Kate-rinka:
24.10.09 14:51
» часть_28
Лера
Девочки
прода созрела
Спасибо всем, кто еще со мной и с моими героями
Пойду еще чего-нибудь напишу
---------------------
Вернувшись в комнату, Ксения заползла под одеяло под пристальным взглядом подруги, морщась от неудобства и боли.
- Анфис, принеси, пожалуйста, из кухни воды и таблетки.
Выполнив ее просьбу, та залезла к ней на кровать, легла рядом и погладила по руке:
- Это Артур сделал, да?
Ксении показалось, что ее сейчас стошнит от одного этого имени.
- Анфис, не произноси при мне это имя, ладно? И давай лучше поговорим о чем-нибудь другом, приятном, - попросила она, запивая таблетки.
Подруга хитро заулыбалась:
- Ладно, поговорим об Александре?
- А что о нем разговаривать? Он засранец, пусть и... красивый, обаятельный, добрый и заботливый, но засранец. И он меня обидел.
- И чем же тебя обидел этот «заботливый засранец»?
- Он ушел.
- Я знаю, что он ушел, - усмехнулась подруга, - А чем обидел?
- Блин, Анфис, он обидел меня тем, что ушел, - объяснила она, недоумевая, почему подруга не понимает этой очевидной вещи. Или, может, это для нее стало очевидным? И с каких это пор?
- А-а-а... надо же, - удивилась Анфиска, и словно прочитав ее мысли, спросила: - И как давно это у тебя?
- Что?
- Ты влюбилась, - ответила она таким тоном, словно произнесла приговор.
- Анфиска... - заныла Ксюха, пряча лицо в ладонях, - если я хотела, чтобы этот мужчина был сейчас рядом... - и Ксюша осеклась, понимая, что говорит не опровержение, а доказательства ее слов. - Так, все, о нем я тоже не хочу разговаривать. Лучше спроси, как дела с выставкой... Боже! У меня скоро выставка!
До этого мероприятия оставалось два дня, и вроде бы основное уже было сделано, благодаря Лиде, но Ксении сейчас казалось, что она сама совершенно к нему не готова, именно морально и физически.
- Что такое? У тебя что, ничего не готово к ней?
- Готово все, кроме меня.
- Ой, успокойся. Выставку отстоим, ты у нас поправишься, а этому падонку... Ксюх, ты, кстати, в милицию заявила? И что Денис на это сказал?
Ксюша закусила губу:
- Анфис, ни он, ни Саша почти ничего не знают. И не надо пока им что-то говорить.
- Ты сдурела? Как это не надо?
- Пообещай мне, что не скажешь, кто это сделал. Я сама скажу, когда решу, - попросила Ксюша, цепляясь за руку подруги и чувствуя, как от волнения ее даже начинает трясти. - Пообещай.
- Хорошо, если ты мне назовешь причину.
- Потому что я не хочу, чтобы случилась еще какая-нибудь беда.
- Ты хочешь все так и оставить? Чтобы ему это все сошло с рук?
- Я хочу, чтобы сгоряча никто не наделал глупости. Ты представляешь, что может быть, скажи все Денису и Саше? Да они убьют их, понимаешь? Я… я просто до безумия боюсь последствий, - ответила Ксюха, решив не упоминать об угрозах… «…если кому-нибудь расскажешь, плохо будет и тебе и тем, кто обо всем узнает… а если промолчишь, я могу о тебе и забыть…детка…»
- А за себя не боишься?
- Не знаю… наверное, и вообще, я сама виновата.
Анфиска громко фыркнула:
- Ну ты даешь, красавица. Ты еще себя винить будешь? Поговорим об этом, когда ты придешь в себя, а то сейчас ты «в себе» явно отсутствуешь. Так, все, я пойду нам чай заварю, какой-нибудь очень вкусный, и поищу в этом доме что-нибудь съестное, а ты отдыхай, вон, телевизор погляди, это отвлекает, - сказала подруга, протягивая ей пульт.
- Спасибо тебе, - сказала Ксюха, снова цепляясь за ее руку и закусывая губу, чтобы не расплакаться от счастья, что рядом с ней есть такой светлый человечик. – Я очень рада, что ты пришла.
- Еще бы, - хмыкнула Анфиска, целуя ее в щеку. – Мои обязанности подруги не заканчиваются на совместной тряске попы посреди танцпола, звоне бокалов с шампанским, и прочих женских радостях. Я всегда буду рядом, когда надо, и особенно, когда не надо.
Ксюха улыбнулась:
- Я тебя обожаю.
- Взаимно, родная, и за это мы сейчас выпьем. Все, пошла ставить чайник, - ответила подруга, и подскочив с кровати, побежала на кухню.
Так они и провели весь день, валяясь в кровати, болтая о разных глупостях, и попивая чай с мятой. Вечером к ней прибежал Сэм, растревоженный ужасными новостями. Остальным же друзьям сказали, что она приболела, ведь было совсем не обязательно всем знать основные подробности.
Но в отличие от Саши с Денисом, Сэм решил не ждать, когда ей станет лучше, и напасть с расспросами почти с порога: «Кто? Как? Где?». И чуть не схлопотал от Анфиски, которая старалась сберечь последний покой своей подруги, устроив с Сэмом подушечные бои.
В эту ночь с ней осталась Анфиска. Брат лишь позвонил, спросив «как дела» и «надо ли что-нибудь». Родителям было решено вообще ничего не говорить и позволить им спокойно наслаждаться жизнью за границей, в Германии, где они сейчас отдыхали. Звонил и Саша. От одного взгляда на дисплей с его мигающим именем, у Ксюхи участился пульс. Она ждала этого звонка целый день, сама не понимая, почему для нее он был так необходим и важен. И разговаривая с ним по телефону, она прекрасно понимала, что скучает, до смешного понимала. Но при этом никак и ничем не дала ему это понять. Она все еще злилась, злилась на его отсутствие, на него самого, просто потому, что он не может догадаться о ее желаниях. Неужели ему все всегда надо говорить? Обо всем просить самой? Может, он хоть раз о чем-то догадается, просто возьмет и приедет к ней, или, уж хотя бы, спросит об этом. Но к ее досаде, Саша оставался собой. Он сдержанно поговорил с ней, расспросив о самочувствии, дал пару своих заботливых советов, и пожелал ей спокойной ночи… вот так просто! Будто не догадываясь, что ей было бы куда спокойнее, если бы он был рядом.
- Идиот! – крикнула она со злости на трубку, когда попрощалась с Сашей и отключила вызов.
- Ну и что опять? – недоуменно спросила Анфиска, которая сидела рядом с ней на кровати уже в ночной рубашке и готовая ко сну.
- Ничего. Просто этот… узколобый мужчина отказывается проявлять инициативу. Это что, так сложно? Он ведь неравнодушен ко мне!
- Он у тебя какой-то неправильный мужчина, насколько я поняла. Уж если так долго тебе сопротивлялся… чему ты сейчас удивляешься? Такого надо брать нахрапом.
- Я и так без его согласия залезла к нему в постель. Мне надоело все самой делать.
- Тогда не спеши. Обольщай медленно, но уверенно. Как ты умеешь.
- А что я дальше с ним буду делать?
Анфиска перевела не нее удивленный взгляд:
- Дорогая, да ты сама не знаешь, чего хочешь, а что от мужика требуешь?
Ксения промолчала, понимая, что в словах подруги был смысл – Анфиска была права.
Следующий день оказался уже лучше предыдущего. Она поправлялась, но все еще не решалась куда-то выходить. Она не поехала даже в студию, полностью положившись на Лиду, которая была до ужаса шокирована причиной Ксюхиных «капризов» и отсутствия. И если бы не Лида, то ни на какую выставку она бы не попала. В результате, Ксюхе нужно было только появиться с утра в Центральном Доме Художников, все проконтролировать и проверить, и встречать посетителей. И казалось бы, ничего сложного, но ей совсем не хотелось куда-то выходить, даже на выставку своих работ, и особенно в люди, которым придется улыбаться, и постоянно оглядываться за спину в надежде не увидеть там ненавистное лицо.
Как ни противно было ей осознавать, а она боялась куда-то выходить, и с каждым воспоминанием все сильнее. Но если она не пойдет, то по отношению к Лиде это будет совсем не красиво. Она так много для нее сделала, что ей осталась самая малость, а она и это не в состоянии выполнить. Но ожидаемые мысли привели ее к одному заманчивому решению…
- Привет, - сказала она в трубку, когда на том конце услышала приятный мужской голос. – Как дела?
- Хорошо, - ответил Саша.
- Саш, ты завтра свободен?
- Возможно, завтра субботу, а что такое?
- У меня к тебе есть одна очень важная просьба, - постепенно начала она.
- Какая?
- У меня завтра выставка в Центральном Доме Художников, и я бы хотела, чтобы ты сходил со мной.
- А Денис?
- Что «Денис»?
- Он не может с тобой сходить?
- Ты дурак? – сорвалась Ксения на этого тугодума. – Я ТЕБЯ прошу. Саш, мне страшно, я себя отвратительно чувствую, и я прошу тебя о такой простой вещи? Тебе так сложно просто согласиться?
На том конце повисла короткая пауза, за время которой Ксения успела известить, и уже открыла рот, чтобы наорать на этого невыносимого мужчину, когда он произнес:
- Во сколько за тобой заехать?
...