его глаза, тонет в их зеленовато-янтарной глубине. Проснулся!
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом она всхлипнула:
- Отто…
- Рене, - прошептал он и поднял руку, протянул к ней. Рене прильнула к нему и ощутила, как он обнимает ее. – Привет, Кисопуз.
- Отто, - она смеялась и плакала. – Мой Отто. Господи, Отто…
Его рука соскользнула с ее плеча, и она поняла, что он снова уснул.
- Спи, - прошептала она и поцеловала его в губы. – Спи, набирайся сил. Нам скоро очень понадобятся все твои силы…
Из коридора через жалюзи за этой сценой наблюдал Артур Браун, когда к нему подошел Луис. Его пребывание в Мадриде подходило к концу, завтра он с родителями вернется домой.
- Ты вовремя, амиго, - сказал Артур. – Кажется, тут сейчас начнут показывать порнушку.
Луис посмотрел, как Рене обнимает мужа.
- Пришел в себя? Класс!
- Пришел.
- И что дальше?
- Дальше они будут жить долго и счастливо. А мы с тобой напьемся до зеленых чертей. Пойдем, амиго, я угощаю.

Утром Отто проснулся уже более основательно.
Уже успел изучить окружающую обстановку – больничную палату. И успел подумать, что за отстой, в этом году только и делает, что валяется в больницах. Но на этот раз рядом Рене. Вот она сидит, позевывает в ладошку. Животик, кажется, подрос с тех пор, как они сидели в той дыре, в плену. Осознав, что он разглядывает ее, Рене заулыбалась:
- Проснулся! Как здорово, Отто!
- Привет, - он дождался, пока она наклонится к нему, и обхватил ее, притиснул к себе. – Как ты?
- Отлично, а ты?
- Пока не понял, - он улыбнулся в ее волосы. – Как мелкий?
- Вот, - Рене легонько похлопала по животу. – Только и ждет, когда ты с ним поиграешь.
Отто положил руку рядом с ее рукой, и малыш завозился, будто в самом деле только и ждал.
- Как ты себя чувствуешь, Отто? – волновалась Рене. – Ничего не болит?
- Черт его знает, - он никак не мог понять, в самом деле, болит что-то или нет. Ощущения казались какими-то размытыми, как в тумане. Так больно, как раньше, конечно, уже не было, но какой-то дискомфорт оставался. Болели исколотые вены, голова как с тяжелого бодуна, нереальная слабость во всем теле. В общем, такое себе самочувствие. Лучше бы еще поспал. Но он быстро сообразил, что, кажется, времени прошло прилично и неплохо бы понять, что происходит. Рене в порядке, ребенок тоже, а… Мален?
- С Мален все сложно, - Рене помрачнела. – Мы с тобой слишком молоды и слишком мало женаты, к тому же иностранцы, в общем, нам ее отдавать не хотят.
- Кто тебе это сказал?
- Директриса приюта.
Отто состроил гримасу:
- Да это ни хрена не в ее компетенции. Шуму-то много от всей этой бодяги было?
- Много, - с готовностью подтвердила Рене. – Ты думаешь о журналистах?
- Само собой, - кивнул он.
- Они нас здорово подставили, - хмуро сообщила жена. – Потом расскажу, когда тебе будет получше.
- Подставили? Ну и пусть сейчас поработают на нас, - хмыкнул Отто. – Времени много прошло?
- Десять дней.
Он протянул к ней руку, Рене с готовностью наклонилась к нему и с радостью почувствовала, как он прижимает ее к себе, - слабый телом, в самом деле, как новорожденный котенок, но по-прежнему, по-Оттовски с сильным духом. И он не преминул подтвердить эту догадку:
- Мне нужно встать. И телефон. И кого-нибудь из военных или полиции. И...
- Да успокойся ты, ненормальный, ты только что пришел в себя! Тебе вставать точно нельзя!
Не отпуская ее, он возразил:
- Десять дней – уже слишком поздно. Железо надо ковать, пока оно горячо. А оно уже остыло.
- Ты о чем?
- О Мален. Малыш, мне надо знать: когда я смогу вставать и что-то делать?
- Что ты хочешь делать, Отто?
- По ходу разберусь.
- Ты такой смешной… и хороший, - Рене чмокнула его в уголок губ. – Боже мой, Отто, я так рада…
Он поймал ее и поцеловал в губы.
- Я тоже. Теперь все будет хорошо, обещаю, только надо встать…
- Ну вот, проснулся, - громкий голос от двери заставил обоих обернуться. Доктор Шимон-Тов вошел и закрыл дверь.
- Как себя чувствуете, герой?
- Супер, - Отто выжидательно смотрел на израильтянина. Тот усмехнулся:
- Можете не храбриться, я понимаю, что вам еще очень хреново. Ничего, главное, что вы живы и вам ничего не угрожает.
Отто задал главный волнующий его вопрос:
- А когда я смогу встать и делать всякие дела?
Доктор не стал кормить его завтраками: он не успел поговорить с Отто и минуты, но уже понял многое о нем:
- Как только почувствуете, что можете встать, не упав при этом. После такого ранения и клинической смерти надо быть осторожным и понимать, что первое время необходимо себя беречь и не стараться взвалить мир себе на плечо и нести, как бы вам того не хотелось.
- Вот-вот, - кивнула Рене, которая тоже понимала, что Отто именно это и собирался сделать – как всегда.
- Когда? – не сдавался Ромингер. – Сегодня? Завтра?
- Если вам уж так неймется, сегодня можете попытаться сесть. Ни в коем случае не вставать на ноги: если упадете, будет очень плохо. Обещаете?
Отто неохотно кивнул. Он понимал, что доктор и жена правы и нужно дать себе время. Но при одной мысли об одиноком ребенке, которого снова бросили, ему так и хотелось мчаться в этот приют. Ладно, если гора не идет к Магомету… Надо расспросить Рене про эту больницу и про все, что произошло с тех пор, как его подстрелили. Отто успел уже постичь простую истину: если какую-то стену не удается пробить головой, нужно остановиться и подумать.
- Завтра утром, - сказал доктор Шимон-Тов, - оцените свое состояние и попробуйте встать, если будете чувствовать, что можете, но только с поддержкой. Но мы с вами до тех пор увидимся не один раз, так что пока не нужно спешить. Тише едешь – дальше будешь.
Отто не стал спорить, терпеливо перенес осмотр и подождал, пока появившаяся ассистентка доктора поменяла повязку на ране. А потом все ушли и оставили их вдвоем с Рене.
- Иди сюда, - Отто пододвинулся на кровати, давая место жене. – Давай, поближе.
Рене устроилась рядом, осторожно положила голову на его плечо. Несколько блаженных минут они просто лежали, наслаждаясь близостью друг к другу. Наконец он тихо спросил:
- Тебе очень тяжело было?
Рене даже вздрогнула от неожиданности, но прижалась к нему, не спеша отвечать. Эти ужасные дни остались позади, ей не хотелось вспоминать… «Он не выживет… прощайтесь… будет удостоен высших воинских почестей, орден посмертно… сегодня все будет кончено…» Она не понимала теперь, как пережила это и не умерла сама от горя и безнадежности, чуть не потеряв Отто… Он ждал ее ответа, и Рене тихо сказала:
- Расскажу как-нибудь потом. И ты мне тоже расскажешь…
- Ладно. Кисопуз. Тогда расскажи мне, сюда приезжал кто-нибудь из армии или полиции?
Об этом говорить, ясное дело, не только намного проще, но и нужно. Отто ведь ничего не знает.
- Сюда не просто кто-то приезжал. Тебя охраняют солдаты. Они все еще здесь. И генерал приезжал несколько раз.
- Какой генерал?
- Не помню фамилию. Из какого-то контртеррористического отдела. – Рене вспомнила, что именно он говорил ей про орден и высшие воинские почести, и обняла мужа. – Вспомнила: его фамилия Фуэнте. Кстати, он отправил самолет в Рим за доктором Шимон-Товом, который тебя спас. Наверное, ему нужно сообщить, что ты пришел в себя.
- Точно, - согласился Отто. – Скажи тем, которые меня охраняют. Они передадут.
Генерал появился через два часа, когда Рене отправилась в приют к Мален. До этого она отвела душу, нажаловавшись Отто на приют и его директрису. Перед тем, как уехать, она впорхнула в палату к мужу – беременное солнышко в желтом платье. Он невольно заулыбался, глядя на нее, хотя только что его попытка сесть в кровати потерпела сокрушительное фиаско. Слабость во всем теле такая, что и руками-то двигать тяжело, попытка оторвать голову от подушки чуть не отправила его в обморок, такое сильное оказалось головокружение. «Ну ничего, - пообещал себе Отто. – Скоро».
Между Ромингером и генералом Фуэнте почти с первых секунд разговора возникла стихийная симпатия: оба прямые люди, называющие вещи своими именами, не любители пафосных речей (во всяком случае, генерал, когда на него не нацелены камеры, тоже этого избегал). Они моментально нашли общий язык, хотя английский не был родным ни для одного из них. Отто довольно быстро разделался с интересующими генерала вопросами (что он там мог знать об опорной базе террористов и о том, где мог прятаться Эргета и кто еще из разыскиваемых полицией там скрывался?) и перешел прямиком к интересующему его вопросу.
Генерал до сих пор понятия не имел о том, что у Ромингеров возник какой-то интерес к ребенку. Рене что-то такое упоминала, но он выделил из ее болтовни только то, что ему нужно, остальное благополучно выбросил из головы. Но то, что об этом заговорил Отто, в определенной степени меняло дело.
- Не думаю, что у вас что-то из этого выйдет, - прямо сказал генерал. – Я уверен, что судьбой этого ребенка заинтересуются и в Испании. Кстати, где ваша жена сейчас?
- Поехала в приют. – Отто тут же заметил, как изменилось лицо генерала: почернело, как грозовая туча.
- Эти поездки должны прекратиться! Вы не понимаете, что вашей жене грозит смертельная опасность?
- В смысле? – побледнел Отто.
- Они приговорили вас к смерти. Поэтому вы под охраной здесь. А она разгуливает по городу без охраны и ни от кого не прячется: очень удобная добыча! Поймите, Ромингер, любой дорогой вам человек становится для них желанной мишенью. А ваша жена – особенно. Вдвойне.
- Отправьте людей в приют, - быстро попросил Отто, и на этот раз ему удалось сесть. – Пусть ее перехватят по дороге. Я не знал… Она тоже не знала! Почему?
Генералу нужно отдать должное – он тут же вышел и дал распоряжение, во всяком случае, Отто надеялся на это, слушая прерывистую, резкую испанскую речь из коридора. Генерал явно отдавал какие-то команды. Потом вернулся. И Отто сразу же выдал:
- Генерал, Мален тоже в опасности. По той же причине, что и Рене.
- Почему?
- Да все знали, что мы хотим ее забрать. И другие пленники, и… террористы. Пожалуйста, генерал. Самое простое – привезти ее сюда, чтобы она тоже была под охраной.
- Это невозможно.
- Почему?
- Это военный госпиталь. Думайте о своем ребенке, Ромингер, а наших детей предоставьте нам.
Отто нахмурился:
- Генерал, вы понимаете, что ребенок в опасности?
- Не передергивайте.
Стихийная симпатия между мужчинами улетучилась, как дым: они сверлили друг друга гневными взглядами.
- Что бы я не сказал, это сразу подхватят журналисты. История о том, как военные и бюрократы подвергают опасности террористической атаки детский приют, им наверняка понравятся.
- Я и не таких интриганов, как вы, к стенке ставил! – взорвался генерал. – Не смейте мне угрожать!
- И в мыслях не было, - отрезал швейцарец. – Просто предлагаю посмотреть на вещи трезво. Рене сказала, что их тут толпа, и я, конечно, скоро буду говорить с ними, не сомневайтесь. Дело даже не в Мален.
- В моей власти не допустить этого.
- В Испании да. Но стоит мне пересечь границу, и вы не сможете контролировать мои контакты.
- Черт знает что, - вдруг сказал генерал и в сердцах хлопнул рукой по подлокотнику кресла. – Черт с вами, Ромингер, не собираюсь тратить время на эту ерунду. Я распоряжусь, чтобы ребенка привезли сюда. Но имейте в виду, никакого удочерения вам никто не обещал!
Вот так - довольно просто. Оставалось только молиться, чтобы Рене вернулась в госпиталь невредимой и чтобы сюда привезли Мален.
_________________

Ира, спасибо за продолжение) Оля, спасибо за красоту) Вот читала же, и всё равно очень жду продолжение. Этот момент в парке, когда Рене поёт, и танцует с Мален... невозможно читать без слез. Вот же директриса, ни капли сострадания. Столько девочкам пришлось пережить, а она чёрствая, злобная. Ничего, ничего, Отто пришёл в себя, слава богу, ещё очень слаб, и предстоит ещё долгое восстановление, но зная его, уверена, он не отступит, уже начал действовать, всё у них получится. Только бы с Рене и Мален ничего не случилось, только бы их привезли в госпиталь целыми и невредимыми.
___________________________________

Всем привет!!!
Ира, огромное спасибо за продолжение, а Оле за оптимистическую дразнилку!
Очень рада за Отто, наконец, он пришел в себя.
Сразу, несмотря на физическую слабость, он начал действовать. Очень понравился его поединок характеров с генералом. Все же Отто непревзойденный боец. Смог найти убедительные аргументы, чтобы настоять на своем. Только бы с Рене ничего не случилось в дороге.
Потрясающе красивым было описание танца Рене с Мален. Маленькому одинокому ребенку тепло, даваемое Рене, нужно было намного больше, чем самое красивое платье.
Это очень знаменательно в наше время, когда многие родители, оправдываясь большой занятостью на работе или чем-то иным, пытаются вместо времени, проводимого со своими детьми, откупиться от них подарками.

_________________

Ириша! Спасибо за продолжение! ВО-время Отто взял бразды в свои руки! Конечно жаль, что Мален трудно удочерить или взять ее под опеку именно им, хоть они и герои. Но, хотя бы, директриса приюта знает, что есть люди, которым на Мален не плевать, которые обратили на нее внимание не из-за ажиотажа, который, конечно, скоро схлынет. Однако, без серьезной поддержки соваться в опеку не следует. Хорошо, что девочка будет у них под боком!
_________________

Всем привет! Спасибо, кто прочитал и прокомментировал, всех обнимаю





Мариша, пожалуйста
На самом деле я не думаю, что эта директриса так уж плоха, за детками она смотрит хорошо и работу свою делает четко, и именно поэтому у Рене с ней такие проблемы. Она формалистка, не без этого, и очень уж боится всего. Это Рене девятнадцатилетняя и пережившая столько всего не думает ни о чем, кроме того, что нужно ей и Мален, а тетке нужно учитывать еще миллион нюансов. Она видит, какие отношения связывают ребенка и Рене и видит, что Рене человек решительный и своевольный, и понимает, что спусти с них глаз - Мален мигом окажется за территорией приюта, Рене ее уведет и поминай как звали, а директрисе разруливай такие проблемы, что врагу не пожелаешь. Так что я не назвала бы ее ни черствой, ни злобной, скорее осторожной и свято соблюдающей внутренний распорядок и правила. На то она и директор. Так что зла на нее не держим, просто у них получается, что интересы не совпадают. Рене хочет забрать Мален, а директриса не хочет этого, а почему... ну мало ли почему...


Надюша,


на этот раз я ему не дала сразу вскакивать, нам нужна правдоподобность, хотя бы минимальная, правда же?


Да, вот Рене действительно в опасности, и в общем военные облажались в этом плане: Отто охраняют, а она болтается по Мадриду, в фонтанах купается, на тусовках веселится и в общем бери ее голыми руками и делай с ней что хочешь... Им очень повезло, правда, что ничего не случилось. Зато Отто в себя прийти не успел, а уже порядок наводит. Молодец. Ромингер и его хватка.



Думаю, что у Мален не было особых причин проникнуться к красивой одежде, а вот танцевать она любит, и как Рене поет, ей тоже нравится. Поэтому пусть девчонки танцуют, им обеим это идет на пользу.


Вот да, трудно бывает найти баланс между всякими взаимоисключающими делами. Да, работа работой, детей кормить надо, и детьми тоже заниматься надо, но я сейчас, когда работаю, вообще ни на что не способна, только поболтать сил и хватает, и мне еще повезло, что они всегда были довольно самостоятельными. Ттт.


Юлечка,
Да, с Мален они столкнутся с определенными проблемами, никто не горит желанием передать им ребенка и отпустить на все четыре стороны. Хорошее паблисити, которое Мален принесет в любую семью, которой посчастливится наложить на нее лапки, никому не повредит. Но Отто тоже умеет делать паблисити и пользоваться им в своих интересах. А Мален отдавать он никому не намерен. Начал он уже неплохо, и генерал решил, что не стоит обострять с героем отношения, а то больно уж личность медийная, такого напоет, что потом вообще не разгребешь. Он-то лучше Ромингеров знает, сколько журналистов снаружи мяукают под дверями, ждут, когда Отто с ними поговорит и погладит за ушком.
_________________