Набережная

Кай (Снежок) Карлеоне: 16.07.13 15:45

Город - набережная - арендованная вилла.

Делайте то, что приятно в эту минуту, ибо следующая может не наступить.
Андрей Яхонтов. "Учебник жизни для Дураков"

Нэнси весело поглядела на меня:
- Что-то ты не выглядишь очень уж счастливым, Кай, - прокомментировала она, точно относя эти слова на счет девушки, которой я был намерен подарить сей браслет, то есть – Герды.
Однако я не горел желанием обнажать перед ней душу и потому, улыбнувшись, ответил:
- Смотри какая ты наблюдательная, - я продолжая улыбаться, с долей сарказма на лице, вышел из-за прилавка и достал кредитку, - Но, как ты помнишь, я и в университете не отличался особой веселостью и уж балагуром меня никак не назвать.
Так я списал ее комментарии на общую тему – «о жизни». Нэнси лукаво посмотрела на меня. Она прекрасно понимал, что я не желаю говорить с ней о личном.
- Слушай, - Нэнси кинула взгляд на аккуратные золотые часы, явно относящиеся к раритетам, чем к современным моделям, - Может быть, пообедаешь со мной?
Я, само собой, собирался ответить отрицательно – ведь меня ждала Герда… Однако Нэнси жалобно посмотрев на меня продолжила:
- Ну, прошу тебя – это не долго! Терпеть не могу есть в одиночестве, а тут я никого не знаю… ну кроме тебя.… Здесь совсем недалеко есть небольшой ресторанчик – раз-два и мы управимся.
Я все же хотел ответить отрицательно, но тут мой желудок в ответ на упоминания об обеде скрутился в тугой жгут, напоминая, что с самого утра я ничего не ел.
- Показывай, куда идти… я плохо знаю эту часть города.
Нэнси радостно всплеснула руками и, быстро проведя платеж, отдала мне коробочку с браслетом, а потом схватила джинсовый пиджачок со спинки стула и закрыла кассу:
- Идем… и спасибо, - она улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ…

В конечном счете, ты не всегда получаешь то, что хочешь, но как ни странно сейчас я чувствую, что остаться одному даже лучше. Мне нужно это время для себя.

Герда уехала к Сирене. Ну что ж. Она должна поддержать подругу.

Я отказался ехать с Нэнси в «Семь гномов». Хотел. Но… это было ни к чему… Это могло стать проблемой, а я и так погряз в мыслях, поисках решений и стараниях найти суть… Лишние осложнения мне ни к чему… И… в общем… если ты в чем-то не уверен, то рисковать нужно лишь когда результат риска оправдывает все.

В руках стакан с янтарной жидкостью. Лед медленно тает, холодя кончики пальцев. Я слегка меняю положение руки, отчего на гранях стакана, слегка запотевшего, остаются полоски. Я сижу на веранде внизу. Туфли скинул еще на входе и как есть – босой – пошел сюда, походив по мягкой траве, вернулся в дом, налил себе на два пальца виски. Первую порцию выпил сразу. Налил снова. Кинул льда и устроился тут. Наблюдаю за морем. Ветер усилился, и теперь на берег набегают уже не мягкие плавные волны, а увенчанные белой пеной валы. Но здесь им меня не достать. Тут спокойно и тихо, но чувствуется, что скоро разразится буря. Слега прохладно. Делаю глоток. Поразительные контрасты – холодно, обжигающе, тепло.… Вот за что я люблю виски.
Я развязал галстук, ослабив узел, расстегнул верхние пуговицы.
Мысли. Много. Их так много, что не хочется думать. Однако разум, смягченный и расслабленный крепким алкоголем, поддается. Рассуждения медленно текут в моей голове. Я думаю о себе и о своей жизни. Мне кажется, почему-то именно сейчас, что моя жизнь немного бессмыслена. Такое жуткое ощущение полной потерянности. Вернее, я никак не могу определить для себя – какова нынче моя цель в жизни?! Сначала я выживал, борясь с травлей нашей семьи после убийства отца. Потом я возрождал «Снежную королеву». Потом я делал ее компанией европейского стандарта. Потом я зарабатывал деньги. Потом их тратил. А теперь? Кроме жуткой усталости и бесцельности своего существования у меня ничего нет. Фабрика – это хорошо, но я чувствую, что есть что-то, что должно, обязано быть у каждого мужчины, чего нет у меня.
Порыв ветра смял листву на ближайшем кусте, нагоняя темные тучи на небо. Стало совсем темно. Искусственное освещение немного рассеивало мрак. В неровном свете ламп плясали тени трепещущих листьев. Я завороженно следил за этим танцем, полностью отдавшись во власть размышлений о смысле своей жизни. Снова хотелось курить. Я чувствовал, что мне просто не дается какое-то решение. Важное и сложное.
Очередной порыв ветра взъерошил волосы и поднял столп пыли с деревянных полов веранды. Надвигалась гроза. Тучи почти полностью заволокли небо. Все вокруг замерло в ожидании начала пиршества стихии. Здесь, в этом доме, стоящем почти на обрыве берега моря, я чувствовал себя одиноким, растерзанным собственными мыслями, человеком.
Что мне нужно теперь? Теперь, когда все есть. Что вообще может быть нужно человеку в такой ситуации? Что служит целью жизни любого мужчины?
Вдалеке громыхнуло. Раскат напоминал выстрел. Я невольно вздрогнул. Решение пришло неожиданно, но я знал, что оно единственно верное, ведь я ждал его.
Семья. Вот что есть цель любого существования.
Я резко встал, залпом допив остатки виски.
Кажется, я понял, как решить все свои проблемы. Как сделать существование комфортным для Герды, как найти свою цель в жизни, как избавиться от нынешних сомнений в правильности своих поступков.
Я женюсь на Герде.

»» 17.07.13 14:25 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Герда Сполетто: 17.07.13 01:37

Медицинский центр "Айболит" – Улицы – Набережная – Арендованная вилла

Гроза – природы обновленье
Она небес прекрасный дар…
…В душе – неясное томленье,
Смятенье сердца, тела жар…


Сирена ушла к Киру, а я осталась в коридоре. Я смотрела на дверь палаты, надеясь на то, что у Ренки все получится, а потом вдруг задумалась о себе, …о нас. Я так рьяно убеждала подругу, что она успеет – сказать, что не сказала, сделать, что не сделала, и вот теперь совсем непонятно, что будет дальше…
А что будет дальше с нами? Кай сказал, что хочет ухаживать за мной, но хочет ли он этого на самом деле или просто боится меня огорчить? Все завертелось в вихре ощущений, для меня новых и радостных, а для него? Эти две ночи были для меня волшебным подарком судьбы, и Кай… наше желание друг к другу было обоюдным, и сегодня утром он тоже сказал, что по-прежнему хочет меня, но этого… мало. Для чего мало? И когда достаточно?
Кай всегда был рядом – когда мне было хорошо, и когда плохо, он всегда значил для меня много, но сейчас, когда он стал… моим мужчиной, я почувствовала всю полноту жизни. И я счастлива. А он? Я хочу, чтобы он тоже был счастлив, чтобы ему было хорошо.
Как я там рассуждала с Ренкой о любви – любовь не ищет своего… Забыть о себе и раствориться в любимом. Дааа, это говорить хорошо, а как доходит до дела… – Я вздохнула.
Было странное ощущение, что прошедшая гроза что-то перевернула и в моей душе. Или поставила все на свое место?

Рена все никак не выходила, а я почувствовала острую потребность уйти. Вернуться. Увидеть Кая. И спросить. Сказать. Или просто посмотреть в глаза и поцеловать.
Но Сирена. Я …нужна ей…
Но здесь Дик, Марго, а я, если надо, я вернусь. Потом, позже, но сейчас… Сейчас мне необходимо уйти.
– Дик, мне надо уехать. Если что-то экстренное, позвонишь? Хорошо? Тем более что Кир все-таки очнулся, и опасности нет. – Я посмотрела на друга, понимая, что наверное, выгляжу в его глазах нелепо, но мое сердце рвалось к Каю, и я хотела последовать за ним. – Я сама доберусь, не волнуйся, около больницы всегда есть такси. – Сказав это, я встала и пошла к выходу, кивнув на прощание Марго и Гансу.

Такси действительно стояло на парковке около больницы, и я быстро нырнула в его спасительное тепло, потому что после дождя стало достаточно свежо.
– Поехали на Набережную, дальше я покажу дом.
Таксист не возражал.
Мы быстро ехали в потоке машин, направляясь к выезду из города. Вот и наша вилла. Расплатившись с водителем, я выскочила из автомобиля, и почти бегом пошла к дому.
Кай стоял на веранде, босой, с бокалом виски в руках.
– Кай, – я подошла к нему, положила руки на плечи и поцеловала, – от него пахло виски, немного дорогим мужским парфюмом и чем-то неуловимым, присущим только ему, – я вернулась, – прошептала, слегка отстранившись, а потом снова обняла, зарывшись одной рукой в волосы на затылке, а другой слегка погладив чуть пробивающуюся на подбородке щетину. – Устал?

»» 18.07.13 03:10 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Герда Сполетто: 19.07.13 13:11

Арендованная вилла

Ты молчишь, а во мне вдруг просыпается Герда, танцевавшая на барной стойке. Осторожно оглядев себя, понимаю, что одета не так, как хотелось бы, но все равно дерзко решаю осуществить задуманное.
Чуть отступаю вглубь террасы, снимаю балетки, кидаю в кресло сумку, достав оттуда мобильник. Включаю музыку и кладу телефон на стол.
Поворачиваюсь к тебе и начинаю медленно и плавно развязывать шарфик. И вот он коричневой змейкой спускается по моему телу на пол. Я плавно двигаюсь под музыку, расстегивая кнопочки на вороте кофточки, резко поднимаю голову, так что волосы рассыпаются волной по плечам. Смотрю на тебя, закусывая нижнюю губку, и начинаю осторожно поднимать края кофточки, выгибаясь в танце, ловя ритм скорее даже не мелодии, играющей на мобильнике, а звучащий у меня внутри. Поворачиваясь лицом, боком, спиной, изгибаясь, как змейка или скорее как кошка, я продолжаю поднимать кофточку, обнажая тело. Потом резко опускаю руки, провожу ими по бедрам, груди, и снова начинаю приподнимать кофточку то с одного, то с другого края. В какой-то момент резко поднимаю руки вверх, и предмет снятой с меня одежды летит в кресло.
Я продолжаю медленный и плавный танец, провожу руками по груди, плечам, осторожно приспуская бретельки бюстгальтера. Облизываю губку и смотрю на тебя, мне весело от охватившего куража и ужасно страшно – я никогда не была такой. Но что-то внутри говорит, что все хорошо, правильно и можно. С тобой. Для тебя.
Завожу руку за спину и расстегиваю замочек. Казалось бы, бюстгальтер должен упасть сам, но он еще держится, и тогда я, придерживая чашечки одной рукой, другой спускаю с плеча бретельку, меняю руки, повторяю маневр, поворачиваюсь к тебе спиной и бросаю снятую вещицу в кресло.
Плавно повожу бедрами в танце и медленно-медленно поворачиваюсь лицом к тебе. Очень медленно. Скрещенные руки закрывают грудь. Я начинаю проводить ими по плечам, груди, осторожно опуская ладони вниз, к поясу брюк.
Предательский румянец покрывает мои щеки – от стеснения, страха, жара, сжигающего меня изнутри – не знаю…
Пуговица, молния. Какая она короткая… Плавное движение рук, изгиб бедер. Медленно и осторожно. Очень медленно… Миллиметр за миллиметром брюки опускаются, открывая живот, бедра, край трусиков. Поворачиваюсь боком, спиной, обнажая все больше. Наконец, брюки падают вниз, и я переступаю через них, продолжая проводить руками по телу и изгибаться в танце.
Разворачиваюсь к тебе, подхожу ближе, беру твой бокал с виски и, отпив глоточек, ставлю рокс на стол. Слизываю капельку напитка с губы, смотрю на тебя…
И снова подхожу. Близко. Совсем вплотную. Кладу ладошки тебе на грудь, прижимаюсь всем телом. Странное ощущение, когда ткань одежды соприкасается с моей обнаженной кожей. Беру за узел галстука и слегка тяну тебя на себя. Провожу языком по твоим губам, целую их, слегка прикусывая нижнюю и медленно отстраняюсь… чуть-чуть… Облизываю губы, поднимаю на тебя взгляд и пытаюсь поймать твой…
Но кураж не прошел, и я продолжаю. Развязываю твой галстук и бросаю его себе за спину. Потом начинаю медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Глажу руками твою грудь, целую основание шеи, провожу языком по ключице и снова слегка отстраняюсь…
Медленно изгибаясь в танце, прокладываю дорожку поцелуев по твоей груди вниз, потом вверх, снова целую в уголок губ, ласкаю их языком и отстраняюсь, лукаво блестя глазами. Мои руки – на поясе твоих брюк. Одна спускается чуть ниже и замирает.
Смотрю на тебя в немом вопросе – Продолжить? Отстраниться?

»» 20.07.13 00:28 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Румпельштильцхен: 09.08.13 11:11

Набережная - Городские улицы

Что же ты хочешь, сказка моя? Держав?
Золота? Славы? Тонны сердец – к ногам?
Хочешь познать, как, совесть в руке зажав,
Братья пойдут тебя продавать врагам?

Что же ты медлишь, глупенькая? Иди!
Жги, проповедуй, веруй и будь чиста.

Слушая смертный стон у себя в груди,
Ты мне когда-нибудь
Молча
Кивнешь
С креста. (с)

Что такое «не везет» и как с этим бороться? Сразу возникает резонный вопрос, а надо ли в принципе рыпаться, попусту растрачивая силы, нервы, время, деньги. Такие ситуации чаще всего разрешаются сами собой, если не забивать ими голову и не накручивать себя. «Милочка, пойдите прочь, не досуг мне сейчас, недосуг». И уйдет, отпустит тебя, и радоваться тебе своей победе, тому, как ловко и незамысловато «не везет» растворилось в тумане.
Кручу зажигалку в руке, постукивая ею о стол в монотонном ритме, а второй рисую незамысловатые узоры на нежной коже ладони. Смотрю, как она закусывает губу, чтобы скрыть волнение. Отдергивает руку, стараясь казаться хозяйкой ситуации. Тут бы впору хмыкнуть, любуясь таким абсурдом. Милая, милая, ты ведь даже собой не владеешь, что уж говорить о происходящем вокруг.

Наслаждаясь вином, внимательно изучаю ее. Такая странная, словно ей не место здесь, словно она не вписывается в общую размеренность и монотонность течения, к которому я привык. Я любуюсь ею, как любуются чем-то необычным, выбивающимся за рамки обыденного. Она то и дело бросает едва уловимые взгляды в мою сторону, делая вид, что смотрит куда-то мимо. Я смотрю на нее, не отводя глаз. Так забавно наблюдать, когда ее взгляд, осмелев на долю секунды, задерживается в плену моих глаз. Она замирает, сглатывает, и я вижу, как пульс ее срывается с места, закипая кровью в венах, щеки розовеют. Она так очаровательна в этот момент. Маленькая, смущенная, упрямая, своенравная девочка. По-прежнему вздергивает носик и поджимает губы, желая казаться сильной и спокойной.

Синеволосое чудо ныряет под стол. Волосы, взметнувшись вверх бирюзовым всполохом, исчезают следом за своей обладательницей.
Нет, я конечно не против, тем более заказа ждать еще минут тридцать, но проследить логику ее действий мне не удается. Отпиваю из бокала, даже не пытаясь сдержать улыбку. Определенно, любопытный вечерок вырисовывается.
- Милая, - приподнимаю край скатерти, заглядывая под стол, - я, конечно, не совсем понимаю, что в моем поведении сподвигло тебя на такие подвиги, но хотел бы знать, так сказать, на будущее.

Сидеть смирно получается с трудом, особенно, когда ее руки отправляются в экскурсию по моим ногам. Чур, за буйки не заплывать…хотя.

Я оставил попытки понять что-либо еще в тот самый момент, как она юркнула под стол, заполнив мое воображение приятными перспективами происходящего.
- Не так быстро, девочка, - тянусь к руке, желая схватить за плечо и остановить этот маскарад. Вместо этого пальцы цепляют уголок льняной салфетки.


- Летим со мной, там столько вкусного! Я же сказал „полетели“, а не „побежали“! Ты что, летать разучился?
- Никогда и не умел.
- Не умел! Не умел — научим, не хочешь — заставим. Взлетай!

Я понятия не имел, куда она меня тащит, а тем более, зачем. Каждый из этих вопросов попеременно занимал место в моих рассуждениях.

Я просто сделал, как она сказала. Спорить с ней и что-то сейчас выяснять было просто бесполезно, если не сказать, себе дороже.
Полумрак, сырость, запах плесени и звук мерно капающей воды где-то слева у стены. Она закрывает дверь, и я слышу стук каблучков по ступеням. Не оборачиваюсь, просто считаю про себя. Поупражняться в арифметике мне не суждено, ибо слету что-то, а точнее, знамо кто, приземляется сверху, выбив весь воздух из легких.
Больно? Да не так, чтобы сильно. Неприятно? Возможно, но тело, лежащее сверху, определенно скрашивает тяготы и лишения бытия, компенсируя неприятные ощущения от холодного и выщербленного цементного пола под спиной. Кажется, я ощутил позвоночником каждую неровность. Но все это меркнет по сравнению с тем, что любимая рубашка упокоилась с миром. Господи, да если б хоть пала в пылу страсти с оторванными пуговицами или в драке, напоенная кровью, так нет же. Глупая и нелепая смерть в глубине какого-то грязного подвала.
Приподнимаю Ви немного над собой, поддерживая под ребра, делаю неглубокий вдох. Как и ожидалось, ребра болью отзываются на мое неблагоразумное желание дышать. Выдох.
- Родная, если ты сейчас не встанешь, то одним трупом на твоем пути будет больше.

Она сидит сверху, нервно ерзая. То ли от ощущения опасности, то ли ее заводит такая ситуация. Черт его знает.
Свет разрезает пространство, рыская по лестнице, то и дело выхватывая из темноты все новые детали и очертания. Она почти не дышит, затаив дыхание, я почти не дышу, потому что, скорее сдохну, чем попытаюсь вдохнуть хоть еще раз.
Свет исчезает, а после фразы «Там их нет!» и оглушительного лязга железной двери, наступает гробовая тишина.
- Я не виновата, - привстав, садится на пол рядом со мной.
- Никто тебя не обвиняет, - потираю грудь рукой, не зацикливаясь на смысле слов, - черт, уже, наверное, рыбу принесли, а нас нет. – Пытаюсь засмеяться, но выходит хрипло и надсадно, совсем по-зловещему, да еще в таких декорациях.
- Надо выбираться отсюда.
- Заметь, я предложил ехать на машине.
Она что-то отвечает по пути к лестнице. Я не разбираю слов. Выходим на улицу.
- Надо вернуться к машине, - шарю по карманам в поисках ключей.
- А вдруг они еще там?
- Кто «они»?
- Не твое дело, - фыркает, отряхивая одежду, отвечает слишком уж резко, испуганно.
- Как скажешь, - пожимаю плечами.

- Куда тебя отвезти? – Поворачиваю ключ в замке зажигания.
- В гостиницу, - потирает лицо ладонями, словно отгоняя непрошеные мысли.
Смотрю внимательно, пытаясь понять, что же ее так напугало. Собственные сомнения крутятся в голове. Я ведь так и не рассказал ей, что у нее на запястье и какова ее роль во всем этом. Не хочу, чтобы она испугалась раньше времени.
Она потирает запястья, задумавшись. Машинально теребит звенья браслета, перебирая пальцами.
У гостиницы прощаемся. Она обещает, что еще увидимся. Я ничего не обещаю. Не люблю говорить то, что не сбудется. Почему я так думаю? Просто знаю. Обнимаю ее у входа. Она не вырывается. То ли в шоке от недавней пробежки, то ли в еще большем смятении от моих действий.
Мне хочется почувствовать ее в руках, запомнить ее и отпустить. Уходит, выскальзывая из объятий. Ничего не говорит, просто исчезает за дверью. Сажусь за руль, бросаю браслет на приборную панель и включаю музыку. Все мы ошибаемся иногда, но не всегда способны признать, что мы сами тому виной.

И настанет день, когда магия вернется в мир.
И будет Он и придет Другой, дабы завершить начатое.
И откроется тайна, тем, кто захочет увидеть,
И кровью омытый камень запылает огнем,
И сменится цвет бирюзовый на кроваво красный
И сие знаменует Начало нового мира
Ибо не ведаем, что творим, пока не станет слишком поздно.

«Летопись мироздания. Из разговора Древних».

»» 18.08.13 16:23 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Пиппа Лингрен: 11.08.13 18:14

Корабль Пиппы Лингрен.

От такой наглости я опешила и выронила из рук плед, который подняла с пола, когда взъерошенный и недовольный Алек под пристальным взглядом мощной Надежды удалился из каюты. Он… меня… готов извинить? Да как он смеет? Является сюда на ночь глядя, да еще ни в одном глазу, а утром устраивает, пусть и не своими руками, погром. И еще имеет наглость упоминать дресс-код. Я переместила взгляд на окружающую нас обстановку, ища какой-нибудь предмет, чем могла бы метнуть в этого нахального типа. Как назло, ничего посущественней подушки под руками не оказалось. Эта его излишняя самоуверенность выводила из себя и вместе с тем обескураживала. Фёдор Михайлович, казалось не заметил моего настроя, а потому незамедлительно последовал приказ, этакая завуалированная просьба.

Только тут я заметила, что видок у него еще тот. Ну а как бы вы чувствовали себя после таких событий? Выпитый алкоголь не приносит здоровья, особенно на следующее утро после употребления, да еще если учесть, что спал он на жестком полу, а проснулся под тяжестью здоровенного телохранителя. Да, это я вам скажу не городом править, тут двумя таблетками аспирина и кофе не обойдешься. Вся злость куда-то мигом испарилась и боевой запал угас.
Я прошла к шкафу и, открыв его, вытащила большое махровое полотенце темно-коричневого цвета.
- Думаю, душ вам совсем не помешает, - всучила ему в руки полотенце и продолжила, - ванна вон за той дверью, там же можно найти чистые майку и джинсы, если конечно вы это носите и ваш дресс-код это позволяет. А я пока приготовлю завтрак.
Я развернулась и пошла на кухню, на полпути остановилась и повернувшись к мужчине произнесла:
- Что же касается дресс-кода секретарши, то я уверена, что скоро вы пересмотрите свои требования на сей счет, - я мило улыбнулась и не дожидаясь ответа пошла готовить завтрак, тем более что Джой нетерпеливо тыкал меня своим мокрым носом в пятку, что на его языке жестов означало «Давай жрать!»
Через двадцать минут довольный и накормленный пёс лежал под столам, на котором стоял завтрак. Гренки, клубничный и абрикосовый джем, тонконарезанный сыр и свежевыжатый апельсиновый сок, картину завершал ароматный благоухающий кофе – надеюсь Фёдор не станет воротить нос от такого завтрака. А станет, так пусть идет к лешему или куда там ходят наглые и самоуверенные типчики. Рядом с его чашкой кофе положила аспирин и по довольному похлопыванию об пол обрубка хвоста Джоя поняла, что шеф вошел в кухню. Почему-то дико захотелось посмотреть на него сейчас, не в официальной обстановке, не в костюме, а в простой одежде, в джинсах и майке.
- Может сейчас вы поделитесь со мной информацией, как именно вас занесло ко мне вчера? – задала я вопрос, когда Фёдор уселся за стол.

»» 18.08.13 17:15 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Федор Михайлович Синий: 21.08.13 11:32

Корабль Пиппы Линдгрен

Это были самые приятные слова, на которые я мог рассчитывать в данной ситуации. Правда, удивили слова о майке и джинсах. Одевать на себя шмотки бой-френда Пиппы не хотелось, и не факт, что они будут мне впору. С другой стороны от рубашки так навязчиво воняло текилой, что…
Из душа я вышел другим человеком. И даже переоделся. Одежда, как ни странно, пришлась совершенно впору – видимо, Пиппе везет на крупных мужиков. Посмотрел на себя в зеркало. Майка-алкаголичка и потрепанные джинсы. Просто идеальный вариант для ролевой игры в сантехника. Или чистильщика бассейна.
За столом меня ждал аппетитный завтрак, очень аппетитная девушка и мега-аппетитные таблетки. Я запил аспирин кофе.

Знаете, почему я до сих пор не женат? Потому что у меня аллергия на такие вопросы, особенно с утра. Терпеть не могу отчитываться и объяснять мотивы своих поступков. Однако, учитывая все обстоятельства… то, то я здесь… и что, что здесь происходило. Придется дать минимальные объяснения.
- Видите ли, Пиппа,  - я методично намазывал клубничный джем на тост, - мы с вами взрослые люди. И вы наверняка знаете, что бывает такая штука. Как тяжелый день.
- Знаю, - улыбнулась Пиппа.
- Ну вот, - я впился зубами в тост. Ох, как же я проголодался, оказывается. – вот вчера у меня как раз и был… такой день. Вот и вышло так…
Пиппа внимательно смотрела на меня, словно ожидая еще чего-то. Еще объяснений. Или - извинений. Нет, все что мог – я уже сказал. А извиняться не выношу еще сильнее, чем отчитываться. И делаю это только в крайних случаях, когда совсем уж к стенке приперли. Сейчас до препирания к стенке было существенно далеко.
- А скажите, Пиппа… - я бросил демонстративный взгляд на часы. - Почему вы еще не на работе? Опаздываем на службу? Ай-ай-ай, как нехорошо… что скажет ваш шеф?
Ах, как вспыхнул ее взгляд. Вспыхнул и тут же погас. И улыбка стала такой… ехидной.
- Да как бы вам сказать, Федор Михайлович… Еще кофе?
- Да, будьте так любезны. И говорите, как есть.
- Ну, если как есть… - усмехнулась Пиппа, - то сегодня суббота, дорогой шеф. А суббота, если вы не в курсе – это значит, выходной.
Выходной, выходной… Как же хорошо! Чудесная новость! Я поднял руки над головой и потянулся. Какое чудесное слово – суббота! Закинул руки за шею, сцепил в замок.
- Ну и какие у вас планы на субботу, Пиппа? Сколько у меня есть времени на завтрак и кофе?

»» 30.08.13 20:29 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Софи Кардо: 25.08.13 01:11

Набережная - "Амазонка"

Со счастливым видом оглядываясь по сторонам, я возвращалась в порт. Наконец-таки все дела были закончены, точнее улажены. Товар, который необходимо было пристроить, уже на руках у благодарных покупателей, остальное лежит на укромных складах, которые мне удалось приобрести. Я просто до дикости не любила арендовать помещения, любые, за исключением, конечно, квартир в городах, где останавливалась временно. Мне всегда казалось, что в дома, квартиры, склада, которые мне не принадлежат фактически и юридически, по всем правилам, любой может зайти и забрать, что ему нравится. Именно поэтому я всегда старалась выкупить все, что мне нужно, если планировала возвратиться в этот город. А в Энск я определенно вернусь… и еще не раз.
Пробыв в этом небольшом городке несколько месяцев, я создала небольшую, но прекрасно охраняемую базу, которую могла оставить на надежного человека. Обычно в таких случаях получалось, что в команде есть человек, который жаждал остаться на суше по различным причинам и которому я могла доверять. Вот и сейчас Роберт – не молодой уже мужчина, плававший под моим началом с самого начала, - решил, что уже достаточно лет отдал в дань морскому царю и что пора начать новый этап в жизни. А я как раз искала управляющего, человека, который будет присматривать за хранящимися на базе товарами и сообщать мне обо всех изменениях. Я платила достаточно, чтобы у моих работников не возникало желания за моей спиной провернуть пару махинаций, который ударят по моему кошельку и репутации, да и все знали, что расплата за предательство будет. И будет жестокой!
В самом начале, когда я только создавала свою новую жизнь, многие пытались обвести вокруг пальца молоденького дурачка (тогда я была парнишкой, смазливеньким на мордашку, но все-таки парнем). Не сумей я первое время скрыть, что являюсь девушкой, меня не спасли бы ни имя, ни способности, ничего. Поэтому пришло сначала доказать, чего я стою, а потом уже открыть команде правду, которую знал только Джеймс. Но он никогда не предаст, так что с этой стороны можно было не опасаться удара.
Так вот многие поплатились тогда за обман и хитрость если не головами и частями тела, то состояниями, нажитыми на многочисленных аферах, точно. Да, разбогатела я довольно быстро, а заодно приобрела репутацию, которой искренне горжусь. Возмездие догоняло всех, кто пытался избавиться от меня. Иногда не сразу, но оно было. Многие приписывали мне уничтожение целых семей в качестве мести, но такого не было. Да, нескольких пришлось уничтожить не только морально, но и физически, но лишь тех, кто мог вовремя остановиться. Я не хотела жить, постоянно находясь в опасении за безопасность своих людей и свою лично. Оглядываться, каждый день ожидая удара в спину, - не мой метод. Я не была жестокой, только расчетливой.
- Все в порядке? – спросил Джеймс, заходя вслед за мной в каюту.
- Естественно, - высокомерно кивнула я, скидывая с себя официальный костюм, в котором посещала обычно чиновников или банкиров. Улыбнулась, с облегчением делая пару энергичных упражнений, чтобы вернуть мышцы на положенное им место.
- Так уж и естественно!? - усмехнулся мужчина. Он прекрасно знал, сколько битв мне приходилось каждый раз выдерживать, прежде чем я добивалась своей цели.
- Да, - с надменностью победительницы я подошла к клетке Марка, открывая дверцу и выпуская наглого прохвоста пошляться по каюте. Он не любил летать, предпочитая кататься на моем плече. Мимолетно погладив попугая по голове, я подошла к шкафу, повесила туда костюм и достала более удобную одежду на каждый день. – Они были так очарованы молодой наивной девочкой, - я имела в виду сотрудников банка, где я пополняла свой счет, - что умудрились предоставить нам отличные условия. Пара лишних процентов в год нам совсем не помешает, - подмигнула я другу, - так сказать, пополним пенсионный фонд.
- Ну, - протянул он, - что тебе сказать? Молодец, хотя, по правде, актриса из тебя нулевая. Даже не понимаю, как люди умудряются верить тебе.
- Чаще всего попадаются мужчины, а вы слишком падки на грубую лесть, так что обвести вас вокруг моего симпатичного пальчика, - показала ему вышеназванный, - не составляет труда.
С огорчением заметила, что лак на ногте ободрался. Черт, я даже расстроилась, пока не вспомнила, что и так пришлось бы стирать его. Да уж, капитан корабля не может иметь накрашенные ногти, да и маникюр делать тоже не желательно. Мне и так слишком многое прощают за приличную добычу, но девчачьих манер и стиля поведения а-ля «Я – гламурная штучка» не спустили бы даже мне. Впрочем, я и не желала этого, поэтому потеря не большая.
Надев мешковатые штаны и мужскую рубашку, которую завязала на животе узлом, я прихватила удобную, выгоревшую на солнце кепку, под которую спрятала стянутые в узел волосы, и солнечные очки в пол лица. Не зачем лишний раз привлекать к себе внимание, пока не покинем порт. Одно дело быть в открытом море, где вокруг тебя твоя команда, и совсем другое, когда ты зависишь не только от себя, но еще и от кучи фактором, на которые повлиять никак не можешь.
Опять же, в городе ошивается Шпилевский, а видеть его я не хочу. Администрация города не простит мне, если мы повредим пару доков. А я планирую долгое и денежное сотрудничество здесь. Насколько мне удалось узнать, город не бедствует. Почему бы и мне не урвать свою часть?
- Когда отправляемся? – ворвался в вихрь моих мыслей голос Джеймса.
- На рассвете. Предупреди всех, чтобы к отливу были на борту. Ждать никого не будем. А я пока что проверю все в последний раз. Не хочу обнаружить посреди океана, что у нас закончилась еда или появились мыши и водка.
- Водка в любом случае будет. Ты просто не сможешь ее найти, - насмешливо вставил он.
- Это ты так думаешь. Или считаешь, что я не знаю, где ее прячут. Если я молчу, то это означает всего лишь, что такое количество дозволительно. Все, что я вижу сверх меры, оправляется или в мой личный бар, или за борт сразу, при обнаружении. Неужели ни разу не слышал полные отчаяния крики, когда заначка оказывалась пустой?
- Так это ты?
- Именно. Рада, что ты хотя бы после прозрачного намека понял это. Но пусть этот разговор останется между нами, - спокойно напомнила я другу наш уговор, который мы заключили давным-давно. Я могу доверить ему, что захочу, а он сохранит это при себе. Иначе я никогда бы не смогла доверять ему так, как сейчас, безоглядно и безоговорочно.
- Могла бы и не говорить это.
- Лучше напомнить, чтобы ты не забыл. Кстати, тех, кто останется на дежурстве, назначишь сам. Я остаюсь на борту. Если мы отпускаем всю команду, кроме часовых, ослаблять охрану своим отсутствием не стоит. Мы должны быть готовыми к любым неожиданностям, любым проблемам, которые могут возникнуть.
- Софи, за столько лет я прекрасно выучил эту твою речь. Ничего не случится с «Амазонкой».
- Естественно не случится, если ты в точности последуешь моим распоряжениям, особенно здесь. Шпилевский все еще в городе. «Амазонка» - самое дорогое, что у меня есть, если я ее потеряю здесь, то порт придется отстраивать заново. Я разнесу по камешку все, никто и ничто не скроется от моей мести, - холодно и спокойно сообщила я, прекрасно понимая, что все сказанное – правда. С первого до последнего слова. – Сбереги мои нервы и деньги города.
- Есть, мой капитан.
- Нахалка, а не капитан, - раздраженно сообщил Марк. – Где мой изюм?
- Вот, - ввернула я, - стоит проверить, где наш изюм. А то кое-что мне все руки исклюет и потом отправится в суп, несмотря на свой «титул». Пошли, Маркиз, ревизию устраивать!

»» 25.08.13 18:27 Квартиры и Дома

...

Пиппа Лингрен: 25.08.13 20:47

Корабль Пиппы Лингрен.
Не успев закончить вопрос о том, как Фёдор Михайлович здесь появился, по его реакции я поняла, что ему этот вопрос ой как не понравился. Тело его напряглось, а взгляд, казалось, кричал: «не твоё дело». Но я упрямо продолжала ждать ответа на свой вполне естественный вопрос. Что тут такого? Ну поинтересовалась, каким ветром его в мои хоромы занесло, вполне имею право, всё-таки не каждый день у меня гостят столь привилегированные особы. Видя, что я жду ответа на поставленный вопрос, мэр города Энска демонстративно намазывая варенье на тост, сухо что-то пробормотал о тяжелых буднях и замолчал, продолжая, не глядя на меня, тщательно намазывать хлеб. Я не совсем понимала связи между его тяжелыми днями и моим кораблем, но знала точно, что если задам еще один вопрос из этой области, то это может вывести его окончательно из себя. А на данном этапе не входило в мои планы злить Фёдора. Хотя, чего скрывать, эта мысль была очень привлекательна. Да и к тому же, услышав вопрос, о том, что прогуливаю работу, чуть сама не потеряла контроль и не пульнула в него только что откусанной булкой. Но взяв себя в руки, мило улыбнулась и напомнила забывчивому шефу о том, что сегодня суббота.
- Ну и какие у вас планы на субботу, Пиппа? Сколько у меня есть времени на завтрак и кофе?
Черт возьми, я совсем забыла, что в субботу планировала снять швартовый и еще раз попытать счастья в поисках того злополучного острова, о котором говорил отец в последние годы своей жизни и на котором, по его словам, расположен клад. Да-да, клад, черт его дери. Я никогда не верила в эти сказочки про клады, про драгоценности и острова-неведимки и пыталась отговорить отца от этих безумных идей. Но после его смерти, мысль об острове-неведимке не покидала меня. По всем показаниям отца этот остров находится в этих водах. Вот почему я причалила к ближайшему берегу от этих мест, вот почему оказалась здесь и вот почему я хочу остаться здесь на неопределенное время. Но моему собеседнику не обязательно знать об этом. Я внимательно посмотрела на сидевшего напротив меня мужчину. Всё его поведение говорило об уверенности в себе. Даже в чужой одежде, сидя в незнакомой для него обстановке, с не совсем близким человеком он держал себя как хозяин положения, держащий все под своим контролем. И это мягко говоря, выводило из себя и в то же время притягивало.
- А что если в мои планы входит похитить первого человека города? Увезти его на своем корабле и держать здесь как заложника? – сделав глоток апельсинного сока, довольно промурлыкала я.
Фёдор внимательно окинул меня пристальным взглядом, медленно откинулся на спинку стула и вытянув свои длинные ноги под столом, произнес:
- А давай.. Будет весьма интересно понаблюдать за этим действом. Я даже Мэда звать не буду. Один вопрос: это будет похищение по всем законам экшена? Мне надо будет сопротивляться или решим полюбовно, что я уже похищен?
- Как тебе будет угодно, - поддержала игру я, - будешь сопротивляться, привяжу к кровати.
Поняв всю двусмысленность высказывания, покраснела и, чтобы он этого не заметил, встала с места и стала собирать посуду в раковину.
- Ну а если серьезно, то я планировала поплавать под парусами. Если хотите, то можете составить мне кампанию, - после минутного молчания я повернулась к Феде и произнесла, - ну же соглашайтесь. Будет весело.
Сама не понимала, почему мне так важно, чтобы он согласился. Поэтому замерла в ожидании его ответа, и когда он кивнул, улыбка на моих губах сказала все за меня.
- Значит в путь. Надо собраться и подготовиться к дороге и выгулять Джоя, - я взяла с крючка поводок и протянула его Феде.
Я не рассчитывала на то, что он пойдет гулять с собакой, но лишний раз посмотреть на его недовольство, мне честно сказать, очень хотелось. Уж очень интересно он хмурил брови и поджимал губы.

»» 31.08.13 17:28 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Федор Михайлович Синий: 05.09.13 19:56

Корабль Пиппы Линдгрен.

Моя новая секретарша не перестает меня удивлять. Мало того, что железные нервы и терпения – ограничиться одним вопросом и удовлетвориться таким скудным ответом, после моего, я был совершенно уверен в этом, фееричного явления на палубе данного судна минувшей ночью – в моих глазах это было серьезным плюсом. Затем мне вообще показалось, что она со мной… кокетничает? Еще и смелая. А потом она меня удивила неожиданным предложением.

Особых планов на выходные не было. А, нет. Я обещал Верочке привести на обед «бедного мальчика». Но, учитывая все то, что малыш натворил за сегодняшнюю ночь и утро, я пока не готов встречаться с ним лицом к лицу. Потому как могу не сдержать в себе педагогического порыва души и руки. Надеюсь, Надежда не позволит ему наделать никаких глупостей хотя бы пару-тройку дней, пока я буду собираться с силами для общения с ненаглядным отпрыском. А морская прогулка этому как нельзя лучше подходила – для сбора с мыслями.
Меня отправили гулять с собакой. Пес так радовался это перспективе, что я не смог ему отказать – неравнодушен к собакам. Она платят мне взаимностью. Натянул вчерашнюю маскировочную толстовку, капюшон на голову. В кармане обнаружились чудом вышившие во вчерашнем бардаке очки. Нацепил на нос. Камуфляж на троечку, но на прогулку с псом должно хватить.
Так и вышло, хотя пара подростков, проходя мимо, прокомментировали мою персону словами: «Глянь, какой-то алкаш так на мэра похож». Подумаешь, не похож после бурной ночи на цветущий пион. Что сразу – алкаш? Ну и кого-то из бойцов Мэда – не знаю его имени, новенький, мой маскарад не обманул. Демонстративно терся метрах в пяти от нас с Джоем.
Когда мы вернулись, Пиппа встретила меня вопросом:
- Федор Михайлович, а вы, случайно, не умеете обращаться с парусами?
- Последний раз ходил под парусом в мореходке. А было это давненько. Но кое-что помню.
- Значит, умеете? – искренне удивлена. – Вы полны сюрпризов, Федор Михайлович.
- Как и все. Скажи, Пиппа, а кто капитан на этом корабле?
- Я! – Пиппа демонстративно сложила руки на груди.
- Тогда почему капитан «выкает» своим подчиненным? Тут, на этом корабле, главная – ты. И нет тут никакого Федора Михайловича.
- Да? – она улыбается. Хорошая у нее улыбка. Выразительная. – Тогда… матрос Федор, слушай мою команду! Отдать носовые и кормовые!
- Есть отдать носовые и кормовые!
Едва подошел к корме и принялся за дело, как молодчик Мэда схватился за телефон. А спустя пару минут, пока я стравливал канат, раздался звонок. Пришлось прерваться.
- Федор Михайлович, а куда это вы собрались?
- А не твое дело.
- Мое.
Мэд, безусловно, прав.
- Надоели вы мне. Уплываю.
- Федор Михайлович! Я серьезно.
- Я тоже. Прощай, мой верный Мэд.
На глазах у изумленного охранника я размахнулся и запульнул телефон в открытое море. Хорошо полетел и в воду вошел четко, без брызг. Парень на причале снова схватился за свой телефон.
- Пиппа, советую поторопиться с моим похищением. А то сейчас здесь будет Мэд.
Она подощла, взглянула на причал. И все сразу поняла.
- Поднять якорь!
- Есть поднять якорь.
Она уверенно управляла это небольшой посудинкой и мы быстро вышли в открытое море.
- Как думаешь? – я привалился плечом к фок-мачте и наблюдал, как ловко Пиппа обращается со штурвалом. Тонкие пальцы на полированном темном дереве смотрелись удивительно гармонично. Как и бандана на непокорных кудрях. – Мы сможем оторваться от катеров береговой охраны?
- Береговой охраны? – она удивленно выгибает бровь.
- Так уж получилось, что у тебя очень высокопоставленный пленник. А Мэд иногда очень серьезно относится к своим обязанностям.
- Ну что ж, попробуем оторваться, - она заговорщицки улыбается. – Тогда - поднять кливер!
- Есть – поднять кливер.
Работая с парусов, размышлял о том, поднимет ли Мэд еще и воздушную тревогу? С кем бы поспорить?

»» 21.10.13 08:21 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Будур Аль-Сайед-Вендхэм: 23.09.13 19:21

Городские улицы- Набережная

Патрик плавно притормозил «химеру» у своего дома.
- Я подожду вас здесь, - опередила я его предложение подняться наверх.
Он кивнул и почти бегом скрылся с Маркизом в подъезде. Спрыгнув с мотоцикла, я восхищенно оглядела «химеру». Крутой нрав, детали, облечённые в изящные формы, чудо, а не байк! Погладила рукой сияющую металлическую поверхность и ощутила его совершенство.
- Детка, может, прокатимся вместе? Такая красотка, и одна! – Парень, проходивший мимо, нагло ухмыльнулся мне.
- Иди к черту, - миролюбиво огрызнулась я, - пока не вернулся хозяин «химеры».
- Это он? – Хмыкнул парень и повернулся к дому.
Патрик подошел к мотоциклу и с неприязнью взглянул на парня.
- Крутой у тебя байк, мужик, и девочка классная! – Парень вел себя вполне миролюбиво.
Рик надел шлем и запрыгнул на байк, затем подал мне руку, чтобы я устроилась за ним.
- Сладкая парочка! – Парень помахал нам рукой и восхищенно наблюдал, как «химера» выезжает на дорогу.
Я прижалась к Рику, обхватив его руками. Сердце стучало как безумное. Дорога. Скорость. Драйв. Мне хотелось закричать от восторга. Кажется, Патрик это почувствовал, потому что внезапно обернулся ко мне. В его карих глазах я прочла вопрос и ответила ему улыбкой.
- Все хорошо, Рик, все хорошо…

На Набережной мы припарковались у кафе, чтобы перекусить, и зайдя внутрь, выбрали столик в дальнем углу. В кафе было многолюдно, и ожидать заказанную пиццу и салат пришлось долго. Я положила сумочку на колени и обвела взглядом зал. Скромно, но уютно. То, что нужно, чтобы просто поесть. Рик постукивал по столу зажигалкой, не сводя с меня глаз. Перед ним лежал блокнот и я, не выдержав, решилась спросить:
- Это, наверное, не просто, отличаться от других? То есть, я хотела сказать... Это доставляет тебе проблемы? – Я и сама не заметила, как перешла на «ты».
Патрик спокойно отложил зажигалку и написал на листке: «Сначала доставляло. В девять лет непросто пережить такое. Потом я притерпелся, а когда учился языку жестов, понял, что почти счастливчик: ведь я слышу».
Сколько раз ему задавали подобные вопросы? И каждый раз ему приходится объяснять все с начала.
- Как это случилось?..- Рик пожал плечами, словно ожидал этого вопроса. - Прости, если это больно, ты можешь ничего не говорить…
«У папы выдался свободный день – это бывало нечасто – и мы втроем поехали на пикник. Задержались немного дольше, чем собирались, а когда возвращались в город, пошел дождь. Я задремал на заднем сиденье, потом, похоже, потерял сознание и очнулся уже в больнице. До сих пор не помню, что тогда случилось.
Дяде в полиции сказали, что отец не справился с управлением, из-за мокрой дороги и плохой видимости, и машина вылетела на встречную полосу. Лобовое столкновение – то, что я остался жив, назвали чудом. Мама и папа погибли на месте.
Врачи сначала говорили, что потеря голоса – результат нервного шока и, это возможно, временно. Теперь они так не говорят, а я к ним не обращаюсь».
Патрик передал блокнот мне, и пока я читала, на его лице появилась маска отчуждения.
Внутри у меня все сжалось, я готова была провалиться сквозь землю за свое любопытство.
Наконец принесли заказ. Официант поставил перед нами тарелки с пиццой и салатом, и отправился за чаем. Я откусила кусочек пиццы и проглотила.
- Неплохо, но могло быть и лучше. Тесто толстое…
Рик улыбнулся и черкнул в блокноте: « Буду счастлив пригласить тебя домой и накормить собственноручно приготовленной едой».
- Ты умеешь готовить?! Здорово! А я могу только некоторые восточные сладости приготовить, и еще несколько самых простых блюд, - вздохнула я.
Официант принес нам чай. Я смотрела на Рика, на то, как он спокойно ест пиццу, и не могла отделаться от мысли, что могла бы часами смотреть на эту картину. Вскоре наши тарелки и чашки опустели, Рик расплатился с официантом и поднялся из-за стола. В этот момент у него из кармана выпал сложенный вчетверо листок бумаги. Я наклонилась и подняла его, затем рассеянно развернула - он был исписан ровным каллиграфическим почерком. Это были стихи. Я прочла их и растерялась. Неужели это мне?!


Я подняла глаза на Рика - кажется, он ничего не заметил, и, быстро спрятав листок в сумочку, поднялась вслед за ним. Мы вышли на улицу и медленно направились по Набережной. Мотоцикл остался припаркованным на стоянке недалеко от кафе День клонился к закату, стемнело и уже зажглись первые фонари. На скамейках сидели влюбленные пары, наслаждаясь закатом.
- Счастливые они, - вздохнула я, оглядываясь на них.
Патрик на минуту остановился и покачал головой, улыбаясь мне. Мне было так легко и просто с ним, что я захотела показать ему один дикий уголок пляжа. Там мы могли, не вызывая интереса, посидеть на песке, пробежаться вдоль кромки воды.
- Рик, я хочу показать тебе заброшенный уголок пляжа…Ты не против?
« Нет. С тобой пойду на край света».
- Не нужно так шутить, Рик!- Я укоризненно покачала головой. Сопротивляться его обаянию было очень трудно…
Минут через пятнадцать мы пришли на место. Это был самый конец песчаного пляжа, практически не оборудованный и поэтому заброшенный. Рик сбросил свою джинсовую куртку и постелил ее на песок, приглашая меня жестом присесть. Мы скинули обувь и устроились на куртке. Я смотрела на то, как волны накатывают друг на друга, и ощутила безумное желание побродить босиком по воде. Не выдержав, я вскочила и побежала к воде, Рик кинулся за мной вдогонку. Вода оказалась прохладной, но мы брели вдоль кромки берега, держась за руки. Неожиданно для Патрика я вырвала свою руку и побежала по воде вперед , затем резко остановилась и, подождав, пока он приблизится, обрызгала его водой. Разгоряченная своими забавами, я не заметила в воде большой камень и споткнулась. Рик попытался подхватить меня, но не удержал, и мы оба плюхнулись в воду. Холод воды обжег нас. Патрик поднялся и помог мне, мы дрожали и смотрели друг на друга, не зная , как нам быть. Что я наделала!
- Где твоя зажигалка? - стуча зубами, спросила я у Патрика. – Нужно разжечь костер, чтобы обсохнуть…
Рик кивнул и побежал за курткой, которая осталась одиноко лежать на песке. Я оглянулась в поисках сухих веток или сучьев, и обнаружила кустарник , одиноко умирающий недалеко.
Патрик возвратился с курткой и зажигалкой. Он попытался накинуть на меня куртку, но я запротестовала:
- На мокрое платье не нужно… Нам нужно наломать сучьев и разжечь костер.
Патрик взял меня за руку и мы с трудом пошли по песку навверх за сучьями.
Когда нам наконец удалось набрать сухих веток и разжечь костер с помощью подобранной старой газеты, уже совсем стемнело. Мы устроились прямо на песке у костра в слабой попытке согреться. Патрик все же набросил на меня куртку. Он взял прутик и написал на песке: « Чтобы ты не заболела…»
- А как же ты?
« Я закаленный, не бойся».
Я молча кивнула в знак согласия. Сейчас мне хотелось одного – в теплую ванну, чтобы согреться.

»» 25.09.13 22:22 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Патрик Вендхэм: 28.09.13 20:41

Городские улицы - Набережная.

Остановившись у дома, я подхватил откровенно млеющего на коленях Будур Маркиза и засомневался: полагается пригласить девушку к себе, но чутье подсказывало, что Будур вряд ли согласится.



Маркиз томно взмякнул и, укоризненно глянув на Будур, снова изобразил шарфик – уже на руках.
Я кивнул и, почти бегом, направился к подъезду, а через три минуты, водворив Маркиза в квартиру, вернулся обратно. Как раз вовремя – к Будур уже клеился какой-то тип.
Никогда не был любителем рукоприкладства, но сейчас с удовольствием подпортил бы ему фасад. Увы, пришлось ограничиться взглядом.



Согласен, - усмехнулся я про себя, подавая руку Будур.
И, уже выезжая на дорогу, услышал вслед:



Сладость – это Солнышко, а я – пожалуй, виски или, хм, сидр.
Спину вдруг окатило теплом, я почувствовал прикосновение рук – и тревожно стукнуло сердце: неужели едем слишком быстро?
Хотя, испуганные девушки вели себя по-другому – вцеплялись намертво и оглушительно верещали в ухо.
Я обернулся и мгновенно растаял от ее, сияющих восторгом, глаз и улыбки:



Если Солнышко будет не против, как-нибудь устроим настоящий драйв.

На Набержную мы въехали очень аккуратно, как и полагается законопослушным гражданам.
Припарковались у первого попавшегося кафе, похоже, еда там была ничего – найти место для малышки удалось не сразу.
Столик, не сговариваясь, выбрали в дальнем углу – чтобы просто поесть, не вступая в беседы.
Блокнот и ручку я, по уже въевшейся намертво привычке, положил рядом и совсем не удивился, услышав:



Странно, ни одна из девушек с которыми я встречался, не спрашивала об этом.
Все шло по одному сценарию: сначала моя немота казалась чем-то необычным и даже интригующим, потом, через некоторое время, необычность превращалась в проблему – как познакомить с друзьями, как привести домой… впрочем, до второго пункта ни разу не доходило – расставались значительно раньше.
«Сначала доставляло. В девять лет непросто пережить такое. Потом я притерпелся, а когда учился языку жестов, понял, что почти счастливчик: ведь я слышу».



Больно, fearr leat, но лучше рассказать все до конца, даже если ты решишь уйти после моих откровений. То, что ты – моя судьба, еще не значит, что я – твоя.
«У папы выдался свободный день – это бывало нечасто – и мы втроем поехали на пикник. Задержались немного дольше, чем собирались, а когда возвращались в город, пошел дождь.
Я задремал на заднем сиденье, потом, похоже, потерял сознание и очнулся уже в больнице.
До сих пор не помню, что тогда случилось.
Дяде в полиции сказали, что отец не справился с управлением, из-за мокрой дороги и плохой видимости, и машина вылетела на встречную полосу. Лобовое столкновение – то, что я остался жив, назвали чудом. Мама и папа погибли на месте.
Врачи сначала говорили, что потеря голоса – результат нервного шока и, это возможно, временно. Теперь они так не говорят, а я к ним не обращаюсь».
Я передал блокнот Будур, чувствуя, как застывает лицо.
О чем она сейчас думает и что скажет?
Будур не сказала ничего и за столиком повисла неловкая тишина, которую нарушил официант, принесший пиццу и салат.



Пожалуй, и чуточку побольше помидор.
«Буду счастлив пригласить тебя домой и накормить собственноручно приготовленной едой».



Это легко исправить, mo ghrian, если захочешь, но я соглашусь и на должность личного шеф-повара. А что ты любишь?
Впрочем, сейчас мы оба испытывали страстные чувства к пицце – мой день прошел под знаком уборки квартиры и наведения блеска на малышку (готовить было некогда), а Будур, наверняка, обедала в «Пирожках у бабушки» - так что тарелки опустели довольно быстро.
Задерживаться в кафе мы не стали и, выйдя, неторопливо пошли вниз по Набережной.
Тающий в море закат, светлячки фонарей и тихий шелест волн – не зря именно вечером все скамейки заняты влюбленными парочками.



Сейчас – да, - я улыбнулся, но все же покачал головой, - но скольким из них удастся сохранить свои чувства дольше, чем этот день…
И о чем я думаю, рядом с прекрасной девушкой?



«Нет. С тобой пойду на край света».



Я не шучу, fearr leat. С тобой – хоть на край земли, хоть за край.
Уголок оказался, и в самом деле, заброшенным, но мне это нравилось. Единственная проблема: почти негде сесть, но ее я решил легко – использовав вместо пледа или полотенца свою куртку.
Будур доверчиво устроилась рядом и я, кажется, понял Маркиза – она была настоящим, ласково греющим Солнышком, от которого хотелось жмуриться и мурлыкать.
Но Солнышку не сиделось на месте – да и меня тоже потянуло к воде. Если не искупаться – будь я один, так бы и сделал – то побродить по кромке.
Занятый мыслями, я не заметил, как Будур убежала вперед и, очнувшись, бросился вдогонку. Но неожиданно получил залп соленых брызг, вызвавших желание отомстить тем же способом, однако, зревшему в голове коварному плану не суждено было сбыться. Будур, увлекшись, споткнулась о притаившийся в воде камень, я попытался ее удержать, но смог только смягчить падение. Хорошо, еще, что мы упали у самого берега, на глубине выбираться было бы сложнее. А вот мокрая одежда – уже проблема.



Пока я ходил за курткой – хоть одна сухая вещь – Будур нашла неподалеку какой-то кустарник. Топливо, мягко говоря, паршивое, но лучше что-то, чем ничего.
Куртку я собрался надеть на Будур, но она отказалась:



Обычная прогулка закончилась не самым приятным образом. На меня это купание вряд ли подействует – по сравнению с Ирландским морем, здесь просто горячий источник – а вот на Будур…
Костер мы все таки развели и куртку я отдал Будур, уговорив ее одной, написанной на песке, фразой:
«Чтобы ты не заболела…»



«Я закаленный, не бойся».
Попытка согреться не удалась. Взяв Будур за руку, я встревожился не на шутку – ее ладонь была ледяной.
«Пойдем».
Засыпав умирающий костерок песком, я подхватил Будур на руки и понес обратно на Набережную. Придется рискнуть – но на мотоцикле быстрее, чем пешком.

»» 29.09.13 13:16 Квартиры и Дома

...

Али Бабаев: 19.10.13 19:28

- Али… что ты задумал? – начинает волноваться Блонди, сидя рядом со мной на соседнем сиденье Хамера, пока мы мчимся по пирсу.
- Отстегивайся и держись крепче, - только и успеваю предупредить. – Надеюсь, ты умеешь плавать?
- Нет! Я против! Стой!..
Под крик Авроры мы вылетаем с пирса, как с трамплина. Приземляемся брюхом на воду и уверенно уходим ко дну. Даже под водой и в такой ситуации Ро находи время меня обматерить. Пусть я не слышу слов, но читаю их по глазам. Мы покидаем машину через люк и вскоре поднимаемся на поверхность. Первые секунды хватаем ртом воздух, который так недоставало. Потом Ро делает попытки меня утопить.
- Ты совсем сдурел?! Обязательно нужно было это делать?!
- Зато мы оторвались. Не этого ли ты просила?
Нам мешает поругаться полицейская сирена. Господа уже стоят на пирсе и вынимают из широких штанов свои фонари. Мы с Ро вовремя уходим под воду, где я тяну ее в сторону, подальше от берега – сейчас это единственный путь. Мы снова всплываем на поверхность. Позади становится все жарче. Впереди же вижу корабль, который горит огнями пестрее новогодней елки, и с палубы доносится громкая музыка. По всей видимости там вечеринка.
- Плывем туда, - говорю Ро, указывая на нее.
- Я не доплыву, если тебе это важно знать, - говорит таким тоном, будто я не выживу, если она таки доплывет.
- Тогда ложись на спину и держись за меня.
Блонди права – расстояние до корабля оказалось не плевым. Даже мне пришлось попотеть. Надо бросать курить. Кстати о сигаретах – мои все вымокли, а покурить сейчас я бы не отказался. Еще бы, такой стресс. Но наконец мы возле судна.
- Я убью тебя, - говорит Ро, тяжело дыша и держась за веревочную лестницу, висящую с борта.
- Обязательно, но попозже. Поднимайся.
- И что мы скажем?
- Я что-нибудь придумаю.
Будто из последних сил Блонди забирается на лестницу. Я следом. Пока поднимаемся, я увлечен видом сверху, который поражает своей притягательностью. И вот мы уже на борту, встречаемся носом к носу с охранником, который смотрит на нас подозрительным взглядом. Чуть поодаль и правда вечеринка – здесь веселится толпа пьяного народа, стоит гомон и громко орет клубная музыка.
- Эй, че за дела? – обращаюсь я к охраннику, когда лучшая защита – нападения. – Ты куда, сволочь, смотрел?! Моя девушка упала за борт и чуть не утонула! Да я тебя за нее сейчас всего переломаю!..
Хватаю парня за ворот. Он уже в смятении.
- Стой, стой! Погоди, - просит тот. – Слушай, прости, тут так громко орет музыка, я ничего не услышал. А ведь я просил сделать потише.
Трясу его, дергая за воротник рубашки.
- Да мне все равно, что ты просил. Она чуть не утонула, ты понимаешь? Где твой начальник?
Парень уже начинает волноваться.
- Ну зачем сразу так, я же извинился. И потом, она же жива. Может мы сможем как-то уладить это дело сами?
Я делаю вид, что обдумываю его слова.
- Тогда бегом сюда ключи от свободного номера. И лучше пусть это будет номер люкс. Нам нужно обсохнуть и привести себя в порядок.
- Вот это другой разговор, - улыбается сразу тот. – Сейчас все будет.
Охранника сдувает попутным ветром.
- Ты случайно в театральном не учился? – тихо спрашивает мокрая Блонди.
Туш размазалась под глазами, волосы спутались, одежда прилипает к телу, но черт подери – так она выглядит куда сексуальнее.
- Жизнь – самое лучшее театральное училище. Согласна?
Ответить она не успевает, потому что охранник уже возле нас, дает ключи от люкса. Мы поднимаемся на верхнюю палубу и заходим в номер. Ро на ходу снимает куртку, бросая ее на пол, при этом соблазнительно покачивая бедрами, и она - босая.
- Где туфли?
- Скорее всего уже где-то на дне. Так что теперь ты должен мне три пары туфель.
- Три? Откуда?
- Две по факту, и одна как компенсацию за моральный ущерб.
- Ставки растут.
Я так же снимаю мокрую куртку и сразу же футболку. Ро двигает в сторону ванной комнаты, наверняка чтобы снять остальную мокрую одежду. И я готов это пропустить? Ну уж нет… Ловлю ее за футболку у порога, притягивая к себе. И говорю, глядя в ее зеленые глаза:
- Позволь мне помочь тебе раздеться…



»» 21.10.13 08:24 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Аврора Морфей: 20.10.13 23:06

Эта девочка - бес, на бис по углям босиком, канкан
Эта девочка - твой каприз, что захлопывает капкан,
Оголяя овал плеча, предлагая себя, ложись.
С легкой нежностью палача до утра забирает жизнь.
Воскрешая из забытья поцелуем "тебе пора".
Эта девочка не твоя. Нет. Точнее твоя. Игра.

Итоги сегодняшнего дня:
Первое – стараниями Али в кинотеатре создадут доску «почета», никогда больше не продавая билеты тем, чьи фотографии будут там красоваться. И наши будут в центре. Причем и в анфас, и в профиль. Чтоб уж наверянка.
Второе – никогда больше не буду включать мать Терезу и проявлять заботу, предлагая обработать рану. Даже если Бабаев будет валяться на асфальте, истекая кровью, все равно скорую помощь вызывать не стану, развернусь и уйду по своим делам. Он же мужчина! Сам сможет со всем справиться: вынести мусор, спасти мир – и все находясь на грани жизни и смерти.
Третье – во всем виноваты женщины. Во всем проблемах женщин виноваты тоже женщины. По-другому и быть не может, ведь Али все знает.
Четвертое – Бабаев самоуверенная зараза (к этому еще вернусь).
Пять – распивать шампанское, заедая его клубникой – очень романтично. Гонять по городу от увязавшихся за Хаммером ментовских мусоровозов – очень весело, прям будоражит кровь. Хотя перспектива попасть в мусарню не греет. Они непременно сообщат дяде, а Белоснежиков убьет меня. А потом и маньяка за компанию. Топить Хаммер, отправляя его с пирса в воду, - не гуманно и не продуманно. Папа говорил, что в любых непонятных ситуациях, которые связаны с угнанными авто, нужно перебивать номера или на крайняк продавать на запчасти. Хотя с какого перепуга Али считать деньги? Он же обчистил Барона.
Шесть – никогда не надевать шпильки на свидание с Бабаевым. Покойтесь с миром на дне морском, мои дорогие. Я вас любила.
Семь – приятно по отношению к себе слышать из уст Али «моя девушка». Он врет правдоподобно, заставляя охранника судна, на которое мы попали спасаясь от ментов, выдать ключ от каюты. И у него получается на пять с плюсом. Что тут скажешь – театральное училище рулит.
Пока охранник провожает до каюты класса люкс, которую затребовал маньяк, решаю прояснить пару моментов:
- Что это за корыто?
- Круизный корабль, - отвечает Шерлок. – Называется «Титания»
- Хорошо, что не Титаник, - хмыкнув в ответ. – А когда будем в порту?
- Завтра причалим в Энске. Вечеринка же такое дело. Пока гости покутят, пока проспятся часам к двенадцати, а там уже по домам, - поясняет амбал, остановившись посреди коридора. – Ваш номер.
За спиной закрывается дверь. Неуклюже стаскиваю куртку, которая так и норовит прилипнуть к телу. Мокро, противно, холодно. Хочется убивать. Кидаю ее на пол. Дышу на озябшие пальцы, мечтая о горячей ванне, чтобы обязательно с пеной и успокаивающим лавандовым маслом. Сойдет и простой душ, лишь бы окутала теплая вода. Сейчас я соглашаюсь даже на мужские объятия. Останавливаюсь на полпути в ванную комнату, разрешая ему повернуть меня к себе лицом.

Говорит неспешно, словно наши роли: тигр и поверженная добыча. Не спуская глаз, словно знает, как завораживает эта бездна, которая сейчас кажется мне еще темнее, гуще. Не дотрагиваясь до кожи, касается мокрой майки, приподнимает ее вверх, обнажая живот. И удерживает взглядом, что перестаю зрительно воспринимать декорации: стилизацию комнаты, деревянную мебель, картины на стенах. Нет ничего, даже густого ворса светлого ковра, в котором почти по щиколотку утопаю. Все остается где-то там. В запределье.
Руки тянутся к нему, к причудливому орнаменту татуировок, к литым мышцам торса. Пальцы покалывает от предвкушения. Даже когда он лгал мне, представляя другим именем, все равно нравилось повторять соскальзывающий с плеча рисунок, чувствовать жар его тела. Этого хочу и сейчас. Огня. Но в этот миг прожигает отрезвляющее прикосновение льда – его ладони ложатся на талию, обвивая, стараясь притянуть еще ближе.
- Ты холодный! – едва не взвизгнув, упираюсь ему в грудь.
- Зато сердце горячее, - легко находит ответ.
- Между прочим, на улице не август. И у меня нет желания слечь с воспалением легких, - отталкиваю Али от себя.
- Я буду приносить тебе апельсинки в больничку, - отпускает всего на миг и перехватывает запястья, разворачивая спиной к себе.
- Это вряд ли, потому что свидание ты провалил, - все усилия вернуть себе свободу тщетны, отчего голос срывается на крик.
- Розовые сопли не мое, - вот так легко и просто соглашается. – Зато твои попытки вырваться только возбуждают.
- Просто дай мне привести себя в порядок, - перестаю дергаться, прошу спокойно и сдержанно.
Вернув себе свободу, направляюсь в ванную. Громко хлопаю дверью. Демонстративно. Люблю эффекты. Наконец-то избавляюсь от одежды, выжимаю морскую водицу из лифчика с пуш-апом. Включаю воду, регулируя температуру, и быстренько заскакиваю в душ. Вот оно счастье: горячее, струящееся по телу вниз, ручейками по спине, обжигая кожу. Подставляю лицо, смывая всю косметику, разбираю пальцами запутавшиеся волосы. Наконец-то согреваюсь, ощущая, как кровь начинает бежать быстрее, разнося ленивую расслабленность. Но все равно чего-то не хватает. Это счастье не идеально, будто ему, как пазлу, не хватает детали, кусочка, без которого оно кажется ненастоящим.
Сжав руку в кулак, с силой ударяю по стенке душевой кабины. Боль пульсирующей волной поднимается вверх от кисти к локтю. Впивается в разум, возвращая в бодрую реальность.
Выбравшись из ванной, нахожу стопку полотенец и белый махровый халат. Такие тырят на память из номеров в турецких отелях. Забрасываю все свое барахлишко в стиралку, выбирая бережный режим. Али пусть сам беспокоится о своих вещах. Я ему не мама. Вытираю волосы, расчесываю их, хотя мокрые вроде бы и нельзя. Но не хочу выглядеть чудовищем.
Выхожу в комнату. В темноте светится только экран плазмы. Идет спортивная передача. Что-то из разряда мотогонок, но я слабо разбираюсь в этой ерунде. Али, скрестив руки на груди, лежит посреди постели и увлеченно следит за гонками. На меня не реагирует никак. Слишком занят. Пытаюсь обратить на себя внимание, как поступила бы любая нормальная девушка. Забираюсь на кровать и заслоняю собой телевизор, наклоняясь к нему.
- Ванная свободна, - достаточно миролюбиво и даже кокетливо.
- Я рад, что ты не утонула, - ровно и без эмоций, сдвигая меня в сторону. – Ты мешаешь.
Я!? Мешаю!? Не успевая обдумать свое действие (хотя вообще редко анализирую), выхватываю у него пульт от плазмы, выключая ее. Комната погружается в ночной мрак, к которому я совсем непривычна после яркого света ванной. Вмиг становится тихо, никаких фоновых шумов, только дыхание, биение сердец и приглушенное рычание недовольного мужчины, у которого я отобрала игрушку.
- Сейчас же верни! – грозно требует Али.
В завязавшемся сражении он укладывает меня спиной на кровать, стараясь обезоружить, удерживая пойманное запястье наверху. Я извиваюсь под ним, явно недовольная своей участью, стараюсь укусить, но, как назло, не могу дотянуться. Тогда остается только применить запрещенный прием. Перехватываю пульт в свободную руку, что есть силы замахиваюсь и бросаю его в стену. Ударяется смачно, громко. Это отвлекает Бабаева, давая мне возможность таки грызануть его, высвободившись, и сбросить с себя. Теперь я сверху, а маньяк на лопатках. И мне это нравится, даже очень. Но только до того момента, пока маньяк не находит махровый пояс, рванув его на себя. От неожиданности падаю на него, можно сказать, прямо в раскрытые объятия.
- Ну и нахрена? – сверкая глазами, спрашивает хищник, злится, ощущаю это всем тело.
Выпрямляюсь, глядя на него сверху вниз, хотя побежденной сейчас чувствую себя я. Не спеша слезать с маньяка (и даже не планируя пока), вырываю у него из рук пояс халата, проворно развязывая узелок. Ткань сползает с плеча, обнажая кожу. Распахивается ворот, разъезжаясь в стороны. Он больше не смотрит мне в глаза, да и незачем, когда можно любоваться ложбинкой между грудей и удобно устроившимся в ней кулоном.
- Надеюсь, ты понимаешь, что все равно будешь моей, - неумело пытаюсь подражать его голосу. – К черту это пари.

»» 21.10.13 11:47 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...

Али Бабаев: 28.10.13 12:07

Слабый пол силен ввиду слабости к нему сильного пола.

Уже двадцать первый круг все еще лидирует Феттель. Этот молодой засранец не оставляет никакой интриги. Безобразие! Алонсо еще плетется позади него. Крути педали! О, Райкконен насел на Массу. Пытается обойти по внутреннему радиусу!.. А!..
И тут передо мной появляется Ро:

Пытаюсь заглянуть ей за спину. Какая ванная, когда тут такое? Райкконен терпит фиаско, но впереди новый поворот и дуэлянты на пульсе руля. И вот он новый обгон! Ну! Подножми! Еще чуть-чуть и... занавес! Вдруг резко тухнет телевизор, и комната погружается во тьму - происки Блонди.
- Сейчас же верни!
Мою просьбу она игнорирует, даже не собираясь отдавать мне пульт. Между нами завязывается борьба. Ро оказывается то соблазнительно снизу, то соблазнительно сверху. В какой-то момент пульт летит в стену. Зашибись! Посмотрел я гонку.
- Ну и нахрена? - спрашиваю у Блонди, лежа под ней и притягивая к себе за пояс халата.
Отвечать не спешит. Сначала слезает с меня и с кровати. А потом происходит то, что заставляет забыть и о гонке, да и вообще обо всем вокруг. Когда я смотрю, как махровая ткань сползает с плеч Ро, то помню лишь о том, что я мужчина. Причем, у которого сильно барахлит выдержка.

- вспоминает мне мою же фразу. И добивает словами:

Я шумно сглатываю. Смотрю, как лунный свет из окна омывает собой идеальные женские формы: грудь с маковыми пиками, где в ложбинке уютно устроился красивый кулон, плоский живот, округлые бедра, завитки светлых волос...
Черт, какой нечестный прием! И она об этом знает. Это видно по глазам с хитринкой. И мне уже хочется ей проиграть, сдаться в плен этой нагой красоте. Хочется попробовать на вкус ее страсть, наестся ласки, подавиться ее стонами...
Но, пари есть пари. А Бабаев так быстро не сдается! Э-э-э, нет, знаю я наперед, как все будет. Сначала "к черту это пари", а после, либо как бы не раньше, "ты проиграл и ничего не получишь!" А как же мое заветное желание? Как же танцы с бубном под луной?
Я поднимаюсь с кровати и подхожу к коварной Блонди. Беру рядом стоящее ведерко со льдом, в котором охлаждается шампанское.
Боже, что я делаю?..
- Подержи, - прошу Ро, отдавая ей бутылку.
После чего, глядя ей в глаза, оттягиваю впереди пояс джинс и высыпаю туда лед. Ох, черт! Как же холодно! Я даже не успеваю увидеть реакцию Ро, в миг оказываясь в ванной комнате и уже выпрыгивая из штанов. Включаю теплый душ и встаю по него. Отпускает быстро, и так же быстро возвращается способность чувствовать что-то кроме холода. Перед глазами так и стоит нагая принцесса. И я понимаю, что лед не помогает. Тянусь к крану с холодной водой. Но рука замирает. Матерясь, пытаюсь припомнить, когда я стал таким идиотом? Будто мне и в самом деле важна победа в этом дуратском споре. Выключив воду, выбираюсь из душа. Повязав на бедрах полотенце, выхожу в комнату.
- На твоем месте, я бы оттуда не выходила, - сразу же слышу угрожающее предупреждение.
Ро лежит на кровати, снова в халате, и держит в руке полупустой бокал с шампанским, словно бы у нее какой-то свой маленьких праздник. Я подхожу ближе. Глянув на меня, она фырчит и тянется к бутылке. Я перехватываю тару:
- Мне кажется, тебе хватит.
Мы оказываемся лицом к лицу, занимаясь перетягиванием бутылки.
- Ты мне не папочка, чтобы что-то запрещать, - шипит Блонди.
- Я расстроил тебя?
- Нет!..
Она злится. А так злиться может только неудовлетворенная девушка. ТАК забавно и ТАК соблазнительно. Разжимаю пальцы на таре, чтобы запустить их в ее волосы. В голодной спешке привлекаю ее к себе, впиваюсь в алые губы: нежные, мягкие, со сладкой кислинкой. И уже не понимаю, почему не сделал этого несколькими минутами ранее.
- Прости, - говорю ей, между касаниями, - я бываю идиотом.
- Это не моя проблема, - отвечает и отталкивает от себя.
От толчка я делаю шаг назад.
- Свободен, - вылетает слово, как камень, пока Ро невозмутимо подносит ко рту бокал, чтобы сделать очередной глоток. – Я не предлагаю себя два раза.
Она едва успевает пригубить, как я выхватываю из ее руки бокал и отшвыриваю в стену. Звук бьющегося стекла перемешивается с ее возгласом недовольства.
- Тогда я возьму уже сам, - убеждаю словами, подкрепляя действиями.
И каждое действие – вспыльчивый рывок, отражающий все нетерпение и желание обладать. Распахиваю на Ро халат, укладываю спиной на кровать, тянусь губами к вершине груди, но языку удается едва коснуться кончиком, потому что голову удерживает женская рука, до боли сжимая волосы на затылки в тугой кулак.
- Пусти, - выдаю сквозь стиснутые зубы.
И снова борьба. С меня удачно сползает полотенце. В какой-то момент удается сложить ее руки за головой, запястье к запястью, и завязать их поясом халата.
- Али…
Накрываю ее рот ладонью, чтобы не мешала наконец припасть губами к ее коже, словно в жажде к источнику. Невольно пробегает дрожь, которую обрывает вспышка боли – это острые зубки сжимаются на моей ладони, когда Принцесса кусается.
- Ау! Черт, больно же!
- Бабаев, немедленно развяжи меня! – требует Нахалка.
Но мозг едва воспринимает просьбы. Я пирую на бархатной коже, вырисовывая на ней влажные узоры губами и языком. И здесь вершины груди, словно вишенки на торте, отчего на них остаются особенные завитки. Словно звенья цепи сплетаются поцелуи по животу, от солнечного сплетения до пупка. И Ро уже молчит. Я слышу только ее прерывистое дыхание. Внизу живота от поцелуя резко сокращаются под кожей мышцы, словно мой поцелуй бьет, а не прикасается нежностью. Но стоит сползти еще ниже, как шею стискивают те стройные ножки, между которых я устроился.
- Хватит… - выдыхает Блонди.
Небольшими усилиями удается ослабить хватку колен и повернуть голову. Врезаюсь зубами во внутреннюю сторону бедра, оставляя легкий прикус, что вызывает у Ро особенную реакцию, за которой невозможно не следить. Чувствую себя наркоманом, у которого ломка перед очередной дозой, когда кажется, что погибнешь, если не получишь желаемое, сейчас, сию же минуту, секунду... Приходится применять усилия и для того, чтобы пробраться дальше. И вот я у цели, провожу языком по бархатным складочкам, понимая, что здесь уже достаточно влажно, чтобы я медлил еще хоть сколько-то. Срываясь, подползаю обратно к Ро, чтобы заглянуть в ее глаза, чтобы видеть ее лицо, читать на нем бесценные для мужчины эмоции.
- Поздравляю, красавица. А если еще не понята... ты выиграла в тот момент, когда я только тебя увидел, - говорю шепотом, медленно пробираясь внутрь ее тела, и едва не задыхаясь от своих и ее ощущений, так что срывается голос. – Не забудь потом… попросить у меня свою награду.
Это напоминает безумие, будто у меня всю жизнь не было женщины. Она дышит прерывисто, наравне со мной. Наравне дрожит. От эмоций захватывает дух, словно при спуске с высокой горки, чего у меня уж точно не было уже давно. Не хватает воздуха, не хватает немножко свободы там, где так туго сжимает плоть пусть и влажное, но еще мало гостеприимное лоно. И кожа словно горит, и плавятся мысли, и жар уже пепелит изнутри. И не хватает сейчас ее поцелуя, который спалит окончательно и заставит забыть собственное имя…

»» 01.11.13 08:29 СМИ города Энска

...

Аврора Морфей: 02.11.13 22:21

Ближе к 10 утра по энскому времени.
- Ни одна ночь не сравниться с той, что я провела с тобой.
- И что в ней такого?
- В ней был ты! Именно ты делаешь её волшебной.

Утро вырывает из объятий Морфея, оставляя в памяти размытую картинку непонятного сновидения, главный герой которого Бабаев. Стараясь не шуметь, я поворачиваюсь, чтобы рассмотреть лицо спящего рядом мужчины. Али крепко и сладко спит, обнимая рукой край подушки, что вызывает улыбку. Не боясь попасться, изучаю черты лица, вглядываюсь, пытаясь запомнить его умиротворенным и расслабленным. Почему-то мне хочется сохранить их в памяти, равно как и эту долгую, полную страсти ночь…
…Темнота комнаты и его голос, разбивающий тишину хриплыми нотками, которые приятно ласкают слух. Все это просто нельзя игнорировать, хоть я и злюсь, безуспешно пытаясь высвободить запястья из мягкого, но крепкого плена махрового пояса. Не больно, скорее непривычно и неприятно, словно мне отведена роль жертвы. Не хочется признавать даже про себя, но все же с положением тел не поспоришь. Я в его власти.

Даже не знаю, что приятнее, слышать эти слова, плавиться под нежностью поцелуев, спускающихся с груди к животу и ниже, или чувствовать его в себе. Не выбрать, все вместе, снося крышу осознанием того, что он сдался. Сдался желанию распять меня на белоснежных шелковых простынях. И это еще больше возбуждает, будоража кровь, заставляя ее быстрее бежать по венам, и грохотать в груди гулким ударам сердца. Я задыхаюсь, не могу сдержать стон, выгибаюсь навстречу, чтобы сильнее прижаться к нему.
Не вспомнить, в какой момент он освобождает мне руки. Не задумываюсь, воспринимая как должное, нужное. Тянусь к нему, такому горячему, пылкому любовнику, хочу обвить руками шею, запустив пальцы в волосы. Ни слов, ни мыслей, ни ощущения реальности – все рассыпается, словно изменчивые жаркие пески пустыни. Остается лишь жажда, которую не утолить водой. Но просить и умолять не приходится, губы Али накрывают мои, придавая поцелую чуть грубоватый привкус властности. Язык дерзко и напористо входит меж моих губ, дразня в том же ритме, в котором его плоть погружается в лоно. Заполняет полностью: собой, ощущениями, эмоциями – пока я не понимаю, что больше мне не выдержать. Еще один резкий толчок – и разлетаюсь на осколки, взрываясь изнутри как вспыхнувшая звезда. Хватаю ртом воздух, выпуская ноготки в плечи моего мужчины. Он последний раз с силой вонзается в меня – и по комнате прокатывается низкое рычание победителя…
…С трудом заставляю себя сползти с кровати. Мышцы приятно ноют, напоминая, зазывая вернуться в постель и, обняв Али, вновь заснуть. Но вместо этого, борясь с искушением, я поднимаю с пола свой халат и на цыпочках выхожу из каюты на свежий воздух. Вытаскиваю из кармана мобильный телефон, искренне надеясь, что вчерашний банный вечер не оставил неприятных последствий. Но вволю наплававшаяся дорогая сенсорная игрушка не включается. Шумно выдыхаю, конечно же, обвиняя во всем Бабаева с его тягой к приключениям, экстриму и, по-видимому, водным процедурам.
Так бы и задушила махровым пояском!
К счастью радикальных мер удается избежать. Гуманное решение в виде вчерашнего знакомого шкафчика с антресолями появляется на горизонте, направляясь в мою сторону. Губы изгибаются в подобии приветливой улыбки, в глазах гаснет стервозный огонек, уступая место ангелочку.
- У вас не найдется позвонить? Мой мобильный умер.
- Не вопрос, - достает из кармана телефон и протягивает мне.

Примерно 10:30 (плюс/минус 5 минут)
Бывают такие девушки, что ты ей поверил, переспал, а она обманула и борща не сварила.

Переодевшись в свои вещи, которые давно уже высохли, хотя и выглядят чуть помятыми (но что поделать), смотрю на себя в зеркало, не спеша выходить из ванной. Эта ночь упрямо не идет из головы, вновь возвращая в темную комнату к калейдоскопу ощущений, вызванных его близостью…
…Приподнимая словно пушинку, Бабаев укладывает прямо на себя. Удобно устроившись в кольце его рук и положив голову на грудь, закрываю глаза. Пряча едва заметную улыбку довольной кошки, слушаю, как сердце Али возвращается к привычному для него ритму, чувствуя под ладонью каждый удар. Крепкое, сильное тело этого мужчины как наркотик. Безумно хочется прикоснуться, провести пальцами по татуировкам, пересчитать стальные мышцы, обтянутые бархатом кожи, быть может, даже забыться в его объятиях, представив себя маленькой и хрупкой принцессой.
«Тогда ты будешь моим драконом, - лениво думаю я, но в следующий миг спешу напомнить себе, что сказки никогда не пересекаются с реальностью. Они, стянутые переплетом, живут в мире из строчек, страниц и красочных рисунков, не зная жестокости и разочарований в своих героях. Жаль, но в действительности все не так легко, просто и красиво. - Жаль, но ты всего лишь одна ночь».
- Достаточно отдохнула, чтобы продолжить? – он перебирает светлые локоны, пропуская их между пальцами.
- И не надейся, маньяк, - заявляю безапелляционным тоном и пытаюсь подняться. – Хватит с тебя развлечений на вечер.
Бабаев начинает смеяться, по-видимому, не собираясь серьезно воспринимать мое высказывание. Как и вообще половину всего, что я говорю. Это, конечно, нервирует. Но куда больше раздражает резкий разворот на 180 градусов, в результате чего он опять оказывается сверху, прожигая меня недовольным взглядом все еще голодных шоколадных глаз.
- Красавица, если уж проигрывать, то по-крупному, не меньше трех раз за ночь, - не шутка, не угроза, разъяснение.
Али, не дожидаясь очередного протеста, переходит от слов к делу, скользя губами по шее и находя жилку вновь пустившегося вскачь пульса. И я сдаюсь. Сдаюсь его упрямству, умелым ласкам, буре собственных ощущений и желанию. Снова в нежный омут с головой…
…Сажусь на край кровати, нежно касаясь колючей щеки, спускаясь к подбородку и находя губы. Не хочу будить его, смотреть в глаза, чувствуя горечь вины, пытаться что-то объяснить, напоминая себе, что на долгие беседы нет времени. И все же не могу уйти по-английски, не поцеловав на прощание.
- Ты был лучшим из моих любовников, - тихий шепот признания прерван стуком в дверь. – Мое желание в пари..., - поднимаюсь с постели и подхожу к двери. – Ты пойдешь с ними, - открываю, впуская Барона и его ребят.
- Благодарю за работу, - поприветствовав кивком головы, коротко произносит Барон.
- Просто погасите мой карточный долг, - не глядя на Али, ухожу.

Если верить мобильнику 10:10
Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема - это расходы.

- Доброе утро, Аврора, - слышу в трубке спокойный голос Барона. – Чем обязан?
- Я нашла его, - без эмоций, безразлично, словно говорю о совершенно незнакомом человеке.
- Приятно убедиться в том, что вы мастер своего дела, - ненавязчивый комплимент, усмешка и в продолжение вопрос: - Где он?
- На борту круизного корабля «Титания», каюта класса люкс номер семь. Дверь вышибать не надо, я открою.
- В течение часа деньги придут на ваш счет. Буду через полчаса, - отключается.

Тот же мобильный 10:13
Люблю своих друзей. С ними стыдно, зато весело.

- Син, это Аврора, мне нужна твоя помощь, - без приветствия, быстро и четко, ведь время – деньги. – Я влипла в историю.
- Я так и понял, - отвечает старый друг. – Ты не звонишь просто так, чтобы узнать как у меня дела.
- Что поделать, я такая, - не спорю, понимая, что лучше согласиться. – Знаешь корабль «Титания»?
- Я даже знаю, что ты на нем, - после этой фразы так и хочется сказать «опаньки» и поинтересоваться, как зовут сороку.
- Чудно, - радуюсь, что его не нужно вводить в курс дела. – Подъезжай на набережную через полчаса.
- Я тебе что, халявное такси? – недовольно спрашивает Де Лука.
- Спасибо, я знала, что на тебя можно положиться, - нажимаю отбой.

»» 04.11.13 16:51 Обсуждения развития сюжета игры Совсем другая Сказка

...