Месть или любовь?

1 … 4 … 13

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

Белый Ирис: 31.05.12 11:52

» 4

Нашлась минутка и я написала то что ближе по дате к концу месяца)) Жду, что скажете. И если не дай бог найдете несовпадения с предыдущими главами говорите. Изменила сюжет и могла случайно забыть о предыдущих главах.

4

Сигаретный дымок вылетает в форточку, а я никак не могу забыть строки официального текста скрывающие чью-то жизнь. Жизнь полную предательства и крови.
Кто же она? Жертва или хищник? Какая разница! После всего, что она прошла, ее можно понять, кем бы она не стала. Или нельзя? Черт!
«… Мужское тело было найдено на пороге комнаты. Предположительная причина смерти - выстрел в височную долю. В метре от него на полу распростертое тело ребенка, примерно одиннадцати лет. Одежда изорвана, причина смерти неустановленна. Есть признаки физического насилия. На диване тело третьего человека. Судя по внешним признакам женское. Предположительная причина смерти - выстрел в область сердца. Есть признаки насилия. Так же на месте преступления был найден ребенок восьми лет. Личность девочки была установлена, это Ольга Белякова. Ребенок отправлен в центр психологической помощи так как она не реагирует на внешние раздражители и не отвечает на вопросы…»
Чертов отчет. А там еще и фотографии. Вся комната в крови, женщины напоминают кусок мяса, а малышка в ночнушке, с зайцем в руках и вся в крови, смотрит в камеру огромными полными ужаса глазами.
А Оля была очень красивым ребенком. Да и сейчас такая же! Выбросил очередную сигарету, зажег следующую.
Согласно документам она заговорила через две недели, но имени убийц так и не назвала. А следующие три года она провела в детдоме, трижды в неделю посещая психолога. Однако в одиннадцать ее удочеряет Никольский и не проходит и месяца как семья отказывается от услуг психолога, сославшись, что Ольга здорова и не нуждается в услугах врача, и девочка остается, предоставлена сама себе.
Вспомнился ее затравленный взгляд. Если она была свидетелем всего того, что сделали с ее матерью и сестрой то, что же у нее в голове? А ведь не только видела, в этом я не сомневаюсь.
В тринадцать девочку взяли при рейде по борделям. Что малышка там делала, неизвестно. Приемный отец замял дело, сославшись, что малышка ходит за старшим братом как привязанная, а тому уже восемнадцать.
Через два месяца она попадает в больницу с аппендицитом, только я сомневаюсь что-то в этом диагнозе. Уж больно странно, что тринадцатилетняя здоровая малышка, осмотренная за три месяца до этого с пометкой «здорова» и вдруг аппендицит, хотя…
Кстати брат погиб через год при невыясненных обстоятельствах. Зарезан, но как не странно, девочки, которая была всегда рядом, в тот день с ним не было. Вот интересно причастна или это уже моя выдумка?
А эти прогулы. Вот странно, вроде и в школе училась, а в документах то и дело мелькают записи отдела попечительства, о ее пропусках и неадекватном поведении, но никто не реагирует и все остается все так же.
Но все это было ожидаемо, не рассчитывал я на другое. Дело родителей вел мой отец, тогда работающий в органах. Как же хочется взять и набрать его номер, спросить о ней. Но уже поздно и родители спят. Да и не помнит он, наверное, это дело, слишком много таких дел в то время было. Но попробовать стоит.
Детство кончилось в восемь, а то, что последовало за ним, скорее всего, было адом и это изменило ее до неузнаваемости. Мне жаль ее, но и понять ее нынешних поступков, если это конечно она я не могу. Нельзя убивать вот так, это забирает часть тебя, но она это, увы, не понимает.
Мысли никак не хотели уходить, а все, что я мог сделать это стоять и смотреть в окно, докуривая очередную сигарету и вспоминая ее глаза в тот момент, когда я нарушил рамки привычного для нее существования.

Скрип двери. Лучик света и тут же рука закрывает рот, мешая дышать. Чужое тело давит сверху и, кажется, что вот сейчас что-то сломается и я умру, но этого не происходит.
Пальцы неизвестного шарят по телу, причиняя боль, а в ухо звучат слова:
- Не шуми, крошка, тебе понравится.
Мои колени насильно раздвигают, я чувствую его член, упирающийся мне между ног, и тут же просыпаюсь.
Подскакиваю и оглядываюсь вокруг. Нет ничего и никого. Только мокрые от пота простыни и лучик фонаря с улицы, проникающий сквозь задернутые шторы.
Встаю и иду к столу на ощупь. Эту комнату я знаю как облупленную, и мне не нужен свет, чтобы найти стол.
Дрожащие пальцы нащупывают бутылку и стакан. Заполняю его янтарной жидкостью. Делаю глоток, и виски обжигает горло. Всегда помогает после этого сна. Так же хорошо как помогало тогда после его ухода. Свою первую бутылку я украла из серванта в двенадцать. Никольский подумал, что это его сын. Усмешка скользнула по губам, когда вспомнила как того наказали.
Делаю еще глоток и тут же вспоминаю свой сон. Дрожь по телу. А ведь думала, что переборола эту слабость. Но нет, не смогла. Или это все из-за него?
Что же Костик во мне задел, что весь мир катится к черту? Я знаю этого человека не больше суток, а уже все вокруг не так.
Ставлю опустевший стакан на стол. Подхожу к шкафу, одеваюсь и спускаюсь в кабинет.
Работа это второе средство против страха. Уже через сорок минут была поглощена документами, которые сегодня «получила». На рассвете же отправилась на один из объектов, принадлежащих когда-то моей семье.

Сижу на родительской кухне, и смотрю на предков.
- Представляешь, я ей звоню, а ей все некогда! Даже мать навестить не может!
- Мам, она на девятом месяце, у нее ребенок и муж, а ты могла бы и сама к дочери съездить! – отвечаю спокойно, а сам слежу взглядом за отцом.
- Коль, ну ты слышишь, что он говорит! – восклицает женщина. – Я в них жизнь вложила, а они!
- Лер, прекрати, Костя прав, твоя дочь не в том состоянии чтобы приезжать по каждому твоему зову из-за мелочей и у нее, между прочим - семья! – отвечает равнодушно отец, так же следя за мной, как и я за ним. Мы оба знаем, что приехал я не просто так.
Женщина хмурится, затем встает и уходит, хлопнув дверью.
- Прости. – виновато смотрю на дверь. Мы оба знаем, что когда я уйду, мама выльет всю обиду на него и ему придется отдуваться за своих детей.
- Ничего, я уже привык, потом пойду и успокою. Лучше расскажи, зачем приехал.
- Я не знаю, может, ты уже и не помнишь это дело. Короче, убийство семнадцатилетней давности семьи Беляковых...
- Его тяжело забыть, Костя, особенно взгляд девочки… - отец примолк, думая о чем-то своем.
- Ольги? – напрягся я.
- Ее самой. – горькая усмешка и задумчивый взгляд,будто он не здесь - Ненависть, страх и решимость и это в глазах восьмилетнего ребенка.
- Ты можешь рассказать о том деле? – прошу, и сам не понимая, откуда это странное желание и одновременно страх услышать его версию.
- Зачем тебе? – напрягся, посмотрел на меня.
Можно ли ему доверять? Да! Отец хранит много секретов и этот сохранит.
- Пап, я никогда тебе не говорил, но я работаю в СТРИЖах и сейчас веду дело об убийстве нескольких авторитетов и тут замешана Никольская Ольга.
Он вдруг оживился.
- Никольский мертв?
- Да, а что? – теперь уже я напрягся.
- Значит, она все же решилась. – отец встал, подошел к окну, достал пепельницу, спрятанную от матери, и открыл форточку. Потом взял пачку сигарет и закурил.
- Мама тебя прибьет. – качаю головой.
- Переживу.
- Тогда и мне дай и расскажи, что знаешь.
- Девочка поклялась при мне, что отомстит тем, кто убил ее семью.
- А причем тут Никольский?
- Так ты так и не понял? Их было пятеро, они убили отца, изнасиловали старшую девочку и мать. Елена, так звали одиннадцатилетнюю малышку, умерла от внутреннего кровотечения. Не пережила насилия, а мать застрелили и Ольга все это видела.
- Ты хочешь сказать… - начал я.
- Никольский был среди нападавших.
- Но почему его не арестовали? И как могло так произойти, что ему отдали девочку? – ужаснулся я, когда осознал всю ситуацию. Что же получается - она живет в доме убийцы ее семьи?
- Она молчала, а доказательств не было, только наши предположения.
- А как ты сам думаешь, он причастен? – интересуюсь, уже читая ответ по глазам отца.
- Да!
- Кого ты еще подозревал? И почему прекратил дело? Вел его три года, а потом вдруг закрыл, сославшись на отсутствие улик.
- А ты не догадываешься? Я закрыл дело двадцатого мая девяносто пятого.
Дата будто ударила меня под дых, и я подавился дымом.
- Прости, сынок. – виноватый голос отца потряс еще больше, а в голове уже формировалась страшная догадка.
- Так значит… - начал я и запнулся, не зная как задать вопрос, но отец ответил сам.
- Они хотели припугнуть меня, и у них это получилось.
- Но почему она? – безнадежно спросил я.
- Решили, что если убьют тебя, я озверею и пойду до конца, Карину тоже трогать не рискнули, а вот Инга… - он затянулся, глядя в окно. - Сделав больно тебе, они заставили меня отступить.
- Ты знаешь, кто приказал? – сам не узнаю своего голоса. Хриплый и срывающийся, а перед глазами маленькая дырочка во лбу любимой девушка и струйка крови, стекающая по еще секунду назад смеющемуся лицу.
- Никольский с партнерами, я тогда близко был, вот они и напряглись. – тушит сигарету в пепельницу и зажигает новую.
- У тебя сохранилось дело?
- Да.
- Дашь мне?
Наши взгляды встречаются. Потом он бросает только зажженную сигарету в пепельницу и выходит из комнаты. Возвращается с толстой папкой и протягивает мне.
- Тут сразу оба дела. Я напрягся и добыл и Инги. Там достаточно доказательств, но я не рискнул… Боялся, что они нападут на кого-то из вас. У них власть и деньги, а у меня семья. Прости сын.
Я только кивнул, взял толстую папку и пошел к двери.
- Кость? – догнал меня голос отца. – Ты больше не хочешь меня видеть?
- Нет, пап, я все понимаю, и честно говоря, если уж напрямую, я поступил бы так же. – с трудом произношу я, даже не глядя на него. Господи, как же больно – Просто мне надо подумать, смириться. Прости.
Ухожу. Сажусь за руль и мчу в никуда, стараясь забыться и не вспоминать те страшные минуты, переросшие в часы и дни одиночества. Но память все равно возвращает меня туда, и я снова слышу смех той, кого любил и потерял из-за проклятой жажды власти даже незнакомых мне людей.

Месть или любовь?

» 4

» 5