Алисия Дэй "Разоблачение Атлантиды"

Девочки, спасибо, за такое горячее продолжение!!!
___________________________________

 » Глава 23

перевод - KattyK, бета-ридинг - m-a-r-i-n-a

Грейс проснулась после замечательного сновидения и тут же повернулась к Алексиосу, но она была одна. И почувствовала, как старые страхи выползают, предрекая что-то плохое.
Почему он не остался? Неужели для него это просто мимолетный эпизод на протяжении долгих столетий жизни? Наверное, смешение душ напугало его, и он решил отступить.
Может быть… но тут она услышала шаги и почувствовала облегчение и какое-то глубокое, острое чувство захватило ее , причиняя чуть ли не физическую боль. Как же так получилось, что его отсутствие заставляет ее испытывать такую боль?
Как сможет она пережить его уход?
Но сейчас не время для таких раздумий. Сейчас она последует совету Мишель и будет жить настоящим. Она скопит драгоценный клад воспоминаний, которыми будет наслаждаться все годы, когда его с ней уже будет.
Алексиос вошел в комнату, неся чашки с кофе, с видом мужчины, который был удовлетворен ночными событиями. Он выглядел таким помятым, сонным, удовлетворенным, разглядывая ее с ног до головы. Она позволила покрывалу сползти с одного плеча и посмотрела на него сквозь ресницы, пытаясь вести себя, как соблазнительница, хотя опыта в этом деле у нее не было.
В его глазах зажегся огонь страсти при виде ее обнаженной кожи, и она еще немного подвигала плечами, чтобы покрывало сползло еще ниже, рискованно обнажая ее груди. Он улыбнулся, но костяшки пальцев, в которых он держал чашки, побелели.
– Если ты пытаешься сделать так, чтобы я не выпустил тебя сегодня из постели, то у тебя чертовски хорошо получается, – хрипло заметил он.
– Кто? Я? – спросила она, похлопывая ресницами. Потом подняла руки и потянулась так, что покрывало опустилось до талии. Алексиос ногой закрыл дверь, поставил чашки на стол, разлив кофе, и направился к ней с выражением лица, как у нападающего льва.
Она улыбнулась и протянула к нему руки, но он сел рядом с ней на постели, поймал ее руки и прижал их по обеим сторонам от нее, осторожно опустив обратно на подушки.
– Твои груди так красивы, – сказал он, не сводя с них глаз. Жар его взгляда коснулся ее кожи, и она покраснела. – Я не могу смотреть на них, не испытывая желания прикоснуться и попробовать их.
А потом он сделал именно это: втянул сосок в рот и стал нежно посасывать его, оказывая достаточное давление, чтобы заставить ее застонать от вожделения, в то время как ее бедра беспокойно двигались под покрывалом.
Тогда, продолжая удерживать ее руки, он выпустил ее сосок и положил голову на грудь прямо над ее сердцем. Она на секунду задержала дыхание, тронутая нежностью этого поступка, а ее сердце затрепетало, а потом пропустило парочку ударов.
– Я мог бы слышать твое сердцебиение вечно, ты это понимаешь? – тихо спросил он, обдавая теплым дыханием ее кожу.
– Вечность – это долго, – заметила Грейс, внезапно чувствуя прохладу от невозможности его заявления. – Мне холодно. Не подашь ли мне покрывало, пожалуйста?
Он тут же сел и подтянул покрывало выше, обернув его вокруг ее плеч, а его красивое лицо выразило беспокойство. Девушка робко подняла руку, желая дотронуться до левой стороны его лица. Она боялась его обидеть. Он вздрогнул, но потом замер неподвижно, позволяя ей прикасаться к себе.
– Оно тебе противно? Мое лицо? – Он опустил веки, но она успела заметить, как его глаза потемнели от боли, став темно-зелеными.
Она не сразу поняла его вопросы, потому что они совсем не вязались с ее мыслями.
– Ты… что? Как ты можешь меня об этом спрашивать? Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, и этот недостаток просто придает пикантность твоей красоте.
Она приподнялась и нежно поцеловала его шрамы, он затаил дыхание.
– Ты знаешь, что некоторые искусные мастера намеренно добавляют в свою работу несовершенство, чтобы не прогневить Бога?
Он горько рассмеялся.
– Это красивая история, но ко мне она не имеет отношения. Существует огромная разница между тем, когда художник намеренно выдирает нитку из гобелена, и Анубизой, призвавшей адский огонь, чтобы изранить мое лицо.
Алексиос напрягся, и она видела, что он готов уйти от нее. Они все время то тянулись друг к другу, то отступали, как партнеры в каком-то странном танце. Двое, ведомых надеждой, но в то же время очень осторожных, партнера по странному вальсу.
– Расскажи мне об этом. Что такое адский огонь? – она понимала, что грубо об этом спрашивать, но не знала, как еще достучаться до него. Грейс села на постели, заворачиваясь в простыню.
– Его название полностью оправдывает его сущность. Это огонь из самого нижнего из девяти кругов ада, и Анубиза, богиня Хаоса и Ночи, им управляет. Она может вызывать его для своих нужд или нечестивого наслаждения.
Он пожал плечами, а потом спрыгнул на пол.
– И однажды она решила доставить себе удовольствие тем, что испортила мое лицо.
Грейс даже не сознавала, что плачет, пока не почувствовала горячие слезы, бегущие по щекам, на своих губах. Она вытерла лицо, не сводя с него глаз.
– Как ты смог вынести это? Как ты мог проявить такую смелость и выжить?
Он развернулся и посмотрел на нее.
– Ты, наверное, хотела спросить, почему я был таким трусом, что не лишил себя жизни, чтобы избежать этого? Я пытался. Поверь мне, пытался. Но кто-то всегда следил за мной. Они не давали мне причинять вред самому себе.
Он остановился и горько рассмеялся.
– Очевидно, только им было позволено причинять мне боль.
Воспоминания об огне из ее видения, о пытках и кнутах были выжжены в ее памяти, как клеймо. Она покачала головой, отбрасывая эти картины. Отрицая то, что он сказал.
– Нет, я совсем не это хотела спросить. Я знаю, что ты не трус, я видела твою удивительную храбрость. Ты проявил большую смелость, оставшись жить после этого ужаса, чем если бы покончил с собой, – она опустила голову, слишком пристыженная, чтобы посмотреть на него. – Поверь мне, я знаю. И то, почему я желала покончить с собой, сейчас кажется таким несущественным по сравнению с твоими мотивами.
Она увидела его ботинки, когда он подошел к ней, но не коснулся ее. Просто долго стоял рядом, а когда, наконец, заговорил, то в его голосе смешались боль и лед:
– Тогда странно, что мы нашли друг друга. Что я, наконец, нашел причину – женщину, – которая могла бы спасти меня от вечного желания покончить с собой, а она хочет лишь временного физического контакта. Поверь мне, эта пытка хуже того, что Анубиза и ее подручные делали со мной.
До того, как она успела прийти в себя от его слов, он ушел, захлопнув за собой дверь.
Она в изумлении села на постели, прижимая простыни к груди, понемногу сознавая всю важность того, что он сказал. Он думал, что именно она не хочет иметь с ним постоянных отношений. Он думал, что именно она хочет лишь физического контакта.
Она откинула покрывала и бросилась одеваться. Это недопонимание она устранит сейчас же. Она отдалась ему, осмелившись рискнуть телом, сердцем, душой. Она не собиралась отступать сейчас, даже если придется вбивать в этого воина здравый смысл.
Алексиос бежал по форту, надеясь, что кто-нибудь нападет, так как ему нужно было кого-то ударить. Может, Тайни согласится побороться с ним.
Но тут услышал позади себя ее безрадостный голос:
– Алексиос, сейчас же остановись, или мне придется воспользоваться луком, – приказала она резко, и он против воли почувствовал, что замедляет шаг.
Алексиос повернулся, сложил руки на груди и смотрел, как она подходила. Пытался не чувствовать болезненное сердцебиение, не замечать, как невероятно прекрасна она с взлохмаченными после сна волосами и розовым гневным румянцем на скулах.
– О, да прекрати ты, парень, – выпалила она. – Ты не можешь сначала целовать мою грудь, а в следующую минуту выбегать за дверь.
Он озадаченно заморгал. Иногда он забывал, какими прямолинейными были женщины в этом столетии.
– Я с этим соглашусь, партнер, – сказал Тайни откуда-то позади Алексиоса, отчего день стал еще радужнее. – Прости, что невольно подслушал. Я как раз собирался на завтрак. Я могу принести тебе что-то, если хочешь, Алексиос. Ты, должно быть, голоден после того, как всю ночь был с нами в дозоре. Я могу принести еды и тебе, Грейс, – поспешно добавил он.
Грейс покраснела еще сильнее, но ответила вежливо:
– Спасибо, Тайни, но мы с Алексиосом сами придем на завтрак.
– Да?
Она хлопнула руками по бедрам и гневно посмотрела на воина.
– Да, придем. Если ты не будешь протестовать и высказывать дурацкие мнения вроде того, что я настолько глупа, чтобы хотеть с тобой разок поваляться в сене и на этом всё.
Под конец этой фразы он уже улыбался.
– Думаю, что ты пытаешься дать мне понять, какой я дурак.
Она прищурилась:
– Попал в точку.
Алексиос оглянулся, но Тайни уже ушел. Умный мужик.
– Так что, завтрак. Ты и я, – повторил он. И правда умом он почему-то не блещет. И подумав так, Алексиос рассмеялся.
Она подошла к нему, схватила его за рубашку и притянула к себе.
– Я так не поступаю, – медленно и четко сказала она. – Ты должен понять и услышать. Я не подпускаю к себе людей, не открываю им свое сердце. Так что, когда я так делаю, то ожидаю, что ко мне не отнесутся так, словно я хочу лишь поиграть. Понял меня? Ты мне небезразличен. Ты для меня очень важен.
– Поиграть? – он почувствовал чистое, первобытное, мужское удовлетворение. – А если я хочу, чтобы ты мной воспользовалась?
Она что-то проворчала, напоминая ему о пантере оборотне, который утверждал, что он – ее консорт. Но до того, как он успел почувствовать ревность, она обхватила его лицо руками, притянула его голову к себе и решительно поцеловала.
– «Моя любимая», помнишь? Ты не можешь назвать меня так, а потом пойти на попятную.
Наконец, до него дошло. Она требовала, чтобы он остался с ней, не уходил. Она не пыталась сбежать. Она не говорила ему «спасибо, было весело». Она желала его. Она хотела оставить его при себе.
Он обхватил ее за талию, осторожно избегая раны, и высоко поднял ее, стараясь только, чтобы она не ударилась головой о каменный потолок коридора. Потом медленно и осторожно опустил, пока их лица не оказалось на одном уровне, и поцеловал.
– Вероятно, не стоит мне приходить к выводам, основанным на ложно понятых фактах, – признал он. – Однако мне все еще трудно поверить, что я достаточно хорош для тебя.
– Я думаю, – сказала она между поцелуями, – что ты должен позволить мне провести следующие лет двадцать, а то и пятьдесят, убеждая тебя в этом.
Но тут он заметил, как ее лицо на мгновение омрачилось, когда она это сказала, и он решил, что спросит об этом потом.
Намного позже.
– Значит, идем завтракать?
– Завтракать, – улыбнувшись, подтвердила она.
_________________

О, я первая!!!
Девочки, как всегда огромное спасибо вам
_________________

Целых две главы! И как это я вчера пропустила? Девочки, умнички, огромное вам спасибо за такие прекрасные главы! Ну наконец то Алексиос и Грейс зажгли горячий танец....Спасибо, превод прекрасный как всегда!

Прекрасная глава, даже настроение поднялось.
Переводчики! Спасибо огромное!

___________________________________

KattyK, m-a-r-i-n-a, огромное спасибо!
_________________

Спасибо за новую главу!

Спасибо!!!!За прекрасный перевод
_________________

Спасибо,перевод прекрасный!!!
___________________________________

Девочки, спасибо огромное!

Спасибо за чудесный перевод!!!

 » глава 24

перевод - Kakalicious, бета-ридинг - KattyK, вычитка - m-a-r-i-n-a
Дейтона-Бич* , особняк Воноса

– Люди называют такие помещения убежищами, – заметил Привацек, указывая на голые серые стены и армированные сталью двери комнаты площадью в пятьсот квадратных футов**.
Вонос не обращал на него внимания или, по крайней мере, притворялся, что не обращает внимания. Привацек отлично справлялся с должностью его заместителя во Флориде. Он также был экспертом по безопасности. Но у него была досадная привычка слишком много болтать.
Вонос внимательно осмотрел комнату, о которой шла речь, затем удовлетворенно кивнул. В ремонте наметился явный прогресс после его визита к жене подрядчика, который убедил этого упрямца, что условная дата готовности вовсе не означает, что ремонт можно растянуть ещё на две недели сверх указанного срока.
Или даже на неделю.
Или даже на день.
Он улыбнулся, вспоминая об этом визите. Женщина была очень непривлекательной, и ее смуглая и жесткая кожа была такой толстой, что он с трудом вонзил в нее клыки.
Но ему это удалось.
Ему понадобилось отпить совсем незначительную порцию ее крови, чтоб ее муж «прозрел» и перевел всех своих рабочих, свободных и занятых, на проект Воноса.
Вампир не считал себя жестоким. Он просто любил порядок и организованность во всем.
– Конечно, нам нужна была комната, в которую не проникал бы солнечный свет. Те двойные двери нам прекрасно подошли, – без умолку говорил генерал, и его русский акцент, как это всегда бывало в стрессовых ситуациях, усилился настолько, что его речь казалась нарочито наигранной. Хотя, послушать типичного русского мафиози из голливудского фильма, все они – лишь жалкая пародия.
Дополнение. Привацек слишком много болтал и был подхалимом. Вонос не мог полностью доверять человеку, обладающему хоть одним из этих качеств, а уж если обоими, и подавно. Но его все вполне устраивало, потому что он и не собирался больше никому доверять. Его уже предавали ранее, как и многих других.
Дракос. Имя вспыхнуло в памяти, словно луч света проник в его подсознание.
– Я жду объяснений. По поводу театральной труппы.
Он постукивал ногтями по аспидной*** поверхности стола. Мебель он заказал в "Поттери Барн"**** – просто потому, что такая ирония показалась ему забавной.
– Могу я поинтересоваться: какого черта ты устроил это внеплановое нападение, рискуя свести на нет месяцы тщательного планирования только для того, чтобы преследовать какой-то драмкружок?
– Они проявили неуважение, Прайматор, – сказал Привацек, низко кланяясь. – Они использовали форт в качестве места для своих сборищ даже после того, как мы ясно дали понять, что антивампирское прошлое форта ужасает нас.
– И ты не подумал, что эта открытая демонстрация агрессии может привлечь более пристальное внимание к нашим экспериментам по порабощению оборотней, чем мне хотелось бы или было бы необходимо на данном этапе?
Привацек метнулся вперед, распластавшись на темном сером ковре. На ковре из "Карпет Барн"*****. Вонос восхищался тем, что у людей есть «сарай» для всего на свете, хотя сами по себе они не намного лучше домашней скотины.
– Пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения, мой господин, – чуть ли не рыдал Привацек. – Отныне я всегда в точности буду следовать вашим указаниям.
Вонос молча оценил все плюсы и минусы того, чтобы просто вырвать этому вампиру глотку, а затем сжечь его. Да, работенка была, конечно, грязная, но у него на это есть люди. И все же он не был уверен, что кровь сойдет с нового ковра, а у него не было ни времени, ни терпения для того, что стелить новый до бала.
– Ладно, поднимайся и убирайся отсюда. И больше никогда ничего подобного не вытворяй, слышишь? Особенно учитывая, что совсем скоро будет бал. Придет множество важных гостей, и мне бы очень хотелось произвести на них впечатление.
Привацек резко поднялся с ковра, даже не подозревая, сколь близка была его смерть.
– Ах, нет, никогда, мой господин, никогда, – пробормотал он. – В смысле, да, мой господин, конечно.
Когда Привацек ринулся вон из комнаты, Вонос вернулся к своим бумагам, но тут еще одна мысль посетила его.
– Постой. Что произошло? Что сообщили пантеры?
Привацек замер, держась за дверную ручку, а затем медленно повернулся лицом к Воносу.
– Возникла какая-то проблема. Они еще не выходили на связь.
____
*Дейтона-Бич — морской курорт на северо-восточном побережье Флориды, прославился своими дюнами и песчаными пляжами стометровой ширины, а также знаменитыми собачьими бегами и автогонками Наскар.

**500 кв. футов = 46, 45 кв. м
***Аспидная – сделанная из аспида (сланца) или имеющая цвет аспида (синевато-черный).
****Pottery Barn (можно перевести как «Гончарный сарай») – известная американская сеть магазинов мебели и товаров (преимущественно в сельском стиле) для дома.
*****Так часто называют фирмы, занимающиеся изготовлением, продажей и укладкой напольных покрытий.
_________________

Kakalicious, хороший перевод, умничка.
_________________

Kakalicious, KattyK, m-a-r-i-n-a!
Большое СПАСИБО!