Форкс

Не скажу. Секрет!
_________________

 » Глава 13. Между адом и раем (часть I). Эдвард

Глава 13. Между адом и раем (часть I). Эдвард

От автора: для облегчения восприятия сложного текста
воспоминания Эдварда подаются курсивом.

В гостиной творилось что-то необъяснимое. Настолько невероятное, что наблюдение за происходящим даже смогло потеснить боль, заполонившую мой рассудок.

Необычайно мощное сердце оборотня, самое сильное сердце, которое когда-либо билось в нашем доме, неожиданно замерло. Что случилось с Джейкобом? Он не смог выдержать жуткого кошмара, который происходил в библиотеке на протяжении последнего получаса и продолжался до сих пор? Только я могу это вынести, поскольку я умер уже давно, и никакие страдания не смогут убить вновь давно застывшее каменное сердце. Но, если Белла не проснется, я попрошу Джейкоба смилостивиться надо мною. Я вырву у него обещание уничтожить меня физически…

Мысли проскользнули очень быстро, за кратчайшую долю секунды, пока сердце оборотня выдерживало странную паузу. А затем я перестал слышать трепещущее сердцебиение маленькой Ренесми, и на меня накатил дикий животный ужас. Ненужный воздух застрял в легких и превратился в лед, парализующий тело. Сердечный ритм Ренесми пропал из моего слуха сразу же, едва мощное сердце оборотня загромыхало вновь после необъяснимого перерыва.

Мне понадобилась бесконечно долгая секунда, позволяющая сообразить, что сердце Ренесми по-прежнему бьется, но теперь его восхитительный ритм точь-в-точь повторяет сердце оборотня. Два звука настолько гармонично переплелись между собой, что даже идеальный вампирский слух не смог их разделить. Совершенная мелодия не могла распадаться на ноты… Разве такое бывает? Почему это происходит?

Я не мог ответить на второй вопрос. Потому что никто и никогда на него не мог ответить. Запечатление оборотня – одна из самых необъяснимых тайн, неразгаданных загадок потустороннего мира.

«Джейкоб запечатлен на Ренесми» - необычайно яркая мысль в хаосе боли и страдания. Я подумал еще раз. Мысль странная, неожиданная, но совсем не болезненная.

Джейкоб Блэк? Единственный прямой потомок Эфраима, самый сильный волк в стае, который до определенного момента почему-то не осознавал своей силы и беспрекословно покорялся Сэму. А потом повиновение Джейкоба исчезло в один миг. Оно прекратилось в тот день, когда Джейкоб узнал о беременности Беллы и о том, что Белле и малышу грозит опасность от стаи.

«Все сходится,» - глухо простонал я. Все так же просто как дважды два четыре, как то, что Земля вертится. Если бы противостояние между мною и оборотнем из-за Беллы переросло в драку, у Джейкоба не было бы ни единого шанса на победу. Но, если какое-либо существо встанет между Джейкобом и Ренесми, я ломаного гроша не поставлю на жизнь такого неразумного создания.

Малышка Ренесми, Джейкоб всегда будет рядом с тобою. Он сделает для тебя все, что ты захочешь: будет защищать тебя, лелеять, оберегать, любить…

Даже, если мы с Беллой уйдем из этого мира, в нем останется крошечная девочка с живым бьющимся сердцем…

Господи, почему же так больно? Белла по-прежнему без движения. Лишь глухие удары сердца оставляют призрачную надежду на то, что она жива… Боже, как больно! Даже, когда Карлайл превращал меня, подобной боли не было…

***

О том, что США будет принимать участие в первой мировой войне, я узнал на улице.

- Война! Война! Покупайте газеты! – неистово вопил чумазый разносчик прессы.

Заголовки на первой странице поражали мое воображение. Я вывалил из кармана всю имеющуюся в наличии мелочь, и радостный продавец отсчитал мне аж пятнадцать новеньких листов. Надеюсь, битвы описаны в подробностях?

Домой я летел как на крыльях. Перепрыгивая через теплые июльские лужи, спешил сообщить сногсшибательную новость родителям.

- Мама, смотри! – не снимая обувь, поспешно пробежав через дом, я протянул возившейся на кухне матери ворох приобретенных новостей. – В стране начинается подготовка к военным действиям, – с гордостью сообщил я.

Ни мама, ни вернувшийся спустя несколько часов отец, не смогли разделить моего восторга. Для них война не означала подвигов во имя славы, блестящих орденов на груди и победного крика на поле боя.

Отец напомнил мне, что следующий год выпускной в школе, и я должен думать об аттестате. А потом они с мамой долго обсуждали ситуацию, которая сложилась в Европе и которая должна была повлечь за собой не лучшие изменения в Штатах.

О каком аттестате может думать семнадцатилетний мальчишка, если в Европе - военные действия, а в нашем городе вскорости объявили о мобилизации? Добровольцы уходили на фронт, их провожали как героев, им выдавали военные мундиры и настоящее оружие.

Начавшийся учебный семестр только повысил сумбур в моей голове. Вся школа гудела о войне. Планы, которые заполняли сознание моих однокашников о ратных подвигах на поле боя, не шли ни в какое сравнение с серостью и унылостью школьной программы.

Наш новый учитель географии, который был не намного старше нас, предупредил на занятии, что мы видимся последний раз в этом семестре, поскольку он прошел комиссию и отправляется на фронт. Новость окончательно взбудоражила мое полудетское сознание.

Я снова и снова просчитывал недостающие до совершеннолетия месяцы. Я был в отчаянии. Война могла закончиться еще до того момента, как я стану взрослым. Единственным выходом из сложившейся ситуации мне виделась карьера профессионального военного.

О принятом решении я сначала сообщил маме, надеясь на ее весомую поддержку в случае неудачных переговоров с отцом. Мама очень испугалась тогда. Я не помню ее лица…

Как же сложно что-либо разглядеть за плотной черной завесой, разделившей мою жизнь на «до» и «после». Как будто я нахожусь на дне глубокого океана, и темные непроницаемые потоки воды давят на меня со всех сторон, не позволяют всплыть на поверхность моим воспоминаниям, не дают хотя бы одному солнечному лучику коснуться моего заледеневшего тела.

Файлы с человеческой памятью заблокированы очень прочно. Я забыл, как выглядела Элизабет Мейсон. Если очень сильно постараться, напрячься до отвратительного хруста в окаменевших пальцах, то… другое лицо всплывает в моем сознании. «Я люблю тебя, Эдвард. Мы созданы друг для друга,» - восхитительное признание звучит в моей голове. До боли родной голос. Я знаю, я отчетливо понимаю, что у нас нет дороги обратно. Мне не устоять перед тобою, Белла. Сейчас я возьму тебя на руки, вынесу из океана, и жажда обладания твоим телом пересилит все доводы рассудка, сметет все запреты и правила… От этого воспоминания только хуже. Мертвое сердце давит с каждым разом сильнее и сильнее.

Я не успел отправиться на войну. Зато я успел прочувствовать ее далекие отголоски, не выезжая из Чикаго. Первая волна испанского гриппа, который завезли в Штаты демобилизованные с войны солдаты, не была настолько страшной. Повальная эпидемия в городе началась во время второй волны.

Отец заболел первым. Напрасно мы с мамой искали хотя бы каплю утешения в усталых и безразличных глазах измученного доктора. Весь его облик, начиная от запачканного халата и заканчивая опухшими от бессонницы веками под седыми бровями, свидетельствовал о том, что надежды на выздоровление нет. Грипп очень коварен, медикаментов катастрофически не хватало, медицинского персонала не хватало тоже. Стремительная и неумолимая болезнь косила всех подряд. На посту осталось только несколько медицинских сестер и еще меньше врачей. Остальные тоже заболели. Нетрудно было предположить, что, говоривший с нами доктор, не спал очень давно…

Отец сгорел в лихорадке в течение суток.

Потом лихорадка захватила меня. Из-за высокой температуры я потерял сознание и, соответственно, всякую ориентацию в пространстве и времени. Очень редко наступали моменты просветления. И тогда на смену черному небытию приходил ужасающий беспрерывный кашель. Я задыхался в агонии от нехватки воздуха. Помню страдание в голосе мамы. По всей видимости, она не покидала меня не на мгновение. Последнее воспоминание из прошлой человеческой жизни: дрожащая мамина рука смазывает мне потрескавшиеся от высокой температуры губы. Мамин голос, хриплый и умоляющий:

- Спасите его…

- Я сделаю все, что смогу. – Другой голос принадлежал незнакомому мужчине.

- Вы обязаны… Пожалуйста… Вы должны подключить все свои способности. Мой мальчик не может умереть… Пожалуйста, дайте Эдварду то, что другие не могут.

«Мама! Мама! Помоги мне, мама! Мне очень плохо!» – кричало мое сознание. Я не мог произносить слова вслух. Воспаленное горло издавало только жуткие хрипящие звуки, да и те немедленно прерывались диким приступом кашля.

Мамы уже не было рядом. На смену ей пришли другие руки – более сильные и удивительно прохладные. Хотя с прохладой я мог и ошибаться. В непрерывной горячке все вокруг кажется более холодным, чем собственное тело.

Я больше никогда не слышал маму. Темнота поглотила меня целиком, унося прочь остатки сознания.

А потом стало намного хуже, чем было. Когда меня выжигала испанка, я думал, что хуже не бывает. Я ошибался в своих предположениях. Смутно припоминается краткий перерыв между болью и адской болью. На какое-то мгновение я ощутил свежее дуновение ветра. Как будто бы я покинул душные стены госпиталя и окунулся в ночную свежесть.

Я не успел насладиться желанной прохладой. Боль, пронизавшая горло и мгновенно распространившаяся по всему телу, вытеснила всякое воспоминание о приятных ощущениях. Долгие часы я пребывал в аду. А в аду не может быть чего-либо приятного и прохладного.

Постепенно боль стала локализироваться в одном месте – в сердце.

Я искренне надеялся на скорую смерть от разрыва сердца. Я был очень наивен в то время. И просьбы мои тоже были глупыми. Несмотря на нечеловеческую боль, сознание мое резко прояснилось, оно сделалось необычайно чистым и четким, и я принялся неустанно молиться, чтобы у меня остановилось сердце. Верил, что с остановкой сердца моя жизнь оборвется, а боль навсегда покинет мое бренное тело.

Желание исполнилось лишь частично.

Сердце прекратило биться ранним утром. То, что сейчас раннее утро, я понял сразу, едва открыл глаза: все предметы вокруг освещались первыми, еще не набравшими силы, утренними лучами солнца. Пустынность улиц – я не слышал ни шума людей, ни грохота моторов – подтверждала мой вывод: огромный город еще не проснулся.

Сначала я не мог понять, где нахожусь. Все вокруг оказалось неимоверно странным: какой-то заброшенный чердак, старая мебель в пыльных чехлах, по углам мерзкие пауки, сучащие паутину. Я лежал на тюфяке посреди всей этой мерзости и несуразицы.

- Спокойно, Эдвард. – Первые слова, которые я услышал. Оказывается, на чердаке я находился не один. Надо мною склонился незнакомец.

Это доктор? Если и доктор, то, явно, не тот – седой старый и безнадежный, который лечил моего отца. Моя испуганная мысль не успела облачиться в слова. Горло запекло резко и сильно.

- Эдвард, меня зовут Карлайл, – представился незнакомец.

Черт! Как хочется пить. Я резко дернул плечами, и Карлайл сразу меня отпустил.

Я вскочил на ноги, едва успев подумать, что мне надо подняться. В теле ощущалась необычная легкость.

- Пить… - прохрипел я воспаленным от беспрерывного огня горлом.

Выход из чердака вниз находился рядом со мною. Всего-то пару ярдов*. В отверстии виднелась переносная лестница.

Видно, Карлайл успел проследить за моим взглядом. Он резко отпрыгнул от меня и пнул ногой лестницу. Звук показался мне очень сильным и необычным. «По-моему, при падении на пол деревянные ступеньки сломались?» Но ответ на вопрос совсем не занимал меня. Для того, чтобы спуститься из чердака, лестница мне не обязательна. По мере того как я осматривался вокруг и вдыхал остро пахнущие запахи, происходили необычайные изменения в восприятии. Я чувствовал, как в теле рождается нечто новое, никогда ранее не дававшее о себе знать. Это была сила, чувство глубочайшей уверенности в себе, которые должно быть испытывают могучие звери.

Я повернулся к единственному окну и, невзирая на то, что оно находилось в пяти ярдах от меня, рама со стеклом грохнулась о мостовую через полсекунды после моего решения о нетрадиционном выходе из помещения.

Стоя на чердаке, я отчетливо ощущал затхлость старых и пыльных покрывал, остро-сладкий аромат воска, тусклый запах старого дерева. Очень необычно пах сам доктор. Пожалуй, его аромат был лучше всех одеколонов, которые мне приходилось слышать до сегодняшнего дня. Но ни один из этих запахов не казался мне сейчас настолько привлекательным, как еле слышный, но необычайно волнительный запах случайного прохожего, медленно приближавшегося к дому. Этот запах звал меня…

Я застыл в неподвижности, втянул воздух, идущий от выбитого окна, стараясь задержать приятный аромат в своих легких. Я знал, кто подходит к дому! Нет, не в том смысле, что я был знаком лично с этим человеком. Просто знал, что это сильный и крепкий мужчина - африканец. Не понятно как, но я это определил сразу.

Послышался шум двигателя и острый запах бензина - между мною и африканцем проехал автомобиль. Слегка поморщился: еще никогда бензин не казался мне таким резким и раздражающим. На долю секунды из-за бензина я перестал ощущать аромат незнакомца. Мне это не понравилось. Я не собирался выпускать незнакомца из вида.

Если я спрыгну из окна через семьдесят шесть секунд, я окажусь рядом с ним…

- Нет, Эдвард!

Рука Карлайла с силой вцепилась в мое плечо.

Черт, я совсем забыл, что, кроме меня и пауков, на чердаке есть еще одно живое существо!

Он мне порядком надоел! Если это действительно доктор, то сейчас я не нуждаюсь в его услугах.

- Заберите от меня руки! – прошипел я.

Доктор не двинулся с места.

Черт бы его подрал! Сейчас дорога каждая секунда. Африканец все ближе и ближе подходил к дому. Кажется, что с каждым его шагом в мое горло вонзалась очередная сотня огненных стрел. Уже не было мочи терпеть. У африканца точно имелось то, что мне надо. Горло перестанет жечь, если его смочить чем-то горячим, ароматным, густым и пульсирующим.

Черт! Что я сделал? Я ведь только взмахнул рукой, чтобы избавиться от опеки доктора. Доктор перелетел через весь чердак и стукнулся головой о деревянный свод. Задрожала крыша, полетели мелкие щепки из деревянного покрытия.

Собственная агрессия удивила меня. Что на меня нашло? Я начал драку, хотя видимых причин для этого не было. Собственное поведение могло бы напугать меня еще больше, если бы не огонь в горле. Все виделось вокруг исключительно через призму ярко-красных всполохов. И потому все казалось менее важным, чем было на самом деле.

- Эдвард. - Доктор оказался на удивление проворным. Он не упал, даже стукнувшись головой о свод крыши. Наоборот: ловко приземлился на ноги в противоположном от меня углу чердака. А еще мне показалось, что он совсем не удивился моему поведению. Как-будто бы доктор всю жизнь знал меня как драчуна и хулигана. – Эдвард, я сейчас подойду к тебе. Но ты не должен делать резких движений. – Спокойное предупреждение.

В принципе, я не собирался драться, но он не должен препятствовать мне спрыгнуть с чердака.

- Мне нужно срочно пить, - объяснил я свою потребность.

- Вниз нельзя, Эдвард! – очень твердо произнес доктор.

Я вдохнул на полную грудь – африканец рядом с чердаком. Как восхитительно пахнет воздух вокруг него!

«Я не должен позволить Эдварду совершить убийство. Что же делать? Он слишком силен после превращения, я могу не справиться.» - Я застыл от удивления. Доктор не говорил этих слов вслух. Но как он вложил свой голос в мой мозг?

- Как вы это сделали? – недоуменно спросил я. Но доктор проигнорировал мой вопрос.

- Все нормально, Эдвард, – заверил он меня в очередной раз. Какое к черту «нормально»?! Не иначе, как меня излечили от гриппа новым и особенно вредоносным лекарством. Препарат имел как минимум два побочных эффекта: раздирающую боль в горле и разыгравшееся до беспредела, воображение. - Эдвард, нам надо поговорить.

«Я должен заставить Эдварда выслушать меня. Выбраться из чердака можно лишь, когда стемнеет. Глаза у мальчика невыносимого цвета, понимаю, как трудно ему сдерживаться… Как же мне объяснить, чтобы он поверил в то, что кровь животных такая же сытная, как и человеческая?» - снова голос доктора в моей голове.

«Кровь?» - собственное сознание моментально выхватило одно восхитительное слово из длинного монолога, прозвучавшего в моей голове. Кровь и возбуждающий запах африканца… Потребовалась огромная сила воли, чтобы удержаться от немедленного прыжка вниз. Африканца я мог догнать легко и быстро. А, если он отдалился достаточно далеко, и я не смогу найти его с помощью зрения, можно пойти по его следу…

«Пойти по следу, чтобы почувствовать кровь человека в своем горле?» - Я что - рехнулся?

- Что вы со мной сделали?! – в ужасе прохрипел я, обращаясь к Карлайлу.

***
- Эдвард, - заботливый голос отца звучит рядом со мною.

«Он же должен сейчас охотиться возле Ванкувера?» - безразличная мысль среди нескончаемого потока боли.

Карлайл внимательно смотрит на Беллу, взял ее запястье, считает пульс… Я вскочил на ноги.

- Все хорошо, Эдвард, - Карлайл поворачивается ко мне. Озабоченность на лице уступает место улыбке.

- Я взял ее человеческую жизнь, - хриплю я. Каждое слово отдает щемящей болью в каменном сердце.

- Сегодня ты подарил новую жизнь, – спокойно и торжественно возражает мне Карлайл. – Даже две новые жизни. Я видел Ренесми, она прекрасна.

В глазах отца любовь и восхищение. Карлайл всегда считал меня лучше, чем я был на самом деле.

- Я знаю, как тяжело тебе пришлось, Эдвард. Я знаю, как сложно вовремя остановиться… - в голосе Карлайла звучит сочувствие и понимание.

- Нет, - глухо шепчу я, качая головой. – Очень сложно... в начале. Сложно было решиться и прикоснуться зубами к ее шее. Я не знаю, как я это смог сделать.

Я в ужасе смотрю на Карлайла. Мне кажется, что больше никогда в жизни я бы не решился на такой поступок в отношении Беллы, и еще мне кажется, что, если бы не мой укус – Беллы уже не было бы в живых…

- Но все уже позади, – угадывает мои терзания отец. - Ты справился. Никто не смог бы поступить лучше, чем ты, Эдвард.

- Я не знаю, Карлайл. Может, я опоздал?

- Да ты послушай ее сердцебиение, Эдвард! Оно даже сильнее, чем было у Эммета. Никогда не слышал ничего подобного, в нем столько жизни. Белла будет само совершенство.

- А как же позвоночник? – Я боялся, что обездвиженность Беллы связана именно с травмой.

- Травмы у нее ненамного серьезнее, чем были у Эсми. Яд их исцелит. Перестань себя корить, Эдвард. Белла обязательно проснется.

- Она, наверное, очень страдает, – мой голос надломился.

Если любимой так же плохо, как мне сейчас, она не сможет выжить. У каждого живого существа есть свой порог боли. Смелость и трусость здесь не при чем…Не один смертный не в состоянии, испытав подобную боль, остаться в живых.

- У нее в крови большая доза морфия. Возможно, Белла совсем не чувствует боли.

Может, Карлайл прав? Боже, какая жестокая штука – неведение. Если бы я мог читать твои мысли, Белла… Я провел рукой по изгибу ее локтя, надеясь уловить хотя бы какую-нибудь реакцию. Все тщетно.

- Белла, я тебя люблю. Мне так жаль…
____________________________________

*Ярд - (англ. yard) — британская и американская единица измерения расстояния. Сейчас метрический ярд равен 0,9144 метра.
_________________

Ладно, не говори. Но хоть намекни... Вольтури успеют прийти?
Глава понравилась, только вот сомнительно, что Эдвард так спокойно воспринял запечатление Джейка. Я почему-то думала, что он был не очень-то рад этому.
И вот это удивило:
А почему семнадцатилетний? Если мне не изменяет память, то он родился в 1901 году. Значит, семнадцать ему было в 1918. А Первая мировая началась в 1914. Это что же, новости в Америку так долго шли? Не может быть, википедия сказала, что США влезли в нее 6 апреля 1918. В общем, тут не поняла...
_________________

Привет, Лисбет!



Думаю, что Вольтури в моем произведении будут обязательно.




С моей точки зрения Эдвард и Белла по-разному воспринимают запечатление. Моя точка зрения основывается на двух аргументах:

- отсутствие описание конфликта Джейкоб-Эдвард у Майер. Между этими героями один конфликт - из-за Беллы;
- в расширенной версии Рассвета-1 (то, что на лицензионных дисках) имеется дополнительный эпизод: драка Эдварда с Джейкобом перед тем, как Эдвард, Элис, Эмммет... выходят драться с оборотнями (стая Сэма). Драка между Эдвардом и Джейкобом была вызвана тем, что Эдвард хотел, чтобы Джейкоб остался в доме с Ренесми, охранять малышку (так оно и получилось).
Лично для меня было бы интересно посмотреть эпизод.




Спасибо, что заметила. Это моя глупая описка. Дело в том, что я исходила из того факта, что США начали участвовать в военных действиях лишь с 1918 года. Потому Эдварду на тот момент 17 лет. Признаю свои неточности. И удивляюсь сама себе. Не знаю, как я могла допустить подобный ляп.
_________________

Спасибо за новую главку. Очень здорово.
Понравился момент запечатления, когда сердца Джейкоба и Ренесми стали биться в одном ритме. Но, я тоже считаю, что Эдвард как-то легко принял этот факт и смирился. Хотя, на все воля автора, так мне тоже очень понравилось.
С удовольствием почитала воспоминания Эдварда о последних днях человеческой жизни, о родителях, о собственном превращении- просто класс, очень они (воспоминания) здесь уместны.
С нетерпением жду продолжения.

Хмм... Точка зрения в общем-то логичная, просто я с этой стороны не рассматривала.
А насчет расширенного эпизода - тоже хотела бы посмотреть. Жалко, что не показали в кино. Мне, кстати, еще одного момента из книги не хватило, но его, наверное, и в лицензии нет:(
Да ладно, у всех бывает! Если бы я не провела 11 класс с учебником истории в руках, тоже бы не заметила, что как-то поздновато он о войне узнал.

tanita s, так мы землячки! Только заметила Ты откуда, если не секрет?
_________________

 » Глава 13. Между адом и раем (часть II). Эдвард

Девочки, спасибо за ваши отзывы по первой части главы!

Лисбет, а какой момент (который есть в книге) ты хотела бы увидеть на лицензионном диске? Раскрой мне секрет, пожалуйста.


Глава 13. Между адом и раем (часть II). Эдвард

Розали всегда отличалась склочным характером. Чаще приходилось терпеть Эммету, поскольку он ближе всех к ней. Но в этот раз, кажется, старший брат был ни при чем. Видно, я сам чем-то разозлил нашу холодную красавицу.

- Ренесми нельзя нести в библиотеку, – раздраженно выговаривала Розали. – Посмотри, как он выглядит. Малышка может испугаться.

- Но Розали, - возражала сестре Элис, - Ренесми хочет к Эдварду.

«Маленькая кроха хочет ко мне», - как теплеет каменное сердце от этой мысли. Откуда они знают, что Ренесми хочет ко мне? С тех пор, как в организме Беллы оказался мой яд, я не хочу никого слушать. Я избавился от чужих голосов в моей голове. Но я очень хочу взять на руки мою девочку. Во время родов я ведь даже не успел ее рассмотреть как следует.

- Элис, – позвал я.

Легкая поступь на второй этаж – Элис отворила дверь в библиотеку.

- Эдвард, тебе нужно сменить одежду, а я помогу Белле. – Рядом слышится плеск воды. У Элис в руках салфетки.

- Ты иди, переоденься, - снова говорит мне сестра.

Нет, я не уйду отсюда.

- Эдвард, - вздыхает Элис, видно, уже увидела мой план – покидать библиотеку я не собирался, - ты весь в засохшей крови: лицо, руки, одежда…

- Это ее кровь, - испуганно шепчут мертвые губы.

Боль пронзает с невиданной силой. На долю секунды темнеет в глазах.

- …Ну, что я говорила? – недовольный голос Розали уже в библиотеке. – У него начались голодные судороги.

Это не от голода. Розали неправа. Это от того, что я не смогу жить без Беллы…

- Элис, принеси мне сюда чистую одежду.

Я не могу отойти от Беллы, но я очень соскучился по маленькой Ренесми.

***
Я слышал, как ворковала Розали над малышкой, поднимаясь вместе с нею по лестнице. Легонько сжал безжизненную руку Беллы - сейчас к нам придет наша девочка.

Кажется, Ренесми действительно хотела ко мне. Едва Розали переступила порог библиотеки, ее маленькая спутница потянула ко мне крошечные ручонки и забормотала что-то совсем непонятное на своем детском языке.

«Глаза», - вздрогнул я от радостного изумления, когда наши с Ренесми взгляды встретились. Глаза у Ренесми точно Беллины – восхитительно-карие, непередаваемый оттенок топленого шоколада. Точная миниатюрная копия маминых глаз.

Идеальный носик, ярко-розовые губы растянулись в улыбке, обнажив два ряда сверкающе-белых ровных зубиков. Улыбка совсем преображает малышку: на щечках появляются очаровательные ямочки, сверкают глазки. Нельзя не улыбнуться ей в ответ.

Хочется сильнее прижать ее к себе. Боюсь, переусердствовать в этом стремлении. На вид Ренесми такая же хрупкая, как и человеческие детки. Так и должно быть. Она хотя бы частично, но переняла Беллину уязвимость.

Как приятно прикасаться к Ренесми: ощущать теплоту кожи, пушистую нежность ее золотистых локонов. Я потянулся пальцами к румянцу на щеках, потрогал ее маленькие ладошки. Жаль, что многое в ее внешности скрыто от меня, спрятано под непрозрачные мягкие одежки.

- Розали, а можно немножко развернуть?

- Конечно, можно, Эдвард, - непривычная ласка в голосе Розали, естественно, предназначается Ренесми.

- Это можно снять, а это просто расстегнуть. – Как быстро сестра справляется с разными заморочками из одежды? Кажется, Розали совсем не боится нечаянно навредить маленькой девочке, а Ренесми и не думает пугаться от быстрых уверенных движений сильных рук своей тети.

По-моему, наша девочка безупречна во всем. И в то же время – она живая, настоящая и умилительно детская.

- Ренесми, давай знакомиться, - обращаюсь я к своей дочери.

«Знакомиться, знакомиться,» - эхом звучит в моей голове детский голос. Я не могу сдержать вырвавшийся из груди смех. Голос в моей голове я отлично знаю. Я уже слышал его раньше из живота Беллы.

«Знакомиться?» Настороженность только на долю секунды появляется на личике Ренесми, а потом кроха тянет к моему лицу ладошку и прикладывает ее к моей щеке.

Я поражен. Перед моими глазами разворачивается изумительная картинка: мы с Ренесми находимся на залитой солнцем и украшенной цветами поляне, к нам подходит сказочный эльф и протягивает руки…

- Это означает «знакомство»? - догадываюсь я.

Ренесми двигает ладошкой по моей щеке, и картинка немного видоизменяется. Мы по-прежнему на волшебной поляне, но теперь нас трое – я, Ренесми и Белла.

- Конечно же, - уверяю я кроху, - мама тоже хочет с тобой познакомиться.

Ренесми вертится в моих руках: смотрит на неподвижную Беллу, а потом снова на меня. Взгляд у девочки очень серьезный, необычайно серьезный для новорожденной. Она хмурит брови и вопросительно заглядывает мне в лицо. Я понимаю, Ренесми, твой невысказанный вопрос.

- Мама поправится. Она обязательно будет вместе с нами, – я стараюсь успокоить малышку, и неожиданно сам начинаю верить в то, что говорю.

Белла не сможет оставить нас. Она очень любит меня и Ренесми. Обретают новый смысл наши с Беллой бесконечные споры. Мы должны были заняться любовью еще до превращения Беллы. Только в таком случае наша любовь обретала удивительное продолжение… И я должен был обязательно обратить Беллу, иначе она бы не выжила после тяжелых родов. Все идеально становится на свои места. Все вопросы получают свои ответы, все сомнения исчезают раз и навсегда.

- Ты такая крошечная, Ренесми, - я не могу сдержаться и касаюсь губами удивительно-человеческого румянца на щечках моей дочери.

Наверное, я стал чертовски сентиментальным, но мне совсем не хочется отдавать Ренесми Розали, чтобы сестра унесла ее из библиотеки. Кажется, малышке тоже нравиться находиться у меня на руках. Она беспрерывно улыбается мне, лопочет что-то…

Неожиданно глазки начинают закрываться, крошечный кулачек тянется к розовому ротику.

- Ренесми хочет спать.

Как бы тихо не шептала Розали, Ренесми ее услышала и поняла. На детском личике удивительно забавная гримаса, напоминающая Беллу. По всему видать, что вокруг очень много интересного – и нельзя прерываться на сон.

Я удобнее устраиваю малышку у себя на руках.

- Я спою тебе колыбельную, а завтра ты проснешься, и мы снова будем вместе.

Таинственное и малопонятное слово «колыбельная» Ренесми несколько раз прокручивает в своей голове. Я не могу сдержать смех. Несмотря на то, что Ренесми еще не умеет разговаривать, она уже знает множество новых слов и звуков, услышанных сегодня в гостиной. Кроха не может понять, что означает «колыбельная» - журчание воды, дребезжание мотора или неприятные звуки микроволновки? То, что связано с микроволновкой, малышке нравится менее всего. В печке греется жуткая по виду и по запаху каша, которую настойчиво просит попробовать Карлайл. Обычное питание в тысячи раз вкуснее. «Обычное питание» - это донорская кровь в металлической бутылочке, которую сразу же дали Ренесми, едва выяснив, что девочка хочет кушать.

Я тихонько начал напевать колыбельную. Колыбельная, созданная для твоей мамы, Ренесми. Думаю, что тебе понравится.

«Колыбельная – это когда разноцветные бабочки садятся тебе на глазки, заставляя их закрыться?» - Я улыбнулся подслушанному сравнению Ренесми.

Малышка уснула через несколько минут.

- Сладких снов тебе, кроха, - не удержался я, снова прикоснувшись губами к ее щечке и вдохнув неповторимый запах моей девочки.

***

- Эдвард, - немного неуверенный в себе оборотень, переступает с ноги на ногу на пороге библиотеки.

- Входи, - едва шепчу я, боясь разбудить малышку.

«Она как будто бы мертва… Но сердце же стучит.» Джейкоб пристально рассматривает Беллу и его мысли отображаются в моем сознании.

«Это всегда так происходит?»

- Не всегда, Джейкоб. – вздыхаю я. – Во время превращения, пока еще живое сердце разносит яд по телу человека, человеку очень больно.

Я вспоминаю, как бурно и тяжело происходило превращение Эсми, Розали и Эммета. Но во время тех превращений мы с Карлайлом точно знали, что яд действует. Теперь же…

- Я знаю – морфий, – бубнит Джейкоб, и его взгляд перемещается на Ренесми. Малышка тихонько посапывает у меня на руках.

- Эдвард, если тебе надо на охоту, ты можешь отправляться прямо сейчас. Мы уже говорили с Сэмом. Договор по-прежнему действует. Так, что территория до Ла-Пуша считается законно вашей.

Я в недоумении – когда это оборотень беспокоился о нашей жажде? Но продолжать излагать мысли вслух Джейкоб не собирается. Что ж придется и дальше читать мысли.

- Я понял просьбу, Джейкоб. – Просьба состоит в том, чтобы я не рассказывал Белле о запечатлении сразу же, едва она проснется. Желание Джейкоба выглядит странно и мне не нравится. Белла, так же как и я, должна знать все, что касается Ренесми. – Зачем тебе это надо?

- Э-э-э… - тянет ноту Джейкоб, боясь высказать свое предположение вслух.

Оказывается, Белла должна обрадоваться запечатлению. Белла все время считала Джейкоба своим братом, а сейчас все устраивается как нельзя лучше. Радостную весть Белле должен сообщить ни кто иной, как Джейкоб и обязательно лично.

- Я не знаю, - неуверенно говорю я, и индеец сердито сводит брови: «Ну, пообещай, Эдвард».

Да, нет. Я не о том.

- Я обещаю не говорить Белле. Но я не знаю, как она отнесется к запечатлению. – Белла всегда удивляла меня.

***
- Эдвард! – Элис задыхается от переполнявших ее эмоций. – Посмотри!

Сестра показывает мне видение: Белла по-прежнему в библиотеке, но она уже не лежит неподвижно на столе, а стоит напротив меня. Бледная кожа мерцает в солнечных лучах.

- Элис! Когда это произойдет? Скажи мне, пожалуйста!

Я вижу, как напрягается сестра, всеми силами пытаясь рассмотреть не совсем ясные очертания Беллы.

- Элис, сконцентрируйся, – умоляю я ее.

Ничего не получается. Видение слишком размытое, Элис не может ухватиться за временные рамки. Но она пробует еще и еще раз.

***

Три часа до пробуждения Беллы

- Элис, попробуй еще раз, - прошу я стоящую рядом сестру.

- Какой ты нетерпеливый, Эдвард! – Элис только пытается казаться серьезной. На самом деле, ее, как и меня, переполняют радостные эмоции.

- Беллу разглядеть проще простого, - улыбается Элис своим видениям. – О! Мутных пятен все меньше и меньше.

- Элис, пожалуйста, скажи мне, когда Белла проснется.

- Эдвард, ты невыносим. Ты же сам видишь, что я не могу это точно спрогнозировать.

- Скажи неточно, – я не могу отстать от сестры. Кажется, мне в голову пришла идея получше. – Может, сосредоточишься на моем будущем?

Господи! Неужели?! Ровно через три часа – я в этой же комнате обнимаю немного испуганную и растерянную Беллу.

Три часа? Или сто восемьдесят минут, или десять тысяч восемьсот секунд?!

Радость переполняет каждую клетку моего тела.

- Спасибо, Элис!

- Она будет обворожительна.

Рычание из горла вырывается вопреки моему желанию.

- Она всегда была обворожительной.

- Ты понимаешь, о чем я. – Элис снова повторяет видение. Выделяет для меня преобразившееся лицо Беллы. Я, конечно, понимаю, что у всех вампиров прекрасные внешние данные, но… Разве такое возможно? И эта красавица моя? Конечно, моя! Пусть кто-то только посмеет усомниться в этом…

Элис смеется, наблюдая за моей реакцией.

***

Час до пробуждения Беллы

- Ровно один час, – радостно сообщает мне Элис.

Я уже ничуть не сомневался в видениях Элис. Никогда раньше они не были настолько четкими, настолько стали сейчас.

Рядом со мною стоит Карлайл, пытаясь уловить во внешности Беллы малейшие признаки новой жизни. Пока их нет. Но мы упрямо верим Элис.

- Нужно унести малышку, - я тревожусь и за Беллу, и за малышку. Белле будет очень сложно контролировать свои эмоции, а особенно – в первые несколько дней после превращения. – Пусть Ренесми пока что побудет подальше от… - я не успеваю добавить «от библиотеки». Белла резко сжимает мою руку.

Господи! Свершилось?! Я не могу поверить. Но я ведь точно видел.

- Эдвард, - Карлайл тоже заметил. Два вампиры не могут ошибаться.

- Белла! Белла, любимая! – Может Белла меня слышит?

- Сейчас позову всех. – Метнулась вниз Элис.

«Тук! Тук! Тук!»

Преображающееся сердце глухо отсчитывает свои последние удары…

Все, кроме Розали и Джейкоба, уже в библиотеке. Розали и Джейкоб остались на первом этаже с Ренесми.

«Тук! Тук! Тук!»

Сердце прибавляет в скорости. Я легонько сжимаю ладонь Беллы, и Белла внезапно и резко изгибается на столе. Двигаются только спина и плечи. Кажется, что руки и ноги по-прежнему парализованы.

«Тук!...»

Сердце Беллы замолкает. Мой яд в полной мере насытил ее тело и остановил сердце. Вслед за остановкой сердца начинаются изменения, которые превращают смертного в бессмертного.

Вокруг воцаряется неимоверная тишина. Карлайл, Эсми, Элис, Джаспер и Эммет прерывают дыхание.

Секунда, другая, третья…

«Десять секунд» - показывает мне Элис.

Рука Беллы в моей руке. Я отчетливо чувствую, как начинает понижаться ее температура.

«Девять секунд» - считаю я мысленно вместе с Элис.

Черты лица Беллы становятся резче, контрастней.

«Восемь секунд.»

Солнечный луч отображает первые блики на руках и на лице Беллы.

«Семь секунд.»

Карлайл сжимает плечи Эсми.

«Шесть секунд.»

В гостиной насторожилсь Розали с Джейкобом.

«Пять секунд.»

Джаспер с Эмметом делают шаг вперед к столу, где лежит Белла. Я чуть сильнее сжимаю руку любимой.

«Четыре секунды.»

Яркие краски красиво преображают лицо Беллы.

«Три секунды.»

Меняется прическа Беллы. Волосы становятся длиннее, гуще, каштановый цвет приобретает новый необычайно насыщенный оттенок.

«Две секунды.»

Тот же восхитительный запах Беллы, но уже разбавленный сладкой вампирской ноткой, щекочет ноздри. Собственное горло впервые за последний год не выжигает меня изнутри, а ведь я по-прежнему нахожусь рядом с нею…

«Одна секунда.»

Глаза Беллы резко распахиваются.
_________________

Девочки, спасибо за дискуссию о 1 мировой войне, я аж побежала перечитывать историю, никогда бы не заметила разницы в датах.

Lisbet, привет, я из Новокузнецка, а ты?
----------------------------------------------

Ну, а теперь по главе. Я в полном восторге, Элис, ты нас никогда не разочаровываешь. Спасибо.
В конце, этот обратный отсчет времени - как в трейлере, читала с замиранием сердца. Описание Ренесми просто прелесть: ручки, ножки, одежки , просто муси-пуси. Наконец-то, наш молодой папаша познакомился с дочкой, подержал ее на руках.
Интересно, что здесь изменения с Беллой произошли только после остановки сердца, необычно как-то, хотя в книге это и не описано, по-моему.
Еще раз спасибо за главу, жду счастливого продолжения.

Привет, tanita s!



Я рада, что тебе понравилась вторая часть главы. Дальше будет лучше и лучше. Я имею ввиду, то, что самые драматические события в жизни главных героев уже позади.

Я постараюсь более детально ответить на "Интересно, что здесь изменения с Беллой произошли только после остановки сердца, необычно как-то, хотя в книге это и не описано, по-моему. " Ты правильно заметила, Таня, это один из самых скользких моментов. Я нарочно задерживала выкладку на сайт второй части, ломая голову Именно над этим эпизодом. Но потом все же решила не отступать от оригинала (хватит, и так половину Рассвета по-своему переписала).
В оригинале Майер: для конечного этапа превращения Беллы характерно то, что Белла очень отчетливо слышит диалоги между Эдвардом и Карлайлом, Эдвардом и Элис...
Цитирую дословно из Рассвета:
- Никаких перемен?
- Никаких.......
Через какое-то время:
- Карлайл, может, я опоздал? и т.д.

Из смысла диалогов я сделала вывод, что Эдвард не был уверен, что превращение происходит до того момента, пока Элис не показала ему видение.

Таков смысл я вложила и в Главу 13 "Форкса". Если бы с внешностью Беллы происходили изменения, Эдвард бы это обязательно заметил и, возможно, не терзался бы так.

И еще. Лично мое мнение - сначала останавливается сердце, а уже потом охладевает тело, заостряются черты и т.д., а не - наоборот.

Тоже мой субъектив, но в романе (оригинале) тоже есть определенные.... скажу так - временные несоответствия.

_________________

Да это не секрет Помнишь, когда Аро "знакомился" с Ренесми, Белла позвала Джейка с собой? Ну вот, а когда они уходили, он еще задержался чуть-чуть, стоял и рычал. А Несси его за хвост потащила. Меня этот момент всегда смешил - ребенок, чуть ли не младенец, тащит за хвост волка размером с мустанга! Рассчитывала это увидеть, но обломалась...

tanita s, я прямо противоположно от тебя - Белово


Вот этот момент прямо умилил. Так трогательно. И вообще вся глава такая. Насчет обратно отсчета согласна. Мне сразу музыка из фильма вспомнилась.

А как это можно было описать? Белла же сама себя не видит, ей сразу шоковую терапию устроили - к зеркалу подвели!

Опять согласна! У меня просто пунктик на цифрах, я когда что-то читаю, на автомате подсчитываю даты рождения героев, когда события происходят, кто кого на сколько старше и все такое прочее. Так вот, либо у переводчика, либо у автора явные проблемы с математикой. Или я неправильно считаю, что тоже вариант Но я так и не поняла, когда все это происходит. Если считать от Карлайла, одно время, если от Эдварда, другое!

Да, только сейчас сама у себя увидела очепятку США в войну влезли 6 апреля 1917, а не 18.
_________________

Я на этот момент не обратила внимания при чтении. Еще одно доказательство того, что каждый человек очень и очень субъективен, а особенно, если сталкивается с каким-либо видом творчества: литература, музыка...




"Не описано" - имеется ввиду, что в оригинале Майер не делается акцент на этом. Но, если бы Белла изменялась еще до остановки сердца, она бы слышала совсем другие диалоги из уст Эдварда и Карлайла.



Минимальные поправки в главу я внесла сразу же, когда увидела твой первый коммент по главе. Но больше исправлять сейчас не буду. Не хочу искажать смысл главы.

________________________________________________________

Дорогие мои читательницы, поздравляю вас с Днем 8 Марта. Желаю счастья, солнечных улыбок и внимания от любимых мужчин!
_________________

Да и не нужно менять Я же здесь говорила не про тебя, а про Майер. Не понимаю, в каком году у нее события происходят...

С 8 Марта!!!
_________________

 » Глава 14. Пробуждение. Эдвард

Глава 14. Пробуждение. Эдвард

В комнате стояла полная тишина. Белла по-прежнему неподвижно лежала на столе. Она сосредоточилась на том, что видела прямо над собой: медицинская лампа и потолок.

Присутствующие в комнате наши родственники-вампиры наблюдали за новорожденной, опасаясь хотя бы случайно пошевелиться и напугать ее.

Спустя несколько томительно долгих секунд Белла резко втянула в себя воздух и начала дышать. Вслед за нею задышали и остальные.

Я с нездоровым интересом впился в нее взглядом, боясь пропустить даже незначительный момент в ее пробуждении и стараясь заранее предугадать, когда понадобится моя помощь.

Выражение лица у Беллы начало меняться чрезвычайно быстро: любопытство, легкий испуг, замешательство. Я знаю, милая моя, как тебе непривычно и сложно. Смертные никогда не могут воспринимать столько информации, сколько на тебя навалилось сейчас, в один миг. Никогда, даже в раннем детстве, когда мир вокруг кажется намного ярче и многоцветней, человек не испытывает таких сильных эмоций как вампир.

Белла опять остановила дыхание. Вдохнула глубоко и застыла на несколько секунд, лицо выражало наслаждение. Кажется, ей внезапно и сильно что-то понравилось? Что понравилось?

На меня она так ни разу и не взглянула. Почему? Внутренности странно сжались от тревоги. Стараясь привлечь к себе внимание Беллы, я легонько стиснул ее руку.

Реакцией на мое слабое рукопожатие стало ее моментальное оцепенение. После секундного замешательства Белла резко вырвала руку из моей ладони, вскочила на ноги и прижалась к стенке по другую от меня сторону стола. Милая, неужели я тебя напугал?

Взгляд Беллы быстро и цепко прошелся по комнате, а потом сфокусировался на мне.
Я потянулся к ней через стол. «Что не так, родная моя?»

Выглядела Белла сейчас крайне удивленной.

Изучение моего облика заняло несколько секунд. Времени понадобилось значительно больше, чем для наблюдения за медицинской лампой, оценивания общего интерьера библиотеки в совокупности с внешностью Карлайла, Эсми, Эммета, Джаспера и Элис.

А потом Белла мне улыбнулась испуганно, робко и неуверенно. Облегчение от ее улыбки было столь прекрасное, что почти казалось болью. Не в силах больше находится вдали от нее, я плавно и не спеша, сделал шаг вперед, пытаясь обойти стол. Чтобы не торопить Беллу, дать ей время обдумать собственные умозаключения, старался двигаться также медленно, как передвигаются смертные.

- Белла, - тихо окликнул я, - я понимаю, как ты растеряна, но причин для тревоги не существует. Все хорошо.

На лице у нее застыло выражение борьбы. Как будто бы Белла решала, верить мне или нет.

Я протянул руку и легонько провел по ее скуле. Как приятно к ней прикасаться! Это была по-прежнему моя Белла – мягкая и нежная, восхитительно пахнущая и невообразимо притягательная. Но теперь меня не отвлекала извечная жажда и боль в горле. И хотя в последнее время мне казалось, что я победил немыслимую тягу к ее крови, только сейчас я осознал, насколько было сложно раньше. Очень большая часть моего мозга неустанно – днем и ночью, когда Белла пребывала в моих объятиях и когда она находилась на расстоянии от меня – контролировала мои поступки, разделяла их на «опасно» и «безопасно». Теперь же необходимость в контроле отпала, освобождая таким образом большую часть моего сознания для наслаждения.

Я еще раз прикоснулся к лицу любимой, и ярко-красные вампирские глаза вспыхнули от радости. Белла резко двинулась мне навстречу, прижалась ко мне, я остро ощутил ее ароматное дыхание на своей груди.

А потом она сильнее притянула меня к себе, и я… Я испытал на себе силу новорожденного вампира.

- Ой, – непроизвольно вырвалось у меня. - Осторожнее Белла…

Любимая отдернула руки еще раньше, чем я успел договорить. Испуганно спрятала руки за спину.

Я улыбнулся. Наверное, если бы не испуг, написанный на лице Беллы, я бы рассмеялся вовсю. Была причина для веселья: мы с Беллой поменялись местами.

- Не бойся, любимая. Сейчас ты немного сильнее меня.

Белла почему-то нахмурилась. Ей не понравилась подобная расстановка сил? Ничего страшного. Это совсем не проблема. Если тебе, любимая, будет сложно сдерживаться в первое время, я готов и потерпеть.

Я уже хотел сказать вслух, но вовремя заметил, как Белла медленно и осторожно вынимает руку из-за спины и протягивает ее ко мне. Я не знаю, как ей удаются настолько плавные движения в ее нынешнем состоянии? Я застыл от изумления. Медленно, как будто бы Белла и не была новорожденным вампиром, как будто бы непреодолимая вампирская энергия и не требовала немедленного выхода, любимая погладила меня по щеке. Словно тысячи невидимых искр рассыпались по моему лицу от ее нежной ласки.

А потом она заговорила. Всего лишь два слова, предназначенные мне.

- Люблю тебя.

И тысячи новых жизней взорвались своим теплом в моем холодном мертвом теле.

- И я тебя люблю.

Только прикоснуться губами к ее губам… Боже! Какое потрясающее чувство! Ничего вокруг не существует: ни жажды, ни боли в горле, ни отвратительного привкуса яда во рту, ни окаменевших мышц, готовящегося к смертельному прыжку тела. Только моя Белла и ее мягкие губы, пылко отвечающие на мой поцелуй. Если и был Рай на земле, то он находился сейчас в этой маленькой комнате.

Где-то очень далеко, на задворках сознания, ощущалась радость Карлайла, восхищение Эсми, удивление Джаспера, удовлетворение Элис… Если бы не кашель Эммета, не знаю, как далеко я бы продвинулся в процессе поцелуя.

Я понимал, что Эммет прав – нам с Беллой лучше продолжить наедине - но, черт подери, как же мне не хотелось ее отпускать!

Белла сама резко отодвинулась от меня. В глазах - удивление, смущение и невысказанный вопрос.

- Ты нарочно мне не рассказывал! – Боже, какой милый упрек.

Я тебе много чего не рассказывал и почти ничего не показывал, малышка. Слишком объемной была та часть вампирского сознания, которая отвечала за твою человеческую безопасность.

- Тогда это было необходимо, - мягко напомнил я. Моя сдержанность, Белла, была залогом твоей человеческой жизни. - Теперь твоя очередь обращаться со мною бережно.

Я не сдержался – рассмеялся громко, безудержно. Белла бессмертна – ей не угрожают никакие человеческие болезни и слабости, малышка Ренесми – прелестна, ждет не дождется, когда познакомится с мамой. Если бы не боязнь из-за закономерной жажды новорожденного вампира, если бы не собственный печальный опыт первого периода после превращения – я бы уже забрал Ренесми из гостиной и закружил бы их обеих на руках. Я люблю их обеих, они обе – мои!

Карлайл больше не хотел оставаться в стороне. Он обошел Эммета, вплотную приблизившись к Белле.

- Как ты себя чувствуешь, Белла?

- Я потрясена. Столько всего, - просто ответила Белла.

- Да, есть от чего растеряться, – согласился отец.

- Я чувствую себя прежней. Вроде бы. Даже странно.

Я обнял Беллу за плечи. Конечно, она прежняя, такая же, как и была.

- Ты прекрасно владеешь собой, - произнес Карлайл вслух, мысленно ища ответ на вопрос «Почему?» и «Как ей удается?». – Я такого не ожидал, хотя у тебя и было время на моральную подготовку.

Не знаю, можно ли сознательное стремление Беллы стать такой, как я, считать причиной сдержанности? Может, причина в другом? Белла всегда была иной, другой, до невозможности непонятной и в то же время – странно притягательной.

«А ощущения при превращении?» Карлайл очень хотел задать свой вопрос вслух.

- Видимо, на этот раз морфий подействовал как надо. Скажи, что ты помнишь о самом превращении?

Белла замешкалась, собирая с ответом. Надеюсь, заминка вызвана тем, что Белла, в самом деле, ничего не помнила? Очень хотелось услышать подтверждение своей гипотезы.

- Все, что было раньше… осталось как в тумане.

Выдохнутый воздух с шумом вырвался из моей груди. Ответ на тяжелейший вопрос получен. Белла ничего не помнит, а значит – она не мучилась.

- Помню, что ребенок задыхался, – любимая задрожала в моих объятиях.

«Чурбан неотесанный! - охарактеризовал я себя. - Почему ты ей до сих пор не сказал?»

- Ренесми жива и здорова, – заверил я Беллу, слабо коснулся ладонью ее спины, успокаивая.

- Подумай хорошенько и расскажи все, что помнишь, - не унимался Карлайл.

- Ничего не помню, - голос Беллы стал необычайно тихим. – В прошлом так темно. В какой-то миг я открыла глаза… и увидела все.

- Потрясающе! – воскликнул Карлайл, его глаза сияли.

Я почувствовал, как напряглась в моих объятиях Белла, услышав радостное признание отца. Что-то не так? Карлайл тоже заметил изменение в поведении Беллы.

«Ей не терпится закончить разговор?» Я утвердительно кивнул на мысленное предположение отца.

- Прости, Белла, – тут же извинился Карлайл. - Тебя, конечно, мучит жажда. Разговоры подождут.

Белла резко схватилась за горло. Господи, зачем терпеть? Мы можем отправляться на охоту немедленно. Я почувствовал неожиданный прилив голода, азарта и восторга. Как будто ты находишься перед архиважным сражением, но заранее знаешь – ты его обязательно выиграешь! Мы отправимся в лес вместе с Беллой! Никогда раньше я не мог сочетать наслаждение от скорости, насыщения и присутствия рядом моей любимой. Теперь это стало возможным. Каждый мой нерв уже горел, как в лихорадке.

- Пошли на охоту, Белла.

Белла дернулась в моих объятиях. Тревожный, даже испуганный взгляд.

- Все очень просто, любимая. Не волнуйся. За тебя будут работать инстинкты. Я покажу тебе, как происходит охота. – Напряжение на лице и в ее теле не проходило. Не зная, как приободрить Беллу, я пошутил, вспоминая наш давний разговор.

- Ну вот, а я думал, ты всегда мечтала посмотреть, как я охочусь.

Белла улыбнулась, но как-то натянуто, совсем не радостно… Что тебя тревожит, милая? Есть что-то сильнее, чем жажда?

- Ты не должна страдать, – тихо прошептал я, зная, что Белла обязательно расслышит. Убрал ее руку от горла.

- Все хорошо, Эдвард, - заверила меня Белла. – Но подожди с охотой. Сначала другое.

«Другое?» Я недоверчиво уставился на Беллу. Окружающие нас родственники не переставляли удивляться поведению Беллы.

- Что другое, Белла? – озвучил общий вопрос Карлайл.

- Я хочу ее видеть. Ренесми.

«Нет!» Тревожное слово вспыхнуло в сознании всех присутствующих в доме, кроме Элис. Но громче всех испугался Джейкоб в гостиной.

Мы с Карлайлом переглянулись. Карлайл тоже категоричен в этом вопросе. Конечно, по сравнению с Джаспером, он меньше видел новорожденных вампиров, зато он многих превратил лично и достаточно удостоверился в непредсказуемости их поведения, а, особенно, в первые дни. И хотя труднее всего нам пришлось с Эмметом, не очень приятно вспоминать и осознавать, что я тоже повел себя не лучшим образом, когда очнулся после превращения.

- Что такое? – с тревогой спросила Белла.

Я старался быть как можно более убедительным.

- Белла, сейчас не лучшее время для вашего знакомства. Ренесми наполовину человек, у нее бьется сердце, в ее жилах течет кровь. Пока ты полностью не совладаешь с жаждой… Не хочешь же ты подвергать ее жизнь опасности?

Белла хмурилась, не отвечая мне.

- Где она?

- Внизу. На первом этаже.

- С ней Розали?

- Да! – ответил я более резко, чем полагалось. С ней не только Розили, но и Джейкоб. В сегодняшнем свете постоянное присутствие индейца возле нашей малышки не казалось мне необходимостью. Я уже злился на самого себя, что с легкостью согласился на дурацкую просьбу Джейкоба – не говорить Белле о запечатлении.

- Эдвард, а что Джейкоб? – Белла как будто бы услышала мои раздраженные мысли. – А Чарли? Расскажи мне все, что я пропустила. Долго я была… без сознания?

Карлайл ответил вместо меня.

- Ничего особенного не случилось, ты пропустила каких-то два дня. Джейкоб все еще здесь. Чарли еще думает, что ты больна. Я сказал ему, что ты в Атланте, сдаешь анализы в Центре контроля заболеваний. Мы дали ему неправильный номер телефона, и он расстроен.

- Ему надо срочно позвонить… – пробормотала Белла, тревожась за отца, но потом, по-видимому, ее вниманием завладела другая мысль. – Постойте… Джейкоб здесь?!

«Нет, ни в коем случае не говорить сейчас о запечатлении. Непонятно, как отнесется к этому Белла. Ее сравнительно стабильное состояние может быть нарушено. Сообщить можно только после охоты, а еще лучше – через некоторое время.» - Карлайл встревожено смотрел на меня.

«Да, я прочел твои мысли. Так действительно будет лучше.» - Незаметно для Беллы я утвердительно кивнул отцу.

- Белла! Нам многое надо обсудить, но прежде мы должны позаботиться о тебе. Ты мучаешься…

Яркая вспышка в глазах Беллы подтвердила мое предположение: сперва охота, остальное подождет.

- Стойте, стойте, стойте! – заволновалась Элис. Я уже видел в сознании Элис причину для задержки с охотой. Белла должна увидеть свое отражение, чтобы понять насколько великолепно сейчас она выглядит.

- Элис… - хотел было возразить я, но сестра, совершенно не прислушиваясь к моим словам, уже выскочила из библиотеки.

- Я хочу присутствовать, когда это случится впервые! А вдруг на охоте вам попадется какая-нибудь отражающая поверхность?! – донеслось до нас из первого этажа.

Уже через мгновение сестра вернулась в библиотеку, таща в руках предмет первой необходимости Розали – большущее зеркало. Зеркало было вдвое выше и втрое шире, чем сама Элис. Взволнованный Джаспер, опасаясь, чтобы новорожденная Белла, не причинила вреда Элис, сделал шаг вперед. К нам с Беллой приблизились одновременно огромная отображающая поверхность в золоченой оправе и рядом с нею – взволнованный Джаспер.

Белла сконцентрировала внимание сначала на Джаспере. Оно и понятно - любой вампир, увидев шрамы на теле брата, поймет опасность, которую тот излучает.

Но… Белла не была обыкновенным вампиром. Я почувствовал, как рассмотрев Джаспера, она задержала дыхание, пытаясь успокоиться. И ей это удалось. Секунду назад я сжимал напряженное, готовое к прыжку сильное тело новорожденного вампира, а сейчас Белла полностью расслабилась. Дыхание ее стало спокойным, глубоким и обычным.

Джаспер недоуменно нахмурил лоб, отчего шрамы на его лице сделались еще заметнее: «Как она может быть настолько сдержанной? Ей же полчаса отроду?»

- Не знаю, - отозвался я на вопрос Джаспера.

- И какой вопрос я пропустила? – поинтересовалась Белла.

- Джаспер спросил, как тебе это удается.

- Что «удается»? – не поняла Белла.

- Сдерживать чувства, – ответил Джаспер. – Никогда не видел, чтобы новорожденные обладали такой властью над своими порывами. Ты увидела шрамы у меня, моментально пришла в полную боевую готовность. Я отчетливо услышал твою тревогу и готовность к сражению. Но ты тот час поняла, что я не представляю угрозы, и расслабилась еще прежде, чем я успел тебе помочь.

- Это плохо?

- Это удивительно, Белла, - я успокаивающее погладил ее руку. – Но мы не совсем понимаем… надолго ли тебя хватит?

- Эдвард, прекратите, – остановила меня Элис. – Посмотри, Белла.

Белла взглянула в зеркало. Я тоже засмотрелся на красавицу, которая отобразилась в нем. Зрительное наслаждение чудесным образом дополнялось ощущением мягкого тепла ее тела в моих объятиях.

Мы с Беллой находимся максимально близко, мы с Беллой – оба вампира… Можно попробовать, еще раз проверить свои способности. Я попытался настроиться на мысленную волну Беллы.

Тревога Джаспера и неуместные раздумья Эммета слегка отвлекали.

«Ей нужно поохотиться как можно скорее!» - недоверчиво хмурился Джаспер.

«Бьюсь об заклад, Эдвард думает сейчас не только об охоте, хотя сам очень давно ел. Можно поспорить с Джаспером…» Ох, Эммет. Надеюсь, что Элис в данный момент увлечена исключительно нарядом Беллы и не прочла твои грандиозные планы по поводу спора с Джаспером. Предмет предполагаемого пари явно не предназначался для девичьих ушей.

- Глаза… - испуганно дрогнула в моих руках Белла. – Долго так будет?

- Через несколько месяцев потемнеют, - успокоил я. – Кровь животных быстрее человеческой разбавляет цвет. Сначала они станут янтарными, потом золотистыми.

Я попытался еще раз сконцентрироваться исключительно на Белле. Белла – передо мною в зеркале, я отчетливо вижу каждую особенность ее внешнего облика. Белла – в моих объятиях, я ощущаю даже самое легкое ее движение. И я не слышу ровным счетом ничего из ее мыслей. Все, как и было раньше. Печально. Я вздохнул.

- Ты разочарован? – растерянно спросила Белла. Очевидно, имелась в виду внешность?

- Да, - рассмеялся я.

Я моментально почувствовал ее напряжение: Белла не поняла моей шутки. Она напряглась так резко и так сильно… Джаспер, уловив волны тревоги, резко сделал шаг вперед… Не стоит, Джаспер, кажется, и на этот раз твоя помощь не потребуется.

- Конечно, разочарован, – я крепче прижал Беллу к себе, но этого оказалось все равно чертовски мало… Потянулся губами к ее щеке, мечтая о большем. – Я надеялся, что смогу слышать твои мысли, когда они станут похожими на мои, - разъяснил я. – Но вот я опять потерпел поражение: совершенно не понимаю, что творится в твоей голове.

Услышав мое очередное признание в слабости против ее способностей, Белла, кажется, окончательно пришла в себя и даже воодушевилась.

- Ну, видно, мой мозг никогда не будет работать, как полагается, – весело подытожила она. – Зато я хорошенькая.

- И это называется «хорошенькая»?

Я зарычал от негодования. Если бы Беллу посмел наградить таким эпитетом кто-либо посторонний, я бы, наверное, оторвал ему голову.

- Белла, ты никогда не была просто хорошенькой, - прошептал ей на ухо, игнорируя совсем неприличные мысли в сознании Эммета. В отличие от Джаспера, старший брат давно перестал думать об опасности, которую представляет новорожденная Белла.

«Терпение Беллы может иссякнуть в любой момент, а Ренесми находится совсем рядом и…» - опять Джаспер!

- Ладно, ладно… - уступил я брату.

- Что, Эдвард?

- С каждой секундой Джасперу все больше и больше не по себе. Он успокоится, только когда ты поохотишься.

- Хорошо, пойдем, - сразу же согласилась Белла и, отвернувшись от зеркала, вознамерилась выйти из библиотеки через дверь.

«Нельзя!» - испуганный хор голосов в моем сознании. Они меня начинают раздражать! Неужели, не понятно, что Белла отлично справляется со своими эмоциями, а некоторые ее планы я сам могу… подкорректировать.

- Нам лучше выйти через окно, - подсказал я Белле более мудрое решение.

Как забавно наблюдать за нею.

- Через окно? – потрясенно ахнула Белла.

Высота еще пугала мою красавицу? Видно, нам придется покинуть помещение так же, как раньше мы покидали спальню Беллы в домике Чарли. Идея мне понравилась: я непротив лишний раз обнять жену.

- Это самый удобный выход, - улыбнулся я встревоженной Белле. – Если ты боишься, давай я тебя понесу.

Но Белла почему-то не хотела соглашаться со мною.

- У нас впереди целая вечность, а ты хочешь сэкономить время на спуске по лестнице?

- В гостиной Ренесми и Джейкоб, - напомнил я.

- Ах да…

Белла хмурилась, явно обдумывая что-то важное.

- А Ренесми… ничего, что она с Джейкобом? Он ведь ее недолюбливает…

- Уверяю, она в полной безопасности, - заверил я Беллу. Мои слова не успокоили любимую. Она смотрела все также настороженно. Черт, в последнее время я совсем разучился убеждать. – Я читаю мысли Джейкоба. – добавил я к сказанному.

Я без усилий распознавал мысли индейца. Даже умудренный опытом Джаспер и вполовину не так боялся за безопасность в доме, как распереживался Джейкоб, когда услышал, что Белла пройдет через гостиную.

Белла подошла к окну и посмотрела вниз. Видно, решение прыгнуть давалось ей с трудом.

- Тянешь время? – усмехнулся я, понимая, что как бы не приземлилась в первом прыжке моя вампирша, ей абсолютно ничего не грозит. Если и стоит опасаться, то лишь за цветочную клумбу, находившуюся рядом с домом.

- Немножко. Я не знаю как…

И хотя прикованное к нам внимание было общим, только Эммет позволил себе захихикать над Беллиными трудностями.

- Смотри, - я сделал шаг из открытого окна. Нарочно замедлил свои действия, мягко приземляясь на траву.

Выражение лица Беллы я хорошо знал из ее прошлой человеческой жизни: пусть мне будет хуже, но я это сделаю. Стиснутые зубы свидетельствовали о том, что очень страшно… но надо!

Белла занесла ногу над открытым пространством и плавно скользнула вниз.

Прошло полсекунды, пока она очутилась на земле и в моих объятиях.

- И правда, проще простого! – радостно заверила меня Белла.

Первое, что сделала моя жена после приземления – это рассмотрела высокие каблуки на туфлях и недовольно поморщилась. Приоритеты в одежде не изменились?

- Белла.

- Что?

- У тебя изящно получилось. Даже для вампира, - не удержался я от комплимента, и Белла просияла мне в ответ.

- Спасибо!

Ну, вообще-то я был не против и иных видов благодарности. Но целоваться, по-видимому, Белла не собиралась. Она с легкостью вывернулась из моих объятий, сбросила туфли и метко зашвырнула их обратно в окно.

Элис поймала обувь с такой же легкостью.

- Координация ее больше не подводит, а вот чувство стиля… - недовольно пробормотала сестра, искренне волнуясь, что тщательно подобранный ансамбль из одежды уже разрушен.

Я взял Беллу за руку, и мы направились прочь от дома на нашу первую совместную охоту.
_________________

Спасибо за долгожданное продолжение.
Такая приятная глава. Столько тревоги сначала в эмоциях Эдварда, пока Белла только осваивается в облике вампира. И столько облегчения от одной ее улыбки. Как же здорово Эдварду освободиться, наконец, от своего вечного контроля. Первый поцелуй такой романтичный, действительно рай на земле.
С нетерпением жду первую охоту.

Привет, Тanita!



С моей точки зрения, это одна из самых канонических (чисто канонических) глав в моем произведении. Кроме совсем уж мелкого эпизода, я ничего не добавляла от себя. Просто мне кажется, что пробуждение Беллы само по себе прекрасно, и в этой главе совсем не к месту будут альтернативные вкрапления или изменения.




Мое произведение структурно построено несколько по другому. Охота в деталях описываться не будет. Если я не передумаю, то дальнейшая структура такова:

Глава 15. Знакомство (Беллы с Ренесми)+здесь же Белла узнает о запечатлении.
Глава 16. Ночь, когда все можно.

Спасибо за внимание к моему произведению!!!
_________________