Нефритовые истории бухты наслаждений

Что-то не давало Эби покоя. Во всём облике герцога, в том, что от него исходило - неприкрытая сила и власть, уверенность, которой сама Эби подчас была лишена - всё это сбивало с толку. Рождало внутри желания совершенно полярные. Остаться и продолжить знакомство, ибо Ричфилд притягивал к себе внимание Эбигейл, как притягивает лёгкое судно закручивающаяся воронка водоворота. И сбежать, потому что у Эби оставалось всё меньше сил на то, чтобы совладать с самой собой и успокоиться. Его улыбка, взгляд, голос - кружили голову, как глоток терпкого вина, разлившийся по венам. И Эбигейл приходилось напоминать себе о том, что она невеста брата герцога, а не свободная юная леди, которая может позволить себе все эти крамольные мысли.

Эбигейл не могла понять, что таится во взоре герцога, но неотрывно смотрела в его глаза, забывая, как дышать. Ей нужно отвести взгляд. Всего лишь. Но почему это так трудно сделать? Почему тёмный омут притягивает к себе, как магнитом?
- А я, признаться, никогда долго не жила в жарких странах, - зачем-то сообщила Ричфилду Эби ничего не значащую деталь. Ей всего лишь хотелось удержать его внимание чуть дольше. Какая же она глупая. - Ведь Италия же не считается, правда? Вы о более жарких странах, Ваша Светлость?
Она замолчала, чувствуя, что наговорила лишнего, и торопливо прибавила:
- Не слушайте меня, Ваша Светлость. Я сегодня излишне много болтаю. Почему-то.
Она бросила на Майлза быстрый взгляд, в котором легко можно было увидеть опаску. Её жених недоволен ею? Хороша же она сейчас, забывшая о том, что он рядом, и надоедающая герцогу своей болтовнёй. Но вместо того, чтобы вернуть её Майлзу, тем самым избавляясь от набившего оскомину общества Эби, Ричфилд произнёс:

Вложив пальцы в ладонь герцога, Эбигейл успела только подумать, что её кровь готова закипеть в венах от того, каким властным тоном говорил Ричфилд со своим братом. А от осознания, что произнесённые им слова касались именно её, Эби и вовсе потеряла дар речи, настолько остро-сладостными были ощущения. Она будет танцевать с герцогом. Но дело вовсе не в его титуле, дело в нём самом. Неприметная Эбигейл сможет провести рядом с ним несколько минут, чувствуя, как он сжимает ладонью её пальцы. Как прижимает её к себе - насколько позволяют приличия, разумеется.
Приличия позволяли герцогу гораздо больше, чем другим. Или просто у Ричфилда понятия о дозволенном были совсем иными. Эби чувствовала стальную твёрдость его мышц и жар его тела, несмотря на разделяющую их ткань одежд. Быть может, она всего лишь нафантазировала всё это, но так сладостно было провести в этих грёзах хотя бы несколько минут. Смело взглянув в глаза герцога, Эби почувствовала, как в лицо ей бросается краска стыда, и тут же отвела взгляд. Нужно о чём-нибудь с ним поговорить. Хоть о чём-то. Она будет проклинать себя, если они ни словом не обмолвятся за весь танец. Может, для Ричфилда этот вальс - дань уважения невесте брата, но не для Эби.
- Вы сказали, что прибыли издалека, - начала Эбигейл. Дались ей эти разговоры о дальних странах! Нет, она определённо самая глупая из имеющихся в зале леди. А может быть, глупее всех в мире. - Вы любите путешествовать, Ваша Светлость? По морю?
_________________

- Наверняка ваша богиня любви все глаза просмотрела, выискивая вас, - предположила я, всматриваясь в девушек. Интересно, которая из них та самая?
Мужчина слегка отпрянул после моих слов, кажется, поежился, и снова выглянул из-за колонны.
Невзирая на маску, закрывающую верхнюю часть лица, я могла сказать, что мужчина был красив. Черные как смоль волосы, слегка волнистые и густые, спускались ниже воротника. Легкая небритость подчеркивала волевой подбородок, цвет глаз я разглядеть не успела, но ресницы такие, что даже мне стало завидно. Кожаные брюки обтягивали мускулистые ноги в сапогах, начищенных до блеска. Что то неуловимо знакомое было в этом мужчине, но обдумать эту мысль я не успела.


Незнакомец резко повернулся, и я испугалась, что он заметил, как пристально я его разглядывала. От этой полуулыбки на таинственном лице (точнее на его видимой части), я совершенно забыла о намерении передохнуть. Меня словно невидимая рука подтолкнула к нему, улыбнувшись, я вложила свою ладошку в его руку:
- С удовольствием.
Мы закружились в пленительном танце. Движения партнера были скуповаты, но он уверенно вел меня, а я с упоением следовала за ним. Тело к телу, его руки твердо направляли меня туда, куда ему нужно. В разговоре он чередовал комплименты с шутками, не переходя грань приличия.
Я даже не пыталась угадать в мужчине кого-то знакомого, а просто наслаждалась ощущениями, которые вызывали его прикосновения. Я плыла, скользила, кружилась по залу, а сердце замирало, когда его теплое дыхание щекотало кожу у виска.
Первый танец пролетел незаметно и вот, мы уже кружимся во втором, невероятно быстром вальсе. Ноги почти не касались паркета, руки покоились на сильных плечах.
Когда музыка смолкла, мы нехотя отстранились друг от друга и направились к нашей колонне.
- Благодарю вас за танцы, я получила истинное удовольствие.
Вот теперь мне действительно хотелось отдохнуть, засиделась я у тетушки, успела отвыкнуть от танцев.
_________________

Ее глаза на мгновение расширились от изумления, а потом недобро сузились. Похоже, в лице Райса она получила весьма достойного соперника для словесных дуэлей. Впрочем, разве Аврора не предупреждала ее об этом?
Значит, она неуклюжа и отвратно танцует? Ну она ему покажет! Вот только окончится этот танец и она пойдет танцевать с первым попавшимся джентльменом! И станцует так, что все ахнут от восхищения, а лорд Фитцджеральд - первым!
Но это было еще не все. Он совершенно бестактно намекнул ей на неприличные слухи об Авроре, которые сам же и распускал. Пожалуй, этот негодник вполне заслужил звонкую пощечину, но Фиона решила применить иную тактику. Вспомнив, как перед появлением Энтони лорд Грэмс разве что в обморок не падал от ее взглядов, брошенных из-под ресниц, Аврора кинула на своего противника томный взгляд и прижалась к нему, слегка коснувшись своей грудью его груди. От этого легкого, но все же неприличного соприкосновения ее и саму неожиданно обдало жаркой волной, но все же она пошла до конца.
- Желаете наконец лично проверить то, о чем так охотно болтали на всех углах, милорд? - промурлыкала псевдо-Аврора и незаметно погладила его плечо, даря незатейливую ласку. Точно также она множество раз гладила Вилли, Салли, Поппи и далее по списку. Но к мужчине она прикасалась столь интимно впервые. И это оказалось удивительно волнующим ощущением.

Он снова над ней подтрунивал, несносный красавец! То есть над Авророй. Но в данный момент Фиа уже не делала различий - противостояние с лордом Фитцджеральдом незаметно стало в какой-то степени делом и ее чести. Ей хотелось возмутиться, но вместо этого она ослепительно улыбнулась.
- Думаю, гораздо больше подойдет надпись: "От того, кто упустил свое счастье". А если армия моих поклонников и отправится к праотцам, уверяю вас, все они умрут счастливыми. Чего вам ни в коем случае не грозит! - вызывающе отпарировала она и гордо вздернула подбородок.

Она снова широко распахнула глаза, когда он подхватил ее за талию и закружил в воздухе. Голова Фионы тут же пошла кругом - от его рук на ее теле, от мысли о том, как все это, должно быть, неприлично выглядит со стороны. Боже мой! Аврора убьет ее! Эта сцена наверняка погубит ее... их репутацию и свадьбы будет уже не избежать. И тогда все пропало - она с детьми окажется на улице без средств к существованию. Фиа резко задергала ногами в отчаянной попытке освободиться, но быстро прекратила это занятие - так они рискуют привлечь к себе еще больше внимания.
- Что вы себе позволяете?! Отпустите меня сейчас же! - прошипела она и впилась в плечи Энтони коготками. Глаза ее при этом рассерженно сверкали как два изумруда.
_________________

В длинной вуали, накинутой сверху на широкополую шляпу, Аврора привлекала слишком много любопытных взглядов. Казалось бы, столько разнообразных костюмов – открытых, ярких, дерзких, вызывающих – но скромный наряд, призванный спрятать его владелицу, напротив выставляет её как лакомый кусочек для джентльменов. Такова природа мужчин. Предложи им себя на блюдечке с голубой каёмочкой, завертят носом. Даром не нужна честная сделка. Но стоит спрятаться за слоями бомбазина, тебя преследуют как гончая лисицу.
Аврора спешила найти укромный уголок, из которого предполагала вести дальнейшее наблюдение. Мрачное предчувствие неуклонно изводило её, заставляя хмурить брови. Как можно было предположить, что нанятая для интриги Аврора сделает всё верно? Оставленная без надзора, она могла натворить глупостей, а расхлёбывать придётся настоящей Авроре.
Мысли не давали покоя, поэтому Аврора всё ускоряла шаги, пока не завернула за угол возле колонны, врезаясь в высокого мужчину в маске. Того самого, который притянул к себе взор некоторое время назад. Все чувства отчего-то всколыхнулись разом, когда её поймали за талию и притянули к себе, чтобы не упала. Но не отпустили, а продолжали удерживать в таком непристойном положении.

Голос джентльмена был низким и приятным. Перед ней определённо стоял джентльмен, который своей заботой пролил бальзам на душевные раны. Но помимо заботы было что-то ещё. То, как мужчина прижал её к себе, расположив большие горячие ладони подобно объятию, как он всматривался сквозь завесу вуали, словно пытался отгадать её тайны. Авроре его интерес не показался назойливым или наглым. Она почувствовала желание податься вперёд и оказаться ещё ближе к высокому незнакомцу. Но она – леди, и маскарад – не оправдание подобным греховным мыслям. Сделав шаг назад, Аврора покинула горячие объятия незнакомца, отступив в тень колонны. Она как вор, прячущийся во мраке, с вожделением смотрящий на всеобщее веселье. Такое сравнение добавило тоскливых ноток в симфонию настроения незадачливой интриганки. Аврора прерывисто вздохнула, поправив вуаль и наконец ответила на вопрос Фантома:
- Миссис Смит, - представилась она, сохраняя инкогнито, и даже сквозь вуаль и маску различила сомнение и напряжение на красивом лице незнакомца. Но спустя мгновение он будто бы позволил ей сохранять тайны и потянулся к её руке в перчатке, склоняясь и запечатлевая скромный поцелуй на тыльной стороне запястья. Именно так, где оставался редкий для её брони обнажённый участок кожи. И тут же по телу побежала дрожь, поражая Аврору. Почему она столь странно реагирует на этого мужчину? Он повинен в этом или атмосфера куража и загадочности? Почему ей хочется, чтобы он не отпускал её руку, и даже больше – поцеловал ей не только руку, но и губы?
- Тогда я мистер Фантом, - в свою очередь принял личину джентльмен, усмехаясь уголком губ, и этой улыбкой поражая Аврору в самое сердце.
Ужасно, что она снова поддалась мужскому обаянию. В то же время интересно проверить свои чары на том, кого она совсем не знает. Позорная ситуация с лордом Фитцжеральдом отразилась не только на репутации Авроры. Её чувство собственного достоинства было растоптано. До встречи с Энтони Райсом она была вполне уверенной в себе молодой особой, но после его гадких слов и не менее гадких слухов Аврора стала другой – неуверенной, робкой, боящейся сделать первый шаг. За каждой улыбкой ей виделась насмешка. Мучительный страх нового поражения, верный спутник каждого разговора с мужчиной, стал привычным, но оттого не менее тяжким.
Маскарад предоставил ей возможность вновь вспомнить, какого это – покорять мужчин. Кокетливо наклонив голову и обольстительно улыбнувшись – а очертания губ Авроры отчётливо виднелись сквозь вуаль – она спросила томным голосом:
- Кого же ищет мистер Фантом возле дамской комнаты? Не меня ли?
_________________

Нет, эта девушка не просто озадачивала его... Она его ещё и восхищала. Если бы не обстоятельства, Саймон, пожалуй, сдался бы ей на милость. Ну, как минимум на этот вечер и ночь - точно. Находясь рядом с Авророй, он был вынужден напоминать себе, зачем и для чего здесь оказался. И чем больше времени проводил с мисс Темплтон, тем призрачнее становились его воспоминания о том, что он к Клиффорду прибыл не танцевать или развлекаться, а по весьма важному делу. Которое он с треском проваливал.
Особенно сейчас, когда Аврора прижалась к нему грудью и принялась водить пальцами по его предплечью. Желание пронзило Саймона, и он ощутил, как во рту его пересохло. Близость этой чертовки сводила с ума, а желание узнать, как далеко она будет готова пойти в том, чтобы доказать, что она смелее, чем положено девушке из приличного общества, становилось нестерпимым.

- А если да? - таким же мурлыкающим тоном, с каким обращалась к нему Аврора, ответил Саймон. - Неужели вы готовы продемонстрировать свои умения прямо здесь и сейчас?
От картин того, как именно она могла показать ему всё, на что способна, кровь отлила от головы и прилила к тем местам, которые на балу лучше было держать в спокойном состоянии. Она - невеста его брата! И пока он ничего не сделал для того, чтобы Аврора перестала ею быть. Быть может, потом, когда мисс Темплтон заявит своим родителям, что не пойдёт за Тони даже под страхом смертной казни, он и сможет вкусить запретный плод. А может, он перестанет быть таким манящим, когда лишится флёра недосягаемости.

- Для того, чтобы стать счастливым, мне всего лишь нужно на вас жениться и лично переубивать всех ваших поклонников, чтобы, так сказать, расчистить себе путь к вратам рая? - Энтони сделал вид, что его озарило. - Оказывается, как прост рецепт! А я живу себе, перебиваюсь с бала на бал. Мучаюсь вопросом бытия. Такой несчастный, что самому себя жалко. А тут всё, оказывается, так просто!
И он совершенно искренне рассмеялся, сам не отдавая себе отчёта в том, что так сильно его веселит. Должно быть, всё происходящее вкупе, не иначе.

Аврора пыталась высвободиться, но тем самым тёрлась о Саймона всем телом, что не могло ему не понравиться. Он получал удовольствие от всего. И от этого чёртова бала, и от разговора с несносной гордячкой. И от перспектив, которые открывал им обоим этот танец.
- Я позволяю себе только то, что хочу себе позволять, Аврора, - глядя в её глаза, в которых всеми оттенками бушевала яркая зелень, тихо, но отчётливо проговорил Саймон. Их лица оказались почти вровень, оттого, что Райс всё ещё держал Аврору над полом, и Саймон инстинктивно облизнулся, когда его взор упал на губы девушки. - Что хотите в этот момент вы, меня не волнует.
Райс всё же опустил Аврору на пол, но с силой предупреждающе сжал ладонями её талию.
- Ещё раз намеренно наступите мне на ногу, как вы сделали это с десяток раз, как окажетесь в ещё более компрометирующей позе. Поэтому выбирайте, моя леди: либо вы танцуете так, как вам и полагается, либо вы танцуете так, как вам и полагается. Ничего другого я вам предложить не могу.
_________________

Адам удовлетворенно улыбнулся и, задумчиво глядя на Эбигейл, по старой привычке потер тонкий шрам, рассекавший его правую бровь по направлению ко лбу. О, он прекрасно знал, почему она так много болтает. Герцог еще помнил, как смущались девицы под взглядом его темных глаз, с того самого момента как он впервые появился в свете. И точно также они начинали болтать первое, что на ум приходило, пытаясь скрыть за обилием слов душевное смятение. Конечно, это касалось только светских дам, ибо шлюхам различной степени элитности болтать не требовалось вовсе - как правило, их рот был занят гораздо более важным делом. Впрочем, не все светские леди в смущении становились разговорчивыми. Некоторые просто стояли, как столб, разинув рты. Он со странным довольством отметил, что Эби подвержена реченедержанию также, как и множество других женщин, словно пытался убедить себя, что она ничем не лучше, чем остальные. Что она не заслуживала ни грамма его страданий. Но его тело и все его существо говорили о другом. Он хотел ее. Только ее.
А она осталась такой же любопытной, какой он ее запомнил. Но Адам по-прежнему не собирался отвечать ей на вопрос о том, в каких таких жарких странах он побывал. К чему слова? Она еще увидит все сама. Но Эби снова вернулась к этому вопросу. Его настойчивая зеленоглазая мышка. И герцога совершенно не волновало, что она формально вовсе не его, что она невеста его брата. Все это нелепые великосветские условности. Он непременно сделает ее своей и убьет этим двух зайцев разом.

Герцог не сдержал усмешки. Вопрос прямо не в бровь, а в глаз, как говорится. Он не просто любил путешествовать по морю, он провел в море последние тринадцать лет своей жизни. Море стало его домом, его другом, его судьбой. Но она не должна заподозрить об этом ни на мгновение. Она была умной, его Эби. Поэтому он должен быть осторожен, очень осторожен, потому что не намеревался раскрывать свои карты раньше времени.
- У меня много торговых судов, леди Эбигейл, - туманно начал герцог. - И благодаря роду своих занятий, я часто бываю в самых разнообразных странах. Африка, Азия, Америка... - Уйдя таким образом в очередной раз от конкретного ответа, Адам посмотрел ей в глаза, снова обжигая девушку откровенно страстным взглядом. О, эти зеленые омуты глаз!.. однажды он уже утонул в них, как последний дурак, и даже не позаботился о спасательном круге. Но больше он не повторит подобной ошибки. По крайней мере, так он думал, боясь признаться даже самому себе в том, что Эби по-прежнему имеет над ним некоторую власть.
Больше он ничего не сказал до самого конца танца, только молча, бесстыдно раздевал Эби глазами. По ее поведению он видел, что она заинтересовалась им, и решил, что сейчас самое время подкинуть ей первое испытание. Все его тело горело от предвкушения и Адам уже опасался, что его возбуждение скоро станет заметно всем в этом зале. Хорош же он будет в древнеримской тоге, подол которой будет приподнят тем, о чем в приличном обществе даже упоминать не принято. Но пошло оно к черту, это общество! Много лет он прекрасно обходился без него и впредь не собирался подчиняться его нелепым законам. В конце концов, он, во-первых, герцог, и ему многое простительно, а во-вторых, он все равно не намеревался задерживаться в Лондоне надолго.
Когда танец подошел к концу, Адам даже не подумал вернуть Эбигейл Майлзу, вместо этого он повел ее к одной из колонн, рядом с которой находился выход в сад.
- Позвольте, я принесу вам чего-нибудь выпить, миледи, - сказал герцог тем же непререкаемым тоном, каким ранее говорил Майлзу, что украдет его невесту на танец. - Стойте здесь, - коротко бросил он Эби и растворился в толпе.
Оглядевшись, Адам обнаружил в другой стороне зала еще одни двери в сад и выскользнул на свежий воздух. Он свистнул, подавая условный сигнал, и вскоре рядом с ним оказался Клайд.
- Ты взял мою обычную одежду? - спросил Адам.
- Так точно, капи... ваша светлость!
- Где карета?
- Там, за углом, - бывший матрос показал пальцем куда-то влево.
Герцог-пират кивнул и быстрым шагом направился к своему экипажу. Так как ему нужны были только надежные, проверенные люди, должности возничего и лакея занимали теперь также бывшие матросы с "Мыши". Герцог юркнул внутрь кареты и быстро сменил тогу на простые штаны и белую рубашку, которые носил на корабле. В кармане его брюк лежала верная черная полумаска, которую Адам привычным жестом водрузил на лицо. Волосы он скрыл под банданой.
Преобразившись таким образом, герцог вернулся в бальную залу через сад и отыскал глазами Эби. Он подкрался к ней сзади и, зажав ей рот рукой, быстро уволок девушку в сад. Отойдя подальше от света, льющегося из больших французских окон особняка, он прижал Эби к дереву и, отняв от ее рта свою руку, спросил, специально понизив голос, и придавая ему тем самым хрипловатый оттенок:
- Помнишь меня?
Он внимательно всматривался в ее лицо, отчаянно желая найти в нем признаки того, что она его помнит. Признаки раскаяния. Стыда. Сожаления.
- Нет? - снова заговорил Черный Джек. - Ну так сейчас вспомнишь... - с этими словами он наклонился и впился в ее губы требовательным поцелуем. Он целовал ее жадно, словно мучимый жаждой путник, напавший на кувшин воды в пустыне. Его губы безжалостно сминали под собой ее нежные уста; бедра прижимались к ее бедрам, намеренно давая почувствовать, как он возбужден; язык дерзко ворвался ей в рот, проникнув туда так яростно и быстро, как хотела бы проникнуть его плоть в ее тело. И это непременно случится, но не сейчас.
Адам резко прервал поцелуй, с трудом оторвавшись от ее губ, и отступил вглубь сада.
- Еще увидимся, мышка.
Произнеся это обещание неожиданно мягким тоном, он растворился в ночи.
_________________

О Господи, - подумала Фиона, - не слишком ли далеко она зашла, увлекшись спором с этим невозможным человеком? Естественно, она не была готова продемонстрировать ему какие бы то ни было умения, и уж тем более те, о которых шла речь. Она даже ничего ровным счетом об этом не знала! Дочь сельского священника, Фиа была должным образом воспитана отцом в строгих нравах, подкрепленных кодексом матери о том, как должны вести себя настоящие леди. И на данный момент она нарушила практически все родительские заветы. Фионе внезапно стало за себя стыдно, но отступать было поздно.
- Почему бы нет? - дерзко отозвалась мнимая Аврора. - Ведь вы уже лично позаботились о том, чтобы испортить мою репутацию, милорд, так что же мне теперь терять? - Фиа откровенно блефовала на свой страх и риск. Ей очень даже было что терять. От того, как она справится со своей задачей, зависела, кроме ее собственной, судьба Авроры и семи крошек, ради которых она была готова на все. Она не была уверена в том, что ранее пущенный ею снаряд достиг своей цели, поэтому не знала, какие действия предпринять дальше. Но вскоре ей стало и вовсе не до того.

Он весело рассмеялся и Фиона внезапно поняла, почему Аврора ради этого мужчины пошла на столь смелый шаг, как самой предложить ему себя в жены. Ее губы дрогнули, пытаясь удержаться от того, чтобы присоединиться к его заразительному смеху. Она напомнила себе, что в данный момент он потешается именно над ней! Точнее над Авророй. Но ведь именно она сейчас выставила себя в глупом свете перед этим напыщенным индюком! Пытаясь вернуть себе чувство достоинства и уверенность, Фиа чопорно поджала губы в лучших традициях английских леди и совершенно серьезно кивнула в ответ на его совершенно несерьезную речь.
- Вы все верно поняли, лорд Фитцджеральд. Жаль только, что слишком поздно! - она окинула его ледяным взглядом. - Впрочем, нет, не жаль. Видите ли, вы мне абсолютно разонравились! - заносчиво выпалила лже-Аврора, сама удивляясь тому, откуда в ней все это берется. Она ведь скромная, спокойная девушка, бесконечно далекая от подобных игр. Но этот человек побуждал ее к странному, несвойственному ей поведению. Хотя нет, во всем виновато шампанское, - решила Фиа, не желая признавать того, что мужчина напротив оказался способен действовать на нее как-то особенно. Конечно, наверняка все дело именно в шампанском! Да! Это ужасно коварный напиток, а она выпила аж полбокала! Хотя велика ли беда? Ведь она и не должна быть похожа на себя. Она должна быть похожа на Аврору, а та представлялась ей довольно смелой девушкой, которая за словом в карман не лезла. Так что, наверно, Фиа ведет себя правильно. Она надеялась на это всей душой, потому что если ее двойник останется ею недовольна... нет, об этом лучше даже не думать. Все будет хорошо. Господь не оставит ее своей милостью.

Его близость рождала в ней странный, запретный трепет. Пытаясь вырваться, она только лишний раз касалась его тела, и теперь, когда он смотрел на ее губы и провел языком по своим, Фиона поняла, что это за странное томление охватило все ее существо. Она хотела, чтобы он ее поцеловал! Боже мой, какой ужас! Она не должна желать этого. Он чужой жених и принимает ее за другую, а она должна сделать все, что от нее зависит, чтобы он разорвал эту помолвку. Отчего-то ей стало горько. Даже если этот невыносимый мужчина не женится на Авроре, он все равно никогда в жизни не взглянет на нее, Фиону. Во всяком случае, с приличными намерениями... Ведь она никто. Нищая дочь простого сельского священника. Боже мой, о чем она только думает! Ей и не нужно его внимание, пропади он пропадом со своими насмешками! И все же она не удержалась от того, чтобы еще немного не пофлиртовать с ним.
- И чего же вы хотите, Энтони? - спросила Фиа, тоже назвав собеседника по имени и, следуя его примеру, смело посмотрела на его губы. Это было ошибкой. Неприличные, недостойные желания, которые не должна позволять себе ни одна порядочная девушка, снова нахлынули на нее. Но она заставила себя рассердиться на несносного лорда и тем самым вернула себе некое подобие спокойствия. Этот человек не должен вызывать у нее никаких эмоций, кроме отрицательных, иначе она провалит дело, от которого зависит судьба оставшихся на ее попечении детей. Вот о чем она должна думать, а вовсе не о том, каково это - когда тебя целует повеса. Не нужны ей его поцелуи! Ей нужно, чтобы он отказался от нее. То есть от Авроры. Чтобы сбежал, как от чумы. А в этом она пока, к несчастью, совершенно не преуспела.

Фиона на удивление покорно кивнула и позволила ему снова повести ее в танце. Но ее идеи были отнюдь не исчерпаны на попытке оттоптать ему ноги. После нескольких па Фиа чихнула раз, потом второй. На третий раз она схватилась за его безупречный швейный платок и притворно чихнула в него.
- О, извините меня, милорд. Я, должно быть, простыла. - Фиона посмотрела на Энтони с деланным сожалением. - Вы знаете, у меня такое слабое здоровье. Я часто болею... - она безбожно лгала, надеясь, во-первых, на то, что Энтони брезгливо поморщится от того, как она использовала его шейный платок, а во-вторых, на то, что лорд решит, что слабая здоровьем жена ему не нужна, так как не сможет благополучно выносить здоровых наследников. Господи, только бы он не сбежал от нее сразу же, бросив одну посреди зала. Такого позора настоящая Аврора ей не простит.
_________________

Эмма передернула плечами.
Да кто же во мне дыру прожигает? Кому, кроме Мартеля, я перешла дорогу? Но его выслали из страны и о появлении в Лондоне ничего не известно.

Оказывается, даже если годами не появляться в Лондоне, тебя все-равно помнят. Или людям были просто интересны сплетни о ее жизни? Второе предположение казалось более вероятным. Эмма все больше убеждалась, что поездка на этот бал была ну очень плохой идеей.


- О, Натан! - матушка засияла не хуже хрусталя, - рада вас видеть! Джудит - вы прелестны! А мой муж уже отправился к игорным столам, - притворно вздохнула она.
- Мисс Джудит, лорд Колдуэлл, - Эмма поприветствовала подошедших, отметив волнение юной мисс. Когда-то она и сама была такой же. - Я никогда не видела ничего подобного. Это самый грандиозный и самый тщеславный маскарад, который я когда-либо видела. А из-за Мартеля я видела так мало
К ним направился герцог Деверо, заметив его, Джудит напряглась.
- Не верьте красивым словам, они всё лгут, - успела шепнуть Эмма девушке и тут же обратилась к герцогу, делая положенный реверанс - Ваше Сиятельство, добрый вечер.
Джудит и Деверо ушли танцевать, мама - к "старым сплетницам", Колдуэлл тоже куда-то двинулся. Молодая женщина осталась одна и вновь почувствовала этот взгляд, огромным усилием подавив желание обернуться, она двинулась в глубь зала, стараясь держаться поближе к стене.

Эмма любила танцевать. В соседних поместьях, да и в их тоже, балы устраивались регулярно, не такие пышные и грандиозные, конечно. Да и хорошо танцующих джентельменов там значительно меньше. Самым любимым танцем был вальс. Ей нравилось кружить по залу в потоках музыки, полностью отдаваясь танцу. Вздохнув, Эмма тряхнула головой, прогоняя наваждение: в последние годы ей было совсем не до танцев. Возможно, она даже разучилась танцевать...
_________________

- Это же Граф Брекон…
- Негодяй Мартель!..
- Он не замерз в Сибири?
- Разбогател?
- Что? Как? Почему?
- Как он посмел?..

Шепотки преследовали Себастьяна, пока он шел к Эмме. Когда-то он сам был не прочь перекинуться слухом-другим. Лорд Дауни так нелепо завязал платок, что от смеха скорчишься. А леди Паддингтон привезла из деревни племянницу, такое чудо, что всенепременно нужно посмотреть собственными глазами. А вчера из-за леди Кармайкл сцепились лорды Эшборн и Уильямс, после чего помирились и отправились в лучший бордель Лондона… Тогда Себастьян, как и все его друзья, придавал особое значение каждодневно происходящему в Лондоне и окрестностях.

Какая, собственно, разница, кто с кем спит и на чьи деньги живет? Знание всей подноготной знати не принесло графу Брекону счастья, а друзья, верные только на словах, перестали писать письма уже после первого полугодия ссылки.

Ничего не меняется. Все также в нос бьет смешанный запах воска и забитого духами пота, в глазах рябит от цветных нарядов танцующих, а голоса и музыка сливаются в гомон. В юные годы Себастьян рассматривал бал как место общения с друзьями и рынок, где он мог «купить» себе любовницу для ночных утех. Сейчас это место напоминало вертеп.

Не будь здесь Эмма, незамедлительно бы покинул душный танцевальный зал. Но час мести так близок. Отступать некуда. Впереди только обозначенная цель.

Себастьян достиг Эммы, окруженной толпой, но видел одну только ее. При виде его она побледнела, он же беззастенчиво скользил взглядом по изящной фигуре и точеным чертам лица. Помнил ли он, что Эмма так красива? В своих мечтаниях о мести понимал, как в действительно будет она осуществляться? Соблазнить Эмму несмотря на очевидную неприязнь, а потом бросить, заставить страдать. Таков был план. Но будет ли просто воплотить его в реальность?

Синий шелк обнимал стройное тело, оставляя простор для воображения. Идеальные по размеру и форму груди приподнимались над низким декольте, волнуя неожиданно сильно. При каждом движении шелковая ткань платья жила своей жизнью, и Себастьян неотрывно следил за переливами волн, ощущая, как руки так и тянутся гладить и ласкать Эмму через тонкий покров. Она была волшебно прекрасна, олицетворяя зимнюю сказку, вся усыпанная сверкающими белыми снежинками, десяток которых украсил собой золотые локоны. Морозный узор напомнил русскую зиму и в душе Себастьяна встрепенулось незнакомое чувство тоски по несбыточному.

Неужто в сердце закралась мысль покорить Эмму по-настоящему, а не устраивать бессмысленную шараду? Он прогнал эти мысли как незаслуживающие внимания, твердо веря, что каждый должен получить по заслугам. С уверенной улыбкой хозяина собственной жизни граф Брекон подошел к Эмме засвидетельствовать почтение. Пара общепринятых фраз, брошенных случайным собеседникам, не отложилась в памяти ни на секунду.

Себастьян намеренно не позволял Эмме смотреть на кого-то другого, вперив в нее свой немигающий взгляд. Он медленно опустил глаза и остановился на губах, с удовлетворением обнаружив, что они слегка подрагивают. Эмма не смогла остаться равнодушной к его появлению. Бледности щек позавидовал бы ангел. Губы Эммы приоткрылись, и Себастьян вспомнил их единственный поцелуй в беседке. Какой она была холодной сначала и какой призывно горячей после первой близости губ.

Ее глаза потемнели в точности как сейчас. Но тогда это была пробуждающаяся страсть. Теперь же в синих глубинах сверкала холодная ненависть. Себастьян не ожидал, что почувствует отголосок боли. Но ненависть — это чувство, от которого, как известно, шаг до любви. Этим он и воспользуется.

- Эмма, вы как прекрасное видение из сказки, явились на этот бал и заморозили всех присутствующих зимним холодом, - сказал он, когда оказался рядом с Эммой, целуя тонкую руку в белой перчатке. – Вы так непохожи на всех остальных, будто забрели сюда случайно. В этом мы похожи. Мне тоже чуждо ныне высшее общество. Позволено ли будет мне узнать, что привело вас на маскарад, где вы очевидно не получаете никакого удовольствия? Если я не прав, а я готов побиться об заклад, что не погрешу против истины… - граф осекся, осознав, какую глупость сморозил, но от прошлого не сбежишь и пари не исчезнет из их общего прошлого, поэтому он продолжил:

- Эмма, вы не хотите оставаться здесь, среди толпы. Я знаю вас. Уйдемте отсюда.

Что-то подсказало верный ход в этой шахматной партии. Взгляд Эммы, брошенный на танцующих, был красноречив, и граф протянул руку женщине, пожелавшей несколько лет назад разрушить его жизнь:

- Или вы хотите вальсировать? Долгие годы я грезил о танце с вами. Идемте, Эмма, я же вижу, что вы не можете удержаться.
_________________

Я опять выглянул из-за колонны. Вздохнул с облегчением, потому что тощая леди в золотом нашла себе пару и увлеченно разговаривала с молодым человеком, то и дело прикасаясь к его руке. Однозначно они знакомы и их связывает нечто большее, чем просто дружба. Значит, я напрасно представлял себя оленем - дама не вела на меня охоту.

Но вот в поле зрения появилась другая "богиня в золотом". Она стояла на ступенях и внимательно осматривала танцующих. Проклятье! Неужели цапля Мергерет объелась лягушками и превратилась в пышку? На моем лбу выступили капли пота. Если представить ту девочку, которую когда-то мельком видел, в виде полной брюнетки, черты лица которой расплылись, а тело стало таким большим, что в его складках я мог потеряться, то я пропал!
Незнакомка в красном вложила в мою руку ладошку. Черт! Толстуха так выбила меня из колеи, что совсем вылетело из головы, что я пригласил даму на танец и стою с протянутой рукой. Прикосновение пальцев незнакомки обожгло и вернуло в реальность.

Я повел мою ... как же тебя назвать, незнакомка?..
Сквозь прорезь маски на меня смотрели искрящиеся глаза, красиво уложенные волосы поблескивали в свете люстр, а алая накидка вместе с порывистостью движений девушки придавала ее облику некую огненность. Вот и прикосновение руки обжигало.
Пламенная леди, Огненная дева, Жгучая брюнетка? Искра. Она для меня обжигающая искра, которая вспыхнула в этот странный вечер и погаснет, когда я женюсь на Мергерет.

Пока мы с Искрой кружились в танце, толстуха не спускала с нас глаз. Я опять почувствовал себя оленем, на которого вышла поохотиться богиня.

Моя партнерша по танцам была так искусна в движениях, легка и интересна в беседе, что постепенно ее образ вытеснил все неприятные мысли.
В голове даже мелькнуло: "Какого черта я должен выручать отца, который неразумными действиями убивал свою часть капитала? Моего, приумноженного наследством матери, вполне хватит на долгую безбедную жизнь, даже если в Англии разразится кризис, бушующий на континенте. Забыться бы с такой девушкой как Искра".

Я повел ее к "нашей" колонне, но, ощутив взгляд, устремленный в спину, обернулся и встретился глазами с пышнотелой богиней. Она смотрела на меня, сдвинув брови, рядом с ней стоял пожилой мужчина, видимо кто-то из родственников.

Я мысленно махнул рукой. Семь бед - один ответ. Всегда можно отговориться тем, что не узнал невесту. Перепутать на маскараде не трудно.
- Выйдем на веранду. В зале очень душно, - я потянул Искру за собой, преодолев ее нерешительность. Она растерянно посмотрела куда-то в зал и последовала за мной. Проследив за ее взглядом, я заметил зрелых дам, сидящих на диване и перешептывающихся между собой. Может среди них маменька моей невесты?
Я за все отвечу, но потом. Сейчас меня заинтриговала партнерша по танцам. Я до сих пор чувствую жар в ладони, которой, вальсируя, обнимал ее за талию.

Распахивая дверь на открытую веранду, пропуская в зал поток холодного воздуха, я залюбовался, как взметнулись распущенные волосы девушки, оголив нежную шею. Нестерпимо захотелось поцеловать Искру в этот плавный изгиб.
Подойдя к каменному парапету, она вздохнула. Я видел движение ее груди под натянутой накидкой. Встав за спиной Искры, я опустил руки на перила по обе стороны от девушки, взяв ее в плен.
- Вам не холодно?

Она обернулась. Я не мог отвести глаз от ее влажных губ. И я поцеловал их. Искра развернулась, попытавшись вырваться, но по неопытности допустила роковую ошибку: она попала в капкан моих рук, и я не стесняясь, ломая ее сопротивление, стал покрывать ее лицо поцелуями. Хотелось сорвать с нее маску, которая мешала... да что говорить, хотелось сорвать одежду....
Я не знаю, что на меня нашло. Я не мог остановиться. Меня пьянили ворованные поцелуи, и я прижимал девушку к перилам всем телом. Я не давал ей и шанса убежать.
Дикое желание обладать заставило прошептать:
- Искра, я хочу тебя... Всю... Сейчас...
_________________

Жжение все усиливалось, а за спиной послышался возбужденный шепот. Пришлось обернуться.
Себастьян! О, Боже, он здесь! Как? Откуда?, - мысли вихрем пронеслись в голове, сначала опалив жаром, а потом по телу прошла ледяная волна. Он шел ко мне, ни на секунду не отвлекаясь, как хищник, готовящийся к прыжку. Не убежать, не скрыться! Рядом стоящие люди прекратили разговоры и с любопытством воззрились на нас. Еще бы! Такой скандал! А фиг вам, я повзрослела
За годы он возмужал, слащавая красота молодости сменилась зрелой мужественностью, что было невероятно притягательно. Мужчина был невероятно хорош и невероятно зол.
Тебе конец, Эмма. Но не я же затеяла это дурацкое пари, почти сломавшее мне жизнь... - но это уж точно не было интересно Мартелю. - Соберись, ты уже не та наивная дурочка!
Пара обычных вежливых фраз, которые я даже не помню и настойчивое желание сбежать. И тут, как гром среди ясного неба:

Опять пари, опять заклад... Неужели кошмар повториться?

Губы подрагивали, голос пропал, мне кажется, я стала белее снега. Кое-как собравшись с духом, я ответила:
- Я уже имела глупость однажды пойти с Вами. Эта глупость имела для меня весьма печальные последствия. Что вам от меня нужно? Зачем Вы меня преследуете? - устраивать скандал я не собиралась. Где мама? Где отец? Спасите меня, хоть кто-нибудь!
И почему я в это мгновение не танцевала? Тогда можно было бы попросить партнера увести меня из зала, отговорившись закружившейся головой, и тихо уехать домой, а затем и в деревню. Я кинула тоскливый взгляд на кружащиеся пары. Вальс. Граф Брекон изумительно вальсировал.
Долой воспоминания!

Первым порывом было отказаться и устроить скандал. Но да-да, я повзрослела зрители затаились в ожидании скандала и:
- Согласна, - удивляя саму себя ответила я.
Крепкая рука по-хозяйки легла на мою спину... и куда я влипла?
_________________

Гемпшир, три-две недели назад

Огромная нежность и тоска разлились в груди Грейс с последним произнесенным словом незнакомца. Казалось, что его печаль передалась и ей, медленными волнами наполняя ее сущность. Сделав три неуверенных, несмелых шага в сторону кровати, Грейс присела, взяла руки незнакомца в свои и прошептала, внимательно смотря ему в глаза:
- Я не подбирала вас, не используйте это слово, прошу. - Грейс содрогнулась от прозвучавшего слово, словно кричащего: "Меня бросили у обочины жизни". - Я лишь помогаю вам всем, чем могу, и обещаю вам дать все, что будет в моих силах вам дать.
А как он мог ее отблагодарить? Грейс сама не знала чем, но все же улыбнулась робкой улыбкой и добавила:
- Вы сильный. Приведем вас в норму и будете помогать миссис Бобсил выполнять мужские обязанности. А что касается имени, - тут Грейс замялась, не зная что сказать и с трудом сдерживая подступающие слезы, - то мы что-нибудь придумаем, обещаю. А теперь отдыхайте.
Вскочив на ноги, Грейс едва ли не бегом бросилась из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Пролетев до самого конца коридора, Грейс так же тихо открыла дверь в свою комнату и только там дала волю слезам. Зажав рот рукой, не позволяя просочиться ни звуку, Грейс захлебывалась слезами и нежностью к этому незнакомцу, желанием дать ему заботу, тепло.
Когда поток слез иссяк, Грейс встала, привела свой внешний вид в порядок и на цыпочках вышла из комнаты. Услышав шум на кухне, она поспешила туда, на короткий миг задержавшись у двери ее гостя. Там было тихо, и Грейс надеялась, что он решил отдохнуть. На кухне что-то со звоном упало на пол, и Грейс поспешила туда, подхватив юбки и пустившись в бег.
- Что здесь происходит? - тихо, но вполне слышно спросила Грейс, увидев скрюченную над полом фигуру миссис Бобсил.
- О, дорогая, вы уже проснулись. Я так рада, так рада! Я привезла много интересных и пикантных... Что это? Вы плакали? Что случилось, кто посмел вас обидеть? - с последним словом миссис Бобсил едва не перешла на крик, так что Грейс пришлось подскочить к ней, крепко обнять ее и прошептать в ухо:
- Прошу же, потише, миссис Бобсил, - отодвинувшись и указывая на два стула, она села на один и пригласила миссис Бобсил на второй стул, - садитесь. Я все вам объясню.
И она объяснила, со смущением опуская некоторые детали. Но миссис Бобсил хоть и была женщиной преклонных лет, но не была глупой, поэтому верно додумала опущенные Грейс детали. С каждым словом глаза ее все больше расширялись, но не столько от удивления самой ситуацией, сколько действиями молодой леди, сидевшей перед ней. И глубоко в себе миссис Бобсил прятала радость за девушку, ведь впервые за долгий срок в ее глазах сияло желание жить, стремление заботиться о ком-то.

С того дня отношения в доме координально изменились. На удивление оказалось, что из всех других обитателей дома, не считая саму Грейс, с теплотой к незнакомцу относился только Майлз, тенью следовавшей всюду за своей хозяйкой. Миссис Бобсил вызывала у Грейс не малое удивление, едва не отталкивая своей проскальзывающей грубостью мужчину от всего дома. Грейс старалась поддерживать мир в своем доме, но ей все чаще казалось, что он похож на хрупкую снежинку, к которой подносят горящую спичку, угрожая мгновенной смертью. Вечерами, лежа в своей кровати без сна, Грейс думала о жестокости судьбы в отношении незнакомца. Для нее он ничем не заслужил подобного, поэтому она всячески старалась поддерживать его, иногда забалтывая до головной боли обоих.
На утро третьей дня, Грейс собралась с силами и выпалила на одном духу, закрыв глаза и врываясь в кухню, густо при этом покраснев:
- Я нашла вам временное имя. - Открыв один глаз, Грейс затем открыла и второй, и продолжила уже мягче, - Николас Доусон. Николасом звали моего деда, хороший был человек. Вы тоже хороший. А фамилию я взяла первую попавшуюся из недавно прочитанной книги. Обдумайте, прошу вас. Если что, я буду в гостиной.
И как только у незнакомца появилось хоть и не настоящее, но имя, остановка в доме стала меняться. Миссис Бобсил словно оттаивала, проявляя все больше нежности и заботы. А сама Грейс стала замечать за собой странное поведение. Она расстраивалась, если выбранное ею платье не нравилось Николасу и зажигалась ярче Солнца, если он находил ее наряд милым. Все чаще она думала о нем не как о пострадавшем, а как о мужчине. О человеке из плоти и крови, и перед ее глазами не один раз проплывало увиденное тем утром его голое, ничем неприкрытое тело. Именно по этой причине отношения между ними двумя стали капельку натянутыми, но она боялась своих мыслей, как боялась и того, что может отпугнуть его своим неосторожным словом.
Еще через два дня Грейс вскочила утром с кровати, открыла небольшое окно и вздохнула свежий, морозящий воздух. Она поняла, что не давало ей покоя все эти дни. У нее появлялись чувства к Николасу, над которым она сама не имела ни малейшей власти. Осознание этого одновременно и пугало ее, и интриговало, манило. Этим утром Грейс была очень рассеянной, так что уже Николасу приходилось помогать ей удержать в руках ту или иную вещь. И каждый раз, когда он появлялся рядом, Грейс опускала голову, стараясь скрыть свое красное от смущения лицо. Грейс не знала выхода из этой ситуации, но у судьбы и на этот случай было припасено свое "лекарство"...
_________________

Жаклин не помнила, чтобы ее кучер когда-то так ругался. Он сыпал проклятьями, поминая на чем свет стоит кого-то, кто якобы был виновен во всех смертных грехах. Откуда таковой мог взяться в диком лесу, девушка не знала.
Она приоткрыла дверь повозки, выбираясь наружу. Надо было непременно выяснить, что же так разозлило ее спутника. Орланд был не только кучером, он много лет работал вместе с ней, хорошо разбирался в том, что в силу возраста и пола не могла постичь сама Жаклин. А роль извозчика помогала передвигаться по стране вот так, не привлекая лишнего внимания.
Возле повозки стоял незнакомец. Это был бедно одетый мужчина, но что-то в его облике настораживало. Играя различные роли сама, Жаклин хорошо научилась различать фальшь в других. Несмотря на внешний вид, мужчина не походил на простолюдина. Он был очень хорош собой, а хваткий и умный взгляд выдавал опытного и образованного человека, как и выправка, что могла быть только у дворянина.
Жаклин стало страшно. При таких путешествиях они с Орландом редко встречали кого-то, а сейчас опыт подсказывал, что незнакомец здесь не случайно. Если это грабитель, то поживиться ему нечем. У Жаклин с собой не было ни денег, ни драгоценностей, все хранилось в лондонском доме. Если же он из тех, кто нацелен на поимку «французской розы» и следил за ними, то наверняка здесь не один.
Девушка осторожно огляделась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила. Да и ее спутник был вполне спокоен после того, как излил свой гнев на встретившегося незнакомца.



– Ничего страшного. Хорошо, что все обошлось.
Жаклин подавила беспокойство, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Она хорошо знала английский, но сейчас специально добавила в голос акцента, чтобы не вызвать у мужчины лишних подозрений. Вряд ли простая дочь ремесленника, за которую она себя выдавала, могла хорошо говорить сразу на нескольких языках.
– Едем, папа, – сказала кучеру, играющему на людях роль ее отца.
Орланд прищурился, еще раз оглядывая незнакомца, видимо, чтобы развеять последние сомнения. И в этот момент Жаклин заметила кусочек черной ткани, выглядывающей из кармана мужчины. Другой бы мог не обратить внимания, но не она. Не с ее опытом использования таких вещей. Маска!
Значит, это все-таки разбойник, лесной грабитель, которых было немало, хотя обычно они хозяйничали в другой части леса.
Девушка нащупала закрепленный в складках платья револьвер, на тот случай, если придется обороняться. Но мужчина держался спокойно и не делал никаких попыток к нападению. Не сводя с него глаз, Жаклин отступила к повозке.
– Садись, дочка! – произнес Орланд, запрыгивая на облучок. Когда лошади тронулись, а незнакомец так и остался стоять неподвижно, Жаклин выдохнула с облегчением. Ей и на этот раз удалось избежать неприятностей, какими бы они ни были. Теперь пора сосредоточиться на предстоящей в Лондоне операции. Но у нее не выходило. Повозка тряслась дальше по неровной лесной дороге, а девушка равнодушно смотрела, как пробегают за окном деревья, то и дело возвращаясь мыслями к странной встрече.
_________________

Да, решил я для себя, одиночество сейчас не самый худший вариант. Можно собраться с мыслями, порепетировать речь, которую рано или поздно я должен буду сказать своему другу. Перед встречей с ним я волновался так, как не волновался, говоря о своих планах отцу. Из них двоих, моего отца и моего друга, спокойным можно было назвать отца. Никто не знал откуда в друге столько энергии и стремления к опасности, но его стремлений с большим запасом хватало на нас двоих. Если мы куда-либо выходили, то все знали, что мы представляли собой единый организм, с одним маленьким уточнением: мягкое место, жаждущее приключений, и здравый смысл, пытавшийся его остудить, находились в двух разных телах.
Я с улыбкой вспоминал свое прошлое, теплом разливавшееся в груди, и бродил кругами по намеченной для себя полянке, и принялся размышлять как же лучше преподнести другу новости.
Ощущение, возвратившее меня в детство, приятных холодком проскользнуло по спине. Я любил свое детство, за исключением одной маленькой, вредной, светловолосой бестии по имени Шарлотта. Она преследовала меня порой с маниакальной страстью, чем пугала меня до чертиков. Но все же это было давно, тогда она была еще совсем ребенком. И снова мои мысли переключились на Шарлотту. Я пытался представить какой она стала сейчас, спустя пять лет с нашей последней встречи. За это время девушка могла измениться до неузнаваемости, но я не думал, что Шарлотте будет такое под силу. Холодок снова проскользнул, поэтому я обернулся, всматриваясь в окружавшую обстановку, но никого не видел, разве что за толстым деревом могла спрятаться фигура.
- Маленькая, тонкая, светловолосая фигура, - прошептал я, сузив глаза и моля бога, чтобы там никого не было.

Сердце пропустило удар, когда из-за дерева появилась девушка со светлыми волосами, но чем ближе она подходила, тем больше я расслаблялся. Это была не она. Сейчас передо мной стояла восхитительная девушка, которая явно была способна свести с ума не одну мужскую голову. До моей службы оставалось еще какое-то время, в которое я мог быть свободным. И для себя я решил, что в этот вечер я буду просто собой, не думая о будущем.
- Место действительно прекрасное, - ответил я, внимательно смотря ей в глаза, - как и погода. Листик? - мое удивления явно не только звучало в голосе, но и отражалось на лице, потому что легкий налет грусти лег на лицо девушки. Улыбнувшись, я взял предложенный листик и воткнул обратно в ее прическу, улыбаясь еще шире:
- Прошу вас, оставьте его там хотя бы на время. Он очень вам идет.
Я начал расслабляться в обществе этой девушки, мне оно искренне нравилось. Но один вопрос не давал мне покоя все то время, что мы прогуливались вдвоем, поэтому я решил не терзать себя догадками и спросил его:
- Скажите, а что вы делали за деревом? Вы от кого-то прятались? - заметив как напряглась девушка, я добавил:
- Впрочем, можете не отвечать. Это все мое любопытство, прошу меня извинить. - Я взял ее прохладную руку в свою и поцеловал раскрытую ладонь, мило при этом улыбнувшись. Пойдем те же в дом, мисс?.. - спросил я, предлагая свою руку, в надежде узнать ее имя. Знай я, что она скажет, я бы проглотил себе язык.
_________________

Целуя её руку, я почувствовал знакомый аромат духов. Цветочные и фруктовые нотки обласкали обоняние и вызвали воспоминания о прошлогоднем бале. Конечно, вполне возможно, что эти нежные и запоминающиеся духи может использовать любая девушка, не только Аврора, я допускал. И все же, что-то внутри сжалось и заставило насторожится. Объем талии этой незнакомки так же подходил мисс Темплтон. Но, опять же, корсеты, будь они не ладны, могут сделать любую талию необходимого размера.
Когда же незнакомка представилась, я невольно напрягся. Не от того, что она представилась вымышленным именем, а от её голоса. Он был тоже знаком мне. И снова эта мисс Темплтон. Похоже, она за этот год прочно засела у меня в голове и уже всюду мерещится.
Я бросил взгляд в центр зала. Саймон танцевал с Авророй, приподнимая ту над полом. Приподнял бровь в удивлении, наблюдая за столь рисковым мероприятием, но решил не вмешиваться.

Её манящие губки улыбались мне. И её нежный голос соблазнительно звучал тоже для меня. Отчего вдруг мне это стало приятно, я не понял. Ведь много девушек и женщин было у меня, что пытались соблазнить и утащить к себе, и некоторым это даже удавалось. Я делал вид, что им удалось соблазнить меня, и совершенно точно молчал о том, что это я так ненавязчиво заставил их отдать себя мне. Заставлял продемонстрировать свои прелести, но они были рады сделать это, позволить и даже желать, чтобы я коснулся их, и дать мне проникнуть в себя, завладеть ими. Кто кого соблазнил еще большой вопрос.
Я так и не отпустил руку "миссис Смит", и после её вопроса накрыл женскую ладошку, заключив в своеобразный плен.
- Дамская комната случайно здесь оказалась, - улыбнулся я, слегка поглаживая большим пальцем поверхность тыльной стороны ладони девушки в синем. - А вот случайно ли оказались здесь мы? - я всматриваюсь в лицо, скрытое вуалью, и чувство чего-то знакомого не покидает меня. - Вполне вероятно, что именно вас я и ищу. Но вы первая нашли меня, - расплылся в улыбке. У меня появилось какое-то непреодолимое желание стянуть с неё эту чертову вуаль и рассмотреть прекрасное личико. А то, что оно будет прекрасным я не сомневался. Глаз наметан. И вполне хватает очертаний, которые я мог разглядеть сквозь вуаль, чтобы сделать определенные выводы.
- Потанцуем? - спросил я и тут же увлек девушку за собой не дожидаясь согласия. Заметил некоторую растерянность в ней и довольно ухмыльнулся.
Собственно, танцевать я не собирался, но не смог побороть в себе желание прижать незнакомку ближе к своему телу и снова пройтись ладонью по её талии и спине. К тому же, танец сближает, а значит и личико её окажется ближе, и эти четко очерченные губки тоже будут ближе. Только вот эта вуаль...
Я обхватил одной рукой талию «миссис Смит» и прижал к себе. Уверенно взял за вторую руку и крепко сжал, чтобы не выскользнула, «случайно». Незаметно для окружающих, но только не для меня и девушки, нежно поглаживаю её спину, перебирая пальцами по гладкому шелку платья, и пристально всматриваюсь в лицо. И ведь знакомы мне его очертания. Неужели я уже свихнулся с этой мисс Темплтон, что она мне уже мерещится во всех женских лицах? И ведь она даже пару раз во снах мне приходила!
- Что ж, миссис Смит, - начал я разговор, чтобы отвлечься. - Где же ваш мистер Смит? Танцует с какой-нибудь нимфой? - резкий поворот в танце позволил мне слегка наклонить партнершу назад и самому слегка склониться к ней. - Как он мог оставить столь прекрасный сапфир в одиночестве? Его же могут украсть, - я ухмыльнулся, и мы, вернувшись в прежнее танцевальное положение, продолжили кружиться в танце.
- Я могу украсть, - сильнее прижал к себе девушку, и если бы не эта проклятая вуаль, я бы смог увидеть пару холмиков и пронаблюдать, насколько взволновано она задышала, а то, что она взволнована у меня сомнений не было. Я чувствовал это своим телом, держа руку на талии девушки и прижимая её вплотную к себе. - Вы не возражаете, если я вас украду?
_________________