Карен Мари Монинг - Эльфийская лихорадка - Faefever

Amiti,по поводу другого перевода "Поцелуй горца" скорей всего не найти...не думаю,что кто-то захочет проделывать такую работу ещё раз. Нам и так повезло ,что девочки решились на это (таких людей побольше бы этому миру )и ,на мой взгляд,получилось очень даже хорошо.
Оригиналы некоторых книг есть на feverrussia.ucoz.ru

Ознакомившись с оригиналом 3-ей книги, всё равно читаю оболденный перевод наших горячо любимых дам и наслаждаюсь, наслаждаюсь и наслаждаюсь...

Глава 16.

Удивительные слова – граница, порог, переход. Время может быть «пограничным»: сумерки – это превращение дня в ночь; полночь – излом между одним днем и началом следующего; равноденствие, солнцестояние и Новый год – все это временные пороги.

Сознание тоже может пребывать на пороге: например, в момент пробуждения ото сна, иначе это явление называется - пограничное состояние, или гипнагогия, когда человек полностью осознает себя, но, продолжает находиться в плену дремоты. В этот момент многие люди ощущают конвульсивный толчок или, испытывают чувство падения.

Бываю «пограничные» места: например, аэропорты, с постоянным людским круговоротом, приходят, уходят но никогда не остаются. Человек может быть «переходным» например, подростки вроде Дани, которые временно застряли между детством и зрелостью. Вымышленные персонажи часто являются пограничными существами, архетипами соединяющими два мира, они помечают или охраняют пороги (границы), или физически разделены на существование в двух ипостасях.

Одна из определяющих характеристик порога (границы) - промежуточность, другая - неопределенность. Порог - не здесь и не там, он существует между концом одного момента и началом следующего, он замирает в промежутке когда прошедшее еще не стало прошлым. Порог – магическое время, опасное, насыщенное возможностями… и страхами.

Хэллоуин, казалось, не наступит никогда. Смешно, учитывая, что я спала до полудня. У меня было каких-то четыре ничтожных часа до четырех часов вечера, когда я должна была ехать в аббатство, но они тянулись бесконечно долго.

Проснувшись я тут же позвонила Дани. Она была в восторге узнав, что я собираюсь приехать, и сказала, что ритуал по плану начнется в 18.15.

- Так как это будет? Масса заклинаний и таинственности? – Спросила я.

Она со смехом ответила:
- Типа того.

Они должны были прочесть заклинания вызова и заплатить десятину до того, как откроют Шар, и выпустят ее эльфийскую сущность дабы укрепить стены. Я спросила, что еще за десятина, и она не спешила отвечать. Неужели Ровена собирается использовать мою кровь или что-то в этом роде. Я ей не дамся.

Я позвонила Кристиану. Он сказал, что все идет своим чередом. Его дяди на рассвете начали исполнять ритуал друидов, Бэрронса присоединиться к ним позже днем.

Я позвонила папе, и мы долго говорили о машинах и моей работе, о привычных и простых вещах, как всегда. Я ненавижу Бэрронса за то, что, прибегнув к помощи Гласа, он ввел моего отца в беззаботный ступор, и была благодарна ему за это. Если бы папа сказал мне что-нибудь трогательное, важное для меня и моего внутреннего состояния, я несомненно разревелась бы и выложила ему все свои проблемы. Этот человек, целовавший каждую шишку и каждый синяк, даже выдуманные, когда я была совсем маленькой, просто хотел, чтобы его Принцесса Жасмин Окруженная-Заботой сидела и ворковала в его крепких объятиях.

Через некоторое время я попросила позвать маму. Последовала долгая пауза, и я испугалась, что она не подойдет к телефону. Но она подошла. Я не могу описать ту радость, которая наполнила меня, когда я впервые за столько месяцев услышала ее голос! И хотя она подбирала слова с нехарактерной для нее тщательностью, она говорила связно, ее голова была ясной, она определенно не была под действием лекарств. Папа сказал, что она все еще быстро устает, поэтому я старалась сделать разговор коротким и приятным, сообщая ей только счастливые новости: у меня прекрасная работа, замечательный работодатель, я получила повышение, я собиралась открыть собственный книжный магазин, когда вернусь домой, я серьезно намеревалась закончить колледж и получить степень по делопроизводству, и нет, я не смогу приехать на День благодарения, но сделаю все, что в моих силах, чтобы попасть домой на Рождество.

Ложь во спасение. Теперь я понимала. Я почти чувствовала Алину, которая кивала головой у меня за спиной, поддерживая меня так же, как я сейчас поддерживала присутствие духа в нашей матери. Каждый раз, когда звонил телефон в Эшфорде, штат Джорджия, и моя сестра заставляла меня улыбаться и чувствовать себя любимой и защищенной, она была здесь, в Дублине, никогда не зная наверняка, будет ли жива завтра.

После того, как я повесила трубку, я слопала пончик и загрузила случайный плей-лист в iPod, «Достучаться до небес» сменилась песней «Не бойся жнеца». Я выключила звук.

Я не знаю, что делала до трех. Думаю, провела большую часть времени, сидя в кресле смотря на огонь. Границы – отстой. Вы не можете схватить границу рукой и почувствовать его. Не можете заставить полночь наступить быстрее, или скорее повзрослеть, или избегать промежуточных мест. Вы можете только остаться и пройти их.

Я приняла душ, накрасилась и собрала волосы назад в короткий хвост. Натянула черные джинсы, футболку, свитер ботинки и жакет. Схватила рюкзак и засунула в него МакНимб, поскольку собиралась поздно вернуться. Я вставила копье в ножны за моим плечом, спрятала за пояс два коротких в ножнах бэрронсовских кинжала, которые умыкнула раньше наверху, положила в карманы баночки с порубленным Носорогом, а пластиковые мешочки с мясом засунула в ботинки. Застегнула на щиколотках и запястьях полоски со спелеологическими лампочками, которые включались от одного щелчка. Даже засунула пузырек со святой водой в передний карман джинсов. В этом городе никогда не знаешь, с кем столкнешься. Как говориться, волков бояться – в лес не ходить. Я была готова ко встрече с любым волком.

Я спустилась вниз, дважды глянула в окно с мыслью, не потеряла ли я счет времени. Когда я поднималась наверх, было по-морозному ясно и светло, как бывает в раннем ноябре. Сейчас в 15.45 на улице было практически темно. Пока я сушила волосы, дул почти ураганный ветер. Дождя пока не было, но ветер усиливался, что давало основания ожидать настоящего ливня в любой момент.

Я прихватила ключи от машины, осмотрела магазин, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Когда мой взгляд скользнул по комнате на четвертом этаже, я вздрогнула от внезапно нахлынувшего страха, что могу больше никогда не увидеть «Книги и сувениры Бэрронса». Так же, как я полюбила этот город, я полюбила и мой магазин. Полы из тяжелого дерева светились в мягком свете бра и янтарных ламп. Все книги были расставлены по полкам, каждая – на своем месте. Прилавок был завален свежими поступлениями. Огни в каминах погашены. Диваны и стулья приветливо расставлены в искаженном пространстве. Роспись над моей головой терялась в тени. Когда-нибудь я поднимусь туда, чтобы рассмотреть ее. Магазин был чистым и тихим. В ней были тысячи придуманных миров, ожидающих своего открытия, тысячи деловых журналов, ждущих, когда их прочитают. Сам магазин замер в ожидании следующего клиента.

Я направилась к задней двери.

Все это ожидало бы меня, когда завтра я вернусь, если бы стены вновь стали крепкими, и у меня был бы целый год, чтобы совсем разобраться. Я бы снова стала регулярно открывать магазин, начала бы работу по осуществлению своего плана создать веб-сайт магазин и завести каталог редких изданий, которые хранились наверху. Больше никаких соплей!

А прямо сейчас меня ждал топочущий и фыркающий итальянский жеребец. Более того, Феррари звал меня. Два часа езды отделяли меня от места, куда я направлялась, и это путешествие, единственный промежуточный порог, каждой минутой которого я буду наслаждаться.

вроде бы на Романтической библиотеке планируют еще один перевод этой книги, но я не знаю в каком он сейчас состоянии
А оригиналы можно найти в пиринге или, если хотите, я могу вам их выслать