Птичка певчая:
01.12.15 00:06
» Глава 27 Часть1
Глава 27
Сколько они не спали, Кира уже не помнила. Знала только, что впереди остался последний рывок – один портал, отделявший ее от прежнего мира, теперь такого далекого. Аргус не мог передвигаться с той же сверхъестественной скоростью, как и раньше. Когда Кира поняла это, у нее чуть не подкосились ноги от охватившей ее паники и страха. Он терял силу, а вместе с ней из его тела уходила и жизнь.
Они нашли каких-то летающих тварей на ближайшем рынке и неслись на них от портала к порталу. Кира меняла уставших животных на переправах и постоялых дворах.
Аргус старался скрыть, насколько быстро заклятье Волшебников завладевало им, проникало к жилы, как яд. Он видел глаза Киры, испуганные и огромные. Иногда в них отражалось ночное небо, отблески костра на привале, но не эти огни заставляли их светиться изнутри. Каждый раз, когда у нее появлялась возможность, она старалась коснуться его, провести рукой по плечу, прижаться губами к щеке. Невидимый барьер между ними исчез. Но он не знал, радоваться этому или, наоборот, жалеть, что ее чувства проявились только сейчас. Он не видел шансов на успех. Аргус смирился со своей судьбой – что толку паниковать? Лишь отравить последние дни жизни.
Он помнил рассказы о том, как ушел его отец. Медленно, испытывая нечеловеческую боль. Это была пытка. Волшебники мстили за нарушение условий контракта.
Что ж, Аргус был готов. Он лишь жалел о том, что им с Кирой не удалось по-настоящему узнать друг друга, неспешно делить дни, полные новых открытий, и ночи, упоительные ночи любви.
Они лишь слегка попробовали на вкус то чувство, которое сейчас стремительно набирало обороты, освобожденное от предрассудков, всего наносного и несущественного.
Но поступить иначе он просто не мог. Если бы он отдал Киру Волшебникам, пока он искал бы выход, от нее могло ничего и не остаться.
Мимо пролетали реки, леса, горы, города мелькали, как картинки из книг. Но окружающее Аргус воспринимал как-то отрешенно, будто он уже начал отдаляться от всего этого. И только одна Кира по-прежнему волновала его, притягивала взгляд, заставляла сердце томно вздрагивать и ныть.
В жаркой пустыне мира Низших, шагая по красному песку под небом, на котором неподвижно висело два солнца и четыре луны, Кира вдруг остановилась и резко обернулась к нему.
Здесь она впервые поняла, что мир, действительно, не ограничивается только ее планетой. Здесь она была ранена и Аргус нес ее, пока рана не затянулась под воздействием волшебного порошка. Здесь разбилось ее представление не только об устройстве Вселенной, но и о самой себе. Она начала долгий путь к новой девушке, проницательной, сильной, смелой, девушке, которая полюбила и теперь могла потерять того, кого только недавно обрела.
- Не смей умирать, Аргус, - сказала Кира так резко и отрывисто, будто отдавала приказ.
- Как скажешь, - усмехнулся он.
- Ты теперь все, что у меня есть.
- Не говори так, малыш, - Аргус заправил ее выжженные солнцем волосы под легкую зеленую накидку, которую она набросила на голову, спасаясь от палящих лучей.
- Знаешь, когда ты нес меня через эту дикую землю, а моя кровь капала прямо тебе под ноги, я ненавидела тебя.
- Знаю.
- Никогда не думала, что все так круто переменится.
- Я тоже. Но знаешь, я не жалуюсь, - он провел пальцем по ее потрескавшимся от невыносимой жары губам.
Кира отвернулась, пытаясь скрыть брызнувшие из глаз слезы, и пошла, печатая шаг.
Аргус догнал ее в несколько шагов, развернул и впился в кровоточившие губы, ощущая соленый привкус крови и ее слез. Смерть стала такой реальной, что он дорожил каждой минутой жизни. И несмотря на протестующие возгласы и легкое сопротивление, он уложил Киру на землю, нащупал ее грудь, и, продолжая целовать, опустился сверху, ощущая ее хрупкое, но податливое тело под собой. Столетия казались одним мгновением, каждый следующий вдох – последним, а потому и близость имела необыкновенный вкус жизни – острый, пьянящий, желанный. В ее глазах был страх и надежда, желание и отчаяние. Этот коктейль пускал сердце в галоп, отдаваясь пульсом в ушах. И хотя она не принимала его ласк, боясь, что это последние их мгновения вместе, что он дарит ей воспоминания напоследок, он не мог отступить. Или ты берешь от жизни все и сейчас, или ты не живешь. Он поступал так всегда и не собирался сейчас изменять своим принципам. И вскоре она уже льнула к нему, впиваясь зубами в его шею и плечи, когда он ритмично и резко двигался внутри нее.
Они преодолели ловушки расставленные у входа в портал, и их словно затянуло невидимыми нитями в искаженное пространство прохода.
Лес стоял мрачный и словно уснувший. В Крым пришла зима, хотя и теплая, но безрадостная.
Знакомый запах морозной свежести и хвои ударил в ноздри. От резкой смены температуры Кира задохнулась. Аргус стряхнул темноволосой головы сухие сосновые иглы.
Оказавшись на родной планете спустя долгие месяцы странствий, Кир не испытала облегчения или радости. Стало немного спокойней оттого, что оказалась в родных местах, но не более.
Им нужно было добраться до цивилизации. Но, насколько она помнила, они долго ехали сюда на машине… Машина!
Они оставили ее когда-то у внизу, там, где дорога заканчивалась. Сложно было поверить, что она и сейчас оставалась там, но надежда была.
Они спускались около двух часов. Но к огромному разочарованию девушки, машину на месте не нашли.
- А она мне нравилась. Немногие миры используют не колдовство и не животных для передвижения.
- Мне тоже она нравилась, - разочарованно протянула Кира.
- На трассе поймаем попутку.
- А далеко отсюда трасса?
- К вечеру доберемся.
Машину им удалось остановить не с первой попытки, и даже не с десятой. Кому захочется подбирать в такой глуши здоровенного детину и молоденькую красотку, да к тому же еще эксцентрично одетых? Точно с ними что-то не в порядке.
Когда Кира и Аргус добрались до одиноко стоящего у дороги отеля, они были голодными, уставшими и злыми. Казалось, каждая минута, каждое движение секундной стрелки играли против них. Но Кира находила в этой ярости один положительный момент – она заставляла действовать, отчаяние же лишило бы их сил.
В теплом холле на стенах, обшитых деревом, висели шкуры и головы оленей, а чуть дальше, слева, у большого электрического камина стояло несколько пустых столиков.
- Зимой у нас опять людно только на Новый год, - пожаловалась полная невысокая женщина.
- А сейчас какое число? – спросила Кира.
- Восемнадцатое, - женщина оторопело посмотрела на странную постоялицу и добавила - декабря.
- Нам бы поесть, - сказал Аргус, отвлекая толстушку от выявления психических отклонений у Киры.
- Да, да, конечно, - ответила она и ушла на кухню.
- Здесь должен быть свободный wi-fi, - Кира бы не обратила внимания и на космонавта, грохнувшегося с неба ей под ноги. Не то, что на взволнованную женщину-администратора.
- И что?
- Ты прав. Толку от него, когда нет ни мобильного телефона, ни компьютера. Ладно, сейчас что-то придумаю.
Кира оглянулась назад, на прозрачную входную дверь, через которую была видна стоящая невдалеке заправка, и вышла из зала. Аргус расположился за ближайшим к камину столиком и устроился лицом ко входу. Он смотрел на удаляющуюся женскую фигурку, решительно вышагивающую по дороге, и думал, как же сильно она изменилась. Раньше, ходя по этой планете, Кира слегка покачивала бедрами, но никогда не двигалась стремительно, так, будто все вокруг в ее власти. Ее осанка стала более прямой, а поворот головы – слегка надменным. Жрица Богов, ведунья, у которой впереди годы, а может быть столетия, полные открытий, невероятных событий и видений о судьбе миров и народов. Аргус не хотел умирать, внутри него шла яростная борьба, которую он, однако, проигрывал, потому что знал – смерть неотвратима. Он больше не мог передвигаться с невероятной скоростью Более того, на его теле проступили синяки и кровоподтеки от недавних травм. Регенерация не происходила.
Ему вспомнился отец. Все чаще его образ являлся Аргусу за последние часы. Агония, читавшаяся на лице, медленно убивала только недавно спасенную от смерти мать. Она горевала так сильно, что ее сердце, в конце концов, не выдержало.
Лицо Аргуса стало угрюмым. Он не хотел такой судьбы для Киры и решил, что когда станет слишком тяжело, и не останется никаких вариантом, он просто уйдет.
Смерть никогда его не страшила. Будучи молодым Охранником, он полагал, что неуязвим для врагов. Позже он узнал, что и их вид погибает. Магия – могущественная сила, зачастую непреодолимая. Охранники не могут ей сопротивляться – от нее не убежишь, как бы быстро ты не двигался, каким бы сильным не был твой удар.
И к середине своей жизни Аргус стал считать смерть чем-то вполне естественным. Она может прийти внезапно, или подбираться долгие годы. Главное – достойно ее встретить. А это его народ умел – никто и никогда не стоял на коленях, умоляя о еще одном шансе.
И он не станет.
Что было бы, если Кира действительно обнаружила Талисман? Смогла бы управлять им по собственному желанию? Самым могущественным жрецам это оказалось не под силу.
Аргус запрокинул голову, пытаясь отогнать мысли о будущем, а вернее, о его отсутствии. Он жил достаточно долго, упиваясь каждым прожитым днем. Он путешествовал, сражался, пил и ел в удовольствие, его любили женщины и, наконец, он сам полюбил. Не лучшее ли это время для того, чтобы уйти? Так, как любил уходить его народ – с честью, выполнив свой долг.
Народы Веретена Миров смотрят на смерть иначе, чем в этом странном мире, который называется Земля. Они цепляются за никчемные жизни, короткие и, зачастую, бессмысленные. Может быть, это связано с тем, что земляне не поделены на четкие касты? Кроме как выраженного деления по национальностям, никакого другого у них нет. И, рождаясь, они не знают, кем им предопределено быть. Сами ищут свою судьбу, ошибаясь и редко попадая в цель.
Кира вернулась минут через пять. В ее руках был большой белый смартфон.
- Где добыла?
- В соседнем кафе у парня.
- Отобрала? – Аргус иронично вздернул бровь.
- Обменяла, - фыркнула Кира. – Здесь тоже ценятся драгоценные камни.
- И как он тебе поверил?
- Оказался бывшим работником ломбарда- сидел на приемке.
Кира присела рядом и принялась быстро водить пальцами по экрану.
- Нужен пароль, - проворчала она. – Эй, кто-нибудь! – бесцеремонно закричала она в сторону кухни.
Появилась администратор с меню и заторопилась в их сторону.
- Сейчас, сейчас.
- Какой пароль от wi-fi?
- В меню на последней страничке указано.
- А пока моя подруга занята, принесите мне большой кусок мяса.
- Какого? У нас нет баранины и крольчатины – не заказывали.
- Да хороший стейк сойдет. И пару салатов посытнее. И вина красного.
- А вашей спутнице?
Аргус взглянул на полностью потерявшуюся в интернет-просторах Киру.
- А ей принесите суп, овощей там всяких и тоже мяса.
- Сейчас повар займется. У нас только пять постояльцев, да и те не часто еду заказывают, - щебетала толстушка, отходя от столика.
- Ну что, нашла что-то?
- Ищу, - пробурчала Кира. – Круг в круге, археологические останки, древние постройки… Пока ничего похожего не вижу.
- Ты уверена, что это что-то древнее?
- Однозначно. Люди были одеты на стародавний манер.
- И почему ты решила, что это именно здесь?
- Считай меня провидицей, - хмыкнула Кира. Аргус усмехнулся. Тут уж не поспоришь.
Через пять минут им принесли бутылку красного вина и сервировали стол. Аргус с удовольствием пригубил терпкий напиток. Кира отхлебнула, не глядя.
Ее пальцы нервно двигались по экрану смартфона, она время от времени закусывала губу. Со стороны кухни стали доносится аппетитные запахи. Аргус подумал, что если бы не одно обстоятельство – проклятие, медленно отбирающее его жизнь – этот вечер мог бы быть одним из самых лучших. Камин, пусть и не настоящий, зато пышущий жаром, хорошее вино и еда, а главное – Кира рядом, такая прекрасная, что захватывает дух. Ее светлые волосы падали на темно-зеленый капюшон туники, темные брови хмурились, щеки раскраснелись от тепла. Аргус не мог отвести от нее глаз. Желание вновь зашевелилось в нем, растеклось по жилам тягучей смесью, начало туманить голову.
Решение схватить Киру и потащить ее в номер смог изменить только невероятно горячий стейк, от которого поднимался пар. Кира тоже не смогла удержаться и набросилась на мясо, ударяя одной рукой по светящемуся экрану.
И когда Аргус отправлял в рот последний кусок, раздумывая, не заказать ли ему еще одну порцию, Кира вдруг пронзительно взвизгнула и вскочила, опрокинув свою тарелку.
- Нашла! Я нашла его! Мы едем в Аркаим!
Леа подняла голову и убрала в сторону волосы. Ее неудержимо рвало несколько часов подряд.
Терея не было уже давно. Он спешно ушел почти сразу после того, как дал ей зелье. Теперь Леа раздумывала над тем, не перепутал ли он флаконы. Хотя ей и раньше приходилось слышать, что зелье от нежеланного приплода сродни яду. А о том, как действует яд, она прекрасно знала. В родном лесу росли ягоды, которые еще называли лунными – бледно-голубого цвета, их легко было спутать с теми, что созревали на болотах и были сладкими, как поцелуй молодого парня. Но лишь немногие знали, как отличить лунную ягоду от болотной. Одна была ядом, вторая – лакомством, от одной выкручивало все внутренности и можно было умереть, второй же лечились зимой от разной хвори.
Однажды Леа съела жменю ягод, а к вечеру не могла передвигаться от слабости, потому что ее выворачивало наизнанку от малейшего движения. Мама прикладывала ей ко лбу холодные компрессы и утешала, говоря, что малая доза яда лишь сделает ее крепче. И если она еще раз ошибется, так плохо уже не будет.
Сейчас Леа думала, что хуже ей еще никогда не было. И помощи тоже ждать не приходилось. Она не рискнула бы выйти ни за что на свете. Пусть она лучше умрет, но не раскроет свое укрытие.
Живот болел так сильно, что было больно двигаться.
Леа свернулась клубочком на кровати. Терей не появлялся уже несколько часов. Ей почему-то хотелось, чтобы он беспокоился о ее состоянии. Но она по-прежнему была одна.
Через какое-то время боль стала отпускать, и Леа задремала. Но спала она беспокойно. И вскоре проснулась от непонятного звука.
Что-то скреблось в дверь.
Зверушка? Ребенок? Звук был таким слабым и исходил откуда-то снизу, словно тот, кто находился за дверью, был не выше метра.
Леа осторожно соскользнула с постели. Может быть, с Тереем что-то случилось? В его покои никогда никто не входил. Был ли это его приказ или действовала магическая защита, Леа точно не знала.
Дверь не поддавалась. Леа искала тайный замок или затвор, но ничего не нашла.
- Кто там?
Ей не ответили. Но теперь тот, кто был за дверью, затих.
- Терей?
Леа попыталась еще раз открыть дверь, налегла всем телом. А если Терею плохо? Если он пытается укрыться у себя, но ничего не получается?
Она не знала, почему вдруг решила, что Терей в опасности. Сон дурной что ли приснился? Но внутри было тревожно, нервы вибрировали, как струны арфы.
Что-то хрустнуло, будто надломилось.
Дверь приоткрылась.
Несколько сильных рук схватили Леа и вытянули из комнаты за косы и плечи.
Она кричала и извивалась, не видя, куда ее волокут.
Покои Мора были наполовину красными, наполовину белыми. Повелитель стоял прямо, в окружении воинов, своего советника Эдгара и Шакту. Завидев Леа, она улыбнулась и с чувством собственного превосходства и обернулась к Мору.
- Я говорила тебе, что ты пригрел змею на своей груди! Терей соблюдает только свои интересы.
- Теперь я вижу, что он не такой безгрешный. И как ты объяснишь это? – голос Мора был обманчиво спокойным.
Терей молчал. Его взгляд был направлен на Шакту. Сложно было прочитать что-то в его темных глазах, но Леа на мгновение замерла, как зверек перед хищником – такой сильный поток энергетики исходил от него.
- Сюда ее! – рявкнул Мор.
Леа швырнули ему под ноги.
- Беременна от меня? И возомнила, что можешь избавиться от моего ребенка безнаказанно?!
Лев подняла на него глаза. Красивая оболочка, скрывающая тирана и извращенца, издевающегося над девушками, фанатично желающего наследника. Как много жизней он уже загубил? Сколько еще погубит?
Она плюнула в совершенное, порочное лицо.
Он ударил ее со всей силы. На мгновение Леа отключилась, но сознание неумолимо возвращалась.
- Я доверял тебе.
- Но не настолько, чтобы до конца отдать все мои силы, не так ли? – зло ухмыльнулся Терей. Его четко очерченные губы обнажили белоснежные зубы в хищной ухмылке.
- Я не глуп. Я дал ровно столько, чтобы ты смог сдерживать ее, - Мор кивнул в сторону Шакту. Она задохнулась от возмущения.
- Тебе не нужно было делать этого, - покачал головой Терей, вокруг которого уже смыкались плотным кольцом воины Эдгара.
- Это тебе не нужно было укрывать и трахать наложницу Повелителя, - Эдгар явно наслаждался ситуацией. Он уже смаковал триумф, чувствовал пьянящий вкус победы над соперником.
- Ну, раз ты больше не носишь моего ребенка, то ты и не нужна мне, - скривился Мор. – Тебя можно убить, ведь ты совершила страшное преступление против своего хозяина, а можно и пытать, - глаза Мора весело сверкнули.
Леа задохнулась от ужаса. Терей дернулся, но его тут же схватили.
- А еще можно отдать в качестве награды за верность. Эдгар, что скажешь?
- Такой подарок! – раболепно произнес Эдгар, но в голосе проскользнула похоть.
- Вот и славно. А теперь давайте закончим заниматься судьбой этой девки и решим, что делать с бывшим управителем Дворца, - Шакту кривилась, будто речь шла о мерзких насекомых.
- Убить, - зашипел Эдгар.
- Спешишь избавиться от него, а? Ну, потерпи, мне кое-что нужно узнать у него, - ответил Мор. Его взгляд скользнул по Шакту, которая уже торжествовала в предвкушении беспрепятственной власти и влияния на бывшего возлюбленного.
От нее не укрылся этот взгляд. Глаза округлились, когда она поняла, что задумал Мор. Терей все еще имел власть над ней, хотя и был повержен. Она не могла преодолеть его волшебство, и Мор не хотел этого. Может быть, он пойдет на сделку с предателем? Нет, Мор эгоистичен, честолюбив и не пойдет на это. Хотя, что ему мешает выпутать – буквально – способ, который позволит ему сохранять контроль над ней?
Шакту не могла этого допустить.
- Пока ты будешь беседовать с ним, я думаю, что нам лучше будет удалиться. Эдгару не терпится насладиться своим подарком, не так ли? – она взглянула на сообщника, посылая ему сигнал согласиться.
- Конечно.
- Терей, - завопила Леа. Она понимала, что сейчас или немного позже, но ее жизнь и жизнь ее нежданного покровителя оборвется, а их тела унесет кровавая река. А еще она так привыкла к безопасности, которую ей давала круглая комната, и к ее хозяину, что оказавшись вновь в руках чужого мужчины, она испытывала животный ужас. Ее трясло, словно в лихорадке, губы побелели.
Пока Эдгар тащил ее к выходу, Леа смотрела на Терея, как на свою последнюю надежду. А Шакту тем временем подошла к низвергнутому управителю.
- Что ж, время твоей власти прошло. Судя по всему, тебе стала дорога эта девочка, если ты так ревностно укрывал ее от своего хозяина. Но за все надо платить, а особенно за измену.
- Что, не можешь не укусить напоследок? – Мор откровенно наслаждался ситуацией.
- Почему и нет? Твой раб оказался гораздо лучшим любовником, раз девочка так к нему прикипела. Может, и ребенка он ей сделал, а не ты? Что скажешь, Терей? Сладкая тебе досталась рабыня? Ну, ничего, теперь об этом уже Эдгару судить.
Улыбка сошла с лица Мора, он готов был за такое оскорбление убить, но так как Шакту с самого начала была для него кем-то неприкасаемым, его слабостью, через которую он не мог переступить, то расправиться с Тереем было просто.
Мор думал, что управитель был кем-то вроде евнуха. А оказалось, что к наложницам он все же имел интерес. А если его грязная черная кровь смешалась с его собственной в ком-то из потомков? Эта мысль привела его в бешенство.
Этого Шакту и добивалась. Мор схватил плеть у одного из стражей и, размахнувшись, ударил со всей силы. На коже Терея осталась багровая отметина, которая на глазах набухала и сочилась кровью.
Второй удар пришелся по лицу и рассек бровь и щеку.
Эдгар в приливе возбуждения прижал Леа в первом же углу. Мысль, что его основной противник повержен, вызывала в нем бурю эмоций. Они поднимались с самого дна, из темных уголков его души, и выплеснулись в примитивное сексуальное желание. Это как неконтролируемый приступ смеха, вызванного небывалой радостью, великой победой.
Ему было все-равно, на ком задрать юбку.
Но для Леа, только что пережившей адовы муки от эликсира, избавляющего от беременности, очередное домогательство и насилие было хуже смерти.
Она кричала , пока не пропал голос. Ее крики заставили Мора рассмеяться, вгоняя в состояние кровавого безумия. Кожаная плеть в его руке была горячей и влажной от пота и чужой крови. Терей же вдруг дернулся, словно в конвульсии, потом на секунду сжался и вдруг резко запрокинул голову назад. Его огромное черное тело завибрировало, будто тетива лука. Казалось, в окружающем пространстве что-то начало меняться, словно при приближении грозы. Воздух потрескивал и искрился.
Шакту сразу поняла, в чем дело. Она распознала магию – сильную и древнюю, но ее силы все еще были ограничены, ведь заклятия, наложенные Тереем, продолжали действовать, пока он жив. У нее был только один шанс.
Она выхватила свой тонкий, будто игла, стилет из пышно уложенных локонов. Если нанести удар в шею, туда, где бьется жилка, Терея уже будет не спасти. Смерть наступит быстро.
Но ей не удалось даже замахнуться.
Невероятный поток энергии отбросил ее назад. Она тут же вскочила, чувствуя, как ее шанс на освобождение от сдерживаемых уз ускользает.
Но Терей уже стол прямо, широко расправив плечи. Его губы шевелились, а глаза были широко раскрыты и смотрели сквозь окружающих его людей. Он будто видел другой мир, где берут начало магические силы, и они стекались к нему, наполняя небывалой силой.
Он резко развернулся к бежавшей на него со стилетом Шакту и пропел одну лишь фразу, но от силы непонятных слов ударная волна сбила с ног всех вокруг, а невидимый поток магии врезался в Шакту, прошел сквозь нее, унося с собой ее магическую силу.
И в то же мгновение Терей пришел в движение. Он выхватил меч у одного из охранников и начал одного за другим крушить их.
Мор громко звал стражу, уже вынув меч и готовясь покарать бунтаря. С нижних покоев слышался топот ног и лязг оружия. Но Терей словно стал карающей десницей Богов. В его тело влилась нечеловеческая мощь.
Он нашел Эдгара и одним движением отрубил ему голову. Горячий поток крови окатил их обоих.
Подхватил Леа, которая повисла на нем, ошарашенная и потерянная, и кинулся вниз по узкому лестничному проходу.
Сзади Мор уже кричал страже, куда убежал Терей. Он рычал от бешенства, метался по своим покоям и, в конце концов, бросился на нижний этаж в надежде лично казнить наглеца. Но вступать с ним в открытую схватку не решался.
Терей мчался по пролетам и переходам, безошибочно определяя нужное направление, открывая потайные ходы, используя давно забытые лазейки.
Он не чувствовал ничего, его мысли были далеко отсюда. Ему слышались крики его родителей, он ощущал их агонию, слышал предсмертные слова. Давно забытые воспоминания. Которые он боялся и не хотел воскрешать, сейчас восставали, словно мертвецы, жаждущие мести. И удушающее чувство собственной беспомощности, которое лишило его гордости и свободы, жажды жизни.
Каким-то образом он нашел выход из дворца всего за несколько минут, не встретив практически никого на своем пути. Терей не хотел крови Мора. Сейчас он сражался с призраками прошлого. Но во что бы то ни стало он желал спасти Леа.
Она жалась к его груди, ее холодные руки вцепились в его шею и волосы. Она пахла кровью и страхом, и этот запах сводил с ума, знакомый и ненавистный.
У ворот Терея ждало последнее испытание.
Дюжина стражников, оповещенная о каких-то беспорядках во дворце, ринулась навстречу окровавленному мужчине с девушкой на руках. По одежде они поняли, что он из дворца, но ни у кого из них не было времени, чтобы понять, с кем они имеют дело.
Ему пришлось бросить Леа на стопку плетеных корзин. И потом жажда крови, возмездия, оглушительная горечь всех этих лет, прожитых в далекой чужой стране в качестве добровольного раба взяла верх. Он убивал с наслаждением, освобождаясь от пут, внося кровавую плату за свободу.
Когда он опять поднял Леа, его кожа была багровой, а ум холодным и ясным. И только сердце пылало обжигающе холодным огнем, когда ноги ступили по раскаленным белоснежным дюнам Края Песка и Крови.
...